Текст книги "В опасной близости"

Да мне насрать на эти шотландские приметы и обычаи, я хочу, чтобы он немного начал шевелиться, а этот скулёж под дверью ему точно не помогает.

– Иди спать, Дугалт, – устало говорю ему, ложусь на удобную кровать.

– Открой, иначе я буду спать на полу, – просит он.

– Мне плевать, я сказала уже иди спать. – Поворачиваюсь на бок, карандаш больно врезается в мою голову, отшвыриваю ненавистную вещь.

Хорошо, что я потребовала хорошую двуспальную кровать в гостиную. Естественно, она не предназначалась для моих ночёвок, ну раз уж так вышло, то я только в выигрыше. Приподнимаюсь немного на кровати и слышу бурчание, затем звук вяло стекающего тела по двери. Неужели он будет спать за дверью?

– Дугалт? – зову его.

– Что? – тут же отвечает он.

– Хватит быть такой упрямой задницей. Я не открою. – Смотрю на тень под дверью, он не двигается.

Что же ты за человек такой! Другой мужик уже бы выбил дверь и, перекинув через плечо, положил свою жену в кровать, а не мучился бы под дверью.

Ещё минут двадцать проходит с того времени, как я мучаю себя и свою совесть. Ворочаюсь на долбанной кровати, как псих в смирительной рубашке. Мои нервы уже на пределе, как только я закрываю глаза, тут же представляю, как Дуг сидит под дверью в своих зелёных штанах, словно собачонка, поскуливая, что его выгнали. Господи, я такая сволочь.

Жалость перебарывает урода в моей душе. Откинув плед, я иду тихонько к двери, открываю и вижу его несчастный взгляд.

– Я никуда не уйду. Можешь закрывать дверь, я не сдвинусь с места, – говорит он и устраивается удобней, насколько это возможно на полу, опирается на косяк.

– Тебе одеяло принести? – Прохожу мимо него в нашу комнату. – Потому что я собираюсь ложиться спать. И меньше всего мне хочется завтра лечить тебя от простуды. – Немного помолчав, я оглядываюсь. – Но у тебя все ещё есть шанс комфортно выспаться рядом со мной.

Он хватает меня на руки и целует лицо, волосы, шею, плечи – все, до чего может дотянуться, пока я на его руках.

– Ты такая злюка. – От дарит мне счастливую улыбку.

– А ты… – не успеваю я ответить на его фразу, как он падает на кровать вместе со мной и начинает срывать с меня одежду.

Боже, мои глаза закатываются в наслаждении, когда он ведёт себя настолько дико и необузданно. Я себе обеспечила замечательную ночь. Правда, каким способом? Надеюсь, он сделает сейчас все, чтобы это того стоило.

Глава 4
Мэттью

Она снова снилась мне, хотя нет, не она. А ее силуэт, то, как она одета, и идёт передо мной. Я чувствую себя полнейшим кретином, когда во время пробежки оглядываю каждую, в надежде увидеть ее. Хотя я ведь, наверняка, знаю, что она сейчас спит. Я не осмелился отправить сообщение сам, поэтому попросил свою секретаршу сообщить миссис Портман о том, что сегодня у неё выходной. Мне кажется, что она должна провести этот день за сборами всей своей многочисленной одежды. Я бегу по набережной, в моих наушниках гремит какой-то дабстеп. Однозначно не являюсь меломаном, и поэтому не могу точно сказать, что это такое играет. Интересно, какую музыку предпочитает она слушать?

А вообще меня все ещё мучает вопрос, как прошёл ее разговор с мужем. Забегаю в лобби моего многоквартирного дома, и тут мне в голову приходит совершенно раздражающая мысль. Вытаскиваю из кармана свой телефон и нажимаю кнопку разблокировки, мне необходимо видеть, есть ли сообщения от неё или, возможно, от секретаря.

Ничего, ни одного долбанного слова. Если мой секретарь молчит, наверняка она отказалась. Господи, я становлюсь каким-то фанатиком.

Набираю номер офиса и жду. Пот тычет градом, тыльной стороной руки вытираю лоб и нос.

– Вас приветствует… – Не даю договорить.

– Жаклин, миссис Портман ответила на ваше сообщение? – нетерпеливо спрашиваю я.

– Извините, мистер Купер, я собиралась вам позвонить и… – Господи, я удушу эту чёртову курицу, если он не даст мне ответ сейчас же. – И она…

– Да господи ты боже, Жаклин, вы курите травку на рабочем месте? Или ваши нейроны никак не попадут в синапсы. – Она молчит. – Что ответила Миссис Портман?

