Текст книги "Жена на выходные"

Глава 8

Отель «Blue Lagoon Luxury» встретил нас буйной зеленью, прущей из-за стены, как каша из кастрюли. Я поняла, что полный профан в ботанике, кроме пальм, кипарисов и пышно цветущей бугенвиллеи распознать ничего не смогла. А растений было море, и любоваться ими можно было вечно. Я так и стояла бы еще часа два растерянно у ворот, если бы Олег не подтолкнул меня в спину.

– Пойдем, я хочу заселиться поскорее. Нагуляешься еще.

Я послушно последовала за ним, с трудом отводя глаза от ландшафтного великолепия.

По дороге Олег объяснил мне, что здесь, в окрестностях Олюдениза и национального парка с голубой лагуной, которую печатают на всех рекламных буклетах из-за удивительного бирюзового оттенка воды, нет привычных огромных отелей. С полями для гольфа, аквапарками и парками, где можно заблудиться. Все более тесно, уютно и тихо. И русскую речь здесь почти не услышать. Вероятно, поэтому Майоров и выбрал это местечко для семейного отдыха.

Если честно, я его понимала. Я бывала в Турции с однокурсницами, но это было адское приключение из разряда горящих путевок, трехзвездочных отелей с тараканами, пьяными туристами и мощным ротавирусом. И теперь, оказавшись в прохладном холле с мягкими диванами и ненавязчивым джазом, ласкающим уши из динамиков, я осознала, что еще ничего не знаю о настоящем отдыхе. И даже если бы мне сказали, что номеров нет и спать мне придется прямо на этой софе, я бы не возражала. Бархатистая обивка манила и искушала.

Пока я осматривалась, Олег направился к ресепшн с нашими документами. Изучив паспорт, гостиничный юноша оживился, засуетился и что-то затараторил по-турецки своему коллеге.

– Что происходит? – нахмурился мой босс.

– Извинит, пьятнадсать минут, – на ломанном русском отозвался сотрудник отеля. – Комплимент от наш директор. Праздавльям.

– С чем поздравляете? Дайте, пожалуйста, ключи!

– Пьятнадсать минут… Извинит…

Я наблюдала за этим странным диалогом, пока на меня не снизошло озарение. Кажется, наш дотошный Корчагин не подозревал, что за номер заказала Татьяна Федоровна. Человек, который придирался к каждой букве и цифре, даже не удосужился заглянуть в пластиковый конверт с документами, который ему заботливо собрала секретарша.

Я улыбнулась, предвкушая шоу, и повисла на плече своего спутника. Меня потряхивало от страха и наглости, но я понимала: теперь он никуда с подлодки не денется.

– Ах, спасибо! – промурлыкала я, бросив томный взгляд на Корчагина. – Это так важно для нас…

И послала юноше за стойкой самую обворожительную из своих улыбок.

Даже через ткань рубашки я чувствовала, как напрягся Олег.

– Что ты творишь? – прошипел он, поправляя очки.

– Вживаюсь в роль, – я заговорщически подмигнула и снова обратилась к юноше: – Так и быть, мы подождем пятнадцать минут. Но ни минутой больше, вам ясно? Или мне придется снизить баллы и выбрать другой отель.

– Ты чего? – повернулся ко мне Олег и странно посмотрел на меня поверх очков. – Какой другой отель?

– Да-да, именно так, – я вспомнила уроки Татьяны Федоровны и надменно вскинула бровь. – И, пожалуйста, подготовьте все по высшему разряду. Только не надо портить мой сюрприз.

– Женщина, ты перегрелась? – с сомнением протянул Олег.

Но я уже сыграла свою роль и теперь не собиралась отступать. С таинственным видом я ждала, пока нам подготовят номер, время от времени поглядывая на часы для сохранения образа требовательной клиентки. И, надо сказать, помогло: парни управились за четырнадцать минут.

Потом из коридора материализовался носильщик, и мы устремились к лифтам. Я старательно изображала скучающую богатую даму, утомленную всеми прелестями жизни. Мне будто не хватало боа и мундштука для полной картины. Возможно, я выглядела немного гротескно, потому что время от времени ловила на себе странный взгляд Олега, но ведь он хотел, чтобы я изобразила его любовницу? А в моем представлении она должна быть именно такой.

Периодически мне казалось, что вот-вот из-за угла кто-нибудь крикнет: «Стоп! Снято!» Но нет, представление шло своим чередом.

Носильщик распахнул перед нами дверь и уставился на Олега в ожидании чаевых. А Олег остановился, как вкопанный. Люкс, выдраенный до блеска, распахнул свои объятия. На столике благоухали цветы и корзина с фруктами, в ведерке со льдом охлаждалось шаманское. Но внимание моего сурового шефа привлек не напиток.

