Текст книги "Жемчужина Лабуана (сборник)"

Глава XV
Английский капрал

Проснувшись, он обнаружил, что лежит на кушетке все в той же комнате. Но в ней уже было прибрано. Только на коврах, развешанных по стенкам, еще виднелись следы его сабли. Несколько раз он протер глаза, провел рукой по горящему лбу, как бы пытаясь вспомнить вчерашнее. И, вспомнив, покачал головой.

– До чего я дошел, – сказал он. – Я был пьян, как сапожник. И все-таки я чувствую себя лучше, чем трезвый, когда огонь снова жжет мое сердце и тревога снедает меня. Неужели я никогда не смогу потушить его? Неужели я не найду покоя?..

Он сорвал с себя форму сержанта Виллиса, надел новую одежду, сверкавшую золотом и жемчугом, надел на голову богатый тюрбан, украшенный сапфиром, засунул за пояс саблю и вышел.

Полной грудью он вдохнул морской воздух, который совершенно развеял последние пары опьянения, и посмотрел на солнце, стоявшее уже довольно высоко.

Широкий морской простор синел и искрился перед ним. Три прао с большими спущенными парусами стояли в бухте, готовые к плаванию. На берегу сновали пираты, занятые погрузкой и сборами. Янес деятельно распоряжался, расхаживая там среди них.

– Добрый друг, – прошептал Сандокан. – Пока я бредил и спал, он готовил мою экспедицию.

Он спустился по ступенькам и направился к пристани. Едва завидев его, пираты подняли громогласный вопль.

– Да здравствует Тигр! Да здравствует наш капитан! – кричали они.

Ни вздоха сожаления, ни жалобы не сорвалось с их губ, никого не испугала гибель двух кораблей и многих товарищей, павших под огнем англичан на Лабуане. Никто не винил в этом Сандокана. Все жаждали только отмщения.

– Мы жаждем крови! Тигр Малайзии! Отомстим за наших товарищей!.. Пошли на Лабуан и уничтожим врагов Момпрачема!

– Друзья, – сказал Сандокан звучным голосом, который завораживал своей убежденностью и силой. – Мы отомстим! Наши товарищи пали в схватке с врагом, гораздо более многочисленным и лучше вооруженным. Железные борта, паровая машина и пушки их крейсера помогли им взять верх. Но игра еще не окончена. Нет, мои тигрята, герои, которые пали у берегов проклятого острова, не останутся неотомщенными. Мы отправимся туда и отплатим кровью за кровь! Придет день, и ярость тигров Момпрачема выметет из наших морей леопардов Лабуана!

– На Лабуан! На Лабуан! – закричали пираты, исступленно потрясая оружием.

– Янес, у тебя все готово? – спросил Сандокан.

Но Янес, казалось, не слышал. Он поднялся на старый пушечный лафет и внимательно смотрел в сторону мыса, выдававшегося далеко в море.

– Что ты там ищешь, дружище? – спросил Сандокан.

– Я вижу верхушку мачты, – отвечал португалец.

– Одно из наших прао?

– Какое другое судно осмелится приблизиться к нашим берегам?

– А разве не все наши парусники в бухте?

– Все, кроме одного, судна Пичанга, которого я послал к Лабуану, чтобы искать тебя.

– Да, это его прао, – подтвердил один из старых пиратов. – Правда, я вижу только одну мачту.

– Похоже, на них напали, и они лишились одной из мачт, – подтвердил Сандокан. – Подождем. Может, он везет нам известия с Лабуана.

Все пираты поднялись на бастионы, чтобы лучше рассмотреть этот парусник, который медленно приближался к берегу.

Это действительно был прао Пичанга, который Янес три дня назад послал к Лабуану собрать известия о Тигре Малайзии и его храбрецах. Но в каком виде он возвращался! От фок-мачты оставался один обломок, грот-мачта едва держалась, поддерживаемая густой сетью снастей. Фальшбортов почти не было видно, а борта во многих местах были наспех заделаны досками.

– Им здорово досталось, – сказал Сандокан.

– Пичанг – храбрец и не боится нападать даже на большие корабли, – ответил Янес.

– О, мне кажется, он захватил пленника. Видишь красный мундир среди наших людей?

– Похоже, это английский солдат, привязанный к мачте, – кивнул Янес.

– Неужели они захватили его на Лабуане?

