Текст книги "Преследуя пламя"

Глава 3
Келли

Усаживаю Лео в детское кресло на заднем сидении Мерседеса. Пристегнуть его больше похоже на проведение военной подготовки. Мы долго ссоримся, как ему удобней сидеть, затем он кричит, что ему давит и неудобно.

– Просто сядь ровно. Хватит вертеться, Лео! – Мое терпение медленно подходит к концу. Я готова бросить это гиблое дело.

– Я хочу пить. Мамочка, ты сегодня не хочешь играть со мной. Мне хочется, чтобы ты ловила меня в машине. Дедушка сказал, что в машине можно играть в молчанку, когда мы ехали. Но когда мы начали, он не выдержал и крикнул: «Это пиз*ец, как сложно с тобой». Что он имел в виду? Я просто пел песенку. Это ведь не разговор. – Дует губы. – Я ведь не говорил, а напевал. Ты говорила, что петь полезно. Маам. – Дергает меня за рукав моей кофты. – Ты слышишь меня?

– Да, милый. – Целую его в лоб. – Не повторяй за дедушкой плохие слова. Я уверенна, он сказал не так, – уверяю его.

– Какое плохое слово? Ты говорила, не говори «в жопу». Но я ведь не говорю? – Закатывает глаза.

Я наконец-то справилась с ремнем безопасности, обхожу машину. В окнах дома вижу радостные лица моих родителей. Помахав на прощание, отъезжаю от дома.

– Почему так тихо? Ты не хочешь спеть со мной «Finger song»? Ты наверняка не помнишь слов. Я уверен, что могу тебе напомнить. А крошка паучок? – Слышу, как он ерзает на сидении.

– Если ты посидишь спокойно и, главное, молча, тебя ждет сюрприз. – Смотрю в зеркало заднего вида.

– Сюрприз! – его голос повышается на пару октав. – Я буду молчать.

Отворачивается, смотрит в окно, тихо напевая детские песенки. Глубоко вздыхаю, наверняка это всего на пару минут.

Включаю Skillet – Stars, звук заполняет салон. За окном меняется пейзаж, густую зеленую полосу сменяет мегаполис, с его великолепными зданиями. Есть какая-то своя романтика в больших городах. Мне хочется скорей добраться до моего домика у океана и погрузиться в стихию, дышать им и не думать о том, чего я не сделала или могла бы сделать.

Смотрю в зеркало и вижу, как мой малыш уснул, подперев щечку своей маленькой рукой. Иногда он может быть ужасно приставучим и неуемным, но я обожаю его. Люблю всем сердцем. Я живу ради него.

Медленно заезжаю на дорожку и вижу серебристый Лексус у соседнего дома. Не помню, чтоб там кто-то жил. Из-за угла дома вижу загорелый бицепс. Движения похожи на то, что он забивает гвоздь. Я отчетливо вижу часть руки, мощную линию плеча и лямку белой майки. Кто купил такой огромный дом? Наверняка отец огромного семейства. Всматриваюсь в надежде увидеть лицо «мистера Мощный бицепс».

– Мамочка, я только что нечаянно съел козюлю, – пищит Лео в отвращении.

Мгновенно сосредотачиваюсь на сыне. Он катает в руках очередную козюлю, растягивает и сжимает ее пальцами.

– Возьми салфетку и просто высморкайся. – Протягиваю ему влажные салфетки. – Это не прилично. Ни один уважающий себя мужчина не ковыряется в носу, тем более в присутствии дамы. – Выхожу из машины.

– Ты не дама. Ты моя мама. Кроме того, я видел, как Тони, мой друг, постоянно делает это при девочках, – фыркает он.

Оборачиваюсь, чтобы увидеть соседа, но его нигде не видно. Только слышно монотонный звук молотка.

– Я думаю, это дятел. – Выпрыгивает из машины Лео. – Только он стучит так: тук-тук. – Качает в такт головкой, проигрывает в своей голове этот звук и начинает танцевать прямо на дорожке.

Хватаю его сумки и несу к двери. Мака я закрыла в уборной, и, надеюсь, что он оттуда не выбрался. Лео протискивается в дверь, неожиданно для меня, становится на четвереньки и таким образом пробегает до лестницы.

