Текст книги "(Не) вероятная любовь"

(Не) вероятная любовь
Элла Вюнше

© Элла Вюнше, 2016

© Е. Парашина, перевод, 2016

© Моравек Джелика, дизайн обложки, 2016

Корректор Валентина Корионова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Приключения, отвага и сильные чувства – я живу жизнью, о которой большинство женщин могут только мечтать. В далекой прекрасной стране пробираемся мы к месту обитания нетронутых цивилизацией аборигенов. Я киваю Карлосу, моему ассистенту. Его мускулистое тело сверкает на вечернем солнце, черные волосы львиной гривой развеваются на ветру.

Однако его щенячья преданность меня иногда утомляет. Еще один обожатель, который не понимает, что мое сердце навеки принадлежит Джерому– легенде в мире отважных исследователей. Совершенно безоружная, пробираюсь я к дереву, чтобы освободить его от цепей. Его стальное тело покрыто увечьями, но в душе он неустрашим. Завидев меня, он начинает плакать от радости и, высвободившись, крепко обнимает.

– Натали! Моя единственная любовь и мой кумир.

Наши поцелуи упоительны, я не могу себя сдерживать, и мы бросаемся в омут страсти, несмотря на поджидающую в нескольких метрах опасность. Приключения лишь возбуждают меня – исследовательницу малоизвестных народов и журналистку-международника.

Когда мы, вспотевшие и утомленные, лежим рядом, Джером произносит:

– Это был лучший секс в моей жизни. Любимая, я хочу подарить тебе как минимум пятерых детей и дом в шведском стиле, но, конечно, не из дешевых. И ты должна решить, какого цвета он будет…

– Натали? Натали с курса креативного письма?

Услышав свое имя, я поднимаю глаза. Передо мной в трамвае стоит женщина за тридцать с короткими светлыми волосами. Понятия не имею, кто это такая. Очевидно, мы вместе посещали вышеупомянутый курс – еще тогда, в университете.

– Да это же я! Сабина! – поясняет женщина. Увидев, что я до сих пор ее не узнаю, она добавляет: – Тогда у меня были длинные волосы. О боже мой! Как давно мы не виделись! Не менее пятнадцати лет!

Пока я пытаюсь представить, как выглядела Сабина с длинными волосами, она невозмутимо продолжает:

– Знаешь ли ты, что в области сочинительства ты всегда была моим кумиром? Заходя в книжный магазин, я всегда проверяю, не мелькает ли твое имя в списке бестселлеров!

Я невольно сглатываю.

Она улыбается и садится на освободившееся рядом место.

– Скажи, я всегда хотела узнать, как это было тогда, на Кубе? Ты была такой искательницей приключений…

«На свою задницу», – думаю я. Кто бы ни была эта Сабина с когда-то длинными волосами, но в хорошей памяти ей не откажешь. Возможно, мне удастся остановить этот поток вопросов, задав ей парочку встречных?

– Ты права, Сабина… Ну а как твоя жизнь после учебы?

– Ну да, я, конечно, не была такой упорной в поисках приключений. Я замужем, муж неплохо зарабатывает, у нас двое детей, симпатичный домик. Иногда я подрабатываю немного продажей самодельных украшений по интернету. Для писательской карьеры у меня слишком мало таланта. Не то что ты… Скажи, пожалуйста, о чем ты сейчас пишешь? Как будут звать героя этой истории? Или героиню?

Герой моей истории? Им стал бы эргономический вентиль 6000 от фирмы «Кюнцель и Сыновья», но об этом лучше, пожалуй, промолчать. Пока я судорожно думаю, как выйти из неловкой ситуации, трамвай, слава богу, останавливается. Правда, до моей работы еще пять остановок, но что поделаешь… Я вскакиваю и проталкиваюсь мимо нее.

– Прости, Сабина. Мне надо выходить. Я как раз сейчас работаю над путеводителем по Кубе, и мне действительно пора.

Пока я выскакиваю из дверей, Сабина озадаченно смотрит мне вслед. Наверно, она спрашивает себя – и справедливо – зачем мне выходить в районе промзоны, если я пишу путеводитель о прекрасном карибском городе.

