Текст книги "Станция Одиннадцать"

– Что вы сказали мальчику?

– Что мы не можем дать повод обвинить нас в похищении.

– А что вам сказал пророк после представления?

Дирижер мельком оглянулась.

– Сохранишь в тайне?

– Может, поделюсь с Августом.

– Конечно. Но больше никому.

– Хорошо, – согласилась Кирстен. – Больше никому.

– Он предложил оставить Александру в залог добрых отношений между «Симфонией» и городом.

– Оставить? Зачем?..

– Ему нужна новая невеста.

Вернувшись назад, Кирстен рассказала все Августу. Тот тихо выругался и покачал головой. Ничего не подозревающая Александра шла у третьей повозки, любуясь звездами.

Вскоре после полуночи устроили привал. Кирстен швырнула наряд Титании во вторую повозку и переоделась в платье из мягкого хлопка с кучей заплаток, которое всегда носила в жару. Ножи оттянули ремень, и стало спокойнее. Джексон и второй гобоист взяли двух лошадей и проскакали милю обратно к городу, а затем вернулись, убедившись, что за труппой никто не следует.

Дирижер и еще несколько старших артистов в свете луны изучали карту. В спешке они отправились по ближайшей дороге на юг вдоль западного берега озера Мичиган. Приемлемые прямые пути обратно к знакомой местности лежали или вновь через Сент-Дебору, или мимо города, где в незнакомцев без предупреждения стреляли, или сквозь дикие земли, что во времена до катастрофы назывались национальным заповедником.

– А что мы знаем об этом заповеднике? – Дирижер хмуро смотрела на карту.

– Я голосую против, – заявил тубист. – Знакомый торговец однажды миновал эту зону и сказал, что делать там нечего, городов нет, а в лесах дикое зверье.

– Очаровательно. А что насчет юга, вдоль берега?

– Ничего, – покачал головой Дитер. – Я говорил с человеком, который там бывал, правда, лет десять назад. По его словам, там почти нет населения, но подробностей я не помню.

– Десять лет назад, – заметила дирижер.

– Тем более. Но смотрите, если мы пойдем дальше на юг, нам все равно придется повернуть к диким землям, если вы, конечно, не мечтаете увидеть, что стало с Чикаго.

– А вы слышали историю о снайперах в Сирс-тауэр? – спросил первый виолончелист.

– Я был ее свидетелем, – сказал Гил. – Разве южнее, у Северн-Сити, нет поселения? В бывшем аэропорту, если я правильно помню.

– Я тоже об этом слышала. – Дирижер колебалась, что было на нее непохоже. – Мы ведь уже годами обсуждаем, что следует расширить нашу территорию, так?

– Рискованно, – отозвался Дитер.

– Жить вообще рискованно. – Дирижер свернула карту. – У меня не хватает двух артистов, и я все еще думаю, что они отправились на юг. Если в Северн-Сити живут люди, то, возможно, они подскажут, как нам лучше выйти на привычный маршрут. Продолжим двигаться вдоль берега.

Кирстен вскарабкалась на место кучера второй повозки, чтобы выпить немного воды и отдохнуть. Она сбросила с плеч рюкзак, детский, с потрескавшимся и потускневшим изображением Спайдермена. В рюкзаке Кирстен держала минимум вещей: две бутылки с водой, в которых во времена былой цивилизации был холодный чай «Липтон», свитер, обрезок ткани, чтобы повязывать на лицо в пыльных домах, моток проволоки, чтобы вскрывать замки, папка с подборкой журнальных вырезок и комиксами о докторе Одиннадцать, а также пресс-папье.

От пресс-папье, гладкого куска стекла размером со сливу, не было никакой пользы – оно лишь добавляло весу, однако Кирстен считала его красивым. Эту вещицу перед самой катастрофой ей подарила женщина, имя которой Кирстен не помнила. Она на мгновение сжала в руке пресс-папье, а потом вернулась к папке.

