Текст книги "Обретая любовь"
Автор книги: Элоиза Джеймс
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
Аластер, младший сын Фиби, с пронзительным визгом пробежал мимо.
– Господин Аластер, ведите себя прилично! – крикнула ему вслед старая няня миссис Макджилликадди, которую все звали просто Нянюшкой. – Он опять потеряет свой подгузник. Где эта чертовка? Наверное, опять дремлет… Лидди! – гаркнула она в сторону ивы, под которой расположилась другая, более юная няня.
Удовлетворенная тем, что девушка хоть и неохотно, но стала подниматься, Нянюшка повернулась к Фиби.
– И что ты намерена сообщить окружающим по поводу такого поворота событий?
После смерти родителей старая няня практически заменила Фиби мать.
– Я не собираюсь никому ничего сообщать.
– Что-то сказать все же необходимо. Тебе также придется строить с ним какие-то отношения. – Поставив чашку на стол, няня поднялась со стула. – Вот ведь неугомонный ребенок! Аластер опять полез в озеро! – Она снова повернулась к Фиби. – Что бы ни случилось в вашу первую брачную ночь, моя девочка, ты должна выкинуть это из головы. Если он, конечно, будет проявлять к тебе интерес. Как ни прискорбно, но он твой муж.
Фиби колебалась, ее так и подмывало рассказать, что произошло той ночью. Но она все же сдержалась, тем более что Нянюшка уже устремилась в сторону озера.
В ту ночь Гриффин был морально раздавлен случившимся. Сама она, проинструктированная матерью, ожидала, что испытает невероятную боль, и была готова все перетерпеть, чтобы стать замужней женщиной в полном смысле этого слова. Но как оказалось, никаких мучительных испытаний переносить не пришлось.
Она никогда не винила его за то, что он выскочил в окно. И поначалу думала, что утром он вернется. Но Гриффин так и не явился. Лишь через несколько дней Фиби призналась своим близким, что новоиспеченный муж сбежал от нее.
Такое обстоятельство было очень унизительным, особенно когда все пришли к выводу, что исчезнувший супруг скорее всего вообще покинул Англию на борту какого-нибудь корабля. А отец даже не пытался ее утешить.
– Я выложил кругленькую сумму за эту вялотекущую голубую кровь! – процедил он сквозь зубы. – Я сполна заплатил за то, чтобы моя дочь стала леди Берри!
– Я остаюсь леди Берри даже при отсутствии у меня под боком сэра Гриффина, – поспешила заметить Фиби.
Мать восприняла случившееся более оптимистично.
– Ей будет даже лучше без этого юного оболтуса, – заявила она. – Он пока слишком молод для нее, я ведь сразу об этом сказала. Мальчишка поболтается по морям, посмотрит на мир и со временем вернется обратно. Вот увидите.
Что же касается произошедшего в первую брачную ночь фиаско, то мать сочла, что здесь Фиби просто повезло. Ни больше, ни меньше.
Однако проблема усугубилась тем, что Гриффин так и не вернулся.
Несколько лет Фиби терялась в догадках, особенно после того, как ей нанес визит некий мистер Петтигру, представившийся доверенным лицом пропавшего мужа и передавший значительную сумму на ведение домашнего хозяйства.
Но потом, после того как во время пожара погибли ее родители и одна из сестер, Фиби практически перестала думать о Гриффине, будучи слишком убитой горем.
А затем, когда период скорби миновал, появились дети.
Насколько помнила Фиби, они с мужем были почти одного роста, и никаких признаков, что он станет выше, не наблюдалось. В спальне им оставили лишь две свечи, но даже при таком слабом освещении было заметно, что новоиспеченный супруг сильно нервничает. А потом он и вовсе запаниковал, когда его «инструмент» отказался функционировать должным образом.
За все эти годы Фиби неоднократно слышала истории о мужчинах, у которых возникала подобная ситуация. Не далее как на прошлой неделе миссис Кримп рассказала ей об их местном пекаре. Его жена отправилась аж в Пенсфорд, чтобы проконсультироваться с аптекарем по интимному вопросу, но, на ее беду, их разговор подслушала старшая внучка миссис Кримп.
