Текст книги "От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.)"

Элла Задорожнюк
От крушения Пражской весны к триумфу «бархатной» революции. Из истории оппозиционного движения в Чехословакии (август 1968 – ноябрь 1989 г.)

© Задорожнюк Э. Г., текст, 2008

© Издательство «Индрик», 2008

* * *

Введение

Оппозиционное движение в Чехословакии на протяжении заключительного 20‑летнего периода ее истории как социалистической страны – феномен для анализа предельно сложный. Это вызвано в первую очередь тем, что рассматриваемое движение носило нелинейный характер и отличалось большими и малыми подъемами и спадами, а также тем, что в качестве ведущих в нем выступали силы разной идейно-политической направленности, между которыми могли возникать (и возникали!) весьма непростые отношения. Так что цельная его история – задача скорее поставленная, чем решенная, даже в рамках чешской и словацкой (а до 1993 г. чехословацкой) историографии.

Следует подчеркнуть, что указанное оппозиционное движение имеет в хронологическом плане достаточно четко фиксируемые индикаторы: от 21–22 августа 1968 г. по 17 ноября 1989‑го. Термин «нормализация», появившийся еще в злосчастном для судеб страны Московском протоколе 26 августа 1968 г., стал обозначением для открыто провозглашенного и последовательно проводившегося стремления нового руководства КПЧ решительно дистанцироваться от инициированных Пражской весной попыток реформирования советской модели социализма. Однако и этот термин наполнялся в разные исторические отрезки отмеченного двадцатилетия неодинаковыми смыслами: т. е. «нормализация» конца 1968 г. и даже 1969 г. никак не похожа на «нормализацию» весны 1971 г., а последняя – на таковую после 1985 г. Общим для них всех было признание политического доминирования КПЧ, но и здесь можно обнаружить ряд парадоксов. Один из них заключается в том, что поначалу большинство КПЧ в идеологическом плане ориентировалось на «социализм с человеческим лицом»; будучи оттесненными с властных позиций, коммунисты-реформаторы маркировались даже официально противоречивыми названиями: то как «правый оппортунизм», то как «левый ревизионизм», при этом критика их отступничества сводилась к прямолинейному призыву вернуться непонятно к какой «норме».

Весьма трудно разобраться также в разных по генезису и целям составных частях чехословацкого оппозиционного движения; эта задача, несмотря на обилие материалов, еще в значительной мере не решена, а во многом и не поставлена в отечественной и зарубежной историографии. На наш взгляд, этому препятствуют некоторые идеологические барьеры, поскольку представители разных направлений (и даже фракций) оппозиционного движения стремились и сегодня еще стремятся монополизировать в статьях и мемуарах свое место в нем, игнорируя другие направления.

В принципе историю данного движения предельно схематично можно представить в виде своеобразной параболы: на точке первого его взлета были мощные протестные движения против ввода в Чехословакию войск стран Варшавского договора и работа XIV Высочанского съезда КПЧ, а на точке второго – массовые демонстрации в Праге, а затем и во всей стране, положившие начало «бархатной» революции в Чехословакии. При этом надо учесть некоторое отставание от революционных преобразований в ряде других стран «социалистического содружества».

Между этими датами и проходил с разными степенями интенсивности многовекторный процесс так называемой нормализации. Указанный термин, как следует из документов, впервые был употреблен в Москве в августе 1968 г. скорее в качестве некой метафоры. Но после прошедшего в апреле 1969 г. пленума ЦК КПЧ его применяли уже для обозначения последовательного жесткого политического курса. Многозначность тут не подлежит сомнению, но смысл трактовок в ходе реализации упомянутого курса прояснялся с течением времени довольно четко: любая оппозиция режиму «нормализации» – не что иное, как контрреволюция. Соответственно и противостоявшие этому режиму силы трактовали последний как неостановимую деградацию власти, хотя альтернативы «нормализации» выдвигались совсем разные, иногда полярные [1]1
  Предельно жестко лозунг собственно «нормализации» был провозглашен в декабре 1970 г. в документе «Уроки кризисного развития в партии и обществе после XIII съезда КПЧ»; курс на нее во многом исчерпался лишь к серед и не 1980‑х годов, к момент у начала перестройки в СССР. В целом термином «норма лизация» можно обозначить период, характеризовавшийся: а) присутствием советских войск на территории ЧССР; б) доминированием во властных структурах КПЧ; в) преследованием оппозиции; г) замороженностью национально‑государственного вопроса; д) просоветской внешней политикой; е) жесткой идеологической и умеренной культурной цензурой. В этом плане «мягкая» нормализация охватывает периоды с августа 1968 по апрель 1969 г., а также с 1985 до второй половины 1989 г., а «жесткая» – с апреля 1969 примерно по 1985 г.


[Закрыть].

В целом наше исследование оппозиционного движения ориентировано на выявление соотношения внешних и внутренних факторов в деятельности оппозиции. Ее история показывает, что предпосылки в ЧССР для интенсификации оппозиционного движения наличествовали на всем протяжении рассматриваемого периода, то есть с августа 1968 г. до ноября 1989 г., но своеобразными «пусковыми механизмами» движения служили мощные внешние факторы.

