Текст книги "Под белым небом. Как человек меняет природу"

Однажды в городе Батон-Руж возле этой модели я встретила двух инженеров из СPRA. Пока мы болтали, кто-то щелкнул переключателем управления проекторами на потолке. Внезапно поля Плакеминса окрасились в зеленый цвет, а залив – в синий. В излучине между Миссисипи и озером Пончартрейн засветилось спутниковое изображение Нового Орлеана. Эффект был ошеломляющим, хотя и немного пугающим, как когда Дороти из серого и пыльного Канзаса попадает в зеленую страну Оз.

– Как видите, в Плакеминсе не так уж много земли, – заметил один из инженеров, Руди Симоно. На нем была рубашка с эмблемой Управления: круг с болотной травой с одной стороны, волны – с другой и черная защитная стена между ними. – Страшновато становится, когда смотришь на модель и понимаешь, насколько мы близко от воды.

Симоно и его коллега Брэд Барт в тот вечер собирались на встречу с общественностью в Плакеминсе, так что, еще немного полюбовавшись на миниатюрную Миссисипи, мы отправились к настоящей реке. Нашей целью был Бурас, город, расположенный в 15 км к северу от Птичьей Лапки. Мы добрались до самого большого города в Плакеминсе Белль-Шасс, купили там мясных сэндвичей на перекус, а затем продолжили путь на юг по шоссе 23, единственной транзитной дороге на западном берегу прихода. Мы миновали нефтеперерабатывающий завод «Филлипс-66», питомник цитрусовых деревьев и поля, ровные и зеленые, как бильярдные столы.

Большая часть Плакеминса лежит ниже уровня моря – на глубине могилы, как иногда говорят. Так получилось благодаря четырем системам дамб. Две дамбы идут вдоль реки, по одной на каждом берегу. Еще две – так называемые задние дамбы – проходят между территорией прихода и заливом и не позволяют морю захлестывать сушу. Дамбы не дают воде войти внутрь, но они же и не выпускают ее наружу. Когда они разрушаются или происходит перелив через их гребни, Плакеминс заполняется водой, как пара длинных узких ванн.

Приход Плакеминс был опустошен ураганом «Катрина», который обрушился на Бурас, а всего через несколько недель снова пострадал от урагана «Рита» – сильнейшего в заливе за всю историю наблюдений. Даже спустя несколько месяцев по шоссе 23 было не проехать из-за выброшенных на берег рыбацких лодок. С деревьев свисали дохлые коровы. В ожидании очередного бедствия общественные здания в приходе стоят на сваях невероятной высоты. У школ в других штатах на первом этаже расположены тренажерный зал или кафетерий, а под средней школой в Южном Плакеминсе можно припарковать целый автопарк из фур. (Эмблема школы – торнадо.) Многие дома в приходе имеют ту же конструкцию. Один дом, мимо которого мы проезжали, был поднят на особенно головокружительную высоту; Симоно прикинул, что сваи были высотой 9 м.

– Вот уж подняли так подняли, – заметил он.

Мы ехали вдоль реки, но за дамбами, так что подолгу не видели Миссисипи. Время от времени в поле зрения появлялся корабль. С дороги казалось, что он плывет не по воде, а по воздуху, как дирижабль.

Недалеко от городка Айронтон Симоно свернул с шоссе на гравийную дорожку. Мы припарковались и перелезли через колючую проволоку на грязное поле. День был жаркий, и покрытое лужами поле пахло гнилью. В густом послеполуденном воздухе лениво жужжали мухи.

Участок земли, на котором мы стояли, был обозначен как BA-39. Симоно объяснил, что, как и вся дельта, BA-39 появился благодаря реке Миссисипи, хотя и не совсем обычным способом.

– Представьте себе здоровенное двухметровое сверло на дне реки, – сказал он.

Когда оно вращается, то разбрасывает во все стороны песок и грязь. Огромные дизельные насосы направляют эту жижу по стальной трубе диаметром 75 см. Труба протянулась на несколько километров от западного берега Миссисипи, через дамбы, под шоссе 23, через несколько пастбищ для скота, через задние дамбы и, наконец, в неглубокий бассейн бухты Баратария. Там грязь скапливалась, образуя огромную кучу, пока бульдозеры ее не разровняли.

История BA-39 показала, хотя едва ли такая демонстрация была нужна, чего можно достичь с помощью достаточного количества труб, насосов и дизельного топлива. Почти миллион кубометров наносов были перекачаны на несколько километров, и в результате было создано – или, вернее, воссоздано – 75 га болотистой земли. Налицо все преимущества наводнения, но без побочных эффектов: затопленных цитрусовых рощ, утонувших людей, свисающих с деревьев коров.