Выслушав все это, Фиби лишь пожала плечами. Данная тема ее мало интересовала, особенно после того, как она обзавелась детьми. Физиологически несостоятельный муж был бы для нее как нельзя кстати. Такой, по крайней мере, не станет докучать приставаниями, когда она устала или не в настроении.
По словам той же миссис Кримп, в настоящее время данная проблема приобрела характер чуть ли не эпидемии. Если это действительно так, то Гриффину, вероятно, будет легче от осознания того, что у него немало товарищей по несчастью.
Впрочем, одно дело – размышлять обо всем этом из года в год и совсем другое – ожидать, что нагулявшийся муженек вот-вот появится на пороге.
Фиби сумела устроить себе вполне комфортную жизнь, обзаведясь подругами, такими как Амелия, на которую Гриффин, вероятно, будет посматривать свысока. Ни один человек из ее ближайшего круга не принадлежал к дворянству, не говоря уж о высшей аристократии.
Что, если у сэра Гриффина возникнет желание отираться в светском обществе Бата? Или, того хуже, отправиться к очередному сезону в Лондон? Мысль об этом вызывала немалое беспокойство.
Хотя, скорее всего, волнения Фиби напрасны. Разве может человек, пусть и благородного происхождения, снова стать вхожим в светское общество после того, как побывал пиратом?
Как и во время минувшей бессонной ночи, ее мысли заметались между различными возможными вариантами, один ужаснее другого.
Нянюшка меж тем вытащила Аластера из воды и теперь выжимала его курточку. Здесь, в Арбор-Хаусе, была такая тихая, мирная атмосфера. За рекой работники косили траву, а еще дальше в небе сгущались облака, намекая, что позднее может пойти дождь.
Нет, грубым, вульгарным людям здесь не место. Гриффин наверняка поймет это с первого взгляда.
Так что Фиби беспокоится совершенно напрасно.
Глава 4
Гриффина не покидала мысль, что он не узнает своей жены. Вероятно, такая убежденность являлась своеобразным интуитивным ухищрением, направленным на то, чтобы облегчить его нынешнее состояние.
Он не мог в точности определить свои чувства – за исключением того, что подобное ощущение в животе у него возникало только во время сильной качки.
Лишь к тому моменту, когда наемный экипаж подкатил к его дому, который он ни разу не видел, но который, судя по всему, приобрел восемь лет назад, Гриффин осознал, что испытывает какую-то нервозность.
Но ведь пираты, черт возьми, никогда не нервничают!
Выбравшись из кареты, Гриффин поддернул слегка смявшиеся манжеты. Он постарался одеться с особым шиком – в синий сюртук прусского образца с серебряными пуговицами. Его бриджи обтягивали ноги подобно перчаткам, а сапоги были изготовлены самим Хоби.
Направившись к дверям, Гриффин постарался шагать как можно бодрее, чтобы его хромота была не так заметна.
Как оказалось, он владел неплохим особняком, расположившимся на невысоком взгорке. Красный кирпич, из которого был сложен дом, со временем приобрел розовато-оранжевый оттенок. Вдали виднелись фруктовые сады и обширные поля. Все наводило на мысль, что здесь не декоративное дворянское поместье, а действующее фермерское хозяйство. Большое, внушительное и без претензий.
Это гнездышко совсем не походило на то, где вырос он сам, – загородное поместье виконта, ни на секунду не забывающего о своем месте в аристократической иерархии.
Однако такой дом определенно предназначен для проживания целого семейства, а не одинокой дамы. Хотя размер жилища ведь еще ни о чем не свидетельствует. Быть может, вместе с Поппи живут ее ближайшие родственники? Насколько помнил Гриффин, у нее имелось множество братьев и сестер. Купеческие семьи, как правило, весьма большие.
Из-за кареты меж тем появился Акула, держа в руках намеренно оставленную Гриффином трость.
– Не прикажете ли кликнуть слуг, чтобы они внесли вас в дом?
Гриффин метнул в его сторону недовольный взгляд.
– Помолчи!
