Текст книги "Полет к свободе"

Мерседес Лэкки, Эллен Гуон
Полет к свободе

Сюжет книги основан на событиях Wing Commander Secret Missions 2: Crusade, и первая часть книги описывает ряд заданий игры глазами одного из пилотов. Мы вновь встретимся с главными героями игры – Айсманом, Спирит, Энжел, Маньяком, Хантером и полковником Халционом. В книге также описан ряд ключевых моментов из игры: переход на сторону Конфедерации Ралги нар Ххалласа и крейсера «Рас'Ник'хра», гибель Боссмана и последовавшая за этим депрессия Энжел, а также миссии на захваченном истребителе килрати. Вторая часть книги описывает абсолютно новую свежую линию. При отступлении с Фирекки, килрати захватили в качестве заложников нескольких фиреккийских лидеров, и небольшая группа, включающая в себя представителей трех рас (люди, килрати и фиреккийцы) отправляется в опасное приключение для того, чтобы спасти их. Это задание стало первым заданием Паладина на его корабле «Красотка Хизэр» (Bonnie Heather) под эгидой отдела спец. операций. В книге освещены некоторые стороны жизни фиреккийского и килратианского общества и с изрядной долей юмора описаны взаимоотношения между ними и землянами.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Губы следователя скривились в презрительном оскале.

– Итак, предатель продолжает отмалчиваться. Он не может сказать ни слова в собственную защиту! Да это не высокородный лорд Килраха, а обыкновенный пожиратель падали.

Лорд Ралгха нар Ххаллас стоял перед следователем и невидящим взглядом смотрел на своего врага. Глаза застилала зеленая пелена ярости. Он изо всех сил сдерживал свой гнев, не давая шерсти на загривке стать дыбом, а ушам прижаться к голове, и не забывая при этом сохранять выражение чистосердечности в широко открытых глазах. Он одержал победу над своими инстинктами и эмоциями, а ему приходилось это делать десятки раз за последние несколько часов. Взор его снова прояснился, а желание вцепиться в горло своим врагам, кем бы они ни были, угасло. Позы двух охранников, не сводящих с него глаз, говорили о том, что он не выдал себя ничем, даже легким подрагиванием хвоста.

Он не имел права на ошибку, не мог даже на мгновение дать им почувствовать, что ему страшно. В этой проверке на благонадежность малейшее проявление слабости было бы прямым подтверждением его предательства – истинный килратх всегда найдет опору и поддержку в чувстве собственной чести, останется невосприимчивым к боли и не подверженным страху. Никакие пытки не сломят его, никакие угрозы не поколеблют его духа. Если Ралгха сохранит спокойствие и выдержку и не проявит страха во время всего судилища, значит, он не может быть предателем.

«Вот так зрелость и опыт обманывают молодость и силу».

Если бы расследование проводил он, то подключил бы к своему пленнику электронные датчики. Наверное, ему надо радоваться, что у того, кому оно доверено, иной подход. Но все равно происхождение и воспитание должны сказаться – это было неизбежно. Воспитание поможет ему пройти через все. Он должен уповать на это.

– Ему можно верить, калрахр? – донесся шепот из дальнего угла комнаты, где таилась скрытая тенью фигура.

Ралгха нар Ххаллас замер в напряженном ожидании. Шерсть на загривке и вдоль хребта вздыбилась, несмотря на все его усилия заставить ее лежать ровно. Он не был уверен, что ему удастся пережить следующие несколько мгновений. Ему и раньше приходилось бывать в этой сумрачной комнате и не раз проходить облицованными резным камнем коридорами Имперского управления безопасности на Гхорах Кхар, но тогда он еще являлся полноправным лордом Ралгхой нар Ххаллас, командиром «Рас Ник'хры», крейсера класса «Фралтхи», не раз принимавшего участие в сражениях во славу Императора . Килраха.