– Я похож на собаку. – Его глаза горят лукавым огнем. – Я могу проделать все это бесшумно. Смотри.

Возвращается к двери и проделывает это снова. Можно подумать, что он тренировался, потому что ни разу не запнулся и действительно ловко передвигал всеми своими конечностями.

– Я уверенна, из тебя бы вышел замечательный Тарзан. Надеюсь, ты не собираешься лезть на стены?! – укоризненно говорю ему.

– Я уже пробовал. – Разочарованно поднимается на верхнюю ступеньку. – Ничего из этого не вышло. Когда я взобрался на бабушкину акацию. Дерево свалилось, усыпав все землей и переломав все ветки. Бабушка схватилась за голову. А дедушка закричал: «Пи*дец. Звони его матери». У меня еще плохо выходит, – почти плачет он.

– Ты опять произнес это слово. – Подталкиваю его, чтобы поднимался в комнату.

– Это сказал дедушка. Я всего лишь повторил. В общем, я думаю, это просто плохое дерево. Как думаешь, твое дерево в спальне выдержит? – С интересом заглядывает в мою комнату.

– Нет, юноша. Моя комната под запретом. Как и все деревья в доме. Все эти вещи ты можешь проделать на улице. Конечно в пределах разумного. Сейчас ты примешь душ, и мы посмотрим твой сюрприз.

Мне кажется, что я слышу стук в дверь, вернее, удар. Пока я мою сына, звук прекращается в основном за счет шума воды. Вытерев насухо, я протягиваю ему нижнее белье.

Лео не так давно научился самостоятельно одеваться, и для него это гордость, что он сам все сделал. Еще один мощный удар, дверь с треском отрывается, ударяясь о стену. Через открытые двери вылетает собака, заскочив на постель.

– Щеночек! – истошно орет Лео, так что мне приходится закрыть уши.

– Сомневаюсь, что это щеночек, – бормочу себе под нос. – Настоящее исчадие.

Лео прыгает на кровати от радости, собака бегает около него, и только тогда я замечаю грязные пятна коричневого цвета на постели.

– Дерьмо, – орет Лео. – Мама, он обделался. А-ха-ха. – Радости ребенка нет предела.

Рычу от злости, что же это за собака такая! Не мог подождать до моего приезда?

– Слезли оба с кровати. Мак, в ванную. А ты, джентльмен, учитывая, что это Твой Щеночек, поможешь мне. Марш, оба. – Показываю пальцем на душевую.

Теперь мы вместе с Лео пытаемся отмыть от дерьма собаку. Как бы это ни было ужасно, я не кривлюсь от отвращения. Столько дерьма мы перемыли с Дилан в больнице, что теперь это – мелочи жизни. Мне до сих пор не требуется горничная или кто-то из персонала. Как бы на этом не настаивал отец. Я со всем справляюсь сама. В доме всегда порядок, несмотря на то, что Лео ужасный неряха. У меня прекрасная работа и замечательный коллектив. Совсем недавно я заключила контракт с охранной фирмой. Лучшей в городе, а это означает отличное сопровождение и работу моей фирмы. Отмахиваюсь от своих мыслей о работе и вновь смотрю на сына.

– Пока я займусь комнатой, вы оба поиграете в гостиной. – Лео радостно выбегает за дверь и хаски за ним. – Лео, не вздумай ковыряться у него в ушах и не лезь в пасть. Это не игрушка.

– Да, мам, – разочарованно тянет он. – Я сейчас уберу больничку.

Я слишком хорошо знаю своего сына. Возможно, однажды он станет замечательным врачом. Все купленные игрушки каждый раз подвергаются тщательному рентгену и разбираются на части. То, что он не может вернуть в прежний вид, тщательно обматывает бинтом.

Собираю все испачканное и иду в прачечную, по пути замечаю уделанную уборную.

– Видит бог, не так я себе представляла этот день. – Злюсь на себя за то, что не вывела собаку.

Ведь, по факту, его в вины в этом нет. Возможно, он просился, но меня не было дома. Ведь я неслась спасать своих родителей от торнадо по имени «Лео». Смеюсь, вспоминая выражения их лиц. Когда я открыла дверь в дом, отец стоял на четвереньках и издавал звуки, похожие на лошадиные. Мама в это время плясала с Лео под песню кантри, задирая вверх колени. Смотрелось очень комично. Если не брать во внимание красное лицо моего отца, который застыл в напряженной позе и истошно вопил. Едва мы вышли за дверь, как я услышала «Спасибо, Господи».