– Она собирает вещи и очень рада отдохнуть. Я заказала билеты… – прерываю телефонный разговор, больше мне неинтересно слушать, как она будет расшаркиваться предо мной.

Захожу в свою квартиру и пинаю кроссовки, которые я только что снял до самой кухни. Потный иду в душ, смываю с себя напряжение после пробежки. Я не могу объяснить, что именно меня так напрягает: сама суть, что мы едем вместе, или то, что она может в последний момент отказаться. Но дело точно не в моих хилых потугах заняться бегом. Я преодолевал и большее расстояние, намного больше. Сегодня же я превратился в сгусток энергии. Естественно, я мог бы сделать вид, что меня не волнует ее «запрет» на переписку с ней. Но думаю, это будет явный перебор. Мне необходимо собрать сумку и вытащить эту занозу из моей задницы. Просто успокоиться, на хрен.

– Я мудак, – произношу вслух достаточно громко, чтобы это звучало для меня убедительно. – Она чужая жена. Какого хера я думаю о ней? Лучше вытаскивай свою задницу из душа и иди, собирай вещи, Мэтт. Просто остановись, долбаный придурок.

Тщательно вытираюсь и голый иду в комнату. Становлюсь перед огромным шкафом, выбираю черно-белые шорты «Лакост». Одной ногой залезаю в шорты, и в этот момент раздаётся рингтон звонка на Неё!

– Ай, бл*дь. – Ноги путаются во внутренней сеточке, и я заваливаюсь на бок, сильно ударяясь локтем. – Ох, ты ж…

Все ещё натянув наполовину шорты, ползу к телефону. Как утопающий, тяну руку и провожу по сенсору.

– Да, – говорю я, захлёбываясь воздухом, кажется, мой пульс сейчас зашкаливает.

– Я отвлекла вас от утреннего ам-м-м-м… – она обдумывает слова, – променада?

Одной рукой держу телефон, второй натягиваю злосчастные шорты, мой затылок неудобно опёрся в нижнюю часть дивана. Я, конечно, гибкий, но эта поза практически позволяет мне отсосать у самого себя.

– Извините, Элизабет, я вас не понял. Что вы хотите сказать? – Резинка от шорт громко щелкает меня по животу, выкину их к херам.

– Я вас отвлекла? – спрашивает она. – Я могу перезвонить позже, если…

– Да говорите уже! – повышаю на неё голос. – Что. Вы. Хотели?

Она немного молчит, слушаю непонятный хруст, ещё и ещё, чавкающий звук и томный вздох.

– Я так и знала, что отвлекла, простите, перезвоню позже. – И она сбрасывает вызов.

– Что за на хер? – Смотрю на экран и не понимаю, что это сейчас было!

Поднимаюсь с пола и затягиваю длинные верёвки на шортах, прошлёпав голыми ногами по белому кафелю в кухне, достаю бутылку питьевой воды. Облокачиваюсь на холодильник и жадными глотками выпиваю все. Как профессиональный баскетболист закидываю пустую бутылку в ведро, даже не поворачиваясь. Наматываю несколько кругов около кухонного островка, мне необходимо время. Может она подумала, что у меня девушка дома? Окей, поиграем. Делаю ещё круг и решаю набрать ей. Два длинных гудка, и вот она.

– Я извиняюсь, что отвлекла вас от… – Да что ты говоришь? Так и хочется мне сказать ей. – Дело в том, что я хотела посоветоваться.

– Валяй. – Ой, само как-то вырвалось. – Я слушаю.

Почему мой мозг вырубается напрочь от одного ее голоса? Ладно, мне необходимо ее выслушать.

– Я тут подумала, что абсолютно не имеет смысла брать с собой костюмы в поездку. А как насчёт вечерних платьев?

– Обязательно бери! – восклицаю я. – Берите!

– Смысле разные? – Она замолкает и опять хрустит. – Просто я ни разу не ездила в подобные командировки. Да я вообще не ездила, чего уж там. И мне необходима помощь, иначе, судя по погоде, я наберу юбки и платья.

Она хрустит! И это сбивает.

– Элизабет, можно вопрос не по теме? – Жду ее согласия, но в ответ слышу звук проглатывания пищи. – Чем вы там так раздражающе хрустите?