– Что природа делает за сотни лет, мы сделали за год, – заметил Симоно.

Стоимость проекта составила $6 млн, то есть, по моим прикидкам, каждый гектар земли обошелся в $80 000. Согласно документу, который Управление несколько преувеличенно назвало «комплексный генеральный план», необходимо создать десятки таких «искусственных болот», каждое из которых обойдется в миллионы, а то и десятки миллионов долларов. Но Луизиана уже бежит наперегонки с Черной королевой, и ей нужно бежать вдвое быстрее, просто чтобы оставаться на месте. Чтобы компенсировать потерю земли, штат должен создавать по участку, подобному такому BA-39, каждые девять дней. Тем временем, когда сверло убрали, насосы отключили, а трубы увезли, искусственное болото уже начало оседать. По прогнозам властей, еще лет через десять BA-39 снова утонет.

Мы добрались до Бураса около трех часов дня и свернули на боковую дорогу, возле которой стоял рекламный щит «Луизианские рыболовные приключения». На нем были изображены утки и рыбы, подпрыгивающие в воздух, словно испуганные взрывом. За пальмовой рощей стоял небольшой коттедж А-образной формы с бассейном на заднем дворе.

Райан Ламберт, гид и владелец коттеджа, вышел нам навстречу.

– Я хочу, чтобы люди перестали верить пропаганде, – сказал он, объясняя, почему вызвался провести вечернее собрание. – Хочу, чтобы они увидели все сами.

С этой целью он организовал целую флотилию лодок, чтобы вывезти участников этой встречи на Миссисипи. Я присоединилась к группе, в которую также входили репортер местной радиостанции Fox News и большая черная собака Ламберта.

На воде было на несколько градусов прохладнее, чем на берегу. От сильного ветра уши собаки хлопали, как флажки. Мы случайно зацепили корму другой лодки, и от удара репортер чуть не выпал за борт, пытаясь удержать камеру на плече.

В отличие от западного берега Плакеминса, где дамбы тянутся до самой Птичьей Лапки, на восточном берегу они заканчиваются примерно там, где находился бы локоть, если бы приход в самом деле был рукой. К югу от «локтя» река регулярно разливается. Иногда она прорезает новое русло, направляя воду и осадки в новые места и попутно создавая новую землю.

– Все это раньше было открытой водой, – сказал Ламберт, когда мы скользили мимо широкой полосы зелени. – А теперь смотрите, какая красота. – Его зеркальные солнцезащитные очки отражали низкое послеполуденное солнце и реку цвета чая. – Только посмотрите на эти молодые ивы! – Одной рукой он управлял, а другой жестикулировал. – А птиц сколько!

Репортер из Fox спросил, как называется это место.

– Трудно сказать, у него нет названия, оно же совсем новое, – сказал Ламберт. – Это самая новая земля в мире!

Мы проходили одну безымянную протоку за другой. Крупный аллигатор, греющийся на бревне, плюхнулся в воду, когда мы проносились мимо.

– Разве это не прекрасно? – неустанно повторял Ламберт. – Приезжаю сюда и радуюсь. А когда бываю на западном берегу, блевать хочется.

Новорожденное болото сладко пахло свежескошенной травой. Вдалеке я увидела силуэт гигантской нефтяной платформы, возвышающейся над заливом.

Собрание в коттедже на западном берегу вот-вот должно было начаться. Экран установили в комнате, украшенной головой лося, чучелом белки и несколькими рыбами, установленными в эффектных позах. Собралось около 50 человек, одни сидели на диванах, другие стояли, прислонившись к стенам под лосем и рыбой.

Барт начал с демонстрации слайдов. Он коротко обрисовал геологию региона – как побережье формировалось на протяжении тысячелетий, одна полоса земли за другой, пока Миссисипи меняла русло за руслом. Затем он изложил проблему: как два миллиона человек будут жить в регионе, который погружается в небытие? Сильнее всего потери были заметны именно в их приходе, отметил он. Площадь вокруг Плакеминса уже сократилась примерно на 1800 км².

– Мы ведем неравный бой, пытаясь бороться с повышением уровня моря и отступлением суши, – сказал Барт. – Управление продолжит бурить и прокладывать трубы. Мы постараемся отнять у реки столько земли, сколько сможем, – пообещал он. Но такие проекты, как BA-39, несоизмеримы с масштабом задачи. – Необходимо действовать более смело.