А теперь он видит эти стены… глазами заключенного. Для него это занятный опыт, если, конечно, удастся выпутаться. Вот уже пять часов Ралгха стоит в центре этой комнаты и терпеливо отвечает на задаваемые ему вопросы, стараясь сохранять самообладание, несмотря на все провокации следователей. Но в конце концов, это их работа – заставить его выйти из себя, обнаружить свое предательство резким словом или поступком. Применять более жесткие меры они не имели права – высокое положение подследственного исключало как леркратх – допрос с применением наркотиков, так и калкратх – пытки. Только Император мог дать разрешение вести допрос представителя тхрак'хры с применением игл и ножей. Но зато можно было намеренно провоцировать его, возбуждать в нем безудержную ярость, которая всегда теплится в душе килратха. И если бы он хоть на мгновение потерял контроль над собой, пренебрег воинской субординацией или забыл, что сейчас занимает самое низкое положение из всех килратхов, находящихся в этой комнате, то тем самым обнаружил бы свое предательство. Даже сейчас оба имперских охранника не спускали с него глаз на тот случай, если он вдруг сделает хоть малейшую попытку бежать или напасть на Джахкая, калрахра имперской безопасности, или, чего доброго, покусится на жизнь еще более важного килратха, того, кто сидит в тени в дальнем углу комнаты.

Джахкай пристально наблюдал за ним; его глаза от напряжения превратились в узкие щелочки. Для этого имелась особая причина. Дело было не только в том, что велся допрос предполагаемого предателя, и не в неприязни между самцами– килратхами. Просто Ралгха возненавидел Джахкая с момента их первой встречи много лет назад.

Тогда, на военном смотре, этот низкородный выскочка напустил на себя вид важной персоны и глубоко оскорбил присутствовавшего там высокородного килратха, когда имел наглость подражать тем, кто благороднее и выше его. А в низкородном происхождении Джахкая сомневаться не приходилось: стоило лишь взглянуть на его пятнистую неровного окраса грубую шерсть, характерную для килра'хров, представителей низов. Как не похож на нее лоснящийся мех самого Ралгхи, ярко окрашенный, с четким рисунком, указывающим на его принадлежность к одной из наиболее высокородных семей Империи! К тому же тупорылая морда Джахкая, плоская голова и притупленные зубы свидетельствовали о том, что он не принадлежит к клану охотников.

Теперь же ситуация стала совершенно иной. Одно лишь слово Джахкая могло обречь Ралгху на смерть, и было совершенно неважно, чье происхождение выше, а чье – ниже. Если находящийся в комнате другой килратх сочтет это слово обоснованным. Все свелось теперь к этому: мнение его врага, значимость личных заслуг и окончательный приговор верховного правителя.

Настал самый опасный момент в его жизни. Еще ни разу она не подвергалась такой опасности, даже во время сражения с землянами за сектор Веги.

Он вспомнил об этом столкновении с некоторым чувством гордости, немного согревшим его охваченную гневом душу. В воспоминаниях предстали долгие часы маневрирования вокруг корабля землян, волны атак истребителей и кульминация всего сражения – потрясающей силы взрыв корабля класса «Ватерлоо», в одно мгновение превратившегося в огромный огненный шар с разлетающимися от него во все стороны обломками. Позже он узнал, что корабль землян назывался «Ленинград» и что при его взрыве погибло пятьсот представителей чужой цивилизации. Пятьсот врагов. Пятьсот жертв на алтарь бога войны Сивара.

Он вспомнил, как в какое-то мгновение его охватил страх, крохотный истребитель землян атаковал их, а он знал, что половина носовых орудий его корабля выведена из строя и что ни он, ни его экипаж не в состоянии что-нибудь сделать…но в этот момент появилось звено имперских истребителей «Джалтхи» и на крутом вираже прицельным залпом уничтожило вражеский истребитель.

Сейчас Ралгха испытывал тот же самый парализующий страх, видя, как решается его судьба, и понимая, что он не может ничего сделать для того, чтобы повлиять на это решение.

