Текст книги "Дом на Арбате"

– А кто живёт над вами? – поинтересовался участковый. – Им тоже мешает кафе «Евразия»?

– Тот, кто живёт над нами, как раз и крышует это кафе, – сказала я.

– Это как крышует? – чуть не свалился от неожиданности со стула участковый.

– Год назад мы писали коллективное письмо по поводу ночного кафе, все жители подписали письмо, только житель этой квартиры Виктор Тарасов не подписал. Мы жаловались в управу ещё прежней главе Черкасовой, дошли до Собянина, нам дали ответ из префектуры, что это частная собственность, они ничего не могут сделать, поэтому жалуйтесь в полицию. Но я знаю, что вообще-то так просто нельзя открыть кафе, да ещё ночное, в жилом доме, обычно требуется согласование с жителями. Вы не могли бы по своим каналам выяснить в управе, кто в нашем доме от имени жителей дал согласие на открытие этого кафе? Мы подозреваем Тарасова. Во всяком случае, я слышу, как в эту квартиру из этого кафе кто-то под утро возвращается каждую ночь. Не знаю, может, не сам Тарасов, но вижу, что машина его стоит под окнами.

– Вот как, – заинтересованно пробормотал участковый и заторопился с визитом в соседнюю квартиру.

22 июня 2014 года, воскресенье.

Сегодня день начала Великой Отечественной войны, и я решила навестить Александру Андреевну. Спросила, не нужно ли ей что-нибудь купить из продуктов. Она сказала, что ничего не надо, но я всё-таки принесла ей стаканчик с земляникой, которую купила на ярмарке выходного дня у Смоленского метро. Александра Андреевна тут же вытащила кошелёк с намерением расплатиться. Еле уговорила её не делать этого, потому что я купила ягоды в последний день работы ярмарки выходного дня, когда торговцы распродавали всё в два-три раза дешевле, чем в первый день работы в пятницу.

– Вы не помните, как началась война? – спросила я.

– Конечно, помню, – сказала Александра Андреевна. – Объявили по радио о начале войны, выступал Молотов. Потом все разошлись по комнатам. А буквально через несколько минут в булочную рядом с Вахтанговским театром на Арбате выстроилась такая очередь, что заворачивала в Серебряный переулок. Сразу стали скупать продукты.

28 июня 2014 года, суббота.

В половине четвёртого утра опять включили барабанную музыку в кафе «Евразия». Я тут же проснулась. Вроде бы вдалеке стучат и негромко, а уснуть невозможно. Промучилась час. Не перестают. Решила наведаться к ним. Быстро собралась и спустилась вниз. Уже рассвело, идти было не страшно. Сначала обошла дом, чтобы со двора зайти на чёрный ход и сразу накрыть с поличным музыкальную установку в подвале. Но дверь на служебном входе оказалась наглухо закрытой. Пришлось опять вернуться на Арбат к главному входу.

Когда я зашла в кафе, зал был почти пуст. Какая-то парочка или тройка (не разобрала) сидела в центре пустого зала. Два официанта уже таскали швабру с тряпкой. Я спросила у них администратора. Они мне указали на закуток, где две круглолицые не то японки, не то китаянки ворковали за чашечкой чая или кофе, кайфуя под негромкую музыку.

– Вы почему включаете музыку ночью? – набросилась я на них, указывая на часы. – Время пять часов утра, в зале никого нет. Для кого вы включаете эту музыку?

– Мы тихо включаем, – немного оправившись от неожиданности, пошла на меня в атаку девушка-администратор. – К нам приходили из полиции, и они ничего не могли нам вменить. Это кто-то другой вам мешает спать. Здесь рядом есть бар, это, наверное, он включает музыку.

– Какой бар? – взревела я, как раненый зверь. – Вы что же, издеваетесь надо мной? Кроме вас, никто ночью не работает. Вы что, не можете обойтись без своей музыки по ночам? Вы хоть немного думаете о людях, которые не могут из-за вас спать?