Иногда Миссисипи прорывается через дамбы, природные или искусственные. На протяжении большей части истории Нового Орлеана такие прорывы всегда означали катастрофу.

В 1735 г. наводнение, вызванное прорывом плотины, затопило практически весь Новый Орлеан, в котором тогда было 44 квартала[44]44
  Donald W. Davis, “Historical Perspective on Crevasses, Levees, and the Mississippi River,” in Transforming New Orleans and Its Environs, Craig E. Colten, ed. (Pittsburgh: University of Pittsburgh, 2000), 87.


[Закрыть]. Из-за пролома в дамбе в районе плантации Сове в мае 1849 г. город затопило снова. Месяц спустя репортер из газеты The Daily Picayune, обозревая Новый Орлеан с купола отеля «Сент-Чарльз», видел «сплошную поверхность воды, усеянную бесчисленными домами»[45]45
  Цит. по: Richard Campanella, “Long before Hurricane Katrina, There Was Sauve’s Crevasse, One of the Worst Floods in New Orleans History,” nola.com (June 11, 2014), nola.com/entertainment_life/home_garden/article_ea927b6b-d1ab-5462–9756-ccb1acdf092e.html.


[Закрыть]. В 1858 г. в дамбах Луизианы произошло 45 прорывов, в 1874 г. – 43, а в 1882 г. – 284[46]46
  Чтобы получить полную информацию о прорывах, произошедших с 1773 по 1927 г., см.: Davis, “Historical Perspectives on Crevasses, Levees, and the Mississippi River,” 95.


[Закрыть].

Во время так называемого Великого наводнения 1927 г. сообщалось о 226 проломах[47]47
  Davis, “Historical Perspectives on Crevasses, Levees, and the Mississippi River,” 100.


[Закрыть]. Тогда вода залила 70 000 км² в нескольких штатах. Из-за наводнения пришлось переселить более полумиллиона человек, ущерб составил около $500 млн (более $7 млрд в сегодняшних деньгах)[48]48
  Оценки ущерба, нанесенного Великим наводнением 1927 г., сильно различаются; по некоторым из них, ущерб составил почти $15 млрд в нынешних деньгах.


[Закрыть], и людская чаша терпения в буквальном смысле переполнилась. «Я проснулась сегодня и не смогла даже выйти на улицу», – пела Бесси Смит в «Провинциальном блюзе» («Backwater Blues»).

Усвоив уроки Великого наводнения, Конгресс, по сути, национализировал борьбу с подобными бедствиями на Миссисипи и поручил Инженерному корпусу заняться этим делом. Джозеф Рэнсделл, в то время старший сенатор США от Луизианы, назвал Закон о борьбе с наводнениями 1928 г. самым важным «от начала времен» законодательным актом, связанным с водными ресурсами[49]49
  Цит. по: Christine A. Klein and Sandra B. Zellmer, Mississippi River Tragedies: A Century of Unnatural Disaster (New York: New York University, 2014), 76.


[Закрыть]. Специалисты Корпуса расширили дамбы – за четыре года добавили 400 км[50]50
  D. O. Elliott, The Improvement of the Lower Mississippi River for Flood Control and Navigation: Vol. 2 (St. Louis: Mississippi River Commission, 1932), 172.


[Закрыть] – и укрепили их. (В среднем дамбы были подняты на метр, а их объем почти удвоился[51]51
  Elliott, The Improvement of the Lower Mississippi River: Vol. 2, 326.


[Закрыть].) Были также добавлены сооружения нового типа – водосбросы, например в Бонне-Карре. Когда река разливалась, ворота водосброса открывались, и тем самым уменьшалось давление на дамбы. В стихотворении, посвященном деятельности Корпуса[52]52
  Отрывок приводится по: Michael C. Robinson, The Mississippi River Commission: An American Epic (Vicksburg, Miss.: Mississippi River Commission, 1989).


[Закрыть], есть такие строки:

 
Не план, а шедевр инженерии,
Мастерами рожденный большой барельеф.
Дамбы, каналы, водоотводы –
Такой полезный и нужный проект.
 

Благодаря «полезному и нужному проекту» прорывы больше не случались. Но когда река перестала выходить из берегов, она перестала и приносить новую почву. Как кратко, но емко выразился Дональд Дэвис, географ из Университета Луизианы: «Миссисипи под контролем; земля потеряна; окружающая среда изменилась»[53]53
  Davis, “Historical Perspectives on Crevasses, Levees, and the Mississippi River,” 85.


[Закрыть].