Через гостиную была видна спальня, и именно туда сейчас, не мигая, смотрел Корчагин. А смотреть было на что: кровать невероятных размеров, усыпанная алыми лепестками роз и украшенная огромным сердцем из полотенец и маленькими шоколадками в золотистой фольге. Два метра на два, не меньше. И будь я чуть пошлее, назвала бы ее «траходром», но не так меня воспитывала мама, поэтому я смолчала. Видимо, внутренний голос Олега произнес сейчас нечто подобное, потому что он нервно сглотнул, судорожно втянул носом воздух и покосился на меня:

– Что это, черт возьми, такое? – сипло произнес он.

В его голосе не было даже злости: шок заместил все остальные чувства.

– Сюрпри-и-из, – картинно пропела я. – Ты не рад?

Олег молчал и отчего-то радостным не казался.

– Ну же, милый, – я прильнула к нему и оставила на щеке звонкий поцелуй. – Поблагодари этого мальчика, мне не терпится остаться наедине!

Корчагин вздохнул, полез в карман и пихнул «мальчику» лет двадцати свою бескрайнюю благодарность. Тот, кивнув, испарился, а Олег захлопнул дверь и угрожающе повернулся ко мне.

– Ты собираешься как-то объясниться? – с плохо скрываемым гневом процедил он.

Снял очки и сделал шаг в мою сторону. Теперь он был совсем не похож на офисный планктон, трудягу-предпринимателя. Решимость покинула меня, весь образ богемной красотки сдуло, и я попятилась к стене.

– А что такого? – я нервно дернула плечами. – Это Татьяна Федоровна заказала!

Вот так да! А ты, Катерина Стрельцова, оказывается, малодушная ябеда? Сдала ни в чем неповинную старушку, как только запахло жареным?

– Хочешь сказать, это все, – он махнул рукой в сторону спальни, – была ее идея?

– Да… – еще шаг назад.

Трусиха! Трусиха! Трусиха!

– Я так и знал, – совершенно неожиданно сказал Олег и устало провел рукой по лицу. – Узнаю ее почерк.

– Что?.. В смысле… Ты больше меня не винишь?

– Должен был догадаться, что она не успокоится после того нового года.

– Ты о чем?

– Ой, да ладно, – он опустился на диван, закинул ногу на ногу и, взяв самое спелое яблоко, откусил со смачным хрустом. – Уж ты-то наверняка в курсе… Эти ее заскоки…

– Не понимаю… – я заворожено смотрела, как он жует яблоко, и в животе заурчало от голода.

Я взяла персик и присела на краешек дивана рядом с боссом. Теперь и мне было интересно послушать. Нет, конечно, я помнила коварные планы Татьяны Федоровны по завоеванию мной Олега. Но откуда бы сам Олег про них знал?

– Ну, ей пришло в голову, что ты для меня идеальная пара. И она не упускает случая, чтобы рассказать, какая ты замечательная. Прилежная, умная, аккуратная девочка. Добрая и все такое. Хоть икону с тебя пиши.

– Вот как?

– Ага, – вздохнул Олег и откусил яблоко снова. – Наверное, специально решила заказать этот номер, чтобы я тебя тут соблазнил. Но не бери в голову.

– Почему?

– Потому что Татьяна Федоровна замечательный специалист и все такое. И уволить ее у меня рука не поднимется. Но возраст и количество просмотренных мыльных опер дают о себе знать. Послушай, Катя, я здесь по работе. И не ищу постельных приключений. Если уж мы проведем вместе несколько суток, я должен быть уверен, что ты это хорошо понимаешь. Я уже был женат, и больше мне такое удовольствие не нужно. Я поплатился за веру в романтику. А я тот человек, которые умеет делать выводы и учиться на своих ошибках. Конечно, я здоровый мужчина с определенными потребностями, но чтобы их удовлетворить отношения мне не нужны. А ты молодая девочка, у тебя вся жизнь впереди. Тем более ты вон собралась беречь себя для какого-то принца. Однажды ты его дождешься, потом, конечно, разочаруешься и обнаружишь, что любви не существует, но будет слишком поздно… – он накрыл ладонью мой руку. – И я не хочу быть тем, кто разобьет твои розовые девичьи мечты. Окей?