Характерные примеры: оппозиция отреагировала на 1973‑й, а затем на 1975 год, когда в Хельсинки был подписан Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), точечными выступлениями, которые продолжались вплоть до 1977 г. Важным стимулом ее деятельности стал и 1981 год, знаменовавшийся появлением «Солидарности» в соседней Польше, не говоря уже о ключевой дате – 1985 г., когда в СССР начался противоречивый, но в международном плане весьма значимый перестроечный процесс.

Выявление этих моментов показывает, что в общем во взаимодействии внешних и внутренних факторов первые оказывали едва ли не определяющее влияние на возникновение новых форм и способов оппозиционного движения. Это неудивительно, поскольку Чехословакия, находясь в центре Европы, по-живому реагировала на любые геополитические, идеологические и т. д. сдвиги, начиная от поисков новых форм взаимодействия между конфронтирующими частями Европы (и Америки) и заканчивая трансформациями самой идеи социализма. То есть страна выступала неким сейсмографом не тол ько уже наступивших, но и созревавших политических сдвигов на политическом пространстве Европы, являясь местом новых импульсов в развитии социалистических, националистических, либеральных или других воззрений. Часто неформальные движения, ориентировавшиеся на ту или иную идею, не носили массового характера (как, например, в Польше), не приводили к внутренним сдвигам в рамках правящих партий (как в Венгрии). Тем не менее они весьма значимы для истории оппозиционного движения в рамках региона в целом.

Важным является также выявление соотношения мифического и реального наполнения тех или иных движений. Оппозиционное движение в Чехословакии приобрело массовый характер лишь ко времени «бархатной» революции 1989 г., в то же время его лидеры и на предыдущих этапах зачастую стремились представить ту или иную протестную структуру в качестве мощной политической силы. Более того, они претендовали на преемственность старых идеологических постулатов (опираясь во многом на свою историческую память, например, на идею «социализма с человеческим лицом») или на создание принципиально новых. В этом особо преуспели хартисты и, в частности, В. Гавел: его идеи «неполитической политики», «власти безвластных», выраженные в форме броских оксюморонов, активно входили в лексикон мировой политической идеологии. Лишь дальнейшие события показали, что разговоры о подобном «наличии отсутствия» политики, стремления к власти и т. п. как раз и являлись способом достижения последней (а в чем-то, согласно довольно злому, хотя и спорному мнению английского исследователя Дж. Кина, даже формой изощренного макиавеллизма); об этом, в частности, свидетельствует и успешная государственная карьера Гавела.

В данной связи актуальной можно считать такую интерпретацию документов, которая позволяет выявить наполненность оппозиционного движения реальными устремлениями и сугубо мифологическую составляющую в нем. Это особенно важно для Чехословакии, которая, как уже указывалось, являлась своеобразным сейсмографом политических и идейных сдвигов на европейском континенте. Можно сказать, что подобная задача не ставилась ни отечественными, ни зарубежными – чешскими, словацкими, западноевропейскими и американскими – исследователями.

Есть еще одно важнейшее обстоятельство, которое требует внимательного прочтения документов оппозиционного движения, включая его диссидентскую составляющую. Испытав в своем развитии немалое воздействие советской перестройки и последующих демократических преобразований в СССР, это движение привело к власти силы, выбравшие путь антисоветизма, а в дальнейшем и русофобии. Внешним проявлением подобного оборота дел стало отсутствие контактов на высшем уровне между РФ и Чешской Республикой на протяжении более чем десяти лет ее существования, когда встреча президентов двух государств состоялась лишь в марте 2006 г. – при мощном идейном противодействии первого президента Чехии. Эта беспрецедентная лакуна побуждает рассмотреть оппозицию под тем углом зрения, в какой мере она ориентировалась на состояние советско-чехословацких, российско-чехословацких, а в перспективе – российско-чешских и российско-словацких отношений. Поразительным является то, что как за «грехи» Советского Союза, явные и вымышленные, так и за пропагандируемые другими силами идеи социализма и коммунизма ответственность возлагалась как раз на РФ, которая уже встала на путь демократизации – со всеми достижениями и издержками этого пути. Внимательный анализ документов позволяет бросить новый взгляд и на данный парадокс.

Естественно, что в работе особое внимание уделяется заключительным годам истории оппозиционного движения в стране. Как показывают документы, в это время к оппозиции можно с большими основаниями причислить и небольшую группу коммунистов в рамках правящей партии. Но важнее другое: в 1988–1989 гг. готовились – не всегда по инициативе диссидентов – всплески массовых антирежимных манифестаций, которые определили новые приоритеты оппозиционного движения в целом. На поверхности они не носили политического характера и связывались со второстепенными, на первый взгляд, поводами. Но по сути это был запрос именно на политическую политику с целью изменения властных отношений – ключевого, как известно, момента любой революции.

Носителем крепнувших настроений против «режима нормализации», а в дальнейшем и соответствующих действий, выступило студенчество. Ему оказались одновременно и широкими, и тесными цели, выдвигаемые диссидентами, а главное, сомнительным выступало то обстоятельство, что диссиденты чаще апеллировали к зарубежным СМИ, чем выдвигали проекты преобразования общества с опорой на внутренние силы. Создавалось даже впечатление, что готовая взорваться студенческая масса руководствуется установками анархизма и власти улицы, но внимательное рассмотрение документов показывает, что это не так. Факты свидетельствуют, что скорее в рамках студенческого движения, а не среди различных оппозиционных и диссидентских групп отфильтровывались конструктивные политические идеи, которые сыграли важную роль в реализации коренных социальных изменений, произошедших после 17 ноября 1989 г. Их анализ – задача отдельного исследования.