Если же говорить правду, мое путешествие на Кубу так и не воплотилось в реальность, поскольку к этому времени я тоже оказалась замужем – за Холгером. Мой муж, к сожалению, совсем не относится к типу искателя приключений. Во время медового месяца мы, правда, летали на Мальдивы, но потом в течение шести лет должны были откладывать на таунхаус. Также и история с путеводителем не соответствует действительности. Я все еще пишу, но только о термостатах, батареях и революционном дизайне вентилей безопасности, исполняя должность копирайтера рекламного отдела фирмы «Кюнцель и Сыновья». Экзотической тут можно считать разве что инженерную абракадабру, которую мне приходится переводить на читаемый немецкий язык.

*

Спустя четыре часа я сижу в туалете и жду нетерпеливо, что покажет очередной тест на овуляцию. Увидев результат, я чувствую, как руки начинают дрожать, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Это две одинаково толстые розовые полоски. В течение следующих сорока восьми часов должна произойти овуляция! Окей, Натали, успокойся ради бога. Из этого абсолютно не следует, что в этот раз что-нибудь получится. Хотя, собственно, отчего бы и нет? У меня почему-то хорошее предчувствие. В воздухе ощущается что-то новое, я просто это знаю. В этот раз все получится, после этого туалета начнется новая жизнь.

Как нарочно, сегодня вторник, а это означает, что мой муж сегодня вечером отправился с друзьями в фитнес-студию, крутить педали на тренажере. Было бы лучше, если бы он уделил внимание своему пивному животу, вместо того чтобы упражнять ноги. С другой стороны, хорошо, что он занимается хоть каким-то спортом. Хотя лучше бы не сегодня. Пока я доберусь до дома, он совсем выдохнется. Кроме того, спорт непосредственно перед оплодотворением может повредить спермиям, поэтому надо постараться перехватить его пораньше.

К счастью, я не забыла телефон. После набора его номера слышится несколько гудков, но никто не отвечает. Удивительно!

Неожиданно около туалетной кабинки раздаются шаги. Я вздрагиваю и выключаю телефон.

– Натали? Это ты? У тебя все в порядке?

Я узнаю голос своей подруги и коллеги по работе Юдит.

– Да, э-э, конечно…

Открыв дверь, я победно демонстрирую ей тест с двумя полосками. Она улыбается.

– Ах это.

– Я, правда, почему-то не могу дозвониться до Холгера, и сегодня вечером он опять собирался на свою крутилку.

– Ну тогда поторопись, – советует Юдит с заговорщицкой улыбкой. – Сейчас как раз начнется обед, и никто не заметит, если ты немного опоздаешь. Я тебя прикрою. Успехов, и скажи Холгеру, он не должен так часто крутить велик, это плохо для сперматозоидов.

Улыбаясь, я захожу в офис, чтобы забрать сумку.

Холгер – консультант по рекламе и копирайтер, и, будучи фрилансером, работает, в основном, из дома. У него всегда куча конференций в «скайпе», поэтому до него иногда бывает трудно дозвониться. Но зачем звонить, когда можно просто заехать.

Через полчаса я выхожу из поезда и торопливо прохожу пару сотен метров до нашего дома. Я ненадолго останавливаюсь посмотреть на себя в карманное зеркальце. Вместо соблазнительной жены там отражается скорее серая мышь, спешащая на очередную деловую встречу. Когда эти попытки зачатия наконец увенчаются успехом, неплохо было бы добавить немного перца в нашу интимную жизнь. Этот секс по расписанию начинает действовать мне на нервы.

Может быть, Холгеру иногда скучно со мной? Если подумать, мы уже почти десять лет вместе и семь лет как женаты. Немного мэйкапа вряд ли изменит наши отношения, с другой стороны, и навредить он тоже не навредит, поэтому я добавляю к своему имиджу немного туши и мазок помады.

Открыв входную дверь, я чувствую какой-то специфический запах. Как будто в фитнес-студии, в момент, когда сотня бегунов-марафонцев одновременно сошла с беговых тренажеров, в комбинации с чем-то сладким. Ваниль? Он что, приготовил десерт?

Помимо этого слышится приглушенный шум – какое-то пыхтение, как при облаве на кабанов. В коридоре почему-то беспорядок, стойка для зонтиков опрокинута. В меня заползает страх. Что, если у Холгера сердечный приступ, и он в судорогах корчится на кухонном полу? Может, мне надо срочно звонить в больницу?

Уже на бегу я на всякий случай вытаскиваю телефон из сумки, чтобы набрать скорую помощь. Я выскакиваю из коридора в гостиную и останавливаюсь, пораженная невиданным зрелищем.

