Электронная библиотека » Эльшан Таривердиев » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 21 октября 2023, 03:37


Автор книги: Эльшан Таривердиев


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– Пап! Успеет… никуда институт не убежит. И потом, что даст ему одна учёба – протирание штанов и болтовню с друзьями? Пусть учится жизни. Пусть научится, где надо «гнуться», а где надо и в зубы дать. А то вот я. Вырастил ты меня ботаником, я потом себе столько шишек по жизни набил, один бог знает.

– Э-э-э, сынок, неправильно всё это. Знания всегда нужны. Лучше мозгами быть кому-то нужным, нежели… А что касается ловких рук, то они у многих имеются.

– Хорошо, отец, поговорю я с Джабиром. Будет ходить на занятия. Мне главное, чтобы ты не нервничал.


День выдался нелёгким, насыщенным разнообразными событиями.

Профессор Дадашев отдыхал в своём кабинете, точнее, отходил от потрясений прошедшего дня.

Невестка профессора Айгюн выясняла на кухне отношения с сыном, небезызвестным уже Джабиром.

– За все уже уплачено. Его надо только поднять. Ты пойми, у них сегодня в магазине нет рабочих, а на завтра я такой дорогой холодильник в магазине оставлять не хочу. Сломают или помнут, или ещё что-нибудь с ним сделают. Я очень тебя прошу, помоги водителю его поднять.

– Э-э-э, мам, отстань, я не могу, я скоро ухожу. И потом ты хочешь, чтобы я надорвался?

Дверь кабинета профессора резко отворилась. Дед вошёл на кухню и посмотрел строгим взглядом.

– Когда приедет машина? – не обращая внимания на внука, Дадашев спросил невестку.

– Скоро.

– Как приедет, позови!

Профессор ушёл в кабинет.

Спустя некоторое время, парадная дверь квартиры Дадашевых захлопнулась и кто-то сбежал вниз по лестницам.

Поняв, что его демарш возымел действие, профессор Дадашев прилёг обратно на диван.

Сквозь сон мужчина услышал диалог двух парней, а вернее будет сказать, торг. Один просил добавить, а другой дерзко отвечал ему отказом.

– Пять этажей тащил и один, без посторонней помощи! Совесть имей, накинь ещё пару манатов.

– Я что-то не понял, парень… Мы как договаривались? Четыре маната, правильно?

– В голосе последнего… профессор распознал внука.

– Ты сказал, что у вас четыре этажа, а оказалось все пять. А ещё ты говорил, что мне помогут.

– Да ладно тебе, где четыре этажа, там и пять…

– Вот у тебя интересно получается… где четыре, там и пять. Уважаемый! Это не просто этажи, это моя спина и мои ноги. Думаешь, легко тягать такую тяжесть на пятый этаж?

– Вот, держи четыре… и меньше рассуждай, – дерзко выдал Джабир. – И скажи спасибо, что я нанял тебя, а то стоял бы весь день на своей улице и в носу ковырялся бы.

– Так не пойдёт, брат, плати пять! – твёрдо заявил другой…

– Пошёл вон отсюда! Давай, канай… голодранец.

Вдруг из прихожей донеслись звуки борьбы. Потом закричала невестка профессора:

– Джабир! Что ты делаешь? А ну, прекратите! Илькин муаллим, помогите!

Профессор вышел и застал драку.

Джабира быстро оттащила в сторону его мать, и в центре прихожей рядом с холодильником остался стоять парень в куцем пиджаке, в красном свитере и светлых брюках.

Илькин Дадашев, ещё находясь в комнате, догадался, кто поднял злополучный холодильник к нему домой. Профессор надеялся, что всё разрешится мирно и молодые люди договорятся. Но получилось так, как получилось. Внук проявил свой нрав, а любимый студент – свой норов.

– Доплати ему и марш на кухню! – скомандовал Дадашев внуку.

– Джабир бросил деньги на пол и ушёл на кухню.

Айгюн последовала за сыном, уговаривая его на ходу приложить лёд ко лбу.

В прихожей остались стоять два математика и один новый холодильник.

Ахмед, как всегда, не поднимая головы, ломал пальцы. К привычной уже позе парня прибавился скрежет зубов.

Профессор подобрал деньги и подошёл к парню.

– Держи!

– Не возьму! – сквозь зубы выдал Ахмед.