– Не выловили же они его в море.

– Ах!.. Если бы он мог сообщить мне новости о…

– О Марианне, не так ли, дружище?

– Да, – ответил Сандокан глухим голосом.

– Расспросим его.

Прао с помощью весел, поскольку ветер был слишком слаб, понемногу приближался. Его капитан, гигант-калимантанец, из тех жителей Борнео, или Калимантана, что готовы отдать за родину всю кровь до последней капли, с оливковой кожей, что делало его похожим на гордую бронзовую статую, заметил Янеса и рядом с ним Сандокана и издал радостный крик.

– Хорошая добыча! – приветствуя их рукой, заорал он.

Пять минут спустя парусник вошел в маленькую бухту, бросив якорь в двадцати шагах от берега. Шлюпка была тут же спущена на воду; в ней поместились Пичанг, пленный солдат и четверо гребцов.

– Откуда ты? – спросил его Сандокан, едва тот сошел на берег.

– С восточных берегов Лабуана, мой капитан, – отвечал калимантанец. – Мы отправились туда с надеждой узнать о вас, и я счастлив, что нашел вас здесь в полном здравии.

– Кто этот англичанин?

– Капрал, капитан.

– Где вы его захватили?

– Вблизи Лабуана.

– Расскажи все подробно.

– Мы собирались прочесать берега, когда я увидел пирогу с этим человеком, выходящую из устья маленькой речки. Я тут же велел спустить шлюпку и с десятью людьми пустился в погоню, надеясь узнать сведения о вас. Схватить его было нетрудно, но, когда я хотел покинуть устье речки, мой путь уже был перекрыт канонеркой. Я решительно ввязался в бой. Это была жестокая схватка, капитан, но нам удалось прорваться.

– И этот солдат прибыл именно с Лабуана?

– Да, мой капитан.

– Спасибо, Пичанг. Веди его сюда.

Несчастный был уже высажен на берег и окружен пиратами, которые смеялись и издевались над ним. С него сорвали нашивки капрала и могли бы потрепать основательно, если бы Пичанг вовремя не явился за ним.

Это был белокурый молодой человек, лет двадцати пяти, невысокий румяный, упитанный, точно поросенок. Было заметно, что он напуган всем происходящим, но ни одно слово не сорвалось с его губ.

Представ перед Сандоканом, он вымученно улыбнулся и сказал с дрожью в голосе:

– Тигр Малайзии?

– Ты знаешь меня? – спросил Сандокан.

– Да.

– Где ты меня видел?

– На вилле лорда Гвиллока.

– Удивлен, что видишь меня здесь?

– Да. Я думал, вы еще на Лабуане и скрываетесь от нас.

– Так ты тоже был среди тех, кто гонялся за мной?

Солдат не ответил. Опустив голову, он тихо сказал:

– Для меня все кончено, не так ли, господин пират?

– Это зависит от твоих ответов, – сказал Сандокан.

Англичанин побледнел, но, не сказав ни слова, только крепче сжал губы, словно боясь, что с них сорвется хотя бы звук.

– Ну, где ты находился, когда я покинул виллу лорда?

– В лесу, – ответил солдат.

– Что ты делал?

– Ничего.

– Ты что, смеешься надо мной? На Лабуане не так много солдат, чтобы посылать их просто прогуливаться в лесу.

– Но…

– Говори, я хочу знать все.

– Я ничего не знаю.

– Ах так? Посмотрим.

Сандокан выхватил крис и быстрым движением чиркнул им по горлу солдата, дав скатиться по нему капле крови.

Пленник не мог сдержать крика страха и боли.

– Говори, или я убью тебя, – холодно проговорил Сандокан, не отнимая крис, кончик которого уже обагрился кровью.

Капрал еще немного поколебался, но, видя в глазах Тигра Малайзии твердую решимость, уступил.

– Хорошо! – сказал он упавшим голосом. – Я все скажу.

Сандокан сделал знак своим людям отойти, а сам уселся вместе с Янесом на пушечный лафет.

– Я тебя слушаю. Что ты делал в лесу?

– Следовал за баронетом Розенталем.

– Ах вот как!.. – воскликнул Сандокан, и мрачная молния сверкнула в его взоре. – Продолжай!

– Лорд Гвиллок узнал, что вы не малайский князь, и договорился с баронетом и комендантом Виктории устроить засаду. Было поднято по тревоге два взвода, и нас послали окружить виллу.