Кирстен нравилось просматривать вырезки, это уже вошло в привычку и успокаивало. Картинки из мира теней, времен до грузинского гриппа, сливались в сплошные пятна при свете луны, но Кирстен помнила каждую черточку. Артур Линдер со второй женой, Элизабет, и их крошечным сыном, Тайлером, на веранде ресторана. Артур с третьей женой, Лидией, несколько месяцев спустя. Артур с Тайлером в аэропорту. Еще более старая фотография, которую Кирстен обнаружила на чердаке, полном журналов. Снимок, сделанный еще до ее рождения: Артур обнимает бледную девушку с темными кудрями, которая вскоре станет его первой женой. Фотограф поймал их на выходе из ресторана – Артура ослепило вспышкой, а лицо девушки полускрыто солнечными очками.

Часть третья
В короне ты мне нравишься больше

13

Снимок из желтой прессы.

Артур Линдер и девушка стоят возле гардероба ресторана в Торонто. Пандемия разразится очень нескоро. Цивилизация проживет еще четырнадцать лет. Артур всю неделю провел на съемках исторической драмы, частично в павильоне, а частично в парке на окраине города. Утром на нем была корона, а сейчас – бейсболка команды «Торонто Блю Джейс». Артуру тридцать шесть лет.

– Что будешь делать? – спрашивает он.

– Уйду от него.

Они разговаривают шепотом, чтобы не услышали работники ресторана. У девушки, Миранды, на лице свежий синяк.

– Хорошо. – Артур смотрит на синяк, который Миранде не удалось полностью скрыть косметикой. – Наконец-то. Что нужно?

– Не знаю, – отвечает Миранда. – Прости за все это. Я просто не могу вернуться домой.

– Есть предложение…

Артур умолкает – подходит девушка с их верхней одеждой в руках. Пальто Артура – великолепное, мягкое и дорогое, а Миранды – изношенное и короткое, купленное в секонд-хенде за десять долларов. Надевая его, Миранда отворачивается, чтобы скрыть порванную подкладку. Судя по улыбке администратора, попытка напрасная. Артур, который к этому времени уже невероятно известен, тоже сверкает улыбкой и незаметно передает гардеробщице двадцать долларов. Девушка-администратор тайком жмет кнопку телефона и отправляет сообщение фотографу, что успел заплатить ей целых пятьдесят. За дверью ресторана фотограф читает эсэмэс: «Выходят».

– Как я и говорил, – бормочет Артур над ухом Миранды, – тебе лучше остаться у меня.

– В отеле? Я не могу… – шепчет она.

– Я настаиваю. И ни к чему не обязываю.

Миранда на мгновение отвлекается на гардеробщицу, которая с обожанием смотрит на Артура.

– Не обязательно решать прямо сейчас, – продолжает он шепотом. – Это просто место, где ты, если хочешь, можешь пожить.

К глазам Миранды подступают слезы.

– Я не знаю, что…

– Просто скажи «да».

– Да. Спасибо.

Администратор открывает дверь, и Миранда вдруг понимает, что наверняка выглядит жутко – синяк на лице, красные слезящиеся глаза.

– Подожди, – просит она, копаясь в сумочке. – Секундочку…

Миранда надевает огромные солнечные очки, которые носила днем. Артур обнимает ее за плечи, фотограф на улице поднимает камеру, и пара шагает к ослепляющей вспышке.

– Так вот, Артур…

Журналистка красива, как люди, которые тратят невероятное количество денег на уход за собой. Поры кожи профессионально очищены, стрижка стоит четыреста долларов, макияж безупречен, ногти стильно накрашены. Когда журналистка улыбается, Артур невольно отмечает неестественную белизну ее зубов, хотя он уже годами обитает в Голливуде и к подобному привык.

– Расскажите-ка нам о таинственной брюнетке, с которой мы вас видели.

– Думаю, таинственная брюнетка имеет право на частную жизнь, не так ли? – Улыбка Артура тщательно выверена – она сглаживает упрек, делая его очаровательным.

– Ничего о ней не поведаете? Может, хотя бы намекнете?