– Попкорн с корицей. Очень слышно? – Слышу звук льющейся воды из крана. – Я, когда нервничаю, ем его. А сейчас самое время трубить о помощи. Звонок сотруднику, или как это называется?

Я обожаю сахарный попкорн с корицей, серьёзно! Тысячу лет его не ел и завидую Бэт просто потому, что это действительно очень вкусно. Я только что назвал ее Бэт?!

– Все нормально. Итак, гардероб. – Открываю погодную сводку. – плюс пять днём и ночью – минус один. Я думаю, свитера были бы само то и джинсы.

– Идиотка, – бубнит она.

– Простите? – Нахмурился я, не понимая, за что она себя ругает.

– Могла бы посмотреть прогноз, и все стало бы ясно. – Ее голос напоминает шипение.

– В любом случае, вы должны быть готовы к встречам, и я любезно помогу вам с выбором одежды. – Хотя хотел бы в основном снять.

– Спасибо. В каком отеле мы остановимся? – спрашивает она.

– Ballsbridge Hotel, я подумал, возможно вы захотите посетить старейший дублинский район Темпл-Бар, улицу Графтон-стрит и Музей пива Гиннесс, – вслух читаю я сообщение моей секретарши, конечно, это не мой выбор отеля! Но я должен дать ей премию с собственного кармана за подробную информацию.

– Серьёзно? Музей пива? Ух-х-х, круто, – она почти распевает последние буквы.

Так, надо немного пнуть ее, чтобы не расслаблялась, иначе я буду выглядеть тряпкой!

– Итак, я удовлетворил ваш запрос? А теперь мне необходимо идти на работу и заниматься делами, которые я любезно поручил другим, освободив вас! И да, пожалуйста.

Ох, вот это рык, она что-то пнула? У меня явно получилось вывести ее из себя за долю секунды. Горячая штучка.

– Осел, – шёпотом говорит она.

– Я вообще-то все ещё здесь. Вы обозвали меня ослом? – подстёгиваю ее.

– Нет, – едко отвечает она. – Выбираю шотландское имя будущему ребёнку. До встречи.

Что? Она сейчас серьёзно говорила о беременности? Тогда какого черта ей нужно было повышение? Бред какой-то. Иду в комнату, по пути пинаю все тот же злосчастный кроссовок уже обратно в коридор. Она меня бесит. Сцепляю руки на затылке и сильно сжимаю голову.

– А-ха-ха-ха, – начинаю хохотать. – Подружка невесты, да? Ох, миссис Портман, значит романтика. Окей.

Она только что сослалась на мой любимый фильм с Патриком Демпси. Серьёзно, отличная комедия про шотландского жениха. Смеюсь, вспоминая, как выглядела подготовка к свадьбе главной героини. Ладно, я люблю разное кино: от ужасов до приятной романтической комедии, где особо не надо напрягаться.

Смотрю на часы и понимаю, что жутко опаздываю благодаря прекрасной плутовке. Мой костюм заранее висит на плечиках, надеваю его. Ещё раз провожу губкой по туфлям, в зеркале вижу своё отражение, смахиваю невидимые пылинки, поправляю костюм. Оглядываюсь в поисках телефона, который я наверняка оставил на островке кухни. Поражаюсь своему необычно дурацкому поведению. Обычно я готовлю все сразу, чтобы потом не метаться, как ненормальный, по квартире. Ещё раз смотрю на экран телефона, улыбаюсь. Думаю, я бы мог и пройтись до работы, тут совсем недалеко, да и мне полезно будет немного остыть.

На улице немного душно, и стараюсь идти в тени, чтобы не взмокнуть до того, как приду на работу. Надеюсь, Бэт знает, что ее ожидает разница во времени в 8 часов. Это помимо смены климата. Не знаю, как она перенесёт перелёт продолжительностью 9 часов. Может она будет меня раздражать на протяжении всего перелёта, а возможно будет спать. Не знаю, эта девушка меня пугает. Видит Бог, для меня это новый опыт. Такое впечатление, что я в постоянном состоянии тряски, турбулентности. Но ее храбрость и прыткость – не все женщины наделены такими качествами. Обычно каждая хочет быть за крепкой спиной мужчины, мужа. Она же напирает, как танк, и не важно, что перед ней стена – она пробьёт ее и двинется дальше.

