Текст книги "Так случается всегда"

– Я хочу учиться на парамедика. И я не хочу быть пожарным.

Я затаил дыхание в ожидании его ответа. Я надеялся, что он признает, что я выбираю важную и благородную профессию, пусть даже и не ту, которую он хотел. Я не мог сформулировать свою мысль о том, что я хотел отличаться от него, но в то же время мечтал, чтобы он мной гордился.

Отец очень долго молчал, не сводя с меня своих ничего не выражающих зеленых глаз.

– Ты хочешь всю оставшуюся жизнь получать пятнадцать долларов в час, сынок? – сказал он наконец. – И на это будешь содержать семью?

Работая парамедиком, я стал зарабатывать гораздо больше этого, но в тот момент презрение отца задело меня за живое. И в то же время оно еще больше побудило меня доказать, что я могу добиться успеха, даже не становясь таким, как он.

– Лейла, золотце, – сказал теперь мой отец. – Почему бы тебе не принести мне еще пива? И какой-нибудь еды?

Он поднял пустую бутылку и потряс ею. Она улыбнулась, взяла банку и поднялась. Когда она повернулась, отец смачно шлепнул ее по заду, и этот шлепок был таким громким, что люди, стоявшие поблизости, обернулись.

– Эта женщина – настоящая дикая кошка, – сказал отец вполголоса, когда она отошла от нас. – Лучший минет, который когда-либо у меня был.

– Господи, отец, – возмутился я. – Не рассказывай мне про это дерьмо.

– Что? – ухмыльнулся он. – Твои нежные уши не в силах такое выдержать?

Я уставился на него, но промолчал. Проще было не отвечать.

– Эмбер вот нашла себе женишка, – продолжал он как ни в чем не бывало.

– Да.

Он снова понизил голос:

– Ты когда-нибудь покрывал эту сучку? Вы двое проводили вместе много времени.

– Заткнись! – повысил голос я. И это слово вырвалось у меня с шипением. – Заткнись немедленно. Ты меня понял?

Я огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что его никто не слышал. И был рад убедиться, что никто не смотрел на нас. Лейла стояла у стола с закусками, держа в руке зубочистку с нанизанными на нее крохотными кусочками сыра. Потом она положила еще кое-какую еду на тарелку.

– Да ладно! – сказал отец, подняв вверх руки, словно сдаваясь. – Не заводись. Я просто шутил.

– Это было не смешно, – возразил я.

Мое лицо горело, а грудь снова сдавило, как в это утро, перед моей пробежкой.

«Держись, – подумал я. – Не порть Эмбер праздник!»

– Как скажешь, – проговорил отец, вызывающе глядя на меня, словно предлагая продолжить спор.

– Я пойду посмотрю, не нужно ли помочь Тому, – сказал я, поднимаясь со стула и нависая над отцом.

– Давай, иди, – пробормотал отец, и я отошел от него, чувствуя тошноту и желая провалиться сквозь землю, как и тогда, когда я впервые появился в этом дворике.

Три дня после вечеринки Эмбер не связывалась со мной, и я тоже не стал надоедать ей. Я подозревал, что она проводит все время с Дэниэлом до его отъезда в Сиэтл. И, по правде говоря, я был не в силах видеть их вместе. Видеть, как его длинная рука обнимает ее за плечи или как его умелые пальцы будущего врача лежат у нее на талии. Каждый раз, когда я смотрел на них во время вечеринки, он не отходил от нее, то обнимая ее, то наклоняясь, чтобы поцеловать. Его прикосновения были словно клеймо на ее коже, словно напоминания, что он владел тем, чем хотелось владеть мне.

Я ушел с вечеринки прежде, чем Эмбер начала распаковывать подарки, сославшись на то, что мне нужно было рано вставать на работу. И только во вторник утром я увидел ее сообщение.

«Выпьем кофе? – спрашивала она. – Там же, где всегда?»

«Конечно. В одиннадцать тебя устроит?» – ответил я.

Я знал, что она имела в виду «Эспрессо Авелино», маленькую кофейню в центре города, где мы иногда околачивались после школы или по выходным, когда нам больше нечем было заняться. Ее приглашение говорило о том, что Дэниэл уехал и мы наконец сможем провести какое-то время вместе.

