Текст книги "Только наоборот"

Глава 5. Эльфы как сговорчивые, только наоборот

Я ожидала, что дверь вот-вот распахнется, но вместо этого полоска света развернулась в дорожку, которая доползла до меня и уткнулась в подошвы ботинок. Ну конечно. Я осторожно встала и шагнула вперед. Потом сделала еще шаг. И еще. Стены теперь не было. А у меня под ногами лежала тайная тропа, способная провести сквозь любые преграды, сквозь камень и землю, сквозь песок и снег, сквозь глухое темное ничто и пылающую магму. Сквозь что угодно, кроме холодного железа.

– Эй, – раздалось откуда-то сзади, издалека, как будто я успела сделать не пару шагов, а прошла минимум сотню метров.

Я оглянулась и увидела, как в отсветах волшебной тропки светятся три пары глаз.

– Постараюсь вернуться! – крикнула я, чтобы подбодрить оставшихся в темнице. Правда, не смогла не добавить: – Захвачу с собой пару бочек, если вдруг Сигизмунд забудет!

И, отвернувшись, сделала еще шаг.

Он в мгновение ока перенес меня в тот самый пиршественный зал, где накануне праздновали Лугнасад. Теперь здесь было темно и пусто, лишь под потолком летали зеленовато-сиреневые светлячки. Я медленно оглянулась по сторонам. Ну и зачем меня сюда пригласили? Тропинка под ногами уже погасла, и теперь было непонятно, куда идти.

– Хозяева? – негромко спросила я. – Владыки?

– Почему ты так долго шла? – раздалось у меня за спиной.

Я оглянулась и увидела его высочество Старшего из Принцев. Он стоял, опираясь на летний посох, и сжимал его так крепко, что костяшки пальцев побелели.

– А я говорил, – из теней справа от владыки вынырнул недовольный Сигизмунд. – Предупреждал! Теперь же, из-за этой проверки…

– Которая была необходима.

– …мы потеряли почти полдня.

– Долго? – спросила я, подняв бровь. – О чем речь? Если о тропе, то я сделала всего четыре шага.

– В тебе действительно не осталось магии ши, – проговорил принц. – Я отправил к тебе заклинание и потом ждал здесь. Весь вечер. А ты… опоздала. Холм забрал твое бытие. Собрал дань, как с любого из обычных смертных.

– А теперь на дворе ночь, – недовольно добавил Сигизмунд. – В итоге мы потеряли кучу времени, которого и так совсем немного.

Я почувствовала, как в груди ворочается клубок холодного, черного… Но нет. Не стоит называть это страхом. Ши ведь никогда не боятся. Так что подумаю об этом завтра, после того, как решим насущные вопросы.

– Ты уже объяснил ситуацию? – спросила я котейшество. Повезло кому-то. Не клевали его голени в темнице сырой. Колени, опять же, не гладили.

– Да, – кивнул Сигизмунд. – И проблемы, кажется, не только у нас.

– Я рассказал его котейшеству все, что видел вчера, – сказал эльф. – Но видел я, к сожалению, немного. А вот мой младший брат…

– Кстати, почему его здесь нет? – удивилась я. Эльфийские владыки очень редко появлялись поодиночке.

– Его высочество заснул сразу после того, как вы покинули праздник. И его до сих пор никто не может разбудить.

– Идеально, – пробормотала я.

Пожалуй, если чего и не хватало в нашей сказке, так это спящей красавицы. То есть красавца.

– Кажется, мы ошиблись с жанром, – задумчиво сообщила я и потянулась за чашкой с брусничным напитком. После длинного и бесконечно суматошного дня это было именно то, что нужно.

– С каким жанром? – мурлыкнул Сигизмунд. Вокруг нас – в покоях под холмом – не было и не могло быть посторонних зрителей, так что он разлегся прямо на полу, вместо того чтобы прилично, по-человечески устроиться в кресле.

– Еще совсем недавно мне казалось, что у нас роуд-муви. Веселое, странное, сюрреалистическое, немного нелепое. Если еще добавлять персонажей, то пусть это будет Хантер Томпсон [2]2
  Хантер Томпсон – американский гонзо-журналист, автор и главный лирический герой книги «Страх и ненависть в Лас-Вегасе. Дикое путешествие к сердцу Американской мечты».