– Она из моего родного города, – отвечает Артур и подмигивает.

На самом деле не из города, а с острова.

«Он такого же размера и формы, как Манхэттен, – всю жизнь рассказывает Артур на вечеринках, – но живет там лишь тысяча человек».

Остров Делано расположен между Ванкувером и побережьем провинции Британская Колумбия, прямо на север от Лос-Анджелеса. Остров покрыт лесом и скалистыми пляжами. Дикие животные пробираются в огороды или выпрыгивают на дорогу прямо перед автомобилем. На низко свисающих ветвях деревьев растет мох, в кронах кедров шумит ветер. Посреди острова есть маленькое озеро, почти идеально круглое и очень глубокое. Артур всегда воображал, что оно возникло из-за упавшего астероида. Одним летом молодая женщина покончила там с собой – припарковала на дороге машину, оставив в ней записку, и вошла в воду. Когда водолазы ныряли за ней, они «не смогли найти дно озера», как шептали друг другу местные дети, перепуганные и раззадоренные. Хотя, если подумать, через много лет мысль о столь глубоком озере, что водолазы не сумели достичь дна, кажется невозможной. Тем не менее женщина вошла в не такое уж большое озеро и на протяжении двух недель усердных поисков ее тело так и не нашли. Происшествие затмевает детские воспоминания, отбрасывая тревожную тень, которую Артур раньше не замечал. Ведь на самом деле это обычное озеро, где он любит плавать, как и все остальные, потому что вода в океане всегда ледяная. Артур вспоминает, как мать читала книгу под деревьями на берегу, младший брат в надувных нарукавниках плескался на мелководье, а на гладкую поверхность озера садились насекомые. На дороге в грязи по пояс была зарыта голая кукла Барби, никто не знает почему.

Дети на острове все лето ходят босиком и носят перья в волосах. «Фольксвагены», в которых их родители приехали туда в семидесятых, ржавеют в лесу. Каждый год приблизительно двести дней идут дожди. У паромной переправы находится небольшая деревенька: универсальный магазин с единственной бензоколонкой, магазин органических продуктов, агентство недвижимости, начальная школа с шестьюдесятью учениками, местный общественный центр с двумя массивными резными русалками, чьи руки образуют арку над входом, и крошечная библиотека. Остальную часть острова занимают скалы и лес.

Другими словами, никто из знакомых Артура в Нью-Йорке, Торонто или Лос-Анджелесе не бывал в таких местах. Заговаривая о родине, он натыкается на непонимающие взгляды. Артур вечно пытается описать ее и в конце концов сводит все к пляжам и растениям.

«Наверное, там было очень красиво», – слышит он одни и те же реплики.

«Было, – соглашается Артур, – и есть». А потом меняет тему, потому что объяснять дальше куда сложнее. Да, там красиво. Самое прекрасное место, которое я только видел. Я любил его и всегда хотел оттуда сбежать.

В семнадцать лет он поступает в университет. Заполняет заявление на кредит для учебы, родители наскребают денег на авиабилет, и Артур улетает. Он думает, что хочет изучать экономику, но в Торонто осознает, что лучше займется чем угодно другим. Занятия кажутся ему скучными и мучительно долгими. Я прилетел в этот город не за учебой, решает Артур, это лишь способ сбежать из дому. Через четыре месяца он бросает университет и принимается ходить по прослушиваниям, потому что девчонка с курса по торговой деятельности посоветовала ему стать актером.

Родители в ужасе, со слезами звонят Артуру по ночам. «Смысл был в том, чтобы уехать с острова», – говорит он им. Увы, объяснение не помогает. Родители любят остров и осознанно продолжают там жить. Однако через два месяца Артур получает большую роль в американском фильме, съемки которого проходят в Торонто, и выходную роль в канадском сериале. Артур не уверен, что вообще понимает, как надо играть, поэтому тратит все деньги на актерские курсы, где знакомится со своим лучшим другом Кларком. Следует прекрасный год – они неразлучны и ходят по вечеринкам, подделав удостоверения личности. Затем, когда им обоим уже по девятнадцать, Кларк, поддавшись давлению родителей, возвращается в Англию в университет, а Артур успешно проходит прослушивание в театральную школу Нью-Йорка. Он работает в ресторане и живет с четырьмя соседями в комнате над пекарней в Куинсе.

После выпуска из театральной школы Артур некоторое время топчется на месте. Ходит по прослушиваниям, работает официантом. Затем получает роль в сериале «Закон и порядок» – в Нью-Йорке есть хоть один актер, который там не снимался? – и благодаря этому находит себе агента. Также Артуру дают сквозную роль в одном из спин-оффов «Закона и порядка». Съемка в рекламе, два пилотных эпизода, так и не получивших продолжения. «Тебе однозначно надо приехать в Лос-Анджелес, – говорит режиссер второго, когда звонит Артуру с плохими новостями. – Перекантуешься у меня в гостевом доме, походишь по прослушиваниям, а дальше посмотрим». К тому времени Артура уже тошнит от холодов, поэтому он избавляется от небогатого скарба и садится на самолет.

В Голливуде он ходит по вечеринкам и получает роль солдата с тремя фразами, который гибнет в первые десять минут фильма. Потом ему дают куда более крупную роль, и тут начинается настоящее веселье – кокаин и льстивые девушки с гладкой кожей. Годы, что остаются в памяти серией вспышек: он сидит у бассейна в Малибу и пьет водку, разговаривая с девушкой, которая, по ее словам, нелегально прибыла из Мексики, пересекла границу, лежа в грузовике под грудой перца чили, когда ей было десять лет; Артур не знает, верить или нет, но она красива, поэтому он целует ее; она говорит, что позвонит, и исчезает навсегда; он едет в кабриолете с друзьями, они подпевают радио, а Артур смотрит, как над головой мелькают пальмовые ветви; он танцует с девушкой под Don’t Stop Believin’ – его любимую песню, что он хранит в тайне – в подвальном гавайском баре какого-то парня, а потом словно происходит чудо и Артур вновь встречает ее через неделю на другой вечеринке, ту же девушку в этом безграничном городе; она улыбается с полуприкрытыми глазами и, взяв Артура за руку, ведет на задний двор, чтобы полюбоваться рассветом. К тому времени Лос-Анджелес уже не кажется столь необыкновенным, однако там, на Малхолланд-драйв, Артур вдруг понимает, что разгадал еще не все тайны, что видел еще не все – как море огней постепенно тускнеет, уступая восходящему солнцу, как девушка легонько проводит ногтями по его руке.

«Люблю этот город», – говорит Артур. Полгода спустя, при расставании, она бросает эту фразу ему в лицо: «Ты любишь этот город, но никогда не станешь его частью, тебе никогда не дадут главную роль». Ему уже двадцать восемь, и ход времени тревожно ускоряется. Вечеринки теперь совсем дикие, и Артур дважды оказывается у дверей реанимации, ожидая новостей о состоянии товарищей, заработавших передоз от странной смеси алкоголя и рецептурных препаратов. Одни и те же люди на вечеринке за вечеринкой, сцены утомительного распутства в лучах восходящего солнца, всеобщий паршивый вид. Сразу после двадцать девятого дня рождения Артур получает главную роль в малобюджетном фильме о неудавшемся ограблении банка; к его удовольствию, съемки проходят в Торонто. Артуру нравится мысль, что он вернется в Канаду с триумфом. Да, эгоистично, но что поделать.

Как-то вечером Артуру звонит мать: помнит ли он Сюзи, женщину, которая, когда он был маленьким, работала в кафе при универсальном магазине? Конечно, помнит! У него сохранились смутные воспоминания, как она ставила перед ним тарелку блинчиков. В общем, несколько лет назад к Сюзи переехала племянница, хотя причины этого так и остались неизвестными, несмотря на любовь местных к выуживанию даже мельчайших слухов. Племяннице, Миранде, уже семнадцать, и она очень целеустремленная. Девушка недавно перебралась в Торонто, чтобы поступить в художественный колледж; не мог бы Артур пригласить ее пообедать?