– Может быть, это ваши соседи не дают вам спать, а мы тихо включаем, – продолжала выкручиваться администраторша.

– Какие соседи? – возмутилась я. – Да у меня в квартире пол начинает дрожать, когда вы включаете свою музыку.

– Может, у вас пол такой, – не унималась администраторша.

– Бесполезно, – пробормотала я, уходя из кафе. На всякий случай проверила соседнее кафе. Оно было закрыто. Внутри за стеклом было темно.

Вернулась домой, переполненная планов мщения: как я сегодня пойду в полицию и напишу очередное заявление. Надо будет не забыть напечатать его в двух экземплярах, чтобы опять не оказалось, что у них не работает копировальный аппарат. Потом пойду в службу «Одного окна» и отдам заявление на имя главы управы Дерюгина с просьбой сообщить мне фамилию, имя и отчество собственника помещения, директора заведения и должностного лица, разрешившего ночное кафе в жилом доме. А в конце припишу: информация необходима для обращения в суд.

Дома было тихо. Я прилегла, чтобы хоть немного доспать. Проснулась в половине двенадцатого. Настроение уже было более мирное. Немного поразмыслив, решила, что сегодня не стоит забрасывать всех жалобами. Может быть, стоит подождать до понедельника? Но уж если завтра опять всё повторится, держитесь!

2 июля 2014 года, среда.

Получила кучу писем. Два письма из местного и городского отделения полиции по поводу «Евразии» мне сообщали о том, что проведенное расследование показало, что музыка там тихая и что другие соседи не жалуются на шум. Видимо, участковый побеседовал с Тарасовым, и тот ему, разумеется, сказал, что он претензий к кафе не имеет, и музыка ему не мешает. Естественно, ведь он ночи напролёт там просиживает, как же ему может музыка мешать? Может быть, он сам её и включает? Итак, результат моего последнего заявления в полицию и письма депутата Гончара в горотдел полиции – пшик.

Другое письмо – тоже в ответ на запрос депутата Госдумы Гончара по поводу нелигитимности создания ТСЖ – содержало формальную отписку о том, что я могу обратиться в суд. Как будто я сама не знаю, что могу обратиться в суд! Столько бумаг, а результат – ноль.

Ну чего же я хотела? Сама два года была депутатом, тоже писала письма в разные инстанции. Из двух толстых папок бюрократических посланий, может быть, два-три письма имели хоть какой-то результат: одному мужику в тюрьме немного скостили срок, да еще одному инвалиду установили телефон. Вот и весь выход годного из моего бумаготворчества. За двадцать прошедших лет ничего не изменилось, разве что чиновники стали ещё наглее.

Но всё-таки какой-то небольшой результат есть – «Евразия» уже не так громко включает музыку по ночам. Правда, это «компенсируется» зловредными байкерами-посетителями ночного кафе, которые, видимо, в отместку за тихую музыку теперь по делу и без дела включают музыку и звуковые сигналы на своих байках.

3 июля 2014 года, четверг.

Позвонила вечером Александре Андреевне, и она поведала мне, что сегодня их квартиру затопило: меняли какие-то трубы на чердаке и что-то, видимо, не рассчитали, подъезд залило водой. Её постель плавает в воде, испорчена мебель.

– А это не новая управляющая компания начала осваивать наш чердак? – насторожилась я.

– Не знаю, позвони Ирочке, она с ними разбиралась.

Пришлось звонить Ирине Покровской:

– Что у вас там на чердаке? Говорят, затопило квартиру? Не новая ли это управляющая компания занялась обустройством чердака? Тарасов ведь именно для этого создал ТСЖ. Я очень боюсь, что они всё делают без разрешения и с некомпетентными специалистами. Как бы у нас не получилась такая же история, как в доме Жолтовского у старого Смоленского метро: там тоже начали без разрешения благоустраивать чердаки, в результате дом пошёл трещинами, и теперь стоит вопрос о выселении жителей.

– Нет-нет, – поспешно заверила меня Ира. – Это они просто хотели поменять старые водопроводные трубы на чердаке.