[Закрыть]. Как говорится, у нас было четверо подозреваемых, фея без абсента, чайка без голоса и всего две недели на то, чтобы выполнить сей безумный квест.

Сигизмунд фыркнул и махнул рукой. Мол, и что?

– А теперь масштаб проблемы изменился. Если эльфийского владыку тоже затронуло проклятие… Учитывая, что и ты не последний кот Петербурга, и я не на ирландском базаре в пустом горшке себя нашла…

– Думаешь, продуманная диверсия? – поднял бровь Сигизмунд.

– Да. Причем территориальная.

– Хм. Считаешь, кто-то решил подмять под себя Петербург и окрестности?

– Не исключаю такой возможности.

– Мне все больше и больше хочется в Выборг. Навестить наших приятелей под мостом, – Сигизмунд оскалился, – чтобы понять, кто у нас тролли. Тоже жертвы? Случайные свидетели? Или авангард наступления?

– Это было бы изрядной наглостью – явиться на праздник и нарушить все договоренности. – Я со звоном поставила чашку на широкий подлокотник кресла. – Это значило бы, что котел смуты уже на огне, и им нечего терять.

– Приятно звучит.

– И не говори.

В этот момент в зал вернулся Старший владыка. Я невольно улыбнулась. После того как я узнала его историю о прошедшем вечере, почему-то никак не получалось величать его с пиететом «эльфийский принц». Все время хотелось добавить «котом уроненный».

Эльфы с Сигизмундом стояли слишком далеко, чтобы хорошо расслышать мой разговор со скёгстроллем. Но Старшему принцу не так рано отшибло память, как всем нам (а точнее, вовсе не отшибло), поэтому он видел, как мы о чем-то оживленно беседовали, а чайка целеустремленно шла. И смотрела в любую сторону, только не по ходу движения. Шла, а мы беседовали. Беседовали, а она шла. И в один прекрасный момент Карл впилился мне под колени, я шатнулась, троллий владыка поймал меня за руку, и тут в зале полыхнуло. К сожалению, что именно полыхнуло, господин эльф не разглядел, потому что на него напрыгнул Сигизмунд. То есть от пола пещеры его котейшество оттолкнулся в прежней пушистой форме, а в принца влетел уже во вполне антропоморфной. Изрядно тяжелой. После чего принц рухнул на спину и пропустил «продолжение банкета». Единственное, что он успел разглядеть, так это своего брата со спины, который вскинул руки и начал выкрикивать заклинание для обращения времени вспять. Но не успел. Внезапно упал навзничь и заснул.

Такие вот эльфийские владыки.

Один котом уроненный.

Другой сном подбитый.

Нельзя сказать, чтобы это меня веселило в сложившейся ситуации.

Должно было печалить.

Но… И веселило тоже. Совсем чуть-чуть.

Конечно, в покои к спящему владыке нас не пустили. Одно дело – уважительные добрососедские отношения. И совсем другое – допуск туда, где эльфийские сны так близко, что только руку протяни. Ведь даже когда рядовые, далекие от правящих родов фейри спят, действительность рядом с ними истончается. Подойди слишком близко – и сможешь попасть к ним в сон, или случайно воплотить свои грезы в жизнь, или… А уж рядом со старшими принцами можно ожидать самых удивительных спецэффектов. Прорыва завесы, защищающей людскую явь от ночных кошмаров, вы не хотели бы?

Покинув пустой зал, теперь мы шли в библиотеку, на самые нижние уровни царства под-Холмом, а его великолепное котейшество блистал остроумием. Например, предложил мне выступить в роли прекрасного принца, который будет целовать спящую царевну в хрустальном гробу. «Не хотели бы мы разбудить любезного эльфа методами, о которых писал еще Пушкин?»

– Не хотели, – твердо ответила я Сигизмунду на его шутку. Кхм. Немного подумав, я добавила: – Кстати, ты больше подходишь на роль прекрасного принца.

– Не-а, – Сигизмунд провел ладонью по щеке. – Я нынче небрит и колюч.

– Это потому что ты прокачиваешь брутальность образа или просто бритвой пользоваться не умеешь?

Его котейшество возмущенно фыркнул. Слишком возмущенно.

