Текст книги "Украсть Ночного Короля"

Глава 10

Еще одна ночь в «гнезде» прошла почти спокойно. Утром Эвиор с помощью девушки выбрался на влажную хлюпающую почву и обнаружил, что уже немного различает землю, небо, лианы и тропу. Радуясь этому факту, он довольно быстро нашел дорогу к воде, умылся и вдруг схватил сопровождающую его блондинку за руку:

– Быстро! На уступ! – приспешник кивнул на поднимающийся над водой камень, поросший травой, лианами и еще боги знают чем.

К счастью, девушка на приказ среагировала спокойно – ловко взобралась на возвышенность и Эвиора туда же затащила буквально за шиворот.

– Так что случилось? – спросила только тогда, когда они присели, переводя дух.

– Прислушайся! – лысый парень кивнул головой в сторону джунглей.

Дарити повернула голову, прислушалась и мысленно возблагодарила богов за быструю реакцию мужчины – топот множества ног стал явным. Потом к этому звуку добавились возмущенные крики птиц, стук, шорох, мычание… Стадо диких буйволов выбежало к реке, снося все на своем пути. Животные хотели пить и выскочили как раз на ту небольшую косу, с которой невольные путешественники вчера ловили рыбу.

Сидеть на камне пришлось долго. Сначала пили самцы, потом детеныши и самки. Потом дикие коровы захотели полежать на солнышке, а быки устроили драку, сшибаясь крепкими лбами, стуча рогами и копытами. Когда солнце поднялось в зенит, стадо наконец ушло в тень леса. К этому времени измученные люди кое-как сползли с камня и сами ринулись к воде, спеша утолить жажду. Потом они вернулись к тому месту, где располагалось «гнездо», полюбовались на разорванные и, кажется, пожеванные лианы, подобрали втоптанные в грязь куртки и двинулись туда, куда указывал Эвиор – к ближайшему сильнейшему источнику магии.

Пройти через джунгли напрямую не было никакой возможности. Эвиор знал, что даже проложенные людьми тропы зарастают за месяц так, что путникам приходится большую часть пути махать тяжелым клинком-мачете, расчищая себе дорогу.

Через дикий лес пройти и выжить не было никаких шансов. Если получится увернуться от хищника – укусит ядовитая змея. Если минуешь змей, закусают насекомые. Спасешься магией или зельем от летающих полчищ, готовься провалиться в яму, коснуться ядовитых растений или заблудиться под сенью свисающих с деревьев ярко-зеленых тропических трав.

Поэтому, поразмыслив, Эвиор предложил телохранительнице двигаться вдоль реки. Здесь тоже хватало опасностей, но хотя бы удавалось определить направление.

– Если повезет, наткнемся на отмель, попробуем сплести плот, – высказал предположение мужчина, – а если нет, встретим местных жителей. Они часто селятся на берегах и, возможно, продадут нам лодку за монеты или украшения.

Дарити молча кивнула и своим мечом вырубила две крепкие палки для посохов. Приспешник Ночного короля с благодарностью принял это своеобразное оружие и первым шагнул вниз по течению. Верно или неверно, его обостренное чутье на магию тянуло именно туда.

Сначала идти по пологому берегу было довольно легко. Ноги, конечно, вязли в песке, солнце немилосердно палило, но легкий ветерок сдувал гнус, и поблизости не наблюдалось крупных хищников.

Первую походную ночь Эвиор и Дарити провели на пляже. Вернувший зрение парень сразу взялся за изготовление силков, а девушка пыталась соорудить некое подобие копья для охоты на крупную дичь. Долго на местных фруктах они не протянут. К тому же в этой части континента только-только наступал новый период года, а значит, плоды большей части растений либо еще не поспели, либо уже перезрели, и есть их в большом количестве было опасно.

Заснули невольные покорители джунглей ближе к рассвету, когда ночные хищники насытились и убрались в норы, а дневные еще только-только просыпались. Спать пришлось в обнимку на прогретом костром песке, накрытом гигантскими листьями. Дарити сделала вид, что ей не в новинку обниматься с мужчиной, но Эвиор сразу ощутил ее напряжение, припомнил «бал невест» и мысленно застонал – девственница!