Снова тот же мурлыкающий шепот:

– Я жду твоего ответа, Джахкай. Калрахр Джахкай повернулся и заговорил, обращаясь к тому, кто скрывался в тени:

– Не могу сказать ничего определенного, мой господин. На протяжении пяти часов мы не увидели и не услышали от лорда Ралгхи ни малейшего намека на измену. Но…

Ралгха стоял молча, все его мускулы сковал страх, он покорно ждал решения своей участи. Больше всего на свете он хотел оказаться сейчас в самой гуще сражения с землянами за сектор Веги, снова командовать там своим крейсером. Тогда, во всяком случае, он знал, с кем воюет. В этой же закулисной борьбе, где все решали такие абстрактные понятия, как преданность и измена, любой неосторожный жест мог повлечь за собой немедленную смерть. Его даже лишили бы права погибнуть в открытом бою; он мог умереть прямо здесь, в этой комнате, как трус или военнопленный, и никто об этом не узнал бы…

– Достаточно.

Высокий килратх поднялся со своего стула в углу комнаты, подошел к Ралгхе и посмотрел ему прямо в глаза внимательным изучающим взглядом. Это был наследник престола Килраха принц Тхракхатх. В его ушах блестели золотые кольца, выделявшиеся на фоне рыже-коричневого меха и красного плаща. Ноздри Ралгхи уловили пряный мускусный запах, характерный для тех, кто испытывает пристрастие к противоположному полу.

– Скажи мне, Ралгха, кому ты служишь?

– Я служу во славу Императора и Империи Килрах, – решительно произнес Ралгха. – Я в вашем распоряжении, мой принц.

– Хорошо. – Тихий голос принца отчетливо прозвучал в маленькой комнате. – Я верю, что это так, Ралгха. – Потом он повернулся к начальнику службы безопасности:

– Прекращай этот фарс, Джахкай. Я заподозрил личную неприязнь еще в тот момент, когда ты впервые явился ко мне со своими подозрениями; теперь же я убедился окончательно. Так что кончай с этим. Сегодня же вечером я возвращаюсь в К'Титхрак Манг. А ты забудешь о своих неприязнях. И дабы подобные… спектакли… больше не повторялись, я требую, чтобы впредь ты, прежде чем являться ко мне с обвинениями, представлял неопровержимые доказательства измены.

Джахкай покорно прижал уши к голове и опустил морду, его хвост безвольно вытянулся. И хотя, когда он взглянул на Ралгху, глаза его по-прежнему переполняла ненависть, лорд тхрак'хры был уверен, что тот никогда не осмелится нарушить указание принца. Ему до сих пор удавалось сохранить свое положение только благодаря беспрекословному подчинению. А ненавидели его многие – и были бы рады стать свидетелями его падения.

Принц пристально посмотрел на Джахкая:

– Лорд Ралгха может вернуться к выполнению своих обязанностей. – И повернулся к Ралгхе: – Какие директивы вы получили, лорд Ралгха?

Ралгха вскинул подбородок и вытянулся по стойке «смирно».

– Мой корабль сегодня же вечером отбывает в систему Н'Танья, где мы должны присоединиться к ударным силам, направляющимся в район, граничащий с зоной влияния землян.

Принц кивнул:

– Я уверен, вы еще прославите ваш храи. Воюйте хорошо, Ралгха.

– Слушаюсь, господин. – Ралгха склонил голову и опустил хвост в знак уважения и покорности, стараясь скрыть шок, в который его повергло последнее замечание принца.

«Нет, он не может не знать, – подумал Ралгха. – Весь мой храи, все до последнего младенца мертвы, это случилось уже более пяти лет тому назад. У меня больше нет семьи, и не с кем делить славу, добытую в бою. Нет тех, ради кого стоило бы жить… Моей единственной радостью были сражения с землянами. Я старался убивать их как можно больше во славу Империи. Обзывать их по-всякому во время боя и не обращать внимания на то, что они называли нас „котятами“ или „котами“… Кстати, что бы это значило – „кот“?.. И потом упиваться победой, слушая их предсмертные крики. Добывать славу для моего храи, моего родового имени. Но теперь все это потеряло смысл. Моего храи нет…»

Принц Тхракхатх еще раз кивнул Джахкаю и вышел из комнаты. Ралгха двинулся за ним, но был остановлен опустившейся ему на плечо лапой охранника.

– Тебе еще придется задержаться, Ралгха, – злобно прошипел Джахкай.