Ага. Кому-то явно требовался мастер-класс «Как быть мужчиной: физическая сторона вопроса». Однако, прежде чем я успела придумать, к кому можно было бы обратиться за таким ценным руководством, мы пришли на место. И сразу стало как-то не до шуток. Да что там. Стало откровенно не до мыслей обо всем, кроме… книг.

Открыв низенькую, неприметную дверь, Старший из Принцев шагнул в сторону, пропуская нас, и медленно повел рукой. Под его пальцами разгорелись синие огоньки, которые стали взлетать под потолок, очень высокий сводчатый потолок пещеры, и один за другим превращаться в магические светильники. Все каменные стены огромного зала были заняты книжными полками. И стоящие на них фолианты начинали переливаться и подрагивать, отзываясь на зов волшебного света. Как будто книги были живыми и одна за другой приветствовали нас, своих гостей.

– Та секция, к которой я проведу вас, – проговорил принц, – доступна далеко не всем эльфам. И уж тем более не всем нашим гостям. В любой другой ситуации я бы сам нашел нужную информацию, а потом пересказал.

– Почему же в итоге мы здесь? – тихо спросил Сигизмунд. Прищурившись, он настороженно оглядывался по сторонам. Будь он в своем исходном виде, точно прижал бы уши к голове.

– Потому что я внимательно выслушал повествование о вашей поездке. – Принц зашагал вперед, приглашающе махнув рукой. – И понял, что в этой истории слишком много деталей. Мы точно не знаем, какие из них важны, а какие – просто случайные декорации. Так что не буду играть в испорченное письмо и позволю вам самим ознакомиться с пророчеством.

– Пророчеством? – эхом спросила я, споткнувшись на ровном полу от удивления. Если это то, о чем я думаю…

– Да. Мы идем к книге пророчеств для королевского рода.

Которая знает будущее на сотни и тысячи лет вперед. Я со свистом втянула воздух. Нет, конечно, нельзя назвать это компенсацией за отобранную магию. Но… это того стоило, саламандра побери, стоило попадать в неприятности, лишь чтобы попасть сюда.

Тем временем мы подошли к стене. При нашем приближении у всех книг на ближайших полках засветились надписи на корешках. Очевидно, чтобы читать было легче. Так и тянуло провести по ним кончиком пальца, и я даже шагнула ближе, но так и замерла, протянув руку. Потому что взгляд, которым меня одарил эльф, можно было истолковать только одним способом. «Убью!» – утверждал он.

Сигизмунд хмыкнул. Я, мол, лапы свои куда попало не тяну. И тебе не советую.

А принц запрокинул голову и приложил к губам кулон, вытянув его за цепочку из-за ворота. Свист был тихий, на грани слышимости, но у меня разом заледенели кончики пальцев и заломило кости. Даже лишенное магии, тело реагировало на зов. Чужой зов, адресованный чужому артефакту.

Через несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, в руки эльфу медленно опустилась книга. Древний фолиант с обложкой из почерневших, хрупких листьев, которые пахли холодной осенью и неизбежностью. Предначертанностью. Словами «тебе суждено». Наверно, так пахнет сама судьба, когда из нее вырезают платье для очередной души, прежде чем отправить ту в мир.

– Не все записи истолкованы. Не все из них серьезны. Часть – явные поэтические преувеличения, – пробормотал принц, медленно переворачивая страницы. – И не у всех есть понятный… герой. Но мы с братом уже давно нашли ту самую, которая нам сейчас понадобится. Она про наведенный сон, который невозможно прогнать привычными способами. Вот, – он повернулся к нам с Сигизмундом и протянул книгу с парящим над ней огоньком. – Читайте сами. Мы долго думали… Нет, мы были уверены, что это шутка.

– Похоже, не шутка, – ответил Сигизмунд, прочитав нужный абзац, посмотрел на меня краем глаза и громко засмеялся, оскорбляя библиотечную тишину и спокойствие.

Перечитав предсказание три раза, я сложила руки на груди и вскинула подбородок.

– Нет, – твердо сказала я. Даже так. – НЕТ.

– Ты осмелиш-ш-ш-ся поспорить с судьбой, ш-ш-ш-ши? – прошипел Сигизмунд своим фирменным кошачьим злым голосом. Но все же не хватало в его тоне некой, хм, серьезности.

