Текст книги "Костик и путешествие во времени. Истории про космос, тайные послания и ангела в жёлтой шляпе"

4. Про выбор

Я терпеть не могу выбирать. Вот если спросить у меня, чего я больше хочу, пирожное или мороженое, да ещё и поставить их передо мной, мне будет очень сложно. Мне было бы проще, если бы было только что-то одно: есть пирожное – отлично! Есть мороженое – супер! Или давайте и то и другое. Зачем ставить человека перед выбором?

В школе мы как-то выбирали старосту класса. Я вообще решил не голосовать. Непонятно, как можно выбрать из нас кого-то одного? От каждого могла бы быть польза. У каждого свои достоинства, и недостатков хватает.

Моя мама любит выбирать. Однажды я даже видел, как она платье покупала. Мы вместе с папой повели её в магазин. Это 8 Марта было. Мама сказала, что ей очень приятно, что «её мужчины» вместе с ней разделят радость новой покупки. Ну не знаю… Я бы эту радость лучше дома разделил. Папа очень старался быть милым. Он такое «милое» выражение лица носит по праздникам, когда особенно хочет маме угодить. Но что-то мне подсказывает, что и ему поход за платьями тяжело даётся.

Из первого магазина мы сразу вышли. Вот прям только порог переступили, и сразу мама сказала: «Нет! Идём дальше». Мы с папой почти одновременно спросили: «Почему?» А мама объяснила, что там был «скудный выбор». «Скудный» значит «маленький». Моя мама и слова любит выбирать. Я даже вернулся к витрине и посмотрел через стекло. Магазин был огромный, и платья висели там рядами. Это немного пугало, потому что я представил себе: это каких же гигантских размеров должен быть тот магазин, в котором маму выбор устроит?

Из следующего магазина мы тоже почти сразу ушли, потому что маме там «атмосфера не понравилась». Потом довольно быстро вышли из ещё одного, где, по маминым словам, «в целом была не та цветовая гамма». Потом даже не зашли в какой-то, потому что мама ценники на манекене увидела и возмутилась их «наглостью».

Я понял: прежде чем выбрать платье, мама должна выбрать магазин. Логично, но сложно, конечно. Хорошо быть ребёнком. Если ты знаешь, что хочешь, ты об этом просишь родителей. А когда не знаешь, что тебе надо, они сами покупают тебе разные вещи.

В платьях я вообще не разбираюсь, папа – тоже, но, когда я попробовал поворчать про то, что нельзя так много времени по магазинам ходить, папа меня быстро остановил. Он сказал, что мама любит всю эту «суету», что «она же девочка» и что иногда даже очень взрослой девочке нужно покапризничать, как ребёнку.

Про девочек я уже много информации накопил. Буду привыкать. У меня всё-таки сестра растёт. А вот про «покапризничать» мне вообще непонятно. Я-то не капризничаю. Кажется. Может, когда был совсем маленьким, случалось такое, но я не помню.

Сам я капризных не люблю. И дома у нас таких пока нет. И мама у нас приятная и нормальная. Мне кажется, что иногда она просто начинает делать вид, что капризничает, потому что папе нравится, как у неё это получается. Магазины самым удачным местом для капризов оказались.

Конечно, хоть мне и не очень было интересно искать маме платье, но мне нравилось вместе с родителями болтаться по торговому центру, отвлекаться на всякую ерунду. По дороге папа купил нам клубнику в шоколаде в пластиковых стаканчиках. Это было очень вкусно. Клубнику нужно было накалывать на деревянную палочку и смотреть, чтобы не заляпаться. Я в выходном свитере был. Поэтому я немного отвлёкся и не совсем понял, по какой причине мама выбрала именно тот магазин, где она решила остановиться платья мерить. Для меня он ничем от других не отличался. Хорошо, что там были маленькие диванчики, на которых можно было посидеть. Вот мы там и устроились с папой, пока мама в примерочной была, а когда она выходила к нам в разной одежде, мы восхищались ею. Не очень искренне, конечно, но я понимал, что надо всё хвалить. Дело же не в платье, а в маме. А вдруг она уже выбрала что-то, а мы с папой с неправильными лицами её встретим, и она подумает, что нам не нравится. Если по справедливости, то не очень-то мы с папой и врали. Мама у нас красивая в любом платье. Сама по себе красивая.