Пока я размышлял, мой путь закончился, и вот я уже киваю в знак приветствия девушке на ресепшене. Пропускаю входящих в лифт и захожу сам. Нетерпеливо стучу по ноге большим пальцем руки, пока лифт отсчитывает этажи. Без неё этот лифт не выглядит так заманчиво. Не хочется слушать трёп куриц с надутыми лицами. Не хочется видеть на себе взгляды и слышать томные вздохи. Неужели девушки реально думают, что мы не замечаем это дурацкое поведение? Прохожу между двумя девушками, стараясь не задеть, они смыкают свой импровизированный коридор, и грудь каждой прикасается ко мне. Бл*дь, меня чуть не вырвало.

– Не могли бы вы? – грубо говорю им.

Они обиженно отодвигаются, и я выхожу на свой этаж.

И вот тут меня ждёт сюрприз.

– Зеленски, закрой свой поганый рот, я тебе сейчас по морде дам. – Моя бестия стоит босая на одной ноге. В руке туфель, и злобно смотрит на щуплого Зеленски. – Ты возьмёшь этот проект и будешь его вести до самого конца, и, если вдруг я узнаю, что ты просрал… Обещаю, я проткну твои глаза ручкой.

Я не двигаюсь, одну руку засовываю в карман и облокачиваюсь об косяк стены. Бэт стоит взмокшая и злая, и мне кажется, она морщится.

– Ты напыщенная стерва, могла бы другому дать этот проект, но нет. Ты решила отомстить? Ты хочешь, чтобы меня вышвырнули из фирмы! – истошно орёт сиплый. – Ты всех выжила.

– Спрячься лучше, бездарность. Не понимаю, зачем держать такого, как ты, и платить? Ты же не черта не умеешь. Только, сука, если я сломала ногу перед командировкой, имей в виду, я тебя растерзаю. – Она морщится и едва наступает на ногу. – Черт.

– Отдай этот проект другому, мегера. Отстань от меня. Джек хочет его! Да, Джек? – вопит Зеленки.

– Да хера с два. Тебе дали, ты и крутись, братан, – кричит из кабинета один из дизайнеров.

Решаю, что теперь мой выход.

– Ну, я рад вновь приветствовать вас в момент ваших страстных речей. – Делаю вид, что жутко злюсь. – Стул миссис Портман и немедленно. С проектами мы разберёмся.

Подхожу к Элизабет и подставляю своё плечо, ведь так и должен делать хороший сотрудник.

– Что случилось? Сейчас я посмотрю, – нежно говорю ей. Нежно? Серьёзно?

– Я хотела его пнуть и нечаянно ударилась об угол стола, – говорит она.

Я оглядываюсь в поисках того, о чем она говорит.

– Нет, он был в моем кабинете, когда я отдала ему Кавасаки. Начал орать, как чёртова дсирена, что он этого не сможет. Я вспылила, и… в общем, я ударилась. Господи, я хочу в эту командировку даже в долбанном гипсе.

– Я думаю, нам надо добраться в твой или мой кабинет, обними, пожалуйста, мою шею руками. – Я поднимаю Бэт на руки, словно пушинку, и несу в свой кабинет.

Осматриваю свой кабинет, куда бы усадить. Кресло низко, дивана нет. Недолго думая, усаживаю ее на свой рабочий стол, автоматически опускаюсь на колени и обхватываю очень нежно и осторожно тонкую лодыжку. Небольшой синяк, никаких царапин, аккуратно прикасаюсь к тем местам, которые примерно могут быть сломаны.

– Здесь больно? – спрашиваю, сгибаю пальцы.

Она мычит, но не отвечает, и тут я поднимаю глаза, и вижу, как стою на коленях у ее ног. Длинная юбка задралась до середины коленей, и я практически упираюсь головой в…

– Больно? – спрашиваю охрипшим голосом и тяжело сглатываю.

– Нет, – шепчет она.

Медленно поднимаюсь с колен и кладу руки по обе стороны от неё, буквально захватив в плен. Мы смотрим друг другу в глаза, я вижу, как ее дико расширенные зрачки с каждой секундой расширяются все больше. Перевожу взгляд на пылающие губы, затем на шею с бешено бьющейся веной. Господи, как же я хочу ее поцеловать.

– Я принёс стул, мистер Купер. – В кабинет заходит Зеленски.

Перевожу на него озверелый взгляд.

– Быстрей не мог? Смылся отсюда! – практически ору на него. Я зол не на него, даже не на неё. Я злой на себя.

Тру затылок обеими руками, мне надо стряхнуть с себя это наваждение.