«Более смелый план» по спасению Плакеминса, разработанный Управлением укрепления и восстановления прибрежных районов Луизианы, состоит в том, чтобы теперь, когда опасность прорывов исчезла, создавать их искусственно. Согласно генеральному плану Управления, нужно будет пробить восемь гигантских отверстий в дамбах на Миссисипи и еще два – в дамбах на главном рукаве ее дельты, Атчафалайе. Отверстия будут перекрыты воротами, от них разойдутся каналы, тоже укрепленные дамбами. В Управлении предпочитают называть проект своего рода возвращением к корням – попыткой «восстановить естественный процесс осадконакопления». И это верно, но только в том смысле, в каком естественными можно назвать электрические барьеры на реках.

Что касается искусственных прорывов, в перспективе будет осуществлен проект по строительству Средне-Баратарийского отводного канала. Это гигантское сооружение – 180 м в ширину, 9 м в глубину – будет выложено таким количеством бетона и щебня, что ими можно было бы замостить весь квартал Гринвич-Виллидж. Этот канал будет начинаться на западном берегу Миссисипи, примерно в 90 км вверх по реке от Бураса, а затем, откровенно попирая законы гидрологии, пройдет 4 км по совершенно прямой линии на запад к бухте Баратария. Когда он будет работать на максимальной мощности, через него ежесекундно будет проходить более 2000 кубометров воды. Если говорить о речном стоке, это будет двенадцатая по величине река в Соединенных Штатах. (Для сравнения, средний сток реки Гудзон составляет 550 кубометров в секунду.) Ничего подобного раньше не предпринималось. «Этот проект единственный в своем роде», – сказал мне Барт.

Стоимость проекта в настоящее время оценивается в $1,4 млрд. Следующий отводной канал, Средне-Бретонский, который планируется построить на восточном побережье Плакеминса, оценивается в $800 млн. Предполагается, что финансирование обоих каналов будет осуществляться из фонда для покрытия ущерба от разлива нефти в Мексиканском заливе, созданного компанией ВР. Именно она в 2010 г. допустила утечку в залив более 3 млн баррелей нефти, что привело к загрязнению побережья от Техаса до Флориды. (Проектирование остальных восьми отводных каналов все еще находится на ранней стадии, и эти проекты пока не обеспечены финансированием.)

Многие жители Плакеминса, например Ламберт, считают отводные каналы последней надеждой региона. «Все дело в речных наносах», – сказала мне Альбертина Кимбл, ярая сторонница этих проектов и одна из немногих людей в приходе, которые живут за пределами дамб. Но и против строительства каналов выступают многие. За несколько недель до встречи в Бурасе глава прихода Плакеминс устроил Управлению громкий скандал и запретил им брать образцы почвы на предполагаемом месте строительства отводного канала. Впрочем, Управление все равно их собрало, выставив на охрану территории полицейских[54]54
  John Snell, “State Takes Soil Samples at Site of Largest Coastal Restoration Project, Despite Plaquemines Parish Opposition,” Fox8live (last updated Aug.23, 2018), ox8live.com/story/38615453/state-takes-soil-samples-at-site-of-largest-coastal-restoration-project-despite-plaquemines-parish-opposition/.


[Закрыть].

На вечернем собрании в «Луизианских рыболовных приключениях» Барт демонстрировал слайд за слайдом, на которых было показано, где пройдет Средне-Баратарийский отводной канал и как он будет устроен. Судя по анимационному видеоролику, проект будет просто невероятно сложным: придется переместить железную дорогу, изменить направление шоссе 23 и собрать из плавающих секций огромные ворота. По словам Барта, когда проект будет закончен, Управление сможет имитировать наводнения. Когда река разливается и несет больше всего осадков, ворота будут открываться. Насыщенная твердыми частицами вода хлынет через Плакеминс в бухту Баратария. Через несколько лет песка и ила наберется достаточно, и начнет формироваться полутвердая земля. Отводной канал будет питаться за счет течения самой реки, без использования насосов. И в отличие от таких проектов, как BA-39, осадки будут накапливаться постоянно, из года в год.

– Если говорить об отводе осадков, какова наша главная цель? – спросил Барт. – Максимально увеличить наносы почвы и минимизировать приток пресной воды.

Мужчина в углу комнаты поднял руку.

– Предположим, вы его построите, – сказал он. – Но каков будет ущерб?

Несмотря на заверения Барта, мужчина явно был обеспокоен тем, сколько пресной воды попадет в воды залива и как она повлияет на любительское рыболовство.

– Пятнистому горбылю точно каюк, – заявил он. – Будь это естественный прорыв дамбы, я был бы только за, – добавил он. – Но когда мы, люди, вмешиваемся, это редко заканчивается хорошо. Потому мы и дошли до жизни такой.