Неужели Акула думает, что он не способен подняться к дверям самостоятельно, без какой-либо опоры? Вообще его трость была довольно элегантной, изготовленной из красного дерева, с рубином в рукоятке и скрывающей внутри себя острый клинок, однако выглядела она слишком уж по-стариковски.
«Излишняя гордость ведет к падению», – напомнил себе Гриффин и поковылял к дверям. Что верно, то верно – гордости у него хоть отбавляй. Он рыскал по свету, пиратствуя и вкладывая добычу в легальную коммерцию, и, как ни удивительно, его промысел действительно приносил деньги. Оказалось, состояние можно делать и на лесоматериале, и на специях, и на любом другом грузе – на всем, что они с Джеймсом брались перевозить в различные уголки мира.
Но потом один ловкий мерзавец едва не перерезал кузену горло, а его самого ранил в бедро. После чего Джеймс осознал, что по-прежнему любит свою жену, и решил вернуться в Англию. К Гриффину подобное соображение не могло иметь отношения, поскольку со своей супругой он был знаком всего лишь один день. Однако он понимал, что покалеченный пират обречен на скорую смерть, и этот довод сыграл немалую роль.
Но вообще Гриффин вернулся, потому что не видел дальнейших перспектив. Он обошел под парусами весь мир, в восемь или девять раз увеличил свое состояние. Чего еще ждать, кроме переселения в могилу?
Как только Гриффин приблизился к ступеням крыльца, двери внезапно распахнулись. Он поспешил выпрямиться, ожидая появления дворецкого, однако темный проем так и остался пустым.
Приподняв бровь, Гриффин взглянул на Акулу. Среди раскинувшегося вокруг сонного зеленого ландшафта тот выглядел так же нелепо, как мастиф на чаепитии.
– Лучше не входить, – проговорил Акула. – Возможно, засада.
Гриффин лишь хмыкнул и продолжил подниматься. Если состояние его ноги не улучшится, он, чего доброго, кого-нибудь прибьет, чтобы дать выход своей досаде.
В прихожей никого не оказалось. Помещение было просторным и изысканным, с мраморной, изгибающейся влево лестницей, ведущей вверх. Не так уж и плохо. Но где, черт возьми, прислуга?
Позади вдруг послышался шорох. И поскольку они не так давно вернулись с морей, чтобы у них успели притупиться рефлексы, Акула тотчас выхватил кинжал и прижался спиной к стене, а Гриффин захлопнул дверь и потянул из трости клинок.
Но как оказалось, за дверью, сидя на корточках, притаился совсем небольшой мальчуган с деревянным мечом в руке и черной повязкой на глазу. Такой вот юный пират… Открытый глаз которого был широко распахнут, а грудь вздымалась и опадала в учащенном дыхании.
За эти четырнадцать лет Гриффин практически не встречался со столь малыми детьми. Некоторое время он ошеломленно глазел на мальчишку, но потом, спохватившись, рявкнул:
– Ради бога, Акула, убери кинжал!
Мальчуган, которому было лет пять-шесть, несомненно, сильно испугался. Но он тем не менее плотно сжал губы и поднялся на ноги. Его коленки были ободраны и испачканы, но происхождение, судя по всему, он имел достаточно благородное.
Гриффин уже собирался поприветствовать мальчика на морской манер, но тот его опередил:
– Мама не хочет вас видеть!
– Но мы ведь пираты, – сказал Гриффин, сдерживая улыбку. – Они должны ей нравиться, раз уж у нее такой сын.
Мальчишка стал осторожно сдвигаться вправо, очевидно, намереваясь удрать.
Гриффин подал знак Акуле, который шагнул ближе, но отважный малыш уже остановился.
– Где ваш дворецкий? – поинтересовался Гриффин.
– У нас его нет, – ответил мальчуган. – Он нам не нужен, потому что нам не наносят визиты, к нам приходят только друзья. – Паренек слегка прищурился. – Вы нам не друзья, поэтому вам тут делать нечего.
Здесь наверняка какая-то ошибка, подумал Гриффин. Быть может, его поверенный дал неверный адрес? Хотя это маловероятно… Ведь он отчетливо помнил визитку, где черным по белому написано: Сомерсет, Арбор-Хаус.