«Зачем? – спрашивает он. – Мы незнакомы. Ей всего семнадцать. Будет неловко».

Он терпеть не может неловкие ситуации, поэтому изо всех сил старается их избегать.

«У вас много общего, – отвечает мать. – Вы оба перескочили через класс в школе».

«Много?»

Артур вдруг ловит себя на мысли: «Она же поймет, откуда я». Он постоянно чувствует себя потерянным, как при высокой температуре. Над ним довлеет вопрос: как я оттуда добрался сюда? Есть мгновения – на вечеринках в Торонто, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, – когда он рассказывает об острове Делано и замечает на лицах собеседников одно и то же выражение, заинтересованное, но слегка скептичное, будто Артур утверждает, что вырос на поверхности Марса. Понятное дело, об этом острове почти никто не слышал. Когда в Торонто Артур упоминает, что он из Британской Колумбии, люди постоянно отзываются, что любят Ванкувер, словно город из стекла в четырех часах пути на двух паромах от родины Артура имеет с ней что-то общее. Дважды, когда в Лос-Анджелесе Артур говорил, что он из Канады, его спрашивали об иглу. Некий прекрасно образованный житель Нью-Йорка выслушал рассказ Артура о его родине – юго-запад Британской Колумбии, островок между Ванкувером и материковой частью провинции – и со всей серьезностью задал вопрос: значит, Артур вырос неподалеку от штата Мэн?

«Позвони Миранде, – просит мать. – Просто пообедаете».

Миранда в свои семнадцать необычайно хорошо сложена и очень симпатичная, светлокожая и сероглазая, с темными кудрями. Она входит в ресторан, впуская порыв холодного ветра. На ее волосах и пальто – январская изморозь. Артура сразу поражает ее манера держаться, Миранда кажется куда старше своего возраста.

«Как вам Торонто?» – спрашивает Артур.

Не просто симпатичная, понимает он. Миранда красива, пусть это и не сразу бросается в глаза. Она – полная противоположность девушек Лос-Анджелеса, загорелых блондинок в обтягивающих футболках.

«Очень нравится».

Внезапное осознание, почти откровение: Миранда может идти по улице, и совершенно никто ее не узнает. Возможно, те, кто не рос в маленьких поселениях, не поймут всю прелесть подобного – как анонимность в больших городах походит на свободу. Миранда начинает рассказывать о своем парне Пабло, тоже художнике, и Артур заставляет себя улыбаться. Она устает говорить о собственной жизни и спрашивает о нем. Артур пытается объяснить всю невероятность мира, в который попал, где незнакомые ему люди знают его. Насколько он любит Лос-Анджелес и как это место выжимает из него все соки. Как он теряется, думая об острове Делано и сравнивая его со своей нынешней жизнью. Миранда никогда не была в Штатах, хотя жила в двухстах милях от границы с ними. Артур видит, как девушка силится представить его жизнь там. Наверное, в ее мыслях обрывки фильмов и фотосессий для журналов.

«Вам нравится быть актером?»

«Да, чаще всего».

«Как чудесно – получать деньги за любимое дело», – говорит Миранда, и Артур соглашается. В конце встречи она благодарит его за обед, и они уходят вместе. На улице холодно, на грязный снег падают лучи солнца. Позже Артур будет вспоминать это время, как золотой период, когда они с Мирандой могли вместе выходить из ресторана и никто не поджидал их с фотокамерами.

«Удачи с фильмом», – говорит она и садится в трамвай.

«Удачи в Торонто», – отвечает Артур, но Миранда уже не слышит.

