Текст книги "Синдром Мэрилин Монро"

Э. Макавой, С. Израэльсон
Синдром Мэрилин Монро

Ведение

В настоящее время мы являемся свидетелями того, что в психологии происходят поистине революционные перемены, начало которым было положено около двадцати лет назад. Они явились результатом научных открытий в области семейной терапии, занимавшейся проблемой воздействия алкоголя на членов одной семьи. Ранее алкоголизм рассматривался как болезнь, от которой следует лечить лишь родителей, одного или обоих, при этом состояние детей игнорировалось. Исследования показали, что взрослые дети алкоголиков, как правило, расплачиваются за грехи своих родителей. Те унижения, которым они подвергались в детском возрасте, то небрежение, которое они испытывали со стороны родителей, отравили их жизнь.

Эти открытия породили новую психологию – науку, которая коренным образом меняет традиционные способы понимания поведения и лечения детей, выросших в дисфункциональных семьях. Теперь уже не игнорируется, не остается без внимания положение тех членов общества, которые всегда страдали от неспособности устанавливать здоровые отношения с партнерами противоположного пола, а вместо этого склонны были находить и выбирать партнеров, унижающих, третирующих и отталкивающих их, и устанавливать с ними самодеструктивные отношения. Впервые теперь таких людей стали лечить от эмоционального заболевания, которым человек страдает в результате «дисфункционального» воспитания в семье и испытываемого с детства недостатка в «безусловной, безоговорочной любви». Новая психология стала использовать эти термины наряду со всеми другими.

В качестве клинического психотерапевта, в своей частной практике я специализировалась в лечении различных видов зависимости. Прочитав книгу Стентона Пиля «Любовь и зависимость», где впервые в истории психологии говорилось о новом виде зависимости, выражаемой в тяге к таким отношениям с партнером по любви, которые приводят к разрушительным последствиям, я стала лечить людей, подверженных этому типу зависимости, как если бы это была зависимость от наркотиков или алкоголя.

Затем последовала публикация книги Робина Норвуда «Женщины, возлюбившие много», чтение которой дало еще более глубокое понимание и убежденность, что я на верном пути; она стала для меня еще одним источником вдохновения в моей работе. Влияние, которое оказала книга не только на меня, но и на миллионы читательниц, было просто огромно. Впервые все эти женщины, болезненная привязанность, страсть которых к недоступным и явно неподходящим мужчинам заставляла их глубоко страдать, поняли и осознали, что это болезнь и так любить, как любят они, нельзя. Невероятный успех этой книги пробудил также и не менее огромную общественную потребность: раз уж женщина знает, что она больна, ей непременно захочется излечиться от недуга.

И женщины стали приходить ко мне за помощью с этой книгой в руках. Мне пришлось вести несколько, так называемых, групп поддержки «женщин, возлюбивших много», одновременно продолжая частную практику.

В одной из таких групп я и встретилась с Сьюзен Израэльсон, моим соавтором в работе над этой книгой. По профессии она – писательница; по ее собственному признанию, она как раз относится к категории тех женщин, которые возлюбили слишком много и слишком многих. Она сказала, что совсем недавно рассталась с человеком, с которым прожила четыре года – она поняла: эта связь просто-напросто убивает, медленно, но верно убивает ее. В последнее время у нее явно пошатнулось здоровье, но она пребывала в такой глубокой депрессии, что не обращала на это никакого внимания. Вдобавок она узнала, что ее возлюбленный собирается жениться (не прошло и трех месяцев после разрыва) и что с избранницей своей он познакомился совсем недавно. Почему он столько лет не женился на ней, а теперь вот так сразу берет в жены другую – этот вопрос буквально сводил Сьюзен с ума. Ее терзала жгучая ревность – днем и ночью ее преследовал ненавистный образ соперницы. Страдания ее были неописуемы. Ведь все ее попытки создать прочный союз с каким-нибудь человеком неизбежно оканчивались ничем. Она считала себя полнейшей неудачницей; жизнь для нее потеряла всякий смысл.

Ей хотелось выбраться из своего тупика; мне же хотелось помочь ей.