– Это поместье называется Арбор-Хаус? – спросил Гриффин.
– Нет, не называется! – крикнул мальчишка и, сорвавшись с места, исчез за дверью в конце коридора.
– Мы ошиблись адресом, – облегченно произнес Гриффин. – Мать паренька укажет нам направление, и мы…
Он не договорил. Акула взирал на него с отчетливым выражением жалости во взгляде.
Гриффин выругался самыми грязными словами.
– Я же сидел на козлах, – сказал Акула. – И своими глазами видел указатель. На котором ясно написано: Арбор-Хаус.
У Гриффина возникло такое ощущение, будто его пнули ногой в живот. Похоже, что…
– Вы ведь тоже не были невинным ангелочком, – продолжил Акула, словно прочитав его мысль.
– Ради бога, не лезь не в свое дело, – нахмурился Гриффин.
Акула покачал головой.
– Вы проводили время в свое удовольствие. Она имела такое же право.
– Мне все это видится совсем иначе, – процедил Гриффин.
– Титул не дает привилегии быть отъявленной задницей…
Гриффин бросил на ординарца свирепый взгляд, и тот наконец умолк. Капитан позволял своим людям немалые вольности, однако им не следовало забывать, кто из них главный.
Прихрамывая, Гриффин пересек прихожую и толкнул ближайшую дверь, за которой обнаружилась пустая гостиная. Она была довольно милой, со стенами, затянутыми муаровым шелком, на одной из которых висел весьма искусный пейзаж с изображением Темзы.
Кроме того, здесь имелось множество книг, а также скопление кресел перед камином, рядом с которым находилась шахматная доска, ожидающая игроков. Отброшенной в сторону, лежала чья-то вышивка, на полу – упавшее вязание.
Еще более красноречивая деталь – завалившийся набок игрушечный корабль, окруженный разбросанными оловянными солдатиками. На мачте кораблика был поднят крошечный «Веселый Роджер».
Его жена определенно не жила затворницей.
– Она не могла выйти замуж за кого-то еще, – пробормотал Гриффин себе под нос. – Я бы знал об этом, Петтигру сообщил бы мне. Ей пришлось бы заявить о моей смерти.
– Признаков мужчины в доме не видно, – подал из-за плеча голос Акула. – На мой взгляд, здесь обитает только она и мальчуган. Ни трубки, ни бренди. – Он кивнул в сторону небольшого столика. – Только шерри.
– Не вздумай харкать, – предупредил Гриффин. – В благородных домах это не принято.
– Я и не собирался, – с некоторой обидой отозвался Акула. Последние два месяца он буквально впитывал информацию, которой с ним делился один из матросов, побывавший в господском услужении. – Я просто хочу сказать, что у вашей супружницы есть детеныш, а мужика нет.
– Возможно, он проживает в другом месте, – сквозь стиснутые зубы вымолвил Гриффин.
Он вернулся обратно в холл. Два следующих помещения оказались столовой и небольшой, подчеркнуто женской гостиной.
За четвертой дверью – той, за которой скрылся мальчишка, – совершенно неожиданно обнаружился внутренний дворик, образованный двумя флигелями. Вымощенный кирпичом, с несколькими деревьями, дающими густую тень, дворик выглядел очень мило и уютно. За ним тянулся широкий луг, спускающийся к озеру.
– Вон он… Улепетывает во все лопатки. – В голосе Акулы булькал смех.
Маленькая фигурка, сверкая пятками, неслась вниз по склону. У края воды виднелись белые юбки и большой зонт для защиты от солнца.
Гриффин шагнул было во двор, но тотчас осознал, что ему будет трудно добраться до озера. Он просто взмокнет к тому моменту, как спустится наконец к подножию холма, и его будет трясти от усталости. Раненую ногу уже и так пробирали судороги после того, как ему пришлось взойти по ступеням.
– Вы можете присесть вон там, – сказал Акула, мотнув головой в сторону столика, стоящего под раскидистым дубом и окруженного удобными креслами.
В одно из них со вздохом облегчения Гриффин и опустился.
Какое-то время ничего не происходило.
