Текст книги "Седьмой легион"

Глава вторая

Яркое, беспощадное солнце обжигало меня, и, лёжа под пляжным зонтиком, я уговаривала себя ещё немного потерпеть. Невыносимая жара снова сводила меня с ума, и я пыталась подумать о чём-то, чтобы отвлечься.

«Ну как-то же люди выдерживают это!», – думала я, глядя на отдыхающих, которые спокойно лежали под раскалёнными лучами солнца.

Всё моё лицо вздулось, и мои глаза были настолько опухшими от солнца, что я не снимала свои солнечные очки и практически ничего не видела. Больше всего мне хотелось куда-нибудь в тень под дерево, а ещё лучше – куда-нибудь в лес. Тогда я вспомнила, что моя пра-прабабушка, по рассказам мамы, родилась и выросла в Тайге, и я решила, что желание жить в лесу передалось мне по наследству.

И вот, настало время обеда, и мы снова сидели в ресторане. На горизонте появился Блондин, и я с интересом стала наблюдать за ним. Его было очень сложно поймать взглядом. Он перемещался в пространстве с невероятной скоростью и успевал делать тысячу дел одновременно. Несмотря на то, что у меня тоже была неплохая реакция, по сравнению с ним я казалась себе какой-то одноклеточной «инфузорией-туфелькой».

И всё же, не я одна наблюдала за ним. Блондин всегда был в центре внимания окружающих. Все отдыхающие обращались к нему по всем вопросам. Весь персонал отеля и все местные турки крутились вокруг него, и даже хозяева отеля зачастую сидели с ним за одним столиком в ресторане. Он был словно Солнце, вокруг которого вращались все планеты, и создавалось впечатление, что мы приехали сюда не просто отдыхать на море, а специально на вечерние представления Его Величества.

В какой-то момент я решила отвлечься от этого парня. Я не обращала на него внимания до тех пор, пока однажды днём моя мама не сказала мне эту фразу:

– А ты заметила, что этот живчик только на тебя и смотрит?

– Кто? Блондин? – спросила я.

– Да, именно он, – ответила мама.

Мы посмотрели на Блондина, который, словно заводной, носился по ресторану.

– Ну живчик, точно! – воскликнула мама со смехом, – реакция у него конечно бешеная!

– Этого не может быть! Он вообще на меня не смотрит! – возразила я.

– Да он только на тебя и смотрит! – сказала мама, которая всегда моментально всё замечала, – он вообще не сводит с тебя глаз! Просто он очень быстро отворачивается, когда ты смотришь на него. Вот сейчас опять! Он только и на тебя, только и на тебя!

Вдруг я начала замечать, что мама права. Я поймала его взгляд на себе, но он тут же отвернулся.

«Какой хитрый, – подумала я, – но почему он отворачивается? Неужели и впрямь так смущается?».

При всей своей раскованности и непринуждённости этот мальчик вдруг оказался чувствительным и скромным, и я вдруг начала замечать его другую сторону. Он буквально исчезал из поля зрения, как только я начинала искать его взглядом, словно рыба в воде, которая выскальзывает у тебя из рук.

И вдруг я обратила внимание и на то, что мы с ним чем-то похожи внешне.

– Он мне чем-то близок…, – сказала я маме.

– Это удивительно, но мне он тоже кажется знакомым, – ответила мама.

– А может он мой потерянный брат? – спросила я, и мама начала смеяться.

– А что? – ответила она, – очень даже может быть…, или родственник какой-нибудь.

Мечта иметь брата и чувство одиночества не покидали меня с детства, и я использовала любую возможность, чтобы найти своего, якобы потерянного, брата, которого я сама себе придумала, и которого на самом деле никогда не существовало.

– Нет, ну правда, мама! – серьёзно сказала я, – а вдруг у тебя были ещё внебрачные дети?

Мама снова рассмеялась.

– Это даже по возрасту затруднительно представить, – ответила она, – он же старше тебя! Значит, по-твоему, я успела родить кого-то до тебя? Это во сколько же лет я родила? В шестнадцать лет что ли?

– В шестнадцать лет…, это же, как мне сейчас! – ответила я.

Я вздохнула, и на душе опять стало грустно. Видимо от того, что я снова вспомнила, что у меня нет брата.

– Может это прозвучит странно, но он вызывает у меня материнский инстинкт, – сказала вдруг мама, – мне кажется, что у него никого нет, и очень хочется его приласкать и пожалеть.