Более четырех лет мы шагали вместе нога в ногу, вместе переживали взлеты и падения, радости и печали, поражения и победы; все это время я была ее спутником и вожатым на пути возвращения из ее «ада», на пути к здоровью. А потом все, что пережили вместе, мы перенесли на бумагу. Почти каждая строка в этих записках дышит искренностью, мужеством и еще раз искренностью. «Действительно ли мы имеем в виду именно это?» «Верно ли мы выразили эту мысль?» «До конца ли ты в этом уверена?» – Такими и подобными им вопросами мы буквально выворачивали друг друга наизнанку, пытаясь докопаться до истины. Мы знали, что только полная преданность истине, как бы трудна, как бы горька она ни была, сможет когда-нибудь помочь и другим. Малейшее отступление от истины свело бы на нет всю нашу работу.

В первый же день, когда мы заговорили с ней о необходимости написания этой книги, Сьюзен, мысль которой чаще всего облекалась в форму вопроса, сказала: «Вот почему так всегда было, что стоило мне влюбиться по-настоящему, я не получала взаимности, а если кто влюблялся в меня, я корчила презрительную мину, а потом просто спасалась бегством? Ну разве это не смешно? Тебе о чем-нибудь это говорит? Нет, кто угодно, только не я – женщина возлюбившая много, потому что я вообще не знаю, что такое любовь и с чем ее едят! Скорей всего, у меня с головой что-то не в порядке».

Дело в том, что Сьюзен выросла в так называемой дисфункциональной семье и ребенком лишена была нормальной, безусловной, безоговорочной любви, а в результате лишилась способности любить себя самое, с благодарностью принимать любовь других, и когда она повзрослела, все это приняло форму синдрома, зависимости: ей нравились только такие мужчины, которые, по разным причинам, не могли отвечать ей взаимностью и психологически были настроены лишь принимать ее любовь, ничего не давая взамен, отвергать ее как личность, третировать и унижать. Отказ любить ее вызывал обратную реакцию; неприятие пробуждало в ней горячую страсть. Несчастная, одинокая, отчаявшаяся заполнить в душе пустоту, всю свою жизнь она пыталась обрести любовь и избавиться от страданий, но сама не желая того, заставляла себя еще больше страдать. Болезнь прогрессировала. Всякий раз высоки были ее надежды, всякий раз она думала, что любовь спасет ее. И всякий раз надежды разбивались вдребезги, и все труднее было собирать осколки. Любовь несла Сьюзен только болезнь, настоящую болезнь, от которой страдают и умирают. Такая любовь сама есть не что иное, как болезнь, синдром, от которого страдают многие женщины, да и не только они.

Задача книги – определить эту болезнь в ряду других эмоциональных заболеваний, разобраться в ее причинах и выяснить ее симптомы, а главное – стать средством первой помощи для всякого, кто страдает от бесплодных поисков настоящей любви, кому отношения с партнером несут только горе, кто мучится отвращением и ненавистью к самому себе, кто хотел бы самостоятельно избавиться от этого синдрома. Написать ее нас также побудила та эффективность исцеления, которую показали применяемые методы не только в случае с Сьюзен, но и с другими членами ее группы.

Процесс выздоровления имеет несколько стадий. Композиция книги выстроена в соответствии с этими стадиями.

О ГРУППЕ

Когда я начала работать в своей первой группе поддержки, к своему изумлению я обнаружила, что женщины, которые искали моей помощи, оказались почти все в высшей степени привлекательными, преуспевающими, талантливыми и весьма способными личностями – в жизни я редко встречала одновременно так много одаренных людей. Все они закончили какой-нибудь колледж; среди них были врачи, воспитатели, дантисты, преподаватели, художники, историки искусства, режиссеры, писатели, актрисы, продюсеры, журналистки, банковские работники, антрепренеры и т. д. Возраст был самым различным – от двадцати до шестидесяти пяти.

Но у всех у них была одна общая проблема: несмотря на свою образованность и социальное положение, они все как одна не верили в свои силы, глубоко страдали и не любили самих себя – это чувство доходило буквально до ненависти и отвращения. Независимо от того, были ли они одиноки или замужем, жили ли они с кем-то или просто встречались, у всех, как на подбор, любовные связи носили деструктивный характер, точнее, самодеструктивный: они страстно хотели найти настоящую любовь, но находили лишь неприятие, замкнутость и холодность у своих партнеров. Все они вышли из дисфункциональных семей. Все члены группы имели горячее желание избавиться от болезни, изменить свою жизнь к лучшему, и они были полны решимости работать и преодолевать любые трудности на этом пути. Работа в группе оказалась одной из самых трудных и вместе с тем благодарных в моей жизни. Я очень признательна всем членам группы за то, что они дали мне возможность разделить с ними этот дар – дар полного избавления от синдрома, за тот вклад, который каждый из них внес в общее дело.