Эмбер уже стояла у стойки, когда я добрался до кофейни за несколько минут до одиннадцати часов. Когда я входил, колокольчик на двери звякнул, и она обернулась. Увидев меня, она улыбнулась и сделала знак баристе, чтобы тот приготовил два кофе.

– Привет, – поздоровалась она, когда я подошел к ней, и обняла меня.

– Привет. – Я вытащил из кошелька десятидолларовую купюру и положил ее на стойку. – Сдачи не нужно, – сказал я, и мы с Эмбер отошли в угол и сели за стол.

Я откинулся на стуле и положил кончики пальцев на край маленького квадратного столика.

– Как твои дела? Как тебе дома?

– Странно. – Она скорчила хорошо знакомую мне гримасу, выражавшую смесь недовольства и неуверенности. – Не могу привыкнуть к тому, что не нужно возвращаться в университет. Я продолжаю просыпаться в панике, что мне нужно позвонить напарнику по лабораторным работам или закончить курсовую работу.

Я рассмеялся, и в этот момент официант принес нам кофе. Эмбер взяла свою чашку, сделала маленький глоток и на мгновение закрыла глаза.

– Ты работаешь сегодня вечером?

Я кивнул:

– Да. По графику я дежурю с пятницы по вторник. Во время уик-энда несчастные случаи происходят чаще.

Я вспомнил о нашем последнем выезде накануне. Старый мужчина упал с лестницы. Когда мы с Мейсоном приехали на место, у него шла кровь из ран на голове и на сломанной руке. Пока мы обрабатывали раны, его старенькая жена стояла рядом, нервно потирая руки.

– Он не умрет? – непрерывно спрашивала она, пока я перевязывал его. Ее тонкий, высокий голос дрожал. – Они отправят меня в дом престарелых, если он умрет.

В доме царил беспорядок, от них обоих пахло потом и мочой. Было видно, что они давно не выносили мусор и не принимали душ. Они оба разговаривали бессвязно, и после того, как мы отвезли мужчину в больницу, мне пришлось связаться со службой социальной защиты. Это была та часть работы, которую я ненавидел. Почти так же, как те случаи, когда, несмотря на все усилия, человек умирал на месте.

– Значит, ты взял отгул в субботу, чтобы прийти на праздник? – спросила Эмбер.

– Я подумал, что ты дашь мне хорошего пинка, если я не приду.

– Ты правильно подумал, – улыбнулась она и поставила чашку на стол. – Вчера вечером я наконец распаковала подарки.

– Это хорошо. Я немного беспокоился из-за того, что ты не давала знать о себе. – Я сделал паузу. – Тебе понравилось?

– Шутишь? – Она вытащила из-за пазухи тонкую цепочку, на которой висел маленький серебряный диск. На нем я попросил ювелира красивым шрифтом выгравировать слова «Я просто классная». – Это чудо. Я в восторге. – Она застенчиво улыбнулась. – Спасибо, Тай.

– Всегда рад, – сказал я, и в моей груди теплом разлилось удовольствие. Я знал, что доставил ей радость и что только мы двое понимаем, что означают эти слова. – Итак, полагаю, Дэниэл уже в Сиэтле?

– Да. – Ее лицо помрачнело, и она посмотрела на кольцо на своем пальце. – Он уехал сегодня утром.

– И ты уже скучаешь по нему?

– Наверное, – сказала она, избегая моего взгляда.

– Что-то не так? Вы что, поссорились или что-нибудь в этом роде? – Я постарался сказать это самым небрежным тоном, скрывая надежду, которая вспыхнула во мне.

– Нет. – Она вздохнула. – Полагаю, я просто ошарашена всем происходящим. Окончание университета, помолвка, разлука с ним и грядущий переезд в сентябре… – Ее голос замер, и она посмотрела на меня блестящими глазами. – Не обращай внимания. Я просто идиотка.

– Быть ошарашенной не означает быть идиоткой, – заметил я.

«Сохраняй хладнокровие, – сказал я себе. – Не дай ей понять, как сильно ты хочешь, чтобы она пришла к выводу, что эта помолвка – большая ошибка».

– Ты совершенно нормальная. Просто очень много произошло всего сразу.

