Текст книги "Муар затерянных песков…"

Муар затерянных песков…
Эльза Попова

© Эльза Попова, 2016

© Эльза Попова, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Восток – дело тонкое

 
На восточной вечеринке
Танцовщицы – правят бал.
Девы в равном поединке,
Стук цимбалов не смолкал.
Все красавицы в нарядах,
Украшениях и видны
Как причудливым узором
Разукрашены ступни.
 
 
Громче музыка играет.
Дивной сказкой одарИт.
Здесь никто не заскучает,
Всё пленяет и манит.
Грациозны их движения
Не прикрытые чадрой,
Словно звёздочки сверкают
Под серебряной Луной.
 
 
Серьги, бусы, ожерелья
Отражают страсти всплеск.
В ритме танца, без сомнений
Раздаётся звонкий смех.
Та – что лучше всех станцует
Получает в дар – платок.
Сердце девичье мечтает
Вместе с ним – найти любовь…
 
 
Но закрыта вечеринка.
Не бывает здесь парней.
И строжайшие законы
Не откроют всех дверей.
Как жемчужины в шкатулке,
Не увидеть напоказ.
Постоянно они скрыты
От чужих и зорких глаз.
 

28.06.2011

Э. Попова

Шелковый путь

 
Под жёлтыми пластами лёсса спят
Пустынные холмы Афрасиаба.
Пески, как джины, среди ламп и клятв
Поведают о греках и арабах.
 
 
Породы чистокровных лошадей
Ценились от морей до океана.
На перекрёстке шёлковых путей
Когда-то находилась Согдиана.
 
 
В долинах рис, орехи, виноград,
Шелка, пиалы, блюда расписные,
Хлопчатник… После тюркский каганат,
Упорство персов, связи с Византией.
 
 
На склоне караванная Луна-
Майолика янтарного рассвета,
Соединила нитью в письмена
Каспийский бриз с реликвией Тибета.
 
 
Сиянием глазури куполов
Любуется с высот восточный ветер.
Колодец полон дивных древних снов,
Прохлада за панджарами мечети.
 
 
Который век легендами гордясь,
Хранит свою чеканенную небыль.
А минареты, строго вознесясь,
Соперничают величаво с небом.
 
 
Доносят барельефы звон клинков,
За беспокойной ревностной тирадой.
На атласе из белых облаков
Цветные переливы нежных радуг.
 
 
Эмир, стараясь тайны отгадать,
Разглядывал светила, не жалея
О власти… Ближе яркая звезда
Была ему
в созвездии
Орфея.
 

14.10.2015

Э. Попова

Афрасиаб – древняя согдийская столица – Мараканда (Самарканд).

Согдиана – государство, которое было расположено на территории по верхнему и среднему течению реки Зарафшан

в самом сердце Средней Азии.

В античную эпоху через Среднюю Азию велась оживленная торговля между Востоком и Западом.

Через согдийские города проходил знаменитый «шелковый путь», пересекавший азиатский материк.

Самарканд находился на главном перекрестке важнейших караванных путей из Индии, Византии, Китая, Тибета, Ирана,

Сибири, Скифии и до арабского завоевания являлся одним из блестящих центров средневековья.

Согдийцы были образованны, грамоте обучались также женщины.

Строились новые города, укреплялись старые, развивались ремесла и торговля, регулярно чеканилась монета,

искусственно орошались поля.

Реликвия Тибета – Кайлас.

Панджара – резная или литая узорная решётка.

Эмир – Улугбек, среднеазиатский государственный деятель, правитель тюркской державы Тимуридов,

внук Тамерлана. Известен как выдающийся математик, астроном, просветитель и поэт своего времени,

также интересовался историей и поэзией. Основал одну из важнейших обсерваторий средневековья.

В обсерватории Улугбека к 1437 году был составлен Гурганский зидж – каталог звёздного неба,

в котором были описаны 1018 звёзд.

Европейским астрономам звёздный каталог Улугбека стал известен после его публикации в 1648 году в Оксфорде.