Подлинные имена членов группы изменены.

Хотя книга рассчитана, главным образом, на женскую часть читающей публики, я должна признаться, что среди моих пациентов становится все больше и больше мужчин, страдающих тем же синдромом, способных останавливать свой выбор только на тех женщинах, которые либо недоступны для них, либо могут лишь унижать их и отталкивать их любовь. Выходит, эта болезнь не является чисто женским недугом – им страдают в равной степени и мужчины, и женщины.

Элизабет (Свенчицка) Маковой

Предисловие

В тот день, когда я впервые перешагнула порог помещения, где занималась группа, у меня было такое чувство, что я умираю. Была среда, семь часов вечера; впрочем, нет, пятнадцать минут восьмого – я всегда и везде опаздывала. Казалось, все мое существо – и разум, и душу, и тело – охватило безумие. У меня не оставалось ничего в жизни: ни работы, ни будущего. В одном ящике письменного стола валялся неопубликованный роман вместе с толстой пачкой отказов, в другом – неснятый киносценарий тоже с толстой пачкой отказов; в голове теснился длиннейший список трагических любовных историй из моей жизни. Меня до сих пор преследовал образ мужчины, с которым я, несмотря на то, что он ни разу не спал со мной, прожила целых четыре года, – а вот теперь он собирался жениться на другой. Передо мной разверзлась пропасть, я оказалась в западне, со всех сторон на меня шипели змеи моих пороков – каждый по-научному называется зависимостью. Оставалось лишь – в отчаянии ломать руки, мол, почему это «такая хорошая девочка» всегда проигрывает, почему мяч удачи в этой игре под названием «жизнь» летит мимо и никак не попадает ей в руки.

И вот наконец я проиграла все.

Вот так все было четыре года назад; это была какая-то другая жизнь – а четырех лет вполне достаточно, чтобы закончить колледж; мне же эти годы понадобились, чтобы переменить абсолютно все в своей жизни, я подчеркиваю, абсолютно все. (Когда я только начала работать над своим выздоровлением, будучи всю свою жизнь приверженной идее мгновенного результата, я полагала, что и тут должно быть так же, как например, с головной болью: таблетка аспирина – и как рукой сняло. Аспирин, конечно, великая вещь, но тут дело оказалось посерьезней.)

В самом начале у меня было такое чувство, будто я, отправляясь в путешествие, чтобы своими глазами увидеть, действительно ли земля плоская, или, как утверждают некоторые, все-таки круглая, усаживаюсь в утлую лодчонку и пускаюсь в открытое море, в то время как остальные с этой же целью едут в аэропорт и берут билет на «Конкорд». Работа над выздоровлением действительно оказалась непрерывной цепью открытий. Занимаясь в группе, я всегда узнавала для себя что-то новое… ну а потом шла домой, чтобы там, уже наедине с самой собой теорию воплощать в практику. В первое время я с опаской слушала, как остальные рассказывали о своей несчастной, безответной любви, о своей пагубной страсти к «нехорошим парням». Я с удивлением обнаружила, что была не единственной в мире со своими проблемами, которые один из моих друзей назвал «звездной болезнью», – кстати, весьма распространенное заболевание, от него страдают многие. Буквально у каждого в группе проблемы оказались те же самые. Все мы относились к категории «женщин, которые возлюбили много». Элизабет растолковала нам, что это благоприобретенное эмоциональное заболевание, которым страдают люди, вышедшие из дисфункциональных семей и не получавшие с детства безусловной, безоговорочной любви.

«Простите, я не понимаю. Что такое дисфункциональная семья? Что такое безусловная, безоговорочная любовь?»

«Дисфункциональная семья – это семья, в которой один или оба родителя являются либо алкоголиками, либо трудоголиками, либо находятся в разводе со своей половиной, либо умственно или физически неполноценны в каком-нибудь другом смысле. Безусловная любовь означает, что тебя любят просто так, просто за то, что ты родился, просто за то, что ты есть».

«Спасибо».