Его опыт с женщинами был многообразен, но именно невинных девушек он боялся как огня, и тому были причины. Еще в юности в него влюбилась Исса, дочь гувернантки, которой было позволено жить в замке. Кроткая девчушка тенью бродила за ним, подглядывала за тренировками, проникала в учебный класс, бродила под окнами покоев «эльфенка», в которых с младенчества жил не только Илькар, но и Эвиор. Мальчишки дружно отмахивались от нее, грезили подвигами и путешествиями, посмеивались над «забитой дурочкой» и не считали опасной.

Когда Исса набралась смелости и пробралась в постель Эвиора, он отмахнулся от нее, велел подрасти и похорошеть.

– Ты не понимаешь, – лихорадочно шептала она, хватая его за руки, притягивая их к своей груди, – я же девственница!

Он хмыкнул, не понимая, как реагировать, и почему это такая важная новость. Женщины у него уже были, а Иссу он воспринимал как наглую малявку – и только.

– Господин узнает, что мы были вместе, и поженит нас! – шептала девушка, вцепившись в него двумя руками.

Вот жениться в пятнадцать лет Эвиор вовсе не собирался, поэтому тотчас вскочил с постели и вытолкал Иссу вон, собираясь упасть и уснуть после изматывающей тренировки. Уснул. А утром его подняли с постели за шкирку, швырнули на каменный пол и едва не забили до смерти сапогами. Обиженная тихоня отправилась в таверну, отдала свою невинность проезжему любителю юных дев, а потом незаметно вернулась в замок, бросилась в ноги отцу Илькара и, рыдая, поведала, что ее изнасиловал Эвиор.

К счастью для впавшего в ступор от побоев подростка, Илькар не позволил забить до смерти молочного брата – оттащил отца и заставил начальника стражи осмотреть кровать и юбки Иссы. Крови на рваном платье было достаточно, а вот на кровати Эвиора был только песок, принесенный с тренировочного круга. Также не было найдено ни капли крови на одежде «насильника», на руках и лице не было свежих царапин, а тело покрывал ровный слой пыли, смешанной с потом – утомленный оруженосец поленился помыться.

В конце концов девчонку вывели на чистую воду и вместе с матерью выгнали из замка. Потом Эвиор встречал ее – она подавала пиво в том же трактире и, ненавидя окружающих, отдавалась за мелкую монету. Их встреча закончилась двумя сумрачными взглядами и плевком под ноги. С тех самых пор при слове «девственница» приспешника Ночного короля пробивала дрожь. Поэтому, заметив, какие осторожные взгляды девушка бросает на постель, он повернулся к блондинке спиной, устроился на подстилке удобнее и буркнул:

– Ложись, не обижу!

Она неловко упала на толстый слой листьев и замерла, словно статуя. Парень про себя вздохнул и натянул на них двоих свою куртку:

– Спи! Поверь, мне сейчас все равно кого обнимать, лишь бы тепло было!

Она молча кивнула, но позу не изменила. У Дарити была своя история. В кланах телохранителей детей с детских лет приучали к работе в смешанных отрядах. Искореняли глупое смущение, приучали видеть в теле лишь тело и ничего больше, но при этом требовали от девушек хранить невинность до брака. Она привыкла к тому, что можно просто повернуться спиной к напарнику, чтобы стянуть пропотевшую рубаху и заляпанные тиной штаны в крохотной деревенской баньке. Спокойно относилась к тренировкам мужчин в нижнем белье, да и сама не стеснялась своего тела – знала, что тренированные мышцы – это красиво.

А потом ее отправили на заказ с наемниками другого клана. Крепкие плечистые парни, веселые и уверенные. Она волновалась немного, но все прошло хорошо – задание выполнили, вернулись к месту встречи и устроили короткую гулянку. Сладкое земляничное вино расслабило, и Дарити неожиданно для себя уснула под деревом, выйдя подышать после танцев. И стала невольной свидетельницей того, как девушки-наемницы сохраняют девственность, бурно отмечая победу. В двух шагах от ее укрытия парочки сменяли друг друга, демонстрируя страсть и изобретательность.

Все закончилось только к обеду следующего дня. Наемница выползла из укрытия, размяла затекшие ноги и долго-долго поливала голову ледяной водой в напрасной надежде смыть из памяти все увиденное ночью. С той поры про нее стали говорить, что она слишком легко пьянеет и потому совсем не пьет, а невольную зажатость при общении с мужчинами списали на желание сохранить невинность до свадьбы.