Хотя одно платье из всех мы с папой сразу отметили. Мама вышла в нём такая светящаяся, что сразу стало понятно: это оно. Мама и в одну сторону в нём прошлась, и в другую, и как-то особенно улыбалась. Тут и объяснять ничего не надо было. Папа обрадовался: «Ми-и-и-ла! Ну королева, не иначе!» И мама ещё несколько раз переспрашивала: «Правда? Правда?» Хотя очевидно было, что правда. Мы очень платье хвалили, но этого оказалось недостаточно. Мама сказала, что для уверенности она все оставшиеся ещё померит.

Тут уже совсем просто дело пошло. На каждое новое платье нужно было говорить, что «оно тоже хорошее, но то было лучше». Мама отвечала, что она «так и думала», и шла мерить следующее. Когда наконец-то свершилось чудо и платье было куплено, мы все уже проголодались и решили пойти в кафе.

Ощущение было такое, будто мы какое-то трудное дело сделали. Я бы даже поспал часок. Но кафе – тоже хорошо. Я точно знал, что закажу пиццу «Четыре сыра», а пока мама будет меню изучать, будто впервые его видит, хотя мы часто в это кафе ходим, можно будет и вздремнуть. Хотя нет. 8 Марта же. Нельзя…

По дороге мама вдруг как ахнет: «А… Костику нужны новые кроссовки! Чуть не забыла. Давайте зайдём купим, раз уж мы здесь!»

Я попытался сказать, что мне и в старых хорошо, но это же мама.

Пришли в магазин детской обуви. Папа на меня посмотрел: «Выручай». Я и сам знал, что делать. Ткнул пальцем в первые попавшиеся и сказал: «Вот эти ничего». Немного неправильно сказал, конечно. Потому что мама тут же стала уточнять: «Они должны нравиться тебе и быть удобными. Так что нужно всё померить». Но я был твёрд. Померил – нормальная обувь. И когда мама показывала: «А может, эти? А эти?» – я стоял на своём. Поэтому с моей обувью мы быстро справились.

В кафе было весело. У мамы было отличное настроение. Папа шутил, рассказывал всякие интересные истории, а потом вышел ненадолго куда-то и вернулся с букетом белых тюльпанов. Мама так обрадовалась, будто цветов не ожидала. А как же можно без цветов в праздник? У нас с папой такая традиция. Утром я дарю маме букет, а вечером – он. Правда, для меня папа заранее букет покупает, и я его прячу в своей комнате. А ещё я маме картину нарисовал, тоже с цветами. Сам я пока не зарабатываю, но своими руками уже умею многое делать. На прошлый праздник мы с папой специально в гончарную мастерскую ходили, где я кружку из глины для мамы сделал. Пить из неё не очень удобно, но мама её бережёт и на самое видное место ставит. А когда гости приходят, говорит: «Сын подарил! Своими руками ваял». Я знаю, что и картину мою с цветами она будет всем показывать, будто она лучшая из всех, что я нарисовал.

После кафе мы в кино пошли. И мама почему-то выбрала мультик, хотя могла что угодно выбрать. Там много разного показывали. Папа предлагал ей пойти на романтическую комедию, но она всё же на мультике остановилась. Я боялся, что это она из-за меня, но потом убедился, что ей тот мультфильм даже больше, чем мне, понравился. Значит, всё в порядке.

Вечером мы пришли домой, а к нам ещё и бабушка Маша приехала, пирогов напекла, так что у нас праздничный ужин получился. Мы бабушке Маше тоже цветы подарили и красивый платок.

Папа был очень доволен. Он любит, когда дома у всех настроение хорошее.

Потом мама платье примеряла – бабушке обновку показывала. Бабушка тоже платье хвалила, а мама вдруг сказала: «Знаете, там ещё одно было, которое мне гораздо больше понравилось, но, когда я увидела, как мои мужчины на меня в этом платье смотрят, сразу решила – беру!» Папа тихо пробормотал: «Да ёшкин кот…» Мама переспросила: «Что ты сказал, Лёш? Не расслышала». И папа ей в ответ: «Я говорю, отличный выбор, Мила!»

