Текст книги "Ошеломленный"

Глава 8
Мак

– Я сейчас буду, – кричит Фрея в трубку, прежде чем я успеваю поздороваться.

От дрожи в ее голосе все мое тело напрягается.

– Фрея, что случилось? – медленно и спокойно спрашиваю я.

– Это было ужасно. Ужасно! – плачет она.

– Он что-то сделал с тобой?

– Расскажу, как доберусь, – отвечает она, шмыгая носом.

– Фрея Кук, сейчас же ответь на мой вопрос. С тобой все хорошо? Ты ранена? – Мысль о том, что этот мешок дерьма мог обидеть мою Фрею, наполняет меня гневом.

– Я унижена до глубины души, – всхлипывает она, и я моментально расслабляюсь. – Я недалеко, сейчас к тебе зайду.

– Без проблем, до встречи.

Я мчусь вниз и открываю дверь. Моя подруга на пороге выглядит как прекрасная катастрофа. На ней узкая юбка чуть выше колен с черным ремнем на талии и блузка с леопардовым принтом. Рыжие завитые в кудри волосы перекинуты через одно плечо, а подводка на глазах расплылась от слез. Она кидается мне на грудь и громко вздыхает.

– Мак, это было ужасно. Твои уроки вообще не помогли.

– Что случилось?

Я притягиваю Фрею поближе и крепко обнимаю. Она шмыгает носом и смотрит на меня, утирая слезы.

– У меня только что был худший поцелуй в жизни.

Почему-то при мысли, что этот бариста ее поцеловал, у меня твердеет челюсть. Потом я вспоминаю, что Элли и Роан наверняка слышен наш разговор, так что я хватаю Фрею за руку и затаскиваю ее внутрь. Мы минуем гостиную и идем в мою спальню.

– Присаживайся и расскажи в подробностях, что произошло, – указываю я на скомканное клетчатое одеяло на своей незаправленной кровати. Она садится с краю.

– Свидание шло хорошо. Мы были в его сырной хижине где-то в глубине северного Лондона. Я думала, меня там кто-нибудь убьет.

– Господи боже, – бормочу я себе под нос.

– Все правда шло отлично. Я не стала надевать мое горячее платье для первого свидания, потому что оно не совсем подходило к ситуации, ну, ты понимаешь. В общем, мне было комфортно, и я даже выдавала полные предложения, и мы попробовали несколько сыров.

Фрея нервно кладет руки на колени, выражение ее лица ясно дает понять, что дальше в рассказе будет что-то ужасное.

– Ну, один из его пармезанов был очень сухой, и я выпила всего один бокал его домашнего вина, который на вкус почему-то напоминал кошачью мочу[13]13
  Героиня попробовала вино «Совиньон блан». Оно хорошо подходит к сыру и действительно некоторым людям напоминает кошачью мочу.


[Закрыть], так что мне очень хотелось пить. Пока мы разговаривали, я чувствовала, как у меня в уголках рта засыхает слюна. Вообще не сексуально. Ни разу.

Она делает глубокий вдох и продолжает:

– Я только собиралась отпроситься в уборную, чтобы напиться воды из-под крана, как у него хватило наглости меня поцеловать!

Я провожу рукой по волосам и потираю шею.

– Звучит не очень хорошо.

– Ох, это было плохо. Очень, очень плохо. – Она прячет лицо в руки и еще сильнее размазывает косметику на лице. – Но я подумала: назвался груздем, полезай в кузов, верно ведь? Я ответила на поцелуй и попыталась запустить язык ему в рот, но не заметила, что у него были сжаты зубы. Он шарахнулся от меня и врезался в свой огромный стеллаж, где лежал драгоценный трехлетний чеддер, который он привез с бабушкиной фермы в Испании. Стеллаж упал, и сыр рассыпался по грязному полу. Это было ужасно. Хавьер упал на колени, и, кажется, я даже слышала, как он плакал.

– Плакал? – спрашиваю я, не веря своим ушам.

– Именно! – Фрея всплескивает руками. – Я так испугалась, что убралась оттуда к чертям! Запрыгнула в машину, доехала до ближайшего магазина, выпила два литра воды, и вот я здесь.

– Боже, – выдыхаю я.

