Текст книги "Гнездо для залетной птички"

Глава 6

Тем же вечером Изабелла и Аделардо помогли Раише проводить души родных в небеса. Связанные ниткой перышки привязали к ветке дерева и ушли, чтобы не видеть, как их подхватил ветер.

А утром семья де Ламара отправилась в сторону столицы квибзов – вступать в наследство.

Дорога далась им нелегко. Будь дон и донна только вдвоем – поехали бы верхом, причем Изабо надела бы мужскую одежду и пристегивала бы съемную юбку, лишь останавливаясь на ночлег или перекус. Но Раиша не умела ездить верхом. Пришлось брать с собой карету, слуг, охрану. В общем, поезд получился внушительный. Зато и ехали не спеша, на каждой остановке покупая горшок горячей похлебки и пироги – для птички. Ела Раиша как не в себя. Аделардо, если честно, начал волноваться, опасаясь за ее здоровье, но Инес заверила супруга, что присматривает, и через несколько дней все пройдет.

– Девочка истощила вторую ипостась, – пояснила целительница, подкладывая донье Невьес кусок пирога, – когда восстановит магический контур, вернется к нормальному питанию.

Дон хмурился, но верил. У него в дороге хватало и других забот. Он отправил вперед пару гонцов и стряпчего, чтобы к приезду наследницы все было готово. А сам рассылал письма и приказы в разные стороны. Ситуация с гибелью иностранных мастеров ему не нравилась категорически. Важно было еще понять – кто-то устраивает это ради обогащения или намеренно портит репутацию наследника? Если первое – достаточно будет найти покровителя разбойников и публично казнить. Если же второе – придется тянуть ниточку, распутывать понемногу, и тут Аделардо придется действовать самому.

Еще одним неудобством стал общий номер. В первой гостинице посланный вперед гонец снял три номера – для донны, для дона и для их «воспитанницы». Предполагалось, что донна и ее камеристка будут ночевать в одной комнате, дон с камердинером во второй, а девушка с еще одной служанкой – в третьей. Но после ужина, когда все разошлись по номерам, к Инес прибежала перепуганная горничная – птичка свалилась в тихую истерику. Сидела на кровати и молча рыдала, не реагируя на окружающих. Пришлось Инес тащить ее в свою комнату, купать, переодевать, укладывать в одну постель. Примерно в полночь Раиша очнулась и в панике кинулась искать дона, чуть не вывалившись в окно. Сонная Изабелла завернула дурочку в шаль и вместе с ней завалилась в номер мужа. Кровать там широкая, подвинется. Зато его никто не будет будить криком, и караулить никому никого не надо.

Утром Аделардо был слегка обескуражен появлением в кровати не только жены, но и девицы, но Изабо, зевая, объяснила свои резоны и ушла к себе – одеваться. Птичка упорхнула следом, оставив Аделардо в некоторых сомнениях насчет собственного рассудка. Но в дороге дон добросовестно дочитал книгу про квибзов и показал жене пару абзацев. Там говорилось о том, что такое поведение для птички, потерявшей стаю – нормально. Потому они и не выживают без коллектива.

На следующий вечер им попался совсем крохотный трактир, так что в лучший номер из двух комнат заселились сразу втроем. Дамы ушли спать первыми, дон исхитрился засидеться с бумагами и лечь на кушетке в гостиной, думая, что всех обхитрил. Ночью ему стало трудно дышать, потому что на него навалились Изабо и Раиша. Пришлось дружно перемещаться в кровать, и больше уж дон не спорил.

Вынужденное ночное воздержание добавило перчинки супружеским отношениям. Теперь Аделардо ухитрялся целовать супруге пальцы, пока она делала заказ в таверне, поглаживать колено под накинутым для тепла пледом и наслаждаться близостью, расплескивая воду в бадье трактирной купальни.

В глазах Изабо не меркли искорки, дон тихонечко заигрывал с женой, но, к удивлению семейной четы, птичка их лобзаний и тайных свиданий словно не замечала. Перелистав книгу, лекарка нашла объяснение – оказывается, по меркам квибзов девочка еще слишком молода для брачных отношений, а поскольку эту часть контролирует «птичья» половинка, то проявления взросления будут специфическими. Изабо втайне даже обрадовалась, что их невольная компаньонка еще дитя. Все же юная симпатичная девушка рядом – испытание для женщины. А вот Аделардо предвидел проблемы. Он по воле службы общался с оборотнями-барсами, живущими в горах, и знал, что в брачный период в те горы не суются даже воины. Однако девушка юная, хрупкая, да и вообще птичка, может, пронесет?