Он посмотрел на меня таким сочувствующим, полным отцовской снисходительности взглядом, что обида горячей волной поднялась в груди. Вот, значит, как?! Я – молодая девочка, которая ждет принца? И мечты у меня розовые? А он, стало быть, умудренный жизнью самец? Прекра-а-асно. Можно подумать, я дала ему повод думать, что он мне нужен! Да я просто изображала из себя любовницу, как он меня и просил! И с чего он вообще решил, что у меня есть иллюзии на его счет, а?

Злость и досада клокотали внутри меня. Я понимала, в чем-то он, возможно, прав. Но высказать мне это вот так… Тоже мне, Онегин выискался! Нашел влюбленную дурочку! Ну уж нет, Корчагин, не увидишь ты моих слез!

Я улыбнулась. Шире, потом еще шире. Хихикнула, вводя его в замешательство. А потом и вовсе расхохоталась, запрокинув голову. Меня трясло от смеха, как будто я курнула чего-то запрещенного. Как будто мне подселили смешинку, и я никак не могла остановиться.

– Ты чего? – удивленно прошептал Олег.

Я медленно выдохнула и посмотрела на него.

– Вы с Татьяной Федоровной стоите друг друга, – выдавила я сквозь смех. – Ох… Нет, ну надо было такое сказать! Да вы же… Как бы это помягче сказать… Можно ведь начистоту, да? Олег Сергеевич, вы же старый! – беззастенчиво врала я. – Ну, не так чтобы совсем но… Насколько вы меня старше? Лет на пятнадцать? То есть вы теоретически годитесь мне в отцы… Ну, почти… И вы все время в офисе, и вы такой… – я насупилась и нацепила его очки. – Да, Татьяна Федоровна. Занесите мне на подпись. Мы планируем делать этот проект… Что значит «двенадцать часов ночи»?! Рабочий день будет окончен, когда я скажу! – я снова хихикнула и покачала головой. – Розовые девичьи мечты, скажете тоже!

– Просто ты явно флиртовала со мной в холле и здесь… – растерянно протянул он. – И мы договорились перейти на «ты»…

– Вы говорите перейти на «ты» и вживаться в роль – я вживаюсь, но вам не нравится. Я называю вас по имени-отчеству – тоже плохо, – я встала и беззаботно куснула персик. – Я в душ, а потом буду готова к новым указаниям. И, кстати, душ я намереваюсь закрыть изнутри. Ну, знаете, чтобы мечты случайно не разбились.

Глава 9

До обеда Олег со мной не разговаривал. Достал ноутбук, бумаги, развернул на столе офис и полностью игнорировал мое существование. Я уже было пожалела о своих словах, но пути назад не было. И потом лучше уж быть уволенной и сохранить какие-то остатки собственного достоинства, чем сидеть несчастной девочкой-бухгалтершей, безнадежно влюбленной в босса.

Когда мне надоело созерцать суровую мужскую спину, я вернулась в спальню, разобрала чемодан, достала симпатичный купальник шоколадного цвета, который мне присоветовала Татьяна Федоровна, и собралась на пляж.

– Ты куда? – бросил босс, не оборачиваясь.

– Искупаться, пройтись… А что?

– Не думала пригласить меня? Или я, по-твоему, слишком стар и могу рассыпаться в песок от купания?

– Извините, Олег Сергеевич, – я вытянулась по стойке смирно. – Больше не повторится. Вы очень молоды и полны сил.

– Хватит издеваться, – мрачно буркнул он. – Подожди, спустимся в ресторан вместе, а потом сходим на пляж. Мы все-таки должны вести себя, как семейная пара.

– Есть, сэр.

Он посмотрел на меня взглядом, не предвещающим ничего хорошего, и я подняла руки, показывая, что сдаюсь.

Олег собрался по-армейски быстро, и уже через пятнадцать минут мы вошли в зал ресторана. Я было двинулась к столикам, но босс схватил меня за запястье и удержал на месте.

– В чем дело? – удивилась я.

– Вон он, – Олег понизил голос. – Только сразу не смотри туда! Чуть позже. Столик у окна. Делай вид, что ничего не произошло…

– Я бы и делала, если бы вы не дернули меня!

– Ты!

– Что я?

– Обращайся ко мне на «ты»! И если ты еще раз скажешь «есть, сэр», я отшлепаю тебя прямо здесь!

Он был такой серьезный, как мальчишка, который играет в шпиона. И я не удержалась и фыркнула. Взяла его под руку.

– Веди меня, любовник, я умираю с голоду.

Вместо ожидаемого шведского стола, я обнаружила классические меню. Выбрала стейк из лосося, – Татьяна Федоровна говорила, что женщины с достатком чаще предпочитают рыбу и морепродукты. Не знаю, с чего она это взяла, я бы не отказалась и от баранины, но на всякий случай решила блюсти марку.