– Да, – слабо протянула она – Верно. Я люблю его, Тайлер. Ты знаешь это. Но я чувствую себя… неуверенно. Он первый парень, с которым у меня серьезные отношения.

– Это правда, – сказал я.

– И в тот единственный раз, когда мы с ним обсуждали вопросы брака, он сказал мне, что предпочтет жениться до того, как станет врачом, чтобы знать, что девушка, с которой он встречается, не притворяется, что любит его. Я думала, что мы просто рассуждаем в теории. Что это обычный разговор, а не планы на наше будущее. Мы в то время встречались меньше года.

– Значит, ты переживаешь, что он принял решение без твоего участия? Словно это то, чего хочет он, а не то, чего хотите вы оба?

«Осторожнее, – подумал я. – Не критикуй его слишком сильно».

– Вот именно! – сказала Эмбер. – Я знала, что ты меня поймешь. – Она снова вздохнула. – Но он такой классный. Не знаю, чего бы я еще хотела получить от мужчины.

Я прикусил язык, чтобы не сболтнуть чего-нибудь такого, от чего она не захочет больше обсуждать со мной свои чувства. Чем больше она говорит, тем понятнее будет мне, как раздуть искру ее сомнений и обратить ее внимание на возможность изменить отношения со мной. Это будет не первым случаем в истории, когда девушка осознает, что парень, который всегда был рядом, ее надежный лучший друг, на самом деле тот, кого она любит. Это может произойти и с нами.

– Помнишь, я на весенние каникулы ездила с ним к его родителям?

– Да.

«Скажи мне, что это было ужасно, – подумал я. – Что его семья – это сборище уродов».

– Они потрясные. Его мама сделала для меня специальное одеяло, потому что он упомянул, что я часто простужаюсь. Я хочу сказать, как бы это выглядело, если после всего этого я бы ответила ему «нет»?

Я с трудом подавил желание спросить: «Так ты думала отказать ему?» Но я боялся, что радость в голосе выдаст меня.

– Что думают по этому поводу твои родители? – спросил я вместо этого.

– Они думают, что все произошло слишком быстро, но раз мы не собираемся устраивать свадьбу прямо сейчас, они одобряют нашу помолвку. Он им понравился. И ты знаешь, они поженились, когда им было двадцать два года, так что они вряд ли скажут, что такие отношения редко срабатывают.

– Это правда.

Я был разочарован, что Элен и Том не проявили своего обычного стремления оградить Эмбер от всяких возможных неприятностей. Они либо на самом деле одобрили ее помолвку, либо сочли, что эти отношения закончатся ничем сами по себе, без их вмешательства.

– Ну, как бы там ни было, – сказала Эмбер, закатив глаза, словно была недовольна собой, – хватит об этом! – Она потянулась и ударила меня по руке. – Хочу узнать больше об этой твоей соседке.

Я ответил не сразу, размышляя о том, что именно рассказать ей.

– Ее зовут Уитни, – начал я наконец, решив обойтись голыми фактами. – Она студентка, будущий маркетолог, очень умная и очень симпатичная.

Если я хочу, чтобы Эмбер поверила, будто у меня серьезные отношения, пусть заодно знает, что моя девушка умна и привлекательна.

– В самом деле? – спросила Эмбер, широко раскрыв глаза. – И сколько ей лет?

– Двадцать один, – сказал я, прибавив один год. Мне почему-то казалось, что, если я встречаюсь с девушкой, которая по закону еще не может употреблять алкоголь, это могут счесть за извращение.

– Хм-м. Это серьезно?

Я покачал головой. Я хотел, чтобы Эмбер немного меня приревновало, или хотя бы испытала облегчение от того, что я не сохну по ней. Но в то же время мне не хотелось, чтобы она думала, будто я теперь недоступен.

– Мы хорошо проводим время, – сказал я. – Но мы не влюблены друг в друга.

– Ну что ж, хорошо. Потому что прежде, чем ты сможешь объявить об этом, тебе потребуется одобрение твоего лучшего друга.

– Ха! Можно подумать, что ты ждала моего одобрения по поводу Дэниэла.

– Я знаю, – сказала она мягким, извиняющимся тоном. – Мне жаль, что ты так долго не мог познакомиться с ним. И я ценю то, что ты так поддерживал меня после несколько… бурного начала.

– Он показался мне хорошим малым.