– Я думаю, это вывих. – Откашливаюсь. – Извини, что я так…

– Спасибо, за помощь. – Она старается слезть со стола.

Я протягиваю руку, чтобы помочь слезть. Беру туфельку и уже готов обуть моей золушке на ногу, но она останавливает меня взмахом руки, хромая, отходит. Стоит немного вдали, обдумывает, я уверен в этом. Сейчас она точно скажет мне, что не поедет!

– Я раздала сама свои проекты. Зеленски справится, просто ему необходим пинок. Он сделает, как надо. – Опять профессиональный голос. – Остальные тоже уже в курсе дел.

– Хорошо. – Показываю ей на стул. – Присядешь?

– Нет, думаю, мне пора домой собирать вещи. Спасибо за помощь, мистер Купер. – Она опять уходит. Я уже хочу спросить, когда ее ждать, как она оглядывается. – В три ночи?

– А, да… – Я официально отупел. – Да, ночью.

– И, мистер Купер, мы с вами не переходили на «ты», насколько мне известно. Всего доброго, – говорит она.

Удивительная женщина, хромая, упрямая, но не сломленная. Откидываюсь в кресле, она сведёт меня с ума. Мне необходимо начать вести отсчёт до надвигающейся катастрофы.

Глава 5
Элизабет

– Ты серьёзно собралась уезжать, не подождав меня? – возмущается Дуг.

– Что ты имеешь в виду? – Все ещё упорно сворачиваю свою бордово-красную бандану. Два узла и готово.

– Я же сказал, что отвезу тебя, – все ещё спорит со мной.

– Не вижу причины нервничать, Моника меня отвезёт, ты должен поспать. Ты же знаешь, что завтра тебе на работу. Не понимаю, к чему эти трудности. – Последний штрих, обуваю ботильоны от Calvin Klein. И вот я готова.

Еще раз критически осматриваю свой вид. Итак, бандана повязана на голове в виде повязки с кокетливым бантиком, белая майка и сверху чёрный пиджак, джинсы светлые с прорезями на коленях и бедрах. Завершаю все черными ботильонами с открытыми пальчиками и пяткой. Подкрашиваю губы блеском.

– Милый, ты не видел мои очки? – кричу мужу.

– Ты уверенна, что направляешься в Дублин, а не на неделю моды в Сан-Франциско? – Прыгает на одной ноге, надевает носки.

– Не привязывайся. Ты знаешь, что внешний вид для меня очень важен, и необходимо завершить начатое. А мне не хватает моих авиаторов, – бурчу я. – Только не говори мне, что ты оставил их в машине прошлый раз.

– Я не могу тебе прямо сейчас ответить на этот вопрос. Как видишь, я все ещё одеваюсь, – говорит он.

Наконец, нахожу очки и кладу их в футляр, я не настолько идиотка, чтобы в час ночи надевать сей предмет. Но в Дублине, я уверенна, они мне понадобятся. Не хочу даже думать о ботоксе в этом возрасте, а гусиные лапки возле глаз – их и так достаточно, чтобы пренебрегать очками. Смотрю на мои наручные часы, господи, где носят черти эту Монику?

Звонит мой телефон, и я улыбаюсь, она, как всегда, «пунктуальна».

– Привет, злючка, я подъехала, жду тебя, – говорит она.

– Сейчас выйду, – отвечаю ей. – Дугалт, я прошу тебя, ложись спать. Хватит наводить бардак в шкафу. Я уезжаю.

Не успеваю выйти, Дугалт спешно выхватывает мой чемодан. Его лицо покраснело, видимо, от спешных сборов, а может я его вывела из себя. Не важно, иногда хорошо позлить большого мужчину.

– Я. Сказал. – Он взбешён, господи, это реально горячий мужчина, когда зол. – Провожу. Тебя. – Он выделяет каждое слово.

Смотрю на него долгим взглядом, жду, что он накинется на меня и поцелует, испортит к чертям собачьим мою причёску, но я буду счастлива. Но вместо этого он начинает стаптывать задники на кроссовке из последней коллекции Nike. Которые, скажем, кстати, именно я купила ему. Сказать, что я в бешенстве, нет, я в долбаной ярости. И теперь ни один его поступок не изменит испорченной таким варварским способом обуви.

– Какой же ты… – я хочу выразиться, чтобы он понял, насколько он сейчас насрал мне в душу.

– Какой? – Он пыхтит над шнурками и даже не смотрит на меня. Просто засовывает шнурки в кроссовки! Да пошёл он.