– Ты не боишься остаться без магии навсегда, Аллиойнес? – спросил эльфийский владыка. Но в уголке его губ пряталась смешинка. Смешинка такого масштаба, что скрыть ее было просто невозможно.

– Нет, – я сложила руки на груди и отвернулась. Интересно, каковы наши шансы вернуть мне магию, а Сигизмунду – его нормальный облик, если мы сейчас бросим все и прямиком направимся к троллям? Учитывая, что те стояли ближе, чем эльфы, когда в пещере грохнуло… шансы вырисовывались неплохие. Угу. Так что пора в путь-дорогу. Спасибо этому дому, пойдем к другому.

– Ладно-ладно, – сказал Сигизмунд фальшиво сочувствующим голосом и похлопал меня по плечу. – Дадим тебе время смириться с неизбежностью.

– Ваши котофейшество и эльфейшество, мы с вами вообще одинаковый текст прочитали? – Я повернулась обратно к книге и обличающе ткнула пальцем в страницу. – Вы точно уверены, что это рецепт пробуждения? Может, это залетный листочек из другого фолианта? Совместно написанного Хармсом и Кафкой, с иллюстрациями Босха?

– Ты слишком хорошо для ши знаешь человеческие сказания, – заметил эльфийский принц, и непонятно, чего в его голосе было больше, осуждения или уважения.

– Это не просто смешно. Это нелепо. – Я заправила волосы за ухо и дернула головой. – «Когда громовая искра смежит веки Младшего из Принцев, будет он вечно скитаться в долине сновидений, пока не позовет его снежная флейта с горы ветряного ручья. Отдадут ее духи воздушные в полдень, ежели явятся к ним фатум зеленый, птица безголосая, кот в теле человеческом, сказительница без магии и поэт, несчастно влюбленный».

– Очень удачно, – не смолчал Сигизмунд. – Учитывая, что последний «ингредиент» у нас как раз есть.

– НЕТ.

– А я говорю – есть. Как предусмотрительно Сигизмунд захватил Евгения сюда с собой. Не дал ему оторваться от коллектива. Даром, что не получил за это никакой похвалы. Да, Алла?

– Это тот человек, которого мы держим в темнице? – осведомился принц деловым тоном.

– Вы же понимаете, чем рискуете, позволив ему прикоснуться к волшебному миру? – сделала я последнюю попытку воззвать к разуму. – Он же пассионарный, как тысяча революционеров на баррикаде. Он так доведет вас балладами при луне, и на рассвете, и на закате, что вы скоро сами захотите его отправить куда-нибудь подальше, например, в кольцо времени. Но перед эти неизбежно примете страдания эстетического плана. Я же предлагаю изначально без этих самых страданий обойтись. Стереть ему память о пребывании в плену, и пусть идет на все четыре стороны. Неужели под холмами своих поэтов не хватает? Уж какого-нибудь с неразделенными чувствами да найдем.

На мгновение мне показалось, что эльфийский принц готов внять моим словам… но тут нас абсолютно беспардонно прервали. Распахнулась библиотечная дверь, и на пороге появился эльф орешника. Кашлянув в кулак, он сказал:

– Прошу прощения, что беспокою вас, но… Ваше высочество, они дерутся.

– Кто дерется?

– Человек и чайка. В темнице. Ваши подданные интересуются, можно ли делать ставки или бойцов надо разнять? А то они, кажется, уже затоптали фею.

Мы с Сигизмундом одновременно шагнули с факелами в руках через порог темницы и замерли, настороженно оценивая открывшуюся картину.

Однако последствия битвы оказались гораздо менее трагическими, чем ожидалось.

Евгений отделался разбитым носом.

Карл – вырванным из хвоста длинным пером, которое теперь победно красовалось у поэта за ухом.

Фея хмуро лежала в углу, всем своим существом источая черный ужас, ненависть, неумолимость судьбы, «подите прочь, смертные, из этого проклятого места» и прочие приличествующие моменту повествовательные элементы. Но держала себя в руках и до последнего не палилась перед Евгением. Я прямо прониклась ее героизмом. Подошла и бережно взяла ее на руки, показав поэту кулак.

– Что? – тут же оскорбился он. – Вообще-то, это я заслуживаю объятий прекрасной дамы.

– По какому поводу?