Олег явно нервничал. Старательно делал вид, что не смотрит на Майорова, но тем не менее постоянно пялился в ту сторону. То из-за меню, то поверх бокала. Видимо, вранье было ему против шерсти, и он растерял всю свою управленческую уверенность.

– Глупость какая-то… – бормотал он. – Зачем я на это согласился? Детский сад же! Нам никто не поверит!

– Почему?

– Да потому что! Я не актер! И с чего ему отдавать тендер человеку, с которым он познакомился на отдыхе?

Я покосилась на Майорова: все его семейство отдыхало здесь явно не первый день. На вид Майорову было около шестидесяти, волосы редели, круглое лицо раскраснелось от солнца, и теперь лоснилось и блестело. И все же он не вел себя, как типичные русские туристы. Не шумел, не ржал в полный голос, не глушил пиво ведрами. Даже как-то неожиданно было видеть человека в гавайской рубахе с брюшком и залысинами, который бы сидел и терпеливо распиливал стейк на маленькие кусочки.

Напротив него сидела женщина за пятьдесят. Ухоженная, но без излишеств. Из тех, кто умеет стареть с достоинством, не хватая последние моменты уходящей молодости и не пытаясь пришить их к лицу золотыми нитями или вколоть ботоксом. Осанка и приятный взгляд выдавали в ней человека спокойного и интеллигентного.

Майоровы вызвали у меня прилив симпатии и уважения. Человек, достигший высокого положения, и не променявший жену на молоденькую любовницу, – это всегда радует. Нет, я не знала, что скрывает благопристойная внешняя картинка, но отчего-то мне эти люди не казались лжецами или снобами.

Их взрослый сын был, судя по всему, или моим ровесником или чуть младше. Высокий, спортивный блондин с красивыми скулами. Таких рисовали на советских плакатах про комсомол и олимпиады. Дочка – помладше, лет пятнадцать или немного больше. Я в подростках не разбираюсь. К тому же, некоторые современные детки красятся так, что дадут фору сорокалетним. А вот девочка Майоровых не тянула на оторву: ни следа косметики, скромное голубое платье…

Словом, если этот человек собрался бы баллотироваться на пост президента, то мог бы сфотографироваться вместе со своей семьей прямо сейчас, и у него не было бы отбоя от избирателей. Что уж там, даже я бы плюнула на свою гражданскую лень, и поплелась на участок ставить галочку.

– Кажется, они приятные люди, – произнесла я вслух, пожимая плечами. – Не понимаю, чего волноваться.

– Ничего я не волнуюсь! – буркнул Олег, ковыряя вилкой салат с морепродуктами.

Ну да, а аппетит пропал, видимо, из-за акклиматизации.

– Надо вести себя естественно. Мы же на отдыхе? Ну вот. Расслабиться, а потом случайно столкнуться с ними в баре или на пляже. Займем соседние шезлонги… Кто-то же выяснил для тебя, где они будут отдыхать?

– Ну, разумеется.

– Вот. Пусть выяснит, чем Майоров увлекается. Например, футболом. Может, он болеет за какой-нибудь «Манчестер» или «Локомотив»…

– Сразу видно, что ты женщина, – фыркнул Олег. – Как можно эти два слова произнести в одном предложении?

– Вот видишь? – я с наслаждением отхлебнула клубничного мохито. – Ты уже в теме.

– Не увлекайся! Мы же договаривались, – Олег подался вперед, словно собирался выхватить бокал у меня из рук.

– Там ни грамма алкоголя, – отмахнулась я. – И все равно дико вкусно. Не хочешь попробовать? Как хочешь. Так вот, мы можем, к примеру, затеять громкий спор. Я буду ругать любимый клуб Майорова, а ты – защищать. И он невольно включится в разговор, а дальше – все как по маслу…

– И кто же ты такая? – Олег прищурился. – Может, ты не бухгалтер, а промышленный шпион со стажем? Откуда такая уверенность? А идеи? Похоже на отработанные схемы.

– Боже! Я же просто пытаюсь помочь!

– Ладно-ладно, шучу. Сделаем, как ты предлагаешь.

– Вот так просто?

– Ну, может, в нашем спектакле я – подкаблучник.

Олег почти не притронулся к еде, нервно водя пальцами по ножке бокала, а вот я насладилась обедом сполна. Мой босс, может, и трапезничает каждый день в ресторанах, а вот я еще не скоро отведаю такой свежайшей семги с травами и нежным соусом из голубого сыра. А чизкейк? С ягодами, фруктами и густым, терпким шоколадным ганашем. Я ела – и таяла, обмякала в кресле, посылая благодарные взгляды официантам.