Эта мамина фраза вызвала у меня смешанные чувства. По отношению ко мне, как мне казалось, у мамы не было каких-то особенных чувств, и ей никогда не хотелось приласкать меня и пожалеть. К тому же, она никогда не хвалила меня, тем более так, как хвалила этого Блондина, и в какой-то момент этот «живчик» стал вызывать у меня чувство соперничества.

– Пожалеть его…, – продолжала мама, – но для начала, хотя бы одеть!

После этой фразы мы обе рассмеялись, глядя на Блондина, который снова бегал по ресторану в одних плавках.

– А может у него и правда нет одежды? – спросила я.

– Не думаю! – возразила мама со смехом, – одежда у него есть. Просто ему так удобно, вот он так и ходит. Он делает то, что он хочет!

– Да, в отличие от меня, – с грустью ответила я.

– Кто ж тебе мешает? – усмехнулась мама.

Я не стала отвечать на этот вопрос, потому что ответ для меня был очевиден. К тому же я знала, что мама обидится, ответив мне, что я снова её в чём-то обвиняю, в чём она совершенно не виновата.

День постепенно подходил к концу, и мы снова с нетерпением ждали вечерней программы. Представления стали проходить теперь на более высоком уровне, и главный актёр вышел уже с микрофоном, красиво одетый, в белом блестящем пиджаке и белых брюках, и очень профессионально сделал открытие вечера на разных языках. Моему восторгу не было предела, а ресторан просто ломился от зрителей. Все сидели уже практически друг на друге и восторженно аплодировали при появлении Блондина.

Я обратила внимание на то, как уверенно он вёл себя на сцене: поставленный голос, улыбка, движения, эмоции, – всё говорило о том, что он занимался этим профессионально. К тому же, он обладал просто бешеной энергетикой, харизмой, интуицией и ещё чем-то особенным, чем-то, что отличало его от других людей. Он моментально перевоплощался из одного образа в другой, и иногда его было совсем не узнать. Его импровизациям, казалось, не было предела, и он, прыгая по сцене, заряжал всех этой невероятной энергией.

– Как же мне нравится этот живчик! – воскликнула мама, без конца хлопая в ладоши, – Ну талант! Ну просто ТАЛАНТИЩЕ!

– Да, это правда, – тихо ответила я, словно сама себе, – он какой-то…, – я стала искать подходящее слово…, – НЕВЕРОЯТНЫЙ! Да, он – невероятный!

Я смотрела на то, как он танцует, и мне вдруг тоже захотелось на сцену. Быть как он, быть рядом с ним, хотя бы один вечер. Всё, что он делал, было мне безумно близким и родным. И всё же, была в нём какая-то тайна. Я смотрела на него и всё время видела театральную маску на его лице. Словно стеклянная защита, через которую было не проникнуть. Я стала внимательно всматриваться в его интересные глаза. Мне так хотелось узнать, кто же прячется за этой маской. Мне так хотелось разгадать его тайну, узнать суть его личности. Кто же он? Я всё время концентрировалась на его глазах. Словно игра, в которую ты погружаешься всё больше и больше.

Однако подходить к нему и знакомиться я не собиралась. Если раньше я не видела в этом особого смысла, то теперь мне казалось это даже неуместным. Возможно, он уже слишком сильно начал нравиться мне, и было слишком поздно для раскованного и непринуждённого общения. Я начала задумываться о том, как это будет выглядеть со стороны и что он обо мне подумает. Я боялась, что вдруг начну из себя что-то изображать, и мы не поймём друг друга. И потом, какой-то внутренний страх не позволял мне приблизиться к этому человеку. В нём было что-то неординарное и непонятное мне, и даже мистическое; и мне казалось, что он, может быть, даже опасен для меня.

Однажды вечером, когда началась дискотека, молниеносный Блондин уже сидел в диджейской кабине. Оттуда он внимательно рассматривал незнакомую ему девушку, то есть меня. Сначала я не обращала на него внимания, как вдруг неожиданно я начала чувствовать на себе его взгляд. У меня возникло ощущение, будто кто-то проникает в моё сознание и пытается прочитать мои мысли. Это было настолько необычно, что я испугалась. Но каждый раз, когда я поворачивалась к нему, он успевал опустить взгляд или отвернуться, и я не могла увидеть его настоящие глаза.

«Так нечестно!», – подумала я с возмущением и подождала, пока снова почувствую его взгляд на себе. Затем резко повернулась к нему, чтобы он не успел отвернуться, и наши глаза наконец встретились.