Еще немного – и будет слишком жарко.

Очередным душным днем я вернулась в Новый Орлеан, чтобы встретиться с геологом Алексом Колкером, специалистом по прибрежным отложениям. Колкер преподает в Морском консорциуме университетов Луизианы, а помимо педагогической деятельности иногда организует велосипедные экскурсии по городу. В отличие от более традиционных экскурсий, рассказывающих о призраках, вуду и пиратах, он делает акцент на гидрологию. Он согласился взять меня с собой, хотя и предупредил, что придется встать пораньше, так как к полудню улицы превратятся в сауну.

– Город в основном построен у реки, – заметил Алекс, когда мы выехали из крепко спящего Садового района. – Если говорить коротко, то более высокие районы идут вдоль ее берегов, а более низкие – это бывшие топи и болота.

Мы бодро крутили педали на север по Джозефин-стрит, удаляясь от Миссисипи и незаметно спускаясь все ниже. Высокие особняки уступили место одноэтажным домам на различных стадиях обветшания и ремонта.

Колкер затормозил перед огромной ямой на дороге. Ее залатали асфальтом, но на том же месте образовалась новая выбоина.

– Оседание идет сразу на нескольких уровнях, – пояснил Алекс. – Если смотреть шире, то мы видим деградацию болот. А в более мелком масштабе имеется вот такое проседание почвы.

Чуть дальше мы увидели канализационный люк, который возвышался над дорогой, как башня танка.

– Его, видимо, укрепили, чтобы не оседал или хотя бы не оседал так быстро, как земля вокруг, – заметил Колкер. Рядом висела табличка с надписью «Маршрут эвакуации».

В туристических буклетах Новый Орлеан называют «Городом-полумесяцем» из-за изгиба реки, вдоль которого он построен, или «Беззаботным городом» из-за царящей там непринужденной атмосферы. Местные жители не такие оптимистичные, они прозвали город «чашей». Сегодня «чаша» почти вся расположена на уровне моря или ниже, местами – на четыре-пять метров. Находясь в городе, трудно представить, что он весь опускается вниз прямо под вашими ногами, но это именно так. Недавнее исследование, основанное на спутниковых данных, показало, что некоторые районы Нового Орлеана за 10 лет просели почти на 15 см[55]55
  Cathleen E. Jones et al., “Anthropogenic and Geologic Influences on Subsidence in the Vicinity of New Orleans, Louisiana,” Journal of Geophysical Research: Solid Earth, 121 (2016), 3867–3887.


[Закрыть]. «Это один из самых быстрых процессов проседания грунта на Земле», – отметил Колкер.

Мы еще несколько раз остановились полюбоваться на разные ямы и впадины – вон, смотри, еще провал! – и наконец приехали на насосную станцию «Мельпомена». Она находится в Бродмуре, низинном районе, который иногда называют Floodmoor (Потопмур). Станция была заперта, но через окна виднелись длинные предметы, похожие на лежащие на боку ракеты. Это были винтовые насосы Вуда, названные в честь их изобретателя Альберта Болдуина Вуда. Вуд запатентовал свою разработку в 1920 г., когда вера во всемогущество технического прогресса была особенна сильна.

«Ситуация со сточными водами Нового Орлеана ужасна»[56]56
  Thomas Ewing Dabney, “New Orleans Builds Own Underground River,” New Orleans Item (May 2, 1920), 1.


[Закрыть], – говорилось на первой странице газеты Item, вышедшей в мае того же года. Чтобы решить проблему, Новый Орлеан построил самую большую дренажную систему в мире.

«Каждый день Человек одерживает верх над Природой, – говорилось в статье. – Он обуздал гигантскую реку Миссисипи и заставил ее течь туда, куда она течь не желает».

В 1920 г. в Новом Орлеане было шесть насосных станций, включая «Мельпомену». Они позволили осушить «старые болота» и построить на их месте жилые районы, например Лейквью и Джентилли. Сегодня здесь 24 станции и 120 насосов. Во время штормов дождевая вода наполняет каналы, достойные Венеции. Эта вода затем перенаправляется в озеро Пончартрейн. Без этой системы целые районы города быстро стали бы непригодными для жизни.

Но великолепная дренажная система Нового Орлеана, как и великолепная система дамб, имеет и обратную сторону. Так как болотистые почвы уплотняются за счет дренирования, откачка воды из земли усугубляет ту самую проблему, которую необходимо решить. Чем больше воды откачивается, тем быстрее оседает город. А чем ниже он опускается, тем больше воды приходится откачивать.