– Как самый гуманный в мире любитель природы в целом и диких птиц в частности, – он обличающе ткнул пальцем в Карла. – Когда вот этот сошел с ума и принялся на меня бросаться, я не свернул ему шею.

В ответ, вместо того чтобы возмутиться, Карл спрятался за ногу Сигизмунда и принялся там дрожать крупной дрожью. Мне прямо стало интересно, какое психологическое оружие применил Евгений. Надо бы расспросить на досуге.

Так! Я мысленно одернула себя. Никаких досугов с Евгением. Вытащить его из-под холма за шиворот, и пусть едет домой. Хватит с меня поэзии и поэтов на год вперед, пожалуй. А то и на два.

– А как вы их победили? – поинтересовался тем временем Евгений.

– Кого «их»?

– Эльфов, которые заточили нас сюда. Это ты, Алла, их обхитрила и обвела вокруг пальца? Или Сигизмунд… э-э-э, нейтрализовал грубой силой?

– Интересное распределение ролей, – буркнул Сигизмунд, ощупывая чайку на предмет повреждений.

– Простите, но вы не кажетесь мне ловким переговорщиком. К тому же вряд ли сказочных эльфов можно одолеть банальным хамством.

Вот так. Приложил так приложил. Я молча посмотрела на Сигизмунда, подняв бровь. Мол, ты и вправду хочешь отправиться выполнять пророчество вместе с этим милым человеком? Точно-точно? Уверен? Тот в ответ фыркнул.

– Давай-ка, Евгений, выбираться отсюда, – вздохнула я.

– Хорошо, – послушно кивнул он.

А вот теперь надо было очень быстро уходить, пока идея предсказания с участием поэта отошла на второй план. Главное, быстро вывести его отсюда и…

И я расслабилась, а зря.

Потому что ровно через две минуты, когда мы уже шли по коридорам к выходу, после очередного поворота Евгений просто растворился в тенях. А проще говоря, безответственно потерялся.

– Алла, – сладким голосом спросил его высочество. – Так куда бы ты спряталась, если бы была поэтом?

Снаружи, наверно, уже взошло солнце, и розовый свет мазал по верхушкам деревьев, а здесь, у эльфов, царила тьма, я допивала третью чашку чая с миндальными пирожными и подумывала, не прилечь ли поспать. Поиски Евгения продолжались уже несколько часов, эльфы вдоль и поперек прочесали главный зал, в который вели все коридоры и тропинки, облазили ловушки для смертных внутри и снаружи холма, перепроверили темницы и посты охраны, уютные уголки и пугающие пустоты в стенах, собственные спальни и комнаты для гостей. Все бесполезно. Евгений как сквозь землю провалился.

– Если бы я была поэтом… – зевнула я, покосившись на Сигизмунда. – Я бы пошла домой.

– Не зная дороги, он бы не вышел наружу, – покачал головой эльф. – Я бы оставил эту версию для проверки напоследок.

– А этот самый «напоследок» еще не наступил? А то спать очень хочется.

– Ты, кстати, ничем не помогаешь, – прошипел Сигизмунд. Он выглядел очень злым и уставшим. И наверняка не только выглядел. – С чего бы тебе утомиться?

– Ты его сюда притащил, тебе и руководить поисками, – ответила я. – А мне – злорадствовать. Надеюсь, кстати, что мы не возьмем его в путешествие за снежной флейтой после такого демарша? Даже если обнаружим целым и невредимым и в здравом уме?

– С чего бы ему быть не в здравом… – фыркнул Сигизмунд и утащил у меня последнее печенье. Самое большое и красивое, кстати, которое я отложила «на сладкое».

– С того, что он человек… э-э-э, заблудившийся под холмом. – Я хотела ответить злым тоном, но в процессе зевнула, и получилось не слишком эффектно. – Знаешь, Сигизмунд, что хорошо? Что нам вместе с людскими телами не досталась человеческая психика. С косными реакциями, шоковыми состояниями от столкновения с чудесным и прочими приятными штуками.

– Неоспоримый повод для радости, – фыркнул его котейшество.