Наконец-то я увидела его истинный взгляд без театральной маски, его истинного, без всякой защиты его «стеклянных» голубых глаз. Это был очень глубокий, тонкий, проницательный, очень ранимый и, казалось, выстрадавший человек, с глубоким чувством одиночества. Именно то самое одиночество, присущее мне, то самое отсутствие родственной души. Я поняла, что он пытается рассмотреть меня и понять мои мысли. Его, теперь уже сине-зелёные, глаза чётко сконцентрировались на мне. Что он пытался увидеть во мне?

Он не мог подойти ко мне напрямую и пытался делать это издалека. Впрочем, так же как и я. Только я не применяла никаких магических фокусов, в отличие от него. Он же явно обладал какими-то гипнотическими способностями, умел читать мысли и, как мне казалось, исчезал и появлялся из ниоткуда. Стоило мне отвернуться, как он уже буквально через секунду стоял позади меня. А через следующие пару секунд вдруг снова сидел в диджейской кабине.

«Как он это делает?», – подумала я.

Я чувствовала, что я теряю почву из под ног. Его постоянные движения, перемещения и перевоплощения начали сводить меня с ума.

– Мне кажется, он перемещается в пространстве, – тихо и осторожно шепнула мне на ухо мама, потом добавила, – такое может быть, как ты думаешь?

Я с удивлением посмотрела на неё. Она думала о том же, о чём и я.

– Ты тоже заметила это? – с восторженным удивлением спросила я.

– Не знаю, – сказала мама, – не могу пока понять точно. Но не может же он в одну секунду появиться в другом месте? Или может?

Мама и сама сомневалась в своих словах, потому что с таким мы столкнулись впервые. Мы посмотрели друг на друга и решили пока не делать никаких выводов. Ведь всё это звучало, по меньшей мере, странно.

– Мне кажется, он умеет читать мысли других людей, – сказала я маме.

– Вполне возможно, – согласилась мама, – он точно обладает какими-то способностями.

Глава третья

На следующий день от жары и солнечного перегрева у меня поднялась температура, и я осталась в номере. Я не выходила из номера целый день и пришла в ресторан лишь только на ужин. Растворяя в воде какой-то порошок от температуры, я начала оглядываться по сторонам. Я искала Блондина и вдруг я увидела его, бегающего туда-сюда по ресторану.

«Значит с ним всё в порядке!», – подумала я.

Блондин весь день носился как заводной, и это, по всей видимости, был привычный для него ритм. Он, казалось, никогда не уставал, не болел и не сгорал на солнце. При этом у него не было ни кремов, ни очков, ни, собственно говоря, какой-то специальной одежды…

«Нет, он не человек!», – подумала я, глядя на него.

Вечером, после ужина, я пришла на представление, но совершенно не могла концентрироваться и не следила за происходящим. Все звуки сливались, а люди вокруг расплывались. И вдруг, во время представления, я стала замечать, что у женщин стали появляться в руках розы. Я не заметила, кто и когда их раздаривал, а главное – почему?., но обратила внимание на то, что у меня розы не было.

«Ах, наверняка Блондин опять что-то устроил! – подумала я, – опять его фокусы. Может и нет никаких роз? Может это вообще всё просто гипноз или галлюцинация?».

Я не могла понять, откуда он мог взять столько роз… Их что специально завезли по заказу Его Величества? А главное, – непонятно, почему вдруг женщинам раздаривались розы, и почему никто ничего не подарил мне? После этой мысли мне вдруг стало обидно. Значит меня обошли стороной?

«А может они их сами где-то нарвали? Хотя где они их могли нарвать? Или они участвовали в каких-то конкурсах и получили утешительный приз? А может вовсе и не утешительный… А я? Я не достойна утешительного приза? Ну конечно же, нет…, я же ни в чём никогда не участвую. За что мне дарить цветы?», – размышляла я.

Меня бросало то жар, то в холод, но идти в отель я не собиралась. Моё любопытство было сильней меня, и мне очень хотелось узнать, что же кроется за этими его сюрпризами. Однако, мои мысли становились всё более странными и всё более несвязными. Мне было сложно разгадать его поведение в здравом состоянии, а уж в больном, – и вовсе не было шансов. Он крутился по всему ресторану как юла, и это ещё больше сводило меня с ума.

После дискотеки в ресторане началась какая-то суета. Несмотря на поздний час толпа отдыхающих не желала расходиться. Я решила налить себе немного воды, а когда я возвращалась к столику, меня ожидал тот самый сюрприз. Передо мной стоял темноволосый парень из команды анимации и очень сильно желал мне что-то сказать. Этот парень не нравился мне, и у меня не было никакого желания с ним общаться. Тогда я сделала вид, что не слышу его, и отвернулась. Однако, он был очень настойчив и, в конце концов, он схватил меня за руку.

«Да что ж такое! – подумала я в возмущении, – неужели он не видит, что я не хочу с ним разговаривать!».

– Девушка! Девушка! – воскликнул он, протягивая мне розу.

Он красиво улыбался мне, словно профессиональный обольститель, и очень элегантно и в тоже время настойчиво протянул мне розу. Его «профессиональный выход» странным образом не понравился мне ещё больше, и я не стала брать цветок. Однако, парень был настойчив и буквально силой заставил меня взять эту розу.

– Девушка, это Вам! – воскликнул он и через мгновение добавил, – от него!

Он указал куда-то в сторону, и в этот момент я увидела сияющие глаза Блондина. Он стоял среди толпы и, как оказалось, всё это время наблюдал за мной. Он настолько не ожидал, что его друг укажет на него, что в смущении он покраснел и быстро отвернулся. Блондину стало неловко, а мне стало неловко оттого, что стало неловко ему. Мне стало обидно за него. Зачем его друг так некрасиво поступил с ним? Ничего не ответив, я взяла розу и села за столик.

– Хм, по-моему это девушка какая-то странная! – воскликнул «профессиональный обольститель», который теперь вызывал у меня ещё большую неприязнь. На фоне влюблённого Блондина и неуверенной меня он, конечно же, выглядел абсолютным победителем и в тот момент ему особенно удалось подчеркнуть своё превосходство.

Я сидела за столиком и рассматривала розу. Роза была завядшая. Видимо долго они готовились к тому, чтобы подарить её мне. А может Блондин просто не решился сам подойти ко мне? Нет, всё это ерунда, не может быть. Мне не нравился этот темноволосый парень, и мне начала не нравиться эта роза.

«Почему она уже завяла? У других девушек розы смотрятся гораздо лучше! Мне что, выбрали самую плохую?», – думала я, замечая, что в голове у меня творится какой-то каламбур.

– Всё, пошли в отель, – сказал папа, – ты что-то совсем плохо выглядишь!

Мы дружно встали и направились в сторону отеля. По дороге я всё время рассматривала розу. Почему они начали раздаривать розы? Почему он не подошёл ко мне сам? Почему она завядшая? Почему?

Разозлившись вдруг, я, одним взмахом руки, выкинула розу в кусты и в этот самый момент, оглянувшись, увидела лицо Блондина. Всё это время он наблюдал за мной и ждал моей реакции, и теперь, он вдруг побледнел и совершенно переменился в лице. Я испугалась, что сильно обидела его, но старалась не думать об этом.

– Зачем ты выкинула розу? – стала ругать меня мама, когда мы вернулись в отель, – ты что, не понимаешь? Он увидел это! Он увидел!

– Да ничего он не увидел! – воскликнула я, понимая, что мама права.

– Ты выкинула её прямо у него перед носом! Да ещё так демонстративно!

Несмотря на то, что мама была права, мне не хотелось признаваться в том, что я всё делаю неправильно. Я пыталась убедить себя, что ничего не произошло и всё хорошо. Больше всего меня задевало то, что мама всегда его защищала. Почему она никогда не защищала меня? Она даже не спросила, как я себя чувствую…

И всё же, я обидела его. Да, он не смог подойти ко мне сам и послал своего друга. Но зачем, зачем мне надо было выбрасывать эту розу, да ещё в такой неподходящий момент? Ведь друг его сказал мне, что роза эта от Блондина. Рассуждая логически, я должна была бы сохранить её, если мне нравился Блондин. Однако, моё поведение было неподвластно никакой логике. Я сама не понимала себя и всё ещё старалась делать вид, что ничего не происходит.

На следующий день между нами началась какая-то игра. Блондин демонстрировал свою позицию – «я обиделся». Он не смотрел мне в глаза, отворачивался и вообще старался больше рядом со мной не появляться.

Я же всё время следила за ним, и он знал об этом. Он знал, что он мне не безразличен, и продолжал демонстративно игнорировать меня. Я понимала, что поступила некрасиво, но мне не хотелось в этом признаваться. Теперь мне стало даже казаться, что он мне что-то должен, ну хотя бы потому, что моя мама полюбила его, как мне казалось, а не меня. И если ему удалось «проникнуть» в наши с мамой отношения, то в первую очередь ему нужно было бы подружиться со мной. А сделать это было сложно…

Мне хотелось, чтобы он подошёл ко мне сам и лично вручил мне розу, и чтобы он сам признался мне в своих чувствах…, и чтобы все аплодировали! Да!..

Через пару дней опухоль сошла, и мне стало гораздо лучше. Я снова сидела в ресторане и смотрела на Блондина. Он находился за соседним столиком и, кажется, уже отошёл от произошедшего. Постепенно он снова стал улыбаться мне, и всё началось заново. Может быть он всё-таки понял, что я сделала это не специально? Он смотрел на меня своими светящимися глазами и ждал, что я подойду к нему. Я же, в свою очередь, ждала, что он подойдёт ко мне сам.

Рядом с Блондином сидели «три турецких толстяка», которые рассматривали меня со всех сторон и, конечно же, обсуждали меня во всех подробностях. По всей видимости, это были хозяева отеля. Рядом с ними Блондин, казалось, чувствовал себя более уверенно, и тоже стал рассматривать меня вместе с ними.

На следующем представлении, я решила сесть поближе к сцене и стала ждать появления Блондина. И вот, наконец, он появился на сцене. На нём был тот самый белый пиджак, одетый на голое тело, и я невольно стала рассматривать его. Всё моё внимание было приковано теперь к его телу и к его красивым движениям. Блондин сразу же заметил это и продолжал танцевать прямо передо мной. Мне казалось, что он танцевал только для меня, по крайней мере, так мне хотелось думать…

Его голубые глаза как-то по-особенному светились, и я стала внимательно всматриваться в них… Внезапно что-то случилось со мной. Какая-то необъяснимая волна пробежала между нами, и я, словно под его гипнозом, не могла больше отвести от него свой взгляд. Его глаза были сосредоточены на моих, и мне казалось, что мы общаемся друг с другом на расстоянии. Всё происходящее вокруг замерло, и время на какой-то момент повисло в воздухе. Все люди вокруг, казалось, стали невидимыми или вообще перестали существовать, и я полностью погрузилась в мир его необыкновенных, голубых глаз.

Яркое пламя вдруг вспыхнуло во мне, и я изо всех сил пыталась потушить этот пожар. В какой-то момент мне снова показалось, что я знаю его очень давно и очень близко. Мы словно познакомились уже тысячу лет назад. Я понимала, что со мной определённо что-то происходит, и пути назад больше нет. Это был не просто парень, который нравился мне. Это был кто-то, кто заставлял меня сходить с ума.

После представления я вышла на сцену, и снова мы все начали танцевать по кругу турецкий танец. Словно туман заполнял мой разум, когда Блондин танцевал передо мной. Все проблемы и земные заботы куда-то улетучились. Он крутился передо мной и вокруг меня, пытаясь произвести на меня впечатление, как будто впечатления этого было недостаточно. Он, словно яркое пламя, разгорался всё больше и больше.

И вот опять он исчез в толпе. Я решила не искать его и отвлечься немного, как вдруг он появился прямо передо мной, и наши глаза снова встретились. Глядя в его глаза, я почувствовала, что теряю себя. Я хотела сказать ему что-то, но не смогла произнести ни слова. Я вдруг забыла про всё. Я даже забыла, как меня зовут.

Глядя в его глаза, я вдруг увидела себя. Но совсем другую себя. Я поняла, что я – совсем не та, которой всегда себя считала. Я поняла, что я могу гораздо больше, чем я думаю. Я увидела, как я тоже хочу на сцену, как мне надоела моя скучная жизнь и как мне всё в ней хочется изменить.

В его глазах я увидела, что я люблю его. Я поняла, что полюбила его ещё задолго до нашей встречи. Я всегда любила его.

Мне казалось, что он видит меня насквозь: мои мысли, мои страхи, все мои тайны и желания, в которых я и сама себе боялась признаться. Я не стала говорить ему ни слова, потому что мне казалось, что этот парень и так уже всё про меня знает. Знает гораздо больше, чем мне хотелось бы. Я отмахивалась от своих мыслей и гнала их прочь. Почему именно он? Почему здесь? Почему так?

Я не рассчитывала на эту встречу и на ТАКОГО необычного парня. Мне хотелось жить спокойно, как и раньше, и чтобы всё оставалось по-прежнему. Зачем я встретила его? Зачем?