– Возьми, ты их заслужил! И потом, ты же берёшь их из моих рук, а не с его… Бери! Бери! – профессор вложил пятёрку в ладонь парня.

– Теперь ты понял, что лучше учиться, чем вот так вот с пола поднимать честно заработанные деньги?! Как ты не понимаешь, что у тебя есть всё то, что может оторвать тебя от такого заработка и от тех людей, с кем ты вынужденно проводишь всё своё свободное время. Слышишь меня, Ахмед? Никто и никогда не сможет тебя вот так вот унизить, если ты выучишься и станешь специалистом, а может, даже и учёным.

Ахмед зашмыгал и утёр от слёз глаза.

– Ну всё, иди домой, а завтра приходи на занятия.

Парень дошёл до двери и, открыв её, ответил учителю:

– Я завтра приду… обязательно приду!

Илькин Дадашев смотрел в окно и, сожалея, качал головой. Его ученик Ахмед торопливо шёл по двору. Плохо одетый талант куда-то торопился. Может быть, в аптеку за лекарствами, или обратно, на базар.

Сегодня он должен был решить, как ему жить дальше: остаться на той улице или сесть за учебники, чтобы изменить свою жизнь и жизнь своей семьи.

«Поговорю завтра с ректором. Надо послать парня по обмену в Америку, пусть учится, может быть, что и выйдет из него. Думаю, у него получится».

Профессор вернулся в кабинет и сел за письменный стол.

Его ожидали курсовые работы студентов. Но он отвлёкся и взял фото, которое всегда стояло у него на столе.

На нём, широко улыбаясь, красовались четыре сельских парня – молодой Илькин и три его друга.

Четыре молодых человека в несуразных кепках и тяжёлых пальто, сорок пять лет назад приехав в Баку, сделали всё, чтобы изменить свою жизнь. И им это удалось. Они прославились.

Вернув фото на прежнее место, профессор улыбнулся и сказал вслух:

– Надо парню помочь, непременно надо…


[1] Муаллим – учитель

[2] Gul bazari – место, где собираются поденщики (временные рабочие,)

[3] Гардаш – брат

Пророчество художника

Пожилая женщина настороженно отворила дверь.

– Какой кошмар! Гамбар, когда это прекратится?! С твоей бывшей женой я договорилась, что буду протирать только пыль в твоей мастерской, а не выносить помои после ваших попоек. Когда ты откажешься от этого безрассудства?! Превратил мастерскую в лежбище алкоголиков. Водишь сюда невостребованных гениев с Фонтанной площади, картины которых годами никто не покупает. Нашли место, где можно поплакаться в жилетку и пропустить рюмочку-другую.

Женщина пнула бутылку из-под водки ногой, которая, как кегля, сбила множество других.

– Хмм… рюмочку-другую… да ты конченый алкоголик! Где же ты?! – крикнула уборщица в большое пространство художественной мастерской.

Сдвинув несколько незаконченных картин, женщина нашла Гамбара. Он лежал на животе, и лицо его было залито его же собственной слюной.

– Боже мой! Теперь я понимаю, как твоей бывшей жене удалось отобрать у тебя и квартиру, и дачу.

Художник заворочался и хрипло выдал:

– Моя бывшая жена – дрянь, а квартиру и дачу я подожгу.

Уборщица возмущённо покачала головой и махнула рукой.

– Вставай… я заварю кофе.

…Гамбара качало, и от этого ему не удавалось приблизить чашку с кофе к губам.

– Гамбар, сынок, когда ты образумишься? – пожилая женщина, сидя за столом напротив, обратилась к художнику. – Ты же талантливый человек, ты подавал большие надежды, тебя ещё помнят, до чего ты себя довёл! Ты ещё не совсем старый, можешь начать всё сначала…

Мужчина захлопал глазами и почесал небритое лицо.

– Меня никто не понимает, и вообще, меня окружают чёрствые люди, кроме вас, конечно, – художник скорчил глупую улыбку.

Уборщица в очередной раз махнула на художника рукой.

– Мне недавно пришла в голову идея, – женщина подвинулась ближе к столу. – Слушай, в Баку все помешались на свадьбах, точнее, кто круче и кто кого переплюнет во всяких там роскошных выходках. И вот что я надумала – может, тебе рисовать портреты невест – оригинальный сюрприз, подарок от жениха.