В начале пути телохранительница не воспринимала мужчин как угрозу – рядом была Миа, да и ситуация не располагала к интиму. Теперь же, когда они остались вдвоем, девушка остро ощутила не страх, но некоторое опасение. Пусть лысый иномирец не посягал на ее тело, не пытался лишний раз прикоснуться, не дурачился, прижимаясь в неподходящий момент, он все же оставался мужчиной – существом непонятным, непредсказуемым и опасным.

Впрочем, холодная утренняя роса расставила все по местам – она проснулась, сжимая мужчину в объятиях, дернулась, покраснев, но ощутив струйку холодного воздуха, проникшего под куртку, замерла и медленно вернулась обратно. Он, как и обещал, продолжал лежать к ней спиной, это она в поисках тепла приникла к мужчине всем телом, а значит, незачем паниковать, лучше насладиться коротким ощущением уюта и подремать еще.

Окончательно проснуться парочку заставили птицы. Целая стая желтоклювых черно-алых птах опустилась на кусты рядом с водой. Их пронзительный крик мог и мертвого поднять из могилы. Эвиор поднял голову, поморщился и, потерев короткий ежик, отрастающий на голове, сказал:

– Придется вставать, госпожа Дарити, самое время ловить рыбу.

Рыбалка не задалась, фруктов найти не удалось, зато получилось подстрелить с помощью пращи какое-то мелкое животное, похожее на зайца и бобра одновременно. Скептически осмотрев тушку, Дарити ловко освежевала ее, а Эвиор, не чинясь, набрал резко пахнущих листьев, над которыми не кружились насекомые, и завернул в них мясо, чтобы уберечь добычу.

До полудня они продолжили путь вдоль реки и вскоре наткнулись на длинные перевернутые лодки, хижины, крытые увядшими листьями, и расчищенный кусочек берега.

– Деревня, – пробормотала Дарити, разглядывая окрестности с высокого дерева.

– Рыбацкая, – добавил сидящий на ветке Эвиор, указав пальцем на сети, сохнущие на солнцепеке.

– Покажемся или пройдем мимо? – уточнила девушка.

– Магия ведет нас в другую сторону, – вздохнул приспешник Ночного короля, – но я бы у аборигенов хотя бы парочкой одеял разжился.

– Купим? – девушка похлопала по кошелю, висящему на поясе. Это была скорее дамская бальная сумочка, но Эвиор знал, что там найдется какая-нибудь привлекательная для дикарей мелочь.

– Опасно, – поморщился он, – не стоит привлекать внимание.

– Украдем? – с нотками неприятия уточнила Дарити.

– Украдем и купим одновременно, – предложил Эвиор.

– Это как?

– Видишь, вон там одеяла сушат на веревке? Возьмем их, а взамен оставим что-нибудь.

Покопавшись по карманам в поисках чего-нибудь ценного, Эвиор пожертвовал парочкой пуговиц с куртки и ловко провернул операцию. Дарити прикрывала с высокого дерева. Помимо одеял практичный приспешник прихватил и саму веревку, и позабытый рядом керамический горшок.

– Как мы его понесем? – нахмурилась телохранительница.

Сосуд для воды был нужен, но нести горшок было неудобно.

– Минутку! – Эвиор взял веревку, отрезал кусок, связал в кольцо, уложил хитрыми петлями, поставил в серединку горшок – и р-р-раз! Поднял с земли удобное «ведерко», оплетенное веревочной ручкой.

– Как это? – заинтересовалась девушка, и парню пришлось повторить свое выступление «на бис» несколько раз.

Поскольку день был в разгаре, а идти им нужно было в сторону от реки, наигравшись, они наполнили горшок водой, обвязали мясо куском веревки и закрепили на спине Эвиора, как дорожную сумку. Одеяла поделили – каждый нес свое, сделав «скатку», как пустынные воины, покорители джиннов.

Только через несколько часов путники позволили себе привал, костер из собранных по дороге относительно сухих веток и плотный ужин из мяса, запеченного в листьях. Перед сном они тщательно вымели площадку, засыпали ее углями из костра, накрыли жар землей и листьями, а после улеглись, прижимаясь друг к другу без капли романтического интереса – вдвоем было теплее и не так страшно!

Когда их глаза уже смыкались, по куртке что-то ударило, прокатилось и зашелестело, как свиток качественной бумаги. Это, конечно, разогнало весь сон. Дарити, хоть и была тренированной телохранительницей, все же подсознательно опасалась насекомых, а Эвиор подспудно ждал весточки от «своих».