– Это серьезная часть проблемы, – сказал мне Колкер, когда мы снова забрались на наши влажные велосипеды. – Откачка ускоряет оседание, и получается замкнутый круг.

Пока мы ехали, разговор зашел об урагане «Катрина». Колкер переехал в Новый Орлеан примерно через полтора года после этого бедствия. Он вспомнил, что еще несколько лет след от поднявшейся воды по всему городу был хорошо виден на стенах большинства зданий.

– Вот здесь вода поднялась от полутора до двух метров, – сказал он мне в какой-то момент.

«Катрина» была исключительно сильным ураганом, но далеко не самым страшным из возможных. Когда она шла на север ранним утром 29 августа 2005 г., «глаз бури» прошел через восточную часть города. А значит, самый сильный ветер был еще восточнее, над городами Уэйвленд и Пасс-Кристиан, в штате Миссисипи. На короткое время показалось, что Новому Орлеану повезло.

Но ураган нагнал воду в сеть каналов вдоль восточной окраины города. Эти каналы – Промышленный канал, Соединительный канал и выходной канал Миссисипи – Залив (в народе известный как «Выход») – были вырыты для судоходства, чтобы обеспечить кратчайший путь между рекой и морем. Примерно в 7:45 утра дамбы на Промышленном канале рухнули, и шестиметровая стена воды обрушилась на район Лоуэр-Найнт-Уорд. Погибло по меньшей мере 60 человек, преимущественно афроамериканцев.

Вода также хлынула в озеро Пончартрейн. Когда ураган продвинулся вглубь страны, эта вода была вытеснена на юг, из озера в дренажные каналы города. Эффект был такой, словно в гостиную вылили целый бассейн воды. Вскоре дамбы на каналах 17-й стрит и Лондон-авеню рухнули. На следующий день под водой оказалось 80 % «чаши».

Сотни тысяч людей эвакуировались из Нового Орлеана перед ураганом. Поскольку город оказался затоплен, было неясно, когда они вернутся и вернутся ли вообще. «Доводы против восстановления погрузившегося под воду Нового Орлеана», – гласил заголовок в газете Slate через неделю после урагана[57]57
  Jack Shafer, “Don’t Refloat: The Case against Rebuilding the Sunken City of New Orleans,” Slate (Sept. 7, 2005), slate.com/news-and-politics/2005/09/the-case-against-rebuildingthe-sunken-city-of-new-orleans.html.


[Закрыть].

«Пора взглянуть в лицо геологическим реалиям и начать тщательно спланированную деконструкцию Нового Орлеана», – говорилось в статье, напечатанной в The Washington Post[58]58
  Klaus Jacob, “Time for a Tough Question: Why Rebuild?” The Washington Post (Sept. 6, 2005).


[Закрыть]. В качестве временного решения автор статьи Клаус Джейкоб, геофизик и эксперт по управлению рисками, предложил переделать часть Нового Орлеана «в город плавучих домиков». Тогда можно было бы дать Миссисипи разлиться снова, «чтобы наполнить “чашу” свежими наносами». (В 2011 г. Джейкоб предупреждал, что метро Нью-Йорка затопит во время сильного урагана, что и произошло через год во время мощнейшего урагана «Сэнди».)

Консультативная группа, назначенная мэром Нового Орлеана[59]59
  Отчеты Комиссии по возвращению Нового Орлеана, назначенной мэром Рэем Нейджином, содержатся в архиве сайта: columbia.edu/itc/journalism/cases/katrina/city_of_new_orleans_bnobc.html.


[Закрыть], рекомендовала снова заселить только самые высокие районы города Джентилли и Метейри – те, что расположены вдоль реки, на прирусловых гривах. Затем следовало провести процесс планирования с привлечением общественности и определить, какие низко расположенные районы следует вновь заселить, а какие забросить.

Одно за другим выдвигались предложения уступить воде ту или иную часть города, но все их отклонили. Отступление могло бы иметь смысл с точки зрения геофизики, но не политики. И поэтому Инженерному корпусу снова было поручено укрепить дамбы, на этот раз против штормовых волн из залива. К югу от города Корпус построил самую большую в мире насосную станцию, ставшую частью сооружения стоимостью $1,1 млрд, называемого Западным запорным комплексом. На востоке было построено защитное заграждение от штормового нагона на озере Борн – бетонная стена длиной больше 3 км и толщиной 1,5 м, которая обошлась в $1,3 млрд. Корпус перекрыл Выходной канал Миссисипи – Залив каменной плотиной шириной 300 м и установил массивные ворота и насосы между дренажными каналами и озером Пончартрейн. Насосы у начала канала на 17-й стрит, самого важного дренажного канала города, были рассчитаны на откачку 340 кубометров воды в секунду[60]60
  Mark Schleifstein, “Price of Now-Completed Pump Stations at New Orleans Outfall Canals Rises by $33.2 Million,” New Orleans Times-Picayune (last updated July 12, 2019), nola.com/news/environment/article_7734dae6-c1c9-559b-8b94-7a9cef8bb6d8.html.