Идут года, и он успешно отгоняет мысли о ней. Она далеко и очень юна. Он снимается во многих фильмах, перебирается в Нью-Йорк на восемнадцать месяцев, чтобы играть в пьесе Мэмета, затем обратно в Лос-Анджелес для сквозной роли в сериале для канала Эйч-би-оу. Артур встречается с другими женщинами, актрисами, и не только. Две из них настолько знамениты, что любой их выход в свет привлекает целый рой назойливых папарацци. К тому времени, как Артур возвращается в Торонто для съемок в очередном фильме, он тоже не может появиться на людях спокойно, его обязательно сфотографируют. Отчасти из-за того, что ему стали давать более масштабные и впечатляющие роли, а отчасти от того, что фотографы уже привыкли делать снимки, как он держит куда более известных женщин за руку. Агент хвалит его стратегию.

«Это не стратегия, – говорит Артур. – Они мне нравились».

«Конечно-конечно, – соглашается агент. – Шучу, без обид».

На самом ли деле Артур встречался с ними из симпатии или все-таки не переставал думать о собственной карьере? Вопрос неожиданно тревожит.

Артуру уже тридцать шесть, а Миранде – двадцать четыре. Он становится крайне, до неприятного известным. Он не ожидал такой славы, хотя и мечтал о ней тайком в двадцатилетнем возрасте. Только что с этим делать? Чаще всего ему стыдно. Например, он заселяется в «Ле Жермен» в Торонто, и девушка-администратор говорит, что это огромная честь для отеля – «я без ума от того детектива», – и Артур, как всегда, не знает, что отвечать. Он искренне не понимает, действительно ли девушке понравился фильм, или она хвалит из вежливости, или она хочет с ним переспать, или все вместе. Поэтому Артур улыбается и смущенно благодарит ее, а потом забирает карту-ключ и идет к лифтам, ощущая спиной взгляд девушки. Старается шагать уверенно, словно ничего не замечает, и вообще ему плевать, что на него пялится половина вестибюля.

Уже в номере Артур с облегчением садится на постель – он наконец один, никто на него не смотрит. Но в то же время он, как всегда в такие моменты, чувствует себя потерянным, опустошенным. А затем вдруг осознает, что надо сделать. И набирает номер, который хранил все эти годы.

14

Когда Артур Линдер звонит вновь, Миранда на рабочем месте. Она помощник по административной работе в транспортной компании «Нептун логистикс» и мирно проводит дни за столом в форме подковы рядом с кабинетом босса, молодого директора по имени Леон Превант. Дверь в кабинет почти всегда закрыта, ведь босс постоянно в командировках. На полу помещения – серое ковровое покрытие, из окна во всю стену видно озеро Онтарио. Если появляются какие-то дела, Миранда чаще всего справляется с ними за пару часов, поэтому может целый день рисовать – она работает над серией комиксов – и устраивать долгие перерывы на кофе, во время которых ей нравится стоять у стеклянной стены и смотреть на озеро. В такие моменты у нее создается впечатление, будто она висит в воздухе, парит над городом. Водная гладь, линия горизонта в обрамлении других стеклянных небоскребов, а вдали – крошечные лодочки.

Раздается тихий перезвон – пришло электронное письмо. В период, когда место Миранды занимал некомпетентный временный сотрудник – «зима тревоги нашей», как называет это время босс, – Леон стал доверять планирование своих командировок Тее, помощнице своей подчиненной Ханны. Тея, безупречная и организованная, чем Миранда восхищается, только что перенаправила электронное подтверждение бронирования для командировки Леона в Токио в следующем месяце. В присутствии Теи Миранда чувствует себя неряхой с торчащими во все стороны кудряшками. У Теи идеально уложенные блестящие волосы и великолепно подобранная одежда. Помада Миранды всегда или слишком яркая или слишком темная, каблуки – или чересчур высокие или чересчур низкие. Все чулки – дырявые на ступнях, поэтому их приходится носить только с определенными туфлями. Да и у туфель изношенные каблуки, которые приходится аккуратно подкрашивать маркером.

С одеждой проблемы. Большую часть рабочего гардероба Миранда покупает в стоковом магазинчике неподалеку от Янг-стрит. В примерочных, в свете ламп, вещи всегда кажутся нормальными. Однако как только Миранда попадает домой, они вдруг становятся ужасными. Акриловая юбка блестит, а блузка из синтетики неприятно липнет к коже, все смотрится дешево и огнеопасно.