Свиток моментально развернули, раздули угольки, подбросили припасенные на случай нападения палки и уставились на ровные строчки: «Илькар, Эвиор, не знаю, почему ваши потоки разделились, но на всякий случай отправляю вам два одинаковых письма. Дирран и Арролл летят к вам на помощь!»

У Эвиора хватило сил только выругаться, чтобы спрятать невольно выступившие слезы.

Глава 11

Драконы летели клином, как предписывал драконий кодекс. Впереди – «старейший, мудрейший либо облеченный властью» – махал серебряными крыльями лорд Арролл. За ним слева летел внук, справа прекрасная черная леди, а уж за ней тянулся зеленый, нагруженный багажом.

Однако строй сохранялся только в прямой видимости от города, потом Дирран напомнил деду, что линии привязки Ночного короля и Эвиора способен отследить только он, и переместился вперед. Черная драконица решила полюбезничать со своим зеленокрылым, выровняв полет так, чтобы лететь рядом, а Арролл, вынужденно наблюдающий за всеми сверху, еле держался, чтобы не плюнуть огнем прямо на отвратительную зеленую макушку.

Первый привал сделали, покинув границу королевства драконов. Чтобы не наносить дипломатического визита Владыке эльфов, приземлились на острове, расположенном в самой середине широкой и довольно бурной реки.

По старинному международному праву эти острова считались ничейной территорией и обычно обживались речными пиратами, беженцами и разного рода изгоями – от религиозных фанатиков до «приносящих неудачи» по мнению общин и кланов. Со временем на этих островах сложилось даже своеобразное сообщество, имеющее правила и даже совет глав островов, но Дирран, как политически опытный дракон, направил всех к особому острову – абсолютно пустому каменному кряжу, слегка поросшему травой.

Как этот обломок гранита очутился тут, никто не знал. Для местных жителей было важно лишь то, что остров был непригоден для земледелия и строительства, не имел удобного подхода для лодок и пловцов. По сути, гладкий камень мог служить лишь посадочной площадкой для пролетающих мимо птиц и драконов.

Стоило мужчинам сменить ипостась и размять ноги, как леди Альмирра взглянула на тонущее на горизонте солнце и предложила:

– Давайте останемся здесь на ночь? Прохладно, конечно, но у эльфов одной травой накормят, а тут неплохие сомики гуляют!

Драконы идею поддержали. Зеленого, как самого молодого, отправили на берег за дровами, Дирран принялся устраивать ночлег для Варвары, а лорду Арроллу осталась почетная миссия добытчика. Старый дракон не подвел – вновь сменил ипостась, отыскал драконьим взором омут поглубже, нырнул прямо с гранитной глыбы и вынырнул, держа в каждой лапе по «сомику» размером с Варю. Леди Альмирра вежливо поаплодировала и предупредила:

– Рыбу чистит добытчик!

Серебряный фыркнул, подняв облако водяной взвеси, но спорить не стал – когтями оторвал рыбинам головы, выпотрошил и сложил их к ногам прекрасной драконицы. Та отвернулась и принялась расстилать на земле спальник.

– Дир, чего это они? – потихоньку спросила супруга Варя, наблюдая за сценой из-за только что поставленной для нее палатки.

– Дракон, когда ухаживает за драконицей, должен доказать, что способен прокормить жену и детей. Можно поймать лося или быка, можно рыбу или птицу, неважно, – ответил Дирран, прижимая к себе супругу, – если дама согласна на… отношения, она принимает добычу. Если нет, оставляет нетронутой.

– Значит, леди Альмирра от подарка отказалась, – вздохнула романтичная Варежка, – а кто же будет эту рыбу есть?

– Да мы и будем, – ответил дракон, – сейчас Инррес дрова принесет, и я тебе покажу, как вкусно можно сомятину запечь в листьях!

Варя чуть покраснела, припомнив, что в пещере супруг предпочитал готовить сам, имея на теле лишь коротенький кружевной фартучек, защищающий от искр и брызг «самое ценное». Муж о мыслях жены догадался – погладил губами ее чувствительную шею, пощекотал дыханием ухо и шепнул:

– Прости, любимая, слишком много любопытных, но я надеюсь, ты пустишь бедного дракона в палатку, чтобы не мерзнуть ночью у воды?

– Если дракон будет горячим, непременно пущу! – заверила, улыбаясь, молодая женщина и в ответ приникла к супругу спиной, позволяя ощутить все изгибы и округлости своего тела.

– Так, – Дирран внезапно понял, что его интерес к жене стал горячим, твердым и неудобным в обществе, – кто-то хулиганит и рискует остаться без ужина!

Варвара развернулась в его руках, подставила губы для поцелуя, а потом прошептала:

– Я готова остаться без ужина, если дракон похулиганит вместе со мной!

Молодожены уже готовы были нырнуть в палатку, навесить полог тишины и предаться чему-то более интересному, чем наблюдение за дедом и бабушкой Диррана, но тут на остров вернулся зеленый дракон с целой охапкой сухих стволов. Пришлось отложить романтичные объятия и заняться прозаическим приготовлением ужина.

Дело оказалось непростым – поднявшийся к ночи ветер сдувал с камня абсолютно все, так что пришлось драконам сначала выкладывать камнями изрядное кострище, следя за тем, чтобы искры ни в коем случае не попали на палатку и мешки с багажом. Огонь развели быстро, натерли рыбу солью с белым перцем, да только листьев на острове не нашлось, а лорд Инррес притащил с берега безлиственный сухостой.

К счастью, Варя вспомнила, что фольгу и листья может заменить бумага, и пожертвовала для готовки грубоватую бумагу, в которую упаковала свои платья. Дирран моментально завернул крупные куски сомятины в «упаковку», разгреб угли, закопал в них рыбу и, обняв жену, предложил спеть, пока готовится ужин.

До этой ночи Варвара и не подозревала, что ее возлюбленный муж обладает безупречным слухом и очень приятным баритоном. Леди Альмирра вела партию сопрано, лорд Арролл, к удивлению, землянки, уверенно пел басом, а лорду Инрресу достались редкие партии тенора.

Единственная слушательница была в полном восторге! Да и как можно было не восхититься? Ночь, усыпанное крупными звездами небо, огонь костра, пахнущий свежестью ветер с воды, кружка горячего чая в руках, объятия любимого и музыка, трогающая душу!

Когда один край костра прогорел, Дирран выгреб из золы пакеты с рыбой, раздал проголодавшимся драконам, а сам первым делом взялся кормить жену. Варя таяла от такой заботы и в свою очередь подносила мужу кружку с напитком, отламывала кусочки прихваченного в дорогу хлеба и веточки зелени.

Воркуя, молодожены не сразу заметили, что лорд Арролл отбросил свою порцию, отошел от огня, а через минуту над темной водой мелькнула серебряная молния. Леди Альмирра выглядела довольной, как кошка, слопавшая канарейку, а ее спутник недоуменно смотрел туда же, куда Дирран и Варя.

– Что случилось? – шепотом уточнила девушка.

– Деду не понравилось, как Инрресс кормит Альмирру с рук, – усмехнулся серебряный. – Взревновал.

– Он же не поел! Голодным останется! – забеспокоилась Варя.

– Ничего подобного, – заверил жену дракон, – сейчас полетает, успокоится и еще рыбы наловит.

– Сырую будет есть? – догадалась Варвара.

– Будет, – отмахнулся Дирран, – а ты ешь скорее, – тут мужчина склонился к уху супруги, – набирайся сил для долгой ночи!

Девушка вспыхнула и уткнулась в тарелку, ловя снисходительный взгляд леди Альмирры. Черная драконица вела свою партию и пока еще ни разу не сбилась. Дирран же поглядывал на свою бабку и старательно держал нейтралитет. Если уж эта парочка несколько веков друг другу кровь успешно портит, незачем к ним лезть. Пусть развлекаются! Зеленого только жаль, но тут молодой дракон сам виноват – надо же догадаться отправиться в путешествие с любимой женщиной и отцом ее детей!

* * *

Илькар ас Мидар не боялся пещер, иначе не устроил бы свой дворец в катакомбах. Ему нравился запах камня, низкие своды и приглушенные звуки. Такое ощущение подземелья было абсолютно невозможным для эльфа, даже полукровки, но Илькар с младенчества жил в каменном замке и потому воспринимал пещеры как замковые покои. Страх спутницы был ему понятен – люди и не люди боялись порой совершенно безобидных вещей, однако сложившаяся ситуация не оставляла им выбора.

Через полдюжины серьезных убеждающих аргументов Миарэнди удалось уговорить. Криво улыбаясь, девушка сделала все, что просил ее мужчина: встала перед ним, подумала о приятном, глядя на раскачивающуюся подвеску, и… мягко уплыла в транс, ничего не заметив. А вот Илькару пришлось непросто. Удерживая сознание девушки, он сформулировал приказ – стоять на месте и ждать его, потом быстро собрал их нехитрые пожитки и прислушался к плющу, одолевшему двадцать шагов внутри пещеры. Упругий стебель пока легко скользил по мелким препятствиям и ничего живого среди камней не обнаружил. Выдохнув, полуэльф собрался уже идти в пещеру, полагая, что хозяин покинул ее через запасной выход, но тут из глубины донеслось неприятное урчание, а плющ-разведчик наткнулся на косматую тушу местного хищника.

Действовать пришлось стремительно! Илькар забрался на низкую ветку лесного великана, втянул к себе спящую стоя рыжую, обвязал ее поясом, фиксируя на месте, и спрыгнул навстречу гладкошерстной кошке, выскользнувшей из укрытия.

Бой трудно было назвать равным. Полуэльф умел быть стремительным и опасным, но кошка была в своей стихии, да и десяток когтей в тяжелый лапах были куда лучшим оружием, чем один кинжал в тонкой человеческой руке. Сравнивая шансы, Илькар встал так, чтобы закатное солнце расположилось за его спиной, за один удар сердца отдал траве приказ – цеплять кошку за мех и лапы, а потом ринулся зверю навстречу, втыкая свое оружие в пасть, прямо в мягкое небо!

Большой кот умер не сразу, он успел ободрать Ночного короля, разорвал в клочья камзол на плечах и груди. Обессиленный полуэльф лежал на земле в обнимку со своим противником и понимал, что если сейчас не встанет – просто умрет от потери крови. Медленно, воскрешая в уме ехидную улыбочку мастера-библиотекаря, он оттолкнул от себя мохнатую тушу, повернулся к дереву и тихонько позвал:

– Миа! Эллиа-рэнди!

Девушка вздрогнула, помотала головой, осознала, что не в пещере, выдохнула и поняла две вещи – она привязана к дереву, и внизу, на изумрудной траве, пестрящей алыми пятнами, лежит мужчина, от которого зависит ее жизнь и возвращение в родной привычный мир. Соображала воровка быстро – вмиг развязала узел и спрыгнула вниз.

– Придется задержаться здесь, – сквозь силу выдохнул Ночной король. – Я одолел хозяина пещеры, так что мы можем пока укрыться в ней хотя бы у входа. Разведем огонь, и нас не побеспокоят.

После этого Илькар потерял сознание, оставив воплощение своего плана девушке.

Убедившись, что мужчина действительно недвижим, Миарэнди позволила себе высказаться о тех, кто умеет только командовать, потом расстегнула на спутнике разодранный камзол и занялась перевязыванием ран. О, конечно, ничего особенного она сделать не могла. Пришлось просто разрезать на полоски остатки рубашки, нажевать листьев, помня, что такими же Эвиор лечил царапины на лице и руках Дарити, а потом с натугой и руганью затаскивать мужчину в пещеру.

Подстилка, дрова для костра, вода… Солнце давно село, когда девушка позволила себе рухнуть возле бессознательного мужчины, прижаться к его теплому боку и то ли уснуть, то ли потерять сознание. Жизнь не готовила взломщицу к таким испытаниям!

Очнулся Илькар от боли во всем теле. Холодный камень, пусть и укрытый слоем листьев, все же плохая постель для измученного, израненного тела. Некоторые раны от кошачьих когтей болезненно пульсировали, предрекая заражение, другие ныли, а самые мелкие чесались, начиная затягиваться. Хотелось пить, размять затекшее тело и съесть хороший кусок мяса, приготовленного любым доступным способом.

Медленно поднявшись, Ночной король зажег магический огонек, рассмотрел пещеру, лежащую рядом девушку, груду палок, собранных в условное кострище, и собственный перевязанный торс. Оценив масштаб проделанных работ, полуэльф порадовался тому, что к нему вернулась магия, накинул Миа на плечи свой камзол, хранящий остатки тепла, и вышел из укрытия, чтобы погрузиться в ночную жизнь леса.

Тяжелое ранение разбудило его кровь, уснувшую в каменных джунглях города, теперь же он ощущал каждое растение на этом плато, а через них слышал и видел всех обитателей плотной массы деревьев. В первую очередь Илькар, прихрамывая, спустился к родничку, спрятанному среди корней дерева. Умылся, утолил жажду, промыл и охладил самые дурные раны.

Обнаружив под повязками жеваную траву, он вспомнил, как Эвиор лечил Дарити, сжал в ладони остатки зеленой кашицы, потянулся к растениям под ногами, нашел такое же и обновил «мазь». Вернувшись к пещере, мужчина вынул нож и ободрал шкуру с закаменевшей туши дикого кота, планируя сделать подстилку. Пока руки делали свою работу, дух полуэльфа отыскал в зарослях горную козу и приказал терновнику сжаться вокруг животного, фиксируя на месте. Путь в темноте до тех самых кустов показался Илькару бесконечным, но мысли о прожаренном куске мяса подгоняли его двигаться быстрее. Короткое движение ножом по горлу, и будущее жаркое тащится по земле вслед за шатающимся от усталости охотником.

Когда Ночной король, шипя ругательства, споткнулся у входа в пещеру, от смерти его спасло только то, что он чуть не упал. Проснувшись в одиночестве, Миа наощупь отыскала припасенную с вечера заостренную кость и приготовилась защищаться от ночных хищников. А когда нечто непонятное и с рогами полезло прямо к ней – не выдержала и с визгом ткнула, куда Боги привели.

– Госпожа-а-а, – простонал оглушенный болью от падения Илькар, – прошу вас! Не кричите!

Воровка сначала вдоволь навизжалась, распугивая ночных птиц, и только потом его расслышала. Но, как настоящая женщина, сразу возмутилась:

– Это вы! Как вы меня напугали!

Чувствуя, что сейчас на его голову выльется поток упреков и страха, Илькар сработал на опережение:

– Я принес мясо!

– Мясо!

Опыт Ночного короля не подвел. По его мнению, именно такие хрупкие красавицы с нежным голосом и мягкими руками не могли устоять перед хорошей отбивной или окороком.

– Сейчас разожжем костер и приготовим, – мужчина бросил искру на ворох веток и чуть поторопил огонь, чтобы он ровнее разгорелся.

– У меня огнива нет, – пробурчала девушка, разглядывая пеструю шкуру, которую Ночной король развернул поверх их скудного ложа.

– Госпожа Миарэнди, – обратился к ней Илькар, смахивая ладонью выступивший от усилий пот, – вы спасли мне жизнь, остановив кровь и перевязав раны. Теперь моя очередь позаботиться о вас!

Возражений у девушки не нашлось, и они вместе занялись приготовлением ночного ужина. Отыскав относительно плоский камень, полуэльф задвинул его в жар костра, вспорол козе брюхо, вынул печень и, нарубив ее тонкими ломтиками, закинул на своеобразную сковороду. Зашипев, кусочки быстро свернулись, а сообразительная Миа принялась стягивать их палочкой и складывать на большой лист. Первую партию они расхватали руками, обжигаясь и практически не жуя. Вторую ели помедленнее, к третьей девушка вздохнула:

– Соли бы сейчас…

Мужчина только вздохнул, закидывая последний кусочек в рот.

Утолив голод, Ночной король быстро разделал тушку, положил на «постель» еще одну шкуру и занялся приготовлением мяса на углях. Заворачивая куски мякоти в листья, он закапывал их в угли, а потом подсыпал сверху еще веток и листьев, чтобы мясо хорошенько пропеклось. Миа подавала листья, сгребала в кучу кости, следила за костром.

К рассвету они оба вымазались в крови, устали и мечтали только об одном – упасть и уснуть. Девушка даже вставать не хотела – просто поползла в сторону подстилки, но Илькар перехватил ее:

– Днем будут мухи. Если не вымоемся, съедят заживо!

Угроза подействовала. Они кое-как добрались до родника, повернулись спиной друг к другу и как сумели смыли с себя грязь ледяной водой, разобрали и заплели волосы, утолили жажду и вернулись в пещеру. Чувствуя, что силы окончательно покидают его, ас Мидар выкинул из пещеры кости и требуху прямо в корни дерева, обвитого плющом, и, засыпая, отдал приказ – заплести вход в пещеру тонкими стеблями, украшенными кожистыми листьями.