7 июля 2014 года, понедельник.

Опять получила кучу писем – ответов из Государственной Думы, из префектуры, из отделений полиции по Арбату и по Центральному административному округу.

Полицейские мне бодро сообщали, что нарушений при проверке не обнаружено, жалоб от других жильцов на кафе нет, но они всё же провели профилактические беседы с персоналом кафе «Евразия». Хорошо, хоть не привлекли меня к ответственности за клевету на добропорядочное кафе. Ещё не известно, кто кому мешает: они – мне или я – им. Письма из полиции были похожи как близнецы. Видимо, их сочинял всё тот же оперуполномоченный Алексей Дебряев, который побывал у меня дома.

Письма из Государственной Думы и префектуры были по поводу моих обращений к депутату Госдумы Гончару и к председателю муниципального Совета депутатов Бабенко. Депутат Гончар пересылал мне присланную ему отписку о том, что если я считаю свои права нарушенными при регистрации ТСЖ и смене управляющей компании, то я могу обращаться в течение полугода в суд с иском. Письмо от Гончара было подписано главой управы Арбат Дерюгиным. Точно такое же, как под копирку, было письмо от зампрефекта Центрального округа Ломовой. Видимо, его сочиняли в одном месте – в управе Арбат.

Совсем раздосадованная этим потоком бесполезных писем, я сидела и рассуждала сама с собой – поднимать ли мне вопрос о начале переустройства чердаков, окончившегося потопом в подъезде, или нет? В конце концов, решила, что спуску давать нельзя, и написала очередную жалобу начальнице Жилищной инспекции Булаевой – той самой, которая «отфутболила» меня с самым первым письмом о нелегитимности ТСЖ и управляющей компании «Арбат-сервис».

Здесь я уже совершенно определённо написала о том, что в доме создано фиктивное ТСЖ «Давыдов», которое перевело дом в такую же фиктивную управляющую компанию «Арбат-сервис», пообещав жителям освоение чердаков с последующей совместной сдачей их в аренду. Что на днях приступили к переустройству, в результате которого была выведена из строя водопроводная система на чердаке и весь подъезд был залит водой. Во избежание приведения дома в аварийное состояние я просила проверить наличие разрешительной документации и обеспечить осуществление контроля за проведением указанных работ.

С этим бюрократическим перлом я направилась сначала в арбатскую управу, к Марине Баташовой, которой показала полученные из префектуры и Госдумы ответы и новое своё письмо в Жилинспекцию.

– Не знаю, стоит ли его туда посылать? – с сомнением спросила я. – Может быть, уже пора остановиться? Но я боюсь, что если молчать, то эта компания разорит дом, и в результате мы окажемся на улице. Вы же были на последней встрече с префектом, слышали, что он говорил по поводу дома Жолтовского? Что жителей могут начать отселять из-за незаконной надстройки!

– Я думаю, что стоит, – заверила меня Баташова. – Обязательно пошлите им это письмо. Оно всё равно придёт к нам, а мы скоро будем обращаться в суд по поводу ликвидации нелегитимных ТСЖ, и включим в список и ваше ТСЖ «Давыдов». А управляющая компания «Арбат-сервис» не получит лицензию.

– А что, разве уже приняли закон о лицензировании управляющих компаний? – с недоверием спросила я. – Вроде бы этот закон в Госдуме отложили на осеннюю сессию.

– Нет-нет, его уже приняли. Как раз перед каникулами, так что к осени уже начнётся лицензирование, и эта управляющая компания «Арбат-сервис», можете быть уверены, лицензию не получит, – заверила меня Баташова.

Ободрённая, я отправилась с новым письмом в Жилинспекцию Центрального округа на Госпитальный вал. В канцелярии толстый коротыш с испуганными глазами, который регистрировал моё предыдущее письмо и присутствовал при моём нелицеприятном разговоре с его начальницей Булаевой, сразу подозрительно посмотрел на меня и сказал: «Кажется, вы уже у нас были». Пробежав глазами моё заявление, он наотрез отказался принимать его, отсылая меня в городскую Жилинспекцию, которая занимается переустройством. Я настаивала. Тогда коротыш побежал в соседнюю комнату, видимо, к заместителю Булаевой Качалову, который подписывал когда-то ответ на моё предыдущее письмо. Я последовала за ним. В кабинете сидел довольно молодой мужчина, вполне себе пижонского вида. Я объяснила ему, что обратилась с заявлением к ним, а не в Жилинспекцию по переустройству, потому что уже обращалась к ним раньше по поводу созданного в доме фиктивного ТСЖ, которое теперь в результате их бездействия уже начало несанкционированную перестройку чердака, что может иметь печальные последствия для дома XIX века постройки.

– Самые настоящие банды захватывают дома, творят что хотят, без проекта, без экспертизы, а Жилинспекции и дела нет до этого! А кто же будет отвечать, если эта компания приведёт дом к аварийному состоянию? – шумела я.

– Какие могут быть к ним претензии? – веско отвечал мне франт. – У них всё законно: собрание большинством собственников выбрало другую управляющую компанию…

– Потому что пообещала сдавать в аренду чердак и делиться доходами от аренды. Они и мне предлагали участвовать в этой афёре, от чего я, естественно, отказалась. Вы думаете, почему меня не пригласили на собрание? Чтобы не мешала и не отговорила остальных.

– Ну, деньги за аренду, конечно, никто не получит, ещё никто не получил, – усмехнулся франт. – Но мы не занимаемся этими вопросами, вам нужно жаловаться в городскую Жилинспекцию, которая занимается переустройством. Если ваша управляющая компания с ТСЖ что-то нарушили, их оштрафуют.

– Когда уже поздно будет жаловаться? – спросила я. – У нас уже есть одна пристройка, из-за которой дом перекосило, хозяин её судится второй год и охраняет её с ружьём. Наш дом не выдержит ещё и надстройку.

– Ну что ж, нельзя штрафовать за намерение. Вот когда они что-то сделают не так, тогда другое дело. И это всё равно не к нам. Вы хотите получить от нас отписку?

– Да, я хочу, чтобы вы мне дали ответ. Чтобы вы потом не говорили, что ничего не знали, – ответила я. – А если вы не примете мою жалобу, я всё равно пришлю её вам по почте.

– Ну как хотите, – пожал плечами франт, вышел из кабинета и приказал коротышу зарегистрировать моё заявление.

С видом победителя я удалилась, правда, потом немного расстроилась, вспомнив, что не заверила отметку печатью. Но не стала возвращаться, чтобы исправить упущенное. Какая разница? Всё равно они напишут мне какую-нибудь очередную туфту. Но всё-таки последнее слово осталось за мной.

Когда пришла домой, услышала, как на чердаке уже в моём подъезде что-то сверлят. Видимо, с чердаком в соседнем подъезде ничего не получается, и работы переместились на другую сторону. Я поднялась наверх и увидела там долговязого мужика.

– Вы что это здесь делаете? У вас есть разрешение на эти работы? – строго спросила я.

– Конечно есть, – не моргнув глазом, ответил мужик, но потом добавил: – Вы позвоните в «Арбат-сервис». А я здесь чиню электропроводку.

Мне пришлось удовлетвориться этим объяснением, так как придраться, с формальной точки зрения, было не к чему. Имеет же право управляющая компания чинить эдлектропроводку на чердаке?!

15 июля 2014 года, вторник.

Накануне мне позвонила Людмила Алексеевна Трайгель, которая курирует советников главы нашей управы, и пригласила на встречу с префектом Центрального административного округа Виктором Фуером в здании средней школы № 627 по Дубининской улице, что у Павелецкого вокзала.

– Если нужно, то я приду, – пообещала я, хотя не было ни малейшего желания тащиться в такую жару в другой конец Москвы.

Сегодня утром произошла эта ужасная авария в метро на перегоне между станциями «Парк Победы» и «Славянский бульвар». Я шла на встречу и думала, что её, наверное, отменят по этому случаю, но она всё же состоялась.

Школа № 627 оказалась вполне приличной, возможно, даже элитной, актовый зал был огромный и оборудован кондиционерами, причём весь зал оказался забитым под завязку. Фуер пришёл вместе с заместителем мэра по социальным вопросам Григорием Петросяном. Раньше эту должность при мэре Лужкове занимала Людмила Швецова, которая теперь заседает в Государственной Думе.

Фуер предоставил слово Петросяну, тот звучным голосом выразил соболезнование по поводу гибели двадцати человек и более ста пострадавших, сказал, что всем им будет выплачена компенсация в размере 1 миллиона рублей за одного погибшего и до полумиллиона получившим ранение. Петросян предложил задавать ему вопросы по социальной политике, но все опять задавали вопросы одному Фуеру, причём со времени прошлой встречи они практически не изменились. Опять жительница из дома Жолтовского возмущалась незаконными мансардами на чердаке их дома, а Фуер продолжал так же отговариваться тем, что собственник этих мансард – ТСЖ – не пускает туда ни работников прокуратуры, ни представителей Жилинспекции.

Потом пошли всякие мелкие вопросы типа: переставить уличный туалет, разрешить бесплатную парковку инвалиду, расчистить скверик. Все эти вопросы вполне можно было бы решить на уровне своих управ, но за микрофоны разгорелась настоящая потасовка. Фуер с удовольствием руководил процессом, давая слово то одному, то другому. Такие вопросы его вполне устраивали, он щёлкал их, как семечки. Всё это продолжалось до 21 часа, и всё равно не все успели задать свои вопросы.

После встречи я вышла на улицу, меня догнала советник из Калошина переулка Валентина Вязенкина, и мы вместе поехали на троллейбусе домой.

– Ну как ваши дела с ночным кафе в вашем доме? – спросила она меня.

– Надоело звонить в полицию по ночам, и я написала письменное заявление начальнику отделения полиции. В результате ко мне явился домой без предупреждения участковый, хотя я в заявлении указывала свой телефон. Но он не соизволил позвонить, и мне пришлось встречать его в старом халате. Наверное, у них такая мода – приходить без предупреждения и заставать врасплох. Учинил мне форменный допрос, даже спросил, нет ли у меня судимости и не состою ли я на психучёте. Вообще, вёл себя так, будто я чуть ли не напраслину возвожу на добропорядочное заведение. Наверное, чтобы в другой раз неповадно было писать жалобы. Теперь я действительно десять раз подумаю, прежде чем писать заявление в полицию. Прислали мне отписку, что нарушений в кафе не выявлено. Но музыку ночью вроде бы перестали включать. Не знаю, правда, надолго ли?

– А вы приходите завтра на встречу с главой управы Дерюгиным, – посоветовала мне соседка. – Там как раз будет вопрос о работе полиции и пресечении несанкционированной торговли.

Я так и сделала, и на следующий день отправилась на эту встречу.

16 июля 2014 года, среда.

Встреча проходила в Трубниковском переулке за Новым Арбатом, в помещении Социального центра района Арбат. Зал был тесноват, но все места были заняты, присутствовало человек тридцать, в том числе многие участковые тоже пришли. В президиуме сидел Дерюгин, по правую сторону от него – его заместитель по потребительскому рынку, рыжеволосая красавица Елена Рудольфовна Краснова, по левую – начальник участковых оперуполномоченных. Поскольку я зашла в зал последней, мне пришлось занять единственное свободное место в первом ряду прямо напротив Дерюгина. Воспользовавшись этим, я сразу же подняла руку и первая взяла слово.

– Добрый вечер, я советник главы управы от дома № 25 по улице Арбат, который находится на углу Староконюшенного переулка и Старого Арбата. Жители дома ещё при прежней главе управы Черкасовой писали коллективную жалобу на скопление ночных увеселительных заведений в нашем доме и в непосредственной близости от него, – я достала из сумки письмо и продемонстрировала подписи.

– Давайте его сюда, – протянул руку глава управы.

– К сожалению, в управе письмо куда-то кануло. Перед выборами мэра оно было продублировано на имя Собянина. В результате нам пришёл ответ из префектуры, в котором нас, так сказать, переадресовали (я чуть не сказала – «отфутболили») в полицию. С помощью участкового как будто удалось справиться с ночной музыкой от стационарной установки. А вот что касается мобильных источников звука, то тут возникают проблемы. Я имею в виду байкеров, которые в огромном количестве приезжают в эти ночные кафе и паркуются прямо под окнами нашего дома, – продолжила я. – Если бы они просто стояли, это ещё ничего, но они всю ночь приезжают-отъезжают, и всё это сопровождается просто душераздирающими звуками. Бороться с этим невозможно. В связи с этим у меня не столько вопрос, сколько предложение: раз существует московский закон «О тишине», который ограничивает время шума 23 часами, можно ли привести в соответствие с этим временем и время работы кафе, расположенных в жилом доме и в непосредственной близости от него?

– Нет, тут надо обращаться в полицию, – сразу отмёл моё предложение Дерюгин. Ему поддакнул начальник участковых: «Да-да, звоните в этом случае в полицию».

– Я прошу прощения, – опять поднялась я со своего места, – но обращаться в полицию в этом случае бесполезно. Пока они приедут, нарушитель тишины уже уедет. У меня был другой вопрос: можно ли ограничить время работы ночных заведений в жилом доме? В компетенции ли это управы? Если нет, то к кому надо обращаться?

Дерюгин опять ответил мне что-то маловразумительное, а Краснова пробормотала что-то о прокуратуре. Я села, так и не получив ответа на свой вопрос. Должна ли я по ночам бегать и записывать номера мотоциклов или просто звонить в полицию – так и осталось неясным.

После меня слово взяла сидящая в соседнем ряду пышная дама – та самая Людмила Михайловна Королёва, которая держит на Арбате сувенирную «Лавицу» и которая является одновременно председателем ТСЖ в доме № 41 по Староконюшенному переулку, который обслуживает управляющая компания «Арбат-сервис». Не знаю, узнала ли она меня мосле моего зимнего разговора с ней в «Арбатской лавице», но я её сразу вспомнила.

Королёва набросилась на Краснову как бык на красную тряпку, оскорбляя и понося её на чём свет. Она зачитала длиннющий список объектов несанкционированной торговли на Арбате, всё это продолжалось минут сорок, все уже стали возмущаться, а я радовалась, что успела выступить первой. Дерюгин внимательно молча слушал её, не перебивая. Краснова то краснела, то бледнела, когда та уж особенно сильно на неё наскакивала. Потом Королёва перешла на полицию и тоже стала её крыть, но начальник участковых не стал ни в чём ей возражать, хотя она прямо обвиняла участковых в крышевании несанкционированной торговли и сборе денег с торговцев на Арбате. Наконец, она закончила и сдала свой список в президиум. Потом пошли выступления с мест, у кого что наболело. Дерюгин вяло отбивался, Краснова и главный участковый в основном помалкивали. После того как все выпустили пар, около 21 часа собрание закончилось.

Я подошла к Дерюгину и попросила назад заявление, подписанное жителями, сказав, что это старое письмо, и оно у меня в единственном экземпляре, и что я завтра отдам в «Одно окно» новое заявление. Дерюгин без возражений мне его вернул.

Домой мы опять возвращались с моей вчерашней знакомой Вязенкиной, и я распрощалась с ней у Калошина переулка.

16 июля 2014 года, среда.