На самом деле, это всего лишь маленький любознательный мальчик, который в данную минуту пытается выть громче хаски. Барабанные перепонки взрываются от шума. Не знаю, как все произошло, и на каком этапе мои родители изменили свое мнение обо всем происходящем со мной. Но сейчас все, похоже, пришло в норму. И я не видела моих родителей счастливей, чем сейчас. Они не лезут ко мне, я не лезу к ним. Чем дальше, тем родней.

Еще раз ополаскиваю тряпку и закидываю ее постирать.

Едва захожу в гостиную, как в меня летит палка, ловлю ее моментально.

– Мам, не могла бы ты отдать мой крюк, который от меня отлетел? Я капитан Джек Воробей. – Лео в шапке, закрывающей один глаз, размахивает мечом. Собака усиленно грызет резиновых уток у его ног. – А это мой верный помощник.

Хаски, подавившись, делает странные звуки, будто гоняя сопли в носу. Больше похоже на кашель и хрюканье одновременно.

– Я спасу тебя. – Хватается за чемодан с инструментами и дуется, когда я отбираю у него.

– Нет, ты его не будешь лечить! Сейчас он откашляется, и ему станет легче. Я думаю, тебе пора выйти на улицу и немного походить.

Выпроваживаю его на улицу, сама же тщательно осматриваю пса.

– Да, дружок, тебе необходимы игрушки. Не знаю, как ты жил с прежним владельцем. Но ты жутко невоспитанный и наглый. – Отбираю резиновую утку, при этом собака удерживает своей лапой меня.

Вывожу на улицу Мака и смотрю, как Лео возится в песке. Сажусь в шезлонг и продолжаю наблюдение. С рождением Лео моя жизнь изменилась. Уже нет вечных тусовок и катаний на мотоцикле. Никакого разнообразия. Когда я работала в больнице, все было иначе. Бесконечный поток пострадавших. Море общения. И Дилан…

Я скучаю по ней. После аварии она много раз звонила и даже приезжала ко мне. Ее очень задел мой уход из программы. Могу ее понять, ведь мы обе так стремились попасть туда, и, в итоге, та авария испортила все. Дилан несколько раз пыталась начать со мной разговор о Джоне, но я прерывала даже мысль о нем. Я была молодой и глупой. Он же просто козел!

Провожу рукой по шраму на ноге. Напоминание о моей ошибке теперь всегда отмечено на моем теле. И все же набираю Дилан. Номер недоступен. Так я и думала. Наверняка они с Кейном выключили телефоны. Я знаю, что Дилан сейчас в кардиохирургии. Счастлива и обручена с Кейном Коулменом. Ее жизнь насыщена. Когда мы разговариваем, она рассказывает про проделки ее будущего мужа. Это действительно смешно. Я жду с нетерпением, когда они вернутся из своей поездки. Желательно, чтоб заехали ко мне.

– Немедленно выходите из воды. – Замечаю, как Лео тянет пса в океан искупать. – Лео, я накажу тебя.

Он плещется с Маком у кромки воды, нещадно стреляя в него из водяного пистолета. Собака отряхивается и гоняет его по берегу.

И все-таки это была хорошая идея оставить собаку у себя. Не смотря на дерьмо и грязь в доме. Эти двое нашли друг друга.

Слышу вибрацию телефона на столике. Патрик. Улыбаюсь его частым звонкам.

– Алло, – произношу я, все еще наблюдая за мальчиком, играющим с собакой.

– Привет, красотка. Надеюсь, ты меня ещё не забыла, – мягко говорит Патрик.

– Понятия не имею, кто это. По какому вопросу? Доставка? – говорю сдержанно.

– Это было обидно… – Минута молчания. – Как твои дела?

– Сейчас я занята. Наблюдаю за Лео и собакой. Как у тебя? – Отрываюсь от разговора. – Милый не делай так! – кричу Лео, когда он обхватывает голову собаки стараясь бороться.