Как уже отмечалось, история чехословацкого оппозиционного движения – не линейный процесс наращивания протестного потенциала: в одни моменты оно развивалось более интенсивно, в другие – сдерживалось. Может, в силу этих крайне идеологизированных противостояний по данной теме имеется мало обобщающих работ как в чешской, так и в словацкой историографии, хотя материалов и очерков по разным его проявлениям, группам и лидерам выпущено достаточно много. Они, правда, практически не известны отечественному читателю, отсюда еще одна задача данного труда: познакомить с ними современного исследователя, да и любого читателя, интересующегося историей Чехословакии.

Вплоть до конца 1980‑х гг. советскими учеными по вполне понятным причинам давались не всегда адекватные и во многом субъективные и конъюнктурно ограниченные оценки не только оппозиции, но и характера развития ЧССР в годы «нормализации» в целом. Эти проблемы совершенно не вписывались в идеологизированную догматическую парадигму КПСС. Мало что говорили об оппозиционном движении и чехословацкие исследователи; многие же партийно ангажированные публицисты освоили фактически один прием: разоблачение «отступников» и «отщепенцев».

Конец 1980‑х годов вполне естественно пробудил внимание к «белым пятнам» истории Чехословакии, включая проблему взаимоотношения власти и оппозиции в 1968–1989 гг. Так, в работах отечественных специалистов наконец получила адекватное отражение история Пражской весны[2]2
  См.: Новопашин Ю. С. Вторжение в Чехословакию как воплощение классового подхода // Политические кризисы и конфликты 50‑60‑х гг. в Восточной Европе. М., 1993; Он же. Вторжение в Чехословакию в 1968 г. как воплощение практики «классового подхода» // Славяноведение. 1993. № 1; Пихоя Р. Г. Чехословакия 1968 г. Взгляд из Москвы. По документам ЦК КПСС. На перепутье между политическими и военными методами // Новая и новейшая история. 1995. № 1; Мусатов В. Л. Предвестники бури. Политические кризисы в Восточной Европе (1956–1981). М., 1996; Он же. Советский Союз и Пражская весна 1968 г. // Чехия и Словакия в XX веке. Очерки истории. М., 2005. Т. 2; Волков В. К. Инстинкт самосохранения: советская партократия и «пражская весна» // Конфликты в послевоенном развитии восточноевропейских стран. М., 1997; Латыш М. В. «Пражская весна» 1968 г. и реакция Кремля. М., 1998; Стыкалин А. С. «Пражская весна» 1968 года и позиция Венгрии // Славяноведение. 1998. № 5; Он же. Новое свидетельство о роли советского фактора в чехословацких событиях 1968 года (К выходу в свет мемуаров генерала А. М. Майорова) // Славяноведение. 2001. № 1.


[Закрыть]. Однако следующий после ее крушения период не сразу попал в поле внимания отечественных исследователей, что, собственно, и послужило главным побуждением обращения к проблеме. Интерес к ней ограничивался рассмотрением лишь отдельных аспектов: в ключе персонологии публицистами Ф. Пирошко и А. Дидусенко[3]3
  Пирошко Ф. Штрихи к портрету Вацлава Гавела, избранного 29 декабря 1989 г. президентом Чехословакии // За рубежом. 1990. № 5; Дидусенко А. Триумф и трагедия Вацлава Гавела // Новое время. 1992. № 28.


[Закрыть]; в рамках литературоведения – С. В. Никольским[4]4
  Никольский С. В. Быть или казаться? О драматургии Вацлава Гавела // Иностранная литература. 1990. № 7.


[Закрыть]; в историческом жанре – В. А. Колесниковым[5]5
  Колесников В. А. Трансформация политической и конституционно-правовой системы Чехо-Словакии (80‑е – начало 90‑х гг.). Воронеж, 2001.


[Закрыть] и автором этих строк[6]6
  Задорожнюк Э. Г. Вацлав Гавел: Драматургия президентства // Кентавр. М., 1995. № 5; Она же. Чешская Республика // Центральноевропейские страны на рубеже XX – XXI вв. (Общественно-политические аспекты развития): Справочное издание. Новосибирск, 2003; Она же. Словацкая Республика // Там же; Она же. Политический портрет президента-драматурга Вацлава Гавела // Политические лидеры и стратегии реформ в Восточной Европе. М., 2003; Она же. На пути к «бархатной» революции: противостояние «властных» и «безвластных» в Чехословакии // Славяноведение. 2004. № 3; Она же. Конфронтация «режима нормализации» и оппозиции в Чехословакии в конце 1980‑х годов XX века //Środkowoeuropejskie studia polityczne. Poznań, 2004. № 1; Она же. Путь к «бархатной» революции // Чехия и Словакия в ХХ веке. Очерки истории. М., 2005. Т. 2; Она же. Чешско-словацкие отношения: от «режима нормали-
  зации» 1969 года к «бархатной» революции 1989 года // Новая и новейшая история. 2005. № 6; Она же. Почему не устояло в 90‑е гг. ХХ в. единое чехословацкое государство? // Власть – общество – реформы. Центральная и Юго-Восточная Европа. Вторая половина ХХ века. М., 2006; Она же. Хартия 77: уроки тридцатилетней истории // Свободная мысль. 2008. № 2.