Поднебесный шёлк

 
В провинции воспетых маргариток
Распространяя горький аромат,
Миндаль свой снег роняет нарочито.
В цветение вошёл сливовый сад.
 
 
Стежки на сердце – словно шелковинки,
Порвать труднее, чем стальную цепь.
Спускаясь с неба к белоснежной вишне,
У озера Луна попала в сеть.
 
 
Весна тончайшей золочёной кистью
Выводит иероглифы дождя.
Полет драконов в поднебесной выси
Застыл, на гребень башни снизойдя.
 
 
Смакуя чай, раскрывшийся бутоном,
Без церемоний вышила иглой —
Затрепетали крылья махаонов
Под изумрудной ярусной сосной.
 
 
Осыпали чешуйками террасу
Устои полированных столов.
Бамбук в окне с фарфоровою вазой,
Блужданье деревянных башмаков.
 
 
Кружит водоворот из клочьев пены
И мягкость лилий в серебристом сне.
Росписана по шелку ойкумена,
Где счастье – тень на веерной воде.
 

21.05.2013 Э. Попова

Ханами

 
На избранную землю божествами,
Приходит луноликая весна.
Мелодия плывет над облаками
Цветущих сакур – искренне нежна.
 
 
Бамбука зелень оживляет берег,
А волны из небесных лоскутков.
Здесь каждый самурай легко поверит,
Что не роняют ветви лепестков.
 
 
В душе себя считая подмастерьем,
Упавшую пыльцу прими как дар,
По древнему японскому поверью,
Любуясь – продлеваются года.
 
 
Трепещущие на ветру деревья,
Бумажные качают фонари
И розовато-снежное круженье
Продолжится до утренней зари.
 

02.06.2015 Э. Попова

Каспий

 
У моря юности разбросаны ракушки…
По всему берегу рассыпаны горстями.
Неповторимые по форме безделушки
Переливались перламутром и дышали
 
 
Лазурным морем продолжая наслаждаться,
Теперь скучали по потерянному дому,
Где приходилось верить, плакать и смеяться.
Но шторм их сбросил… как ненужные оковы
 
 
И взять одну из них, красивую, на память
Мне разрешило море, колыхаясь шелком.
Потом опять волну нагнало, чтобы спрятать
Следы над берегом, оставленные, в прошлом
 

28.04.2012 Э. Попова

Шепот ракушки

 
На берег вынесло чудесную ракушку.
Был океаном свиток красочно сплетён.
Её прикладывая ненадолго к ушку,
Услышать можно бесконечный шепот волн.
 
 
Она поведала о диких орхидеях
На перекрёстке островных меридиан:
Где кроны манговых деревьев зеленеют
И распласталась игуана у лиан.
 
 
За много тысяч миль от благ мирских, пороков,
На сваях хижины укрылись от сует.
В шуршаньи гальки, под прилива тихий рокот,
Её сушили ветер с солнцем много лет.
 
 
Внезапный шквал, слетевший с западной долины,
Отнёс рывком в глубины от материка.
Тунцы, акулы, корифены и дельфины
Шли косяками на чужие берега.
 
 
В кромешной тьме, сквозь штормовой гул океана,
Могучий вал казалось скоро захлестнёт.
Ракушка под водой скрывалась, то всплывала,
То попадала в ледяной водоворот.
 
 
Несло течение по следу бригантины,
На тусклый свет зеркал безмолвных маяков.
Застыли в камне изваянья исполинов,
Храня надёжно тайны множества веков.
 
 
Кораллы, водоросли, словно анемоны,
Придать сумели рифу облик цветника.
Но штурмовать его резные бастионы,
На побережье не найдётся смельчака.
 
 
Среди морей, в глухой затерянной деревне,
Стук барабанов задавал привычный такт:
В кругу босЫе ступни, бедра и колени
Искусно извивались в ритме каждый шаг.
 
 
Костёр внимал словам старинного припева.
Хлопки ладоней отзывались в небесах.
Под дробь сухих колодок танцевала дева,
В ночи, с цветком тиаре в черных волосах.
 
 
И не ропща у островов на лунный жребий,
Сил набираясь, отступает океан.
За отмель ускользает пенящийся гребень,
А риф несёт свой караул, что Богом дан.
 
 
Она замолкла… Бриз с солоноватым вкусом,
Метался над лагуной в ласковом плену.
Ты шла без компаса, не выверенным курсом
И полагалась лишь на звёзды и волну…
 

01.10.2014 Э. Попова

Вкус детства

Сестре

 
У детства запах летних красочных цветов,
Дорога к морю с вкусом манкой карамели.
Фруктово-ягодным смешением сортов
Сады предгория немного пожелтели…
 
 
Протяжным соло окликает кяманча,
А редкий дождь прохладой воздух наполняя
Опять невольно возвращает нас туда,
Где бил родник среди камней под тополями.
 
 
От смеха шустрой говорливой детворы,
Казалось всё сияло, пело и дышало.
Природу славили звенящие хорЫ,
Мотивам небо вместе с радугой внимало.
 
 
Мускатный воск обвил медовою лозой
Наш дружный двор, который всё на свете знает.
За полем с маками – каёмка с бирюзой,
Песок горячий, только ног не обжигает.
 
 
Когда-то волны омывали храм огня
С винтовой лестницей над сумрачным обрывом.
От старой башни огоньками маяка
Доносит песню голос девичий, с надрывом.
 
 
По главной улице шли женщины толпой,
Несли торжественно над головой подносы.
Не быть застигнутыми едкою молвой,
Прикрыты белыми платками черны косы.
 
 
Заносит временем обрывки голосов.
Забыты ноты. Не нашлось им примененья.
Осталась в памяти мелодия без слов,
Она и есть судьбы бесценное даренье.
 

27.07.2013 Э. Попова

Армуд

 
Опять во сне бродила возле дома,
Оставленного в подзабытом детстве.
Воспоминанья, сжавшись слёзным комом
Застряли в горле, отдавая в сердце.
 
 
Жасмин, калитка, дворик. Тротуары,
А рядышком широкая дорога.
Высокие зелёные чинары.
Казалось – ты за пазухой у Бога.
 
 
В «армудах» сверху плавали чаинки,
Среди лазурных волн – восхода выплеск.
Едва заметный шелест камышинки,
Над дверью гнёзда ласточек прилипли.
 
 
В высокие заглядывала окна;
На стенах фотографии-портреты
Успевшие от времени поблёкнуть
И куртка из потёртого вельвета.
 
 
Алчи зелёной кислая оскома,
Куст терпкого бардового кизила.
Опять во сне ходила вокруг дома.
Я там себя, наверное, забыла.
 

28.03.2015 Э. Попова

Армуд – восточный чайный стакан.

Мираж

 
В затерянных барханах нет ветра. Путь далёк
И всюду, всюду, всюду – расплавленный песок.
Нещадно солнце палит. Верблюжий караван
Навьючен провиантом. Плывет, как по волнам.
 
 
Вдруг возникает город – предел людских надежд.
Сады цветут. Фонтаны. Мечети минарет.
На площади товары. Скрип старенькой арбы.
Красавицы смеются и слышен звук зурны.
 
 
Обычный день базарный… тревожится душа.
Наcторожила чем-то картина старика…
Каскад толчков подземных заставил задрожать.
Песок пришел в движение – стал город поглощать.
 
 
Недолго продолжался земли зловещий гул.
Пропал прекрасный город… Он словно утонул.
Невидима опасность – зыбучие пески!
Об этом откровенно мираж предупредил.
 
 
Один лишь шаг неверный – увязнешь, не спасти.
Сопротивляться тщетно – коварны, как тиски.
И караван поспешно меняет свой маршрут,
Молитвы непомерно все небу воздают…
 

28.09.2011 Э. Попова

Амата

 
В открытое окно ворвалась утром песня
И повторялась над колодезным двором.
Тянулась волокном по улочке отвесной,
Керамикой судьбы, гончарным колесом.
 
 
Спокоен океан. Бескрайние торосы*
Напоминают лёд в пустыне вековой.
Жара слепых бархан у красного утёса
Развеял след в песках позёмкой вихревой.
 
 
Кипит давно базар, идут бои баранов.
Лепешки, мясо, рис, табак, изюм, вино.
Торгуются, как встарь. Так принято у кланов.
Развозится затем, что приобретено.
 
 
Навьючены тюки на нескольких верблюдов,
Кочевнице теперь дойти бы без потерь.
Безжизненный муар изваянно причудлив,
На небе много звёзд, но неизменна цель.
 
 
Плывет гряда камней по раскалённой лаве.
Переползает диск не торопя часов.
Оазис дарит тень. У водопоя равны,
Дождаться свой черёд у каждого резон.
 
 
Серебрянный набор дешевых украшений,
Все женщины всегда мечтают о красе
И снилось иногда сердечное плетенье
Нарушенных табу пригревшейся гюрзе.
 
 
По молодости лет, попав в любовный омут,
Бежала за мечтой, казалось – что летит.
Она царицей Савской стремилась к Соломону…
Не заменил простор ей город-монолит.
 
 
Петлей верблюжьих троп пронизана пустыня.
Во время частых бурь, зов крови – как аркан.
Задумчиво среди колючек и полыни
Погонщица Амата ведёт свой караван.
 

10.04.2013 Э. Попова

Тадж-Махал

 
В голубизне предутреннего неба
Из дымки выплывает Тадж-Махал.
Одета в сари розового цвета заря,
А он весь белоснежным стал.
Легчайший купол держится на нитях
Невидимых, напоминая пух.
Воплощены душа и сердце Индии
В мечети, сохранив исламский дух.
 
 
Арабской вязью наделил пергамент,
Встречающий гостей, парадный вход.
Пластичность, гармоничность и орнамент,
Колонны, минареты у ворот.
Фонтаны одарят своей прохладой,
Оберегает ДжАмна белый лик
Красот камней восточного уклада
От солнца, источая светлый блик.
 
 
А мрамор, ставший здесь архитектурным,
Скрывая тайны, благородно смолк.
Он может плотным быть или ажурным,
Похожим на металл или на шёлк.
Непревзойденность мастеров венчает
Узоры драгоценностью камней.
Мелодия под сводами витает,
Напоминая о печалях дней.
 
 
Кончиною возлюбленной супруги
Был Шахджахан разбит и потрясён.
Нашел он утешение в раздумьях
О мавзолее – памяти времён.
В дни скорби и о собственном уходе
Не забывал, и миражом возник
На солнце черным блеском отливая,
Ввысь уходящий мавзолей-двойник.
 
 
Мостом соединённые друг с другом,
Как символ бесконечности пути,
Преодоленья тягостной разлуки…
Но не успел мечту он воплотить.
Пылают человеческие страсти
Под мирным небом, землю обагрив.
Сын младший убивает старших братьев.
Отца лишает власти, заточив.
 
 
Злодея-брата обуяли черти,
Одна из дочерей с ним заодно.
Другая будет до прихода смерти
Ухаживать за узником отцом.
Чист воздух Агры. Колдовством природы
Наполнит приходящая заря.
Остался несравненный одиноким,
Покой супругов бережно храня.
 

03.08.2013 Э. Попова

У водопада Виктория

Течет река развернутым рулоном.

Дом на пригорке мирно остывал.

Ночь растворилась утром на балконе,

Где стул пустой давно кого-то ждал…

Не будет русло сожалеть о главном.

Да, не сбылось, велик ли этот грех?

То, от чего старательно бежала,

Настигло обрушением завес.

Страшит не участь водной кубатуры…

Ей падать вниз позволила юдоль.

В стекле зеркал струящихся понуро

Вновь отыскать пытаешься… уволь

Ряд из камней по краю водопада,

Ущелье в тучах миллионов брызг.

Рев отдается эхом многократным,

Неверный шаг… Но радужный изыск.

Сегодня добр. Гранитные застенки

Не потеряли первозданный блеск

От золотисто-пурпурных оттенков…

И только здесь мог Бог сойти с небес.

10.01.2013 Э. Попова

Легенда Египта

 
Рассвет забрезжил над Ахетатоном. Невдалеке фигурка показалась.
Полупрозрачное льняное платье красавицы небрежно развевалось.
Сандалии каменьями сверкают. Миндальные глаза неповторимы.
Сияют губы ягодной помадой. Она умела быть неотразимой.
Степенно шла царица Нефертити по белым плитам храмовым Атона.
Все солнцу поклоняются в Египте. Усладой сердца стала фараону.
Не покидает вечность пирамиды. Она восстала против культа касты,
Народ поработившей и элиту. Противоречия богов опасны.
 
 
Молитвы неустанно воздавая животворящей силе диска Солнца.
Наследника Атон не посылает. Лишь дочерей… И власть на самом донце.
«Красавица пришедшая» в опале. Смешалась ярость с разочарованьем.
Подточено достоинство и фальшью подавит навсегда своё тщеславье.
А Эхнатон решенье принимает – соперница о том давно мечтает…
Родившая Тутанхамона, Кийя, недолго во дворце с ним пребывает.
Тоскуя, фараон вернёт супругу, но вместе быть им суждено недолго.
Отягощённый заговор виною, граничит меж предательством и долгом.
 
 
Жрецы восстанут, вновь объединившись. Разрушат её город до руин.
Песок веков, царице поклонившись, историю надежно сохранит.
Не найдена гробница Нефертити. Известен всем чарующий портрет.
Пришла из ниоткуда. Растворилась. Оставив навсегда прекрасный след.
 

10.02.2012 Э. Попова

Ожерелье

 
Пантарион, раскинутый у моря,
Могуществом превосходил других.
Он процветал на множестве раздоров,
Чинимых ради замыслов благих.
Гостей встречали здесь весьма учтиво.
Над берегом мелькали паруса,
Аллея кипарисов горделиво
Ветвями упиралась в небеса.
 
 
Казалось, город истины – гуманен.
Идеями, трудами увлечён.
Но был построен больше на обмане,
Наживой и коварством развращён.
Он процветал за счёт работорговли,
Колонии зависимых земель,
А жажда власти быстро обусловит
Стремленье к бунту и народный гнев.
 
 
От глаз, вдали, сокрытая терраса.
Послышался из храма гимн богам.
ФанАйо – дочь жреца спокойным гласом
Просила кару ниспослать врагам.
Из разных трав варить умела зелье
И снадобья для множества людей.
Она всегда носила ожерелье
Из желтых серпентиновых камней.
 
 
Предчувствия её не обманули.
Мятеж в МирИде угрожал стране.
Слепые силы быстро всколыхнули
Невежество со тьмой на вираже.
Их божества взывали снова к крови.
Готовы сокрушить Пантарион.
Войска собрали варвары и вскоре
Решили нанести большой урон.
 
 
Захватывая по пути селенья,
Устраивали беспрестанно пир.
Не верили они в богослуженья,
Хвалились остротой своих секир.
Трофеи друг у друга вырывали
Под грохот опрокинувшихся чаш,
Пьянея, по домам чужим блуждали,
Входя всё больше в непотребный раж.
 
 
Немногих тяготила суеверность,
Одолевали думы о судьбе.
Но аппетит, проснувшийся чрезмерный,
Всё заглушает в тошной суете.
Повсюду вопли залихватских песен,
Вино из бочек льётся для вранья.
Никто в тени деревьев не заметил,
Как притаилась в зарослях змея…
 
 
Дивясь уму пантариан постылых,
Домам богатым, паркам, площадям…
Зачем Мириду сделали пустыней,
Придя к их скудным, нищим очагам?
Всё созданное многими годами
Теперь они явились разрушать,
Утаптывая блАга батогами,
Коль отобрали право созидать.
 
 
Мятежники пришли к Пантариону.
Разбито становИще у ворот.
Но город, как всегда – почти спокоен,
Надеясь – сила разума спасёт.
Зов медных труб сопровождая войско,
Ударил громким выпадом в лицо.
Метали камни и пронзали копья,
Под тучей стрел с расплавленным свинцом.
 
 
Пыль в небо поднималась облаками.
Слетелись к трупам стаи воронья.
Под брошенной попоной, ездоками,
Опять мелькнула пёстрая змея…
Никто не победил. Все ослабели.
Борьба, пусть ненадолго, прервалась.
У стен монахи мантры вновь запели.
Фанайо от завета отреклась.
 
 
Свои молитвы возносила в храме.
Серебряный туман поплыл в ночи
И очертанья на алтарном камне
Пропали с заклинанием в тиши.
Умолкла… постепенно превратилась
В причудливую пёструю змею.
В долину вместе с сотней змей спустилась,
Снуя неслышно в лагерь ко врагу.
 
 
Те спали перед яростной осадой.
Занятия на свете нет мирней…
Во сне уже получена награда —
Молниеносный яд гремучих змей.
Старейшины вздохнули облегчённо,
Спасённый город радостно ревел.
От шепота печального Фанайо
Восторг утих, а люд похолодел:
 
 
– «За всё платить приходится от века.
Богов проклятье следует за мной.
Я потеряла облик человека,
Оставшись навсегда теперь змеёй.»
В чешуйчатую кожу возвратилась…
Оборванная ожерелья нить
Прочь от людей в долину устремилась,
Шипя велев дорогу уступить.
 
 
Там каждый год весною пышный праздник,
Приносят люди к норам молоко.
Коль выпито к утру – то это значит,
Что покровительство змеиное дано.
 

25.08.2013 Э. Попова

 
В 201—149 гг. до н.э. на территории современного Марокко находилась Нумидия.
 

С севера она омывалась Средиземным морем, с юга переходила в Сахару.

Склоны гор были покрыты лесами, долины отличались плодородием, мягкий климат

создавал оазисы с цветущими садами. Отвага и хитрость делала нумидийцев хорошими воинами.

В Риме нумидийцы считались профессиональными заклинатели и укротителями змей, предсказателями.

Клеопатра

 
Полуденное солнце метает свои стрелы.
Белесый ил рассыпан у берега реки.
Ладья плыла незримо куда-то за пределы
Просветов мирозданья папирусом судьбы.
 
 
Любимая рабыня повеет опахалом.
Другая окропляет душистою водой.
Сегодня Клеопатра в дороге отдыхает
И нАос помогает ей сохранить покой.
 
 
Египет изменился. Им управляют греки.
Культуры, боги, нравы смешались, но одно
Осталось неизменно до несканчанья века:
Борьба за ВЛАСТЬ династий – всё ей подчинено.
 
 
Когда у Птолемея-отца умолкла флейта,
По завещанью дева взошла на шаткий трон.
Но тут же был приставлен законный соглядатай —
Брат младший, малолетний, супругом наречен.
 
 
Её не полюбили сановники Египта
За ум, образованье и знанье языков.
Взрослеющего брата с сестрой они стравили,
Кровавый бунт намерен отстаивать престол.
 
 
Вмешался Юлий Цезарь. Он распрей озабочен,
Бессмысленные войны потребуют услуг.
Интриг происходило немало до той ночи,
Когда пред полководцем возложен ценный тюк*…
 
 
Отбросив ворох тканей, божественной Венерой,
Явилась Клеопатра… и Гай заворожен;
Волшебный голос, платье, сандала запах терпкий.
Стратег, диктатор, тактик царицею сражён.
 
 
Богиня Эвергета не ведает препятствий,
Готов исполнить Цезарь любой её каприз.
Идут по Нилу судна эскортом, все в убранстве.
История надолго запомнит тот круиз**.
 
 
Она Египтом правит на римлян опираясь.
Фиктивный брак спасает от ярости сторон.
Секрет в Александрии особо не скрывают,
Когда родился мальчик – он стал Цезарион.
 
 
А в Риме беспорядки, бурлят легионеры.
На родину вернуться намерен пилигрим.
Расправившись с рядами оппозиционеров,
Позвал царицу с сыном… Что стало роковым.
 
 
И Вечный город замер от вида колесницы,
Кортеж сопровождали рабы сплошной рекой,
Газели, антилопы, гепарды, а на жрице
Одежда золотая, венец сверкал змеёй.
 
 
Публичное признанье наносит оскорбленье
Республике, а хуже – богам и в том трагизм.
Ползут дурные слухи, народные волненья…
Так заговор в Сенате забрал у Гая жизнь.
 
 
Убийство, Клеопатру, как громом поразило.
Конец её надеждам. Пора бежать домой.
Вернувшись, она в распри за морем не вступила,
Что обернулось вскоре нежданною грозой.
 
 
Триумвират*** с победой – Октавиан блистает.
Ей послано, с упреком в бездействии, письмо.
Тогда царица спешно весь флот свой собирает
И отбывает в Тару. Антоний ждет её.
 
 
Корабль подплывает: серебряные весла
Блестят переливаясь над синею водой,
Наполнен алый парус, продолговатый остов,
Звучанье флейт и арфы над белою кормой.
 
 
Базальтовые сфинксы с раскосыми глазами,
В треножниках метался у идолов огонь.
Бесчисленные блюда украшены дарами
И множеством соблазнов опять пробита бронь.
 
 
Да, знала Клеопатра секреты обольщений,
Теперь она вакханкой безудержной была.
Пила, плясала, пела, бранилась без зазрений,
Такие и в казармах не слышали слова.
 
 
Порой, переодевшись, по улицам бродили,
По каменным притонам, где драки и разбой.
Кому-то проиграли, кого-то победили,
А во дворце смеялись над царственной гульбой.
 
 
Скандал грохочет в Риме, пророча злую бойню.
Любовник уезжает улаживать дела.
Царица в это время рожает Марку двойню:
Не много и не мало, а Солнце и Луна.
 
 
Октавиан склоняет Антония к женитьбе
На доброй и надежной – Октавии, сестре.
Отказ был неприемлем, а брак почти безжизнен,
Но спорить не решился Антоний при дворе.
 
 
До Сирии добрался, он никому не внемлет
И вызвав Клеопатру, женился там на ней.
А свадебным подарком преподносились земли…
Империя не знала подобных виражей.
 
 
Теряет Рим терпенье, Сенат доволен схваткой:
Война неотвратима с «египетской змеёй»
И выбор есть у Марка: он либо с Клеопатрой,
Иль должен помириться с законною женой.
 
 
Конфликт международный. Антоний выбор сделал,
Подарок от царицы – родился снова сын.
Но всё же драматично закончилась новелла…
Изменчиво теченье божественных стремнин.
 
 
Октавиан к Египту неспешно подбирался.
Он выиграл сраженье на море у четы.
Царица попыталась через пески прорваться,
Но корабли в пустыне арабы подожгли.
 
 
Проиграно сраженье Антонием на суше.
Известие о смерти царицы получил.
О том не догадался, что это было ложью
И пометавшись в горе, он меч в себя вонзил.
 
 
Октавиан учтиво с царицей поступает.
Но вдруг проговорился один давнишний друг:
Что в Рим её с семьею на шествие отправят,
Цепями к колеснице рабыней прикуют.
 
 
Развязка приближалась. Корзина дивных ягод
Доставлена гостями, а пир гудел лихой.
Покои Клеопатры закрыты. Дверь взломали.
Лежала бездыханно на ложе со змеёй.
 
 
Октавиан лишился блестящего триумфа,
Но дети на параде рабами шли в цепях.
Всё в мире преходяще… и властные безумства,
И жертвенность народа в грядущих временах.
 
 
Проклятье фараонов: путь к власти через трупы.
Замкнулся круг столетий – как приговор судьбы.
Плывет ладья над Нилом и в поднебесный купол
Доносит песнопенье протяжные мольбы.
 
 
Здесь в драгоценных кубках нектары на пирушках,
Вся палуба покрыта ковром из лепестков.
На руки Клеопатра одела погремушки
И в звездной диадеме танцует ритмом строф.
 

26.05.2013 Э. Попова