Посередине комнаты я вижу мужчину, который со спущенными штанами стоит перед рыжеволосой женщиной, юбка у нее высоко задрана, а верхняя часть тела обнажена. Она крепко держится за мой стол из переработанного тика, в то время как мужчина – а конкретно, мой муж – обхватил ее обеими руками и как следует встряхивает. При этом она то и дело взвизгивает, как если бы он ежесекундно наступал ей на ногу.

Оба настолько поглощены своим занятием, что даже не замечают меня. Долгое время я стою как окаменевшая и пытаюсь осознать, что же происходит. Холгер доводит какую-то молодую рыжую незнакомую бабу до экстаза на нашем кухонном столе! На столе, за которым мы все время ужинаем!

Затем он приподнимает ее и помещает ее ягодицы на зеленую скатерть, подаренную тетей Элли на нашу свадьбу. Меня тошнит. Откуда-то из моих глубин прорывается все возрастающая ярость. Я чувствую, что сейчас взорвусь, если не выплесну свой гнев.

Мой взгляд падает на красивую стеклянную вазу с несколькими засохшими сухими ветками, которые я усердно собирала в лесу. Я вытаскиваю ветки, при этом ваза соскальзывает вниз и, дребезжа, прыгает по плиткам пола. Двое с ужасом смотрят на меня.

Я понимаю, что не могу совладать со своими чувствами, но сейчас это уже не важно. Я должна им показать, что они мне сделали.

Развратная парочка замерла, остолбенев от шока, и представляет собой неплохую цель. Я замахиваюсь и луплю по ее обнаженному торсу и толстым ягодицам моего мужа.

– Слезьте с моего стола, вы, свиньи!

Оба вскрикивают и пытаются отбежать – но они не приняли в расчет спущенные штаны Холгера. Пытаясь отойти в сторону, он застревает в одежде. Дамочка, которая тоже собиралась смыться, спотыкается о моего мужа и падает. Я стою над ними, как киллер из «Пятницы, 13», и луплю, пока кожа не приобретает пурпуровый цвет. Завтра это будут синяки!

Между ее взвизгиваньями и собственными стонами Холгер продолжает рычать: «Перестань!»

Когда я наконец отстаю от них, он орет:

– Ты ненормальная!

– Я ненормальная?

Я начинаю угрожающе сопеть, как дикий зверь.

– Да, я ненормальная, ясно, что ненормальная, и ты в этом виноват! Арррр!

Я чувствую, что больше не могу совладать с истерикой. Когда они подымаются, и Холгер мужественно натягивает штаны, я подталкиваю их к двери.

– Вон из моего дома. Вон!

Как испуганные кролики, они выскакивают на улицу. Наш дом кажется мне чужим, я не могу больше ни одной минуты здесь оставаться.

Неожиданно звонят в дверь. Открыв, я вижу герра Майера, нашего соседа напротив. Сзади него стоит Холгер с этой бабой. Она прикрывает руками обнаженную грудь и плачет. Холгер держит ее за руку.

– Простите меня за беспокойство, я не хочу вмешиваться, но не могли бы вы, по крайней мере, вернуть даме сумку, что бы она могла выехать. Иначе я не могу вывести машину.

Я перевожу ледяной взгляд с него на них обоих. Она дрожит.

– Украла, значит, не только мужа, но заодно и парковку. Шлюха!

Я скрываюсь в коридоре и кидаю соседу сумку рыжей. Затем иду в гостиную, собираю их шмотки и выбрасываю на улицу. Сосед исчезает.

– Мы увидимся в суде, – кричу я им вслед и захлопываю дверь.

Опустившись на пол, я снова начинаю задыхаться и разыскиваю платок в кармане куртки. При этом на глаза попадается овуляционный тест, о котором я уже забыла. Каким незначительным кажется теперь его результат! Только сейчас у меня наконец начинают течь слезы.

Глава 2

СПУСТЯ ПОЛТОРА ГОДА

Я просыпаюсь, когда кто-то стучит в дверь. С одеяла смотрят на меня «Дюран Дюран», Билли Айдол и Том Круз в своей топ-ган-униформе. Постеры в бывшей детской комнате давно пора сменить, но все руки не доходят. Дверь открывается, и из нее выглядывает бабушка.

– Деточка, ты опоздаешь в школу! – кричит она.