[Закрыть].

Что касается зарубежной историографии, там сложилась принципиально иная картина. Представители чехословацкой эмиграции и западные специалисты начали интенсивно работать над проблематикой чехословацкой оппозиции еще с начала 1970‑х гг. – в разгар «нормализации», т. е. фактически в момент зарождения антинормализационного движения. Именно в это время весомый вклад в изучение истории социалистической политической оппозиции периода 1968–1972 гг. внесли И. Пеликан, а также Я. Каван и Я. Даниел, создавшие для этого солидную документальную базу. Бывший директор Чехословацкого телевидения (1963–1968 гг.) И. Пеликан выпустил в 1973 г. в Париже документальное издание «Говорит Прага»[7]7
  Pelikán J. Ici Prague. L’opposition intérieure parle. Paris, 1973.


[Закрыть]; в 1974 г. в ФРГ опубликован его же сборник документов «Социалистическая оппозиция в Чехословакии»[8]8
  Pelikán J. Sozialistische Opposition in der ČSSR: Analyze und Dokumente des Widerstandes seit dem Prager Frühling. Frankfurt a.M, Köln. 1974.


[Закрыть], а два года спустя англоязычная версия этой книги увидела свет в Лондоне[9]9
  Pelikán J. Socialist Opposition in Eastern Europe: the Czechoslovak example. London, 1976.


[Закрыть].

В 1976 г. Я. Каван и Я. Даниел издали в Лондоне подборку документов о социалистической оппозиции в Чехословакии, которая тогда же была переведена на русский и польский языки[10]10
  Socialist Opposition in Czechoslovakia. Assambled Documents. 1973–1975 / Eds. J. Kavan, J. Daniel. London, 1976; Социалистическая оппозиция в Чехословакии. Подборка документов. 1973–1975 / Под ред. Я. Кавана и Я. Даниела. Перевод с английского. London, 1976; Socjalistyczna Opozycja w Czechoslowacji: Dokumenty. 1973–1975 / Eds. J. Kavan, J. Daniel. London, 1976.


[Закрыть]. Упомянутые работы, документальные разделы которых предваряются обстоятельными вводными частями, разнятся не только по содержанию, но и по степени доступности. Так, если книги Пеликана можно найти в чешских и словацких библиотеках, то труд Кавана и Даниела не проник за чехословацкий «железный занавес» в свое время, а сегодня его трудно обнаружить в Чехии и в Словакии по другой причине: отпугивает уже не второе, а первое слово в его названии. По крайней мере, ни в одной из работ чешских и словацких историков ссылки на Кавана и Даниела не отыскиваются. Между тем данное раритетное издание дает ответы на ряд вопросов, которые остаются в историографии дискуссионными, позволяет дополнить отдельными фрагментами общую картину развития антирежимного движения в ЧССР в 1968–1975 гг.

К этому ряду работ, начиная с 1970‑х гг., примыкает книга Г. Голан[11]11
  Golan G. Reform Rule in Czechoslovakia: Dubcek Era. 1968–1969. Cambridge, 1973.


[Закрыть], а с конца отмеченного десятилетия – и труды В. Кусина, ограничивавшего свои исследования периодом 1968–1977 гг.[12]12
  Kusin V.V. From Dubček to Charta 77: A Study of «Normalization» in Czechoslovakia. 1968–1978. Edinburgh, 1978; Idem. Challange to Normalcy: Political Opposition in Czechoslovakia. 1968–1977 // Opposition in Eastern Europe / Ed. R.L. Tökés. London, 1979.


[Закрыть]. Примечательным в них является, во-первых, то, что исследователь рассматривал оппозиционное движение в Чехословакии в сопоставительном ключе с его аналогами в других странах «социалистического содружества», а во-вторых, провел их классификацию и выделил девять видов оппозиционной активности[13]13
  Kusin V.V. Typology of Opposition // Soviet Studies. 1973. 1. S. 125–129.


[Закрыть]. И в последующие годы западная историография периодически пополнялась новыми работами, посвященными отдельным (хронологическим либо тематическим) аспектам проблемы[14]14
  См., например: Williams K. T e Prague Spring and its Af ermath. Czechoslovak politics 1968–1970. Cambridge, 1997; Tücker A. Fenomenologie a politika. Od Jana Patočky k Václavu Havlovi. Olomouc, 1997; Idem. T e Philosophy and Politics of Czech Dissidence from Patočka to Havel. Pit sburgh, 2000.


[Закрыть].

Важный вклад в изучение диссидентского движения, в первую очередь Хартии 77, внес в годы вынужденной эмиграции известный чешский историк В. Пречан[15]15
  Kniha Charty: Hlasy z domova 1976–1977 / Ed. V. Prečan. Köln, 1977; Prečan V. Die sieben Jahre von Prag 1969–1976. Briefe und Dokumente aus der Zeit der «Normalisierung». Frankfurt am Main, 1978; Vývoj Charty: Záznam z konference ve Franken / Eds. V. Prečan, P. Tigrid. Köln, 1981. См. также: Prečan V. V kradeném čase. Výběr studií, článků a úvah z let 1973–1993. Praha; Brno, 1994. S. 603–615.