Неужели низкородный так ничего и не понял?

Будь Ралгха помоложе и чуть импульсивнее, Джахкай был бы уже мертв. Возбуждение, вызванное страхом и гневом, все еще отдавалось звоном в ушах.

– Не путай меня со своими наемниками или с рабами– землянами, Джахкай, и не воображай, будто ты можешь приказывать мне. Я – имперский лорд. Только попробуй помешать мне, и… – Ралгха улыбнулся, показав зубы, – я перегрызу твою глотку, подонок.

– Прекрасные слова из уст подозреваемого в измене, – прошипел Джахкай.

– Опасные слова из уст низкородного килратха. Теперь, когда принц снял с меня подозрения, ты, может быть, вспомнишь, дурак, что я старше тебя по званию? – Он прищурил глаза и вздыбил шерсть на загривке. – Ты для меня слишком мелок, чтобы с тобой связываться. А может, ты хочешь оказаться в своей же тюрьме? Как мне удалось выяснить за последние дни, там не слишком-то уютно.

Джахкай резко махнул лапой, и охранники отступили назад. Ралгха еще раз улыбнулся торжествующей улыбкой победителя, обнажив при этом свои клыки, и вышел в коридор. Через несколько мгновений он уже шел по улице, вдыхая полной грудью чистый воздух. Целых десять дней он провел взаперти в темной сырой камере и за все это время ни разу не видел солнечного света, играющего на листьях бирхи. Сейчас как раз была пора ее цветения, и сладкий аромат больших красных цветов наполнял воздух. По обеим сторонам улицы росли ровные шеренги деревьев, выделявшихся на фоне серого камня стен и мостовых и белых шапок горных вершин, висящих над Старым Городом. Эта картина напомнила ему о доме, о родной планете Ххаллас, где прошло его детство до того, как он поступил в офицерскую школу на Килрахе. Многие килратхи, по их собственному признанию, восторгались металлическим великолепием главной планеты Империи, ее серебристыми стенами и высокими башнями. Но только не Ралгха. Даже по прошествии стольких лет он по-прежнему тосковал по диким горам и первозданной красоте природы родной планеты.

Заходящее солнце резко выделялось на фоне белых покрытых льдом пиков. Ралгха ускорил шаг. У него оставалось не так уж много времени до того момента, когда он взойдет на борт своего крейсера и даст команду готовиться к старту.

Он прошел вереницей кривых улочек, переступил через валяющегося без чувств на мостовой низкородного килра'хру, похоже нажевавшегося опьяняющих листьев аракха, миновал группу рабов, занятых дорожными работами. Пройдя еще одну улицу, он вышел на открытую рыночную площадь, над которой витал запах свежего мяса и рыбы, разложенных повсюду на многочисленных лотках и тележках. Горожан на площади в этот час было немного, поскольку большинство торговцев уже успело распродать свой товар.

Проходя через площадь, Ралгха поймал на себе пристальный взгляд молодой землянки с очень короткой темной шерстью на голове, одетой в простое коричневое платье свободного покроя, украшенное эмблемой Сивара.

«Рабыня жриц бога войны», – догадался он. На следующем углу он оглянулся и в нескольких шагах от себя снова увидел девушку.

«Выходит, она идет за мной следом».

Он пошел дальше по улице и остановился, поджидая, когда девушка поравняется с ним.

– Что тебе нужно? – резко спросил он.

– Тысяча извинений, мой господин, – ответила девушка по– килратхски с сильным акцентом. – Леди Хасса хотела бы поговорить с вами, мой господин. Если вы последуете за мной, я провожу вас к ней сейчас же.

Он кивнул и пошел за ней по улице, уже начавшей погружаться в сумерки. Для землянки девушка двигалась на удивление грациозно. Ралгхе почти не приходилось общаться с землянами, за исключением разве что нескольких рабов и пленных вражеских летчиков, которых к тому же почти сразу забирала служба имперской безопасности. Он слышал о землянах много странного. Но самым удивительным было то, что земляне выбирали своих руководителей, как выбирают кусок мяса на рынке. При мысли о руководителе, избираемом своими подчиненными, хвост Ралгхи непроизвольно дернулся. Однако дело, в котором он сам сейчас участвовал, походило на то, что делали земляне, – выбор руководителя.