– Ах, бабушка, – бормочу я и думаю, что через два месяца мне будет сорок. В этот момент я с новой силой осознаю всю безнадежность своего положения.

По крайней мере, я должна быть благодарна родителям, которые приютили меня после развода с Холгером. После того как мы оплатили адвоката и, чтобы расплатиться с банком, быстро продали наш таунхаус по сильно заниженной цене у меня почти ничего не осталось.

Мои родители до сих пор живут на втором этаже, в квартире, принадлежащей когда-то моей бабушке. Бабушка и я живем на первом этаже, поскольку ей уже тяжело подыматься по лестнице. Особых неудобств это соседство мне не доставляет, так как кому-то надо за ней иногда присматривать, и я всегда была ее любимой внучкой, а она – моей любимой бабушкой. После ранней смерти мужа бабушка объездила весь мир, ребенком меня вдохновляли ее рассказы. Сегодня ей, конечно, уже не под силу так путешествовать, но дух приключений в ней жив до сих пор.

Выходя из ванны, я встречаю бабушку в кухне.

– Девочка, ты, однако, выросла, – приветствует она меня. – Твоя сестра Хельди в этом возрасте была не такая большая.

Вообще-то, Хельди – это моя мать.

– Но вот я, я в этом возрасте уже выглядела как настоящая женщина. У меня была такая грудь, – продолжает бабушка и показывает руками огромный бюст, от которого уже мало что осталось.

Раньше она была не такая. Теперь временами она совершенно запутывается и не может ничего сообразить, хотя в другие дни ей не откажешь в уме и проницательности. Я ходила с ней по нескольким врачам, ни один не поставил диагноз деменции, но тем не менее ее уже нельзя оставлять одну.

Перед тем как уйти, я быстро готовлю ей завтрак, мама перенимает потом дневную смену по уходу.

Пока я иду к двери, она успевает сказать:

– Детка, пей побольше солодового кофе, тогда у тебя, наверно, тоже что-нибудь вырастет.

Я смеюсь и целую ее в щеку.

– Все понятно, бабуля. Ты прелесть.

Через полчаса я вхожу в двери фирмы. Сегодня мой первый рабочий день после небольшого отпуска на севере Италии, но от хорошего настроения уже не осталось и следа.

В это время дня в офисе все еще находятся в состоянии полусна, и прежде всего обе мои коллеги из отдела рекламы: Дорис и Юдит.

Дорис – это душа нашего отдела. Раньше она была секретаршей при начальстве, но герр Кюнцель был так пленен ее компьютерными познаниями, охватывающими в основном онлайн-шоппинг и «Фейсбук», что он решил, что ее таланты найдут лучшее применение в нашем отделе. На самом деле нам не требуется никакой ассистент. Дорис лишь бронирует отели для редких бизнес-поездок, в которых мы должны принимать участие, и отсылает туда-сюда брошюры. Оставшееся время она отыскивает для нас в интернете лучшие предложения в мире виртуального шоппинга «Ибей», «Цаландо и Ко», или же лучшие рецепты домашней кухни.

Моя лучшая и единственная подруга на работе – Юдит. Ей тридцать с небольшим, и она так же, как и я, одна, за исключением того, что у нее не было за плечами семи лет брака. Когда я уже включила компьютер и выпила половину чая, она наконец появляется.

– Доброе утро, – здоровается Юдит.

– Доброе утро, – отвечаю я.

Сняв куртку, она начинает ежедневную рутину, заключающуюся в том, чтобы прежде всего продезинфицировать стол, а затем – свои руки.

– Ты видела эти тряпки, которыми они протирают столы? Там миллионы бактерий.

Мы с ней составляем неплохую команду. Я тут единственная, кто умеет хорошо писать тексты. Она, однако, очень трудолюбивая и симпатичная. На презентациях это отвлекает на себя мужскую часть аудитории, в то время как мое дело – позаботиться о содержании доклада.

Юдит – преданная подруга, во время развода она всегда поддерживала меня в трудную минуту. Из солидарности она даже безжалостно оборвала начавшийся было романчик между ней и дружком Холгера Андреасом. Хотя это, я считаю, было уже чересчур. Но Юдит сказала: «Главное, я не должна буду когда-либо видеть этого изменщика Холгера». Это действительно правда: настоящие друзья познаются в кризисных ситуациях.