«Ты же человек искусства, – сказал тем утром ее парень Пабло, наблюдая, как Миранда пыталась поддеть что-нибудь под севшую после стирки блузку. – Зачем тебе подстраиваться под какой-то дерьмовый корпоративный дресс-код?»

«Потому что это входит в мою работу».

«Моя бедная корпоративная девочка, – произнес он. – Совсем потерялась в системе».

Пабло часто говорит о метафорических системах и машинах, а еще о верхах. Иногда он совмещает, например: «Именно этого верхи и хотят: поймать нас в ловушку корпоративной системы». Они познакомились во время учебы. Пабло выпустился на год раньше Миранды, и сперва его дела шли настолько удачно, что она по его предложению бросила работу официантки. Пабло продал картину за десять тысяч долларов, затем еще одну, большего размера, за двадцать одну тысячу и намеревался стать новой сенсацией. Однако экспозицию отменили, и за следующий год Пабло не продал ничего, ни одной картины, поэтому Миранда подала заявку в бюро временного трудоустройства и вскоре сидела за столом у двери в кабинет Леона Преванта. «Держись, детка, – произнес Пабло тем утром, глядя, как она одевается. – Ты же знаешь, это только на время».

«Конечно», – ответила Миранда. Пабло повторял одно и то же с тех самых пор, как она связалась с бюро, но Миранда не сказала ему, что после шестой недели работы стала постоянным сотрудником. Миранда нравится Леону. Он ценит то, какая она неизменно спокойная, как он сам говорит, невозмутимая. В редкие моменты, когда Леон бывает на рабочем месте, он так ее и представляет: «А вот моя невозмутимая помощница Миранда». И она довольна этим куда больше, чем признается сама себе.

«Я продам новые картины, – сказал Пабло, раскинувшись на постели полуобнаженным. После того как Миранда вставала, он с удовольствием наслаждался освободившимся пространством. – Мне выплатят гонорар».

«Конечно», – отозвалась Миранда, прекращая мучиться с блузкой и принимаясь искать футболку, которая будет хотя бы более-менее прилично смотреться под пиджаком за двадцать долларов.

«Из последней экспозиции почти никто ничего не продал, – вдруг словно сам с собой заговорил Пабло. – Ничего, все временно».

Но у Миранды есть тайна: она не хочет уходить с работы. И Пабло не должен этого знать, ведь он презирает все, связанное с корпорациями, а Миранде нравится в «Нептун логистикс» куда больше, чем дома. Они живут в маленькой темной квартирке с вечными комками пыли на полу. В коридоре не пройти из-за стоящих у стены холстов, а половину окна гостиной закрывает мольберт. На рабочем месте в «Нептун логистикс» убрано и кругом встроенные светильники. Миранда может часами трудиться над своим бесконечным проектом. В художественном колледже об основной работе говорили с ужасом; Миранда и представить не могла, что основная работа окажется самой спокойной и свободной частью ее жизни.

Этим утром от Теи приходят пять электронных писем – подтверждения бронирования авиабилетов и гостиничных номеров для будущей командировки Леона в Азию. Миранда изучает маршрут – Япония, Сингапур, Южная Корея. Ей нравится разглядывать карты и представлять, как она сама отправляется во все эти места. Миранда еще ни разу не покидала Канаду. Пабло не работает и не продает картины, а ее денег с трудом хватает на выплаты по кредиту на обучение и аренду квартиры. Миранда добавляет информацию о перелете из Сингапура в Сеул, снова проверяет остальные номера подтверждения… и задания на сегодня подходят к концу. На часах – без пятнадцати десять.

Миранда читает новости, недолго рассматривает карту Корейского полуострова, а потом вдруг ловит себя на том, что просто-напросто пялится в экран, размышляя о мире в своем проекте – своей графической новелле, своем комиксе, да что бы там ни было – над которым работает с тех пор, как выпустилась из художественного колледжа. И достает спрятанный под документами в верхнем ящике скетчбук.