Гамбар сморщил лицо.

– Напрасно ты так реагируешь, это же необычно. Подумай!

– Я больше женщин в белом не рисую, я дал себе слово.

– Всё понятно, ты никак не можешь забыть ту самую натурщицу, из-за которой от тебя и ушла жена. А почему? Да потому что ты никак не хотел избавиться от той картины, где эта, прости меня господи, позирует тебе в свадебном наряде. Ты хоть в курсе, что эта твоя «любовь» спала со всеми, кому позировала, все твои друзья-художники её, мягко говоря, перевидали. А как она закончила свою жизнь? Ты хоть над этим задумывался? Никто не знает, она сама утопилась или её утопили.

Художник нахмурил брови и вышел из-за стола. Женщина последовала за ним.

– Ладно, ладно, не злись, не буду о ней, раз тебе это не нравится. Гамбар, я уже договорилась с одним будущим женихом, скоро он придёт. Знакомый моей дочери, не подведи меня. И учти, это твой последний шанс зажить достойно. И знай, твоя бывшая жена – очень предприимчивая женщина, она может отнять у тебя и эту мастерскую, последнее, что у тебя осталось в жизни.

Вечером в мастерскую, играючи подкидывая ключи от машины, вошёл молодой человек. Парень опоздал на встречу, но всем своим видом показывал, что это – не бестактность, а правило поведения богатых людей. Его никто не встретил. Уборщица, не дождавшись его, ушла. Гамбар был чем-то занят в конце мастерской.

– Ау-у, кто здесь есть?! – крикнул гость и с омерзением осмотрел помещение, куда соизволил прийти.

Из глубины мастерской из-за заброшенных картин появился Гамбар.

– Ты, что ли, художник? – спросил парень, осмотрев художника с головы до ног. – Почему не бреешься? И почему в лохмотьях? Я сюда свою невесту не приведу, это же бомжатник.

– А сюда и не надо, – отпарировал Гамбар. – Я сам приду на свадьбу.

– Ты? В таком виде?! Хочешь меня перед людьми опозорить?

Гамбар промолчал и с непониманием осмотрел себя.

– Ладно, давай на свадьбу, – согласился будущий жених. – Лучше на свадьбу, чем в этот бомжатник.

Визитёр вынул из кармана портмоне и извлёк из него 100 манатов.

– Купи себе костюм, думаю, этого тебе хватит. Так, подожди, а как ты будешь писать мою красавицу на свадьбе? Ты что, собираешься холст прямо на свадьбе развернуть и ходить с мольбертом среди гостей?

– Нет, мне на неё надо только один раз взглянуть. А в конце свадьбы я сдам тебе работу.

Гость сморщил лицо и спросил Гамбара:

– Ты это серьёзно?

Художник выставил кисти напоказ и ответил:

– Не подведу!

– Ладно, приходи. Хохмить, так хохмить до конца. Хорошо, сколько просишь?

– Ещё сто манатов и отдельный стол на свадьбе.

– Ты что, сдурел, мужик?! Кто ты есть, чтобы отдельно сидеть?

– А почему бы и нет?! Я мастер! Чем я хуже музыкантов, которые отдельно сидят, пьют и едят?

Парень чуть поразмыслил и ответил:

– Бог с тобой, быть по-твоему, раз недорого просишь, посажу тебя отдельно.

Гамбара действительно посадили отдельно, да так, что на него стали коситься музыканты, а тамада, не выдержав всеобщего любопытства, спросил:

– Кто этот чудак в дешёвом костюме и почему отдельно сидит, как очень важная птица?

Жених соврал:

– Это известный художник, дорого мне обошёлся, будет рисовать невесту. А костюм дешёвый, потому что он, как все художники, странноват.

Свадьба вовсю гуляла. Молодёжь была изобретательна, танцевали все хиты и при этом меняли гардеробы. Были и Майкл Джексон с его мертвецами, и похожая на Дженнифер Лопес некая девушка, которая неустанно дефилировала по сцене, втиснув свои пышные формы в узкое платье.

Некоторые из гостей прилюдно вешали на невесту, как на ёлку, бриллиантовые изделия. Девушка наигранно улыбалась и неестественно удивлялась подаркам. Напрашивался вопрос – кем был жених или кем были его родители, а может, причина подобному почитанию крылась в персоне его тестя?