– Милый? Мне бы хотелось, чтобы эти слова были обращены по отношению ко мне, – более твердо говорит он. – Келли? Я всегда Патрик. Может я уже заслужил хотя бы медвежонка?

– Патрик, прости, я видимо не ласковая. Господи, меня этот звук раздражает, – теряю терпение.

– Что за монотонный стук у тебя там? Ты на стройке? Или у вас так дятел появился? – раздраженно произносит.

Да какого хрена он звонит и уже указывает, будто я ему что-то обещала.

– Ничего не слышу. Я постараюсь исправиться. Завтра у меня банкет, я буду занята. Если что, пиши. – Сжимаю пальцами виски.

Действительно этот монотонный стук уже бесит. Какого черта он долбит столько времени по этим стенам.

– Мне нравится, что ты не строишь из себя напыщенную леди. Твоя прямота возбуждает мое воображение. Продолжай в то же духе, – смеется он.

– Расслабься со своим воображением. Ты в другой стране, если только ты не записался на особенный китайский массаж. – Слышу его смех.

– Я устал от презервативов, и если быть честным, твое недоверие немного удручает. Извини, мне пора. Не могу понять, почему мы каждый раз ругаемся, когда я в поездке. Хорошего дня, любимая.

Хмыкаю в ответ и отключаю телефон.

Встаю, чтобы пройтись по берегу с Лео и собакой. Медленно опускается солнце, предоставляя нам один из тех прекрасных закатов.

Беру за руку Лео, и мы идем против легкого ветра. Мои ноги путаются в длинном сарафане, ноги проваливаются в мокрый песок.

– Мамочка, а папа к нам приедет? Ведь у всех есть папа. – Подняв голову, Лео смотрит на меня.

На минуту замираю.

– Обязательно, родной, но позже. – Глажу его по голову и прижимаю к себе.

Первое слово, которое произнес Лео, было «папа». И я не нашла в себе силы сказать ему, что он умер, даже не зная о нем. Родители не вмешиваются и придерживаются истории, что папа скоро приедет. Представляю его разочарование во мне, когда он поймет, что его просто нет. Когда Лео был маленький, я видела только одного человека на роль отца Лео, но он уехал. Не думаю, что у него были какие-то чувства ко мне.

– Он тебя любит, мама, совсем как я. – Лео гладит мою руку. – И он вернется. – Смотрит на океан. Его плечи взволнованно поднимаются. – И я его люблю. Патрик будет к нам приезжать, и мы обязательно его познакомим с папой, ведь так?

Поднимаю глаза к небу.

– Боже, как тяжело. – Быстро моргаю от наплывших слез. – Все будет хорошо, малыш. Патрик хороший человек, и он тебя любит. А теперь давай наперегонки: кто последний, тот убирает за Маком.

С громким визгом Лео убегает от меня, я притормаживаю, чтобы дать ему фору убежать. Он должен быть победителем в наших гонках, и никак иначе.

Глава 4
Джон

Когда ты просыпаешься рядом с человеком, которого еще не так давно любил и боготворил, а в данный момент желаешь лишь одного – чтобы это видение исчезло, – тогда до тебя доходит, что все это не правильно. Не зря говорят, привычка – дело серьёзное и пагубное. В наших отношениях со Стейси именно это – привычка. Мы привыкли друг к другу за столь долгое время, нас вроде бы все устраивает, все идет своим чередом так, как и должно идти – к помолвке, а затем к свадьбе, например. Один лишь смысл этих слов доводит мое спокойное и расслабленное состояние до мелкой дрожжи и неприятных ощущений в теле. Стейси много раз упоминала о кольце, ее можно понять и принять тот факт, что она как бы старается сохранить давнюю искру между нами, но нужно ли нам это обоим? Мне становится смешно, когда каждый раз она начинает разговор о детях, зная мое особое к ним отношение, болтает без устали откровенное вранье о том, какой неповторимой матерью она станет.

Все это чушь собачья, и сама Стейси знает об этом, как никто другой.

Вот она сидит за кухонным столом, попивая свой утренний крепкий кофе. Затем я, чмокнув ее одним из самых быстрых поцелуев на свете и пожелав ей доброго утра, спрошу, какие на сегодня у нее планы, и чем она собирается заниматься. Подколю ее тем, что в очередной раз она спустит деньги на дорогие шмотки и забудет купить в продуктовом отделе супермаркета то, о чем я ее попросил. А она…

Она хитро улыбнется и пообещает быть сегодня ночью паинькой, чтобы я смог трахнуть ее так, как захочу.