– Да, он хороший, – сказала Эмбер, но я уловил некоторую нерешительность в ее голосе. И я подумал, что при некотором давлении на нее моя мечта соединить свою жизнь с ней может осуществиться.

Эмбер

Дэниэл решил провести лето в Сиэтле, пока я буду жить у родителей в Беллингхэме, чтобы сэкономить деньги. Первоначально мы договорились, что будем видеться хотя бы раз в две недели. Но по мере того, как шло время, стало понятно, что семинары, на которые он записался, отнимают у него больше сил, чем он рассчитывал. Помимо этого, он работал на полной ставке в круглосуточном тренажерном зале, так что к Четвертому июля прошел почти что месяц, в течение которого мы лишь ежедневно обменивались сообщениями или подолгу беседовали по скайпу, когда нам это позволяли наши рабочие графики.

– Я люблю тебя, детка, – говорил Дэниэл в конце каждого такого разговора. – С нетерпением жду встречи.

– Я тоже люблю тебя, – отвечала я, и это было правдой. Я любила Дэниэла. И скучала по нему. Но это не меняло того ощущения, которое поселилось во мне после разговора с Тайлером в кофейне в тот день, когда Дэниэл уехал. Я не могла избавиться от гнетущего чувства, что, может быть, наша помолвка была не самым удачным решением. Я не знала, готова ли я к такому повороту событий. До того как Дэниэл сделал мне предложение, я с энтузиазмом ждала переезда в Сиэтл. Я мечтала о том, как мы оба начнем строить новую жизнь и решать, кем мы в конечном счете хотим стать. И впереди не было никакого давления, никаких обязательств, лишь бескрайнее светлое будущее. Но теперь кольцо на моем пальце, казалось, символизирует нечто весомое, окончательное и ограничивающее мою свободу. И воодушевление, которое я испытывала раньше, превратилось в озабоченность и неуверенность. Во что-то такое, что переполняло меня сомнениями.

Я прилагала все усилия, чтобы не думать об этом. Я убеждала себя, что все будет замечательно, как только я перееду в Сиэтл и мы с Дэниэлом снова будем вместе. И я постоянно была занята, проводя время с родителями и Тайлером и работая в одном из местных тренажерных залов. Я работала с шести утра до двух часов, пять дней в неделю. Это было небольшое заведение, которое гордилось своей семейной атмосферой и индивидуальным подходом к клиентам. Я обслуживала пятерых клиентов в день и была рада возможности продемонстрировать им, что я умею делать.

В пятницу утром, перед началом праздника, моим первым клиентом был темноволосый и привлекательный, но располневший менеджер банка, который сообщил мне, что хочет снова увидеть свои брюшные мышцы после того, как десять лет кормил их только фастфудом и пивом. Следующей была дама, которая была больше заинтересована просмотром новостей по телевизору, пока проводила время на беговой дорожке, чем в моих рекомендациях, когда я предлагала ей не держаться за поручни и увеличить наклон тренажера, чтобы она наконец немного вспотела.

– Я хочу иметь такую же фигуру, как у вас, – заявила она, когда я познакомилась с ней, и она сообщила мне о своих целях. Ей было под пятьдесят, и у нее было располневшее туловище и длинные тонкие ноги.

– Ну что ж, – сказала я ровным тоном. Моей первой заботой как тренера было помочь клиенту установить разумные и реалистичные цели. – Я прежде всего сосредотачиваюсь на том, чтобы вы стали здоровой и сильной, чем на том, чтобы вы достигли определенной формы тела. Мы можем привести ваше тело в самую лучшую для вас форму.

– Ясно. – Она посмотрела на меня с кислым выражением лица. – Готова поспорить, что вы одна из тех женщин, которые могут есть и есть и никогда не прибавлять в весе.

Я подавила вздох, подозревая, что если я расскажу ей о том, как боролась за идеальную фигуру и чуть не умерла и что для меня есть достаточно пищи каждый день было таким же вызовом, как для нее есть меньше, то она не поверит мне. Я знала еще с тех времен, когда лежала в больнице и боролась с собой, что если не изменить свой образ мыслей, то тело тоже будет оставаться прежним.

