Текст книги "Моя единственная надежда"

Глава 3

Свет то и дело вспыхивал в темноте, а динамики были такими старыми, что едва позволяли уловить ритм. Тем не менее на танцполе отчаянно толкались и прыгали.

Надя подняла над головой голые руки и закрыла глаза. Ее бедра ходили ходуном, ступни горели, а в глубине своего блаженного состояния она танцевала. Она чувствовала, что это должно быть именно так. Когда убойный ритм музыки входит в резонанс с твоими костями, наполняя тело жидким огнем, тогда наступает волшебство. Кисти бахромы ее сверкающего серебряного топа ласкали кожу так сексуально… Легко было представить, что эти ощущения вызваны чувственными пальцами мужчины с темными глазами и низким голосом, проникавшим в самую глубину ее существа. Раз уж она не могла получить его, она должна была как-то снять сексуальное напряжение, и несколько часов танца в клубе давали для этого наилучшую возможность.

Внезапно ее охватил приступ жажды, вытеснивший все другие мысли. Выскользнув из моря потных тел, Надя направилась к лестнице, ведущей вниз в бар. Вода со льдом – вот что ей нужно.

Она легко сбежала по ступеням, сделав небольшой пируэт, когда музыка наверху достигла кульминации.

– Поцелуй меня, королева танцпола!

Кто-то схватил ее.

– Эй, полегче! – воскликнула она, схватившись за крепкое плечо и воспользовавшись тем, что сильная мужская рука держала ее за талию, восстановила равновесие. Потом посмотрела вверх и увидела, что ее держит незнакомый парень. Золотые кудри и неуверенная улыбка. Он был просто душка.

– И что мне за это будет?

– Я поспорил с приятелями на двадцатку. Они уверены, что ты откажешься. Говорят, слишком крутая для меня. Не мой уровень. Помоги парню доказать, что они не правы. Выигрыш поделим пополам! – Парень улыбнулся, продемонстрировав очаровательные ямочки на щеках.

– Дай пройти. – Схватив его за руку, Надя нырнула под нее и вырвалась на свободу.

– Эй! – послышалось сзади, но она уже исчезла в поредевшей толпе в поисках бара.

Надя обнаружила, что, пока она танцевала, Сэм с друзьями тоже спустились вниз, расположившись на мягких бархатных диванах в укромном уголке многолюдного бара. Надя двинулась в их сторону под звуки спокойной мелодии, сливавшейся с тихим гомоном разговора.

Сэм встала и помахала ей рукой. Высокая, худенькая, мосластая, как новорожденный жеребенок, с прямыми темными волосами и сказочными серыми глазами, она была красива тихой, спокойной красотой, хотя и рядом не стояла с пронзительной мужской красотой ее брата, разившей наповал.

Надя слегка подтолкнула жениха Сэм – Бена, чтобы он подвинулся.

– Не прислоняйтесь ко мне, мисс Надя, – сказал он, освобождая ей место. – Вы вся потная, а у меня замшевый пиджак.

Взглянув на него, Надя приподняла бровь.

– Это не пиджак, а смех один.

– Вот видишь! – воскликнула Сэм, сидевшая на другом конце дивана. Она улыбнулась, держа в зубах соломинку, другой конец которой был опущен в высокий стакан с какой-то жидкостью ядовито-зеленого цвета.

Надя заметила графин с такой же жидкостью, запотевший от кусочков льда, сверкавших на поверхности, и налила себе стакан. Напиток был горьковатый, приятный на вкус. Она уселась поудобнее и присоединилась к общему разговору. Это были первые настоящие друзья, которых ей удалось найти с момента возвращения домой. Говорить с ними о самых разных смешных, глупых, серьезных вещах, не имевших никакого отношения к танцу, оказалось на удивление приятно. И в те редкие часы, когда она могла себе это позволить, Надя испытывала облегчение. Когда она уедет, ей будет их недоставать.

Внезапно Сэм заметила что-то у нее за спиной, и ее глаза стали до смешного огромными. Этого хватило, чтобы Надя приподнялась и обернулась назад. И увидела обращенный на нее взгляд жгучих светло-карих глаз.

– Райдер! – одновременно воскликнули они с Сэм.

Надя сжала губы вокруг соломинки, чтобы не сказать еще что-нибудь опрометчивое.

– Привет, здоровяк! – позвал Бен, приподнявшись на локте, чтобы пожать руку своему будущему шурину.

В ответ на дружный приветственный хор Райдер лишь улыбнулся уголками глаз. Надя скрестила ноги, стараясь не выдать охватившие ее против воли чувства.

Сейчас Райдер выглядел иначе. Костюм уступил место темным джинсам и темной спортивной толстовке, под которой виднелась оливковая футболка, облегавшая рельефы его мощной груди. Надя погрузила соломинку глубже и сделала большой глоток.

– Я так рада, что ты пришел! – воскликнула Сэм. – Тебе обязательно надо потанцевать с Надей. Нет ничего лучше, чем потренироваться в реальных условиях.

Надя прикусила соломинку. О боже, Сэм решила поиграть в сваху. Надо было положить этому конец. Возможно, она должна объяснить причину.

До сих пор Наде удавалось не выдавать никому своих планов. Ни в студии, ни своей матери, ни Сэм с друзьями. И дело не в том, что она боялась сглазить. Надя никогда не была суеверной, хотя знала многих танцоров, подверженных этому: счастливые туфли, волшебная помада, три пируэта на месте, подражая Айседоре Дункан. Нет, у нее имелся несколько более эгоистичный мотив. В жизни Наде приходилось много раз переезжать с места на место, и она знала, как начинали отстраняться люди, понимая, что работа подходит к концу. А ей хотелось хотя бы еще немного продлить это – легкость общения, ощущение, что она своя.

– Здоровяк ведь тоже берет уроки! – Бен подскочил со своего места. – Я слышал, что она сказала, чтобы ты надел трико. Класс!

Надя вытаращила на Бена глаза, но он смотрел на нее с самым невинным видом.

– Как у него дела, Надя? – спросила Сэм, стараясь сгладить неловкость ситуации. – Могу поспорить, что он все время пытается вести.

– У него уже кое-что получается. Особенно когда он выкладывается.

– Выкладывается в танце? – повторила Сэм, широко открыв глаза и глядя на брата с задумчивой улыбкой. – Ни за что не поверю.

Надя допустила ошибку, подняв взгляд на человека, о котором шла речь. В его глазах блеснуло предостережение. К сожалению, он недостаточно хорошо знал Надю, чтобы понять, что только подбрасывает дров в ее костер.

– Кроме того, оказалось, что у него прекрасная осанка. – Пульс Нади бился, как обезумевший зверь, не в силах остановиться, она продолжила: – По правде сказать, у меня есть несколько знакомых поклонниц бальных танцев, которые отчаянно мечтают найти партнера-мужчину. Стоит мне только шепнуть им про твоего брата, и начнется настоящее смертоубийство.

У Райдера дернулись желваки. Когда Надя снова встретилась с ним взглядом, она уже чувствовала свой пульс.

В этот момент сверху донеслись звуки песни Кайли Миноуг. Сэм вскочила с места и умчалась с приятелями танцевать. Бен остался героически охра нять места и сумки. К тому же ему не хотелось подвергать свой новый замшевый пиджак опасности соприкосновения с потными телами танцующих.

– Не хотите ли выйти на воздух? – спросил Райдер, не подвинувшись ни на дюйм.

Хочет ли она? Да, черт возьми!

– Не возражаешь, Бен?

– Ничуть.

– Тогда на воздух! – Надя поставила на стол свой коктейль и встала, проведя потными ладонями по джинсам.

Показав в сторону балкона, на котором толпились любители пива, она последовала за Райдером, прокладывавшим путь через толпу к свободному месту возле перил. Из верхних окон вырывалась музыка. Снаружи мягко перешептывались фонтаны. Надя глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, глядя вниз на шумную улицу, пролегавшую от вокзала к соседним зданиям.