В проекте под названием «Станция Одиннадцать» есть несколько важных персонажей, но главный герой – доктор Одиннадцать, великолепный физик, поразительно напоминающий Пабло внешне и совершенно не похожий на него во всех прочих отношениях. Он человек из будущего, который никогда не жалуется. Он смелый и временами саркастичный. Он пьет, но слишком много. Хотя он ничего не боится, с женщинами ему не везет. Свое имя он взял в честь космической станции, на которой обитает. Враждебная цивилизация из соседней галактики захватила Землю и поработила ее население, однако несколько сотен мятежников ухитрились сбежать на украденной станции. Доктор Одиннадцать и его коллеги провели Станцию Одиннадцать сквозь кротовую нору и теперь скрываются в неисследованных дебрях космоса. Все происходит в далеком будущем.

Станция Одиннадцать размером с земную Луну и напоминает планету, но эта планета способна проложить маршрут между галактиками и ей не нужно солнце. Однако во время войны искусственное небо было повреждено, поэтому на поверхности станции теперь всегда либо закат, либо сумерки, либо ночь. Пострадал и ряд систем жизнеобеспечения, включая регулировку уровня океанов, поэтому сушей осталась лишь группа островов из бывших горных вершин.

Произошел раскол. Есть люди, которые, проведя пятнадцать лет в вечных сумерках, мечтают отправиться домой, на Землю, и умолять о прощении, рискнуть и попытаться жить под инопланетной властью. Они поселились в Подморье – сети огромных противорадиационных убежищ под океанами станции. Всего этих людей теперь триста. В сцене, которую Миранда сейчас рисует, доктор Одиннадцать плывет в лодке со своим наставником, капитаном Лонаганом.

Доктор Одиннадцать: Опасные воды. Мы над воротами в Подморье.

Капитан Лонаган: Попытайся их понять. (Далее идет фрейм с его лицом). Они всего лишь хотят снова увидеть солнечный свет.

После этих двух фреймов Миранда решает, что следующий нужно сделать на всю страницу. Рисунок уже готов. Закрыв глаза, Миранда буквально видит его на своем домашнем мольберте. Морской конек, массивное создание ржавого цвета, с пустыми глазами размером с блюдца, полуживотное-полумашина. На голове его сбоку голубым цветом горит радиопередатчик. Конек бесшумно движется к поверхности, это одновременно и красиво и жутко, а на изгибе его спины сидит всадник, человек. Темная вода достигает почти до самого верха рисунка. А на ее поверхности – доктор Одиннадцать и капитан Лонаган в гребной лодке, крошечные под чуждыми созвездиями бездонного космоса.

В день когда Миранда вновь встречается с Артуром, Пабло звонит ей в офис. На часах – четыре, и она едва успела сделать пару глотков кофе за очередными набросками, где доктор Одиннадцать пытается сорвать новый план Подморья – они хотят повредить реакторы станции и принудить ее к возвращению на Землю. Едва заслышав голос Пабло, Миранда понимает, что разговор будет тяжелым. Пабло хочет знать, когда она вернется домой.

«Где-то в восемь».

«Не понимаю, – говорит Пабло, – что ты там для этих людей делаешь».

Миранда накручивает телефонный провод на палец и смотрит на сцену, над которой только что работала. Доктор Одиннадцать сталкивается со своим главным противником из Подморья в подземном туннеле, ведущем к основному реактору станции. Пузырек с мыслью: «Но что это за безумие?»

«Я собираю информацию по командировкам Леона. – В последнее время Пабло достаточно часто так звонил, и Миранда пытается рассматривать эти разговоры как возможность потренировать терпение. – Обрабатываю его отчеты о расходах, иногда отправляю е-мейлы. Иногда принимаю сообщения. Подшиваю документы».

«И на это уходит целый день».

«Вовсе нет. Мы уже об этом говорили, зануда. У меня много свободного времени».