Тем не менее я поставила ее на беговую дорожку, и она сказала, что снова придет в следующий вторник, так что еще оставался шанс направить ее усилия в верное русло. Я напомнила себе, что сама не достигла прогресса в одну минуту. Это был долгий процесс, когда я учила свой измученный недоеданием мозг правильно смотреть на вещи. Даже спустя десять лет мне все еще приходилось бороться со своим внутренним голосом, который говорил мне, что я растолстела, что я не должна есть того или другого, а в некоторые дни не должна есть вообще. После того как женщина ушла, я принялась за свои упражнения. Делать это в рабочие часы было для меня дополнительным бонусом. А около десяти часов утра я встала за стойку у входа, подменяя администратора в его утренний перерыв.

– Могу я помочь вам? – спросила я вошедшую в дверь пожилую женщину, одетую в красный велюровый спортивный костюм и неуверенно оглядывающуюся по сторонам.

Посетительница посмотрела на меня яркими голубыми глазами.

– Да, пожалуйста, – сказала она. – Я Дорис Картер, и у меня назначена встреча с Эмбер Брайант.

Ее голос немного дрожал, и, судя по морщинам на ее бледном лице и по ссутулившимся плечам, ей было около семидесяти.

– Это я, – сказала я, приветливо улыбаясь ей. – Вы в первый раз обращаетесь к личному тренеру?

Она кивнула.

– Мой врач сказал, что прогулок с собакой недостаточно. Мне нужно заняться поднятием тяжестей, чтобы поддерживать скелет в рабочем состоянии. – Она оглядела меня с головы до пят. – Сколько вам лет, дорогая, если вы не против такого вопроса?

– Мне двадцать три.

– И вы разбираетесь в том, что делаете?

– Да, – ответила я, продолжая улыбаться. – У меня степень магистра по диетике и физиологии, а также сертификат личного тренера. Я буду рада показать вам мои документы.

– Да нет, – отмахнувшись, сказала она. – Если Гарольд нанял вас, я уверена, что вы замечательный тренер.

– А откуда вы знаете Гарольда? – спросила я, доставая анкету, которую Дорис должна была заполнить прежде, чем мы приступим к занятиям. Гарольд Ричардс был моим боссом, владельцем тренажерного зала и клиентом моего отца, что и помогло мне получить эту работу.

– Я была его преподавателем в колледже, – сказала Дорис. – Он был сущим наказанием, но, похоже, из него что-то получилось. – Она взяла протянутую мной анкету и внимательно посмотрела на нее. – Существует ли вероятность того, что вы беременны? – прочитала она и подмигнула мне. – Сомневаюсь, но очень хотелось бы иметь кого-то, с кем можно было бы попрактиковаться в этом.

Я рассмеялась и сразу же поняла, что мне с ней будет приятно работать.

– Вы не замужем?

– Была. Пятьдесят два счастливых года. Мой Стивен умер четыре года назад.

– Мне очень жаль, – сказала я и подумала, сможем ли мы с Дэниэлом прожить вместе так долго. Если вообще хоть сколько-нибудь проживем вместе.

– Спасибо, – отозвалась Дорис и начала заполнять анкету. Взглянув на мою левую руку, она спросила: – Вы обручены? – Я кивнула, и, очевидно, терзавшие меня сомнения отразились на моем лице, потому что Дорис прищелкнула языком и покачала головой. – Мда. Если в вашем сердце есть хоть капля сомнения, дорогая, прислушайтесь к этому. Внутренний голос – это самая мудрая часть души.

Я кивнула, сжав губы, чтобы сдержать слезы. Похоже, работа так и не смогла отвлечь меня от зародившихся сомнений.

– Может быть, мы сможем заключить с вами сделку, – сказала я. – Я буду помогать вам стать сильной, а вы будете учить меня жизни.

Дорис улыбнулась, и ее лицо оживилось. Глядя на нее, легко было представить, какой она была в молодости.

– Ну, нет, дорогая, – сказала она. – Единственное, чему я могу учить, – английскому языку. Все, что мы узнаём о жизни, мы узнаём на основании собственного опыта, и хорошее, и плохое. Так происходит всегда.

Она расписалась внизу страницы, положила ручку и выжидающе посмотрела на меня.

В этот момент после перерыва вернулся Тревор, наш администратор.