[Закрыть], основавший в Шейнфельде-Шварценберге (ФРГ) Чехословацкий центр независимой литературы, фонды которого после «бархатной» революции были перевезены им в Чешскую Республику. В Добржиховице под Прагой с середины 1990‑х гг. функционировал основанный В. Пречаном Чехо-Словацкий документальный центр, фонды которого в начале XXI в. были переданы Национальному музею в Праге, и остается надеяться, что в ближайшем будущем они станут доступными для исследователей. Вызывают огромный интерес и теоретические разработки В. Пречана; можно утверждать, что он, безусловно, является ведущей фигурой в историографии оппозиционного движения в Чехословакии в целом, а также относительно его этапа, связанного с появлением Хартии 77.

Значительный интерес представляют труды канадского ученого Г. Скиллинга[16]16
  Skilling H.G. Czechoslovakia’s Interrupted Revolution. Princeton, 1976; Idem. Charter 77 and Human Rights in Czechoslovakia. London, 1981; Idem. Samizdat and an Independed Society in Central and Eastern Europe. London, 1989. См. также: Civic Freedom in Central Europe. Voices from Czechoslovakia / Eds. H. G. Skilling, P. Wilson. London, 1991.


[Закрыть], обосновывающие, в частности, типологизацию оппозиционного движения в Центральной и Юго-Восточной Европе с выделением четырех его категорий. Это, во-первых, «интегральная оппозиция», которая выступала в качестве непримиримого оппонента сложившейся системы; во-вторых, «фракционная оппозиция» внутри правящей коммунистической партии, представлявшая идеологические разночтения, но не отрицавшая при этом саму систему; в-третьих, «базовая оппозиция», которая также не отвергала систему, но позиционировала себя оппонентом основного политического курса; в-четвертых, «специфическая оппозиция», выступавшая против тех или иных конкретных направлений политики правящего режима[17]17
  Skilling H.G. Opposition in Communist East Europe // Regimes and Oppositions / Ed. R. A. Dahl. New Haven and London, 1973. P. 92–94; Idem. Background to the Study of Opposition in Communist Eastern Europe // Political Opposition in One-Party States. London, 1972. P. 76–79.


[Закрыть].

В этом же ключе работал и американский исследователь Ф. Бергурн, предложивший три формы оппозиционной активности. Первые две («фракционную» и «секторальную») автор характеризует как внутрисистемную лояльную оппозицию. Название третьей – «подрывная» – говорит само за себя, а сторонники данной антисистемной категории протестной деятельности нацеливались на свержение существующего строя[18]18
  Barghoorn F.C. Factional, Sectoral and Subversive Opposition in Soviet Politics // Regimes and Oppositions… P. 39.


[Закрыть]. Фактически же, по словам Р. Тёкеша, данные формы олицетворяли реформистский и революционный методы трансформаций[19]19
  Tökés R.L. Varieties of Soviet Dissent: An Overview // Dissent in the USSR. Politics, Ideology and People / Ed. R.L. Tökés. Baltimore; London, 1975. P. 18.


[Закрыть]. Сам Тёкеш различал три типа протестного движения: «морально-абсолютистский» (писатели-нонконформисты); «инструментально-прагматический» (часть правящей элиты, выступавшей за «косметический ремонт» системы с целью упрочения своих позиций) и радикальный, именуемый автором «анатомическо-воинственным» («anatomic‑militant»), приверженцы которого руководствовались религиозными и национальными мотивами, отрицая коммунистический режим как навязанный насильно[20]20
  Ibid. S. 13–19; см. также: Povolný M. Charta 77 a československá opozice // Charta 77. 1977–1989. Od morální k demokratické revoluci. Dokumentace / Ed. V. Prečan. Scheinfeld–
  Schwarzenberg, Bratislava, 1990. S. 150; Blažek P. Opozice a odpor. K typologii nesouhlasu s komunistickým režimem v Československu 1968–1989 // II. Kongres českých politologů. Praha, 2003. S. 261–270.


[Закрыть].

Не только такие мэтры из числа историков, как В. Пречан[21]21
  Ten Years of Charter 77. Hannover, 1986 / Ed. by V. Prečan; Charta 77. 1977–1989. Od morální к demokratické revoluci…; Prečan V. Nezávislá literatura a samizdat v Československu 70. a 80. let. Praha, 1992; Idem. V kradeném čase…; Idem. Lid, vefejnost, občanská společnost jako aktér Pražského jara // Proměny Pražského jara. Sborník studií a dokumentů о nekapitulantských postojích v československé společnosti 1968–1969. Brno, 1993. S. 13–36; Idem. Opětovné vynofení občanské společnosti: nezávislé občanské aktivity v komunistickém Československu 70. a 80. let // Česká a slovenská společnost v období normalizace. Bratislava. 2003 и др.