Ну что ж, прекрасно. Я получила свой ответ. Чепуху про безусловную любовь я пропустила мимо ушей, ко мне это не имело никакого отношения, зато поняла, что, оказывается, я вышла из дисфункциональной семьи. Все верно, мой отец был не просто трудоголик, а дважды трудоголик. Словно удар грома поразил мою бедную голову. После шести психоаналитиков, трех групп, я наконец попала куда надо. У меня было такое чувство, будто я Одиссей, вернувшийся на родную Итаку.

На втором занятии Элизабет стала говорить о Мэрилин Монро. Она сказала, что, несмотря на свою красоту, сексуальность и успехи, Мэрилин, глядя на себя в зеркало, неизменно видела там некрасивую неудачницу; а все из-за собственной заниженной самооценки. Когда я писала свой роман, передо мной висела фотография Мэрилин, где был слегка приподнят край ее юбки, – я повесила ее для вдохновения. Мне казалось, что мы с ней – родственные души, я всегда чувствовала какую-то связь с ней, не знаю, почему. Еще один удар грома. Оказывается, у знаменитой актрисы были те же самые проблемы. Мы обе ненавидели самих себя. И вся группа страдала тем же; вот поэтому мы и стали называть нашу болезнь «синдромом Мэрилин». Занятия в группе стали основой моих усилий на пути к выздоровлению.

Потом пошли признания в том, что у меня, оказывается, перекрестная зависимость от многих вещей, что я по натуре многоголик, причем проблема была не в том, к чему у меня нездоровая слабость, а в том, к чему ее нет. Оказалось – к кофе, потому что у меня всегда были проблемы со сном. (Раньше я была заядлой курильщицей, курила одну за другой, но пять лет назад, благодаря одной моей подруге, произошло чудо: я бросила курить.) Но отказываться от всего остального, что по моему мнению, составляло радость и смысл жизни, мне представлялось сущим адом. Стоит ли вообще жить без секса, наркотиков и рок-н-ролла? Я была не уверена; тогда была не уверена. Но постепенно я отказывалась от одного, от другого и в конце концов преодолела все и теперь честно могу сказать, что очистилась до конца. Я словно заново родилась, теперь хоть начинай жить сначала. А еще говорят, что это невозможно!

Когда я в конце концов перестала все отрицать и убедилась в том, что мои отношения в семье действительно были отмечены печатью синдрома, что истинным источником моей болезни была моя семья, я была потрясена: душа моя буквально превратилась в пустыню. Но я сделала все, что и нужно было делать в моей ситуации: обрубила все связи, порвала с родителями и очутилась одна в бушующем океане жизни, между Сциллой и Харибдой… я обвиняла во всем их, потом обвиняла себя – и так без конца. Ну конечно, во всем виновата я, это я вечно раскачивала семейную лодку, я их раньше времени сведу в могилу. Это было нелегкое путешествие – месяцами, как в открытом море во время шторма, под ураганным ветром. И вот меня наконец вынесло в тихую гавань: я поняла, что никто тут не виноват, – ни они, ни я. Синдром я получила просто по наследству, как и вьющиеся черные волосы. Это был поворотный пункт в моей борьбе за здоровье. Ко мне стали постепенно возвращаться силы. Я поняла, что это моя жизнь. От меня зависело, как ее прожить. Я могу перемениться сама и переменить свою жизнь, взять на себя ответственность за это. В конце концов я расту, и когда-нибудь я стану наконец взрослой. А им нет необходимости изменяться и что-то менять в своей жизни.

Следующее открытие буквально поставило меня на колени. Если я и была в чем-то уверена, так это в том, что я красива, эффектна и не глупа. В школе у меня всегда были хорошие отметки, я закончила прекрасный колледж. Сильнейший удар по моей самооценке был нанесен, когда я обнаружила, что мой внутренний голос, т. е. любая мысль, любое убеждение, понимание, склонность, оценка, любое решение или суждение – с того самого момента, когда я просыпалась (а я предпочитала спать допоздна), вплоть до момента, когда я ложилась спать, – были неверными. И не чуть-чуть, не слегка мимо, нет – абсолютно! На сто восемьдесят градусов! Не в ту сторону! Если я считала кого-то хорошим, добрым человеком, все было с точностью до наоборот. Черное я принимала за белое, а белое, соответственно, за черное. И это я, гений, как порой я о себе думала. Оказывается, мне нужно во всем переучиваться, все начинать сначала или учиться заново.