Гамбар был готов к творчеству. Он смутно улыбался, и галстук его лежал на столе. Жених посмотрел в сторону стола художника и вопрошающе расширил глаза.

Гамбар медленно поднял своё тело со стула. К нему тут же подскочили люди жениха и быстро куда-то увели мужчину.

Тамада громко объявил:

– Нас всех, и прежде всего невесту, к концу свадьбы ожидает сюрприз.

Невеста воспылала лёгким покраснением и бросилась жениху на шею. Никто не знал, что предвкушал увидеть возбуждённый мозг девушки.

А в одной из комнат дворца торжеств перед чистым холстом стоял подвыпивший Гамбар. Он снял пиджак и взял в руку кисть.

Прошло два часа, два часа веселья и вручения подарков.

– Ну где же, дорогой, твой сюрприз? – нежно нашептала невеста на ухо жениху.

Жених тут же дал указание послать за художником.

– Знаете, а его в комнате нет, – доложили жениху.

– Чёрт с ним, а картина готова?! – зло зашипел жених на подручного молодого человека.

– Вроде бы, да, – с сомнением сказал помощник.

– Так тащите её сюда! Бог знает, что он там намалевал. Ужас! Позора не избежать. Хорошо, что этот придурок мне дешёво обошёлся.

Картину, накрытую покрывалом, пронесли через весь зал и подняли на сцену.

Жених в ожидании конфуза вытянулся стрункой.

Материя медленно сползла с картины.

Свадьба замерла и долго безмолвствовала, словно на них с картины смотрела Медуза Горгона. И вдруг кто-то из гостей-женщин крикнул:

– Журнальная, просто журнальная красота!

Невеста, придерживая на ушах свои бриллианты, выбежала из-за стола и как очумелая принялась прыгать перед картиной. Жених последовал за своей женой и, без эмоций взглянув на картину, скорчил безразличное лицо.

Зал рукоплескал, а невеста позировала перед собственным портретом. Жениху жали руки и хлопали по плечу. И только один гость, потерев пальцем холст, спросил у жениха:

– А картина свежая? Кто смог так быстро нарисовать, кто автор?

А жених в ответ:

– Если кому надо, могу организовать, обращайтесь…

– Ой, Гамбар, что это за злое лицо?! – затворив за собой дверь мастерской, уборщица обратилась к художнику.

– Это вчерашняя невеста. Я её нарисовал вчера ночью, как только вернулся со свадьбы.

– И такое вы рассчитывайте предъявить жениху?! – возмутилась женщина. – И с такой мегерой он должен будет прожить всю жизнь. Думаешь, он будет доволен?

– Свою красивую копию он получил вчера, а на этом холсте я изобразил оригинал – истинное лицо его будущей жёнушки.

– А это ещё что такое? – Женщина склонилась над картиной. – Что за срок годности ты здесь нарисовал, как на пачке молока.

– Это время, которое я определил их браку.

– Это же бесчеловечно: каркать на судьбу чужих вам людей. По-твоему выходит, они проживут вместе три года? Сынок, побойся Бога, нельзя такое желать людям.

– А я не каркаю и не желаю, я просто хохмлю и забавляюсь. Пусть живут сто лет, я не против крепких уз. Просто я хорошо вижу неискренность, а вынужден рисовать ангела. А здесь, у себя, я избавляюсь от этой лжи… А тебе не кажется, что эта девушка чем-то похожа на мою бывшую жену? Такая же… – Гамбар еле слышно прожевал про себя неприличное слово.

– Напрасно ты так говоришь, она достойная женщина, умная, а главное, предприимчивая.

Гамбар не ответил, ушёл в свой закуток, выстроенный из невостребованных картин, уселся напротив той, дорогой ему картины и улыбнулся женщине в белом.

– Гамбар, а ты сегодня молодец! – подметая мастерскую, крикнула женщина художнику.

Из закутка:

– Это потому что я не пил?!

– И за это тоже! – уборщица по-доброму рассмеялась.

– Просто было чем заняться, типаж больно вредный попался.

– Гамбар! А у меня ещё есть желающий жених. Только в этот раз он оценит свой труд по достоинству.

– То есть как? Опять не пить?! А так хочется кому-то счастье предсказать!..