– Вы готовы? – спросила я Дорис, она кивнула и пошла за мной в зал. Я объяснила ей важность разминки перед любой физической нагрузкой, потом сделала с ней ряд начальных упражнений, включая пятнадцатиминутную ходьбу на беговой дорожке.

– Как вы познакомились с вашим молодым человеком? – спросила она, когда я стояла рядом с ней и следила за пульсом на табло, чтобы не перегрузить женщину.

Я рассказала ей свою историю, и она снова спросила:

– Вы знали, что он собирается сделать вам предложение?

– Нет, – ответила я, вспоминая яркий день в начале июня, когда мы с Дэниэлом отправились лазать по скалам в то же место, где были в первый раз после нашего знакомства.

– Не достанешь мою бутылку с водой, детка? – спросил он, когда мы добрались до вершины первой скалы. Был замечательный солнечный день, и мы оба уже обливались потом. – У меня свело ногу.

Он поставил правую пятку на камень и потянул себя рукой за пальцы ног, распрямляя мускул.

– Конечно, – ответила я. Наклонившись, я расстегнула его рюкзак, который он поставил на землю, и достала оттуда металлическую бутылку, которую он всегда носил с собой в походы. Но когда я повернулась, чтобы отдать ему ее, он стоял на одном колене, держа в руке черную бархатную коробочку.

– Бог мой! – сказала я, хлопнув себя ладонью по губам. – Что ты делаешь?

Конечно, я знала, что он делает, но это были единственные слова, которые пришли мне на ум.

– То, что я хотел совершить уже давно, – ответил он и открыл коробочку, в которой оказалось тонкое серебряное кольцо с небольшим, но ярким солитером. – Я люблю тебя, Эмбер. И хочу быть с тобой всегда. Выйдешь за меня замуж?

Я уставилась на него, а в голове проносились тысячи мыслей. Я так любила его в тот момент – прелестную простоту его предложения, тот факт, что он дождался момента, когда мы были одни, на природе, занимаясь тем, что мы оба любили, а не в шикарном ресторане, на глазах у сотни незнакомых людей. Он достаточно хорошо знал меня, чтобы понимать, что мне это не понравилось бы. Но вместе с тем я почувствовала некоторое замешательство. Мы прожили вместе меньше года. Было ли этого достаточно для того, чтобы изучить друг друга до мелочей? Странно, но в тот момент я подумала о Тайлере, что даже при том, что у нас бывали трудные моменты, наша дружба с ним длилась гораздо дольше, чем мои отношения с Дэниэлом. Справедливо ли я поступаю с собой, связывая судьбу с одним человеком, когда я еще так молода? Мои родители тоже так поступили, но они встречались три года перед тем, как обручиться. И я знала, что их длительные отношения были редкостью. Больше половины браков, заключенных в ранней молодости, заканчивались разводом. И трудно было предсказать, сможем ли мы с Дэниэлом преодолеть все трудности.

– Что скажешь, детка? – спросил Дэниэл, когда я молчала достаточно долго. – Я больше ни с кем на свете не хотел бы создать семью, только с тобой.

Искренность в его словах рассеяла мои сомнения. Я бросилась Дэниэлу на шею, чуть не свалив его на землю.

– Да, – прошептала я, – да, да, да.

Он поцеловал меня и надел кольцо мне на палец.

– Это кольцо моей бабушки, – сказал он. – Когда я стану врачом, куплю тебе другое, побольше и получше.

Я затрясла головой.

– Ни за что, – сказала я. – Оно идеально. И ты идеален. Я так люблю тебя!

– Кажется, он славный, – сказала мне Дорис, когда я закончила рассказывать ей свою историю. Но ее глаза испытующе смотрели на меня. – Но вы все равно не уверены, что поступаете правильно.

– Разве можно быть в чем-то уверенной? Или в ком-то? – спросила я больше себя, чем ее.

Прежде чем она успела ответить, я услышала, как меня кто-то окликнул. Я повернулась и увидела Тайлера, направлявшегося к нам.

– Привет, – сказал он, подходя ближе.

