Текст книги "Повороты судьбы"

Глава 5

Бетти

Языки пламени танцевали и мерцали в ночном воздухе. Оранжевые искры взлетали вверх к иссиня-черному небу и исчезали, словно падающие звезды. Звуки смеха окутали Бетти. Она видела эти костры из окна своей спальни, сидела на крыльце, страстно желая присоединиться, но никогда не чувствовала их ритма. Поначалу Бетти подумала, что это музыка – Нэт Кинг Коул, Патти Пейдж, Тони Беннетт – доносится из колонок портативного радиоприемника, установленного на красном металлическом авто-холодильнике. Нет, это больше походило на всеобщее громкое сердцебиение, наполненное предвкушением, флиртом и беззаботной радостью. По телу Бетти побежали мурашки.

Тепло от огня согревало воздух, который в начале июня все еще мог быть довольно прохладным после наступления темноты. Бетти сняла свитер и перекинула его через руку. Марв стоял рядом с ней и не сводил глаз с костра. Сожалел ли он о том, что пришел сюда, когда никто не обращал на него никакого внимания? Бетти переводила взгляд с одного лица на другое. Она не видела Эйба. Может, так было лучше. Она могла бы завершить свою прогулку с Марвом и вернуться одна. Несомненно, Эйб будет тут позже.

Парочки уже завернулись в пляжные покрывала, отвернувшись к озеру. Некоторые смотрели друг на друга. Дорис танцевала медленный танец с одним из официантов. Джорджия стояла в кругу с другими девушками и болтала, скорее всего о мальчиках, расположившихся группой неподалеку.

Марв положил руку на плечо Бетти.

– Давай прогуляемся.

Бетти отстранилась. Она хотела остаться здесь, хотела познать и насладиться острыми ощущениями всего, что ее окружало.

– Я бы хотела остаться.

– Твои бабушка с дедушкой думают, что ты пошла на прогулку со мной.

– Ты прав. – Последнее, что Бетти было нужно, это чтобы Марв нажаловался своей матери, что Бетти не подходит для «свидания». Бетти подняла руку, чтобы помахать, но никто на нее не смотрел. Она повернулась к девушке, стоявшей рядом с ней.

– Было весело.

– Все безумство начнется позже. – Девушка прикусила нижнюю губу и затараторила. – Конечно я не имела в виду безумство как что-то неприличное. Просто больше веселья. Но, ну…

Конечно же, она знала, кем была Бетти и, вероятнее всего, боялась, что она принадлежала к тем людям, которые портят всем веселье, или была шпионом для бабушки и дедушки.

– Потрясающе, – ответила Бетти. – Я не собираюсь никого выдавать. – Она поняла, что ее бабушка с дедушкой, должно быть, уже знали о том, что происходит на пляже. Они хотели, чтобы были счастливы не только гости, но и обслуживающий персонал. «Счастливый персонал» – это тоже было частью девиза Зейде.

Девушка сжала локоть Бетти.

– Ты просто лапочка. Я – Барбара. И я знаю, что ты Бетти. А как зовут твоего милого?

– О, он не…

– Марв Пек, приятно познакомиться, Барбара. Идем, Бетти, нам пора. – Он похлопал ее по руке. Когда они отошли от костра и направились к маяку, он снял с ее руки бледно-голубой кардиган и накинул ей на плечи. Да как он посмел вести себя так, будто они были парой? Бетти сдернула свитер и перекинула его обратно через руку.

Несмотря на свое раздражение, Бетти сразу же завела разговор о новых шезлонгах и зонтиках на пляже, о музыкальном таланте одного из сотрудников обслуживающего персонала, который пел после ужина, об их любимых десертах (у Марва – яблочный пирог, а у Бетти – черничный). Она оставалась вежливой, хотя ей стало скучно, и она изнывала от желания вернуться к потрескивающему пламени и всему, что его окружало.

Бетти переоделась, сменив наряд из хлопчатобумажного сатина персикового цвета на зеленые бриджи и тонкую клетчатую рубашку, завязанную на талии. Марв снял костюм и надел повседневные коричневые брюки и классическую рубашку.