[Закрыть] – это поток, превосходящий реку Тибр.

Эти циклопические сооружения сохранили город сухим во время нескольких недавних ураганов, и в каком-то смысле сегодня Новый Орлеан защищен гораздо лучше, чем в то время, когда на него обрушилась «Катрина». Но то, что, с одной стороны, выглядит как защита, с другой – больше похоже на ловушку.

– Нужно достраивать побережье, – сказал мне Джефф Хеберт, бывший заместитель мэра Нового Орлеана. – Потому что, если не будет побережья, не станет и Нового Орлеана. Когда прорывы плотин прекратились, земля на юге ушла под воду, и залив приблизился к городу примерно на 32 км[61]61
  Klein and Zellmer, Mississippi River Tragedies, 144.


[Закрыть]. Есть данные, что на каждые 5 км, которые урагану нужно пройти по суше, высота приливной волны уменьшается на 30 см[62]62
  Насколько заболоченная суша гасит штормовые волны – вопрос спорный. Оценки приводятся по: Klein and Zellmer, Mississippi River Tragedies, 141.


[Закрыть]. Если это так, то угроза Новому Орлеану возросла на два метра.

«Вилой природу гони, она все равно возвратится, – писал Гораций в 20 г. до н. э. – Тайно прорвавшись, она победит пресыщенье больное»[63]63
  Цит. по: Послания. Пер. с лат. Н. Гинцбурга (из книги Квинт Гораций Флакк. Оды. Эподы. Сатиры. Послания. – М.: Художественная литература, 1970).


[Закрыть].

Ближе к концу нашей экскурсии по оседающим районам города мы с Колкером проехали на велосипеде через Французский квартал, где, несмотря на ранний час, улицы были полны туристов с напитками в руках. В парке Вольденберга мы поднялись на вершину дамбы и посмотрели на Миссисипи, в сторону района Алжир-Пойнт.

Я спросила Колкера, каким он видит будущее.

– Уровень моря будет расти и дальше, – сказал он. – Отводы возле Плакеминса добавят немного земли к болотам, лежащим к югу от города, как и более традиционные проекты вроде BA-39. Но я думаю, что районы, которых не коснулась перестройка, будут затопляться все чаще и чаще. Мы будем терять землю и дальше.

По предсказанию Колкера, город, некогда известный как Остров Новый Орлеан (L’Isle de la Nouvelle Orleans), в ближайшие годы «будет все больше и больше походить на остров».

Остров Жан-Шарль в приходе Тербон находится в 80 км к юго-западу от Нового Орлеана и на несколько десятилетий опережает его. До острова можно добраться по единственной узкой дамбе, которая раньше шла по суше. А сейчас, если выбрать удачный момент, можно рыбачить прямо из машины.

– Весной на дороге всегда стоит вода, когда дует южный ветер, – сказал мне Бойо Биллиот.

Мы стояли на заднем дворе дома, в котором он вырос и в котором до сих пор живет его мать. Он покачивался над нами на четырехметровых сваях. Несколько американских флагов развевались на крыльце. Была зима и конец сезона охоты на оленей. Биллиот был одет в камуфляж. Его телефон то и дело позванивал: друзья-охотники интересовались, где он находится.

Биллиот – широкоплечий мужчина с хриплым голосом и козлиной бородкой с проседью. Он может проследить свою родословную до Жана-Шарля Накина, который дал острову название в начале XIX в. (Этот самый Жан-Шарль был сообщником легендарного пирата Жана Лафита.) Сын Накина Жан-Мари женился на туземке и сбежал на остров после того, как отец отрекся от него. Дети Жана-Мари, в свою очередь, женились на потомках трех племен: билокси, читимача и чокто[64]64
  С историей группы «Остров Жан-Шарль», в которую входят потомки племен билокси, читимача и чокто, а также с последней информацией о программе переселения можно познакомиться на сайте: isledejeancharles.com.


[Закрыть]. Большинство их детей остались на острове, где они сформировали собственное сплоченное, во многом самодостаточное общество.