Глава 7

До границы с квибзами добрались только через десять дней пути. К этому времени стряпчий уведомил дона, что с наследством все в порядке, ждут только появления наследницы.

Птичья столица удивляла – возле каждого дома росло дерево, а на дереве красовались гнезда, маленькие домики или дупла. Несмотря на человеческую ипостась, квибзы любили носить перья. Завидев родную улицу, Раиша оживилась, потянулась к окну – казалось, сейчас зачирикает, но осеклась. Инес выглянула тоже и поморщилась – ладный дом с лавками внизу был украшен траурными лентами.

Карета остановилась, и Аделардо первым ступил на мостовую. Огляделся, помог выйти дамам. Птички на деревьях по соседству дружно зачирикали, порхнули стайкой, внеслись в соседний дом, и вскоре оттуда вышел представительный мужчина, несколько женщин и детей.

– Соль! – воскликнула одна из птичек. – Тебя и не узнать! Совсем дамой стала!

Девушка покраснела, а, как все рыжие, краснела она легко, стремительно и очень ярко.

– Раиша, – Изабо вежливо, но холодно улыбнулась: – ты знаешь этих людей?

– Господин Талли, наш сосед, – ответила девочка.

– Приятно познакомиться, – чуть теплее улыбнулась донна, – не подскажете, у кого ключ от дома Раиши?

Соседи помялись, но признали, что возле дома крутился какой-то бескрылый, а буквально час назад он открыл дверь и вошел.

– Благодарим. Простите нас, дела, – Изабелла утянула девочку за собой, прикрывая широким рукавом. – Не смущайся, – сказала она негромко.

– Они удивляются тому, что я жива, – шепотом ответила птичка, прислушиваясь к щебету на других деревьях. – Некоторые думают, что это я всех убила, чтобы получить наследство!

– Ерунда, – вмешался дон, – пощебечут и забудут. Ты знаешь, как все было, мы знаем, как все было, а мнение чужой стаи тебя не должно интересовать.

Раиша приободрилась, но на крыльце родного дома снова замялась. Тогда Аделардо решительно стукнул кулаком в дверь и вошел.

В прихожей летали пылинки, похоже, дом не прибирался с отъезда хозяев. Цепочка следов в пыли вела в гостиную. Дон первым прошел по следам и нашел в комнате стряпчего, раскладывающего на столе бумаги:

– Дон, – поклонился молодой человек, – с письмом от посла я обратился к местному градоначальнику и управляющему делами стаи Невьес.

– Есть управляющий? – удивился Аделардо. Семья ювелира была, конечно, зажиточной, но де Ламара и не подозревал, что настолько.

– Дальний родственник, принятый в стаю, – ответил стряпчий. – Он оставался сторожить дом и лавки. Когда семья погибла, он сумел добраться до градоправителя, и тот провел обряд, приняв его в стаю. Теперь этот родич вместе с градоправителем собираются оспорить право госпожи Невьес владеть имуществом семьи.

– Что можно сделать? – осведомился Аделардо. Стряпчего он взял, рекомендованного послом квибзов, и неплохо платил ему за длинное путешествие и отстаивание интересов маленькой птички.

– Я уже составил жалобы, – молодой человек махнул на разложенные бумаги, – вам, как опекуну, следует ознакомиться и подписать. Сразу скажу, самым лучшим будет забрать все ценное, продать дом и уехать. У птиц не любят одиночек…

Пока мужчины разбирались с бумагами, женщины осматривали дом. Раиша шла с полными слез глазами, а Изабо тормошила ее каждую минуту. Спрашивала, например, где была ее комната, кто вышивал подушки, и неужели квибзы правда могут ночевать в гнездах?

Не будь донна де Ламара старшей самкой ее новой стаи, девушка давно бы замкнулась в себе и сорвалась, но птичьи инстинкты заставляли ее отвечать, и боль понемногу отступала.

– Возьми все, что хочешь, в память о своих близких, – Изабелла обняла трясущуюся фигурку птички, – не хватит места – наймем телегу. Но поверь, вещи не главное. Главное, что ты помнишь своих родных!