Они сидели и слушали пение птиц. В море корабль всегда сопровождали чайки и бакланы с их резкими неприятными криками, и по сравнению с ними здешние птахи исполняли чуть ли не арии Моцарта, общаясь меж собой с помощью трелей и тремоло и вытанцовывая на ветвях замысловатые танцы в ухаживании друг за другом.
Меж тем минута текла за минутой. Очевидно, Поппи не придала особого значения словам мальчика, который наверняка уже рассказал ей, что дом захватили пираты. Вряд ли ее стоит упрекать за игнорирование подобного вздора. Однако оставлять вот так открытым дом, где, судя по всему, отсутствовала мужская прислуга, неразумно и небезопасно. Что, если сюда нагрянут воры или грабители?
Вскоре терпение Гриффина иссякло.
– Посмотри, не идет ли она, – обратился он к Акуле. – Если нет, то сходи туда и поинтересуйся, не соблаговолит ли она поприветствовать своего мужа.
Акула отошел от столика и глянул в сторону озера.
– Она поднимается по склону, – сообщил он. После чего заметил: – Вы никогда не говорили, что ваша супружница такая аппетитная.
Гриффин бросил на него суровый взгляд, и Акула, умолкнув, вернулся к своему креслу.
Вообще-то, можно было бы отослать его на поиски слуг, но таковых здесь, похоже, просто не имелось. К тому же Акула наверняка вверг бы какую-нибудь кухарку в истерику, если бы возник перед ней безо всякого предупреждения. Сабельный шрам на подбородке придавал ему слишком уж свирепый вид.
Вздохнув, Гриффин нанес очередной удар по своей ноющей ноге. Нет никакой необходимости напоминать ему о привлекательности Поппи. Ее лицо практически единственное, что запечатлелось в памяти с их первой брачной ночи. В то время он был тощим семнадцатилетним юнцом, тогда как она в свои двадцать – вполне сформировавшейся, изящной и очень красивой женщиной. Просто ужасающе красивой.
И того, чем все завершилось, едва ли можно было ожидать. Свою жену он оставил девственницей, но эту добродетель она, как видно, не сохранила. Гриффин испытывал что-то похожее на гнев, хотя, конечно же, не имел никакого права на подобное чувство. Мужчине, загулявшему на четырнадцать лет, не следует надеяться на верность супруги.
Однако Пенелопа, как известно, так и не изменила Одиссею…
Хотя этот герой, вероятно, в полной мере удовлетворил свою жену, прежде чем отправился на войну. И вроде бы зачал с ней детей. Гриффин так давно читал поэму Гомера, что не слишком отчетливо помнил подробности.
Как бы там ни было, ему и в голову не приходило, что его супруга, подобно ему самому, с легкостью нарушит данную перед алтарем клятву. И что она обзаведется ребенком, сыном, который унаследует его титул и в один прекрасный день станет виконтом.
Впрочем, Гриффин столько лет болтался по морям во многом из-за того, что испытывал отвращение к одержимости своего отца титулами, родословной, положением в обществе и прочей подобной ерундой. Так что стоит ли ему теперь беспокоиться обо всех этих условностях?
Но где же, черт возьми, папаша этого мальчишки? Маленькому пирату, вероятно, еще неизвестно о том, что он незаконнорожденный. Но со временем он узнает.
Хотя, возможно, и нет… Потому что официально с происхождением у мальчонки, конечно же, все в порядке. Он считается рожденным в законном браке и имеющим право наследования.
Гриффин скрипнул зубами и выругался.
– В присутствии жены вам не следует так выражаться, – заметил Акула. – Ей это вряд ли понравится.
Глава 5
Вскинув руки, Лидди ахнула и едва не лишилась чувств, когда подбежавший Колин, хватая ртом воздух, сообщил, что в дом проникли «два каких-то дядьки… и у одного из них на лице рисунок… а может, даже у обоих… и один из них с тростью…».
– С тростью! – воскликнула Маргарет и запрыгала от восторга. – Это пират на деревянной ноге! Я хочу посмотреть!
Она и Колин были просто одержимы игрой в пиратов, в чем Фиби, никогда не упоминавшая при детях о роде занятий сэра Гриффина, усматривала некоторую иронию судьбы. Однако сейчас это не казалось забавным.
Миссис Макджилликадди ухватила Маргарет за руку.
– Нет, ты никуда не пойдешь, – заявила Нянюшка непререкаемым тоном. Когда она так говорила, ее не решались ослушаться не только дети, но и сама Фиби. – С этими джентльменами сначала должна поговорить ваша мать.
– Правда, мама, сходи туда, – посоветовал Колин. – Эти дядьки большие. Просто огромные.
– В самом деле огромные? – спросила Маргарет скорее заинтересованно, чем испуганно.
Такая уж у девочки натура. Наверное, у нее вызвал бы любопытство даже разбойник, забирающий ее игрушки.
Фиби поднялась и взяла свой зонтик. Ей очень не хотелось идти обратно к дому. Этому противилась каждая клеточка ее существа.
– Да, огромные, – подтвердил Колин. – Они могли бы запросто меня съесть. Хотя нет, я ведь был с мечом. Они бы съели тебя, – сказал он младшему брату.
Аластер вскрикнул и спрятался за материнскую юбку.
– Колин, не говори чепухи, – одернула Фиби. – У нас в Англии каннибалы не водятся.
– Эти дядьки не похожи на других! Они наверняка не из Англии, потому что у нас никто не ходит с рисунками на лице. Поэтому они могут быть и каннибалами.
Фиби не сомневалась, что в данный момент она бела как мел. Но как говаривала ее мать, то, чего нельзя избежать, необходимо встретить с открытым забралом. Она пережила смерть родителей и сестры, так что справится и с нынешними трудностями.
– Дети, оставайтесь с Нянюшкой.
– Мама, не ходи, – зашептал Аластер, продолжая цепляться за ее юбки. – Они, наверно, плохие. И злые.
– Я ведь говорила, что нам нужно завести дворецкого, – посетовала Нянюшка. – Будет лучше, если я пойду с тобой.
Фиби помнила почти каждое слово из заметки в «Морнинг кроникл» и не имела ни малейших сомнений по поводу того, кто поджидает ее в доме.
– Нет, Нянюшка, это абсолютно исключено. Останься, пожалуйста, здесь и проследи, чтобы Аластер опять не залез в воду. Вы сможете присоединиться к нам через… – Сколько ей понадобится времени, чтобы оказать должный прием мужу, с которым она практически незнакома? Минут десять? А после приветствий и прочих формальностей сколько следует выждать, прежде чем сообщить о наличии у него троих детей? – Через пятнадцать минут, – решила Фиби. – Приведите детей где-то через четверть часа. – И с этими словами она неохотно направилась к дому.
В висках у нее весьма ощутимо пульсировало. А что, если муж отвергнет ее детей?
Тогда она, конечно же, оставит его. Благодаря умелому отцовскому управлению их поместье процветает и ее так называемая вдовья часть наследства стала еще весомее. Поэтому Фиби вполне может приобрести для себя и детей другое жилье.
Впрочем, что она выдумывает? Это ведь ее дом! Так что, если Гриффин отвергнет детей, она просто-напросто укажет ему на дверь.
Одолев склон, Фиби остановилась, чтобы отдышаться, прежде чем вступить во двор. Вообще ей не стоит так волноваться. Она достаточно ясно помнила Гриффина. Он был невысоким, худым и довольно-таки робким. В ту ночь даже при скудном свете всего лишь двух свечей она отчетливо видела, как сильно он покраснел.
Мужчины не меняются, это общеизвестно. Так что ей просто нужно быть вежливой, но твердой. И он снова исчезнет. Преступникам не место на Британских островах, как бы ни были влиятельны их семейства.
К счастью, возможный скандал не окажет никакого воздействия на жизнь Фиби. Эта мысль успокаивала. В первое время после бракосочетания свекор пытался ввести ее в свой круг общения, но она, униженная бегством мужа, отказалась от подобной привилегии. И теперь, несколько лет спустя, была очень рада, что не позволила вовлечь себя в никчемную суету так называемого высшего света.
Оправив юбки и сделав глубокий вдох, Фиби двинулась к дому. Но, пройдя двор наполовину, остановилась, буквально застыв на месте.