И как раз в этот период, как по мановению волшебной палочки, судьба подарила мне друга, сестру-богиню, моего ангела хранителя, Лили Таунсенд. Именно она привнесла то, чего так не хватало в нашей трудной работе, два недостающих элемента, без которых даже вечеринка превращается в тяжелую и скучную пьянку, а именно, – веселье и очарование, граничащее с волшебством. «Если дело скучное – брось его, если же делать надо, делай так, чтобы было весело», – вот суть ее философии. Лили стала, так сказать, моим тренером в метафизическом смысле. Мы вместе делали упражнения по визуализации, совершали обряды, которые помогали мне освободиться от моих умствований, переводить мое сознание из области головы (где оно по большей части и находилось) в иные сферы. Именно во время обрядов визуализации я впервые открыла для себя свою звезду, вселенную, утерянный континент моего духа; я разморозила свою замерзшую душу, соединилась со своим истинным «я» и с Душой Вселенной.

В течение этого периода у меня случились две связи, причем от первой горячие угли все еще тлели в душе. Обе закончились для меня неудачей. Зато был и прогресс: с помощью группы, в результате ее поддержки, я выбиралась из тяжелой для меня ситуации гораздо быстрее. Но этого было недостаточно. Я всегда принимала крутые меры, совершала решительные действия, а потом наступало тяжкое похмелье, и от одного вида мужчины меня тошнило. Так что, до того, как заводить новые романы с мужчинами, мне следовало завести роман с самой собой, научиться любить себя.

А любовный роман с собой, как и всякая новая связь, имеет свои взлеты и падения, победы и поражения, приобретения и потери. Подобный роман предполагает смену приоритетов: на первом месте в жизни теперь должен стоять не «он» – мужчина, партнер, муж, любовник, – а ты сама, и сделать это не так просто, как кажется на первый взгляд. Лишь опираясь на помощь и сочувствие друзей, всех, кто тебя поддерживает, понимает и любит, ты можешь перестроить ситуацию в свою пользу. Часами напролет мы висели на телефоне, решая в каждой новой ситуации одну и ту же проблему: а как на твоем месте поступил бы человек здоровый? Сама, без друзей, я, без сомнения, в жизни не справилась бы. Ни в коем случае. Спасибо вам, друзья мои, за то, что спасли мне жизнь.

Ну а как у меня с мужчинами? Как у меня с ними получается теперь? Если уж начала хвастать, так расскажи, научилась ли заводить нормальные романы? Есть ли у меня кто-нибудь сейчас? За эти четыре года у меня было семь романов. Я не считаю первые два, закончившиеся для меня катастрофой, хотя все в группе считают, что в процессе обучения это нормально. С тех пор, как я снова стала выходить в свет, я закусила удила, я приняла вызов моего синдрома и назначаю свидания и встречаюсь только с порядочными парнями, всячески сдерживая себя, если что придется мне не совсем по душе, чтобы с водой не выплеснуть ребенка. Я совсем недавно обнаружила, что могу общаться с нормальными людьми, могу наслаждаться их обществом, веселиться, быть искренней, ценить их добрые качества, не осуждать за недостатки и не пытаться их переделать на свой лад. И наоборот. Я больше никогда не вернусь в то состояние, когда мне нравились только негодяи и подонки. Ни под каким видом. Ни единого шанса. Никогда, и еще раз никогда. У меня просто нет времени для страданий. Ничто не может вознаградить за эти страдания, ничто в мире. Я слишком много отдала сил, чтобы навсегда избавиться от этого кошмара; я не могу себе позволить потерять саму себя ради любви к очередному паршивцу.

Работа с Эльжбетой (так ее имя звучит по-польски) над этой книгой оказалась увлекательной и чрезвычайно для меня полезной. Мы с ней настолько разные люди, что может показаться, будто мы – существа с разных планет, чуть ли не антиподы. У нас все разное: она – из Польши, я – из Нью-Йорка, она по зодиаку – Весы, а я – Овен, она – олицетворение света, а я – тьмы; в свободное время она роется на полках книжных магазинов, а я предпочитаю какие-нибудь упражнения, ну и так далее. Возможно, самым большим моим открытием, которое я сделала во время работы с Эльжбетой и благодаря ей, явилось вот что: никто из нас в этом мире не совершенен. Искренность и честность – единственно возможный вид политики. Любая критика не смертельна. Ты можешь разозлиться и все равно оставаться хорошим человеком. В мире не существует только черного или только белого цвета. Лучше всего во всем искать золотую середину.