Ох, чувствую, и намучаюсь я с сестрой, когда она вырастет. Нужно от папы ума набираться, как правильно с женщинами общаться…

Совсем уже поздно перед сном мы пили чай на кухне и доедали пирог. Я люблю такой поздний чай в праздничные дни. Уютно очень. Мама свечку красивую зажгла. Рядом с цветами на стол поставила. Под свечку хорошо откровенные разговоры получаются. А меня одна тема мучила…

У нас такая хорошая семья получилась. Мне нравятся мои родители. И ещё мне очень нравится наблюдать за тем, как они друг к другу относятся. Мама бы тоже папу в любом вопросе поддержала, каким бы сложным он ни был. И вообще, папа у нас – человек! На него всегда можно положиться. Но людей же на земле очень много, а если мама с таким трудом платье выбирала да всё равно не совсем то, что хотела, то как она папу разглядела среди миллионов других людей? И я решился спросить: «Мама, скажи, а ты папу долго выбирала, перед тем как замуж за него выйти?» Мама улыбнулась и ответила: «А я его не выбирала». Я аж подскочил: «Да ёшкин кот!»

А мама на папу посмотрела, обняла, прижалась к нему щекой: «Я когда его увидела, сразу поняла, что хочу с ним всю жизнь быть. Сердцем почувствовала».

Какое, оказывается, умное и решительное у мамы сердце… Хороший выбор.

5. Про поход

Моего папу отправляют с работы в командировку на Алтай. Совсем ненадолго. На два дня. Пятница и половина субботы. Мама очень обрадовалась за него: «Лёша! Ну отлично! Ты хоть развеешься немного. Сменишь обстановку. Тебе давно надо. Хочешь, ещё на воскресенье задержись. Воздухом подыши. Мы тут отлично справимся!» А папа вдруг говорит: «Может, Костика с собой взять? Там кто-то из коллег с детьми собирался ехать». Я обрадовался! Ничего себе! Во-первых, неожиданно. Мы обычно если в путешествие собираемся, то задолго готовимся и родители всё обсуждают. Во-вторых, я никогда Алтай не видел, хотя, по правде сказать, я много чего не видел. И в‐третьих, я ещё никогда без мамы никуда не уезжал. Вот без папы как-то было дело. Он нас с мамой на десять дней на море отправил, а сам работать остался. Ему тогда отпуск не дали. А когда у него был отпуск, мы все вместе к бабушке Маше в деревню поехали. Там надо было что-то чинить в доме. Вот папа и чинил. Мама помогала бабушке варенье варить, а я просто бездельничал, пока бабушка меня не научила грядки полоть.

Мама с папой тоже одни как-то раз улетали. Как другая моя бабушка, Лёлечка, сказала – в романтическое путешествие. А я в это время гостил у неё в Питере. Тоже было здорово.

Но вот так, с отцом вдвоём, мы ещё не ездили никуда. Мне показалось, что это очень по-взрослому. Женщины дома останутся ждать нас, а мы с папой – в командировку. Как древние мужчины на охоту, чтобы потом домой с добычей вернуться.

Мама папину идею поддержала, но тут же разволновалась: «Лёш, это замечательно, но чем Костик целую пятницу будет заниматься, пока ты будешь работать?» Папа сначала, не подумав, ответил, что я уже не маленький, в номере гостиницы посижу и подожду его, а потом и сам засомневался: зачем человека с собой куда-то тащить, чтобы он там один в гостинице скучал. Гулять в незнакомом городе он точно меня одного не отпустит. Ну ладно… Хорошая была идея. Пусть ничего не получится, но мне приятно было, что предложил.

Вечером папа обрадовал меня ещё больше: «Сын! Вот какой у меня есть план. Я там всё выяснил. Уточнил. Летим вместе. В номере у нас две кровати, но можно ещё раскладушку поставить». Я даже сразу не понял: «Зачем нам раскладушка?» А папа мне: «Ну как зачем? Пригласи с собой друга своего». Ого! Вот это удивительное веселье намечается! Я запрыгал до потолка: «Ура-а-а!» А потом задумался: у меня же не один друг. Кого из них пригласить, чтобы остальные не обиделись?