– Это я знаю. Что произошло потом, когда мне удалось прорвать ряды и укрыться в лесу?

– Когда баронет вошел на виллу, он нашел лорда Гвиллока раненым. У него была рана на ноге, нанесенная вами.

– Мной!.. – вскричал Сандокан.

– Может, случайно?

– Еще бы. Пожелай я убить его, никто бы мне не помешал. А леди Марианна?

– Она плакала. Казалось, что между этой леди и ее дядей произошла ужасная сцена. Лорд обвинял ее в том, что она помогла вам бежать… а она умоляла пощадить вас.

– Бедная девушка! – воскликнул Сандокан, в то время как волнение исказило его черты. – Ты слышишь, Янес?

– Продолжай, – сказал португалец солдату. – Но берегись: говори только правду. Ты останешься здесь до нашего возвращения с Лабуана. Если ты солгал – ты умрешь.

– Какой смысл мне обманывать? – отвечал капрал. – После бесплодной погони мы остались на вилле, чтобы защитить ее от возможного нападения пиратов. Ходили тревожные слухи. Говорили, что пираты уже высадились и что Тигр Малайзии скрывается в лесу, готовясь напасть на виллу и похитить девушку. Что случилось потом, я не знаю. Но слышал, что лорд Гвиллок хочет перебраться в Викторию под защиту ее фортов.

– А баронет Розенталь?

– Он скоро женится на леди Марианне.

– Что?!. – вскричал Сандокан, вскакивая на ноги.

– Я говорю, что он берет ее замуж.

– Ты хочешь обмануть меня?..

– Зачем? Я слышал, что свадьба состоится через месяц.

– Но леди Марианна ненавидит этого человека.

– Лорда Гвиллока это не волнует.

Сандокан закрыл глаза и невольно зашатался. Страшная судорога исказила его черты.

Он подошел к солдату и, пронзительно глядя на него, проговорил свистящим шепотом:

– Ты не лжешь? Это правда?

– Клянусь вам, – ответил напуганный солдат.

– Ты останешься здесь, а мы поплывем на Лабуан, – взяв себя в руки, сказал пират. – Если я вернусь сюда с победой, я дам тебе столько золота, сколько ты весишь.

Потом решительно повернулся к Янесу.

– Мы отправляемся немедленно!

– Я готов, – ответил португалец просто.

– У тебя все в порядке?

– Остается выбрать людей.

– Возьмем самых храбрых. Борьба будет нешуточной.

– Но нужно будет оставить здесь достаточно сил, чтобы защитить наш остров.

– Чего ты боишься, Янес?

– Англичане могут воспользоваться нашим отсутствием и кинуться на Момпрачем.

– Они не осмелятся.

– Я не уверен в этом. На Лабуане достаточно сил, Сандокан. Рано или поздно, но это случится.

– Они найдут нас готовыми к отпору. И посмотрим тогда, кто сильнее: тигры Момпрачема или леопарды Лабуана.

Сандокан собрал свои отряды, набранные из самых воинственных племен Борнео и островов Малайского моря, и выбрал из них девяносто человек. Это были самые крепкие, храбрые и отчаянные из пиратов, настоящие морские дьяволы, которые по одному знаку его, не колеблясь, готовы были ринуться на форты Виктории, этой цитадели Лабуана.

Потом он подозвал Джиро-Батола и сказал тем, кто оставался для защиты острова:

– Вот человек, сражавшийся доблестно, и единственный, кто остался в живых в нашей несчастной экспедиции на Лабуан. Во время моего отсутствия подчиняйтесь ему, как мне самому. А теперь выходим в море, Янес.

Глава XVI
Экспедиция против Лабуана

Девяносто человек сели на прао; Янес и Сандокан заняли места на самом большом и прочном, несущем двойные пушки и полдюжины спингард. Кроме всего прочего, корпус этого корабля был обшит железом.

Небо было ясное, и море гладкое, как масло, однако на юге появилось несколько облачков того особенного цвета и странной формы, которые не предвещали ничего хорошего.

Сандокан, который не только был отличным навигатором, но и хорошо чувствовал погоду, ощутил перемены в атмосфере, но они пока что не беспокоили его.

– Если пушки не способны остановить меня, то не остановит и шторм. Я чувствую в себе столько сил, что могу бросить вызов и буре, – сказал он.

– Ты думаешь, будет шторм? – спросил его Янес.

– Да, но он не заставит меня вернуться назад. Он даже может оказаться нам на руку, поскольку при высадке у берега не будет сторожевых кораблей.

– А после высадки, что ты собираешься предпринять?

– Еще не знаю, но я чувствую себя способным на все. Я готов сражаться с целым полком, если он преградит нам дорогу.

– Если при высадке разгорится сражение, лорд не останется на своей вилле в лесу, а бежит в Викторию, под защиту фортов и кораблей. Разумнее было бы действовать с осторожностью, чтобы захватить там его врасплох.

– Ты думаешь, он сейчас не настороже? Он знает, что я пойду на все, и наверняка окружил свою виллу целым отрядом.

– Может быть, но тогда мы применим хитрость. Возможно, что-нибудь придет мне в голову к тому времени. Но скажи, друг мой, а позволит ли Марианна себя похитить?

– О да! Она мне поклялась в этом.

– И ты отвезешь ее на Момпрачем?

– Да.

– И, женившись на ней, ты будешь держать ее там?

– Я не знаю, Янес, – сказал Сандокан, глубоко вздохнув. – Я не смогу навсегда приковать ее к моему дикому острову, я не хочу, чтобы она жила среди моих тигрят, которые не умеют ничего другого, как стрелять из карабина и владеть абордажным топором. Я не могу подвергать ее постоянной опасности… Скажи мне, Янес, что сделал бы ты на моем месте?

– Но подумай, Сандокан, и о том, что станет с Момпрачемом без его Тигра Малайзии. С тобой он затмил бы Лабуан и все другие острова нашего моря, он заставил бы дрожать тех, кто истребил твою семью, кто угнетает твой народ. Есть тысячи малайцев, даяков, бугисов, которые только и ждут твоего клича, чтобы собраться под знамена Тигра Малайзии.

– Я думал обо всем этом, Янес.

– И что говорит твое сердце?

– Оно обливается кровью.

– И тем не менее ты готов уничтожить свое могущество ради этой женщины.

– Я люблю ее, Янес. Ах! Я бы не хотел быть больше Тигром Малайзии. – И пират в отчаянии сжал голову руками, точно хотел задушить те сомнения, которые терзали и мучили его мозг.

Уже всем было понятно, что приближается шторм. И, действительно, к девяти часам вечера ветер начал дуть с такой силой, что волны запенились барашками и стали яростно биться о борта кораблей. Но пираты приветствовали это радостным криком, нисколько не боясь урагана, который мог стать для них роковым.

И на другой день море оставалось бурным. Длинные волны пересекали его широкое пространство и сталкивались, с ревом заставляя крениться и нырять носом пиратские суда. В небе клубились черные облака, ветер усиливал свои порывы.

Иной капитан, взглянув на это море и это небо, заторопился бы скорее к ближайшей бухте, но Сандокан, зная, что он уже всего в семидесяти или восьмидесяти милях от Лабуана, скорее согласился бы потерять свои корабли, чем задержаться где-нибудь и переждать бурю.

– Сандокан, – сказал Янес, беспокойство которого все нарастало, – смотри, как бы нам всем не оказаться за бортом и не нахлебаться воды.

– Ничего, – отвечал тот. – Наши суда очень прочные.

– Но надвигается настоящий ураган.

– Я не боюсь его, Янес. Мы успеем дойти до цели – Лабуан уже недалеко. Ты видишь остальные суда?

– Мне показалось, я видел одно к югу. Темнота такая, что не видно дальше ста метров.

– Если они и потеряют нас, то встретимся на Лабуане.

– Но они могут погибнуть, Сандокан.

– Я не отступлю, Янес!

– Будь осторожен, брат, – сказал тот, покачав головой.

В этот момент ослепительная молния разорвала темноту, осветив море до самого горизонта, и следом прокатился страшный гром.

Сандокан быстро пересек палубу и сам встал к штурвалу. Все вокруг словно вздыбилось и встало вверх ногами. Облака стремительно неслись по небу, то поднимаясь высоко, то опускаясь так низко, что касались своими краями волн. Молнии вспыхивали одна за другой, а гром грохотал почти беспрерывно.

Но Сандокан не уступал и не сворачивал с курса, бросая безумный вызов стихии.

Поразительное зрелище представлял он собой, стоя у штурвала, несущегося сквозь бурю корабля. Высокий, сильный, с пламенным взором и длинными волосами, развевающимися на ветру, неколебимо стоявший среди этих волн, со всех сторон обрушивающихся на него, он был все тем же Тигром Малайзии, бросавшим вызов уже не людям, своим врагам, а самой разъяренной стихии.

Янес, который понимал, насколько безумно было упрямиться в этой борьбе, уже двинулся на мостик, чтобы заставить Сандокана изменить курс, когда неожиданно не гром, а пушечный выстрел справа по борту прогремел невдалеке. Миг спустя над палубой просвистел снаряд, повредив рею фок-мачты. Сомнений не было – стреляли по ним.

Взрыв ярости вызвал этот выстрел на прао среди пиратов, не ожидавших нападения в такой момент.

Оставив штурвал матросу, Сандокан бросился к пушке, пытаясь разглядеть судно, которое во время шторма напало на него.

– Ах так! – воскликнул он. – Значит, их крейсера не спят?

В самом деле, справа по борту, параллельно их курсу шел военный корабль, на мачте которого развевался английский флаг.

– Повернем, Сандокан, – сказал Янес, добравшись до него.

– Повернуть?

– Да, дружище. Они явно намерены потопить нас.

Второй пушечный выстрел прогремел на палубе корабля, и второй снаряд просвистел между мачтами прао. Пираты, несмотря на свирепый шторм, рванулись было к своим орудиям, но Сандокан властным жестом остановил их.

Действительно, в этом уже не было нужды. Большой корабль, который силился противостоять волнам, почти погружаясь под тяжестью своей железной конструкции, сам был вынужден повернуть на север. Вскоре он оказался так далеко, что можно было не опасаться его артиллерии.

– Жаль, что он попался мне во время такого шторма, – мрачно заметил Сандокан. – Я бы напал на него, несмотря на все его пушки.

– Так лучше, Сандокан, – сказал Янес. – Пусть лучше сам дьявол унесет и отправит его на дно моря.

– Но что он делал в открытом море в такую погоду? Неужели мы рядом с Лабуаном?

– Подозреваю, что да.

– Ты ничего не видишь впереди?

– Ничего, кроме гор воды.

– Тем не менее я чувствую, что мое сердце бьется сильнее, Янес.

– Сердца иногда обманывают.

– Но не мое. Вон! Смотри!..

– Что ты увидел там?

– Темную точку на востоке. Я различил ее при свете молнии.

– Но даже если мы вблизи Лабуана, как мы сможем пристать в такую погоду?

– Мы причалим, Янес, даже если я разобью вдребезги свое судно.

Сандокан снова пересек палубу, несмотря на волны, грозившие смыть его каждый миг, и взялся за штурвал, направив судно прямо на восток.

Но когда он приблизился к берегу, море, казалось, удвоило свою ярость, как бы желая отбросить его.

Однако Сандокан не отступал и, пристально глядя вперед, вел прямо к острову свое судно, ориентируясь при блеске молний.

Очень скоро он оказался в нескольких кабельтовых от берега.

– Осторожнее, Сандокан, – предупредил Янес, стоявший рядом.

– Не бойся, брат.

– Опасайся скал.

– Я обойду их.

– Но где ты найдешь убежище?

– Увидишь.

В двух кабельтовых по курсу неясно вырисовывался берег, о который с силой разбивалось бушующее море. Сандокан присматривался к нему несколько секунд, и вдруг решительным поворотом руля повернул судно на правый борт.

– Внимание! – закричал он пиратам, которые стояли, держась за снасти.

Он бросил судно в сторону берега так, что от страха волосы дыбом поднялись даже у старых морских волков. Казалось, гибель неминуема. Но тонким маневром в последний момент он обогнул скалистую его часть и буквально ворвался в проход между двумя мысами, ведший в маленькую, но глубокую бухту.

Но и внутри этой бухты волнение было столь сильным, что судно подвергалось большой опасности. Было бы лучше переждать в открытом море, чем причаливать к этим крутым берегам, о которые с шумом разбивались высокие волны.

– Нельзя даже пытаться, Сандокан! – крикнул Янес. – Если мы приблизимся к берегу, мы разобьем наше судно в щепки!

– Ты хороший пловец, не так ли? – спросил Сандокан.

– Ну и что?

– Волн ты не боишься?

– Не боюсь.

– Тогда мы все равно причалим.

– Что ты хочешь сделать?

Вместо ответа Сандокан закричал:

– Параноа!.. К рулю!..

Даяк бросился на корму и схватил штурвал, который Сандокан передал ему.

– Что мне надо делать? – спросил он.

– Держи пока что прао против ветра, – ответил Сандокан. – И берегись отмели.

Затем он повернулся к матросам и приказал:

– Приготовьте шлюпку и держите ее над бортом. Когда волна пойдет вдоль борта, отпустите ее.

Что задумал Тигр Малайзии? Хотел ли он высадиться в этой шлюпке, маленькой игрушке огромных волн?.. Услышав команду, его люди посмотрели друг на друга с тревогой, но повиновались беспрекословно. Они положили в шлюпку карабины, боеприпасы, провизию и, приподняв ее над бортом, приготовились к дальнейшим командам.

– Забирайся в шлюпку, дружище, – сказал Сандокан Янесу.

– Ты что собираешься делать, Сандокан?

– Хочу причалить.

– Но мы разобьемся о берег.

– Ничего, забирайся, Янес.

– Ты сумасшедший.

Вместо ответа Сандокан лишь подтолкнул его в шлюпку и сам свою очередь прыгнул следом в нее. Чудовищная волна входила это время у бухты, белея своим гребнем и страшно ревя.

– Параноа! – закричал Сандокан. – Будь готов повернуться бортом!

– Я должен опять выйти в море? – спросил даяк.

– Иди на север, держась мористее. Когда шторм утихнет, вернешься сюда.

– Хорошо, капитан. А вы?..

– Мы высадимся…

– Вы погибнете.

– Молчи!.. Приготовьтесь опустить шлюпку! Вот волна!

Огромный вал приближался с гребнем, покрытым густой белой пеной. Он разбился надвое между мысами и вошел в бухту, устремившись на прао.

– Отпускай! – заорал Сандокан.

Шлюпка, предоставленная самой себе, была тут же унесена валом, вместе с двумя смельчаками, сидевшими в ней. В тот же миг Прао повернулся вправо бортом и, воспользовавшись откатом, вышел в открытое море.

– Порядок, Янес, – сказал Сандокан, хватая весло. – Мы высадимся на Лабуане, несмотря на шторм.

– Черт побери! – воскликнул потрясенный португалец. – Это безумие.

– Ничего, все нормально! – оскалив зубы, захохотал Сандокан.

Шлюпка крутилась, как волчок, среди пенных валов, то проваливаясь вниз, то вздымаясь на гребень. Тем не менее волны несли ее к берегу, который, по счастью, был отлогим и почти без камней.

Следующая большая волна пронесла ее еще метров сто. Подняла на гребень и так швырнула, что под днищем послышался ужасный треск. Киль шлюпки разбился вдребезги.

– Сандокан! – закричал Янес, заметив, что в пробоину входит вода.

– Не поки…

Голос его был заглушен страшным ударом моря, следующим за первым. Шлюпку снова приподняло. Миг ее тащило на гребне вала, потом бросило вперед и ударило о ствол дерева с такой силой, что оба пирата вылетели наружу.

Сандокан, свалившийся в гущу листвы и веток, тут же поднялся и начал спешно подбирать карабины и припасы.

Новая волна чуть не сбила его с ног. Залив шлюпку, она подхватила ее, завертела в бурунах и унесла, скрыв бесследно.

– К дьяволу этих влюбленных! – выругался Янес, поднимаясь весь мокрый и разбитый. – Это трюки для полоумных, черт их подери!

– Ты еще жив? – крикнул ему Сандокан, смеясь.

– А ты бы хотел, чтоб меня расплющило?

– Я бы никогда не утешился, Янес. Эй, смотри! Наш прао!

– Как? Он не вышел в море?

Парусник быстро, как стрела, промелькнул перед выходом из бухты.

– Молодцы, – сказал Сандокан. – Прежде чем уйти, они хотели убедиться, что мы причалили.

Он сорвал свой широкий шелковый пояс и помахал им по ветру. Две секунды спустя с палубы прао прогремел выстрел.

– Они заметили нас, – сказал Янес. – Будем надеяться, что и они спасутся.

Прао, развернувшись у берега, снова взял курс на север. Дождь продолжал лить с той же силой, и ураган на море бушевал по-прежнему. Сквозь деревья два пирата видели, как море, вздымая огромные валы, несло их на берег и разбивало с неудержимым напором.

– Что там с нашими прао в такую бурю?.. – сказал Янес. – Как ты думаешь, Сандокан, они спасутся?.. Если они потерпят крушение, что будет с нами?..

– Наши люди – опытные моряки, – отвечал Сандокан. – Они сумеют выпутаться.

– А если они потерпят крушение?.. Что ты сможешь сделать без их помощи?..

– Что я сделаю?.. Я все равно увезу Марианну.

– Ты слишком увлекаешься, Сандокан. Два человека, пусть даже таких, как ты и я, не могут противостоять целой роте солдат.

– Пойдем на хитрость.

– Гм!..

– Мне кажется, ты собираешься отказаться от этого предприятия. А я, дорогой Янес, не вернусь на Момпрачем без Марианны.

Янес не ответил. Он растянулся на траве, которая здесь, под деревом, была почти сухой, и блаженно закрыл глаза.

Сандокан же поднялся и пошел к берегу.

Португалец, который не спал, видел, как он беспокойно ходит между лесом и берегом, то удаляясь, то возвращаясь вновь. Похоже, он пытался сориентироваться и узнать этот берег, вблизи которого, возможно, бывал во время своего первого пребывания на острове.

Когда он вернулся, начинало светать. Дождь прекратился на несколько часов, и ветер не дул уже так сильно, словно исчерпав свою мощь.

– Я знаю, где мы находимся, – сказал Сандокан, присаживаясь рядом с Янесом.

– А!.. – ответил тот, готовясь встать.

– Речка должна быть южнее и, похоже, недалеко.

– Пойдем искать ее?..

– Да, Янес.

– Надеюсь, ты не собираешься появиться на вилле днем?

– Нет, но вечером меня никто не удержит.

И добавил, снедаемый нетерпением:

– Еще двенадцать часов!.. Какая мука!..

– В лесу время бежит быстро, Сандокан, – ответил Янес, улыбаясь.

Они забросили за плечи карабины, распихали по карманам боеприпасы и углубились в густой лес, стараясь все же не слишком отдаляться от берега.

– Нам не придется повторять все изгибы, которые описывает берег, – сказал Сандокан. – Дорога через лес не так легка, зато короче.

– Смотри не заблудись.

– Не бойся, Янес!

В лесу были только редкие проходы, но Сандокан был настоящий человек лесов, который умел пройти, где угодно, и ориентироваться даже без солнца и звезд. Орудуя крисами, поднимаясь и спускаясь, прыгая и взбираясь на деревья и поваленные стволы, они шли вперед, не слишком отдаляясь от берега.

Ближе к полудню, Сандокан остановился и сказал португальцу:

– Мы близко.

– К реке или к вилле?

– К потоку, – пояснил Сандокан. – Слышишь это журчание, которое отдается под густой завесой листвы?..

– Да, – сказал Янес, прислушавшись. – Неужели это в самом деле речка, которую мы ищем?

– Я не могу ошибиться. Я проходил в этих местах.

– Пошли дальше.

Проворно они пересекли последний край большого леса и, десять минут спустя, оказались перед небольшим потоком, который с веселым журчанием впадал в бухту, изящно окаймленную огромными деревьями.

Случай привел их в то самое место, где в первой экспедиции причаливали их прао. Еще виднелись вокруг следы, оставленные их соратниками, когда, вынужденные скрываться после пушечных залпов крейсера, они чинили здесь свои повреждения.

На берегу валялись куски канатов, пробитые фальшборты, обломки мачты, обрывки веревок и снастей.

Сандокан бросил мрачный взгляд на эти останки, которые напоминали ему его первое поражение, и вздохнул, вспоминая о своих храбрецах, которые были уничтожены беспощадным огнем крейсера.

– Они покоятся вон там, вне бухты, в глубине моря, – сказал он Янесу печально. – Бедные мертвые, еще не отмщенные!..

– Это здесь ты причалил?..