– Это общество существовало много лет, и никто не знал, что здесь кто-то живет, – сказал мне Биллиот. – О Великой депрессии они понятия не имели, на них она никак не сказалась.

Биллиот вырос на острове Жан-Шарль в 1950-х гг. и говорил на смеси луизианского французского и чокто. «На острове все друг друга знали», – вспоминал он. Люди по-прежнему зарабатывали на жизнь в основном охотой, рыболовством и сбором устриц. У его отца была лодка для ловли креветок, которую он пришвартовал прямо перед домом. В те дни через весь остров тянулась глубокая протока, и люди ловили в ней крабов. Недавно построенная дорога на большую землю не пользовалась большим спросом, потому что на острове были собственные продуктовые магазины.

Теперь их здесь нет. Осталось около 40 стоящих на сваях домов, многие из которых заброшены. С тех пор как Биллиот был ребенком, остров Жан-Шарль сократился с 90 до 1,5 км² – он потерял больше 98 % площади.

Причины все те же. Это часть древней дельты, почва которой уплотняется. Уровень моря повышается. В начале XX в. новые наносы перестали накапливаться из-за мер по борьбе с наводнениями. Затем пришли нефтедобытчики и прорыли каналы через заболоченные районы. Каналы наполнились соленой водой, и по мере того, как соленость повышалась, тростник и другие болотные травы исчезали. Из-за гибели растительности каналы расширились еще больше, впуская еще больше соленой воды, что привело к еще большему вымиранию растений и еще большему расширению каналов.

– Почти как на старом видеоплеере, когда надо было держать кнопку перемотки, чтобы найти нужное место в фильме, – сказала мне дочь Биллиота, Шантель Комардель. Она сидела на кухне высоко стоящего на сваях дома с матерью Биллиота, которую она называла «маман». Стены были увешаны семейными фотографиями. – Каналы как будто нажали кнопку быстрой перемотки затопления острова.

После того как череда ураганов в 1980-х гг. затопила трейлер, в котором жили Биллиот с дочерью и другими членами семьи, они уехали с острова. С каждым последующим ураганом исчезал очередной кусок земли, и все больше семей уезжало. В начале XXI в. вокруг остатков острова Жан-Шарль было возведено кольцо дамб. Они превратили протоку, где люди когда-то ловили рыбу и крабов, в узкий стоячий пруд. Внутри дамб потеря земли замедлилась. Снаружи и вдоль дороги стало только хуже.

Даже тогда остатки острова Жан-Шарль еще можно было сохранить. В то время разрабатывались планы создания мощной системы защиты от ураганов под названием «Проект Морганза», и в нее можно было бы включить и этот остров. Но специалисты Корпуса порекомендовали отказаться от дополнительных инженерных работ. Если расширить проект, пришлось бы добавить к его миллиардной стоимости еще $100 млн, а спасли бы всего 120 га раскисшей земли[65]65
  Оценка стоимости «Проекта Морганза» постоянно меняется. Приведенные цифры относятся к 1990-м гг., когда специалисты Корпуса решили не включать остров в программу защиты от ураганов.


[Закрыть]. За такие деньги можно купить в пять раз больше земли, скажем в Чикаго.

Жители острова, а также семьи, которые покинули его, практически все являются членами группы «Остров Жан-Шарль», в которую входят потомки племен билокси, читимача и чокто. Комардель – секретарь группы, Биллиот – заместитель руководителя, а сам руководитель – дядя Биллиота. Когда стало ясно, что дорогу смоет, как в конце концов и сам остров, был разработан план перемещения всей общины в глубь континента. На первом этапе строительства группа подала заявку на федеральный грант в размере $50 млн, который был предоставлен в 2016 г. Однако во время моего визита деньги завязли где-то в бюрократических недрах штата, и жители острова не знали, что с ними будет дальше.

Когда я бродила мимо пустых домов, оклеенных табличками «Посторонним вход воспрещен», то могла понять экономическую логику «запланированной деконструкции острова». И все же несправедливость была вопиющей. Билокси и чокто пришли в Луизиану после того, как их лишили земель предков, расположенных дальше на востоке. Люди мирно жили на этом самом острове только потому, что он был слишком отдаленным и не имел коммерческого значения, так что им просто больше никто не интересовался. Их мнения никто не спрашивал, когда принимались решения по дноуглубительным работам нефтяных каналов и по «Проекту Морганза». Они никак не участвовали в попытках контролировать Миссисипи, а сейчас, когда были введены новые формы контроля, чтобы противостоять последствиям старых, они по-прежнему ни на что не влияют.