Папа мне сразу решение подсказал: «Понимаешь, сын, – говорит, – я ведь вот какое дело задумал. Пойдём с тобой в поход. В настоящий. С палаткой. Чтобы с ночёвкой. Рассвет встретим в лесу на сопке. Для деда это мероприятие трудное. Он по двору-то с палочкой еле ходит. Для Оли, может, и неинтересное. Девчонки не очень это любят. Комары кусаются. Прохладно будет. Поход – мужское дело».

Это было хорошее объяснение. Для дедушки Димы. А вот Олю папа недооценивает. Она лучше любого пацана может в походе справиться. Хорошо ещё Ленка из дома № 8 не знает, что я её тоже своим другом считаю, иначе я и с ней перед таким мероприятием должен был бы поговорить. Это же важно – не обидеть никого из друзей.

На мою удачу, всё сложилось самым лучшим образом. У Оли как раз в это время был день рождения бабушки, так что она и не могла бы с нами поехать. Дедушка сразу сказал, что его время дальних походов прошло. А мама Игоря с моим папой поговорила и согласилась нас отпустить под строгую папину ответственность.

У нас с Игорем было несколько дней на сборы, и мы почти каждый вечер обсуждали, что с собой брать, потому что в настоящем походе ни он, ни я никогда не были. Дед Дим оказался самым главным специалистом в этом деле. Он в детстве всё время в походы ходил. Рассказал нам про песни у костра, про то, как они сами шалаш строили из веток, про то, как надо спички правильно в целлофан заворачивать, чтобы не промокли под дождём, если что. Всё рассказал. Интересно было слушать. Мы ему пообещали фото и видео снимать, чтобы потом подробно всё рассказать о нашем путешествии.

Рейс у нас был ранним утром. Сначала мы за Игорем заехали. Игорь вышел из дома с рюкзаком и скрипкой. Папе идея брать с собой скрипку почему-то не понравилась, но Игорь сказал, что без инструмента он никуда. Пришлось соглашаться. Я с собой ничего особенно полезного не взял. Мама мне одежду всякую нужную собрала. Папа положил свой фонарь дальнобойный в мой рюкзак. А дедушка мне банку тушёнки дал. Я такого никогда не ел, но дед Дим сказал, что в походе без неё никак нельзя. И хотя папа нас предупредил, чтобы мы из дома еды никакой не брали, что всё на месте соберём, я дедушке поверил после слов: «Бери обязательно. Мне твой папа ещё спасибо скажет».

В самолёте лететь было весело! Папа всё время в компьютере какие-то графики и таблицы изучал, готовился к рабочей встрече, а мы с Игорем в иллюминаторы смотрели и через спинку сидения впечатлениями делились. Нас так удачно посадили: места у обоих были у окошка, только я – прямо за Игорем. Поэтому когда он хотел мне что-то сказать, то вскакивал коленками на сидение и кричал мне радостно всё, что думает. Рядом с ним женщина летела хорошая. Видно было, что она немного устала от нас, но, когда выходила из самолёта, всего-то и сказала папе: «Какие мальчики у вас активные». Непонятно было, то ли это она нас похвалила, то ли поругала. Очень вежливо.

Первый день в командировке мы с Игорем провели в гостинице. Дали папе честное мужское слово никуда не уходить с территории. Но и отсюда мы видели высокие сопки и пытались угадать, на какую из них будем взбираться. Папа всё время звонил, будто не доверял нам, не верил, что мы не вытворим чего-нибудь. Признаться, мы могли бы вытворить (у Игоря было несколько смелых идей), если бы не поход и не честное слово.

В обеденный перерыв папа заехал к нам, и мы вместе поели в ресторане, как совсем взрослые люди, вели серьёзные разговоры. Потом мы устроились на балконе номера, и я рисовал в блокноте, а Игорь свои гаммы играл. Я сначала переживал немного. Гаммы – это не очень-то весело. Надоедает. Но никто на нас не пожаловался. Потом мы телек смотрели, каналы переключали. Их там тысяча, не меньше. Дома столько нет. Игорь очень смешно шутил и прыгал на кровати. Ну и я прыгал. К папиному приходу мы порядок навели. Даже покрывала на кроватях поправили. Не хотели, чтобы какая-то ерунда помешала нам в поход пойти.