После того как мы часок поработали, Юдит задает главный вопрос дня:

– Натали, сегодня пойдем на обед к китайцам или индусам?

– К индусам было бы неплохо, – предлагаю я.

– Чудесно. Нильс из логистики тоже любит индийскую кухню.

– И правильно делает, – отвечаю я, предчувствуя недоброе.

– Слушай, он не возражает пойти с нами, если тебя это не напрягает.

Я пожимаю плечами.

– Мое мнение – он просто душка. Он на пару лет моложе тебя, но я уверена, что это не играет никакой роли. Ты выглядишь гораздо моложе, так что вы вполне подойдете друг другу.

Я пытаюсь вспомнить, кто такой этот Нильс.

– Ты имеешь ввиду этого, с косым пробором? – спрашиваю я.

– Я недавно в одном номере «ЦАЙТ» читала, в разделе про психологию… Так вот, есть отношения «родители – дети», потом есть «друзья» – отношения, ну и потом «мужчина – женщина» – отношения, – продолжает она, не обращая внимания на мой вопрос.

– Юдит, пожалуйста, отвечай по существу.

У моей коллеги есть неприятная привычка бесконечно растекаться мыслями, когда она что-либо рассказывает.

– Ну так вот, там пишется, что отношения в основном завязываются на работе. Мы с тобой, например, по натуре схожи и прекрасно понимаем друг друга. Кстати говоря, Нильс мне рассказывал, что он постоянно путешествует. И в тебе тоже всегда ощущается эта тоска по дальним странствиям, – намекает она.

– Хорошо, я ничего не имею против пообедать в его компании. Ты с ним наверняка так и так уже договорилась.

– Отлично, – радуется Юдит. – И если ваш первый ребенок будет девочкой, вы назовете ее Юдит.

Я не особо западаю на косые проборы и застегнутые рубашки, но кто знает, может, Юдит права, и по крайней мере с его спермой все в порядке? Со времени моего развода я не раз ходила на свидания, но потенциального отца моих будущих детей до сих пор так и не встретила. Иногда я просматриваю в интернете сайты клиник искусственного оплодотворения в Дании. Может быть, Нильс с косым пробором – мой последний шанс, уж в любом случае лучше, нежели скандинавский спермодонор.

После этой беседы мы наконец начинаем работать и посвящаем себя описанию новейшей батареи отопления.

Спустя какое-то время Юдит откашливается.

– Да, Натали, – говорит она. —Тут еще кое-что.

– Еще одно свидание?

– Нет, я имею ввиду работу. Ты знаешь, естественно, «Фейсбук» и эти социальные сети, они существуют уже лет десять. Нам-то понятно, что все это – несерьезная чепуха, однако герр Кюнцель три недели назад был в офисе и спросил…

– Юдит? Что произошло?

– Ну я же тебе как раз хотела сказать. Короче, Кюнцель, как всегда, встретился в гольф-клубе со своим другом Альфредом, ну и тот похвастался ему, что устроил на работу к себе какого-то блогера…

– Понятно. То, что есть у Альфреда, Кюнцель-младший захочет как пить дать. Ну съездим на парочку семинаров по социал-медиа, делов-то.

– Да нет, Натали, я нас спасла!

– Как ты нас спасла? – недоверчиво спрашиваю я.

– Ну ты знаешь, у меня есть младший брат…

Ну конечно, знаю. Юдит о нем иногда рассказывает. Он на несколько лет моложе ее и настоящий компьютерный фрик, ну как вся эта молодежь сегодня. Он учится где-то на другом конце Германии.

– …ты же знаешь, какой у нас босс. Когда он что-то вбил себе в голову, то это должно быть сделано срочно. Пока ты была в отпуске, он опять тут возник, что ему срочно нужен блогер. Ну, ввиду неотложности ситуации, я и предложила ему своего братца. Это же лучше: если он хочет кого-то нанять для всей этой трескотни в социальных сетях, то хотя бы того, кого мы знаем.

– Кого ты знаешь, мы его пока не видели. Ты же вроде говорила, он изучает философию и историю искусства?

– Да он бросил учебу. Сейчас опять живет у моих родителей.

Ну вот, теперь наш отдел пополнится еще и прыщавым недоучившимся студентом в качестве нового коллеги.

– Ты знаешь, – вещает она дальше. – Я чувствую себя обязанной Джо. Я для него как бы вместо матери. Когда моя мамаша на три года укатила в Индию, чтобы «искать себя», он был еще тинэйджером, и я была единственной, кто мог о нем позаботиться.