Все очевидно, все предсказуемо. Мне известны все ее прихоти, негодования, эмоции, желания и предпочтения. Я знаю обо всем заранее, мне даже не нужно гадать, какое выражение лица у Стейси в данный момент:

– Сегодня я весь день буду разбирать коробки в своем кабинете, – наливаю из кофеварки утренний бодрящий напиток, мимолетно бросая на нее взгляд, – с Логаном.

Отхлебываю и прислоняюсь к кухонному столу напротив блондинки, скрестив ноги у лодыжек, чтобы оценить ее актерское мастерство.

– Давно не видела Логана, как его семья? – Криво улыбается одними уголками губ.

Да ей на*рать на него и его семью тем более. Стейси терпеть не может моего друга и знает, что мне об этом известно.

Логан Смит – мой напарник. Я познакомился с ним во время своего «побега» трехлетней давности. Он хороший малый и замечательный друг. За все то время, что мы скитались с ним вдвоем (поправочка, втроем, не нужно забывать о «прицепе» по имени Стейси), он ни разу не дал усомниться в своем профессионализме, показал себя надежным человеком и верным нашему общему делу товарищем. Я был тогда потерян, не знал, чего хочу и как быть дальше, но именно внезапная встреча и знакомство с ним я расцениваю как знак свыше. Скорее, мое высказывание по отношению к Стейси не делает меня приличным человеком в некотором роде, но она сама пришла, сама хотела, не отрицаю, и я был не против наших сексуальных утех. Девушка знала, на что шла, а я только сейчас это понял.

– У него все отлично. Саманта уже на восьмом месяце, так что рождение ребенка не заставляет себя долго ждать. – Выжидающе смотрю на нее.

Стейси не выдерживает моего взгляда и отворачивается.

– Ладно. Мне пора.

Она направляется к выходу легкой походкой, раскачивая бедрами подол летнего желтого сарафана.

– В котором часу тебя ждать? – Я следую за ней.

Прихватив сумочку и эффектно взмахнув своими блестящими блондинистыми волосами, красивая, но стерва, оборачивается со словами:

– Не жди меня скоро.

И поспешно выходит, чуть хлопнув за собой дверью.

Да, я знаю в каком месте ущипнуть Стейси за живое. Дети.

– И тебе хорошего дня, милая, – бормочу себе под нос.

* * *

– Черт, Джон, неужели в этих коробках бумаги? А кажется, будто тонны металлолома.

Логан с огромными ящиками в руках едва ли не спотыкается о гору лежащего хламья, когда заходит в мой кабинет.

Он практически сбрасывает их на пол и из бумажной кучи берет в руки потрепанную фотографию, на которой изображены когда-то счастливые Джон и Стейси на фоне Эйфелевой башни, как многие влюбленные парочки. Мне не нужно бросать взгляд на подпись фотографии. Я прекрасно знаю написанные на обороте слова: «Город нашей мечты». Логан переворачивает ее, пробегая глазами. Затем смотрит на меня, и я вижу в них удивление:

– Зачем ты хранишь это старье?

Дело в том, что он в курсе всей нашей канители. Они со Стейси недолюбливают друг друга. Она в шутку, он в свою очередь открыто насмехается над ней, и я этому не препятствую. Иногда я задумываюсь, в кого превратился? Я никогда не позволял себе подобное с женщинами, тем более с любимыми. Но это было раньше, а сейчас…

– Это открытка когда-то многое значила для меня, – говорю я и выхватываю фото из его рук, бросая вновь в кучу из ненужных бумаг.

В Париже я сделал Стейси предложение, а вскоре, после нашего приезда домой, она исчезла.

– У нас до хрена накопилось работы, – меняя тему, указываю ему на здоровенную стопку бумаг, которую необходимо перебрать, а также нескончаемые коробки, стоящие в углу моего кабинета, которые, как вы уже догадались, находятся в самом доме.