За столиком под деревом сидели двое мужчин. Явные пираты!
У одного из них в ухе висела серьга, и у обоих на лицах имелись какие-то странные рисунки. Они действительно были огромными, как и сказал Колин. Крупные мускулистые мужчины, развалившиеся в ее креслах, словно… Фиби даже не находила подходящего сравнения. Увидев ее, один из них поднялся. Громадный, с широченными плечами и бронзовым от загара лицом. Он пристально смотрел на нее, по мере того как она приближалась, и под его взглядом ее щеки почему-то охватывал жар.
Но в то же время Фиби с облегчением осознавала, что никто из этих двоих не мог быть ее мужем. Ни один из них ни капли не походил на него. Гриффин, конечно же, вполне мог подрасти, поскольку на момент исчезновения ему было всего семнадцать, но тем не менее он по-прежнему имел бы темные волосы и худощавое телосложение. Эти мужчины, должно быть, его посланники.
– Джентльмены, – начала Фиби, подойдя к ним и заставив себя улыбнуться. – Прошу меня извинить за то, что вас никто не встретил. Полагаю, вы являетесь знакомыми моего мужа, сэра Гриффина Берри?
Второй человек тоже поднялся на ноги, но они оба молчали, взирая на нее. Улыбка соскользнула с ее лица. Эти пришельцы были такими большими и совсем непохожими на англичан. Может, они и не понимают по-английски?
– Бонжур, – в качестве пробы произнесла Фиби, мысленно попрекнув себя за отсутствие прилежания во время уроков французского.
– Поппи? – вопрошающе проговорил один из мужчин.
У него были короткие русые волосы. А также татуировка под глазом. Он был просто ужасен.
Поппи?.. То есть мак? Фиби не знала, как его понимать.
– Боюсь, мака у нас здесь не найдется. Но вы ведь не это имели в виду? – Фиби попыталась снова взглянуть на собеседника, но тотчас же отвела взгляд.
Он был таким… самцом. Она как-то не привыкла находиться рядом с подобными людьми. В сущности, Фиби не припоминала ни единого человека, за исключением местного кузнеца, обладавшего столь ярко выраженным мужским началом.
Незнакомцы продолжали глазеть на нее в полном молчании. Это начинало вызывать раздражение. Меж тем Фиби обратила внимание, что сюртук, надетый на том мужчине, который хоть что-то произнес, был слишком элегантен для простого слуги.
Она скрестила руки на груди и собрала все свое терпение, выработанное в воспитании троих малых детей.
– Ну так что, джентльмены?.. Вы работаете на моего мужа, сэра Гриффина Берри?
Светловолосый мужчина прокашлялся.
– Мы… мы действительно знаем вашего мужа.
Незнакомец переступил с ноги на ногу, и Фиби заметила, что он опирается на трость. Подобное обстоятельство как-то не вязалось с его брутальной внешностью, но, разумеется, никакая сила не смогла бы компенсировать серьезное физическое увечье.
– Пожалуйста, присядьте, – поспешила предложить Фиби. – Вам, должно быть, очень трудно стоять.
Он взглянул на нее сквозь невероятно длинные ресницы. Вообще-то, если бы он не был столь чудовищно огромен, его можно было бы счесть привлекательным – в том смысле привлекательности, какой обладают иногда представители простонародья.
Несколько секунд мужчина продолжал стоять, словно не поняв ее слов, но затем все же опустился в кресло.
Его спутник остался на ногах, лишь прислонился к стене. Этакий малозаметный слуга, застывший в готовности. Однако этот человек имел слишком уж грозную внешность, в том числе и по причине ужасного шрама поперек подбородка. Фиби стало как-то не по себе при мысли, что подобный тип находится в ее доме.
Когда сэр Гриффин явится лично, она непременно выскажет ему порицание за то, что послал к ней таких страшилищ. Хотя, конечно, похвально, что он постарался заранее уведомить о своем прибытии.
– Пожалуйста, скажите, что я могу для вас сделать, – с расстановкой произнесла Фиби. – Насколько я понимаю, сэр Гриффин Берри вернулся в Англию. – Она на секунду замялась, затем продолжила: – Вы здесь для того, чтобы сообщить о его скором приезде?