Обойдя дом, дамы вернулись в гостиную. Аделардо уже подписал все, что было нужно, и предложил заночевать в гостинице. Оставаться в пустом доме без слуг никому не хотелось, да и глаза Раиши снова наполнились слезами.

Стряпчий, забрав бумаги, отправился по делам, а стая де Ламара, заперев дом, двинулась в гостиницу.

К счастью, в птичьей столице трактиров хватало. Они быстро отыскали семейный дом с выходом на милый сад и сняли самый большой номер с самой большой кроватью. И никто этому не удивился!

До ужина еще оставалось время, так что дон и донна решили прогуляться. Раиша молча вцепилась в руку Изабо и всюду ходила за ней, словно боялась потеряться. Лекарке хотелось зайти в аптечные лавки, прикупить редких ингредиентов и трав, но птичка висела на ней, точно жернов. Бросив на мужа умоляющий взгляд, Изабелла сумела переключить Раишу на дона и с облегчением ринулась в ближайшую лавку. Ох, как, оказывается, она устала!

Лавка порадовала магичку и травами, и порошками из разных минералов, и… сплетнями. Приезд юной Невьес обсуждали даже здесь. Кто-то сочувствовал птичке, потерявшей семью, кто-то удивлялся тому, что она выжила. А один невзрачный парнишка хлюпнул носом:

– Я же говорил старому Невьесу! Говорил!

На него замахали руками и выперли в подсобку – перетирать какую-то траву. Донна забрала покупки, вышла из лавки, свернула за угол и, пробежав по переулку, заглянула в аптеку с заднего двора.

– Привет, – любезно сказала она то ли ученику аптекаря, то ли его сыну. – Я слышала, ты предупреждал Невьеса… О чем?

Парень дернулся, и лекарка вскинула ладонь:

– Спокойно! Я из новой стаи Соль. Мне нужно знать, чтобы уберечь ее!

Парнишка покраснел, но все же взял себя в руки и ответил:

– Да этот Клэйрин, который уговорил Невьесов поехать в столицу людей и заработать на украшениях для принцессы… Он раньше звался Клэрчайлд, давно, когда я был мелким совсем. Ходил по кварталам и лавкам. Узнал, кто живет побогаче, и предложил Худрупам к волкам уехать, якобы тамошний ярл ценит дорогие вышитые ткани на жене и дочерях…

– И что с теми Худрупами стало? – заинтересовалась донна.

– Известно что. Уехали. Ни слуху ни духу. Дом закрытый стоит, дерево высохло. Но не слышал я, чтобы волчий ярл приодел своих дам в птичий шелк!

– А как ты узнал, что этот… Клэ…

– Клэйрин…

– Да, что этот Клэйрин и есть Клэрчайлд?

– Он, когда здесь по лавкам ходил, к нам тоже заглядывал, но у нас аптека маленькая, живем небогато. Поморщился только. Я мелкий был, мне не понравилась его гримаса, и я его клюнул, – парнишка смутился.

Для квибзов младенец, способный клюнуть кого-то, выглядел, как человеческий ребенок, кусающий гостей.

– Остался шрам? – догадалась Изабо. Она сталкивалась с ранами от клыков и когтей оборотней, но не знала, что от клюва тоже могут оставаться неисчезающие отметины.

– Он незаметный, – парень даже покраснел, – но мы всегда чуем свои метки.

– Ты очень помог Раише, – похвалила юного аптекаря Изабелла, – а можешь показать мне того Клэйрина?

– Его сейчас нет в городе, – покачал головой парнишка, – или просто в наш квартал он не заходил.

– А описать сможешь?

– Он человек, – пожал плечами квибз, – неяркий, похож на крапивника.

Донна покачала головой, потом решилась:

– Мы задержимся в столице на неделю, а может быть, на две. Остановились в гостинице «Семейное древо», если увидишь этого типа, пришли записку донне де Ламара или Раише.

Оставив аптекарю серебряную монету, донна заглянула еще в пару лавок и наконец вернулась в гостиницу. Аделардо сидел за столом в номере и что-то писал, рядом на чернильном приборе сидела птица и наблюдала за тем, как из-под пера появляются быстрые строчки. Иногда она пыталась клюнуть букву или схватить ее лапой, тогда гранд строго стучал пальцем по крышке стола и напоминал:

– Раиша! Не мешай! Я должен ответить князю!

Изабо села в потертое кресло и принялась рассматривать птицу:

– Почему такой вид?