– Я знаю. Это было ужасно, – жалобно говорит она, а потом поднимает на меня осуждающий взгляд. – Ты не научил меня целоваться, так что я виню во всем тебя.

– Ты и не говорила, что не умеешь! – защищаюсь я. – Я думал, тебе просто разговаривать с парнями тяжело.

– Ну, мужчин, с которыми я целовалась, можно сосчитать на пальцах одной руки, так что я совершенно без понятия, как это делается.

Я тяжело вздыхаю и опускаюсь на кровать рядом с ней, качая головой и пялясь в пол.

– Не мог этот поцелуй быть настолько плохим.

– Еще как мог.

– Я отказываюсь в это верить, – возражаю я и смотрю на ее губы. – У тебя замечательные губы. Идеальные для того, чтобы их целовать.

– Не важно, – отвечает она со слезами в голосе. – Я не умею ими пользоваться. Я дура.

– Ты не дура.

– Я неповоротливая дура.

– Откуда ты знаешь, что он не неповоротливый дурак? – сердито спрашиваю я. – Может, у тебя просто не было подходящего партнера. Мужчины с сырными хижинами вряд ли часто целуются с дамочками.

Фрея поднимает на меня серьезный взгляд.

– Честное слово, Мак. Даже с хорошим партнером я буду ужасна.

А теперь я начинаю злиться.

– Докажи.

Она хмурится.

– Я не буду заниматься глупостями и целовать свою руку или типа того. Ты меня сфотографируешь и будешь этими фото шантажировать во время нашей следующей ссоры.

– Да не руку, – отвечаю я и делаю глубокий вдох. – Потренируйся на мне.

– Тебе, – фыркает она. – В смысле?

– Поцелуй меня, и я тебе покажу, что дело было не в тебе, а в нем.

– Да не буду я тебя целовать! – визжит она. – Ты с ума сошел!

– Вовсе не сошел. Я твой лучший друг, и я прошу тебя поцеловать меня, чтобы объяснить, как это правильно делается.

– Это будет слишком странно.

Фрея нервно смеется и отодвигается на самый край кровати, подальше от меня. Несмотря на это, в ее глазах разгорается интерес.

– Не будет это странно. – Я сокращаю расстояние между нами. – Я парень. Ты девушка. Поцелуи – это естественно.

Она нервно сглатывает и опускает взгляд на мои губы.

– Надеюсь, ты не прикалываешься.

– Я не шучу, – мой голос становится ниже. Я двигаюсь к ней ближе, наши ноги соприкасаются. От нее слабо пахнет сыром. Почему-то мое сердце начинает биться быстрее.

Фрея замирает.

– Мак, ты уверен?

Я смотрю на ее губы. Они приятного розового цвета от помады и сложены в идеальный бантик. Как я до этого не замечал, насколько они привлекательные? Не может быть, что с такими губами она плохо целуется.

– Расслабься, Кук, – мягко шепчу я и облизываю губы, перед тем как наклониться к ней. В глазах Фреи бушует волнение вперемешку с чем-то, похожим на предвкушение. Против воли я улыбаюсь.

Я провожу пальцами по ее щеке, а потом запускаю их в ее волосы, притягивая ее ближе. В последний раз выдохнув, я целую ее, и она издает удивленный писк, снова вызывающий у меня улыбку.

Я сосредотачиваюсь на том, чтобы прочувствовать тепло и мягкость ее губ. Как я и думал, они невероятно приятные. Второй рукой я касаюсь ее лица в надежде помочь ей расслабиться. Она очень осторожна. Ненавижу, когда целуются осторожно. Поцелуи не должны быть спокойными. Это дикий, первобытный акт. Это связь на глубинном уровне, для которой нужен не ум, а инстинкты. Я знаю, что у Фреи был сегодня плохой опыт, но я ее лучший друг. Со мной она в безопасности.

Без предупреждения я запускаю язык в ее рот, и она издает другой звук, уже не писк. Возможно, стон? Я чувствую, как ее пальцы сжимают мое предплечье. Не убирая ладоней с ее лица, я продолжаю исследовать ее технику. Я делаю все возможное, чтобы ей было на что ответить, и когда ее язык нежно касается моего, я почти рычу от гордости. Вот так, Куки. Расслабься. Отпусти себя и позволь твоему телу вести тебя.

Неровно дыша, я наклоняю голову и углубляю поцелуй. Она с энтузиазмом отвечает, ее губы касаются моих, пока мой язык переплетается с ее. Наши языки ласкают друг друга в идеальном ритме, переходящем в непристойность. Когда ее рука падает на мое колено, а пальцы касаются моей ширинки, я осознаю, что не только наш поцелуй стал развратным.

Я с сожалением отстраняюсь и отрываю взгляд от ее губ, изо всех сил стараясь игнорировать чертово напряжение в шортах, граничащее с болью. Я горблюсь и упираюсь локтями в колени, чтобы скрыть свое состояние.

– Черт тебя побери, женщина, – хрипло выдавливаю я и прочищаю горло. Я отодвигаюсь подальше, прежде чем мой член решит выпрыгнуть из моих шорт.

– Настолько плохо? – Ее большая грудь поднимается и опускается с каждым тяжелым вдохом.

Я поворачиваюсь к ней, уговаривая свое тело успокоиться, прежде чем я покажусь еще менее опытным, чем она.

– Нет, не плохо. Отлично.

– Отлично? – радостно спрашивает она и двигается поближе ко мне.

Я вскакиваю с кровати и провожу рукой по волосам. Старушка в саду. Представь потную старушку в саду, Маклай.

– Твой бариста неопытный дурак, – внезапно выдаю я. – Ты прекрасно целуешься. Конец урока.

Я случайно оглядываюсь через плечо на Фрею. Она выглядит растерянной.

– Ла-а-адно. – Она жует нижнюю губу. – И что мне делать дальше?

Я тяжело вздыхаю и раздраженно поджимаю губы.

– Если он не идиот, то завтра позвонит и извинится. Если же идиот, то тебе будет лучше без него.

Она склоняет голову, внимая моему совету, и смотрит на часы на комоде.

– Уже поздно. Наверное, мне пора.

Я киваю. Побыть подальше от нее сейчас – хорошая идея. Когда она встает, у меня получается вывести ее из моей комнаты, не вызывая подозрений. Я провожаю ее до машины и еще раз заверяю в том, что она хорошо целуется. Она уезжает.

У меня кружится голова. Я лежу на кровати и думаю о том, что Фрея неплохо целуется. Можно даже сказать, хорошо. Видимо, даже слишком хорошо, потому что я запускаю руку в свои шорты и ласкаю себя, представляя губы моей лучшей подруги на моем члене, а не на сыре того идиота.

Черт побери, что же я наделал?

Глава 9
Фрея

В комнате темно. Я чувствую нежное прикосновение кончиков пальцев к моему плечу. От приятных ощущений я вжимаюсь в матрас, наполняясь желанием, по всему телу бегут мурашки. Наконец открыв глаза, я переворачиваюсь на спину и замечаю Мака.

Без футболки.

Я не могу понять, почему Мак стоит в моей спальне посреди ночи в одних шортах. Что он тут делает? И почему он так на меня смотрит?

Словно отвечая на мой вопрос, он медленно приближается и стягивает с меня одеяло. Судя по всему, я голая.

Какого черта случилось с моей пижамой?

Я сажусь, чтобы прикрыться, но Мак качает головой и мягко укладывает меня обратно. Его взгляд жадно скользит по каждому миллиметру моего тела. Моя грудь вздымается, но я почему-то не стесняюсь. Я возбуждена.

– Никогда не прикрывайся передо мной, Фрея, – говорит Мак низким голосом с ноткой лукавства. – Твое тело заслуживает поклонения.

Он садится на колени передо мной, и кровать прогибается под ним.

– Это тоже урок? – спрашиваю я шепотом.

– О, да, – отвечает Мак со своим хриплым шотландским акцентом. Он проводит тыльной стороной ладони по моим плечам, вниз по бокам, и доходит до живота. – Я хочу целовать не только твои губы. Хочу попробовать всю тебя на вкус.

– Попробовать меня? – непривлекательно взвизгиваю я, но Маку, кажется, все равно. Его грубая ладонь накрывает мою грудь, затем он обхватывает губами мой сосок.

– О, боже! – восклицаю я, когда его нападение на чувствительную зону вызывает резкую волну напряжения между ног. Я не ожидала, что ощущения будут настолько яркими. – Мак, это неправильно. Мы друзья.

– Я могу делать все это с тобой именно потому, что мы друзья, – рычит Мак и награждает мою грудь укусом, заставляя меня вскрикнуть. Как только боль утихает, он переходит к засосам, одновременно накрывая ладонью мою вторую грудь.

Мак грубо сжимает мою плоть.

Так, словно это кусок мяса.

Мне нравится.

Он поворачивает голову и делает то же самое с другим соском. Мое тело извивается от его прикосновений, требуя большего.

Когда он оставляет на моей коже еще один укус, между моих ног происходит взрыв.

Словно извержение вулкана.

– Это… был…?

– Это называется оргазм, Фрея, и я планирую довести тебя до него еще раз.

– Правда? – хрипло спрашиваю я, потрясенная тем, что оргазм от стимуляции одних только сосков вообще возможен.

– Конечно. – Он приподнимается надо мной, чтобы посмотреть мне в глаза. – Хочешь попробовать мой сыр? – серьезно спрашивает он.

Я поднимаю брови.

– Что?

Он склоняет голову.

– Я спросил, хочешь ли ты попробовать мой сыр.

– Почему ты говоришь о сыре? Давай вернемся к тому, как ты хочешь попробовать на вкус меня.

– Ты пробуешь его сыр, но не хочешь мой?

Бип, бип, бип, бип, бип.

Я вскакиваю с кровати, переполненная тревогой, и пытаюсь перевести дыхание. Резким движением я выключаю на телефоне будильник. Наконец заставив чудовищное устройство замолчать, я оглядываю комнату и не вижу никаких следов Мака. Нахмурившись, я опускаю взгляд на грудь и вижу одну из своих длинных пижам с котятами, прикрывающую все мое тело. Она все еще на месте с прошлого вечера, когда я ушла спать.

– Это был сон, – говорю я вслух странным голосом с придыханием.

Но пульсация между моих ног определенно реальна.

– И вот почему я больше никогда не смогу пойти за кофе, – жалуюсь я Элли со своего рабочего места на втором этаже «Киндред Спиритс», рассказав ей историю своего жалкого вечера.

С ужасного свидания с Хавьером прошло несколько дней. Сначала я пыталась держать детали моего унижения при себе, но эти воспоминания сводят меня с ума. Может быть, если бы Мак меня не избегал, я бы не чувствовала такую отчаянную необходимость поделиться этим с другими. С тех пор, как мы поцеловались три дня назад, он пропал со всех радаров, и я слишком трушу, чтобы спросить у него, что случилось.

Потому что я знаю, в чем дело.

Я ужасно целуюсь. Он считает меня безнадежной и не знает, как мне об этом сказать, не разрушив нашу дружбу.

Так что теперь в попытках себя подбодрить я посвящаю Элли в мою трагичную личную жизнь. Про поцелуй с Маком я, конечно, умолчала, потому что она бы с ума от такого сошла. А похотливый сон с его участием я унесу с собой в могилу. Боже упаси!

Элли сидит на моем столе в очаровательном костюме и болтает ногами, осмысливая все, что я ей только что рассказала.

– Не могу поверить, что ты молчала о своей влюбленности в Хавьера! Почему ты мне ни разу не говорила об этом?

Я беспомощно пожимаю плечами.

– Я никогда не обсуждаю свою личную жизнь.

– Почему нет? – Она пронзает меня серьезным взглядом.

Я опускаю голову на руки.

– Потому что это не совсем вписывается в мой образ.

– А это что еще значит? – спрашивает Элли, очевидно не понимая, к чему я клоню.

Я тяжело вздыхаю и откидываюсь на спинку стула. Мой мозг усиленно раздумывает о том, какие слова подобрать, чтобы не показаться сумасшедшей.

– Я предпочитаю быть подружкой-толстушкой, выполняющей роль шута. Если ты Лорелай[14]14
  Лорелай и Суки – героини сериала «Девочки Гилмор». Суки – веселая полная подруга Лорелай.


[Закрыть], то я твоя Суки, понимаешь? Из меня получается прекрасная жилетка, когда моим друзьям нужно выплакаться. Как тогда с разводом Слоан. Вот для чего предназначено это тело. – Я указываю на свою большую грудь, словно это мягкая подушка, на которую можно упасть. – В моей личной жизни ничего не происходит, и я стараюсь не говорить о ней, чтобы не сталкиваться с сочувствующими взглядами. Вроде того, которым ты на меня сейчас смотришь.

– Это не жалость! – восклицает Элли, возмущенно тряся головой. – Это недоумение. Ты моя подружка невесты, Фрея! Я люблю тебя. Я хочу знать обо всем, что с тобой происходит. Зачем мне этот фасад, за которым ты пытаешься от меня спрятаться?

Я морщусь от ее метафоры.

– Это не фасад. Честно говоря, я не жажду мужского внимания так, как другие женщины. Конечно, как и все, я смущаюсь от горячих голых сцен инцеста в «Игре престолов». Не уверена, правда, что такого именно в инцесте. Но я могу оценить, что он красиво снят!

Элли хохочет и трясет головой.

– Фрея, о чем ты вообще говоришь?

– Ох, не притворяйся, что ты была равнодушна к их истории, – хмыкаю я. – Не считая очень редких влюбленностей в бариста-испанцев, в моей личной жизни все спокойно, и я рада, что это так. Я люблю мою работу, моих друзей, моего кота-агорафоба[15]15
  Агорафобия – боязнь больших скоплений людей.


[Закрыть]. Мне этого достаточно.

Элли вдумчиво кивает.

– Конечно, давай забудем о том, что Хавьер вообще существовал. Мы просто найдем новую кофейню, а эту сожжем дотла.

– Спокойно, подруга, – смеюсь я при виде серьезного выражения лица Элли. – Одно плохое свидание – не причина заниматься поджогом чужой собственности. К тому же я очень хочу найти пару на твою свадьбу, чтобы не сидеть там весь вечер, как одинокая старая дева.

– У тебя же есть Мак. – Элли касается моей руки.

– Не будет у меня Мака, – со смешком отвечаю я и отдергиваю руку. Особенно если он все еще будет меня избегать. – Мы вместе пройдемся к алтарю как подружка невесты и шафер, потом он будет флиртовать с милой, ничего не подозревающей девушкой. А я буду сидеть в углу, как грустный одинокий тролль.

– Ты совсем не похожа на тролля, – раздраженно отрезает Элли и хмурится, – Почему ты не даешь мне тебя с кем-нибудь познакомить?

– Не надо меня ни с кем знакомить! – быстро отвечаю я. Мои друзья в Манчестере пытались делать то же самое, и это было невыносимо унизительно. – У меня есть другой кандидат.

– Неужели? – спрашивает Элли с огоньком интереса в глазах. – Кто?

Я жмурюсь и бормочу себе под нос, сама не веря тому, что собираюсь сказать.

– Сантино.

– Клубный юрист? – удивленно вскрикивает она.

– Он до сих пор пишет мне после той вечеринки. Мне кажется, он будет неплохой парой. Он всех знает, так что, думаю, он хорошо впишется. Мака, правда, он почему-то раздражает, поэтому я ему не стала об этом говорить. Расскажу, только если свидание пройдет хорошо.

Элли грустнеет.

– Я думала, Маку все нравятся…

Я пожимаю плечами.

– Видимо, Сантино исключение.

– Ну что, когда свидание?

– Завтра вечером.

При мысли об этом у меня в животе сворачивается комок нервов. Надеюсь, что знания с уроков Мака по общению с Хавьером помогут мне с Сантино. Эти двое, конечно, похожи, как небо и земля, но посмотрим, что из этого выйдет.

– Мы встретимся на тапас[16]16
  Тапас – любая закуска, которая подается к вину или пиву в Испании.


[Закрыть] в шикарном месте под названием «Радио Руфтоп». Я слышала, там невозможно забронировать столик, но у Сантино есть связи. Его слова, не мои.

Элли передергивает, и я не могу ее в этом винить.

– Хочешь, я приду и помогу тебе собраться?

– Боже, нет. Я справлюсь. – Я уже раздумываю над тем, чтобы надеть то купленное Маком платье с нашего с ним похода по магазинам. – Но если увидишь Мака, не говори ему ничего, ладно? Не хочу, чтобы он знал о свидании в случае, если все обернется катастрофой.