С утра написала и отнесла в управу письмо, в котором написала, что на протяжении длительного времени посетители кафе, расположенных в доме и в непосредственной близости от него, систематически нарушают тишину в ночное время, о чём жители неоднократно писали жалобы, в том числе коллективные. С помощью полиции этот вопрос трудно урегулировать, так как он связан с мобильными группами граждан, приезжающими в эти кафе в ночное время и паркующими свои транспортные средства под окнами дома. В связи с этим прошу ограничить время работы кафе «Евразия» и «Кафе-бар» 23 часами в соответствии с требованиями московского закона «О тишине». В том случае, если вопрос не решается на уровне управы, прошу сообщить следующую информацию: ФИО собственника нежилого помещения, руководителей кафе, ФИО жителя, давшего согласование на размещение кафе от имени жителей, а при отсутствии такового – ФИО должностного лица, санкционировавшего пребывание этих кафе в жилом доме. И в конце добавила: «Данная информация необходима для обращения в суд».

В «Одном окне» секретарша поставила штамп на копии моего письма и сказала, что номер его регистрации можно будет уточнить уже на следующий день.

Вечером мне позвонила какая-то девушка и предложила участвовать в избирательной кампании Веры Шастиной – кандидата в депутаты Мосгордумы от «Единой России». Сейчас она муниципальный депутат, одновременно работает главврачом в городской поликлинике на Пресне. Девушка сказала, что мой телефон ей дали в управе. Я без особых раздумий согласилась.

19 июля 2014 года, суббота.

Сегодня, когда я в 7 часов утра выходила из дому, рядом с кафе «Евразия» стояла полицейская машина. Я была заинтригована: вроде бы я ночью не звонила и не вызывала полицию, хотя шумели, как всегда, изрядно. Кроме меня, судя по письму-ответу из полиции на мою жалобу, все довольны присутствием в доме этого кафе, кто же тогда мог пригласить полицию, да ещё в столь ранний час? Учитывая, что 7 часов – время пересменки, остаётся предполагать, что полицейские там подкрепляются после окончания смены. Остаётся вопрос – за деньги, бесплатно или со скидкой, в благодарность за то, что спускают на тормозах мои жалобы и ещё ни разу за полтора года моих бесконечных жалоб не оштрафовали это кафе?

Чего же я ещё хотела? Я участкового, когда он заявился ко мне в квартиру, даже чаем не угостила, а они кормят полицейских рыбными деликатесами. Правда, за этой сетью кафе «Евразия» ещё из Санкт-Петербурга тянется дурная слава о том, что они скупают в японских ресторанах, чуть ли не на помойках собирают, просроченные рыбные суши и роллы и потом подают их своим посетителям со скидкой. Видимо, наши полицейские ещё этого не знают. Или, может, их всё-таки угощают чем-то посвежее? А то ведь если у них после такого угощения будет расстройство желудка, кафе не поздоровится!

24 июля 2014 года, четверг.

Вчера зашла в управу за газетами и встретила там Людмилу Алексеевну Трайгель.

– Как дела? Есть какие-то новости? – спросила она, испытующе глядя на меня.

– Ничего особенного, только вот мне на днях позвонили от Шастиной и предложили помогать ей в избирательной кампании, сказали, что меня порекомендовали в управе. Это, наверное, вы меня порекомендовали?

– Нет, это не я, – ответила Людмила Алексеевна.

Потом я позвонила в канцелярию узнать судьбу своего письма. Оказалось, что его направили в отдел потребительского рынка. Я позвонила туда, и какая-то женщина, не назвавшись, очень вежливо и тактично стала мне объяснять, что моё письмо направят сначала в полицию и прокуратуру. Возможно, мне отвечала сама Краснова.

– Но там конкретные вопросы о том, кто собственник нежилого помещения, в котором расположено кафе, кто арендатор… – осторожно осведомилась я. – Вы, конечно, на них ответите?

– У нас такой порядок – нужно пройти эти инстанции, нам должны дать ответ, и мы обязательно доведём его до вас, – мягко возразила мне женщина.

– Но вы, конечно, ответите и на мои вопросы? – опять спросила я. Очень уж мне хотелось выяснить, был ли кто-то из жителей, причастный к открытию ночного кафе в нашем доме.

– Ну конечно, – заверила меня собеседница. – Мы вам обязательно дадим ответ.

27 июля 2014 года, воскресенье.

Сегодня прочитала в местной газете о том, что Арбат объявили улицей без табака, вернее, глава муниципальных депутатов Евгений Бабенко обратился к гостям Арбата, чтобы они не курили на пешеходной зоне. Не знаю, связаны ли как-то эти события, но после полуночи под моими окнами началось что-то невообразимое. Какие-то молодые люди, человек 20–25, сдвинув лавочки, принялись горланить песни под гитару. Орали до хрипоты до самого утра, при этом дымили сигаретами так, что невозможно было дышать в квартире, хотя все окна были плотно закрыты.

Я спешно перебазировалась на другую сторону, которая выходит во двор, но там тоже невозможно было уснуть из-за шума вентиляторов. Пришлось поставить раскладушку в прихожей, но даже через плотно закрытые двери был слышен страшный «ор» и просачивался табачный дым.

Что это было? До сих пор не могу понять. Но в последующие дни наступила удивительная тишина. Никто больше не горланил и не курил под окнами.

29 июля 2014 года, вторник.

Сегодня было первое заседание избирательного штаба кандидата в депутаты Мосгордумы Веры Шастиной. Народу было раз-два и обчёлся, всего-навсего пять человек. Вёл заседание молодой мужчина, как выяснилось, преподаватель из Дальнего Востока, профессионально занимающийся продвижением кандидатов на выборах. Он не член «Единой России», но, видимо, готов продвигать кого угодно, если за это заплатят. Не знаю, сколько платят ему, но нам за работу в домах на 300 квартир пообещали заплатить по 15 тысяч за каждый этап, всего этапов три, итого 45 тысяч. Для меня важна была не оплата, а возможность выйти непосредственно на жителей Арбата для организации коллективных писем по выводу с Арбата увеселительных заведений. Если за это ещё и заплатят – слава Богу.

Сегодня мы только подписали договор и получили обходные листы, которыми мы должны отчитываться о своей работе по каждому из трёх этапов. Также дали первые агитационные материалы и обещали завтра подвезти новые.

Буклет Веры Шастиной очень приличный. На обложке – фото миловидной женщины лет 35–40 и дата выборов – 14 сентября 2014 года. Краткая биография: работает главврачом поликлиники № 220 Центрального административного округа города Москвы. Врач высшей категории. Кандидат медицинских наук. Председатель общественного совета по вопросам медицины Центрального округа, член экспертной комиссии по модернизации здравоохранения Общественной палаты Российской Федерации. С отличием окончила 1-й Московский медицинский институт имени И. М. Сеченова, доцент кафедры общественного здоровья и здравоохранения этого института. С 2004 года – депутат Совета депутатов муниципального округа Арбат. Замужем, вырастила сына и дочь, воспитывает внука и внучку. На обороте – отзывы о Шастиной известного педиатра Леонида Рошаля, телеведущей Ангелины Вовк, которая вместе с ней работает сейчас муниципальным депутатом. В общем, вполне достойный кандидат, за такого не стыдно агитировать.

Думаю, что она вне конкуренции. В нашем избирательном округе с ней конкурируют актёр Леонид Ярмольник, который почему-то позиционирует себя как индивидуальный предприниматель. Его поддерживает «Гражданская платформа» миллиардера Михаила Прохорова. Ярмольник обошёл Шастину на праймериз (предварительных выборах) с разницей в один голос. Кроме Ярмольника, по нашему 43-му округу ещё выдвинуты кандидат от КПРФ Татьяна Денисенко – научный сотрудник НИИ машиностроения; Сергей Иваненко – от «Яблока», в своё время мы вместе с ним были депутатами Государственной Думы первого созыва, сейчас он себя обозначил как уполномоченный по финансовым вопросам «Яблока»; от ЛДПР Жириновского – молодой человек 24 лет Кравченко Юрий Александрович – помощник не известного мне депутата Госдумы Субботина; от «Справедливой России» – Иксанова Ирина Тахировна, руководитель секретариата заместителя председателя Госдумы Левичева Н. В.