Как он и предполагал, девушка привела его к местному Храму Сивара, представляющему собой амфитеатр, выстроенный прямо на склоне горы. Следуя за ней, он спустился по каменным ступеням вниз, где его ждала высокая килратха, облаченная в ритуальный плащ жрицы Сивара.

– Ралгха. – Хасса шагнула ему навстречу. Жестом, который он помнил с тех пор, когда они были еще детьми на планете Ххаллас, она провела когтями по его загривку, приглаживая густую шерсть. – Ну как ты, все в порядке? Он недовольно передернул плечами:

– Насколько это возможно после всего происшедшего, они допрашивали меня целыми днями.

Хасса кивнула и повернулась к девушке-рабыне:

– Эстер, принеси лорду Ралгхе чего-нибудь попить и листьев аракха. Только быстро.

Девушка поклонилась и легко побежала вверх по ступеням.

– Теперь можешь говорить свободно. – Хасса опустилась на каменную скамью. – Что там произошло?

Ралгха сел рядом с ней, не отводя взгляда от гладкого серого камня. Очень похожего на тот, из которого были сложены стены его камеры.

– Конечно, пришлось несладко, но не так ужасно, как могло быть. Допросы днем и ночью. Часто мне не давали спать; правда, это единственная пытка, которой меня подвергли.

– Я очень встревожилась, когда узнала о твоем аресте. – Темные глаза Хассы – один сплошной зрачок – были непроницаемы. – Мы боялись, что ты расскажешь о восстании.

Ралгха ощетинился даже при одном намеке на его возможную слабость.

– Ни за что на свете! Даже если бы меня пытали, я не сказал бы им ни слова!

– Итак, тебя отпустили. – Хасса нервно выпустила и снова убрала когти. – Они тебя отпустили… но почему?

Он и сам задумывался над этим.

– Думаю, что, с одной стороны, они не смогли найти против меня никаких улик, а с другой стороны, им так и не удалось выведать у меня интересовавшие их сведения обманным путем. Потому что я – тхрак'хра и отмеченный наградами командир корабля. Сам принц Тхракхатх присутствовал при моем последнем допросе и приказал им освободить меня.

– Понимаю. – Хасса надолго замолчала и затем заговорила снова: – Вчера вечером, когда твоя судьба еще не была известна, собирался Совет. И они решили, Ралгха, что если тебе удастся уцелеть, то у них будет для тебя задание.

От возбуждения ему вдруг сделалось жарко – так, что зачесалось все тело. После того, что произошло, он по-прежнему им для чего-то нужен!

– Если мы хотим, чтобы восстание против Императора удалось, нам потребуется помощь, – продолжала она. – Ты будешь нашим послом, полномочным представителем… ты отправишься к землянам и попросишь у них поддержки. Мы станем их союзниками, но они должны помочь нам солдатами, оружием, космическими кораблями. А в подтверждение нашей искренности и честных намерений ты добровольно сдашь им «Рас Ник'хру».

– Сдать… мой корабль? – Ошарашенный Ралгха уставился на жрицу, испытывая то, что, наверное, чувствует крохотный мердха, когда в шею ему вонзаются клыки охотника. – Сдать его землянам? Мой корабль? Как вы могли предложить мне такое?

По выражению физиономии Хассы, яростному и непреклонному, он понял, что она ни за что не отступит. И хотя она питала к нему добрые чувства как к старому другу и возлюбленному, восстание для нее было чем-то вроде собственного дитя, и как самка со всей решимостью бросает своего партнера, чтобы защитить детеныша, так и она могла поступиться всем ради высшей цели.

– Ты обязан сделать это, Ралгха нар Ххаллас! Если ты откажешься, то станешь клятвопреступником. Ты дал Совету торжественную клятву, что будешь сотрудничать с нами в свержении Императора… и теперь, что же, отрекаешься от нее?

Он покачал головой:

– Но земляне уничтожат нас сразу же, как только обнаружат…

Она жестом оборвала его:

– Мы связались с землянами. Их корабль «Тигриный коготь» будет ждать нас в системе Фирекки. Ты сдашь им «Рас Ник'хру» и расскажешь о нашем восстании.

Снова повисла долгая тишина – Ралгха пытался совладать со своими эмоциями и, насколько это было возможно, хладнокровно оценить только что услышанное.

– Хорошо, я сделаю это, – наконец медленно произнес он. – Я обязан это сделать. Я не нарушу данной мною клятвы. Но я знаю, что это означает для меня… Я никогда не смогу вернуться назад. Я никогда больше не увижу ни тебя, ни своего родного Ххалласа.

Он поднял глаза на возвышающиеся над ним горы, на вечернее небо, в котором уже начали загораться первые звезды.

– Иногда я задумываюсь, Хасса, стоило ли нам вообще покидать нашу планету. Детьми мы были счастливы, мы могли остаться там… Я бы, наверное, объявил тебя своей подругой и матерью моих детей, если бы ты дала согласие. Как давно это было, еще до того, как я посвятил свою жизнь военной и политической карьере, а ты свою – служению богу Сивару.

Хасса нерешительно прикоснулась к его щеке:

– Ты думаешь, мы были бы счастливы, Ралгха? Растрачивая впустую свою жизнь в горах Ххалласа? Без славы, без будущего? Я так не думаю. Я предпочитаю гореть ярко, пусть даже и недолго, чем согласиться на это. Я ни о чем не жалею.

Она повернулась ко входу в амфитеатр.

– Ну где эта девчонка? Ведь и нужно-то всего перейти через улицу, а не бежать на другой конец города!

Хасса поднялась по ступеням и выглянула наружу. Потом медленно, как-то неестественно медленно, повернулась к Ралгхе и спустилась вниз.

– Там на улице, около моего дома, имперские солдаты, – тихо сказала она. – Ралгха, тебе надо уходить. Как только они обнаружат, что меня нет дома, они сразу же придут сюда. Видимо, случилось что-то непредвиденное.

От гнева и опасения за нее у Ралгхи непроизвольно вздыбилась шерсть на загривке и обнажились когти. Голос его стал похож на низкое рычание:

– А что будет с тобой, Хасса?

Она гордо вздернула голову и высоко подняла хвост.

– Я – жрица Сивара и поклялась служить во имя его славы. Я не стану спасаться бегством или прятаться – это трусливо и бесчестно. – Она коснулась висящего на поясе ритуального ножа. – Если они придут за мной, я знаю, что делать.

Ралгха растерянно молчал. Его инстинкт побуждал его остаться и защищать ее, чувство долга требовало как можно быстрее уходить.

Она окинула его долгим изучающим взглядом, как будто пытаясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь.

– Теперь иди. Не теряй времени, Ралгха. Передай наше послание и свой корабль землянам.

Хасса указала на другой выход из амфитеатра, маленькую дверцу, открывающуюся прямо в лабиринт узеньких улиц Старого Города.

Он помедлил еще пару мгновений в нерешительности, но чувство долга наконец взяло верх, и он двинулся с места.

Дверца бесшумно отворилась, и Ралгха нырнул в нее, чтобы мгновение спустя оказаться в небольшом дворике, отгороженном густыми зарослями винограда от темной пустынной улочки. Ралгха быстрым шагом удалялся прочь от амфитеатра, когда отряд солдат в форме с черными эмблемами имперской безопасности промаршировал мимо него в сторону входа в Храм Сивара.

Не замедляя шага, Ралгха продолжал идти дальше по уже погрузившимся в темноту улицам Старого Города, ни разу не оглянувшись назад.

x x x

В командирской рубке «Рас Ник'хры» Кирха в очередной раз просматривал ведомость боезапаса крейсера.

– Ракет с головками теплового наведения маловато, – заметил он, постукивая когтем по вызвавшей его неудовольствие строчке. – Нужно, по крайней мере, еще столько же. Ты что, хочешь, чтобы во время сражения с землянами у наших ребят кончились ракеты?

«Ты полагаешь, что я слишком молод и неопытен, чтобы Заметить этот просчет? – с негодованием думал Кирха. – Ну нет, ведь меня обучал лучший офицер, когда-либо бывший на имперской службе, а лорд Ралгха нар Ххаллас никогда не позволил бы своим пилотам идти в бой с неполным боезапасом».

– Займитесь этим немедленно, – приказал он вслух. Начальник службы вооружения поклонился и направился к выходу. – Все должно быть сделано быстро, через час мы стартуем! – крикнул ему вдогонку Кирха, придав своему голосу как можно больше строгости. Офицер бегом кинулся выполнять приказание.

Кирха издал тихое рычание и раздраженно зашагал вдоль рубки.

– Видел кто-нибудь лорда Ралгху? – Вопрос Кирхи адресовался младшим офицерам, рассаживающимся по своим местам для выполнения предстартовой проверки. – Ему бы уже пора быть здесь.

Когда Кирха проходил мимо командира пилотов, тот, оскалив зубы, заметил:

– Возможно, его еще не успели выпустить из тюрьмы.

Что-то в тоне, каким была сказана эта фраза, не понравилось Кирхе. Он резко повернулся и, прежде чем тот успел опомниться, сомкнул лапы вокруг его горла. Подушечками пальцев он почувствовал, как быстро бьется пульс на шее наглеца.

– Не смей говорить о лорде Ралгхе в таком тоне, если хочешь дожить до конца похода, – прошипел Кирха. – Он был обвинен по ошибке и непременно будет оправдан. Никто не сможет запятнать его честь. Лорд придет вовремя, у меня нет никаких сомнений.

Кирха отпустил горло командира пилотов и увидел, как на коричневом мехе вокруг его шеи проступают пятна крови.

– Займитесь своими прямыми обязанностями, офицер.

– Слушаюсь. – Командир пилотов неловко поклонился и повернулся к своим мониторам, чтобы продолжить проверку.

«Где же все-таки лорд Ралгха? – снова задал себе вопрос Кирха, наблюдая за суетой в командирской рубке; от волнения у него внутри как будто все сжалось. – Он должен появиться с минуты на минуту, с минуты на минуту…»

Раскрылись двери лифта, и в развевающемся плаще в рубку вошел лорд Ралгха нар Ххаллас. Кирха сразу же почувствовал облегчение. Командир на борту – значит, полный порядок. Все в мире встало на свои места.

– Кхантахр на борту! – громко объявил Кирха и рухнул на колени перед своим командором. Другие офицеры также опустились на колени, пока Ралгха оглядывал рубку. Затем Ралгха обратился к Кирхе:

– Кто новый командир пилотов?

– Дракдж'кхай нар Гхорах Кхар, мой господин, – тихо сказал Кирха. Другие офицеры поднялись с колен и вернулись к своим занятиям. Только командир пилотов остался стоять коленопреклоненным перед кхантахром. – Он замещает Ракти, который еще не вполне оправился от ран, полученных в героическом сражении с землянами за сектор Веги.

– Ты давал присягу другому кхантахру, Дракдж'кхай? – вкрадчиво спросил лорд Ралгха.

Новый командир взглянул на лорда Ралгху, и в тот же миг на его физиономии появилось выражение страха, смешанного с уважением.

Кирха остался доволен. Лорд из сословия тхрак'хры был фигурой достаточно внушительной, чтобы вызвать трепет у любого килратха.

– Когда меня перевели на «Рас Ник'хру», мой предыдущий калрахр освободил меня от присяги, мой господин.

– Теперь присягай на верность мне, – приказал Ралгха, делая вид, что не замечает пятен крови на шее пилота.

Кирха стоял, вытянувшись по стойке «смирно», слушая, как уроженец Гхорах Кхара произносит традиционные слова присяги, клянясь не щадить своей жизни ради жизни господина. Закончив произносить текст Дракдж'кхай, согласно ритуалу подставил горло своему господину; при этом стала заметна тоненькая струйка крови, стекающая по шее. Лапа Ралгхи легко прикоснулась к кровавым отметинам, оставленным когтями Кирхи. Наконец он позволил пилоту подняться на ноги.

– Я принимаю твою клятву, – сказал Ралгха и повернулся к Кирхе: – Докладывай, Кирха.

– Сбой седьмого двигателя при предварительной проверке. Сейчас им занимаются техники, – отрапортовал Кирха. – Кроме того, мы ждем пополнения запаса ракет с головками теплового наведения; на настоящий момент доставлена только половина того, что нам нужно. До сих пор не явились на корабль два члена экипажа; агентам Службы безопасности пока не удалось разыскать их в Старом Городе.

Лорд Ралгха кивнул:

– Отправь донесение в Управление безопасности о том, что, если наши пропавшие не прибудут на борт корабля к моменту старта, их следует посадить под арест и не выпускать вплоть до нашего возвращения. Скажи также командиру навигаторов, чтобы он до нашего старта подготовил комплект новейших звездных карт системы Фирекки.

«Фирекки?»

– Но, сэр… – начал Кирха, однако лорд Ралгха уже повернулся и направился к лифту.

– В течение следующего часа я буду занят осмотром корабля, – бросил он через плечо. – Если у тебя возникнут какие-либо вопросы, Кирха, можешь со мной связаться по комлинку.

«Но мы не должны лететь к Фирекке!»

– Сэр…

Ралгха даже не замедлил шага.

Кирха окинул взглядом заполненное специалистами помещение командирской рубки, где и его тоже ждали дела… Но он непременно должен знать. Он быстро прошел мимо двух техников, работающих у пульта управления стрельбой, и успел вскочить в лифт, где уж находился Ралгха, прежде чем его двери захлопнулись. Лифт бесшумно начал спускаться к пусковым отсекам.

– Ну, в чем дело? – чуть насмешливо спросил Ралгха. – Ты что, вместе со мной собираешься инспектировать корабль?

– Мой господин. – Кирха низко поклонился, подняв вверх лапы с втянутыми когтями. – Я отнюдь не подвергаю сомнению ваши приказы, но… разве мы направляемся к Фирекке, а не в систему НТанья? Я сам видел директивы, поступившие из К'Титхрак Манга… Зачем нам тогда звездные карты системы Фирекки?

Ралгха прислонился к стене лифта. «А выглядит он очень усталым», – подумал Кирха.

– Директивы, Кирха… директивы поменялись. И сегодня мы отправляемся к Фирекке.

– Но с императорским курьером таких указаний не поступало, мой господин. Каким же образом мы получили новые директивы? – нерешительно спросил Кирха.

Лорд Ралгха щелкнул переключателем аварийной остановки лифта. Кабина, издав шипящий звук, остановилась прямо посередине шахты. Кирха застыл в напряженном ожидании.

– Кирха… мне нужен хотя бы один человек на корабле, от которого можно ничего не скрывать. Я тебе всегда доверял. Могу ли я довериться тебе и сейчас?

Кирха смотрел на него, совершенно сбитый с толку этими словами, затем опустился на колени и задрал вверх подбородок, подставляя горло.

– Я присягнул вам, мой господин. Вы можете распоряжаться моей жизнью. Вы помните, когда мой отец отдал меня к вам на службу? Я был тогда полным несмышленышем, но этот день навсегда останется в моей памяти! Моя семья служила вашему храи на протяжении более чем десяти поколений, сейчас вам служу я, а потом настанет черед моего сына. Вы можете спокойно вверить мне свою жизнь и честь, мой господин. – Он поднялся с колен и застыл по стойке «смирно».

Прежде чем заговорить, лорд Ралгха несколько мгновений испытующе смотрел на него.

– Ты прав, Кирха, в соответствии с полученным нами приказом мы должны прибыть в распоряжение калрахра флота в системе Н'Танья и присоединиться к ударным силам, направляющимся в сектор Денеба. Но моя честь требует, чтобы мы отправились в систему Фирекки.

Кирха изо всех сил старался не выглядеть как низкородный провинциал, удивляющийся всему и вся. Однако в том состоянии замешательства и растерянности, в котором он оказался, было просто невозможно не разинуть рот от изумления.