– Во-от, – я потянулась и повернулась к его высочеству. – Владыка, могу я попросить об одолжении? Я хотела бы прилечь, и если мне покажут гостевую комнату…

– Конечно, – он кивнул и потер висок. – Прошу извинить меня, что совсем забыл о законах гостеприимства. И не учел, что вашим человеческим телам требуется отдых. Я распоряжусь, чтобы для тебя и Сигизмунда подготовили дальние покои. Обычно мы принимаем там книжников, это самые тихие комнаты, в которые не проникают чужие сны и голоса растений.

Книжники… Книжники… Та-а-ак.

– Кстати. Если говорить серьезно, – нахмурилась я. – А в библиотеке вы его искали?

– Нет, – ответил владыка. – Без меня или брата в хранилище книг не проникнуть, путь надежно защищен магией. Но я сам намеревался заглянуть туда, если поиски не увенчаются успехом.

– Еще спроси, искали ли его в сокровищнице, – добавил Сигизмунд. – В самом деле, королевский дворец – это не городская площадь, ты лучше меня знаешь, что даже фейри не могут ходить здесь, куда захотят.

– Тогда у меня нехорошее предчувствие. – Я медленно встала с кресла, чувствуя, как накатившая было дремота стремительно испаряется. – Потому что, если бы я была поэтом, то точно спряталась бы в библиотеке.

– Та-ак, – сказал его эльфийское высочество таким голосом, от которого листья осыпаются с деревьев, а лепестки цветов сворачиваются в трубочку и засыхают просто на глазах. Хорошо, что в подземном коридоре не было ни листков, ни лепестков. Мне, правда, срочно захотелось оказаться где-нибудь подальше, желательно у себя дома, в подгороде, в самом темном углу кладовки, где хранилось варенье. Вишневое с кардамоном, между прочим. Но я подавила это иррациональное желание и на всякий случай отступила за спину Сигизмунда. Который, конечно, не дрогнул, но подозрительно громко засопел.

Дверь в библиотеку была открыта. Настежь.

– Так. – Эльфийский принц перехватил посох и шагнул через порог.

Я прищурилась и осторожно выглянула из-за Сигизмунда, ожидая продолжения этого самого «та-ак», какой-нибудь эпической битвы или обмена исключительно холодными и острыми любезностями, но ничего не происходило. Прошло мгновение. Второе. Третье. А потом мне стало любопытно, я не выдержала и направилась следом.

Сигизмунд прошептал мне в спину:

– Ты уверена?

Я молча кивнула и зашла в библиотеку.

Эльфийский принц стоял в нескольких шагах от входа, закусив губу, и смотрел… Да уж. Я сглотнула. Потом осторожно подняла глаза, чтобы удостовериться, что над нашими головами не закручивается воронкой смертоносное проклятие или не занесен карающий кинжал из волшебного хрусталя. А то мало ли. Я б, например, убила, если бы ко мне домой явились и вели себя настолько беспардонно.

Возле стены, прямо на полу, скрестив ноги, сидел Евгений и деловито что-то писал. Большим белым пером. На свитке, в магическом происхождении которого можно было не сомневаться. Строчки вспыхивали, потом медленно гасли, уже исписанный длинный «хвост» пергамента художественно лежал вокруг Евгения, над головой у него поблескивал маленький зеленый шар-светлячок.

Его высочество переложил посох из руки в руку и многозначительно кашлянул. Звук раскатился по всему залу, улетел шелестом под потолок, а вниз вернулся настоящим грохотом.

Ноль реакции. Евгений продолжал сосредоточенно писать. Буквы горели. Зеленая искорка подмигивала.

Тогда эльф стукнул концом посоха по камням. Пол под ногами задрожал, корешки книг на полках суетливо замигали, где-то зашелестели страницы, заскрипело дерево. С полки ровно над головой Евгения выдвинулся фолиант, покачнулся и упал вниз. Прямиком поэту в макушку.

– Ой! – вскрикнул он, отбросил перо в сторону и схватился за голову. А потом соизволил поднять на нас глаза. – О! Алла! Я заточил перо чайки и написал балладу о нашем приключении!

– Ты… что сделал? – хрипло спросила я.

Балладу.

О нашем приключении.

На волшебном свитке.

В эльфийской библиотеке.

– М-м-м, – раздалось сзади. Как будто у Сигизмунда вдруг заболели зубы. Все разом и очень сильно.