Гамбар продержался достаточно долго, брал уже по тысяче манатов и рисовал злюк после свадеб. По просьбе уборщицы «срок годности» браку прописывал позади холста, чтобы не расстраивать пожилую женщину. Клиентуру после того первого раза он находил сам. В знак благодарности за счёт вырученных от свадеб денег он поднял зарплату своей уборщице.

Каждый раз, по утрам приходя к художнику на уборку, уборщица заглядывала за холст готовой картины и подолгу спорила с Гамбаром, что он не прав, и что эта невеста добрая и проживёт в браке дольше, чем определил ей художник.

Однажды ночью неожиданно для себя Гамбар бросил кисти на мольберт и растёр рукою грудь. Уже в своём любимом закутке Гамбар зажёг свечу на фоне той самой картины. Налил стакан водки и выпил. После его глаза заблестели, а через миг налились слезами, и он тихо прошептал:

– Хочу к тебе, все надоело.

После той ночи художник Гамбар выбирал свадьбы сам – простые и непомпезные. Где не надо было думать о «сроке годности». Как правило, после таких свадеб его привозили в мастерскую, вносили на руках и укладывали на кушетку. А на столе вежливо оставляли его завтрак – столичный салат и несколько кусков баранины. Шедевры, которые он создавал на простых свадьбах, ценили вот так вот, на скорую руку, со свадебного стола для чудака-художника…

– Гамбар, сынок, где же ты? – Уборщица обыскалась художника. В этот раз он превратился в невидимку.

И только еле слышный шёпот выдал присутствие в мастерской кого-то ещё.

– Отстаньте от неё, дуры, не приставайте, я знаю, вас подослала моя бывшая…

В углу мастерской за скрученными холстами уборщица нашла полураздетого Гамбара с портретом своей любимой женщины в белом.

– Сынок, что с тобой? – напугано спросила женщина.

Мужчина, крепко прижимая к груди портрет, как заговоренный, повторял:

– Они треплют её за волосы и пытаются ножницами раскромсать её платье.

– Кто «они»?

– Они все, – обезумевшими глазами художник указал на множество портретов злых невест, выставленных кем-то в мастерской дугою.

– Кто их так расставил?

– Они сами, они ожили, – художника трясло, и он обливался потом.

Уборщица испуганно отступила от художника и вскрикнула:

– Сынок, да у тебя белая горячка.

Женщина поспешно направилась к телефону.

– Приезжайте скорее, с Гамбаром творится что-то неладное, думаю, у него белая горячка.

Уборщица не успела договорить, как вдруг дверь мастерской с грохотом захлопнулась.

– Он сбежал! Он сбежал! – неистово кричала пожилая женщина в трубку телефона.

Через некоторое время в мастерскую вошли несколько крупных мужчин, а после очень статная женщина. Мужчины в её присутствии чувствовали себя неуверенными и чем-то ей обязанными.

– И где он? – надменно спросила женщина.

– Он… он убежал, – растерянно ответила уборщица.

Окинув хозяйским взглядом мастерскую, женщина сказала:

– Пусть бегает, далеко не убежит. Доигрался, алкаш. Значит так… – женщина властно обратилась к мужчинам. – Найдите его. Только не бейте, а то потом скажут, что я силой заставила его подписать дарственную. А вас, милочка, прошу показать, что в этом хлеву может быть полезного.

Месяц спустя на одном из республиканских новостных сайтов вышла статья под заголовком: «Невесты и вся правда о них». В статье ещё была размещена реклама о распродаже картин пропавшего художника.

Очень статная женщина, бывшая жена художника Гамбара, торжественно открыла выставку картин бывшего мужа. Говорила много «хвалебных» слов в адрес без вести пропавшего виновника выставки. Последние слова выступления бывшей жены прозвучали более чем торжественно:

– Кто изъявит желание приобрести картины, милости просим, подходите лично ко мне.

При входе в просмотровый зал висел большой портрет Гамбара. И почему-то портрет охранялся двумя крепкими парнями, несмотря на то, что выставка была закрытого типа, строго по пригласительным билетам.

К выставочному залу в центре города подъезжали роскошные автомобили, пассажиры которых всем своим видом пытались остаться незамеченными. Но войдя в зал, стильные женщины снимали чёрные очки и с повышенным вниманием двигались вдоль стройного ряда выставленных картин. Некоторые из дам пытались взглянуть на оборотную сторону холста. Но им это не удавалось, картины словно были привинчены к стене.