Открываю дверь и начинаю спускаться по лестнице, уверена, что совместная поездка в лифте закончится кровожадным побоищем.

Пока я спускаюсь, меня никак не покидает мысль о проклятой обуви. Моё мнение – если ты берёшь дорогую обувь, то необходимо за ней правильно ухаживать. Все это время я натыкаюсь на стену непонимания и тупости. Зачем отдавать такие деньги, чтобы он мог просто убить при мне мой подарок?

Я понимаю, что это вроде как мой фетиш, не его, но отношение в целом раздражает. Толкаю входную дверь и выхожу на улицу.

– Что с тобой? – Моника беспокойно тарабанит пальцами по рулю. – Ты не одна едешь?

– Черта с два, Дугалт решил, что ты будешь нас катать до утра. – Скриплю зубами.

– Ну, этому есть разумное объяснение. Он твой муж и хочет тебя проводить. – Замолкает. – Он взбесил тебя не этим, да?

– Как всегда, Моника. Даже не спрашивай. Сейчас сама все увидишь. – Оборачиваемся обе на щелчок двери. И вот он – мой муж во всей красе, клетчатая рубашка навыпуск, джинсы темно-синие, немного подвёрнутые снизу, кроссовки со стоптанными задниками… Он даже не потрудился завязать шнурки.

– Эй, Бойд, классно выглядишь, – кричит Моника.

Какого…

Он проходит мимо неё и бьёт ладонью по ее протянутой руке.

Я стою с открытым ртом и ничего не понимаю.

– Эй, ребята, да у вас уже рабочий тандем? – Сажусь на переднее сидение, чтобы не видеть этот тихий ужас.

– Ты только что подняла своего мужа из постели, или вы, ребята, трахались? – Вот в этом вся Моника, прямо, никаких «вокруг да около».

Дугалт что-то бубнит, усаживается сзади, а я пожимаю плечами, не хочу, чтобы она думала, что все совсем плохо. Прибавляю радио и начинаю напевать какой-то песенке.

– Ты определённо не знаешь слов, дорогая. – Дугалт обнимает мои плечи, вытягивая свои длинные руки.

– А ещё у неё противный голос. – Смеётся Моника. – Как всегда, так ведь? Ты никогда не умела тянуть и сейчас не надо.

– Смейтесь, упыри, я вам назло буду выть до аэропорта, чтобы не было так весело. – И я начинаю в буквальном смысле кричать слова невпопад. Моника кривится и убавляет звук.

– Хуже твоего пения только стоптанные задники на обуви у Бойда. – Да, да, хочу закричать я. – А вообще, я думаю, у вас недостаточная половая жизнь.

– … – Да мне нечего ответить, я открываю и раскрываю рот, как рыба, выброшенная на берег. Жду, что скажет мой муж. Напряжение за моей спиной настолько осязаемо, что можно повесить топор.

– Сейчас поскучаете немного друг по другу, успокоитесь, и все будет нормально. – Смотрит в зеркало заднего вида. – Бойд, перестань хмуриться, твой лоб замучили морщины. Я… Блин… Хорошо, я молчу, шеф.

Что? Моника кого-то слушает? И этот кто-то мой муж? Не веря, оглядываюсь, чтобы посмотреть, что же такое страшное он ей показал, и ничего. Обычный Дугалт, молчаливый и смотрящий на меня с нежностью.

– Дуг, меня бесит, как ты относишься к вещам. Серьёзно, я не собираюсь спорить в машине или рассказывать, но Моника, она своя, и это лучше, чем мы поругаемся, – говорю ему я.

– Я торопился, и ты меня подгоняла. – Я опускаю зеркало напротив пассажирского сидения и смотрю на него с недоверием. – Хорошо, я всегда так делаю. Всегда можно купить ещё такие. Не быть же обуви вечной?!

Да, действительно. Отдай за его подарок полторы штуки баксов и плюнь на то, что он творит. Даже не вижу смысла что-либо отвечать, с ним и так все понятно. Остаток дороги мы едем молча, я закрываю глаза и наслаждаюсь лёгким покачиванием в машине. Оно успокаивает, помогает отключиться от всего. Мы приезжаем ровно за час до регистрации, Дуг везёт мой чемодан, а Моника идёт со мной, держась за руки.

– Я думаю, Бойд очень расстроен, что ты уезжаешь. Он серьёзный парень, тебе ли не знать?! – шепчет она. – Сама посмотри на него.