Его эльфийское высочество просто медленно выдохнул. И кивнул мне. Мол, продолжай разговор. А то, боюсь, не сдержусь и придушу этого наивного милого человека. А нельзя. Потому что книги любят тишину, а тот наверняка начнет хрипеть, отбиваться, орать, быть может… Получится некрасивая сцена. А любой эльф скорее согласится выглядеть трижды глупо, чем некрасиво.

– Заточил перо чайки, добытое в честном бою! – хвастливо провозгласил Евгений. – Потому что отстал, вы куда-то ушли, а я нашел это удивительное место и решил задержаться на несколько минут. Тут лежал бесхозный ножичек, – он показал на ритуальный кинжал для разрезания страниц гримуаров, – и бумажка. А ко мне как раз пришло вдохновение. И я написал, как мы сюда прибыли.

Он улыбнулся. И продолжил. Но лучше бы не продолжал.

– А еще сочинил небольшое эссе о том, какие приключения ждут нас дальше!

– Скажите, молодой человек, а как вы, собственно, сюда вошли? – спросил его эльфейшество. Удивительно спокойным голосом, учитывая обстоятельства.

– Я выход искал, а тут дверь, – пожал плечами Евгений. – И я пытался выйти.

Выйти он пытался. Эльфийский принц сумел сохранить безразличное выражение лица, а вот Сигизмунд не выдержал и сделал фейспалм. Да, библиотека была надежно защищена магией от тех, кто пожелает в нее войти. Но вот распространяется ли охранное заклинание на тех, кто хочет выйти? Упс.

Тем временем Евгений продолжал.

– Но она не открывалась. И ручки не было. Тогда я решил – вдруг с той стороны кто-то есть? И постучал на всякий случай. И, знаете, там знаки такие красивые по верху зажглись… – он мечтательно прикрыл глаза и поводил ладонью из стороны в сторону. – Как в сказке. Тогда я сказал: «друг»… и вошел.

– Что ты сказал? – переспросила я.

– Мэллон. Это «друг» по-эльфийски, – Евгений покачал головой. – Ты что, Толкина не читала? Или не помнишь? Чтобы открыть врата Мории, надо было сказать «друг», и волшебник долго вспоминал заклинание, и спутники его долго ждали, а я вот сразу вспомнил, и…

Я медленно перевела взгляд на эльфийского владыку.

– То есть вот так вы пароли придумываете, да?

– Во-первых, это была шутка… – вымученно улыбнулся тот.

– Что я могу сказать, – вздохнула я. – Шутка удалась. На все сто. Даже двести. Или даже затрудняюсь с цифрой.

– Кстати. – Евгений обеспокоенно посмотрел на нас и даже отложил в сторону свиток с балладой и чаячье перо. – Молодой человек, а вы кем Алле приходитесь? Надеюсь, вы не претендуете на ее сердце? И как вы оказались здесь? Это у вас косплей такой… шикарный?

– Хм, – ответил эльфийский принц.

– Да, – заявил Сигизмунд и для верности очень убедительно покивал. – Они выкупили старые катакомбы и устраивают тут свои игрища. Представляешь, Евгений, они думали, что мы идем атаковать их твердыню, и взяли нас в плен. Думали, что мы тоже с бутафорскими гримуарами и фальшивыми зельями по лесам скачем!

– Упаси небо, – возмутился Евгений. – Этим я в двенадцать лет увлекался.

– А сейчас ни-ни? – спросила я, краем глаза глядя на эльфа, спешно переваривающего Сигизмундову придумку и прикидывающего дальнейшую стратегию разговора. При этом я очень-очень старалась не рассмеяться.

– Ни-ни, – помотал головой Евгений и в порыве искренности прижал ладонь к сердцу. – Разве что настолки… редко. По выходным. Так-то я серьезный, взрослый мужчина.

– В самом расцвете сил, – не мог не добавить Сигизмунд.

– Да уж помоложе вас буду, – отбил подачу господин поэт. – Или годы ко мне более снисходительны.

– У нас тут хранятся очень ценные артефакты, – вновь подключился к разговору его высочество. – Дорогие. Сделанные по индивидуальному заказу.

– Не в Китае, – добавила я для достоверности.

– Надеюсь, – эльф прищурился, – вы ничего не сломали? И готовы заплатить за испорченный свиток?

Евгений тут же сделал честные глаза.