– Да уж, вы та еще семейка, – отвечаю я.

– Ну, ты знаешь, мои родители, к сожалению, – не совсем обычные люди.

– Вообще-то ты могла бы мне позвонить, чтобы сообщить эту новость. Я в этом отделе в некотором роде неофициальный руководитель, или как?

– Ну, я не хотела тебя беспокоить в Италии по таким пустякам. Ты и так слишком углубилась в дело. Ты ведешь себя так, будто в жизни нет ничего, кроме работы.

– Со времени моего развода это так и есть, – сухо отвечаю я. – По крайней мере, здесь я могу самоутвердиться, могу что-то решать, получаю деньги за свою писанину и, между прочим, могу иногда сесть в самолет, хотя бы чтобы покататься по выставкам.

– Натали, в кого ты вообще превратилась? Ты же хотела когда-то писать путеводители и собиралась максимум через пару лет бросить эту работу. Я до сих пор считаю, что ты способна на большее, хотя мне и будет тебя не хватать. Ты больше не мечтаешь о приключениях?

– Раньше мечтала. Теперь мне хватает приключений в виде моего развода и твоих притянутых за уши свиданий.

При этом заявлении Юдит взглядывает на часы.

– Пошли на обед, – торопит она.

*

Мы сидим, окруженные тарелками с красным горохом и стаканчиками с манговыми йогуртами, рядом с Нильсом с косым пробором. Медленно течет «смоллтолк»11
  От «small talk», беседа ни о чем (англ.). – Здесь и далее – примеч. пер.


[Закрыть]. Что я выяснила спустя пять минут: Нильс живет, так же как и я, в пристройке своих родителей, только не временно, а с момента своего рождения. И мамочка гладит ему рубашки. «Если мужчина под сорок никогда не имел подруги, на то есть свои причины», – размышляю я.

– Наверно, мне тут все завидуют, что я сижу с двумя такими красивыми женщинами, – пытается он отпустить комплимент и ухмыляется.

В самоуверенности этому типу не откажешь. Он заказал себе горох со шпинатом, что хорошо видно, как только он открывает рот.

– Ну и как тебе твоя работа? – хочу я спросить, чтобы начать разговор. К сожалению, когда я снова вижу зеленые остатки между зубами, это выходит как: – Ну и как тебе твой шпинат?

– Аа, как? Не так хорошо, как у моей матери, но приемлемо.

Я смотрю на Юдит и морщу лоб. Моя подруга ободряюще кивает. Я собираюсь с мужеством и задаю следующий вопрос, чтобы продемонстрировать участие в разговоре.

– Что ты делаешь в свободное время? У тебя есть какие-то хобби?

Он пожимает плечами:

– Что ты имеешь ввиду под хобби?

Юдит бросает на меня взгляд, который, вероятно, должен означать: «Подумай о своих не рожденных детях!»

Ну хорошо, подумаю, и спрашиваю:

– Ты вегетарианец?

– Да нет, почему?

– Ну, ты заказал вегетарианское блюдо.

– Ерунда, это только в качестве закуски. Моя мама говорит, что еда без мяса – это ненастоящая еда. В нашей семье все поколения были охотниками. А ты, Натали, не хотела бы сходить со мной разок на охоту? – он подмигивает. – Женщинам иногда нравятся такие вещи.

Моя коллега, как безусловная вегетарианка и любительница животных, в ужасе открывает рот, но тот уже продолжает.

– Юдит рассказывала, ты хотела когда-то быть писательницей, – слетает у него с языка. Я бросаю на нее озлобленный взгляд.

– Ах, это была мечта студенческих времен, – отнекиваюсь я.

– То есть у тебя тоже есть призвание? – интересуется Нильс. В его голосе слышится восхищение.

Я вопросительно смотрю на него.

– Вы думаете, я мечтал всю жизнь работать в логистике по производству батарей? Вы думаете, у меня нет несбывшейся мечты?

Похоже, в нем скрывается больше, чем я ожидала.

– И в чем же твое призвание? – заинтригованно спрашиваю я.

– Забойщик скота.

Мы с Юдит прыскаем со смеху.

– Неплохо, – произносит Юдит.

– Я вовсе не в шутку. Это важная профессия.

Мы с Юдит смотрим друг на друга.