Два года назад Бетти полагала, что у них с Марвом, возможно, были какие-то общие интересы, помимо воспоминаний о детских играх. «Популярная обувь Пека» являлась, в сущности, бизнесом, ориентированным на моду. И если и было что-то, что Бетти любила и уважала, не считая, конечно, бабушки и дедушки, так это мода. Бетти попыталась описать последние весенние и летние фасоны, но Марв отказался говорить о бизнесе.

– С чего это ты так интересуешься обувным бизнесом? – поинтересовался Марв.

– Я многое знаю о модных вещах и косметике, – ответила она. – И не только о том, как их носить. Когда-нибудь я стану журналистом и редактором модного журнала. – Она была в этом уверена с девятого класса, когда написала статью о красоте в школьной газете: «Популярные образы для современных девочек».

Марв усмехнулся.

– Неужели?

Бетти захотелось дать ему пощечину.

– Да!

– К тому времени, как ты закончишь колледж, тебе будет двадцать два. Все твои подруги уже повыходят замуж.

– Ну и молодцы.

– Разве ты этого не хочешь? Мужа, дом, детей? Все девушки этого хотят.

– Конечно, – ответила Бетти. – Со временем. Но еще хочу получить образование. Сделать карьеру. Хочу счет в банке. Независимость. И тогда я смогу предложить своему мужу нечто больше, чем просто красивую улыбку и приданое.

– Между прочим, это все, чего хотят парни.

«Только не те, которые нравятся мне». Бетти развернулась.

– Я хотела бы пойти домой.

Когда Марв на следующий день пригласил Бетти на вторую «прогулку», она отказалась.

И все же сейчас она прогуливалась с Марвом Пеком.

– Ты настоящая красавица, Бетти.

Бетти посмотрела на Марва. Внимательно посмотрела на этого молодого человека, которому, казалось, действительно нравилась, хотя его слова и действия были ошибочными. Его рост составлял примерно пять футов одиннадцать дюймов. Она знала это, потому что он был чуть выше Джорджии. Рубашка свободно сидела на его узких плечах. В тот момент, глядя на него, она надеялась, что он станет крепче. Это помогло бы ему выглядеть более мужественным, более взрослым, более представительным. Ей было интересно, каким авторитетом он пользовался в сети магазинов своего отца. Бетти нравилось думать, что у него была и другая сторона, та, которая привлекла бы такую девушку, какую он хотел – с улыбкой и приданым, но без мозгов и амбиций.

– Я бы хотела этим летом просто остаться друзьями, – сказала Бетти.

– Ой. Ты действительно знаешь, как обидеть парня.

– В сентябре я собираюсь в Нью-Йорк, так что нет смысла затевать что-то другое.

– Пока.

– Нет, Марв, нет никаких «пока». Я собираюсь учиться в Барнарде и остаться в Нью-Йорке. Я не вернусь в Саут-Хейвен. – В Мичигане не было работы в журналах. Никакого Мичигана для Бетти. – Мои бабушка с дедушкой поддерживают меня. – Ей хотелось топнуть ногой, но она понимала, что это будет выглядеть по-детски и опровергнет ее точку зрения.

Он усмехнулся так же, как и раньше.

– Ладно.

Бетти зашагала быстрее – по песку это было нелегко. Марв догнал ее.

– Я всего лишь дразню тебя, Бетти. Не будь такой обидчивой.

– Я думаю, что дразнить кого-то по поводу их надежд и мечтаний – это не очень хорошо. Знаешь, как упорно я трудилась, чтобы меня приняли в Барнард? Скольким мои бабушка с дедушкой жертвуют, чтобы отправить меня туда? Ты повел себя грубо. Я сказала, что хочу остаться друзьями, хотя могла просто сказать «отвали». – Она моментально разозлилась на пренебрежение Марва, но в то же время пришла в ужас от того, что он мог оказаться прав, что она не имела права покидать свою семью, хотеть чего-то большего, чем то, что можно было найти здесь на пляже или дома.

Нет. Он ошибался. Она могла бы получить все это. Именно в это ее учили верить, и бабушка с Зейде не лгали. Даже ее вечно отсутствующие родители поддерживали данное решение, и именно это единственное, что до сих пор заставляло ее сомневаться в правильности выбора.

Вдалеке Бетти увидела отблеск костра.

– Вообще-то, Марв, я возвращаюсь к костру, но тебе не нужно меня провожать. Я вполне могу сама справиться.

* * *

Вернувшись к ребятам, Бетти увидела, что несколько парочек медленно танцевали в обнимку, что могло бы заставить Бетти покраснеть от смущения, если бы она не завидовала тому, что они уже нашли своих возлюбленных на лето. Они раскачивались из стороны в сторону, несмотря на то, что радио не работало. Другие парочки лежали на пляжных покрывалах, как когда-то она с Робертом Смитом, только здесь, казалось, никто ни на чем не останавливался. Они завернулись в покрывала и прикрылись, но тем не менее.

Марв был на полшага позади нее, а теперь встал рядом.

– Бетти, подожди, – попросил он.

Он последовал за ней. Они находились всего в нескольких футах от группы, которая не обнималась и не танцевала.

Проклятье. Она остановилась и повернулась к нему, сомкнув руки перед собой. Она делала так, когда начинала некстати нервничать.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, – произнесла Бетти, – я не расскажу своим бабушке с дедушкой о том, что ты сказал. Ты им нравишься, и я не собираюсь быть той, кто это изменит.

Марв осторожно потянул ее за руки.

– Пока мы можем быть просто друзьями.

– Да ты меня не слушаешь, – возразила Бетти.

– Я полагал, что привилегия женщины – менять свое мнение.

– Так и есть. Но я этого не сделаю.

Марв провалился в песок – или каким-то образом стал казаться ниже.

– Ну и ладно. Может, пожарим зефир на костре? Как друзья?

Настроение Бетти сразу улучшилось, хотя, казалось, он слишком легко с ней согласился.

– Конечно. – Она хотела ответить ему: «Нет, черт побери», но ей приходилось считаться со своей репутацией внучки Штернов.

Три девушки держали палочки над углями, их зефир потихоньку подрумянивался. Марв и Бетти встали напротив них с другой стороны.

– Осталось две, – раздался сзади низкий голос, и между Бетти и Марвом появилась открытая бело-голубая коробка зефира для костра.

Бетти обернулась, чтобы поблагодарить принесшего зефир, и резко повернулась обратно к костру. «Святые небеса». Это был он. Эйб.

– Спасибо, – сказал Марв. Он сунул руку в коробку, затем обратился к Бетти. – Пойду возьму пару палочек. – Он отошел в сторону. Что же теперь оставалось делать Бетти? Она не должна была встретиться с этим парнем, когда была на свидании с кем-то другим. Но в том, чтобы быть вежливой, не было ничего плохого. «На добрый привет – добрый ответ», – говорила бабушка.

Бетти повернулась, чтобы высказать свою благодарность за последние две зефирки, и уставилась прямо в квадратный подбородок с ямочкой, покрытый легкой светлой щетиной. Парень придвинулся ближе. Ей следовало отойти назад, но она осталась на месте, поэтому своим телом он занял все пространство, которое должно было существовать между ними. Бетти вдохнула ментоловый запах средства после бритья, и ей захотелось задержать дыхание и удержать его внутри. Но она лишь тяжело вздохнула и произнесла: «Спасибо!» – а потом подняла глаза и оказалась так близко к нему, что даже в темноте разглядела в его голубых глазах золотые искорки. Или, возможно, это было отражение костра.

– Всегда пожалуйста.

По телу Бетти пробежал холодок, хотя голос парня звучал так, словно был согрет огнем. Он был глубже и мягче, чем тот, который она слышала из кухонного окна. Как будто тогда он прозвучал как непринужденное высказывание, а эти два слова были осознанными и взвешенными. Его тон окутал и успокоил ее, одновременно вызвав мурашки на коже. Парень улыбнулся, и на его щеках появились ямочки, словно она попросила их показаться и поиграть. На нем была классическая рубашка, небрежно расстегнутая в пляжной манере и открывавшая взору майку, будто он только что накинул ее после купания. Рубашка свободно свисала поверх шорт цвета хаки, но не скрывала его плеч, таких же широких, как у всех футболистов, каких она видела. Теплый древесный аромат огня доносился в их воображаемое укрытие. Бетти могла только улыбнуться ему в ответ.

– Я все гадал, увижу ли тебя снова, – прошептал он. Его тихий тон не изменил того влияния, которое оказывал на нее. – И не только с другого конца столовой. – Щеки Бетти зарделись румянцем, но она не могла свалить это на костер. Он заметил ее. Думал о ней. – Кажется, ты отлично оправилась после пережитого испытания с канапе.

Дорис была права – его голос совпадал с тем, который они слышали из окна кухни. Если бы это был кто-то другой, все могло показаться довольно жутким, но Бетти хотела именно этого. Чтобы он заметил ее. Она оглядела место костра в поисках Марва, тот держал зефир над огнем и разговаривал с Элеонорой Розен, вернувшейся к Штернам в качестве детского воспитателя на второй год. Элеонора пользовалась популярностью среди официантов, хотя Бетти знала, что не стоит верить кухонным сплетням.

– Твой парень выглядит увлеченным, – сказал Эйб.

– Он не мой парень. И почему все считают, что он мой парень?

– На случай, если ты не заметила, обычно люди не приходят на подобные мероприятия в одиночку. А если и приходят, то покидают их не одни. – Он вопросительно поднял брови, и Бетти отвернулась, поджав губы. Она была шокирована. Он был таким дерзким! Ей стоило бы возмутиться, что он разговаривал с ней в таком недвусмысленном тоне еще до того, как они должным образом познакомились, но ее сердце заколотилось, а по коже пробежал трепет восторга, что она находилась с ним на расстоянии прикосновения. И слышать, как он говорит о романтике вокруг них? Лицо Бетти снова вспыхнуло румянцем. «Возьми себя в руки!»

– Наверное, я об этом не подумала. – Бетти обернулась. О, все она прекрасно понимала.

Она думала об этом многие годы. Именно поэтому ей не стоило просить Марва проводить ее сюда. Возможно, она дала ему ложную надежду, но в противном случае, ей не удалось бы встретить своего «мужчину у костра». Да, это звучало более уместно, чем «зефирный мужчина». Поскольку он совсем таким не был.

Марв вернулся с одной палочкой, на конце которой было нанизано две зефирки. Он протянул их Бетти.

– Спасибо, – поблагодарила его Бетти.

Бетти пробовала зефир, плавающий в горячем какао дома у Джорджии, но она никогда не лакомилась подрумяненным на огне. Как-никак, зефир был трефной пищей, а бабушка и дедушка не могли подавать гостям курорта ничего, кроме кошерной еды, и дома его тоже не держали. Бетти поверить не могла, когда узнала, что в зефире содержится желатин, а желатин производили из свиных костей.

Но запретный плод чаще всего был самым сладким.

– Кто твой друг, Бетти? – спросил Марв, снимая с палочки ниточки расплавленного зефира, и кивнул в сторону ее «мужчины у костра».

– Эйб Барски. – Он протянул руку. – Я новый официант, помимо всего прочего.

Марв неловко повозился с палочкой и пожал руку Эйба.

– Марв Пек. Я давний друг Бетти, помимо всего прочего. – Он обнял нелипкой рукой Бетти за талию, но она скользнула в сторону, прочь от его объятий. Марв засунул руку в карман брюк. Он казался маленьким по сравнению с Эйбом, чьи руки были похожи на руки боксеров, увиденных ей однажды на показательном матче, на который ее пригласили на свидание. Свидание оказалось неудачным, но там было несколько довольно симпатичных боксеров (в смысле до матча).

– Бетти, позволь мне проводить тебя домой, – сказал Марв.

– О боже мой, она живет в двух шагах отсюда! – воскликнула Элеонора, неторопливо подходя к Марву сзади в цветастом купальнике на бретельках, ее прикрывало только полотенце, которое она обернула вокруг талии. Для купания было слишком поздно и слишком холодно, но Элеонора всегда находила подходящий момент, чтобы продемонстрировать свои изгибы и декольте. Бетти стоило бы смутиться смелым бахвальством Элеоноры, но она была очарована ее уверенностью.

Элеонора толкнула бедром Марва.

– Она уже больше не крошка Бетти Штерн, так ведь? Наша маленькая девочка совсем выросла. По крайней мере, так говорят.

Теперь Бетти уже не была так очарована резкими словами Элеоноры.

Марв и Элеонора усмехнулись. Бетти нахмурилась. Эйб покачал головой, но не столько с неодобрением, а больше как бы оценивая ситуацию и вовлеченные стороны.

– Я еще не собираюсь уходить, – ответила Бетти.

– Марв, можешь проводить меня домой, – Элеонора, чьи каштановые волосы были уложены в стиле Мирны Лой, уставилась на Бетти, ожидая, осмелится ли та возразить. Элеонора перевела взгляд на Марва, на Эйба, снова на Бетти и улыбнулась. «Да забирай его себе».

– Это будет неправильно, – ответил Марв. – Я пришел сюда с Бетти.

– Как сказала Элеонора, я живу в двух шагах, – произнесла Бетти.

Единственным местом в ее доме, где горел свет, была застекленная веранда, и она бросалась в глаза, как и прожектор маяка. Часы Бетти показывали половину одиннадцатого. Бабушка и Зейде уже отправились спать и не спросили бы ее о прогулке с Марвом. А ко времени завтрака они будут слишком заняты для расспросов.

– Тогда увидимся завтра, Бетти? – спросил Марв. Элеонора схватила его за руку, и Марв не отстранился.

– Конечно, ты увидишь ее завтра, глупенький, – сказала Элеонора и поспешила прочь, волоча за собой Марва. – Она хозяйка этого места.

– Элеонора та еще штучка, – сказал Эйб.

– Можно и так сказать. – Бетти отвернулась и посмотрела на несколько парочек, обнимавшихся на пляже. Костер затушили водой. Звезды скрылись за слоем облаков. Она повернулась к Эйбу. – Я бы сказала, что сегодня сделала хорошее дело. Как считаешь?

– Ты сыграла на руку Элеоноре.

– Может, и так.

– Ты не хотела, чтобы Марв проводил тебя домой?

– Ну, давай просто скажем, что Элеонора хотела этого больше, чем я не хотела.

Эйб засмеялся.

– Ты позволишь мне проводить тебя домой, Бетти Штерн?

Ее сердце бешено заколотилось. Правильно ли она его расслышала?

– Разве ты сюда пришел один?

– Да.

– Мне казалось, ты сказал, что большинство людей не ходят на пляжные вечеринки в одиночку.

– Я сказал, что никто не уходит один.

Губы Эйба медленно растянулись в широкой улыбке, от которой в уголках его глаз появились морщинки. Несомненно, он флиртовал. Слава богу.

Он опустил глаза и протянул согнутую руку. А затем, мгновение спустя, встретился взглядом с Бетти. Даже в темноте его глаза сверкали, когда она посмотрела в них. Смотрела ли она раньше на кого-нибудь так завороженно, прямо глаза в глаза? Если бы такое было, то, конечно же, их глаза не блестели бы, как сапфиры. Она бы это запомнила. Она бы точно запомнила.

Взяв Эйба под руку, Бетти положила ладонь на бугристые мышцы его предплечья. Кровь хлынула по ее венам, опаляя с головы до ног. Эйб непринужденно улыбнулся, и его проникновенный взгляд коснулся ее кожи, словно капельки летнего дождя.

– Я бы очень хотела, чтобы ты проводил меня домой, Эйб Барски. – Это было самое прекрасное имя, которое она когда-либо произносила вслух.

* * *

Когда они направились вверх по пляжу, Бетти репетировала про себя, как лучше сказать: «Спасибо, что проводил меня домой».

Она была согласна держать его за руку и молча прогуливаться в его компании. Затем он положил свою руку поверх ее и похлопал три раза – три! Она была уверена, что это были не платонические или братские похлопывания – она ведь смогла бы отличить одно от другого? Его рука задержалась. Случайно или намеренно? Эйб не производил впечатления человека, который делает что-то случайно. Он снова прижал руку к боку.

– Слышал, ты собираешься в сентябре в Барнард, – сказал Эйб. – Ты, наверное, очень умная.

– Наверное.

– Не скромничай, – пожурил Эйб. – Ты должна этим гордиться. В колледж тяжело поступить. Особенно девушке. А Барнард – это что-то вроде Лиги Плюща. Разве нет?

– Колледжи Лиги Плюща[9]9
  Лига плюща (англ. Ivy League) – Ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах.


[Закрыть] предназначены для парней. А Семь сестер[10]10
  Семь сестер (англ. Seven Sisters) – Ассоциация семи старейших и наиболее престижных женских колледжей на восточном побережье США. Колледжи были основаны для поощрения образования женщин на уровне образования, предлагаемого мужчинам. Свое название «Семь сестер» получило от Плеяды, семи дочерей Атласа Титана и нимфы Плейоны из греческих мифов.


[Закрыть] их аналог, я полагаю.

– Я уверен, что это будет здорово. Ты когда-нибудь бывала в Нью-Йорке?

Теперь Бетти чувствовала себя глупо.

– Нет. Я подала заявление по почте и встретилась с однокурсницей в Чикаго. А ты был?

– Нет, – ответил Эйб. – Но это моя мечта. Я собираюсь проектировать небоскребы.

– А я собираюсь работать в одном из них! – Бетти чувствовала, что можно было довериться его честности.

Эйб рассмеялся, но не пренебрежительно, а игриво.

– Тогда, полагаю, мы отлично подходим друг другу. Может, я буду работать над небоскребом, а ты будешь работать в нем. Чем ты хочешь заняться внутри моего небоскреба, Бетти?

Сердце Бетти неистово колотилось, когда они стояли на ступеньках ее крыльца. – Я хочу писать статьи для журнала. – Она рассказала о своем плане стать редактором журнала мод.

В любой другой вечер и с любым другим молодым человеком мечтать о подобном было бы бессмысленно. Их не интересовали ее планы и мечты. Большинство были похожи на Марва – относились терпимо, но особо не вникали в ее слова. Но Эйб слушал. Эйб кивал. И Эйб не усмехался.

– У меня такое чувство, что ты станешь тем, кем захочешь. Я рад познакомиться с девушкой, которая собирается поступать в колледж не для того, чтобы найти себе мужа. – Эйб вздохнул. – Ты ведь не такая, да?

Бетти покачала головой.

– Я это вижу. В твоей голове есть место не только рецептам. Я не говорю, что замужество, дети и все прочее – это плохо. – Эйб покраснел. «Боже мой, он покраснел». – Мне стоит заткнуться.

Бетти засмеялась.

– Ты прав. У меня много планов. Но этим летом я просто хочу повеселиться. – Вот. Она это сказала. – Можно спросить, как ты оказался на этой работе?

– Мне нужны дополнительные деньги, чтобы оплатить обучение в следующем году. Я поспрашивал. Написал письмо твоему дедушке и объяснил свое положение. Прислал ему рекомендации от трех профессоров и тренера по хоккею. Твой дедушка проявил истинную доброту, наняв меня в последнюю минуту.

– В этом весь Зейде.

– Я всегда буду ему благодарен.

– Я слышала, твоя семья владеет магазином. Что это за магазин? Семья моей подруги Джорджии владеет универмагом в городе. «Универмаг Лемона».

– У нас магазин дешевых товаров, ничего особенного, – ответил Эйб.

– И ты не хотел там работать? – Бетти не хотела, чтобы это прозвучало, будто она жалеет, что он приехал в Саут-Хейвен. – Разумеется, не хотел, иначе тебя бы здесь не было. Я рада, что ты тут.

– Я тоже. Обычно я работаю на отца, но продажи немного снизились, и у нас вышла размолвка. – Эйб замолчал. – Если я не хочу, чтобы меня уволили в первую же неделю, мне стоит позволить тебе зайти в дом.

Бетти не хотела уходить. Она хотела узнать больше о его небоскребах, о его семейном бизнесе, его разногласиях с отцом.

– Может, мы скоро сможем снова поболтать? – спросил Эйб. – Очень скоро?

Она взбежала по ступенькам, но повернулась и кивнула. Он словно прочитал ее мысли.

* * *

Бетти рухнула на кровать и улыбнулась, глядя в потолок. Она не могла удержаться. Видела ли она когда-нибудь более красивый потолок? Белый и гладкий, как ее любимая глазурь, при свете лампы он приглушенно отливал янтарем, словно купался в тысяче знакомых закатов.

Оставалось ноль закатов до того, как она снова увидит Эйба Барски.

Бетти перевернулась на живот и положила подбородок на сжатые в кулаки ладони, двигая ногами, будто плыла наперегонки. Она так широко улыбалась, вспоминая высокого красавца Эйба Барски, что ее щеки заболели. Зажмурившись, она представила, как он смотрит на нее своими голубыми глазами. Предаваясь мечтам, она обычно наблюдала за собой как бы со стороны, но сейчас Бетти вообразила, будто смотрит ему прямо в глаза, как в тот раз, когда они встретились взглядами и продолжали стоять так, пока один из них не отвел глаза в сторону. Она все еще чувствовала запах его лосьона после бритья.

Он был тем самым, единственным.

Не просто кавалером на лето или мимолетным увлечением. Он был ее башерт[11]11
  Башерт (идиш. bashert) – «судьба». Как гласит легенда, башерт – это наречённый (или наречённая), который послан самой Судьбой, и ваша встреча с ним была предначертана задолго до вашего рождения.


[Закрыть], ее нареченным, посланным Богом и летней работой.

Так же случилось с ее бабушкой и дедушкой. Их семьи владели соседними фермами во Фруктовом поясе[12]12
  Фруктовый пояс (англ. Fruit Belt) – регион в Соединённых Штатах Америки, микроклимат которого создаёт хорошие условия для выращивания фруктов, вокруг Великих озер, включая штаты Мичиган, Нью-Йорк и Пенсильванию.


[Закрыть], так что они познакомились в начальной школе. Зейде говорил, что никогда больше не взглянул ни на одну девочку. При этих словах бабушка обычно закатывала глаза, но, когда ей было шестнадцать – она закончила школу и занялась шитьем, чтобы помочь своей семье – она вышла за него замуж.

Черт возьми, с ее родителями произошло то же самое. Джо Штерн познакомился с Тилли Фельдман однажды летом, когда ее родители приехали в Саут-Хейвен из Чикаго. Они остановились не у Штернов, но эти двое встретились в галерее игровых автоматов, целый год писали друг другу письма, а затем тайно поженились.

Может, стремление к настоящей любви была наследственной чертой.

Бетти вскочила на ноги и ухватилась одной рукой за столбик кровати, потягиваясь. Джорджии звонить было уже слишком поздно. Она подошла к столу, открыла верхний средний ящик и достала листок бумаги с монограммой и свою любимую ручку, чтобы написать своей соседке по комнате в Барнарде, итальянке из Нью-Джерси по имени Патриция Сан-Джакомо. Бетти думала, что она, наверное, общительная и необычная, и ей не терпелось с ней познакомиться.

Кто-то постучал и открыл дверь. Бетти вытянула руки и похлопала ладонями по ногам. Что она могла написать Патриции, когда все ее мысли были поглощены Эйбом?

Бабушка заглянула в комнату.

– Ты хорошо провела вечер? – В ее голосе не слышалось укора, но она не сказала «с Марвом», поэтому Бетти не пришлось лгать.

– Да, очень.

– Хорошо. Увидимся утром, дорогая. – Бабушка отвернулась и начала закрывать за собой дверь.

– Подожди, – попросила Бетти. Умалчивание было подобно лжи. И кто-то мог их увидеть. – Марв проводил домой Элеонору, поэтому Эйб Барски проводил меня.

Это была правда, по крайней мере, отчасти.

Бабушка вошла в комнату.

– Не похоже на Марва, чтобы он оставил тебя, когда сам же пригласил прогуляться.

– Я сказала, что не против. Элеоноре гораздо дальше идти, чем мне.

– Могу представить, что ты не возражала. Марв – хороший парень, но Эйб такой красавчик.

– Бабушка! – Щеки Бетти зарделись. Она сдержала улыбку и надеялась, что бабушка не услышала, как колотится ее сердце, пытаясь вырваться наружу. Бетти жутко хотелось рассказать бабушке о том, как все ее тело затрепетало от волнения, когда она встретилась взглядом с Эйбом. Поведать о вещах, которые, она знала, они скажут друг другу и которые другим не дано было понять. О том, что Эйбу присуща была не только внешняя красота. Бабушка так же говорила про нее.

– Не забывай, что ты в сентябре уезжаешь, – прошептала бабушка.

– Но ничего, если?..

– Если ты пойдешь на свидание? Да. Одно свидание. Если это не будет мешать работе и подготовке к конкурсу, то я разрешаю. Мы хотим, чтобы ты хорошо провела лето, но сейчас не время для чего-то серьезного, Бетти. Постарайся не увлекаться слишком сильно.

– Обещаю. – Она подскочила к двери и крепко обняла бабушку, пока та не передумала. Бетти закрыла дверь, сложила бумагу и ручку обратно в ящик стола. Она хотела сохранить свои мечты в секрете еще какое-то время.