– Он же под ногами лежал. Поэтому я решил, что никому не нужен, и…

– Точно-точно под ногами?

– Ну, – Евгений задумчиво посмотрел в потолок и махнул рукой. – Я подошел к этим чудесным книжным полкам, вон туда, и хотел посмотреть пару книг, но они почему-то не вынимались, тогда я прошел чуть дальше и, может, совсем немного что-то задел, и когда оглянулся… Увидел, что там что-то лежит. На полу. Но я заплачу, конечно. Только у меня телефон разбился, поэтому не смогу вам сейчас деньги кинуть. Но как домой доберусь, обязательно. Дадите номер, к счету привязанный?

– Дам, – рассеянно сказал принц и быстро пошел к стене. Пробежал пальцами по корешкам книг, что-то шепча под нос, потом обернулся к нам и усмехнулся. – Знаете, что это? – и кивнул в сторону Евгения.

– Боюсь предположить, – буркнул Сигизмунд.

– Один из свитков судьбы, – сообщил владыка.

– Отличное название для артефакта, очень поэтично, – похвалил проклятый Евгений, а меня посетило желание срочно выйти, например, в окно. Жаль только, что окон под холмом не бывает.

– Знаете, – проговорил эльфийский принц. – Я люблю современное творчество и с удовольствием бы ознакомился с вашим… как вы сказали? Эссе? О дальнейших приключениях.

Евгений расцвел просто на глазах.

– Может, сначала балладу? – спросил он, поднимая с пола свиток. – Она удалась мне гораздо лучше. И, к слову, если в ваших играх понадобятся стихи о преодолении и приключениях, разрешаю вам ее использовать.

– Спасибо большое, – в шутку поклонился принц. – Но я бы вначале послушал ваше творение о будущем. Дело в том, что мы сейчас организуем квесты по всей стране, и интересные сюжеты всегда нужны. Возможно, ваш подойдет.

– А что за квесты? Ездить по городу, разгадывать загадки?

– Почти, – кивнул владыка. – Разгадывать загадки и получать за это призы.

– Хорошие призы? – Если бы Евгений был заколдованным котиком, то в этот момент его уши точно бы стояли торчком на макушке. Чрезвычайно заинтересованно.

– Да. – Эльфийский принц вздохнул с таким видом, как будто жутко завидовал исполнителям квестов и получателям призов. – Квартиру-машину не обещаем, но главные призы доходят до нескольких сотен тысяч.

– Хм, – мечтательно улыбнулся Евгений.

– Если хотите, вы можете присоединиться, – сообщил владыка. – А хороший сюжет эссе сойдет за вступительный взнос. Без очереди.

Все это было бы невероятно увлекательно слушать, если бы ситуация не бесила меня до кровавых демонов в глазах. Вместо того чтобы развеять Евгения на пару десятков волшебных ночных мотыльков – за вторжение в библиотеку, – с ним мило разговаривали. И с каждым мгновением разговора мы были все ближе и ближе к пророчеству. К этому проклятому пророчеству, в котором вовсе не написано, что несчастно влюбленный поэт должен обязательно зваться Евгением и быть влюбленным именно в меня! Можно ли как-то обойтись без этого утомительного поворота сюжета, пожалуйста?

Тем временем «утомительный поворот сюжета» развернул свое творение и зачитал вслух:

– После всех тех преград, что преодолели мы на пути к чудесному Парнасу, приюту и утешению всех поэтов, открылась перед нами волшебная дорога. Вела она в эльфийское царство, и дальше – за грани реальности. И виделось мне в дымке невозможного, как отправляемся мы навстречу приключениям к ветряному ручью.

Так. ТАК. Гора ветряного ручья была в книге! Даже если поэт имел в виду нечто другое, это совпадение привязывало его к пророчеству. Именно его. А не какого-то абстрактного стихотворца. Я скрежетнула зубами и сжала кулаки так сильно, что ногти больно врезались в кожу ладоней. Однако не так больно, как делали слова Евгения.

– Однако дорога за край мира полна сложностей и испытаний, и лишь сильные духом герои смогут преодолеть их! Когда одна палочка и восемь косточек преодолеют непреодолимые обстоятельства. Когда страж обнажит живот, а кот останется в шляпе. Когда лучший друг с крыльями угодит на стол на блюде, политый черничным соусом…