Он был все еще в униформе. Должно быть, только что закончил свое ночное дежурство. После отъезда Дэниэла мы много времени проводили вместе. Несколько вечеров в неделю пили кофе или ужинали после того, как я заканчивала работу, и перед тем как он отправлялся на свою. Мы смотрели фильмы у него дома или у меня, смеялись и болтали, как в те времена, когда учились в колледже, перед тем, как он пригласил меня на выпускной бал. Рядом с ним я чувствовала себя комфортно. Словно я была на сто процентов самой собой.

– Привет, – сказала я. – Все в порядке?

– Да. Прости, что отрываю тебя от работы, но я просто оказался поблизости.

– Не беспокойся. Дорис, это Тайлер. Тайлер, это Дорис.

Я взглянула на таймер. Я запрограммировала его на пятнадцать минут, так что Дорис осталось заниматься всего три минуты. Я нажала на стрелку, замедляя темп, чтобы успокоить ее пульс.

– Рад познакомиться, мадам, – сказал Тайлер с чарующей улыбкой. Уже не в первый раз с тех пор, как я приехала, я ловила себя на мысли, насколько Тайлер был обаятельным, насколько свободно он стал держаться. Мне было интересно, было ли это заслугой той молоденькой девушки, Уитни. И я с удивлением обнаружила, что испытываю некоторую ревность при этой мысли.

– Вы, должно быть, жених, – сказала Дорис. – Ну, разве вы не красавчик?

Тайлер продолжал улыбаться, но его лицо немного омрачилось.

– Я только друг, – ответил он.

– На самом деле он мой лучший друг, – сказала я. – Мы знакомы с детства. И, пожалуйста, не говорите ему, что он красавчик. Он и без этого слишком много о себе воображает.

Я улыбнулась, и Тайлер рассмеялся, легонько дернув меня за хвостик. Я была удивлена тем, что при этом его жесте по моему телу пробежала приятная дрожь.

– Понимаю, – проговорила Дорис, окидывая нас заинтересованным взглядом. Потом спросила: – Мы можем прерваться на минутку, дорогая? Мне нужно в туалет.

– Конечно, – ответила я и нажала красную кнопку, чтобы остановить тренажер. Щеки у Дорис раскраснелись; она повернулась, чтобы сойти с дорожки, и ухватилась за поручень. Тайлер шагнул к ней и протянул руку.

– Спасибо, сэр, – сказала она, сходя на пол с его помощью. Она поправила свои короткие седые волосы и выпрямилась. – Я ненадолго.

– Буду ждать вас, – сказала я, и она направилась к дамскому туалету.

– Она просто душка, – заметил Тайлер. – Давно ты с ней работаешь?

– Сегодня только начали, – ответила я и скрестила руки на груди. – Что случилось?

– Ну, ты знаешь, что Мейсон не дает мне покоя, горя желанием познакомиться с тобой. На самом деле это означает, что горит желанием Джия.

– Ха, – сказала я, – ты мне это уже говорил.

Я еще не успела познакомиться с напарником Тайлера и его женой, потому что у их маленькой дочки, Софии, болело ухо, которое никак не проходило, несмотря на то, что она пропила целых два курса антибиотиков. И ее родители почти не спали по ночам, так что им было не до светских тусовок.

– Малышке стало лучше? – спросила я, и Тайлер кивнул.

– Да. Настолько лучше, что они уже собираются нанять няню на воскресный вечер Четвертого июля. Как я понял, один из их друзей устраивает вечеринку в доме своих родителей, за городом. И я подумал, что, если ты захочешь туда пойти, это будет удобным случаем познакомиться с ними. – Он сделал паузу. – Конечно, если Дэниэл не приедет и ты не будешь отмечать праздник с ним.

– Нет, – сказала я. – Ему придется работать. Так что я могу отправиться на свидание.

– На свидание? – Тайлер поднял бровь. Его зеленые глаза сверкнули, и мы посмотрели друг на друга, задержав взгляд на мгновение дольше, чем делали обычно. У меня внезапно закружилась голова.

«Что, черт возьми, происходит? – пронеслось у меня в голове. – Я что, флиртую ним? И он флиртует со мной?»

В этот момент из дамского туалета вышла Дорис и направилась к нам.

– Я заеду за тобой в воскресенье, в шесть часов, – поспешно сказал Тайлер, пока она была еще далеко.

И я сделала единственное, что мне оставалось, – кивнула, позволила обнять меня, а потом долго смотрела ему вслед, пока он шел к выходу.