– Обернулась, – вздохнул Аделардо, – я уточнил у хозяина гостиницы, он сказал, что это хорошо. Квибзам нужно проводить в птичьем облике некоторое время, чтобы не терять навыки.

– Ужин заказан?

– И ужин, и ванна, – покивал муж. – Стряпчий прислал все бумаги, пишу местному князю, но не думаю, что толк будет быстро. Мы вовремя приехали. По местным законам пустующий более месяца дом может занять любой квибз.

– Градоправитель?

– Не только. Желающих больно много. Невьесы – ювелиры не первое поколение, вот и ходят слухи о кладах в доме.

– Думаешь, девочку изгонят? – нахмурилась донна. Она дочитала книгу о квибзах и знала, что порой местных преступников и всяких неугодных личностей просто изгоняли, зная, что они не выживут без стаи.

– Незнаком с местным князем, – вздохнул Аделардо, – но думаю, он предпочтет не ссориться с градоправителем…

Изабо поморщилась, рука дернулась, звякнули флаконы в корзинке.

– Удачно прошлась по лавкам? – улыбнулся супруг.

– Даже очень. Узнала, что есть некий Клэйрин, соблазняющий состоятельных мастеров уезжать в другие страны.

– Подробнее! – Аделардо подобрался, как пес, почуявший добычу.

Изабелла рассказала все, что узнала от помощника аптекаря, и не заметила, как птичка слетела на подоконник и превратилась в девушку.

– Пакран! Это он! Я помню, он приходил к отцу! – на глаза Раиши снова набежали слезы.

– Он тебе, случайно, этого Клэйрина не показывал?

– Так я его видела, – хлопнула ресницами девчонка, – он к нам долго ходил. Отца уговаривал, маму, деда…

– Можешь его описать и узнать?

– Я его даже нарисовать могу, – пожала плечами дочь ювелира.

– Рисуй, – дон выдал птичке бумагу, перо и кусочек графита, – а я пока потороплю ужин и ванну.

Глава 8

Рисунок Раиша сделала в привычном для себя формате – вид спереди, вид сбоку и сверху – видимо, с высоты полета своей пичуги.

Лицо у Клэйрина оказалось непримечательным, фигура, замаскированная пышным купеческим балахоном, казалась округлой и невнятной. Глазу не за что было зацепиться! Или… Изабо приблизила рисунок, с интересом разглядывая брошь, которой этот самый Клэйрин закалывал шейный платок:

– Раиша, ты можешь подробнее изобразить вот эту штуку? – она ткнула в украшение кончиком карандаша.

Девушка молча кивнула и утащила на подоконник еще один лист бумаги и булку, посыпанную зернышками. Через полчаса дон и донна любовались изображенным в трех проекциях артефактом.

– Знакомые обводы, – Аделардо погладил край рисунка.

– Теперь понятно, как ему удалось уговорить недоверчивых птичек, – вздохнула Изабо.

– Артефакт? – дон неплохо разбирался в боевых «игрушках», а вот донне нередко приходилось иметь дело с разными украшениями, воздействующими на ментал.

– Мы это называем «говорилка», – вздохнула лекарка, – у меня такой в кабинете есть. Приколешь на горло и уговариваешь на процедуру. Не совсем честно, конечно, но мы сначала с родителями договариваемся или с родней. Придает веры в слова, помогает убеждать. Некоторые надо лбом крепят, чтобы взгляд получился выразительный.

– В общем, запрещенное ментальное воздействие, – покивал головой Аделардо. – Я, кажется, мастера узнал, такие вот изгибы любит Рен Ладор, мастер из Франконии.

– Думаешь, все-таки политический след?

– Ну не зря же этот болтун приглашал мастеров ко двору, а не в замок на отшибе? – задумчиво сказал дон и вновь взялся за свои бумаги.

До самой ночи Аделардо писал письма, а с утра отправлял их с посыльными, гонцами и даже квибзов-голубей подключил!

Изабелла в дела мужа не вмешивалась. Могла, конечно, но зачем? Мужчина занят. Выдал кошелек с монетами и отправил прогуляться, значит, нужно пользоваться моментом!

Первым делом Изабо протащила Раишу по местным модным лавкам. Покупать они почти ничего не покупали – взяли немного мелочей вроде вышитых перчаток, лент и носовых платков. Главной целью донны было развлечь грустную птичку, познакомиться с местной модой и немного пообщаться с квибзами в естественной среде. Чтобы знать, чего можно ожидать от нового члена семьи.

Птицы, как и обычные люди, оказались очень разными. Донна де Ламара бродила среди прилавков небольшого рынка, прислушиваясь к разговорам, и просила Раишу объяснять ей, кто есть кто. Девушка честно старалась:

– Это дядька Гриф, его так и зовут, хотя матушка при рождении нарекла иначе. Он мясник у нас. Всегда кусок за один раз отделяет и за свежестью мяса очень следит!

Лысый тип с длинной шеей и немигающим взглядом карих глаз и впрямь смахивал на грифа, а мясо кромсал виртуозно. Изабо даже залюбовалась.

– Это тетка Сова – ее, вообще, Софрония зовут. Днем она дремлет тут, на рынке, торгует пирожками с мясом, а ночью их печет. И вкуснее, чем у нее, ни у кого нет!

Уютная старушка в накидке, обшитой перьями, посапывала в тени навеса, напоминающего дупло. Перед ней стояла укутанная корчага с пирожками, рядом – шкатулка с прорезью в крышке. Покупатели подходили, бросали в шкатулку монетку и брали пирожки. Один мальчишка подбежал, кинул медячок, а пирожков вытащил два – и был тут же схвачен за руку «спящей» торговкой, оттрепан за ухо и отпущен с двумя пирожками.

– Тетка отлично все слышит, даже когда спит, – улыбнулась Раиша.

Нагулявшись, дамы вернулись в гостиницу к обеду. Похвастались перед доном своими покупками, рассказали о своей прогулке и утащили хмурого дона обедать. Пока Раиша снимала шляпку и умывалась, Изабелла успела спросить мужа:

– Что стряслось?

– Получил ответы от других «племянников дядюшки Адольфо», – поморщился Аделардо.

Изабо знала, что агенты называют так друг друга в разговорах.

– Не все отписали, до некоторых мои письма еще не добрались, но… Белла! В каждом анклаве оборотней пропали мастера! Ювелиры, кожевники, ткачи! Семьями! Малыми кланами! И все уверены, что они ехали в Гишпанию! Ко двору! Ты понимаешь, что происходит?

– Кто-то пытается рассорить нас с оборотнями, – ровным тоном ответила донна. Таким же тоном она отдавала приказ готовиться к операции, когда ее уверяли, что пациент не выживет.

– Не просто пытается… Кажется, уже рассорил. Я отписал «дядюшке», предупредил всех, до кого дотянулся. Мастеров… вернее, их тела будут искать. Изображение этого самого Клэйрина тоже отправил. И брошь… Написал мастеру во Франконию. Написал князю…

– Ты сделал что мог, – уверенно сказала Изабелла, – дальше будут разбираться и договариваться на самом верху. Без тебя. Нам сейчас важно другое – мы будем ждать ответа князя, или лучше забрать пару памятных безделушек и уехать как можно быстрее?

Аделардо задумался. В принципе, к нему и его супруге у местных только одна претензия – заявка на наследство семьи Невьес. Для Раиши это и память о семье, и вероятное приданое. Ведь она когда-нибудь соберется замуж? Да и учеба стоит денег, а учить птичку надо – магия у нее пока растет.

– Мы можем пока остаться, но после обеда сходите в дом Невьес, пусть девочка заберет то, что ей памятно. Если князь не отдаст ей наследство, придется уехать.

– У девочки все равно кое-что есть, – напомнила супруга, – так что не пропадет. А когда закончит обучение, к ней еще сами квибзы за помощью приползут.

– Вот, кстати, ты же делала тесты… Какая у нее магия?

– Чистый Свет, – улыбнулась Изабо.

– Чистый Свет? – нахмурился дон. – Да такого не бывает!

– Бывает, но крайне редко.

– И что это значит?

– Она может выбирать любое направление. Свет способен принять любую форму. Исцеление, атака, поиск воды или выращивание растений…

– Может стать Тьмой? – напряженно уточнил Аделардо.

– Может, – подтвердила Изабелла, – если носитель переживет страшное потрясение… – тут лекарка побледнела и уставилась на мужа: – Делл, а что если в остальных семьях тоже были… носители Света?

– Я должен узнать! – забыв про обед, дон рванул к письменному столу, отчаянно жалея, что не может отправить даже короткую записку достаточно быстро. Впрочем, квибзы быстрее обычной почты, и хорошо, что хозяин гостиницы знает всех шустрых мальчишек, готовых подработать!

Глава 9

Обедали дамы без кавалера. Аделардо, занятый письмами, остался бы голодным, но донна де Ламара приказала хозяину подать в номер мясной пирог, большой кувшин сбитня, жареный сыр и суп в плошке, который можно выпить через край.

Все это Изабо сама отнесла к письменному столу, нашла свободный уголок и, пока ее муж шлепал на записки печати или закреплял «сигнальную нить», подносила к его губам то кружку, то кусок еды.

Наконец все записки были написаны и разосланы. Дон сунул последнему посыльному монету и допил из кружки остывший сбитень.

– Теперь будем ждать. «Дядюшке» я тоже отписал.

– Ждать, сидя в номере, дело неблагодарное, – улыбнулась в ответ донна, – предлагаю прогуляться к дому Невьесов, заодно разомнем ноги и проветрим головы!

Спасенный от голодной смерти дон не возражал.

Они неспешно прогулялись по городу до ювелирной лавки и обнаружили там посторонних! Раиша ошеломленно наблюдала за тем, как незнакомые ей грузчики сваливали в телеги коробки, шкатулки, матрасы и одеяла. Девочка пронзительно закричала, превратилась в пичугу и принялась клевать мужчин, а те неловко от нее отмахивались.

– Именем короля! – Аделардо показал королевский герб на цепочке. – Что здесь происходит?

– Нас наняли вывезти домашние вещи, – ответил невысокий мужчина, который командовал грузчиками.

– Вы не имеете на это права, – покачал головой дон, с тревогой наблюдая за тем, как его жена пытается успокоить Раишу. – Наследница этой стаи выжила и подала князю прошение на наследство.

– У вас есть бумаги? – скептично хмыкнул квибз. – Тот, кто просил вывезти вещи, открыл дверь своим ключом!

– Бумаги есть, – заверил его Аделардо, – вот, – он вынул из поясного футляра все, что вручил ему перед отъездом посол. Увидев печати с княжескими гербами, грузчик увял, и его подручным пришлось заносить все обратно и даже ставить на свои места.

Раишу удалось уговорить вернуть себе человеческий облик не сразу – девочка плакала, к тому же грубые парни сломали ее любимую куклу…

В общем, закончили все только к ночи, однако птичку успокоили, помогли ей собрать книги, игрушки, памятные мелочи, пообещав, что все остальное заберут потом. Аделардо прошелся по улицам и нашел охранную контору, в которой служили мрачные неразговорчивые вороны. Заплатил за охрану особняка и только после этого сумел увести женщин в гостиницу.

Там птичку напоили сонным зельем, и после этого Аделардо составил жалобу князю, продублировал ее послу и «дядюшке». Может, это и не заставит местного правителя пошевелиться, но… Поразмыслив, дон чмокнул жену в щеку и ушел в ночь.

А утром, когда довольный, воняющий дешевым пойлом дон, щурясь, пил утренний кофе, донна с изумлением читала в газете статью о том, как неизвестный пытался хитростью ограбить сироту, чудом выжившую после гибели стаи.

Известный репортер яркими красками рисовал истерику Раиши, которую видели и слышали все соседи, лукавство «неизвестного», переметнувшегося в новую стаю, и тяжесть сиротской доли. А в конце коварно вопрошал – что же сделает князь квибзов? Ведь по закону кража у сироты приравнивалась к убийству!

– А ты коварен, муж мой, – фыркнула донна, делая глоток обжигающего напитка. Квибзы иначе мололи зерна и добавляли в него другие пряности, так что Изабо воспринимала его как экзотику.

– Я решил подтолкнуть события, – признался Аделардо. – Пришлось выпить изрядное количество самой мерзкой сивухи в кабаке, где собираются писаки, зато теперь князь не сможет умолчать, и наша птичка получит свое наследство.

– Будем надеяться, – улыбнулась донна и, подождав, пока дон выпьет кофе, потом антипохмельный суп и заест все холодным мясом, сказала: – На столе тебя ждут письма, доставленные ночью…

Дон немедля отправился изучать корреспонденцию, а донна, сочтя свой долг выполненным, сладко потянулась и взяла еще одно пирожное. Пока Раиша спит, все сладости этого завтрака – ее!