– И все это нужно перебрать до конца дня, чтобы завтра мы начали работу, – уже серьезным тоном говорю ему, давая понять, кто здесь немного руководитель. Хотя честно признаться, у нас с ним только на бумаге отношения начальник-подчиненный, а на деле мы компаньоны.

– Где Макс? – Логан выглядывает из кабинета. – Сбежал в поисках новой сучки?

Звучит словно о Стейси.

– Без понятия. Еще вчера выпустил его на прогулку, немного отвлекся – а пса уже нет.

– Может, у новой соседки? – нотки его голоса меняются в интонации со скоростью света, а глаза прикованы к окну, которое открывает потрясающий вид на океан.

Я и Стейси всегда мечтали об уединенном домике у моря, либо океана. В этом плане наша мечта осуществилась. В остальном же потерпела полнейший крах.

Следуя за его взглядом, моему взору предстает женская фигура. Совершенно одна, находящаяся на пляже, стоя в неестественной позе, среди волн океана. Лица не видно, оно озарено оранжевыми лучами заходящего солнца, лишь заметен высокий, собранный хвост на макушке из светлых волос. У нее утонченное и, на первый взгляд, хрупкое, загорелое тело.

Я приближаюсь к окну, чтобы отчетливей разглядеть столь заинтересовавший меня объект. Логан не отстает, подходит вплотную, чтобы полюбоваться красоткой не меньше меня.

– Вот это ноги, мать твою, – присвистывает он.

Теперь девушка меняет свое положение, становясь к нам боком, чтобы продемонстрировать яркий прогиб в спине. Она держится обеими руками за стопу, нога которой согнута в колене. При этом балансирует на второй, выгибаясь в спине дугой. Красочно и впечатляюще. Стоит долго, не шелохнувшись, в то время как мы тупо глазеем на богиню йоги, парализованные красотой и гибкостью ее тела.

И все-таки, я заставляю себя отвернуться от увиденного и впечатлившего меня изображения, благодаря которому вся моя кровь спустилась к одному органу, определяющему меня как мужчину.

– Так, ладно, – оборачиваюсь к Логану. – Хватит пялить глаза. Пора за работу. И челюсть свою с пола не забудь поднять.

– Горячая штучка, – мямлит напарник, не обращая внимания на мою шуточную реплику. Его взгляд все еще приклеен к окну.

– Смотри, смотри, что вытворяет, – ловит меня за локоть, заставляя обернуться.

Черт. Я только собирался отойти от окна и наконец-то заняться работой. Твою мать!

Теперь моему взору открывается еще более возбуждающее зрелище. Куда уж там, я и так на пределе. Девушка не задумывается над тем, что за ней могут наблюдать, либо ей наплевать на мнение любого, она явно без комплексов. Не скажу, что данный спектакль подобен занятию сексом, это всего лишь растяжка мышц ее прекрасного, и должен отметить, подтянутого тела. Однако мы – мужчины, видим в этих невинных упражнениях не иначе, как сексуальный подтекст, приводящий в итоге к мастурбации в душе для получения незамедлительной разрядки.

Черты лица ее не разглядеть, но задняя часть туловища видна, как на ладони.

Девушка уже стоит к нам спиной, согнувшись пополам, когда ее голова виднеется между слегка раздвинутых ног. Подтянутая попка, в которую спряталась небольшая часть трусиков от купальника, полностью обнажая ягодицы, сейчас сверкает на первом плане, словно новогодняя елка в центре города.

Возможно, моя соседка настоящая гимнастка. Может она и не соседка вовсе, а проходившая мимо девушка, которая решила немного поддержать свое тело на открытом воздухе средь океанских волн. Сейчас это принято. Вообще-то, по соседству со мной поблизости находится один дом, но за пару дней, что мы здесь пребываем, я ни разу не видел, чтобы он был жилой. Обычно принято заходить в гости, встречая своих новых соседей с выпечкой или чем-нибудь еще, чтобы выразить свое гостеприимство и проявить знакомство. В первые дни моего заселения никто так и не появился на пороге дома. Но как бы там ни было, ноющий в моих тесных джинсах стояк очевиден.

– Черт… – Хотел ляпнуть «где мой бинокль?», но во время себя одернул. Стараюсь незаметно не выдать себя и заодно поправить свое твердое мужское достоинство.

Мы продолжаем стоять молча и пялиться, как истуканы, на образ за окном, пока наше сталкерство не прерывает звонок моего мобильного телефона.

– Слушаю. – Наконец-то отрываю взгляд от окна и отхожу подальше от греха.

– Джон Коулмен? – Незнакомый мужской голос настораживает меня. Чувствую что-то неладное.

– Он самый. С кем имею честь?

– С вами разговаривает владелец бара «Кенделс» на Оушен Стрит. Скажите, Стейси Максвелл ваша жена?

– Моя девушка. – Бл*дь, этого еще не хватало. – Выкладывайте, что стряслось.

– Она слегка перебрала у нас в заведении и ведет себя достаточно шумно. Сейчас девушка находится в комнате охраны и каждый раз угрожает нам тюрьмой не без вашего участия. – Делает паузу, я продолжаю слушать. – Я звоню вам сообщить о том, что ваша дама не столько пьяна, сколько агрессивна, и нужно будет оплатить стоимость убытков, которые она за собой понесла…

– Стоп, стоп, стоп… – прерываю его, сжимаю переносицу пальцами. – О каких убытках речь? Если это разбитая посуда, то я вышлю вам чек.

– Если бы. Она кидалась на мою охрану, как дикая кошка. Забирайте ее, пока я добрый, своим поведением она пугает наших мирных постояльцев, – твердо намекает он, чтобы я оплатил ему за «моральный ущерб». Похрен.

– Вызовите ей такси, я все оплачу, – уверяю его, поглядывая на Логана, который теперь вовсю развесил уши и наблюдает за мной с дебильной ухмылкой на лице. Мимикой показываю ему, что это не смешно и напоминаю о бумагах, лежащих в коробках, которые он должен разобрать. Нянчиться с пьяной женщиной – нет ничего хуже. Такое со Стейси не впервые. Она оказалась одной из любительниц портвейна. Не то, чтобы выпивоха, но последние месяцы часто поддерживала свой организм алкогольной жидкостью.

– Даже не начинай. – Грозя пальцем Логану, выхожу из кабинета, хлопая дверью.

Мне нужно пройтись.

Вспоминаю о девушке за окном и тут же срываюсь, чтобы поглазеть на нее с близкого расстояния. Заодно и Макса поищу, пес уже вторые сутки пропадает, а я не чешусь. Раньше с ним такого не было. Видать, тоже за сучкой увязался.

И с этими мыслями выхожу навстречу ветру, который приятно обдает меня океанским бризом.

* * *

Стейси не сразу приезжает домой после моего телефонного разговора. Мне слышен шорох и пьяное девчачье хихиканье. На часах два ночи. Конечно, я не сплю и не такая уже сволочь, чтобы совсем за нее не переживать и не беспокоиться.

– Какого черта ты выключила телефон? – Подхожу к ней в одних шортах.

Если честно, пару минут назад я был готов все бросить и искать ее, как свою пропащую собаку. Только Макс, в отличие от нее, – преданный пес. Я знаю, он обязательно вернется.

– Джон. – Садится на кушетку в прихожей, еле держась на ногах. – Я немножко перебрала, мне нужно было прогуляться, привести свои мозги и тело в совершенный порядок. – Проводит руками по себе, задевая подол сарафана чуть ли не до пояса.

Что творит алкоголь с женщинами? Стейси ведет себя словно… Черт. Я даже не хочу ее в интимном плане, но у меня с обеденного времени после безобидной йоги одной хрупкой девушки творится в штанах нечто такое… И даже кропотливая работа с бумагами не отвлекла моих мыслей от нее.

– Джонни. – Стейси откровенно облизывает губы, намекая на секс. И, оп! Не успеваю я вымолвить и слова, как одна бретелька сарафана за другой уже спущены, и соблазнительная с горошинками грудь покачивается перед моим лицом. Девушка стоит напротив меня, когда ее платье падает с легкостью на пол. На ней те самые трусики-танго: прозрачные, абсолютно ничего не прикрывающие – мои любимые, как считает она сама.

Мысленно облизываюсь и хочу, но не ее. Не Стейси. Она пьяна и сейчас противна до безобразия: красная помада на губах размазана, тушь на ресницах слегка потекла, но волосы блестят и уложены как всегда гладко и аккуратно.

– Прости меня. – В сотый раз она произносит это слово. – Я… – Горько смеется, прикрывая рот. – Немного выпила…

– Значит, немного? – Точно также превращаю данный факт в нечто обыденное.

Я стою, скрестив руки на груди, стараясь не выдавать ни единой эмоции на лице, пока в моей груди разгорается пожар гнева.

– Джон, только не начинай. – Подходит ближе, прикасаясь к моей щеке рукой. – Давай, как раньше, нам же всегда было хорошо вдвоем. – Облизнув быстро губы, демонстрирует кончик своего заплетающегося языка.

Мои ноздри мгновенно наполняет запах алкоголя, вперемешку с кричащими нотами ее духов.

– Ты правильно сказала – «было». А сейчас ничего этого нет. Так что на сегодня достаточно спектаклей, поэтому я иду спать.

Я резок и ничего не могу с этим поделать. И когда я уже собрался развернуться и уйти от обнаженной Стейси, мой взгляд моментально фокусируется на парочке прямо напротив нашего панорамного окна. Они выглядят так, будто собираются заняться сексом, прямо здесь и сейчас. Даже в воздухе между ними витает сексуальное напряжение.

Сегодня что, день соблазняющих зрелищ? Я напряжен на полную катушку, сейчас бы спустить свой пар в душе, но нет, в очередной раз Стейси липнет ко мне, замаливая свои грехи.

– Джонни. – Руками проводит по моему торсу, спускаясь ниже к напряженному стояку. Улыбается, легонько сжимая его в своей ладони. – Я знаю, чего ты хочешь. – И опускается на колени, попутно стягивая вниз мои шорты.

Не столько поведение Стейси, сколько «картина маслом» за окном сбивает меня с толку. Уже поздно и темно, но все-таки отражающий снаружи ламповый свет позволяет лишь немного разглядеть очертания влюбленной пары. Учитывая то, что в данный момент мой член практически во рту податливой блондинки, вряд ли сейчас подходящее время и место для разборок, кто эта пара – высокий, крепкий мужчина, в одних лишь шортах для плавания и девушка в крохотном бикини – и что забыли на моей территории.

Я мысленно кричу, моля о том, чтобы этой девушкой оказалась та самая, которую довелось уже ласкать своим взглядом. Высокая, стройная, гибкая, с длинными прилипшими к спине волосами, располагается на шезлонге, откровенно расставляя широко ноги. Я злюсь, когда мужская голова заслоняет этот сокровенный вид. На нас никто не обращает внимания, даже сидящая к ним спиной Стейси, сейчас слишком занята для болтовни и лишнего внимания. Единственный зритель – это я.

Стейси не отстает, старательно и ловко дразнит меня своим язычком. Клянусь, еще пару таких маневров, и я не выдержу, сбрызну ей прямо в горло. Если бы она только знала, что мысленно я трахаю не ее рот, а…

Черт! От горящего внутри возбуждения, крепче сжимаю волосы на затылке своей девушки, наблюдая представление за окном. Грубо и неожиданно для себя тяну за белокурые волосы Стейси, и, углубляя свои толчки, заставляю ее издавать неестественное мычание. Руками она обхватывает меня за бедра, стараясь отстраниться, но одним диким рывком возвращаю ее голову и рот на свое твердое место.

– Руки за спину! – рычу на нее, не отрывая взгляда от окна, где разворачивается очень занимательное действие. – Не прикидывайся, дорогая, ты всегда любила брать глубоко, – пыхчу, наматывая ее волосы на кулаки.

Как гребаный вуайерист я продолжаю в бешеном темпе трахать рот безумной Стейси, представляя себя погруженным глубоко в незнакомке, которая, запрокинув голову назад, полностью отдается другому. Лиф ее купальника задрался для того, чтобы она могла пощипывать соски одной рукой, а второй – сжимать от наслаждения волосы партнера. Остальное – всего лишь моя догадка и фантазия.

Вокруг темно и плохо видно, но от этого я завожусь еще быстрее и готов разорваться на мелкие кусочки в любой момент, благодаря глотке Стейси и гибкой красавице напротив. Мне все равно, что обо мне подумали бы в данный момент, сейчас главное – достичь своей цели – освободиться и, возможно, только тогда мне станет легче.