И только одна посетительница выставки неожиданно нарушила гробовое молчание. Она со словами: «Негодяй, накаркал, проходимец» – вышла из зала.

Заметив при выходе портрет Гамбара, разъярённая женщина попыталась сорвать картину. Охранники тут же остановили её, но она не унималась и продолжала возмущаться:

– Сейчас я позвоню этому идиоту, пусть приедет и посмотрит на свой сюрприз. И пусть узнает, кто нам накаркал развод!

И только одного человека всё это действо не радовало. Уборщица скромно стояла в углу и тихо плакала. И только эта женщина от души горевала по пропавшему без вести художнику.


Говорят, в ту злополучную ночь, когда пропал художник, кто-то видел на бульваре полураздетого мужчину с картиной в руках, как он вошёл в воду и поплыл по лунному пути в открытое море.

Танцы незваного гостя

– Как записать?! – спросил представитель жениха, ответственный за сбор подарков в виде конвертов с деньгами.

– Напишите просто: друг семьи, – ответил молодой человек в стильном костюме.

– Как это друг семьи? У тебя что, имени нет?

– Есть. Гагуля[1] меня зовут.

– Как?! – встрепенулся мужчина. – Ты что, меня за дурака держишь?

– Нет, нет, как можно, уважаемый! Меня так все называют.

– Ладно, Гагуля, так Гагуля, тебе видней, – не желая обременять себя выяснениями, доверенное лицо жениха быстро забросил конверт в рядом стоящий портфель и занёс имя парня в список гостей.

– Гости жениха располагаются по правую сторону зала, а вот у самой сцены находится стол для друзей тезебея[2], – быстро выдал «кассир» информацию, так как на подходе к его столу уже были следующие поздравляющие.

Молодой человек прошёл в большой зал, где в ожидании молодожёнов сидели приглашённые гости.

Друзья жениха «зажигали». Кто-то тряс указательным пальцем, доказывая свою правоту, кто-то хохотал неприлично, а кто-то, покинув стол, пытался танцевать без музыки. Одним словом, за этим столом свадьба уже началась.

Молодой человек присел с краю и принялся мило улыбаться весёлым друзьям жениха.

– А ты кто? – спросил самый разгорячённый друг жениха, обратившись к другу семьи.

– Я друг детства жениха.

– Я тоже друг детства Аждара, но тебя вижу впервые.

– Брат! Я из другого детства Аждара. Мы с Аждаром односельчане.

– Ах да, вспомнил, он же на лето иногда в деревню к бабушке ездил. А раз так, садись поближе к нам, выпьем за здоровье молодых, за наше с тобой здоровье тоже выпьем! Мы же теперь все друзья и родственники. На этой свадьбе чужих нет. Как тебя зовут?

– Гагуля.

– Гагуля? – удивлённо переспросил подвыпивший друг Аждара.

– Да, просто Гагуля.

– Как скажешь, брат. Гагуля, значит, Гагуля. А меня зовут Надир, – мотнув головой как конь, обратился он ко всей компании и громко произнёс:

– Ала,[3] братва! Этот мужик тоже наш друг. Ибо если Аждар назвал кого-то другом, значит, он автоматически становится нашим общим другом. Одним словом, этого мужика зовут Гагуля!

– Что-то я не припомню друга Аждара под таким именем, – пролепетал один из не менее «разгорячённых» друзей тезебея.

– Это друг из другого детства. Это то время, когда наш жених лето проводил не на Абшероне, а в горах, у бабушки. Говорят, там, в горах, всех зовут гагулями!

Надир взорвался от хохота. Его поддержали все остальные друзья, и за столом стало ещё веселей.

– Не обижайся, Гагуля! Ведь праздник сегодня: наш друг женится! Если ты не женат, то даю слово, на твоей свадьбе мы такое устроим, что в ваших горах будет слышно!

Вся компания громко засмеялась, тыча друг друга кулаками в плечи. И только самонаречённый Гагуля мило улыбался, никак не реагируя на бестактную остроту подвыпившей молодёжи.

Зазвучали фанфары, и под музыку «Вагзалы» в зал вошли жених и невеста. Аждар, как уже было подмечено, выглядел словно орёл, зажатый пёстрым галстуком.