Оказалось, что идём мы не одни. Папин коллега, местный житель из Белокурихи, был нашим проводником. Он представился по отчеству: Петрович. Это было необычно. Когда Петрович увидел у Игоря кофр со скрипкой, то руками развёл и спросил у папы: «Лёх, куда мир катится? Это что за молодёжь?» А папа неожиданно Игоря поддержал: «А что тебе не нравится? Мы ж с гитарами ходили!» Петрович немного загрустил: «Так то ж гитара. Совсем другое дело. Рафинированный народ пошёл».

Не знаю, что он имел в виду, но похоже, по дороге он своё мнение о нас с Игорем изменил. У Игоря столько энергии, что на сто Петровичей хватит! А я очень терпеливый. Поэтому мы ни разу не сказали, что устали, даже когда Петрович спрашивал: «Что, молодёжь? Если хотите, можем на привал остановиться». В результате уже без всяких вопросов они с папой сами решали, когда отдыхать. Им надо было. У папы был большой рюкзак с провизией, который Петрович специально для похода собрал, а сам Петрович палатку и спальные мешки нёс.

На привалах мы ели бутерброды и пили душистый чай из термоса. Чай был с мёдом, с какими-то ягодами и травами. Самый вкусный чай в моей жизни. По дороге мы белок встречали и даже зайца одного. Слышали хруст веток, будто нас кто-то тайно провожал. Птиц много всяких видели, а ещё больше – слышали. Но громче всех лесных звуков был Игорь. Он всему радовался и громко меня спрашивал: «Ты видел? Ты видел?» Я видел… Было классно.

Мы шли в неведомые дали, и я нафантазировал, что мы вчетвером – единственные люди на планете. Было немного грустно уходить всё дальше и дальше от города, но мы были будто бы героями и первооткрывателями. В лесу оказалось совсем не страшно. Может быть, потому что с папой. А может быть, потому что в городе бывает и пострашнее. Там машин много, и люди злые встречаются. А зверей я не боялся, даже если они где-то там за деревьями прячутся. Звери умные. Они видят, что мы не охотники, что мы просто идём своей дорогой.

К вечеру мы вышли на пригорок, с которого хорошо-хорошо вся округа была видна: лес, сопки и внизу, в дымке, город, всего несколько крыш высоких домов. Ещё было светло, но Петрович сказал, что стемнеет быстро, так что нам придётся вместе как команда поработать. Даже если я начну рассказывать, как мы палатку ставили и внутри всё обустраивали, разворачивали спальные мешки, собирали хворост, разводили костёр, потом в углях картошку пекли и хлеб поджаривали, вы всё равно не поймёте, как это классно, – поход! Это надо самому сходить, чтоб понять.

Я подумал, что Петрович – счастливый человек, потому что он сказал, что всю жизнь в походы ходит. Весь вечер нам рассказывал и про рыбалку на речке, и про грибы. Разное. Папа тоже что-то из детства вспоминал. Мы с Игорем с большим интересом слушали. Потом я про тушёнку вспомнил. Сказал «щас», сбегал в палатку, достал из рюкзака банку, принёс к костру: «Это привет от моего друга», – говорю. Петрович обрадовался: «Вот это дело!» Папа спросил: «Дед передал? Спасибо ему». Потом он вскрыл банку ножом и поставил её прямо в угли. В банке вкусно зашкварчало… Мы из неё ложкой по очереди тушёнку доставали и чёрным хлебом закусывали! Вот это была еда.

Потом Петрович сказал Игорю: «Может, сбацаешь нам что-нибудь на скрипке своей? Или ты её как сувенир с собой носишь?» А Игорь вдруг отказался: «Потом». Я с ним был согласен. Я тоже свой блокнот доставать не захотел. Потом нарисую всё по памяти. И костёр, и палатку, и всю нашу компанию. Мы даже фотографии и видео не сняли для Оли с дедом. Вообще про телефоны забыли.

Будильник папа поставил на пять утра, чтобы рассвет встречать. Я долго не мог уснуть. Слушал звуки ночного леса и знал, что Игорь тоже слушает. Я-то понимал: он обязательно потом все эти звуки в новую мелодию превратит. Это Петрович ещё не знает, какой у меня друг талантливый.

Проснулись мы не от будильника, а от скрипки. Мы с папой не удивились, а Петрович голову из палатки высунул и сказал: «Никогда в жизни такого в лесу не слышал».

Я этого не забуду. Чтоб такую картину нарисовать, надо это видеть: зелёные сопки, небо немножко хмурое, палатка на пригорке, папа сидит на траве, чай пьёт из крышки термоса, Игорь на скрипке играет. Я глазами пытался всё крепко-накрепко запомнить, но потом побоялся детали упустить и снял на телефон всё-таки. Для Оли и деда.

6. Про удивительное

Мой папа никогда ничему не удивляется. Что бы ни произошло. Мама называет его за это «невозмутимым», и ещё она говорит, что он умеет владеть собой. Получается, что мама – не умеет, потому что сама она постоянно удивляется. Так и говорит всё время: «Удивительно!» – и радуется или расстраивается.

Папа старается маму лишний раз не удивлять, чтобы она меньше волновалась. Разве только по праздникам сделает ей какой-то сюрприз. Это несложно. Для мамы любой подарок – сюрприз. Любое происшествие – сенсация. Она может даже про какие-то простые события целый день с подругой по телефону разговаривать, будто что-то невероятное случилось. Мы привыкли.

На всякий случай папа смотрит новости не по телевизору, а в интернете. Если бы наша мама знала, что в мире творится, она бы устала от переживаний и не смогла бы радоваться. А по новостям каждый день показывают разные уголки света. Мир большой, так что событий хватает. У мамы свои события: завтрак приготовить, меня в школу отправить, папу – на работу, сестрёнку понянчить. Я новости хожу смотреть к дедушке, в дом 3^А. Там телевизор круглые сутки работает.

Я дедушку как-то спросил, не мешает ли ему звук телека. А он сказал, что особенно не обращает внимания на то, что там показывают. Телевизор у него работает «для фона». Я не очень понял. Мне бы это очень мешало. Я люблю тишину. Но дед Дим сказал, что у него дома и так слишком тихо.

Есть у дедушки и любимые передачи. Те, на которые он включает звук погромче, и садится на диван, чтобы внимательно всё посмотреть. Он любит передачи про ремонт (хотя сам, похоже, ремонт дома никогда не делал), ещё про рыбалку смотрит (это вообще самое скучное, что может быть), бокс (потому что в молодости им занимался), фигурное катание (потому что жена любила смотреть) и всякие шоу, где песни поют. Но это всё нерегулярно. А вот новости – это самое главное. Даже если я к нему поговорить пришёл, он самый интересный разговор прерывает: «Костик, пойдём посмотрим, что в мире происходит».

Сначала мне казалось, что лучше бы я, как мама, не видел всех новостей, потому что некоторые из них меня пугали, а половину я вообще не понимал. Но потом я привык и перестал удивляться. Вот что бы ни произошло, можно быть уверенным, что завтра ещё больше всего произойдёт. Дедушка всегда выпуски новостей смотрит с большим переживанием и всё комментирует, даже прогноз погоды, будто может что-то в нём поменять. Град в Аргентине, наводнение в Приморье или смерч в Америке – до всего ему есть дело. Он начинает палкой стучать и громко так к кому-то обращается: «Это что же такое творится? Это зачем?!»

Про политику я даже и рассказывать не буду. Он сам с собой ругаться начинает.

Я его как-то спросил, почему он так всему удивляется, а он вдруг ответил мне странное: «Костик, меня уже давно всем этим не удивишь». Я говорю: «Так чего ж ты так ругаешься с телевизором всё время?» – «Для порядка», – отвечает.

Я тогда задумался: а чем же можно его удивить, раз его даже новости не удивляют. У дедушки день рождения намечался. И не простой, а настоящий юбилей. Хотелось ему какой-то подарок сделать особенный, порадовать. А как? Принесу ему что-то, он из вежливости поблагодарит, а про себя скажет: «Меня этим не удивишь».