[Закрыть] и М. Отагал[22]22
  Otdhal M. První fáze opozice proti tzv. normalizaci (1969–1972) // Dvě desetiletí pfed listopadem 89. Praha, 1993; Idem. К některým otázkám dějin «normalizace» // Soudobé dějiny. 1995. Č. 1; Idem. К některým problémům výzkumu tzv. normalizace // Československo po sovětské okupaci 1968. Olomouc. 1997; Idem. К některým otázkam dějin takzvané normalizace v českých zemích // Za svobodu a demokracii. Odpor proti komunistické moci. Praha, 1999.


[Закрыть], но и другие чешские и словацкие специалисты[23]23
  Štefanský M. Invázia, okupácia a jej dôsledky // Slovenská spoločnost’ v krízových rokoch 1967–1970. Zv. III. Bratislava, 1992; Prokš P. Konec jednoho experimentu. Krize a pád totalitního režimu v Československu 1968–1989. Jinočany. 1993; Bdrta M. Pokus o záchranu reformného programu // Československo roku 1968: počátky normalizace. D. 2. Praha, 1993; Belda J. Konečná fáze likvidace obrodného procesu // Československo roku 1968: počátky normalizace…; Čarnogurský J. Videné od Dunaja. Bratislava, 1997; Barnovský M. Vedenie KSČ a KSS – od nástupu M. Gorbačova po November 1989 // November 1989 na Slovensku. Súvislosti, predpoklady a dôsledky. Štvidie a úvahy. Bratislava, 1999; Idem. Sovietská «perestrojka», vedenie KSČ a l'avicové opozičné prvidy // Cesty к novembru 1989. Aktivity Alexandra Dubčeka / Eds. I. Laluha et al. Bratislava, 2000; Idem. Dubček Alexander, komunistický a l'avicový politik // Aktéri jednej éry na Slovensku. 1948–1989 / Eds. J. Pešek at al. Prešov, 2003; Šulc Z. Psáno inkognito: doba v zrcadle samizdatu 1968–1989. Praha, 2000; Bencik A. Requiem dla Praskiej Wiosny. Wrocław, 2002; Idem. Cesta к normalizaci // Pfísně tajné! Praha, 2003. Sv. 6; Marušiak J. Nezávislé iniciatívý na Slovensku v rokoch normalizácie // November 1989 na Slovensku…; Jechovd. K. Lidé Charty 77. Praha, 2003; Barnovský M., Pešek J. V zovretí normalizácie. Cirkvi na Slovensku v rokoch 1969–1989. Bratislava, 2004; Vítězové? Poražení? Životopisná interview. D. I–II / Eds. M. Vaněk, P. Urbášek. Praha, 2005; Mocní? A bezmocní? Politické elity a disent v období tzv. normalizace. Interpretační studie životopisných interview / Ed. M. Vaněk. Praha, 2006; Charta 77. Od obhajoby lidských práv к demokratické revoluci. 1977–1989. Praha, 2007.


[Закрыть] неоднократно обращались к различным аспектам чехословацкого антинормализационного движения в ряде своих работ (статьи, доклады, предисловия к сборникам документов о деятельности оппозиции). В вышедшей в свет в Праге в 1994 г. монографии «Оппозиция, власть, общество» М. Отагал представил свой взгляд на историю оппозиции в Чехословакии, обозначив ее начальной точкой 1969 год[24]24
  Otdhal M. Opozice, moc, společnost. 1969–1989. Pfispěvek k dějinám «normalizace». Praha, 1994.


[Закрыть]. И все же наиболее детально разработанной остается вплоть до настоящего времени диссидентская составляющая чехословацкого оппозиционного движения, в том числе отдельные аспекты истории Хартии 77.

Анализ состояния изучения проблемы «нормализации» в 1969–1989 гг. дается в историографической работе М. Отагала «Нормализация 1969–1989: состояние исследования»[25]25
  Otdhal M. Normalizace. 1969–1989. Pfíspěvek ke stavu bádání. Praha, 2002. Смысл данного историографического анализа, по словам М. Отагала, заключался в следующем: «внести вклад в первую картину достигнутых результатов при разработке истории нормализации и обратить внимание на белые пятна. Хотя уже была проделана часть работы, сегодняшние результаты являются лишь отдельными камешками мозаики, цельное полотно которой пока еще только создается. Тем не менее эта стадия позволяет чешским историкам предпринять попытку, например, издания очерков по истории оппозиции, компартии, социальной и экономической истории, а также изучения позиций и поведения отдельных слоев населения. Подобного рода работы могли бы составить основу обобщающего труда». Ibid. S. 101.


[Закрыть], вышедшей в свет в Праге в 2001 г. Охватывая такие темы, характеризующие ключевые стороны оппозиционного и диссидентского движения, как «эмигрантская литература», «диссидентство», «Хартия 77», «сам из дат», она и зба вл яет от необходимости останавливаться на детальной характеристике зарубежной литературы и дает возможность сосредоточиться на исследованиях, публиковавшихся после выхода в свет труда Отагала.

Конец XX – начало XXI столетия открыли новый этап в чешской и словацкой историографии: переход к более детальному освещению отдельных периодов и различных фракций оппозиционного движения. К числу работ такого рода можно отнести исследования и документальные публикации чешских и словацких авторов В. Пречана[26]26
  Prečan V. Nezávislá literatura a samizdat v Československu 70. a 80. let. Praha, 1992; Idem. V kradeném čase…; T e Democratic Revolution in Czechoslovakia: Its Precondition, Course and Immediate Repercussions. 1987–1989. Brief ng Book / Eds. V. Prečan, D. Paton. Prague, 1999; Praha-Washington-Praha. Depeše velvyslanectví USA v Československu v listopadu a prosinci 1989 / Ed. V. Prečan. Praha, 2004.