– И что я должна увидеть? Ну, красивый, высокий… – отвечаю я.

– Он сексуальный, дура. На работе он всем девушкам нравится, они с ума сходят, когда он рядом, – уверяет она.

– Ты сейчас для чего это говоришь? Чтобы убедить меня или успокоить себя? – Останавливаюсь и смотрю ей в глаза. – Вы с ним спите?

– Больная что ли? – Задыхается от возмущения. – Я бы никогда в жизни не переспала с твоим мужем. Ты чокнутая.

– Тогда к чему все эти «смотри, какой классный Бойд»? – шиплю я.

– К тому, что иногда мы не видим очевидного, зачастую тот, кто рядом, является единственной ценностью, а не дорогущий кусок обуви. – Целует меня в щеку. – Присмотрись к тому, кто рядом. Счастливого пути.

Она уходит, смущённо улыбается и машет мне на прощание. Я же стою, как вкопанная, и смотрю ей вслед, что она сейчас мне наговорила?

– Мы дошли до паспортного контроля, – говорит Дугалт. – Иди ко мне.

Он заключает меня в объятия и целует в обе щеки, потом медленно наклоняется к губам. – Я буду очень скучать по тебе, злючка.

Его поцелуй такой нежный, родной, я забываю, где мы. Обнимаю его за шею и притягиваю для более глубокого поцелуя, мои пальцы скользят по его спине вниз, и вдруг он отстраняется.

– Иногда лучше остановиться, – тяжело дышит, – я ведь могу перестать себя контролировать.

Боже, ну почему!!! Мне хочется закричать: «Так не контролируй!!» Но я отхожу от него, беру ручку от чемодана, иду на паспортный контроль, оглядываюсь и вижу его взгляд. Он машет мне вслед и уходит. Ну почему все так размыто и флегматично? Он сдержал себя, я сдержала, и как итог – оба в пролёте.

Захожу за линию контроля и ловлю себя на мысли, что мне жутко хочется курить. Сдерживаю свои желания и сажусь в кресло ожидания. Несколько раз прокрутив все новости на сайте нашей компании, поднимаю глаза, чтобы посмотреть на информационное табло. И вот она, засада.

– Вот, дерьмо, – ругаюсь я вслух.

Рейс задерживают на целый час. Снимаю куртку и бросаю ее на ручку чемодана. Беру сумочку и иду в комнату для курящих. На хрен, у меня скоро взрыв будет. Я постоянно бешусь и раздражаюсь, пора бы уже мне выпить успокоительное.

Закрываю за собой дверь, включаю вытяжку, опершись на стену, затягиваюсь. Гребаный ад, как хорошо, закрываю глаза от удовольствия. Едкий ментоловый дым распространяется по моему телу, и заставляет мои мышцы расслабиться. Всего одна затяжка даёт мне передых от всех мыслей.

– Только что ты убила половину своих яйцеклеток, – голос Купера отрезвляет мой одурманенный мозг.

– Мои яйцеклетки в полной готовности, всегда. На этот счет можешь не переживать, – отвечаю ему.

– Не кажется странным такой пофигизм по отношению к себе? – спрашивает он.

Не открывая глаз, снова глубоко затягиваюсь и медленно выдыхаю. Представляю, как я стою сейчас здесь совсем одна, наслаждаюсь тишиной и спокойствием. Своеобразная передышка перед забегом. Какая ему разница до моих яйцеклеток, если я их не применяю по назначению. Да и не его это дело.

– Уверен, у тебя родятся очень красивые дети, – слышу его голос и давлюсь дымом.

Он соскакивает и бьёт мне между лопаток, да с таким остервенением, что, кажется, я сейчас выплюну свои лёгкие.

– Эй, полегче, Купер, – окрикиваю его. – Тебе какая разница до моих «красивых детей»?

Тушу сигарету в пепельнице и наблюдаю, как он садится назад в кресло и курит, как ни в чем не бывало.

Он пожимает плечами и загадочно улыбается. Фыркаю на его поведение и тянусь к пачке, чтобы достать новую, но обнаруживаю, что у меня больше нет сигарет. Не может такого быть! Я помню, что купила себе пачку, и в ней оставалось, по меньшей мере, 8 сигарет.

Очень медленно Купер вытаскивает из-под стола свою левую руку, и в ней зажаты мои сигареты.

– Отдал, быстро! – рычу я.

– Я забочусь о своём сотруднике. – Все так же медленно он ломает пополам все мои сигареты. Чувствую, как вспыхиваю до кончиков волос. Ну, все, бл*дь, держись. Хватаю его сигареты и ломаю прямо в пачке. Его глаза округляются, и он встаёт.

– Что? Ты думал, я буду скромно стоять в сторонке? – Вижу его взбешённое выражение лица и выбиваю из руки горящую сигарету. – Что, чистоплюй, ты же не поднимешь сигарету с пола, да?

Он закусывает нижнюю губу, и на его лице расползается дьявольская улыбка. Очень медленно он двигается в мою сторону. Я отступаю от него, как от хищника, упираюсь спиной в дверь и рукой ищу дверную ручку. Он вытягивает обе руки над моей головой и просто стоит и смотрит мне в глаза.

– Я мог бы сейчас дать тебе по заднице, возможно ремнем. За наглость и опрометчивые поступки. – Рукой он убирает прядь волос, выбившуюся из-под повязки. – Но тебя ведь это не остановит, так?

Пожалуй, второй раз в жизни я стою, как истукан, словно застыла. Не могу оторвать взгляд от его настолько приблизившегося лица.

– Ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал? – спрашивает хриплым голосом. – Но меня не привлекают курящие, – он нюхает мои волосы, – воняющие табаком женщины. Усекла?

Сгибаю ногу в колене и пинаю этого мудака по яйцам, что есть силы. Он, задыхаясь, оседает на пол, громко стонет.

– Вот же паршивка, – шипит он.

– Да пошел ты, моралист, – говорю ему. – У тебя тоже наверняка были бы красивые дети, но теперь вряд ли.

Открываю дверь и выбегаю наружу, сволочь какая, я должна была хотеть, чтобы он поцеловал. Да хрена с два!

Наш рейс объявил посадку, и я вижу людей, которые летят вторым классом. Ищу взглядом «самого противного» пассажира. Внимательно сканирую толпу, никого подходящего. Семьи, мужчины, женщины. О, бинго. Что он там говорил о детях?

– Здравствуйте, не хотели бы вы полететь первым классом? – спрашиваю я молодую маму, с громко орущим ребенком на руках.

– Ох, вы серьезно? Нет, я не могу… В смысле, конечно, хотела бы… но… – мямлит она.

Блин, да нет у меня времени разводить демагогию.

– Серьезно, я поссорилась с мужем и не хочу сидеть с ним рядом. Боюсь, что к концу полета мы дойдем до того, что разобьем свой брак в дребезги. – Так, она не очень мне верит. Давим слезы, раз не умею убедительно лгать. – Я очень вас прошу… Я его очень люблю, но это невыносимо.

Давлю из себя слезинки, господи, хоть бы вспомнить что-то действительно ужасное. О, точно, тот год, когда меня не повысили, и я буквально была на уровне тех персонала…

– Ну, не надо, прошу, не плачьте. Я уверенна, у вас все будет хорошо. Я согласна. – Мы идем к стюардессе первого класса, я объясняю ту же самую ситуацию и умудряюсь уже выдавить слезу из двух женщин.

– Спасибо вам. – Малыш на руках девушки начинает драть ее волосы и еще сильней орать.

Краем глаза замечаю медленно идущего мистера «синие яйца». Прячусь за высоким парнем под понимающий взгляд стюардессы. Она сочувственно пожимает его руку под его непонимающий взгляд и желает ему счастливого пути. Да, Купер, счастливого.

Пассажиров второго класса размещают на менее удобных местах. Мои колени упираются в сидение спереди, и я никак не могу устроиться удобно.

– Место 24а здесь? – Поворачиваюсь на грубый голос почти двухметрового амбала.

– Твою… – За его спиной выходит такая же гигантская женщина. – Э-э-э-э…

– Вы немая? Это место двадцать четыре А? – грубо спрашивает женщина.

Я скукоживаюсь на сидении, как мне кажется, до состояния улитки.

– Да, да. Это, да. – Что я несу?

– Мы ваши попутчики, леди. Давайте знакомиться. – Он протягивает руку, и я чувствую запах застарелого пота, лука и чего-то похожего на заплесневелый сыр.

Но все это ерунда, вот когда эти два гиганта садятся, вдавливая меня буквально в малюсенькое окошко иллюминатора, это жесть. Теперь понимаю, какая я дура. И как повезло Куперу! Засранец сейчас сидит и наслаждается поездкой, скорей всего малыш спит, и он строит глазки мамаше.