– Знаешь, Нильс, я забыла, у нас тут одно неотложное дело, – намекает Юдит.

– Aх, перестань, – говорю я. – Мы можем посидеть еще пару минут.

Постепенно я нахожу это забавным.

– И что тебе так нравится в этой профессии? – хочу я выяснить.

– Больше всего – приготовление сосисок. Знаете ли вы, что самое интересное? Это когда человек берет бесформенную кучу мяса, и в конце у него получается вкусная сосиска.

Он пытается руками изобразить, как это делается.

Юдит приподымается, поэтому он продолжает громче.

– Знаете, как это приятно, когда чувствуешь между пальцами такую толстую, крепкую, мясистую палку?

Остальные гости ресторана неправильно поняли эту фразу и подозрительно смотрят на нас.

– Нам действительно пора идти, – подталкивает более резким тоном Юдит.

Нильс выглядит расстроенным. Но я решаю еще поддать жару – немного мести за сводничество не помешает.

– Юдит говорила, ты любишь путешествовать? – интересуюсь я со всей любезностью.

– Естественно, и даже очень – особенно там, где можно хорошо поохотиться. Последний раз я был в Румынии. Там можно медведя завалить. Такого вы нигде не увидите.

– Я ухожу, – бросает Юдит.

Я пожимаю плечами и встаю. Нильс с косым пробором тоже подымается и неожиданно целует меня на прощание в обе щеки.

Обратно в офисе Юдит продолжает рассуждать:

– Не будь он таким Бэмби-убийцей, то был бы не так уж и плох, как твое мнение?

– Юдит, мне кажется, пора заканчивать с этой погоней за деторождением.

К двери подходит Дорис:

– Только что звонила фрау Майер-Кан. Натали, босс тебя зовет.

Правильно ли я догадываюсь, что Кюнцель-младший наконец-то обо мне вспомнил?

– Возможно, это по поводу повышения, – предполагает Юдит, заметив мой растерянный взгляд.

– Не шути святыми вещами.

Кюнцель-младший возвышается за массивным письменным столом и начинает говорить, как только я показываюсь в дверях.

– Фрау Герцог, я видел вашу новую брошюру. Текст просто великолепен!

Я удивленно смотрю на него и медленно усаживаюсь. Обычно он весьма скуп на похвалу.

– Это замечательно, как вам удается выразить столько эмоций в отношении нашей продукции. Я давно собирался вам это лично сказать. Вы уже достаточно долго работаете в отделе, и мы наконец решили поощрить ваш талант.

Его слова проникают в мою душу, как смазка – в машину.

– Я надеюсь, вы любите путешествовать, фрау Герцог, и открыты всему новому, – продолжает он дальше.

– Да-а, – поддакиваю я.

Начало звучит многообещающе. Может ли это означать, что он собирается доверить мне руководящую должность?

– Я рада это слышать, – начинаю я. – Я давно уже хотела с вами…

В это время звонит телефон.

– O-о, момент, – он извиняется и берет трубку. – Андрей! Алло. – Да, документы мы получили. – Отлично. – Да. Да, точно. Как дела у Ольги? – Передайте от меня привет. Относительно деталей… Подождите секунду, Андрей.

Кюнцель отводит трубку.

– Мы еще вернемся к этому разговору, фрау Герцог, – говорит он.

Когда я уже стою у дверей, он напутствует сзади:

– И продолжайте в том же духе!

Покинув комнату босса, я продолжаю думать о его словах. Своим признанием он выразил то, что давно уже вертелось у меня в голове. Моя работа здесь – единственная область моей жизни, имеющая стабильную перспективу и позволяющая мне самоутвердиться. Что же касается желания иметь детей, эта тема, напротив, все больше отодвигается на обочину. Тут я ничего не в силах изменить, и прежде всего, с типами вроде этого Нильса с пробором в качестве кандидата предполагаемого отца. В этот момент я принимаю решение.

Во-первых: я не буду больше тратить драгоценное время своей жизни на то, чтобы гоняться за воображаемыми сказочными принцами, которые потом все равно превращаются в лягушек. Мир мужчин для меня окончательно умер.

Во-вторых: пора засучить рукава и доказать всем, что я достойна занять должность руководителя, которая передо мной вот-вот откроется. Тогда я смогу путешествовать, посещать выставки и писать в ведущие профессиональные издания.

При этих мыслях меня охватывает воодушевление.