Текст книги "Ошеломленный"

Эми Доуз
Ошеломленный

Amy Daws

Blindsided

© 2019 Amy Daws

© Теплоухова П.Д., перевод, 2023

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1
Фрея

– Боже, как же я хочу пони, – рыдаю я, громко сморкаясь в платок. На экране телевизора идут финальные титры «Хартленда». – Даже увидев, как Джек Бартлетт усыпил свою любимую лошадь Пэинт, я все еще хочу пони. Кто знал, что душевная семейная драма о взлетах и падениях жизни на ранчо проберет меня до глубины души? До того, как я начала смотреть этот сериал, я считала себя обычной городской девушкой. Да, я выросла в маленькой деревушке недалеко от Корнуолла, но как только стала достаточно взрослой, то без оглядки отправилась познавать прелести жизни в большом городе. Бесспорно, Лондон – лучший город в мире. Серьезно, где еще ты одновременно можешь купить торт и погладить котенка? Но влюбившись в ту самую канадскую мелодраму, я начала мечтать о простой жизни на ранчо с пони и дедушкой с пышными усами. Дедушкой, который щурится так, словно все время, проведенное с ним, – это важный жизненный урок.

Осознав, что забыла дышать после последней фразы, я тяжело выдыхаю, и у меня кружится голова.

– Ты же знаешь, что я все еще здесь, да? – рядом со мной раздается глубокий голос с шотландским акцентом.

Я качаю головой и перевожу свой взгляд с экрана на Маклая Логана – профессионального футболиста из «Бетнал Грин ФС» и, вопреки всему, моего друга. Шмыгнув носом и смахнув слезы, я отвечаю:

– Конечно.

На его лице появляется понимающая улыбка.

– Ну, ты только что расщедрилась на внушительный монолог c кучей лирических отступлений, не давая мне вставить и слова. Так что я решил, что либо ты забыла о моем существовании, либо у тебя случилась очередная вспышка.

Я хмурюсь, когда он заключает слово «вспышка» в кавычки.

– О чем это ты? Нет у меня никаких вспышек, – повторяю я это слово с его грубым и хриплым шотландским акцентом, передразнивая его произношение.

Губы Мака дергаются с едва скрываемым весельем, от чего мне хочется его ударить. Он всегда выглядит так, будто над чем-то смеется, и это сводит с ума. Какой человек может быть постоянно счастлив? Это просто неправильно. Наоборот, я должна смеяться при виде него – ухмыляющегося бестолкового гиганта.

Мак сидит на кукольной мебели в моей крохотной однокомнатной квартирке в восточной части Лондона. Растянувшись большим мускулистым телом на фиолетовом бархатном диване, он обнимает пушистую декоративную подушку своими сильными руками в татуировках. Выглядит так, словно он пытается задушить белого медвежонка.

Мак смотрит на меня, продолжая улыбаться.

– Буквально на прошлой неделе ты разговаривала со своим салатом, объясняя ему, что, если бы существовали таблетки, делающие его вкус похожим на чипсы, вы бы с ним подружились.

– Это была приватная беседа между мной и римским салатом, – отшучиваюсь я, ненавидя то, как он подражает моему корнуоллскому акценту. Сколько бы я ни пыталась от него избавиться, западный деревенский говор все равно вырывается наружу. – И вообще, ты не должен был подслушивать.

– Ты сама пригласила меня на ужин! – восклицает Мак, встряхивая волнистой рыжей челкой так, что она падает на лоб. – Обычно, когда люди приглашают кого-то в гости, они общаются с гостями, а не салатом.

– Ты сейчас просто драматизируешь, – закатываю глаза я, убирая его светлую челку со лба. Волосы Мака завиваются на концах и никогда не лежат ровно. – Кроме того, у меня особая связь с едой, такая же, как с пони… И дедушками с пышными усами.

Мак молча улыбается мне, словно я – его бабушка с Альцгеймером, и ему проще поддержать разговор, чем пытаться меня переубедить.

– Тебе нужно снова подстричься, – констатирую я, когда у меня не получается поправить его волосы.

– Ты же говорила, что взъерошенными они выглядят лучше. – Заменяя мою руку своей, он зачесывает челку назад. – И что так я больше похож на хаски, чем на лабрадора, а это более экзотично.

– Да, но теперь мы приближаемся к бобтейлу.

Мак хохочет:

– Значит ли это, что если я сделаю трюк, ты дашь мне вкусняшку?

Ухмыляясь, я тянусь к журнальному столику за пачкой мармеладок. Я сразу же подбрасываю одну в воздух, и он ловит ее ртом со свойственной ему ловкостью опытного спортсмена.

– Хороший песик.

Он жует и гордо улыбается, а я, глядя на него, против воли качаю головой. Даже с прической лохматой собаки, волосы Мака в десять раз красивее моих. Мой оттенок рыжего ближе к семье Рональда МакДональда. Когда я не укладываю волосы в свои фирменные локоны, я похожа на китайскую хохлатую, над которыми постоянно издеваются в интернете. Бедняжки.

Я поворачиваюсь к телевизору и включаю следующую серию. В последнее время, когда Мак приходит в гости, мы смотрим минимум три эпизода «Хартленда». Меня до сих пор поражает, что его визиты стали нормой в моей жизни. Если бы год назад мне кто-то сказал, что я буду валяться на диване, есть мармеладки и смотреть телевизор со знаменитым футболистом, я бы ответила, что этот кто-то безумнее котенка, словившего передоз кошачьей мятой. Но моя работа портнихи в популярном модном бутике на востоке Лондона приводит в мою жизнь самых разных интересных людей, включая Мака. Здоровяк зашел в магазин со своим пиар-менеджером и умудрился услышать отсылку на малоизвестную телепередачу, которую я пробормотала себе под нос.

Будучи швеей, я привыкла быть невидимой для девяносто пяти процентов наших клиентов, но дорогуша Мак заметил меня. Мы начали спорить о наших любимых сериалах Нетфликса и быстро подружились. Затем я показала ему «Хартленд», и он привязался ко мне, словно бродячий щенок, который наконец-то нашел своего хозяина. Слава богу, что этот щенок знает, где уборная.

Вот они, шотландцы. Властные, громкие, не знающие границ жизнерадостные животные, в одно мгновение способные переключиться с милых и уютных обнимашек на драку с любым, кто косо на них посмотрит. Или, возможно, это только Мак такой?

– Ты же понимаешь, что некоторые люди могут воспринять наше времяпровождение как «Нетфликс и расслабон»[1]1
  «Нетфликс и расслабон» (с англ. «Netflix and chill») – эвфемизм, который обозначает приглашение заняться сексом под предлогом прийти домой, посмотреть кино и расслабиться. (Здесь и далее прим. пер.).


[Закрыть]? – спрашивает Мак тоном знатока, который я недолюбливаю.

Я прищуриваюсь и поднимаю на него взгляд.

– Ну и что в этом такого?

Мак сверлит меня саркастичным взглядом.

– Женщина, ты что, не знаешь, что такое «Нетфликс и расслабон»?

– Конечно знаю! Это значит – смотреть Нетфликс, отдыхать на диване и хорошо проводить время.

Мак кусает губу, чтобы не рассмеяться. В ответ мне хочется его задушить. И обнять. Как ему удается каждый день вызывать во мне любовь и ненависть одновременно?

Мак откашливается и поворачивается ко мне. В его зеленых глазах пляшет озорной огонек.

– Ты правильно поняла насчет Нетфликса, но хорошо проводить время – не совсем точная формулировка. У молодежи есть другое, секретное значение этой фразы.

– Молодежи? О чем ты говоришь? Я тоже молодежь! – протестую я, отправляя в рот очередную мармеладку.

– Тебе исполняется тридцать через пару месяцев! В таком возрасте тебя уже нельзя назвать девочкой, Куки.

Я закатываю глаза, услышав глупое прозвище, которое он дал мне почти сразу же после нашего знакомства. Моя фамилия – Кук, и так как Мак любит обращаться к людям по фамилии, он придумал звать меня очаровательным Куки[2]2
  Тут имеет место игра слов. В оригинале «cookie» переводится как «печенька».


[Закрыть]. Имечко для полной девушки, связанное с едой. Как оригинально!

Еще одна вещь, которую нужно знать о шотландцах: они очень фамильярны. Когда они встречают в баре человека с похожими интересами, то могут поклясться, что это их родственная душа, несмотря на то, что они успели обменяться всего парой слов.

Помимо раздражающего прозвища, меня бесят и слова Мака о моем возрасте, неприятным осадком оставшиеся где-то внутри. Я раздумывала о надвигающемся дне рождения последние несколько недель, потому что я не совсем в том месте, где ожидала оказаться в свои двадцать девять лет. Не поймите меня неправильно, я люблю свою жизнь. У меня замечательная квартира, мой кот Геркулес наконец-то привык к переноске, которая пристегивается к груди, и я работаю в бутике с двумя лучшими дизайнерами одежды в стране. Серьезно, Слоан и Лесли – женщины, с которых любой захочет взять пример. Они обе матери, жены и невероятные бизнесвумен. А наш директор по маркетингу, Элли Харрис, не менее амбициозна. Мы с ней очень сблизились за последний год. Я даже буду подружкой невесты на ее свадьбе через пару недель. Она выходит замуж за соседа Мака, Роана. И неважно, что она все еще не определилась с датой.

Суть в том, что у меня хорошая жизнь и мне очень повезло работать с такими замечательными и успешными женщинами. Но когда я смотрю на их отношения со своими партнерами, то часто вспоминаю, что очень долго игнорировала важную часть моей жизни – дела сердечные.

Романтические сериалы на Нетфликсе меня завораживают. Сколько бы я ни убеждала себя в том, что мне не нужны отношения, в глубине души я мечтаю о них.

Я думала, что переезд из Манчестера в Лондон станет тем самым пинком под задницу, чтобы снова начать ходить на свидания. Но несколько лет спустя я все еще работаю простой швеей, живу одна и, как выражается Мак, смотрю Нетфликс и расслабляюсь с парнем, который ни за что не станет со мной встречаться.

– Пока что мне меньше тридцати, – ворчу я, откидываюсь на диван и тоже беру себе подушку-медвежонка, желая ее задушить.

Мак фыркает:

– Куки, что ты так паришься о своем возрасте? Наслаждайся им. Мне тридцать четыре, и я не ною, что я старый и страшный.

– Нет, раз ты возмущаешься моим незнанием фразы «Нетфликс и расслабон», ты молодой и крутой. Так объясни, мистер Круть, – с недовольным видом я тянусь за очередной мармеладкой. Черт, признаюсь, меня расстроили его слова о моем возрасте – что же такое этот «расслабон»?

Мне повезло повернуться ровно в тот момент, когда Мак поднимает брови и отвечает:

– Это значит трахаться.

Чуть не подавившись, я выплевываю мармеладку:

– Что ты хочешь этим сказать?

– «Нетфликс и расслабон» – это просмотр сериалов и секс.

– Но мы же не занимаемся сексом! – восклицаю я и отодвигаюсь от Мака, чтобы наши ноги не соприкасались.

Он произнес это слово с такой легкостью, как нечто само собой разумеющееся. Я чувствую, как мои уши горят от смущения. Мне кажется или в комнате потеплело?

– Мы с тобой просто друзья!

– Ну конечно, – парирует Мак и кидает подушку на пол. Он опирается локтями на колени так, словно сидит на скамейке запасных на одном из своих матчей. – Просто люди подумают именно об этом, если мы скажем, что постоянно смотрим Нетфликс вместе.

– Никому мы об этом не скажем! – Я отбрасываю пульт в порыве гнева и смотрю Маку в лицо. – Когда мы только познакомились, я сразу тебе сказала, что хочу оставить нашу дружбу в тайне. Никаких рассказов посторонним.

– Секретная дружба – это полный бред, – мрачнеет он. – Сначала я подыгрывал, зная, что ты не хотела светиться в газетах. Сейчас это уже не имеет смысла. Куки, мы знакомы уже больше года, пора тебе перестать прятаться. Члены моей команды вечно лезут мне в душу и пытаются выяснить, как я провожу свободное время.

– Так придумай что-нибудь! – почти кричу я. – Скажи им, что рисуешь эскиз для новой татуировки.

Мак хмурится.

– Фрея, я не люблю врать и уже устал от постоянных вопросов. Поэтому тебе стоит составить мне компанию на вечеринке в пятницу. Туда придет почти все моя команда со своими женами и девушками. Думаю, будет весело.

– Мак, ты что, глухой? – неожиданно громко кричу я, и мы оба вздрагиваем. – Я уже объяснила, что не хочу, чтобы твои друзья обо мне знали. С чего ты взял, что я соглашусь пойти с тобой на вечеринку?

– Я правда устал скрывать нашу дружбу, – решительно заявляет он, расслабленно откидываясь на спинку дивана так, словно ведет обычный разговор о погоде. – Будешь ты там или нет, я все равно скажу им, что мы смотрим Нетфликс и тусим.

– Мы не тусим. Максимум – спорим за сериалами!

Я встаю, кидаю в Мака мой лоскутный плед и ворчу о том, как слово «расслабон» теперь навсегда испорчено новым смыслом. Убрав со столика контейнеры с китайской лапшой, я смеряю его обиженным взглядом.

– Женщина, что с тобой не так? – Мак встает и вытягивается в полный рост, мешая мне сбежать на кухню. Он так озадачен, словно пытается вычислить в уме квадратный корень Пи. Нависнув надо мной, он трясется от раздражения. – Тебя не смущает мое присутствие рядом с Харрисами.

– Это другое, они почти как семья, – спешно отвечаю я и делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Мои нервы на пределе. Ненавижу, когда он так возвышается надо мной. Каждый раз мое сердце пропускает удар. Он такой высокий, больше двух метров. Если он не в обуви, моя голова едва доходит до его подбородка. В своей футбольной форме он напоминает стоящего среди детей полубога.

Я стряхиваю оцепенение, вызванное его габаритами, и протискиваюсь через обеденную зону в маленькую кухню.

– Мак, поверь мне, таким, как я, лучше держать в тайне дружбу с такими, как ты.

Он идет за мной, и его близость выбивает весь воздух из моих легких. Я выбрасываю коробки из-под еды и сосредотачиваю взгляд на деревянной столешнице. Я чувствую, как он смотрит на меня.

– Фрея, объясни мне кое-что.

– Что тебе объяснить? – тихо спрашиваю я, зная, что он не купится на мою напускную глупость.

Мак грозно смеряет меня взглядом, словно я непослушный ребенок.

– Твои последние слова. Что значит – «такие, как ты»?

Я глубоко вздыхаю и поворачиваюсь к нему, уперев руки в бока.

– Мак, ты высокий, известный, накачанный шотландец-футболист. Тебя любит весь Лондон, девушки сами прыгают тебе на шею.

Он нахально улыбается и скрещивает на груди свои татуированные руки.

– Осторожно, Куки. Ты почти сделала мне комплимент.

– Заткнись, урод, – ворчливо отмахиваюсь я, жестикулируя в сторону его статного тела. – Понимаешь, ты выглядишь так, – затем указываю на себя, – а я – вот так.

– Все еще не понимаю, к чему ты клонишь. – Мак продолжает сверлить меня насмешливым взглядом, который хочется стереть с его лица.

Почему накаченные люди так любят притворяться, что не понимают очевидного? Они же видят, какая я. Игра окончена.

Я раздраженно поднимаю на него взгляд:

– Я низенькая толстая швея с деревенским акцентом, который усиливается от волнения. Я одержима кошками, и мои веснушки похожи на Млечный путь в ясную ночь.

– Я люблю твои веснушки! – Мак тянется через стол и щелкает меня по носу. – Так и хочется соединить эти точки на твоем крохотном лице.

– Это не комплимент! – визжу я, пытаясь не дать пощечину этому очаровательному идиоту.

– И ты не толстая. – Он нагло игнорирует меня и окидывает взглядом мое тело. – Ты здорова и нормально ешь! В этом нет ничего плохого.

– Я слишком много ем, – поправляю я его и достаю из холодильника шардоне. Если мне придется и дальше смотреть, как Мак не понимает очевидных вещей, я отказываюсь делать это трезвой. Я снимаю с крючка одну из кружек с кошечками и наливаю в нее щедрую порцию алкоголя. – Не секрет, что я не хрупкая худышка и никогда ей не стану. Ни одна чертова диета не помогла, а я испробовала их все.

– Куки, тебе не нужно меняться. – Мак абсолютно серьезен. От взгляда в его теплые зеленые глаза все внутри снова переворачивается. Он обнимает меня одной рукой и крепко прижимает к своей груди. – Ты моя лучшая подруга, и ты очень милая. Не пытайся спрятаться от мира.

Ветер в моих парусах стих. Все построенные мной стены пали под натиском рыжего гиганта на моей кухне. Я ставлю кружку на стол и высвобождаюсь из его объятий.

– Мне послышалось или ты сказал «лучшая подруга»?

Он усмехается.

– Конечно! Я понял это в первую же нашу встречу, поэтому я и хочу познакомить тебя с моей командой. Ты мое маленькое сокровище, я горжусь тобой.

Я нежно улыбаюсь. Мы с Маком редко говорим о нашей дружбе. Обычно мы так заняты спорами, что забываем быть друг с другом милыми. Тем ценнее было услышать, что он считает меня своим маленьким сокровищем. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от таких слов. Кто бы мог представить нас двоих друзьями? Точно не я. Поэтому чем ближе мы становимся, тем сильнее я хочу, чтобы наши отношения оставались тайной. Боюсь даже представить заголовки в прессе, если бы наше совместное фото оказалось в одном из блогов, где постоянно мелькают футболисты.

«Шотландского футболиста преследует сталкерша, похожая на толстую Энн Ширли»[3]3
  Энн Ширли – главная героиня книги «Аня из зеленых мезонинов», рыжеволосая и нескладная девочка-подросток.


[Закрыть].

Ужас!

Ну, хотя бы мое чувство стиля лучше, чем у Энн, которая могла бы быть и прогрессивнее в Викторианскую эпоху. Учеба в школе дизайна очень с этим помогла, ура мне.

К сожалению, с моими округлостями и волосами диснеевской Русалочки ничего не поделать. Я кучу раз безуспешно пыталась перекраситься в другой цвет. А мои веснушки настолько заметны, что я совсем перестала пользоваться консилером, потому что с ним моя кожа выглядела так, будто я пытаюсь скрыть проказу. Проказа вообще еще существует? Может ли это стать громким заголовком в желтой прессе?

Сконцентрируйся, Фрея.

Суть в том, что Мак – привлекательный спортсмен, способный поглотить бигмак в один присест и сразу же сжечь его на пробежке. Черт возьми, у него даже лодыжки накаченные. Я и не знала, что их вообще можно накачать, пока впервые не увидела его мускулистые голые ноги на моем журнальном столике. Вены на его икрах так выделяются!

Вернемся ко мне. Я ем мармеладки вместо сельдерея, прекрасно зная, что сжигать их буду несколько дней. Во-первых, я просто люблю сладкое. Во-вторых, «сельдерей» – не самое привлекательное слово для моего желудка.

К чему я веду? Мы с Маком очень разные, поэтому мысль о появлении перед его командой меня пугает, особенно если вспомнить, что я не знаю, как вести себя с мужчинами.

В детстве я была веснушчатой рыжей толстушкой, одержимой вязаными пушистыми свитерами с котятами. За такими девочками не строится очередь из поклонников. Те немногие отношения с мальчиками, которые у меня были, заканчивались плачевно. Поэтому я и двух слов не могу связать при виде парня, с которым у нас что-то может быть. Я очень не хочу показывать Маку эту свою сторону.

– Алло, Фрея… Земля вызывает Фрею. – Мак возвращает меня в реальность, и я понимаю, что снова поддалась одной из своих «вспышек», которые он упоминал.

– Что? – Я моргаю и встречаюсь с ним взглядом.

– Ты слышала, что я говорил? Было бы здорово вместе пойти на вечеринку в пятницу. Ты слишком молода, чтобы запираться дома, как угрюмая старуха.

Его слова ранят в самое сердце, хоть я и знаю, что у него хорошие намерения. Я действительно закрылась ото всех в этом году. Моя социальная жизнь пошла на спад, потому что все мои подруги замужем или помолвлены. Если бы не Мак, я была бы в шаге от того, чтобы стать настоящей старой девой.

– Что это вообще за вечеринка? – спрашиваю я, взбираясь на стол. Я боюсь выставить себя полной дурой перед своим лучшим другом.

Мак воодушевленно присаживается рядом. Боже, ему это далось так легко! Я же выглядела как ребенок, пытающийся залезть в дедушкино кресло. Он толкает меня плечом.

– Тема вечеринки – «Никаких Чертовых Детей в Квартире Таннера и Белль Харрис». Харрисы наняли нянь, так что все они придут на вечеринку. Плюс Роан с Элли, и еще парочка игроков из моей команды.

«Одни парочки, – думаю я, нервно кусая губу. – На свадьбе Элли и Роана будет так же». С этой компанией я хотя бы знакома. Элли – кузина Харрисов, а моя коллега Слоан замужем за старшим сыном Харрисов. По крайней мере, я буду среди друзей. В глубине души я знаю, что мне нужно найти пару на свадьбу, иначе мне придется быть той самой грустной подружкой невесты в розовом платье. Подружкой, сидящей за столом с шампанским, пока все остальные танцуют со своими партнерами.

Видя, что я сомневаюсь, Мак одаривает меня ослепительной улыбкой.

– Пожалуйста, сходи ради меня.

Я глубоко вздыхаю. Такой улыбке невозможно отказать. Он точно так же смотрит на меня, когда умоляет взять китайскую еду вместо индийской, и в итоге мы всегда заказываем то, что хочет он. Возможно, мое незнание смысла фразы «Нетфликс и расслабон» означает, что я и правда слишком засиделась дома.

– Мак, ты заноза в моей заднице, ты понимаешь это?

Он широко улыбается.

– В таком случае я рад, что у тебя классная задница.

Глава 2
Мак

– Я дома! Надеюсь, никто не сидит в чем мать родила!

– Заткнись, идиот! – кричит с сильным южноафриканским акцентом мой сосед Роан. – Мы одеты.

Ухмыляясь, я перескакиваю через две ступеньки на первый этаж георгианского таунхауса. Мы живем вместе с моим товарищем по команде и лучшим другом Роаном ДеВолтом. Он валяется на диване со своей невестой Элли, лежащей у него на коленях. Ее светлые, словно сотканные из чистого золота волосы рассыпались по его ногам. Он бездумно играет с ее прядями.

Голубки обручились больше года назад, но так и не вышли из букетно-конфетного периода. Может, это бы не так раздражало, если бы они постоянно не обжимались в моей чертовой квартире, хоть я и знаю, что у них нет выбора. Элли все еще живет со своим кузеном Кэмденом Харрисом, его женой Инди, нашим клубным врачом, и их годовалым ребенком. После свадьбы Роан с Элли собираются переехать в собственную квартиру, а пока что Элли старается как можно меньше появляться в своей. В свою очередь я часто зависаю у Фреи, чтобы реже наблюдать их увлеченность друг другом.

Конечно, я рад за них. Любой, кто мечтает о таком, позавидовал бы их любви. К счастью, мне это не интересно, так что их пристальные взгляды и страстные перешептывания на меня не действуют. В жизни слишком много захватывающих вещей, чтобы в моем возрасте связывать себя узами брака. Да, мне уже слегка за тридцать, и матушка постоянно спрашивает, когда я приведу домой в Дандональд девушку. Я без понятия, что будет дальше с моей карьерой, поэтому не ищу серьезных отношений. Мой контракт с «Бетнал Грин ФС» истекает в следующем году, и, дай бог, мы с агентом обсудим его продление. Я люблю свой клуб, тренеров и команду, но я не молодею – больные колени тому доказательство. Невозможно вечно играть в футбол, так что я не жалею сил, пока они еще остались.

– Чем заняты, голубки? – Я сажусь на подлокотник дивана и бросаю взгляд на телевизор.

– Нетфликсом и расслабоном, – ослепительно улыбается Роан. Его белые зубы контрастируют с темной кожей.

– Я только что был у Фреи, и она не знала смысла этой фразы!

Элли с удивленным видом садится.

– Ты поговорил с ней насчет вечеринки в пятницу? – спрашивает она. В ее голосе слышится надежда. Я утвердительно киваю.

– Ага, она придет.

– Ура! Я знала, что она не сможет тебе отказать.

Я нахмуриваюсь. От Элли это звучит так, будто я манипулирую Фреей.

– Только не говори ей, что ты попросила ее пригласить. Не хочу, чтобы она думала, что это была не моя идея.

Элли шуточно закрывает губы на замок и выбрасывает невидимый ключ.

– Конечно, Мак. Я бы и так не стала. Просто радуюсь, что она сможет повеселиться с нами. Организация свадьбы и работа в бутике занимают столько времени, что я и забыла, когда мы с Фреей последний раз вместе выбирались выпить.

Я понимающе киваю. Раньше Элли была пиар-менеджером нашей команды, но ее уволили после серьезной ссоры с Роаном. Впрочем, все, что ни делается, все к лучшему, потому что после этого ей предложили работу в бутике «Киндред Спиритс» – там же, где работает Фрея. Девушки очень быстро сблизились и стали лучшими подругами.

– Выпивка звучит замечательно. – Я потираю шею в месте, где она заболела после утренней пробежки. – Кажется, она очень переживает из-за надвигающегося тридцатого дня рождения.

– Ей давно пора перестать сидеть дома и начать жить. Может, на вечеринке она встретит горячего футболиста и наконец развлечется, – соглашается Элли.

Она смеется, представляя эту картину, и я инстинктивно нахмуриваюсь, потому что отлично знаю, что некоторые мои товарищи любят «поразвлечься» с первой встречной. Я и сам не идеален, но тем не менее совсем не вписываюсь в образ стереотипного футболиста, развратничающего с половиной Лондона. Роан такой же. Мы оба выросли с сестрами и сильными и смелыми матерями, которые научили своих сыновей относиться к женщинам с уважением. Поэтому наша репутация чиста, в отличие от некоторых. Я не позволю никому из этих уродов навредить Фрее.

Боль нарастает, и я снова тянусь к шее.

– Мак, что случилось? – прищуривается Элли.

– Все в порядке, просто шея немного затекла. Я уже записался на массаж к клубному врачу на завтра.

Элли склоняет голову набок.

– Ты уверен, что не переживаешь, что Фрея может начать флиртовать с кем-то из ребят?

Я хмыкаю. Она слишком много додумывает.

– Элли, сколько можно тебе повторять, мы с Куки просто друзья!

– Да-да, друзья с милыми прозвищами, которые ворчат друг на друга, словно женатые старички, – парирует Элли. Роан предупредительно трогает ее за плечо. В ответ я закатываю глаза.

– А когда это ворчание стало признаком невероятной любви?

Элли смотрит на меня с умным видом.

– Где ворчание, там и страсть!

Чтобы не слышать ее речей, я закрываю уши руками, словно ребенок, который спорит с родителями.

– Все, закрыли тему. Между мной и Фреей ничего нет, мы друзья. Я просто подброшу ее на вечеринку в пятницу, окей?

– Ладно, ладно, – ухмыляется Элли и кладет голову обратно на колени Роана. Она нежно улыбается и устраивается поудобнее, как бы намекая, что мне пора уходить. Я поднимаюсь с подлокотника.

– Продолжайте свой Нетфликс и расслабон.

Роан благодарно кивает, и я удаляюсь в свою комнату, чтобы дать голубкам уединиться. Наверное, еще слишком рано возвращаться к Фрее?