– Что-то в этом роде, – ответил сидящий. Его голос был низким и довольно-таки приятным, подобно журчанию воды, бегущей по камням. – Мне кажется, вашему мальчику тоже хочется к нам присоединиться. – Движением подбородка он указал за ее спину.
Фиби обернулась и увидела острие деревянного меча, торчащего из-за угла дома.
– Колин Берри, я ведь велела тебе оставаться с няней, – строго проговорила она.
Светловолосый мужчина взирал на появившегося Колина, сдвинув брови. Фиби не могла допустить, чтобы кто-то недовольно хмурился, глядя на ее детей, поэтому устремила на незнакомца требовательно-предупреждающий взгляд. Но тот, похоже, был не слишком понятлив.
Меж тем Колин, не обращая внимания на ее строгость и проявляя явное непослушание, уже шел к ним.
– Это ваш сын? – спросил мужчина. Вопрос был совершенно бестактным, простительным разве что иностранцу. Хотя акцента в его произношении не чувствовалось.
– Да, сын, – подтвердила Фиби, придав своему голосу несколько прохладный тон. – К сожалению, он очень шаловливый и озорной.
– Но он ведь пират, – сказал мужчина. – Пираты такими и бывают.
Фиби сделала глубокий вдох.
– Осмелюсь предположить, сэр, вы утверждаете это на основании собственного опыта, не так ли?
– Я уже, так сказать, вышел в отставку, – вымолвил мужчина.
Колин тем временем приблизился и остановился рядом с ней.
– А я не собираюсь в отставку! – громко объявил он. – Я всю жизнь буду бороздить моря и океаны.
– Сколько тебе лет? – поинтересовался мужчина.
Колин выпятил грудь.
– Пять с половиной. Почти шесть.
Фиби положила руку ему на плечо и поцеловала в макушку.
– На самом деле ему исполнилось пять пару недель назад.
– Мне хотелось бы несколько минут поговорить с твоей матерью наедине, – сказал мужчина.
Колин тотчас повиновался и отошел в дальнюю часть двора. Учитывая его обычное нежелание воспринимать слова матери, подобное послушание вызывало досаду.
Хотя, возможно, это было проявлением инстинкта самосохранения, что можно только приветствовать.
Человек, которого Фиби сочла слугой, отстранился от стены.
– Быть может, нам с юным господином прогуляться к озеру? – предложил он.
Фиби устремила на мужчину изучающий взгляд. Его нос был явно сломан, физиономия заклеймена изображением цветка около глаза, не говоря уже о шраме. Ну а судя по произношению, вырос он в той неблагополучной части Лондона, которая называется Ист-Эндом.
Впрочем, не следует судить о людях по таким поверхностным признакам, как акцент и внешность. Глаза у этого человека были добрыми, и казалось, он мысленно смеется.
– Как вас зовут? – спросила Фиби.
Светловолосый мужчина оперся было на трость, намереваясь подняться, но она остановила его прикосновением к плечу.
– Пожалуйста, сэр, не утруждайте себя.
Затем снова повернулась к слуге и протянула ему руку – так, как учила ее мать. «Обычно леди делают реверанс, – говорила та. – Но самостоятельные и состоятельные женщины могут обмениваться рукопожатием. Без перчаток. Причем даже со слугами, при первой встрече с ними».
Ее ладошка утонула в широкой пиратской длани. Он улыбнулся, отчего вокруг его глаз образовалось множество морщинок.
– Моя фамилия – Шарктон, леди Берри, – произнес он. – Сокращенно – Шарк, поэтому обычно меня называют Акулой[2]2
Shark – «акула» (англ.).
[Закрыть].
– Акула! – восторженно воскликнул держащийся поодаль Колин.
Мужчина с улыбкой глянул в его сторону.
– Именно так, паренек… Самое подходящее имя для пирата.
Другой незнакомец все же поднялся на ноги.
– В самом деле, Акула, прогуляйся с Колином к озеру, – сказал он. Его тон был мягким, однако Фиби невольно напряглась от мысли, что ей придется остаться с ним наедине.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.