Рядом шла невеста, скромно пригнув голову. Она смотрела только перед собой, и казалось, что она не хочет видеть, где она очутилась.

Усевшись на тронный пьедестал, Аждар приподнял фату своей суженой. Гости зааплодировали. Скромная девушка была красива и по-прежнему застенчива.

Аждар под столом пнул свою невесту коленом и с улыбкой прошипел:

– Слышишь, Ниса, хватит в скромницу играть! Подними голову и улыбайся!

– Пошёл к чёрту, мама сказала, что надо стесняться, так принято, – так же улыбаясь, прошипела невеста в ответ.

– Может быть, во времена твоей мамы и надо было стесняться. А сейчас на дворе век другой, и на нас всё правление моего банка смотрит, не позорь меня, дура, смотри людям в лицо и улыбайся!

– Ты не веришь, что я скромница? – Ниса так же грубо пнула жениха коленом.

– Верю, хотя иногда наблюдаю обратное. Особенно когда остаёмся наедине. И на что ты способна, я тоже знаю.

– Негодяй. Это же только с тобой…

– А кто учитель всех твоих «скромностей»?

– Кто, кто?! Ты, конечно!

– Тогда ты хорошая ученица.

Свадьба скучала. Нужен был «взрыв», и друзья Аждара были готовы расшевелить народ.

Заплатив за «терекеме»,[4] подвыпившая братва высыпала на общее обозрение. Группа из семи человек принялась танцевать, выдавая при этом движения, весьма отдалённые от традиционной танцевальной культуры. Кто-то тряс руками и кистями, но при этом оставляя ноги неподвижными, у кого-то получалось невпопад выбрасывать ноги и сразу сбиваться с ритма, а у третьих получалось нечто, что могло бы прийти в голову первобытному человеку.

– Ала, Гагуля! Иди сюда! Иди к нам! Покажи, на что ты способен! – крикнул Надир, изображая танец доисторического человека.

Гагуля в два прыжка оказался в самой гуще трясущихся кистей и лягающихся ног честной компании. Несколько мгновений – и группа «танцоров» стала расходиться по сторонам, уступая место одному. Образовался круг аплодирующих и изумлённых наблюдателей.

Танцевал Гагуля. У хорошо сложенного парня движения получались грациозными и изящными, как у настоящего профессионала. Руки его, согласно ритмике танца, в нужный момент расходились по сторонам, как ветви молодого деревца, а осанка незыблемо сохранялась в изумительной стройности. Ноги Гагули вытворяли поразительные движения, словно они были не ногами, а барабанными палочками.

Энергичными движениями Гагуля расширял своё танцевальное пространство, сгоняя тем самым друзей Аждара с танцевальной площадки.

Гости оторвались от еды и уставились на новоявленного танцора.

А Гагуля порхал как бабочка, перелетая с одного места на другое, демонстрируя свои танцевальные способности каждому столу в отдельности.

– Надир! – Аждар подозвал друга. – Это что за придурок здесь распрыгался? Кто он? Он говорит, что он твой друг детства.

– Мой?! – удивлённо затянул жених. – Я его знать не знаю!

– Говорит, что вы односельчане.

Аждар пригляделся к порхающему «другу» и сказал:

– Что-то я не припомню у нас в селе такого «фрукта».

– А может быть, это родственник Нисы? – сообразил Надир.

– Слышишь, гёзель![5] – теперь уже локоть жениха грубо коснулся Нисы. – Это, случайно, не ваш родственник?

– У нас в роду ещё танцоров не было, – ломаясь, ответила невеста.

– А ну, брат Надир, сходи и проверь по списку гостей, кто он? Я полагаю, что он простой халявщик, пожрать пришёл со стороны.

Надир быстро вернулся обратно с вестью.

– Проверил! Точно, к тебе пришёл, и зовут его Гагуля. А знаешь, парень тебе сто баксов подарил, и никакой он не халявщик.

Аждар задумался, но Надир его опередил:

– Хочешь, подзову этого плясуна, и спросим, откуда он и кто его пригласил?

– Не надо, не тронь его, пусть пляшет. Как в народе говорят: не буди спящих. Главное, он за место заплатил, а то смотри, сколько свободных мест осталось. Собаки! Многие не пришли!