Парень, который нас обслуживал, расплылся в улыбке и принес мне к десерту кофе с пенкой и красивым узором из корицы.

– Спасибо! – с чувством ответила я по-английски. В моем запасе было мало иностранных слов, но уж это я запомнила наверняка.

Официант заулыбался еще шире и, коротко кивнув, ретировался.

– Если бы ты сразу сказала, что едешь сюда есть и кадрить персонал, я бы позвал кого-то другого, – недовольно пробормотал Олег, разрушая мое кофейно-десертное блаженство.

И как земля носит таких невыносимых зануд? И с чего я решила тогда, зимой, что влюблена в него? Глупости. Это было простое минутное помешательство. Грипп, лихорадка и временная шизофрения.

– Ладно, доедаю, – я торопливо уничтожила остатки чизкейка, который заслуживал более бережного отношения. – Ну? Уже можно штурмовать твою вершину?

– Звучит пошло, но я сделаю вид, что понял тебя правильно. Вставай, кажется, они собираются на пляж.

С тоской посмотрев на чашечку недопитого кофе, я поплелась следом за своим фальшивым благоверным. Или кем он там мне был по легенде? Любовником? Женихом? Гражданским мужем? Интересно, будь это все по-настоящему, я бы позволила себе стать частью отношений «куколка-папочка»? Смогла бы я, например, поставить ультиматум любимому, что в постель с ним лягу только через ЗАГС, рискуя при этом остаться у разбитого корыта? Покосилась на Олега: да, он бы ни за что не согласился на мои условия. Послал бы меня ко всем чертям в Тулу и больше не вспоминал никогда. Так что лучше? Наплевать на предрассудки ради недолгого, но яркого романа, или верить, что не для такого меня мама растила?

В тот момент я не могла однозначно ответить на этот вопрос. Еще бы неделю назад, ни колеблясь, выбрала бы путь брака и праведности. А вот теперь, примерив на себя платье поддельной любовницы Олега, засомневалась. Таким сильным было искушение быть с ним рядом, прикасаться в любой момент, разговаривать на равных… Наивная ты, Катерина. Идешь себе, выбираешь, а никто тебе ничего не предлагал.

То ли планеты сошлись в тот день в нужную комбинацию, то ли посетители отеля еще не сполна насладились обедом, но шезлонг рядом с Майоровыми пустовал. Не веря своей удаче, я бросила полотенце и сумочку и приготовилась снимать платье. Подумала, что мы спокойно позагораем, поплаваем, убедительно сыграем парочку, а привлечем внимание Майоровых. Но Олег со своей нервозностью, черт бы ее подрал, забыл про мой план и ринулся напролом.

– Вы не против, если мы тут разместимся? – вежливо осведомился он у своей потенциальной жертвы.

– Да нет, конечно, тут свободно, – ответила за Майорова супруга, пока тот задумчиво изучал Олега.

Я надеялась, что Корчагин удовлетворится этим и не станет искушать судьбу, но, как говорится, Олега понесло.

– Прекрасная погода сегодня, да? – продолжал он, пока я с трудом удерживалась от желания закрыть лицо руками. – А мы с Катей только прилетели. Кстати, я – Олег, – он протянул руку Майорову. – Что скажете, море теплое?

– Парное молоко, – неожиданно холодно процедил тот, отказав моему шефу в рукопожатии. – Скажите, у вас совсем нет совести?

– Что? – опешил Олег.

– Витенька, ну ты чего? Как не стыдно?! – зашептала супруга Майорова, силясь успокоить мужа.

– И вы еще спрашиваете? – изогнул бровь сердитый чиновник. – Держите меня за дурака? Вы – Олег Корчагин, «Иннострой». И вы подали заявку на участие в тендере на редевелопмент промзоны. Комиссию совершенно случайно возглавляю я. Скажете, это совпадение? Или вы надеялись, что я не изучу каждого участника?

– Но… – Олег хватанул ртом воздух и поправил очки.

– Вы совсем потеряли совесть! Думаете, вы первый? Ваши конкуренты замучали меня в Москве своими корзинами, подарками, билетами в оперу и прочей чушью. Я надеялся хотя бы пару недель провести в тишине с родными людьми, но вы и тут меня достали! Нашли меня, притащили свою секретаршу, чтобы втереться в дружбу «семьями»! У вас нет ничего святого! Немедленно убирайтесь!

На пляже стало тихо, Олег растерянно молчал, и я понимала, что наша затея рушится на глазах. Терять было нечего, и мне пришлось брать дело в свои руки.