Тогда я решил на дружеский совет собрать Олю с Игорем: «Чем будем дед Диму удивлять?» Оля сразу про еду стала говорить – какие блюда наши мамы могут приготовить, или какой торт можно ему самим испечь и что на нём написать. Я сильно сомневался, что это всё важно. У него уже восемьдесят четыре раза день рождения был. И всегда еда была и торт, наверное. Игорь предложил для дед Димы концерт сделать, чтобы мы с ним сыграли на скрипках, а Оля спела или станцевала. Можно, конечно, только я не уверен, что у нас лучше, чем в телевизоре, получится, в котором постоянно кто-то поёт и танцует.

Тогда мы решили с Ленкой из дома № 8 посоветоваться. Не лучший советчик, как мне кажется. Но всё-таки. Ленке уже двадцать лет или чуть больше. Она сама не говорит сколько. И она модный блогер. Вдруг у неё есть какая-то модная идея.

Вообще, я с Ленкой не очень умею разговаривать, но она хороший человек. Я это чувствую, хоть она и лицо всё время такое делает при встрече, будто вокруг чем-то плохо пахнет. Раньше из-за этого её выражения лица я к ней вообще подходить боялся, даже чтобы поздороваться. А теперь я понимаю – это она так защищается от всех. Увидишь такую физиономию и лишний раз обидеть не захочешь. Хотя… Видимо, Ленку много обижали. Мне её давно защитить хочется, только я не знаю, как и от кого.

Мы, как обычно, Ленку с улицы выкричали: «Ле-е-е-е-ен! Выходи!» Она нам с балкона: «Чего вы орёте?» Мы говорим: «Помощь нужна». Ленка сразу к нам вышла, даже наряжаться и краситься особенно не стала. Это было удивительно. Обычно она и за хлебом в магазин идёт в таком виде, будто её сейчас во все модные журналы начнут фотографировать, прям по дороге.

«Что случилось?» – спрашивает. Мы ей объяснили, что хотим дедушку хорошо с днём рождения поздравить, порадовать чем-то. И что с идеями у нас не очень. Ленка не стала своё фирменное противное лицо делать и не сказала нам, что это всё ерунда. Задумалась. Это был хороший знак. «Надо ему памятный подарок сделать», – говорит.

Ну а где же мы денег на него возьмём? У родителей попросить – глупо как-то. Это тогда получится подарок от родителей, а не от нас. И потом: откуда мы знаем, какой подарок будет памятным? Ленка обещала что-то придумать и ещё посоветовала нам аккуратно у дедушки спросить, чего он сам хотел бы. А потом добавила, что ей и наши идеи очень понравились, что она была бы рада, если бы у неё друзья были, которые бы ей торт принесли и на скрипке сыграли. Мы пообещали так и сделать, если она скажет, когда у неё день рождения.

Следующий дружеский совет мы назначили у меня дома через три дня. В беседке во дворе было бы удобней, но тогда дедушка может услышать, что мы обсуждаем. Сюрприз надо в тайне держать. А пока мне дали задание выяснить, что его могло бы приятно удивить.

Я к нему с этим вопросом, не откладывая, и отправился. Дедушка обрадовался, подумал, что я к нему снова с размышлениями пришёл. Мы с ним любим долго болтать на какие-то темы. Но тут-то был совсем другой случай. Мне нужен был конкретный ответ. А спрашивать в лоб: «Что тебе подарить на день рождения?» – как-то глупо. Тогда никакого сюрприза не получится. И я начал издалека:

– Дед Дим, вот ты, когда новости смотрел, сказал, что тебя этим всем не удивишь. Ты вообще никогда не удивляешься? Или как?

– Ты что, Костик! Это я новостям не удивляюсь. За долгие годы надоели. А так в жизни на каждый день удивительного хватает.

– Чего, например?

– Да разного. Меня деревья удивляют. Вот как они понимают, что весна пришла и снова нужно листья отращивать? Или вот орешек берёшь, совсем маленький, а потом из него кедр вырастает. О-о-о-о, я за этим очень люблю наблюдать.

– Понятно, – говорю. Хотя мне было не очень понятно, как это с его днём рождения связать. – Ну а вот что больше всего на свете тебя удивляет и радует? Больше-пребольше?

– Больше всего?.. Люди, конечно.

– Какие люди?

– А все. Вот хоть на себя посмотри! Какой ты удивительный мальчик!

Мне стало неудобно от такой похвалы. Я даже решил не уточнять, чем это я удивительный. В любом случае если дедушка больше всего людям удивляется, то это не ответ, чем его на день рождения порадовать. Не могу же я ему человека подарить. Я решил, что не очень-то у меня получилось вокруг да около ходить, и спросил напрямую:

– Дед Дим, а что тебя может удивить и порадовать в твой день рождения?

Тут дедушка разулыбался:

– А-а-а-а, вот ты о чём. Я тебе так скажу, мой дорогой: в день рождения меня удивляет сам факт того, что он наступил. В этом и радость.

Потом он меня обнял и сказал, что пора новости смотреть. Где логика? От такого важного разговора оторваться на то, что тебя уже давно не удивляет. Ну ладно. Придётся нам самим разбираться с его праздником. Я чувствовал себя немного разочарованным из-за того, что не выяснил главного и очень простого: чего дарить-то.

В пятницу вечером я предупредил родителей, что ко мне друзья придут и что у нас будет очень важное дело. Оля с Игорем пришли даже пораньше, чем обещали. Я им ещё до прихода Ленки рассказал о своём разговоре с дедушкой.

Потом пришла Ленка. Я не успел первым добежать до двери. Ей мама открыла. Ленка была в ярко-зелёном костюме, на каблуках, с красивой причёской и с чемоданом: «Здравствуйте, я к Костику». Мама молча в сторону отступила и рукой в направлении комнаты показала, другой рукой за сердце держалась. И только когда Ленка уже ко мне в комнату вошла, в спину ей пробормотала: «Здравствуйте, здравствуйте. Проходите, проходите».

Ленка сначала спросила меня, что удалось выяснить у дедушки. Я сказал, что ничего. Она попросила ещё раз подробно пересказать наш разговор. Потом стала разбирать свой чемодан:

– Всё отлично. Я не ошиблась. Сделаем деду правильный подарок. Он пижон. Он порадуется.

Пижон?.. Я очень надеюсь, что это не обидное слово. От Ленки много разного можно ожидать.

Из чемодана Ленка достала тулуп без рукавов. Я точно знаю, что это тулуп, потому что у нас в таком дворник зимой дворы от снега чистит. Дедушка называл ещё эту одежду «телогреечкой». Так и говорил: «Эх, какая телогреечка ладная». Заглядывался на неё. Ленка-то откуда знает? Она с нами рядом в такие моменты не гуляла. Ну и потом – вряд ли это хороший подарок на день рождения. Скучного вида одежда.

Ленка сказала:

– Я всё придумала, будем сейчас модный эксклюзив делать.

Мы с ребятами сразу хотели её остановить, потому что слова какие-то непонятные были и в моде мы все пока не очень разбираемся. Да и в дедушке были не уверены в этом смысле. Но Ленка продолжила:

– Я тут накопила кое-чего интересного для декора и ещё в магазин специальный съездила, купила краски по ткани и всякую мелочовку. Будем оформлять.

Тут-то мы все и поняли, какая у неё идея крутая была! Сразу вам скажу: может, нашего деда ничем и не удивишь, но когда мама увидела, что мы делаем, то минут пятнадцать слова «чудо» и «прелесть» повторяла! Мама уже через полчаса, после того как Ленка пришла, не выдержала и стала придумывать причины к нам в комнату заходить: то чаю предложит, то печенье. Но нам было не до чая.

Жилетку я разрисовал всю. На спине мы решили разместить свои портреты с широкими улыбками и подписи, которые будто от каждой рожицы идут: «Дед, ты крут!», «Самый лучший дед!», «Солнечный Дед Дим!», «Мы тебя любим!». Это Ленка придумывала и писала сама, потому что у неё почерк красивый. Игорь и Оля помогали мне раскрашивать все рисунки. Мы и деревья наши нарисовали, и клумбы, и дома – чтобы переулок был узнаваемый. И адрес дедушкин даже написали слева на груди и красивой линией в форме сердца его обвели. Это на тот случай, если жилетка потеряется. Ну или сам дедушка. Ну вдруг.