[Закрыть], З. Млынаржа[27]27
  Mlyndf Z. Problémy politického systému. Texty о roce 1968, normalizaci a současné reformě v SSSR. Köln, 1987.


[Закрыть], И. Пернеса[28]28
  Femes J. Od demokratického socialismu k demokracii. Nekomunistická socialistická opozice v Brně v letech 1968–1972. Brno, 1999.


[Закрыть], К. Пацнера[29]29
  Pacner K. Osudové okamžiky Československa. Praha, 1997.


[Закрыть], Й. Мадры[30]30
  Madry J. Sovětská okupace Československa, jeho normalizace v letech 1969–1970 a role ozbrojených sil. Praha, 1994.


[Закрыть], Я. Цугры[31]31
  Cuhra J. Skrytý zápas: Stát, katolická církev a mládež v druhé dekadě normalizačního režimu // Ostrůvky svobody / Ed. M. Vaněk. Praha, 2002.


[Закрыть], Я. Пажоута[32]32
  Pažout J. Hnutí revoluční mládeže 1968–1970. Edice dokumentů. Praha, 2004.


[Закрыть], П. Блажека[33]33
  Blažek P. PAR F (Paralelní Akta Filozof e). Vydávání samizdatového časopisu. 1985–1989. Praha, 2006.


[Закрыть], М. Отагала[34]34
  Otdhal M. Podíl tvůrčí inteligence na pádu komunismu. Brno, 1999; Idem. Studenti a komunistická moc v českých zemích. 1968–1989. Brno, 2003.


[Закрыть], М. Ванека[35]35
  Vaněk M. Zelené mládí: Ekologické aktivity mladé generace v osmdesátých letech // Ostrůvky svobody…


[Закрыть], Я. Цисаржовой[36]36
  Cysafovd/. Koordinační výbor, tvůrčí svazy a moc: 1968–1972: nekapitulantské postoje české tvůrčí inteligence a mechanismy moci KSČ / Ed. J. Váchová. 2003.


[Закрыть], М. Марушиака[37]37
  Marušiak J. Nezávislé iniciatívy na Slovensku…


[Закрыть], М. Барновского[38]38
  Barnovský M. Sovietská «perestrojka», vedenie KSČ a l'avicové opozičné prvidy; Idem. Dubček Alexander, komunistický a l'avicový politik; Barnovský M., Pešek J. V zovretí normalizácie. Cirkvi na Slovensku v rokoch 1969–1989. Bratislava, 2004.


[Закрыть], Р. Лесняка[39]39
  Lesňak R. Listy z podzemia. Kresťanské samizdaty 1945–1989. Bratislava, 1998.


[Закрыть], Я. Шимулчика[40]40
  Šimulčík J. Čas svitania: Sviečková manifestácia 25 marca 1988. Prešov, 1998; Idem. Katolická cirkev a nežná revolvicia 1989. Prešov, Bratislava, 1999.


[Закрыть], Н. Кметя[41]41
  KmeiN. Slovenská opozícia za normalizácie // Česká a slovenská společnost v období normalizacie. Liberec, 2001.


[Закрыть] и др. К этому же времени относятся попытки сравнительного анализа оппозиционного движения в странах Центральной Европы[42]42
  Vilímek T. Srovnání vývoje, specif ckých odlišností a podobností opozice v ČSSR a NDR 1968–1989 // Bolševismus, komunismus a radikální socialismus v Československu. Sv. II / Eds. Z. Kárník, M. Kopeček. Praha, 2004.


[Закрыть], первые шаги историков Центральной и Западной Европы в изучении чехословацкой оппозиционной проблематики[43]43
  Pernal M. Karta 77 // Więż 1. Warszawa, 1990; Idem. «Nieznormalizowani». Opozycja polityczna w Czechosłowacji w latach 1968–1977 // Więż 2. Warszawa, 1993; Kołodziej M. Od Praskiej Wiosny do Aksamitnej Rewolucji. Opór społeczny i opozycja w Czechosłowacji w latach 1968–1989 – zarys problematyki // Studia i materiały z dziejów opozycji i oporu społecznego / Ed. Ł. Kamiński. Wrocław. 1998; Perzi N. Die Sozialistische Opposition in der ČSSR vom Prager Frühling bis zur Charta 77 // Ref exionen über das Jahr 1968 / Ed. K. Kaiserová. Ústí n. L., 1999; Pauer J. Charta 77. Moralische Opposition unter den Bedingungen der Diktatur // Samizdat. Alternative Kultur in Zentral– und Osteuropa. Die 60^er bis 80^er Jahre / Ed. W. Eichwege. Bremen, 2000; Andrle V. Czech Dissidents: A Classically Modern Community // Biographical Research in Eastern Europe / Eds. R. Humphrey et al. Burlington, 2003; Blehova B. Der Fall des Kommunismus in der Tschechoslowakei. Wien, 2006.