Выздоровление, как и всякая работа, требует полной отдачи; это настоящий труд. Чем дальше, тем становится легче. Чем больше проходит времени, тем ощутимей прогресс. Сначала это были всего лишь часы, потом дни, потом недели, наконец целые месяцы, когда я чувствовала себя свободной от мучительных навязчивых мыслей и желаний. Уже не раз и не два я ловила себя на том, что счастлива и сознаю это, даже когда одна. В канун последнего Нового года я пожелала себе счастья на следующие десять лет и уверена, что все сбудется. У меня теперь совершенно новая, счастливая жизнь. Так что «эта хорошая девочка» поймала наконец свой мяч удачи в игре под названием «жизнь».

Сьюзен Израэлъсон

* * *

Эта книга явилась результатом работы, вдохновляемой и питаемой любовью. Все, кто, так или иначе, участвовал в ее создании, жертвовали своим временем, своей энергией, делились знаниями и советами, потому что верили, что существует путь, на котором можно победить этот синдром, и были убеждены в необходимости издания такой книги. Без их помощи, без их любви и поддержки эта книга никогда бы не появилась на свет. В первую очередь мы хотели бы поблагодарить Лили Таунсенд, явившуюся для нас бесконечным источником вдохновения. Это поистине великая душа, которая создавала вместе с нами обряды визуализации, привносила во всю нашу работу много радости и веселья.

Спасибо и тебе, Дэн Гринбург, ты всегда первым приходил нам на помощь, поддерживал нас во всем, был всегда безотказен, отвечая на тысячи наших вопросов; а также и тебе, Сюзанна О'Мелли, за то, что ты всегда верила в нас.

И ты, Марджори Судроу, прими от нас прекрасную розу в знак глубокой признательности за то, что ты не пожалела для нас времени – это были долгие часы, отданные работе над изданием книги, и годы, когда не иссякал для нас источник твоей любви и поддержки. Огромный цветок подсолнечника мы дарим и тебе, Лиза Кохане, за твои тонкие замечания, предложения, за помощь, поддержку и любовь. Спасибо тебе. А также и тебе, Элизабет Хаймельстайн, за то, что ты была с нами. Ты оказалась великолепным редактором. Прими от нас красную розу.

Мы хотели бы также поблагодарить Тома Фентона за то, что он познакомил нас и был поистине настоящим другом; и Клаутона Ноуелса – за его мудрые советы. Спасибо и тебе, Ник Наполитано, за твою безоговорочную любовь, поддержку и желание ободрить нас в нашей работе. Спасибо также нашим агентам, Джею Эктону и Джейн Дистел. Не забудем, конечно, и нашего издателя, Дональда И. Файна, а также редакторов, Сьюзен Шварц и Лизу Хили, несомненно, величайших знатоков своего дела.

Спасибо и тебе, Фритси… за то, что ты всегда была рядом, в какие бы переделки мы ни попадали; воистину, ты настоящий боец. Прими нашу любовь и восхищение и букет анемонов впридачу. И наконец, спасибо всей группе: без вас мы не смогли бы сделать то, что сделали. Вам наша любовь, по букету роз каждой и нескончаемые овации.

* * *

Год назад одна моя пациентка, назовем ее Мэри Джейн, стала настойчиво просить меня, буквально умоляла, чтобы я приняла ее в свою группу. У нее была связь с одним негодяем, с которым она, как ни пыталась, никак не могла порвать. Она боялась остаться одна, а спать с кем попало в то время, когда свирепствует СПИД, тоже сулило мало приятного. Она призналась, что переспала с сотней мужчин, а кроме того еще и сильно пила. Вдобавок она была по уши в долгах благодаря никем не сдерживаемой страсти ходить по магазинам и швырять деньги направо и налево.

Мэри Джейн понимала свое состояние и успела прочитать более двух десятков современных книжек, посвященных различным зависимостям. Она была уверена, что между всеми авторами этих изданий существует некий заговор. Они все как один, будто сговорились считать таких, как она, больными людьми с множеством проблем, но не предлагали никакой помощи, поскольку никто из них ни слова не сказал, как можно избавиться от болезни.

Эта книга посвящена проблемам, связанным с болезнью, которую мы назвали «синдромом Мэрилин Монро»; она предназначается всякому, кто хотел бы преодолеть свой недуг. Для этого, конечно, потребуется много труда и много мужества, и выздоровление, не скажем неизбежно, но вполне возможно.