– Когда я предлагал вам пойти выпить кофе, почему вы мне не сказали, что собираетесь пойти сюда с Сэм? – без всяких предисловий спросил Райдер. Его голос звучал неожиданно мрачно.

– А что? Вам что-то не нравится?

Райдер промолчал, но его дернувшаяся щека ответила за него.

– Так и есть! – Надя ткнула пальцем ему в плечо. Наткнувшись на твердую мышцу, он отскочил назад. – Что вы думаете, я ее испорчу? Это зловредное зеленое зелье, замаскированное под коктейль, она заказала сама.

Райдер обхватил руками перила, и его нахмуренный лоб слегка разгладился.

– Сэм… такая открытая. Она никогда не умела толком себя защитить. Так было всегда.

Ну ладно. Кажется, он не склонен обвинять. Это его дела. Надя опустила руки.

– Мне кажется, раз уж здесь Бен, вы могли бы не беспокоиться на этот счет.

Райдер насмешливо фыркнул и снова нахмурился с мстительным видом.

– Что? Бен надежный и явно от нее без ума. Я вне себя от ревности.

– Ревности? – Ладно, по крайней мере, он перестал хмуриться. Повернувшись, он облокотился на перила и уставился сквозь толпу на молодого парня, вытянувшегося на мягком диване. Его поднятый воротник доставал до ушей.

Надя вытаращила глаза.

– Ну, вы и гусь. Вас тревожит не Сэм, а то, как Бен ее обожает. Меня и близко никто так не любил.

Взгляд Райдера снова скользнул на нее. Бровь поползла вверх от недоверия и раздражения.

– Разве что публика обожала, – сказала Надя, небрежно махнув рукой. – О да. Другие танцовщицы мне завидовали. Мужчины старались доставить мне удовольствие. Но обожать? – Она покачала головой. – Жизнь танцора состоит из бесконечной череды поражений и редких побед, которых хватает, чтобы поддерживать в нас жажду танцевать. К тому же у меня вдвойне крепкая порода: я Кент и танцовщица. Это трудно быть одновременно и крепкой, и обожаемой.

– Обожают щенков, – сказал Райдер. Его глаза изучали лицо Нади, ее волосы, ее серебристый топ. Когда его глаза снова встретились с ее глазами, она почувствовала, что ей стало значительно жарче. – И маленьких крольчат.

– И вашу сестру.

– Увы, к моему великому сожалению, у моей сестры есть тенденция превращаться во что-то подобное. А что касается вас…

Надя с трудом сдерживала желание отвернуться от его тяжелого взгляда.

– Возможно, вас и не обожали, но лишь потому, что вы совершенно другая.

Желание спросить, что он имеет в виду, было настолько сильным, что она едва справилась с ним. Надя оперлась на перила и уставилась в ночь.

– Неужели моя обожаемая сестра выходит замуж за этого болвана? – спросил Райдер после долгого молчания.

– Да, – сказала Надя и облегченно рассмеялась. – А вы думали, что вам это только кажется?

– Нет. Может быть. – Райдер провел рукой по лицу, потом по волосам, взъерошив их.

Надя первый раз видела какое-то проявление уязвимости у этого человека. Она почувствовала, как сердце тяжело ударилось ей в ребра.

– Теперь я поняла. Это как в романе Джейн Остин. Старшая сестра – а в данном случае брат – позабыт-позаброшен, тогда как младшая сестра блистает.

Как она и надеялась, от этого смехотворного предположения печальное выражение мгновенно исчезло с лица Райдера. Он улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами в лунном свете.

– Увы, я приговорен остаться холостяком.

– Кем приговорен?

– Всеми женщинами, с которыми когда-то был.

Не встречался. Не знал. Был. Надя глубоко вздохнула.

– Я могу быть очень решительным, мисс Кент, когда на то есть причина. А причина заключается в том, что я работаю по восемьдесят часов в неделю, потому что серьезно отношусь к своей работе. И у меня нет оснований отказывать себе в ежегодном отпуске в Белизе, куда я езжу каждую зиму. А в конце дня я еду домой в свою холостяцкую берлогу, к своей холостяцкой подушке.

– Где все стены оклеены постерами с женщинами в бикини с большими… и мотоциклами?

– Нет, но это чертовски хорошая идея.

– Да-а, – протянула она, – это случилось. Ваша маленькая сестренка выросла. Приближается время, когда вам придется найти кого-нибудь другого, чтобы им командовать.

На лице Райдера появилась печальная улыбка, светло-карие глаза слегка прищурились, а рот изогнулся красивой дугой. Когда этот мужчина был решителен и суров, от него захватывало дух. Когда он так улыбался, сердце могло остановиться.

С трудом вдохнув воздух, Надя решила сменить тему:

– Совсем забыла вам сказать, я выяснила, кто хозяин того здания.

Райдер вопросительно поднял бровь.

– Я записала, листок остался у меня в сумке. Там имя и телефон. Напомните мне позже. Или на следующей неделе. Если, конечно, сегодняшнее занятие не отпугнуло вас окончательно.

– На первом занятии меня попросили снять пиджак. На втором вы сказали, что я должен избавиться от рубашки. Разве я могу пропустить третье?

– Да вы шутник.

– Стараюсь.

Надя улыбнулась. Потом она поежилась, вдруг осознав, как сильно замерзла от ночной прохлады.

Не говоря ни слова, Райдер снял толстовку и накинул ей на плечи. Когда она ощутила обжигающее тепло его тела, по спине побежали мурашки.

– Спасибо.

– Обращайтесь в любое время. – Он широко улыбнулся.

Она почувствовала какое-то движение в душе. В ее жизни не часто случалось, чтобы кто-то готов был согреть ее своим теплом, особенно в любое время.

Мать ушла, когда Наде едва исполнилось два года, отца она никогда не знала, а бабушка, которая ее вырастила, была с ней холодна и равнодушна. Оглядываясь в прошлое, Надя начинала понимать, что ее бывший обращался с ней скорее как с приятельницей, не лишенной привлекательности, не считая ее чем-то необходимым, что нужно ценить. А ведь она прожила с ним два года.

И вот теперь этот парень дал ей свою чертову толстовку. Навряд ли он делал это впервые в жизни, но Надя вцепилась в нее изо всех сил, словно хотела как можно дольше удержать его доброту.

– Скажите, Райдер, это встреча сегодня – чистая случайность?

Мгновение Райдер молча смотрел на нее, потом покачал головой.

– Сэм сказала вам, что я буду здесь?

На этот раз последовал утвердительный кивок.

– Вы пришли, чтобы предупредить меня, что не одобряете нашу дружбу? Или есть другая причина?

Райдер выругался. Слово сорвалось так, словно он весь вечер только и делал, что сдерживался. А потом, без предупреждения, не спрашивая разрешения, его рука скользнула ей вокруг шеи, и он поцеловал ее.

От прикосновения его губ по всему телу Нади пробежали искры, как во сне. Она вынырнула из него, возвращаясь к реальности, и обнаружила, что тает. Она не могла сопротивляться. А Райдер целовал ее долго, медленно, жарко. Его пальцы блуждали в ее волосах, тело постепенно наклонялось все ближе к ней.

Надя прильнула к нему, скользя рукой по его плечу, а другой обнимая его за талию. Она провела рукой по его спине и, проникнув под футболку, коснулась обжигающе горячей кожи. Райдер застонал, не отрывая от нее губ, и она открылась ему, его жару, его опыту, его желанию, так совпадавшему с ее собственным.

– Райдер! О-о, извини.

Надя услышала эти слова, но Райдер отпрянул от нее гораздо раньше, чем она смогла прийти в себя.

– Сэм. – Надя вздрогнула от звука его сердитого голоса. – В чем дело?

– Мы собираемся уходить, и я хотела попросить… Не важно.

Надя убрала волосы от лица и подняла голову, чтобы посмотреть на подругу, которая не знала, куда девать глаза, лишь бы не смотреть на них.

– Договаривай.

– Чтобы ты меня подвез. Но раз ты занят, я возьму такси. Не беспокойся. Развлекайся, поговорим позже.

– Ты едешь к Бену?

– Ну… нет. К себе. Ему надо завтра рано утром лететь по работе в Сидней, так что я поеду к себе домой. Он мне не доверяет. Боится, что я не дам ему спать всю ночь!

Райдер мгновенно принял решение.

– Я тебя отвезу.

Надя почувствовала себя брошенной. В ответ на его резкие слова, она инстинктивно сделала шаг назад и, стянув с себя его толстовку, протянула ему, тем самым заставляя Райдера посмотреть ей в глаза. Извиниться. Или хотя бы смутиться.

– Возьмите, – она бросила Райдеру толстовку и добавила охрипшим голосом: – Пять минут танца, и я разогреюсь, чтобы спокойно дойти домой.

– Мне так жаль! – пробормотала Сэм, попятившись в сторону бара.

Надя махнула рукой, будто хотела сказать: «Не волнуйся», повернулась на каблуках и направилась к выходу, в ночь.

* * *

– Так, значит…

Взглянув в зеркало заднего вида, Райдер переключил передачу, приближаясь к светофору, и ничего не ответил Сэм.

– Ты и Надя.

– Сэм…

– Брось. Еще до того, как ты подошел к нам, всем стало ясно, что вы с Надей запали друг на друга. – В довершение всего Сэм дернулась, в то время как Райдер боролся с желанием открыть дверь и выпрыгнуть из машины.

О чем он, черт возьми, думал? Райдер потер затылок, думая, как далеко могло бы зайти дело, если бы их не прервали. От напряжения у него заболела голова.

– Она восхитительна, правда? – спросила Сэм с придыханием.

Несмотря на то что она давно перестала быть маленькой невинной девочкой, какой была когда-то, Райдер не собирался делиться со своей двадцатичетырехлетней сестрой мыслями по поводу Нади Кент.

К счастью, загорелся зеленый, и, вместо ответа, Райдер сосредоточился на переключении передач и выместил свое недовольство на педали газа.

– А для нас с Беном она просто подарок, – не обращая ни что внимания, продолжила Сэм. – Вся эта возня со свадьбой так действует на нервы, но стоит только прийти в танцкласс, все куда-то исчезает. Остаемся только мы с Беном. Надя умеет быть незаметной и в то же самое время создавать романтическое настроение. Мы называем это прелюдия по четвергам.

Райдер ударил по тормозам с такой силой, что машину тряхнуло.

Сэм повернулась, натянув ремень безопасности.

– Чел, ты на одиннадцать лет старше меня. Тебе пора бы уже быть женатым, с тремя детишками! Думаешь, я не понимаю, что все это из-за меня?

Райдер заерзал на своем месте. О’кей. Возможно, он вел себя более осмотрительно, чем другие мужчины. Но он никогда не смотрел на это как на жертву. Его вполне устраивало, что женщины воспринимали его осторожность как нежелание иметь ничего долговременного.

– Ты здесь ни при чем, – произнес он уверенным тоном.

– Это из-за папы, – ответила она, тяжело вздохнув. – Ты не мог позволить, чтобы он управлял твоей жизнью.

Райдер взглянул на свою сестру и вдруг увидел в ее глазах проницательность и мудрость. Когда это случилось? С тех пор как появился Бен, подсказал ему тихий голос.

– Сэм, все решения, которые я принимал, я принимал сам. И каждое из них касалось только меня. Того, какой я хотел видеть свою жизнь.

Она наклонила к нему голову. По ее лицу скользнул свет уличных фонарей.

– Тогда ладно. И раз уж мы заговорили об этом…

Райдер задержал дыхание, полагая, что она снова начнет пытать его насчет Нади, и был совершенно не готов, когда Сэм вдруг сказала:

– Я знаю, что ты всегда стремился защитить меня. Сделать так, чтобы я была спокойна и счастлива. И за это я люблю тебя так, что ты даже не подозреваешь. Но теперь у меня есть Бен. Он мой рыцарь в сверкающих доспехах, мой принц. А тебе остается быть всего лишь моим братом. Не воспитателем, не хранителем, не щитом. – Сэм накрыла ладонью руку Райдера, лежавшую на руле. – Отныне я отпускаю тебя на свободу.

Когда он посмотрел на нее, то увидел, что она серьезна.

– Ты свободен встречаться, заводить подружек…

– О’кей. Отлично. Я понял. Ты даешь мне свое благословение на…

– Заткнись.

– На то, чтобы я любил… – пробормотал он как раз в тот момент, когда ворота дома, где жила Сэм, с шумом открылись, и Райдер свернул в подземный гараж. – Давай так: вы с Беном можете беспрепятственно заниматься восстановлением популяции нашей малонаселенной планеты, а мне не придется ничего об этом слышать.

– Райдер…

– Разве ты только что не отпустила меня на свободу?

Сэм скривила губы, со вздохом кивнула, отстегнула ремень и, чмокнув брата в щеку, выскочила в дверь и быстро пошла к лифту. Райдер ждал, пока не сдвинулись створки лифта. Только тогда он развернул машину и поехал домой.

К тому времени, как он бросил ключи в хрустальную вазу на тяжелом столе, стоявшем у входной двери его многоуровнего жилища на берегу моря, было уже далеко за полночь, а впереди его ждало еще больше половины рабочей недели.

Почувствовав странное беспокойство, Райдер отмахнулся от него. Он любил свою работу. Она сполна вознаграждала его. И только в последнее время он стал замечать, что хочет… чего-то большего.

Райдер взглянул на старый чертежный стол, стоявший в углу. Он принадлежал матери. Ему было три или четыре, когда она нашла этот стол неизвестно где и, отчистив, поставила в хорошо освещенном углу фамильного дома. На многие годы он стал для матери местом притяжения. На нем ее идеи превращались в эскизы. На нем Райдер нарисовал свои первые дома – квадратики с треугольниками крыш. И каминными трубами. Они не были высотными. Тогда еще нет.

После смерти матери он перетащил стол к себе в спальню, а потом при каждом переезде на новое место жительства забирал с собой. Когда он построил свой собственный дом, Райдер организовал для стола прекрасный угол, с великолепным освещением, потрясающим эргономичным креслом и стеллажом в десять футов для хранения старых проектов. И тем не менее после смерти матери он так ни разу им и не воспользовался.

Райдер провел руками по лицу и, подойдя к бару, налил себе скотч. Неразбавленный. Он выпил достаточно, чтобы почувствовать, как виски обжигает ему горло, а потом вместо того, чтобы запить, втянул ртом холодный воздух.

Его взгляд скользнул по залитому лунным светом Брайтон-Бич, и ему вспомнилось серьезное лицо Сэм, когда она отпускала его на свободу. Так или иначе, но он должен был принять это. Дать ей уйти. Ее время пришло. Она повзрослела, как сказала Надя.

Райдер осушил стакан, но во второй раз жжение показалось ему недостаточно сильным. Во всяком случае, не настолько, чтобы выжечь мысли о Наде Кент. О женщине, которая притягивала его только для того, чтобы потом вывернуться из его объятий. Она злила его. Пленяла. А их влечение друг к другу? Дикое, страстное, оно не поддавалось контролю ни с одной из сторон. Ни одна из других его связей не вызывала таких чувств.

Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и почувствовал ее аромат. Экзотический, пряный, острый. Он оживил в памяти все остальное. Ее горячую кожу, ее умелые губы, от которых у него все внутри сжалось. То, как живо она ответила на его прикосновение, жгучее наслаждение, болезненное напряжение, наполнявшее его.

Перебирая все подробности того поцелуя, Райдер задумался о том, как тяжело будет прожить целую неделю до новой встречи с Надей. Сможет ли он дождаться. И что в ней такого, что заставляет его обо всем этом думать.