– Да, здесь, Янес. Тогда я был непобедимый Тигр Малайзии, тогда еще не было ни цепей на моем сердце, ни видения перед глазами. Я бился, как одержимый, бросив своих людей на абордаж, но меня раздавили. Проклятый крейсер, который накрыл нас железом и свинцом, был там!.. Мне кажется, я еще вижу, как в ту страшную ночь напал на него во главе моих храбрецов!.. Ты не представляешь, какая это была резня!.. Все они пали, кроме Джиро-Батола и меня!..

– Ты оплакиваешь поражение, Сандокан?

– Не знаю. Без этой пули, которая поразила меня, я, наверное, не познакомился бы с Марианной.

Он замолчал и спустился к берегу, не отрывая взгляда от голубых вод бухты, потом остановился и протянул руку, показывая Янесу место, где происходил тот ночной бой.

– Прао покоятся вон там, – сказал он. – Кто знает, сколько мертвых осталось прямо на них.

Он сел на поваленный ствол дерева, обхватил голову руками и погрузился в глубокие думы.

Янес оставил его на берегу, а сам отправился бродить между скал, пытаясь отыскать что-нибудь на завтрак.

Побродив так с четверть часа, он вернулся на берег, неся в руках несколько больших устриц. Развести огонь и открыть их было для него делом нескольких минут.

– Давай перекусим, – сказал он Сандокану. – Неизвестно, когда нам достанется обед.

Завтрак был изысканный. Устрицы содержали такую мягкую и нежную мякоть, что оба уплетали их с большим аппетитом.

Покончив с этим обильным блюдом, Янес приготовился разлечься под величественным деревом, которое возвышалось на берегу, чтобы спокойно выкурить пару сигарет, но Сандокан жестом указал ему на лес.

– Вилла, возможно, далеко, – сказал он ему.

– Ты не знаешь точно, где она находится?

– Смутно, поскольку пересек эти места в бреду.

– Дьявол!

– О! Не бойся, Янес. Я смогу узнать тропинку, которая ведет в парк.

– Пошли, раз ты этого хочешь, но все-таки не делай глупостей.

– Я буду осмотрителен, Янес.

– Еще одно слово, дружище.

– Что такое?

– Надеюсь, ты подождешь ночи, чтобы войти в парк?

– Да, Янес.

– Ты мне это обещаешь?

– Даю слово.

– Тогда пошли.

Они прошли немного вдоль реки, потом решительно свернули в большой лес.

Казалось, ураган особенно бесновался в этой части острова. Многочисленные деревья, поваленные ветром, валялись на земле; некоторые вполунаклон, поддерживаемые лианами, другие рухнули совсем. Повсюду разметанные и вырванные кусты, груды листьев и веток, среди которых пищали обезьяны. Несмотря на все эти многочисленные препятствия Сандокан не сбавлял шаг.

Он продолжал идти до заката, без колебания выбирая дорогу.

Спустился вечер, когда неожиданно он остановился перед широкой тропой.

– Что ты увидел? – спросил португалец.

– Мы около виллы, – сдавленным голосом отвечал Сандокан. – Эта тропинка ведет в парк.

– Черт побери! Какая удача, дружище! Пошли дальше, но берегись совершить какое-нибудь безрассудство.

Сандокан не стал даже ждать, пока он закончит фразу. Взяв карабин на изготовку, он ринулся по тропинке с такой скоростью, что португалец едва поспевал за ним.

«Марианна! Любовь моя!.. – шептал он, все ускоряя шаги. – Я здесь, я рядом с тобой!..»

В этот момент он опрокинул бы целый полк, если бы тот встал на его пути. Он не боялся никого: сама смерть не заставила бы его отступить.

Он бежал, чувствуя себя объятым огнем. Он летел, забыв про всякую осторожность, яростно рубя лианы, ломая и отбрасывая ветки кустов, одним прыжком перескакивая через препятствия, которые преграждали ему путь.

– Эй, сумасшедший, – ругался Янес, тяжело топавший за его спиной. – Не гони! Дай передохнуть. Остановись же ты, тысяча чертей!..

– На виллу!.. На виллу!.. – отвечал, не оборачиваясь, пират.

Он остановился только у самой ограды парка, да и то лишь чтобы подождать товарища, а не из осторожности или усталости.

– Уф! – воскликнул португалец, догнав его. – Ты думаешь, я лошадь, что заставляешь меня так бежать? Не пори горячку хоть теперь – ты ведь не знаешь, кто может прятаться за этим забором.