[Закрыть], а также совместные коллективные труды специалистов центральноевропейских стран по указанной тематике[44]44
  Česká a polská historická tradice a její vztah k současnosti / Ed. D. Hrodek. Praha, 2003; Česká a polská samizdatová literatura. Opava, 2004.


[Закрыть].

В целом можно сказать, что чешские и словацкие историки за период после 17 ноября 1989 г. не только создали доку ментальную базу[45]45
  Charta 77. 1977–1989…; Hledání naděje 1978–1987. Výběr z ineditních sborníků. Praha, 1993; Svědectví o duchovním útlaku 1969–1970. Dokumenty. Praha, 1993; Čas Demokratické iniciativy 1987–1990. Sborník dokumentů. Praha, 1993; Hnútí za občanskou svobodu 1988–1989. Sborník dokumentu. Praha, 1994; Sekuritas imperii. Sborník k problematice bezpečnostních služeb. D. 1–3, 4 (sv. I–III). Praha, 1994–1998; Nezávislá skupina České děti 1988–1989. Dokumenty. Praha, 1995; Občanská společnost 1967–1970. Emancipačni hnutí uvnitř Národní fronty 1967–1970. Dokumenty. D. 2. Sv. 1 Praha; Brno. 1995; Mezinárodní souvislosti česko-slovenské krize 1967–1979. Červenec – srpen 1968. Dokumenty. D. 4. Sv. 2. Praha; Brno, 1996; Obroda. Klub za socialistickou přestavbu. Dokumenty. Praha, 1996; Tůma O. a kol. Srpen’ 69. Edice dokumentů. Praha, 1996; Mezinárodní souvislosti československé krize 1967–1970. Září 1968 – květen 1970. Dokumenty. D. 4. Sv. 3. Praha; Brno, 1997; Hanáková J. Edice českého samizdatu. 1972–1991. Praha, 1997; Gruntorád J. Informace o Chartě 77: 1978–1990: članková bibliograf e. Brno, 1998; Vedení KSČ o disentu a opozici. Dokumenty z ledna 1986 – října 1989. Praha, 1999; Hlasy občanské společnosti. 1987–1989. Výběr z textů a dokumentů. Praha, 1999; Československá cesta k demokracii. Chronologie události 1985–1989. Praha, 1999; Chronologie zániku komunistického režimu v Československu 1985–1990. Praha, 1999; November 1989 a Slovensko: chronológia a dokumenty (1985–1990). Bratislava, 1999; Komunistická strana Československa. Kapitulace (srpen – listopad 1968). Dokumenty. D. 9. Sv. 3. Praha; Brno, 2001; Komunistická strana Československa. Normalizace (listopad 1968 – září 1969). Dokumenty. D. 9. Sv. 4. Praha; Brno, 2003; Charta 77: Dokumenty 1977–1989 / Eds. B. Císařovská, V. Prečan. Sv. 1–3. Praha, 2007 и др.


[Закрыть], но и добились значимых «прорывов» в изучении истории как оппозиционного движения, так и его диссидентской составл яющей. Более того, создана солидная основа, которая позволяет идти дальше в изучении проблемы, хотя ее целостное осмысление еще далеко от своего завершения. В связи с этим автору приходилось решать проблему терминологического и содержательного соотношения понятий «оппозиция»[46]46
  Оппозиция (от лат. oppositus – противопоставление), противодействие, сопротивление какой-либо политике, чьим-либо действиям, взглядам. Это партия или группа, выступающая вразрез с мнением большинства или с господствующим мнением, выдвигающая альтернативную политику, иной способ решения проблем (напр., парламентская оппозиция, внутрипартийная оппозиция).


[Закрыть] и «диссидентство», а также уточнять их определения. Поскольку подоплека и подтекст диссидентства в Чехословакии, несмотря на провозглашавшуюся им «неполитическую политику», в конечном счете являлись политическими, представляется методологически корректным его включение в более широкий термин – оппозиционное движение.

Несколько слов о документальном приложении. При отборе документов для него автор руководствовался следующим принципом – проиллюстрировать эволюцию чехословацкого оппозиционного движения, так сказать, наглядно: от листовок конца 1960‑х гг. до программных документов основных оппозиционных структур второй половины 1980‑х гг.

Таким образом, главная цель книги – опираясь на неопубликованные и опубликованные документы, а также достижения зарубежной историографии, дать общую картину чехословацкого оппозиционного движения, включая его важнейшую составляющую – диссидентство, представить периодизацию этого движения, проанализировать узловые характеристики и траектории развития последнего, открыть логику его эволюции. Как уже отмечалось, в данном ракурсе проблема еще не стала предметом внимания и тем более изучения отечественных историков.

Автор не претендует на исчерпывающие ответы на все вопросы, связанные с историей антирежимного движения в Чехословакии в период «нормализации», считая возможным дать его общий очерк, имея в поле зрения те задачи, которые ставили перед собой и частично решали лидеры Пражской весны, вынужденно ставшие оппозиционерами, а также те трансформации, которые происходили с другими кругами его участников вплоть до 17 ноября 1989 г. Рассматриваемая в таком ракурсе история антинормализационного движения – предпосылка взвешенного решения задачи анализа причин и движущих сил «бархатной» революции – одного из ключевых событий в истории послевоенной Чехословакии, закончившейся через три года распадом единого государства.