– А он молодец, смотри, как зажигает, даже бабки в круг вошли танцевать.

«Гайтагы» сменило «Дженги», «Газахы» сменило «Ханчобаны». Неугомонный Гагуля теребил музыкантов и заставил скучать тамаду. А при исполнении знаменитой «Лезгинки» туфли на шпильках в мгновение ока слетали с ног молодых девиц. Каждая девушка в отдельности пыталась состязаться с прытким Гагулей в умении танцевать этот кавказский танец. Он переигрывал каждую, оставляя на память свои многозначительные подмигивания.

– Аждар, сынок, кто этот «живчик»? – взволнованно спросил подошедший к сыну отец жениха Мирза.

– Всем скажи, что он мой гость, – тихо на ухо прошептал сын отцу. – А если честно, я не знаю, кто он. Но за своё присутствие здесь он заплатил.

– Сколько?

– Сто баксов.

– А то Ризван спрашивает меня, кто это. Многие наши ему сказали, что не знают.

– А ему то что до него? – грубо отозвался Аждар о своём будущем тесте.

– Как что? Ты же знаешь, он скупердяй, лишнюю халявную денежку не упустит. Ты этого проходимца знаешь лучше меня.

– Ничего, отец, после свадьбы я ему покажу, что свой нос в чужие дела не надо совать.

«Яллы» была в самом разгаре, когда тамада прервал танец, якобы кому-то из престарелых родственниц невесты от танца стало плохо. И в полушутливой форме завистливый тамада сделал Гагуле замечание, что, мол, он, Гагуля, утомил как молодёжь, так и старшее поколение присутствующих гостей.

Страсти улеглись, и тамада возобновил свою программу. Он стал читать лирические стихи.

Гагуля в первый раз за весь вечер сел, чтобы передохнуть. Налил себе минеральной, но не тут-то было, к нему подсел Мирза и начал:

– Ай да молодец! Ай да земляк! Дай я тебя поцелую!

Два смачных поцелуя покрыли обе щеки Гагули.

– Как ты хорошо танцуешь! Кто тебя научил так хорошо танцевать? Не отец, случайно?

– Нет, не отец. Я, аксакал, профессиональный танцор, – горделиво ответил парень.

– Молодец! И ещё раз молодец! Как ты говоришь, звали твоего отца? – хитро сузив глаза, спросил Мирза.

– Агали.

– Да, да, да, точно, Агали. Теперь понял, почему мне твоё лицо знакомо. Хороший человек, достойный. Так вот, сынок, ради своего отца выполни, пожалуйста, одну мою просьбу. Видишь того мужчину, который у сборщика денег стоит? Если он у тебя спросит, кто ты, скажи, что ты дяди Мирзы племянник. Твой отец мне как брат, значит, ты мне как племянник.

Мужчина засмеялся и потрепал парня по плечу.

– Ну всё, отдыхай! И не танцуй на голодный желудок. Кушай побольше. Значит, условились? Запомнил? Племянник ты, племяша.

Выпив воды, Гагуля только было собрался взять куриную ножку, как к нему тут же подсел Ризван.

– Ай да молодец! Ай да молодчина! Если бы у меня была ещё одна дочь, точно бы отдал за тебя. Да ты знаешь, что у тебя ноги золотые? Если их с умом применить, знаешь, какие деньги можно заработать?!

– Аксакал, а я и зарабатываю за счёт танцев. Я учу танцевать.

– Молодчина! Вот держи мою визитку и если что – звони. Знаешь, у меня много знакомых, я могу тебя порекомендовать им как танцора. Уроки там всякие, свадьбы крутые. И вообще, мы должны с тобой подумать, как тебя раскрутить, как из тебя сделать звезду.

– Спасибо, аксакал, но у меня уже есть бизнес и учеников хватает.

– Не спорь со мной! Мне лучше знать, как такие дела делаются. Я тут поговорю с кем надо, и мы с тобой займёмся настоящим делом. А теперь скажи мне, кем тебе является Мирза?

– Никем! Я просто люблю танцевать и сегодня забрёл на огонёк. Я так учеников себе набираю танцами.

– Понятно, – Ризван сердито прищурил глаза и сжал губы. – Ай да сукин сын! Ай да прохвост! Ну я тебе, Мирза, после свадьбы покажу, где раки зимуют! Меня решил провести…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации