Электронная библиотека » Эми Хармон » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Меняя лица"


  • Текст добавлен: 20 сентября 2018, 19:00


Автор книги: Эми Хармон


Жанр: Современная зарубежная литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

12. Построить убежище

Буквально через три месяца Рита перестала появляться на людях. В те редкие моменты, когда она показывалась вместе с Беккером, она прятала глаза, а порой даже и в дождливую погоду надевала солнцезащитные очки. Ферн регулярно звонила ей и даже пару раз заходила в гости, но ее визиты, казалось, только расстраивали подругу. Однажды Ферн постучала в дверь, но Рита ей не открыла, хотя Ферн могла поклясться, что видела, как Рита пару минут назад заезжала в гараж.

Все изменилось, когда Беккер устроился на работу и время от времени уезжал из города. В такие дни Рита иногда звонила Ферн, и они даже сходили в кафе отметить ее день рождения. Они ели энчиладу, Рита широко улыбалась, и, когда Ферн спросила, все ли в порядке, она заверила: все хорошо. Даже идеально. Но подруга ей не поверила.

Ферн боялась за Риту, но ничего не рассказала Бейли, не хотела его расстраивать. Да и чем он мог помочь? Ферн время от времени видела Беккера в магазине, и, хотя он всегда был вежлив и улыбался при встрече, все равно ей не нравился. Беккер, казалось, чувствовал это. Он всегда выглядел ухоженным – с аккуратной прической, гладко выбритым лицом и в выглаженной одежде. Но это лишь упаковка.

Все эти события напоминали Ферн историю о банке жира, которой отец однажды поделился с Эллиотом Янгом. Ферн тогда было не больше четырнадцати, но она ей запомнилась.


Эллиот Янг был совсем не похож на своего сына, невысокий, около метра семидесяти пяти. Его светлые волосы с возрастом поредели так, что в конце концов он решил их сбрить. Глаза у него были светло-голубыми, нос слегка приплюснут. Эллиот всегда улыбался. Всегда, но не сегодня. Под глазами его темнели круги. Наверное, он не смог уснуть.

– Здравствуйте, мистер Янг, – сказала Ферн немного удивленно.

– Здравствуй, Ферн. Папа дома? – Эллиот не спешил входить, хотя Ферн широко распахнула перед ним дверь.

– Пап! – крикнула Ферн. – К тебе пришел мистер Янг.

– Пригласи его в дом! – отозвался Джошуа из глубины кабинета.

– Пожалуйста, входите, – сказала она.

Эллиот положил руки в карманы и прошел в кабинет вслед за Ферн.

В Пенсильвании было много церквей и конфессий. Считалось, что это один из тех штатов, где еще чтят Бога. Здесь жили и католики, и методисты, и пресвитерианцы, и баптисты. Но Джошуа Тейлор служил в своей маленькой церквушке в Ханна-Лейк с такой отдачей и заботой о горожанах, что для него не имело значения, какой ты веры, – он был пастором для всех. Лаже тем, кто не сидел каждое воскресенье на скамье, внимая ему, он с радостью помогал в трудную минуту. Джошуа читал Библию, давал простые напутствия, проповедовал так, что его речи находили отклик в любом сердце. И все сорок лет службы он оставался верен своему главному принципу: любить и служить, остальное разрешится само собой. Все звали его пастором Джошуа, вне зависимости от того, какую веру исповедовали. И часто бывало так, что в поисках ответов на самые сокровенные вопросы люди приходили именно в его церковь.

– Эллиот! – Джошуа Тейлор встал из-за стола. – Как поживаешь? Давненько тебя не видел. Чем могу помочь?

Ферн закрыла за собой двери и медленно направилась в кухню. Ей отчаянно хотелось послушать, о чем пойдет разговор. Ходили слухи, будто Эллиот разводился с Лили и та покидала город. Интересно, уедет ли Эмброуз вместе с ней?

Ферн знала, что ей не следует подслушивать, но не смогла удержаться. Прошмыгнув в кладовку, она устроилась на мешке с мукой – так можно было услышать все, о чем говорили в кабинете. Строители, очевидно, пожалели материала для стены, потому что, забившись в угол, Ферм могла не только слышать, но и видеть все через щель. Мама ушла за покупками, так что не сможет ее поймать. Но даже если и поймает, Ферн притворится, что ничего не видела, и продолжит заниматься своими делами.

– …Она никогда не была счастлива. Думаю, она устала. В последние годи… она просто пряталась от меня, – говорил Эллиот. – Я так сильно ее люблю. Я думал, этой любви будет достаточно, чтобы она полюбила меня в ответ. Думал, ее хватит на нас обоих. На нас троих.

– Она точно решила уйти? – тихо спросил Джошуа.

– Да. И она хочет забрать Эмброуза. Я ничего ей не сказал, но это самое трудное. Я люблю его. Если она заберет его, не думаю, что смогу пережить это, пастор. Не думаю, что у меня хватит сил. – Эллиот Янг плакал, и Ферн почувствовала, как у нее на глаза тоже наворачиваются слезы. – Я знаю, что он не мой. Биологически. Но он мой сын, пастор. Мой сын!

– Эмброуз знает?

– Не все. Но ему четырнадцать, а не пять. Он знает достаточно.

– Лили знает, что ты хочешь оставить мальчика, даже если она уедет из города?

– По закону он мой ребенок. Я усыновил его. Я дал ему свою фамилию. У меня есть права, как у любого отца. Не думаю, что она будет настаивать на обратном, если сын захочет остаться, но я ничего ему не говорил. Я все еще надеюсь, что Лили передумает.

– Поговори с сыном. Расскажи ему, что происходит. Просто, без обвинений и осуждения: так и так, его мать уходит. Скажи, что любишь его, что он твой сын и будет им всегда. Он должен понять: у него есть выбор. Если захочет, может уехать с матерью или остаться с тобой. Как пожелает.

Эллиот несколько минут молчал, Джошуа Тейлор тоже, и Ферн забеспокоилась, что разговор закончился. Но потом Джошуа осторожно спросил:

– Это все, что тебя беспокоит, Эллиот? Хочешь еще чем-нибудь со мной поделиться?

– Я не могу отделаться от мысли, что, выгляди я иначе, как он, ничего этого не случилось бы. Я знаю, я не красавец, но я занимаюсь спортом, бреюсь, хорошо одеваюсь, пользуюсь одеколоном… – Эллиот говорил смущенно, и его голос с каждым словом становился все тише и тише.

– Как кто? – мягко переспросил Джошуа.

– Как отец Эмброуза. Мужчина, которого Лили не может забыть. Он не был добр к ней, пастор. Он вел себя эгоистично и грубо. Он оттолкнул ее, когда узнал о беременности, – сказал, что не хочет иметь с ней ничего общего. Но он красив. Я видел фотографии. Броузи – его копия. – Голос Эллиота надломился, когда он произнес имя сына.

– Я часто размышляю о том, что красота смертельна для любви, – задумчиво произнес отец Ферн.

– Почему?

– Потому что порой ми влюбляемся в лицо, а не в душу. Моя мама, когда готовила, сливала жир от мяса в жестяную банку из-под печенья с пралине и ореховым кремом (помнишь такое?) и убирала в шкаф. Не один раз я доставал эту банку в надежде отыскать сладости, а вместо этого, сняв крышку, натыкался на вонючий жир.

Эллиот рассмеялся, уловив смысл, который хотел донести до него Джошуа.

– Коробка на тот момент уже ничего не значила, верно?

– Именно. Мне хотелось печенья, и та коробка обещала мне больше, чем могла дать. Порой с людьми, у которых красивые лица, происходит так же. Многие из нас не удосуживаются заглянуть в душу. Забавно, но пару недель назад я говорил о чем-то подобном в проповеди. Ты слышал ее?

– Простите, пастор. Вы знаете, я работаю по ночам в пекарне. В воскресенье утром я просто без сил, – виновато признался Эллиот.

Как ему стыдно за то, что он редко ходил в церковь, чувствовала даже Ферн.

– Ничего, Эллиот, – рассмеялся Джошуа. – Я тебя не проверял. Лишь хотел уточнить, не слышал ли ты уже все это и не умираешь ли сейчас от скуки. – Ферн услышала, как отец листает страницы, и улыбнулась. Он всегда обращался к Священному Писанию, когда люди просили у него совета.

– В Книге Пророка Исайи, в стихе 53:2 сказано: «Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему».

– Я помню этот стих, – тихо сказал Эллиот. – Я всегда гадал, почему Господь не даровал Иисусу красивое лицо под стать душе?

– По тем же причинам, по которым он родился среди угнетенных и был беден. Обладай он красотой или богатством, люди последовали бы за ним, не понимая истинный смысл его учения.

– Да, это верно, – согласился Эллиот.

Ферн поймала себя на том, что кивает в знак согласия. Она не знала, почему не помнит той проповеди. Возможно, отец говорил об этом, когда она украдкой читала очередной роман вместо молитвослова. Ей стало стыдно. Отец так мудр, ей следует чаще прислушиваться к нему.

– С твоим лицом все в полном порядке, Эллиот, – мягко сказал Джошуа. – Ты хороший человек с прекрасным сердцем. А Господь смотрит на сердца, не так ли?

– Да. – Эллиот снова едва не плакал. – Так и есть. Спасибо, пастор.

Когда он ушел, Ферн глубоко задумалась. А потом ушла к себе наверх и села писать любовную историю о слепой девушке, искавшей родственную душу, и уродливом принце с золотым сердцем.


Ирак

– Как бы я хотел увидеть женщину без платка на голове. Хоть одну! И вот бы она была блондинкой или – еще лучше – рыжей! – простонал Бинс.

В тот день они сторожили контрольно-пропускной пункт, через который за пару-тройку часов прошло лишь несколько женщин, одетых в бурки[24]24
  Бурка, или паранджа, – женская верхняя одежда в мусульманских странах, полностью укрывающая тело. – Примеч. ред.


[Закрыть]
, с детьми. Возможно, Бинсу не хватало блондинок, потому что у него были латиноамериканские корни, однако родился и вырос он в Америке, где проживало смешанное население. Впрочем, сейчас разнообразие не помешало бы никому из парней.

– А я бы хотел вообще больше не видеть женщин в бурках. – Грант вытер нос и прищурился на солнце, мечтая о теньке.

– Я слышал, что мужчины в некоторых странах вроде Афганистана не видят своих жен до самой свадьбы. Можете себе представить? Сюрприз, дорогой! – Джесси похлопал ресницами, состроив при этом страшную гримасу. – Что не так? Разве я не красива? – спросил он писклявым голосом и еще сильнее скривился.

– А как они вообще узнают, на ком женятся? – смущенно спросил Поли.

– По почерку, – серьезно ответил Бинс, но его ноздри слегка раздулись, и Эмброуз закатил глаза, зная, что друг выдумывает очередную небылицу.

– Серьезно? – ахнул Поли, проглотив наживку. Он был легковерным, но никто не осуждал его за непосредственность.

– Да. Они переписываются в течение года или даже дольше. Потом на церемонии будущая жена пишет свое имя и обещает всегда носить бурку в присутствии других мужчин. Он узнает ее почерк и понимает, что под фатой действительно она.

Грант нахмурился:

– Никогда об этом не слышал. По почерку?

Джесси подхватил разговор, изо всех сил стараясь не рассмеяться:

– Да. Только представьте, если бы Эмброуз и Ферн жили в Ираке, он никогда бы не узнал, что вместо Риты ему пишет она. Ферн смогла бы и женить его на себе. Эмброуз увидел бы ее почерк на свадьбе и сказал бы: «Да, конечно, это моя Рита!»

Друзья покатились со смеху, и даже Поли, который наконец все понял: Бинс выдумал историю, чтобы снова пошутить про Эмброуза и Ферн. Эмброуз вздохнул и поджал губы. Что ж, это правда было забавно. Бинс смеялся так сильно, что закашлялся. Они с Джесси разыграли момент, когда невеста снимает бурку и под ней оказывается не пышногрудая блондинка Рита, а Ферн.

Интересно, что бы подумали парни, если бы узнали, что Эмброуз целовал Ферн. По-настоящему. Осознавая, кого целует. Без уверток. Без бурки. Так ли плохи эти бурки? Возможно, мужчины чаще делали бы правильный выбор, не уделяй они столько внимания внешности девушек. А может, бурки стоило носить и парням? Девчонки вешались ему на шею именно из-за его привлекательности.

Понравился бы Эмброуз Ферн, будь он другим? Рите точно бы нет. Не потому, что она оценивала людей поверхностно, просто они с Янгом не имели ничего общего, кроме взаимного сексуального влечения. Будущее могло быть только с Ферн. По крайней мере ее письма заставили его почувствовать это.

Через два месяца они полетят домой. Эмброуз решил, что, вернувшись, попытается снова с ней поговорить. Даже если его друзья не дадут ему прохода и всю жизнь будут издеваться. Он вздохнул, в сотый раз проверил оружие и мысленно пожелал, чтобы день поскорее закончился.

13. Жить

Это был обычный патруль: небольшой конвой из пяти машин проверял южные улицы города. Эмброуз сидел за рулем замыкающего внедорожника, Поли – на пассажирском сиденье рядом с ним. Грант вел машину перед ними, Джесси стоял за пушкой, Бинс – возле турели[25]25
  Установка на крыше автомобиля для крепления пулемета. – Примеч. ред.


[Закрыть]
. Самый обычный патруль. Час на выезде – и снова на базу. Вверх и вниз по разрушенным, рассыпающимся улицам Багдада. Пол напевал песенку про Страну Оз:

 
В Ираке нету жевунов, зато полно песка,
А у меня нет девушки, зато при мне рука…
 

Вдруг они заметили бегущих вдоль дороги детей – мальчиков и девочек разного возраста, босых, с тощими загорелыми руками и ногами, в выгоревшей на солнце одежде. Шестеро из них кричали, визжали и водили пальцами по горлу.

– Что они делают? – недоуменно проворчал Эмброуз. – Это то, о чем я думаю? Они так сильно нас ненавидят, что хотели бы перерезать нам глотки? Они же дети!

– Вряд ли. – Поли повернул голову, оглядываясь на оставшихся позади ребятишек. – Кажется, они нас предупреждают. – Он больше не пел. Его лицо стало неподвижным и сосредоточенным.

Эмброуз посмотрел в зеркало заднего вида. Дети остановились посреди дороги и не шевелились. По мере того как конвой удалялся, они все уменьшались и уменьшались, но оставались на улице, глядя им вслед. Эмброуз сосредоточился на дороге. Она была пустой. На следующем перекрестке они свернут на другую улицу, объедут квартал и вернутся на базу.

– Броузи… ты это чувствуешь?

Поли вытянул шею, прислушиваясь к каким-то отдаленным звукам, которые Эмброуз не слышал. Ситуация напомнила ему другую – когда Поли во время их тайной вылазки к месту крушения рейса 93 так же вел себя и задал точно такой же вопрос. Той ночью у мемориала было очень тихо, будто весь мир склонил головы в минуте молчания. Сейчас в воздухе тоже повисла тишина. По спине Эмброуза пробежал холодок.

А в следующий миг земля разверзлась, и грубая, узловатая рука Ада швырнула огнем и кусками металла под колеса внедорожника, в котором ехали Грант, Джесси и Бинс. Три молодых парня. Три друга. Три солдата из Ханна-Лейк, штат Пенсильвания. Это было последнее воспоминание Эмброуза, перед тем как его жизнь разделилась на «до» и «после». Последний осколок былой жизни.

* * *

Когда ранним утром в понедельник раздался телефонный звонок, сонные Тейлоры удивленно переглянулись. Ферн писала всю ночь, и ей не терпелось вернуться в кровать после того, как она съела на завтрак свои хлопья. Джошуа и Рейчел на несколько дней уезжали в Лох-Хейвенский колледж на симпозиум и хотели выдвинуться пораньше. Ферн не могла дождаться, когда весь дом окажется в ее полном распоряжении.

– Сейчас только половина седьмого! Кто бы это мог быть? – удивилась Рейчел.

Семейство пастора привыкло к звонкам в неурочное время, но, как правило, они случались с полуночи до трех часов утра. В половине седьмого люди обычно не думали о проблемах, с которыми им мог помочь священник. Ферн вскочила со стула и взяла трубку. Кто-то очень серьезным голосом попросил к телефону папу, и Ферн, пожав плечами, передала ему трубку.

– Это Джошуа Тейлор. Чем могу вам помочь? – сказал отец, вставая так, чтобы не растягивать слишком сильно телефонный провод. Тейлоры не видели смысла тратиться на всякие современные вещицы типа беспроводного телефона.

Он слушал собеседника всего десять секунд, прежде чем снова сел.

– О… о Боже милостивый, – простонал он и закрыл глаза, словно ребенок, пытающийся спрятаться.

Рейчел и Ферн обеспокоенно переглядывались, забыв про завтрак.

– Все они? Как?

Снова молчание.

– Ясно. Да. Да. Я буду готов.

Джошуа Тейлор снова поднялся и подошел к настенному шкафу, чтобы повесить трубку. Он так резко это сделал, что сердце Ферн затрепетало. Когда Джошуа повернулся к столу, лицо его было серым.

– Звонил человек по имени Питер Гэри. Он армейский капеллан, в его обязанности входит поддержка семей пострадавших солдат. Вчера Коннор, Пол, Грант и Джесси были убиты в Ираке. Придорожная бомба.

– О нет! О, Джошуа, – пронзительно вскрикнула Рейчел и прикрыла рот рукой, словно хотела вернуть слова обратно, но они уже разлетелись по всей кухне.

– Они мертвы? – не веря своим ушам, воскликнула Ферн.

– Да, Ферн. Их больше нет. – Джошуа взглянул на свою дочь, единственную дочь, и дрожащей рукой потянулся к ней, чтобы утешить. Он хотел упасть на колени и помолиться за родителей, потерявших своих сыновей. – Он позвонил мне, потому что я местный священник. Они хотят, чтобы я вместе с солдатами из их отряда обошел семьи и сообщил эту ужасную новость. Машина приедет через полчаса. Мне нужно переодеться. – В его голосе сквозила беспомощность. Он окинул взглядом свои джинсы и любимую майку с надписью «А как бы поступил Иисус?».

– Но они должны были вернуться через месяц! Я только вчера видела Джейми Кимбэлл в магазине. Она дни считала! – не унималась Ферн, как будто этот факт мог отменить случившееся. – И Марли! Она же вовсю планировала свадьбу. Они с Джесси собирались пожениться!

– Их больше нет, Ферни.

По щекам Ферн катились слезы, ее будто опустошили. В глазах пастора Тейлора стояла скорбь, Рейчел тихонько всхлипывала, а Ферн сидела, остолбенев, не в силах поверить в эту новость. Вдруг она взглянула на отца, в ужасе предугадывая ответ на новый вопрос, взбудораживший ее.

– Папа? А как же Эмброуз?

– Я не спросил, Ферн. Не догадался. Они не упомянули его. Должно быть, он в порядке.

Ферн от облегчения вздрогнула и тут же почувствовала отвращение к себе за то, что его жизнь значила для нее больше, чем жизни погибших ребят. Но Эмброуз был жив. Эмброуз был в порядке.

* * *

Через полчаса черный «Форд Таурус» подъехал к дому Тейлоров. Трое офицеров в полном обмундировании вышли из автомобиля на подъездную дорожку. Джошуа Тейлор к тому времени принял душ, облачился в костюм и галстук. Когда он отворил дверь, Рейчел и Ферн затаились в кухне, вслушиваясь в разговор в соседней комнате и не веря своим унтам. Один из мужчин – по предположению Ферн, капеллан, говоривший с отцом по телефону, – рассказал пастору, что произошло. Он спрашивал совета, какие семьи оповестить первыми, чьих родных, возможно, придется искать за пределами города, кому потребуется наибольшая поддержка. Еще через пятнадцать минут все четверо, включая пастора Тейлора, выехали.

Джейми Кимбэлл стала первой, кто получил весть о гибели сына, Пола. Потом новость о том, что сын, которому был двадцать один год, старший брат, отличный ученик и верный помощник вернется домой в гробу, пришла в семью Гранта Нильсона. Разведенные родители Джесси Джордана узнали о трагедии следом за ними, а затем им пришлось провожать офицеров к дому, где жил их маленький внук, чтобы сообщить Марли Дэвис, что осенью она не выйдет замуж. Луиза О'Тул выбежала из дома с криками, когда унтер-офицер, свободно говоривший по-испански, выразил ей свои глубочайшие соболезнования. Симус О'Тул заплакал и упал в объятия пастора Тейлора.

Новость разлетелась по городку мгновенно – бегающие по утрам и выгуливающие собак соседи видели проезжавшую мимо черную машину с военными, и слова летели от одного человека к другому быстрее, чем весть находила своих адресатов. Эллиот Янг был в пекарне, когда ранний покупатель рассказал ему, что Пол Кимбэлл и Грант Нильсон погибли, а черный армейский автомобиль до сих пор стоит во дворе О'Тулов. Он полчаса не выходил из кладовой, молясь за жизнь своего сына. Не хотел, чтобы военные нашли его. Не хотел услышать, что Эмброуза больше нет в живых.

Но его нашли. Мистер Морган, владелец продуктового магазина, открыл кладовую и сообщил, что офицеры хотят его видеть. Эллиот Янг, похолодев и задрожав от страха, слушал их. Узнав, что его сын жив, он упал без сил в руки Джошуа Тейлора. Жив, но смертельно ранен. Его переправили на авиабазу Рамштайн[26]26
  Опорный пункт ВВС США на территории Германии. – Примеч. ред.


[Закрыть]
в Германии. Он будет оставаться там до тех пор, пока его состояние не стабилизируется, чтобы выдержать перелет в Америку. Если он протянет…

* * *

Роль пастора и его семьи заключается, прежде всего, в том, чтобы любить прихожан и служить им. Такова была философия пастора Джошуа. Сейчас он начал действовать. Рейчел и Ферн старались как могли помогать ему. Город был шокирован, город скорбел, опустошенный общей потерей. Это было чрезвычайное положение, выхода из которого в ближайшем времени не предвиделось. Никакая помощь от государства не могла помочь людям оправиться от смерти близких. Смерть необратима. Но многое еще предстояло сделать.

Тела четырех ребят доставили их семьям. Похоронные службы в церкви шли четыре дня – четыре дня непостижимого горя. Соседние округа собрали несколько тысяч долларов для мемориала. Парней похоронили не на городском кладбище, а на небольшом холме недалеко от школы. Луиза О'Тул сначала протестовала, заявив, что хочет похоронить сына в каком-то крошечном городке возле мексиканской границы, рядом с ее родителями. Но впервые в жизни ее муж, Симус О'Тул, пошел против воли жены и настоял, чтобы их сын покоился в стране, за которую отдал жизнь, в городе, который оплакивал его уход, рядом с друзьями, с которыми он служил бок о бок.

Эмброуза переправили в медицинский центр Уолтера Рида[27]27
  Главный медицинский центр армии США в 1909–2011 годах. – Примеч. ред.


[Закрыть]
. Эллиот Янг оставил пекарню, чтобы быть с сыном, и жители городка работали в ней вместо него, чтобы он не потерял доход. Имя Эмброуза вновь появилось на плакатах, наводнивших центр города. Только теперь на них было написано: «Молитесь за Эмброуза». И город молился, когда ему делали операцию за операцией, пытаясь восстановить лицо. Ходили слухи, что он никогда не будет выглядеть как прежде. Кто-то утверждал, что он ослеп, кто-то – что больше не сможет говорить. Он никогда уже не выйдет на мат. Какая утрата, какая трагедия.

В конце концов призывы к молитвам были сняты, флаги с окон убраны, и жизнь в Ханна-Лейк пошла своим чередом. Жители были подавлены, их сердца разбиты. Луиза О'Тул отказалась ходить в пекарню, заявив, что в гибели ее сына виноват Эмброуз. Что он виноват в гибели всех ребят. Она плевала на землю каждый раз, когда кто-нибудь произносил его имя. Люди цокали языком и качали головой, но некоторые втайне были согласны с ней. Они не могли понять, почему он просто не остался дома. Почему все они не остались?

Эллиот Янг в конце концов вернулся к работе, после того как подписал вторую закладную на дом и продал все, что имело хоть какую-нибудь ценность. Но, в отличие от других, его сын был жив, и он не жаловался на финансовые трудности. Они с матерью Эмброуза по очереди дежурили у его постели, и вот, спустя шесть месяцев после того, как его вывезли из Ирака, Эмброуз вернулся домой в Ханна-Лейк.

В течение следующих недель толпы любопытных наводнили город. Многие хотели устроить парад или какую-нибудь церемонию, чтобы отпраздновать возвращение Эмброуза, но Эллиот извинялся и отказывался. Сын ничего не хотел праздновать. Люди, пусть и неохотно, приняли его решение.

Никто пока его не видел. Снова поползли слухи о тяжелых ранениях, и многие задумывались о том, какая жизнь его ждет, если он и впрямь так сильно изувечен? Кто-то говорил, что ему лучше было бы погибнуть вместе с друзьями. Мистер Шин и Бейли несколько раз пытались увидеться с ним, но им отказывали.

Сердце Ферн болело за парня, которого она всегда любила. Обладать красотой и в какой-то момент лишиться ее – наверное, это ужасно. Должно быть, ужаснее, чем вовсе никогда не быть красивым. Энджи частенько говорила, что болезнь Бейли в каком-то смысле милосердна: она развилась в раннем детстве, постепенно лишив ребенка независимости. Он не успел привыкнуть. Куда сложнее приходится тем, кого парализовало после аварии, кто оказался прикован к инвалидной коляске в сознательном возрасте. Эти люди, познавшие свободу движения, понимают, что утратили.

Эмброуз знал, каково это – быть идеальным, Гераклом. Как больно падать с такой высоты! Жизнь дала Эмброузу новое лицо, и Ферн не знала, сможет ли он когда-нибудь его принять.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации