Текст книги "Хулиган"

POV. Алихан

Расправил плечи, услышав цоканье шпилек за спиной.

– А кто это у нас уже неделю не ходит на пары?! Ай-ай-ай! – Марго прильнула ко мне грудью и, оттянув ремень, просунула ладошки под рубашку спереди.

– И тебе здравствуй. – Поморщился от чересчур резкого запаха ее духов.

– Я соскучилась, Алик. Где ты потерялся? – подушечками пальцев однокурсница обвела кубики пресса, очерчивая каждый крохотный изгиб.

– Дела государственной важности. – Глубоко вздохнул, ощущая её пальцы под резинкой боксеров.

Напряжение в паху стало нарастать, вены на шее вздулись. Я почувствовал прилив адреналина – трахаться захотелось нещадно. Но не с ней. Сука. Не с ней.

Прямо как мазохист в сотый раз прокручивал в башке каждое её робкое движение, и этот лихорадочный блеск в глазах, будто идет на эшафот. Такая неприкрытая блядская ненависть. Она проламывала ребра, до хруста стискивая легкие, пока я ловил каждый взмах её пушистых ресниц.

Бляха.

Сам себя не узнавал: осталось жалкой псиной завыть на луну. Надо с этим кончать.

– У тебя какое-то предложение, Марго? – развернулся, беззастенчиво осматривая блондинку: серебристый топ, юбчонка, не прикрывающая даже половину задницы, чокер-удавка на шее, безупречный макияж. Красивая. И, как обычно, очень старалась. Взгляд многообещающий. Я пропустил между пальцами сухую белоснежную прядь, утягивая Марго за собой на диван. Казалось, губы вот-вот потрескаются от наигранной улыбки, пока я пытался «настроиться» на нужную волну.

Поглаживая девицу чуть выше колена, сам не заметил, как в руках оказался телефон.

– Я не хотел тебя напугать. Мне жаль. – Быстро набрал, вновь ощущая во рту вкус её теплой бархатистой кожи и россыпь мурашек под языком.

Бл*ть. От несбыточных извращенных желаний уже нервы лопались, еще и Марго безостановочно трещала что-то на ухо. Минут через двадцать вновь открыл мессенджер. Ни ответа, ни привета. Даже не прочитала. Ну хоть пришли мне гневный смайлик, что ли… Да, я мудак. И все опять пошло по звезде.

Вдруг до меня дошло, что Тумановой с обеда не было в сети.

– Катя? – и вновь вопрос в никуда.

В груди зародилось гаденькое предчувствие. Она вылетела из моего кабинета сама не своя. Еле на ногах держалась. А вдруг в состоянии аффекта с этой трусихой что-то случилось?!

– Алик, я… – блондинка накрыла мою ширинку ладонью.

– Погоди, Марго. Закажи кальян или что ты там хочешь! Я отойду.

Вернувшись в кабинет, достал из ящика письменного стола еще один телефон и с него набрал Катюше.

– Ну же, просто ответь…

Ни черта. Даже после трех звонков с незнакомого номера не подошла. Вернувшись за столик, я еще какое-то время выслушивал бредни Марго. Мысленно уже давно находился в другом месте. Желание сошло на нет. Еще раз проверил мобильный, но так и не обнаружил от Тумановой никаких признаков жизни.

– Алихан, может, уже уберешь телефон, и перейдем к десерту?! М-м? – потерлась о мое бедро Марго, явно давая понять, как у нее зудит между ножек.

– Мне нужно отъехать минут на сорок.

Резко поднялся, окидывая взглядом заполненное людьми помещение ложи. Как обычно в пятницу вечером, у нас яблоку негде упасть.

– Эй, ты издеваешься?! – блондинка свела брови домиком.

– Я скоро. Ни в чем себе не отказывай. Ок?

– Ну ладно… – сразу оживилась. – Но с тебя штрафной раунд!

Подмигнув, я поспешил отчалить.

Пока доехал, собрал целый урожай штрафов, выдохнув с облегчением, лишь когда заметил в окнах на пятом этаже тусклый огонек.

Дома.

Мобильный в кармане все это время вибрировал как ненормальный. Марго. Будь она трижды неладна. Как же достала… Сбросил входящий и набирал нашей администраторше Софье.

– Сонь, будь другом, за пятым в ложе девушка блондинка. Не помню в чем. Кальян курит. Скажи, что я не приеду… Ну придумай что-нибудь. Разгребаю последствия метеорита! Хоть что. Какого метеорита? Тунгусского, Сонь, Тунгусского! – вздохнул. – Закрой ее стол. А, забыл… и еще какой-нибудь десерт с собой упакуй, – заржал, представив обиженное лицо Марго.

Отключившись, я набрал другой номер. Номер, по которому уже очень давно не звонил.

* * *

– Алик, ти на мне зенися?

– Неть, он зенится на мне!

– Неть!

– Дя!

– Неть!

– Д-я-я!

Две пары невинных детских глаз смотрели на меня в упор.

– Девочки, э-э… не ссорьтесь… – промямлил, нервно теребя руку пупсика.

Однако, проигнорировав мою просьбу, сестры одновременно надулись. Миг, и в уголках их прозрачных глаз замаячили слезы, уже спустя пару секунд сменившиеся солеными ручьями.

Вот черт.

– Кризис трех лет во всей красе! – мама улыбнулась и, не обращая внимания на двух мелких плакс, погладила меня по плечу. – Я рада, что ты приехал, сынок!

Последний раз мы общались весной. Потом они с близняшками улетели на лето в Крым и вернулись лишь неделю назад.

– Я приехал только потому, что твой Вадим в командировке, – пожал плечами.

– Дорогой, может, уже пора закопать топор войны? Я буду счастлива, если вы с Вадиком найдете общий язык.

– Мам, ну не начинай а?!

Тем временем Кира и Мира прекратили рыдать и, умяв пару шоколадных конфет, забрались ко мне на колени, вытирая ручки о мою белоснежную футболку.

– Девочки, идите полдничать! Скоро придет преподаватель по вокалу!

– Не коцю!

– И я не коцю!

– Зачем им вокал в три года?! – вопросительно выгнул я бровь.

– Сынок, с тобой занимались пением с двух лет.

– Наверное, поэтому я не могу взять ни одной ноты, – хмыкнул, на что мама лишь снисходительно улыбнулась.

– Зато живопись и спорт дали свои плоды! Я до сих пор храню некоторые твои рисунки. Жаль, ты не стал развивать свой талант.

– Мам… – выставил ладонь в предупредительном жесте, прогоняя не самые радужные мысли.

Да, когда-то у нас была нормальная семья. Ну как нормальная – родители помешались на раннем развитии, с утра до ночи гоняли меня по кружкам: рисование, музыка, хореография, три вида спорта, шахматы, само собой, и пара языков. Отец не скрывал, что мечтает вырастить гения, поэтому меня отдали в школу в шесть лет. До седьмого класса, завоевывая очередной титул или медаль, я с усердием поддерживал красивую семейную легенду, что собираюсь пойти по стопам своего знаменитого прадеда, посвятив жизнь науке.

А потом заезженная пластинка дала сбой.

Мать узнала об измене отца и подала на развод.

Мне было двенадцать, когда привычный мир рухнул. Мы с мамой съехали из загородного дома, обосновавшись в небольшой квартире в центре. Я перестал общаться с отцом, расценив его поступок как предательство. Через какое-то время показалось, что жизнь вошла в привычное русло: мама устроилась на хорошую работу, я освоился в новой школе, завел друзей…

А потом появился Вадик, и все окончательно рассыпалось.

– У девочек начинается занятие. Алик, пойдем пить чай? – сказала так мягко, с присущей только ей одной теплотой.

Уголки губ дернулись – я не смог сдержать грустной улыбки, глядя в ее полупрозрачные голубые глаза. Все такая же тонкая и звонкая. Улыбчивая. И очень женственная. Даже не верилось, что ей уже за сорок. Мама выглядела на тридцать с небольшим.

– Мне уже пора, – поднялся, быстро накидывая толстовку, не зная, куда деть руки.

Странное волнение железными тисками сковало грудную клетку. Вновь вернулся почти на десять лет назад – в тот период, когда чувствовал себя беспомощным слепым котенком, брошенным подыхать. И так каждый раз, когда мы встречались. Поэтому старался минимизировать общение, наблюдая за их новой жизнью со стороны.

– Сынок…

Поморщился, поймав ее участливый взгляд.

– Все хорошо. Правда.

– Не стоило приносить девочкам столько игрушек. Ты скупил пол «Детского мира»? – Ма взяла меня под руку, провожая до ворот.

– Для будущих невест ничего не жалко. – Я подмигнул и откланялся.

POV. Катерина

Обед прошел легко и весело. Надежда Павловна поставила чайник, достала из холодильника шоколадный рулет.

– Ой, спасибо, но я больше ничего не хочу!

– Катюша! – моя наставница и по совместительству добрая фея покачала головой. – Нет уж, милая. Еще никто не уходил с этой кухни, не отведав мой фирменный рулет. – Тебе точно нужно больше кушать. Посмотри на себя – кожа да кости! – она всплеснула руками.

– Ну, если только небольшой кусочек… – хихикнула, с наслаждением втягивая запах шоколада, распространившийся в воздухе.

Надежде Семеновой было уже хорошо за пятьдесят, однако она выглядела свежей и ухоженной, и даже несмотря на плотный рабочий график находила время для занятий спортом. Ни разу не пожалела, что на первом курсе выбрала ее своей научной руководительницей. Мы как-то сразу сошлись: постепенно стали друг для друга гораздо ближе, чем просто преподаватель и студент.

За время обеда мы уже успели обсудить последние новости, затронув, конечно, и тему моего преподавания. Я не стала посвящать наставницу в свои проблемы. Если быть точнее, умолчала имя главной «проблемы». Зачем? Итак сбилась со счета, сколько раз она меня выручала. Только в ситуации с Измайловым вряд ли это возможно. Если даже декан при упоминании его имени начал заикаться. Не хотелось усложнять Надежде Павловне жизнь.

Тем не менее я прекрасно провела время, даже смогла отвлечься. Хаос в голове немного улегся. Мы уже прощались в прихожей, когда раздался настойчивый звонок.

– Ох, я совсем забыла! Алеша приехал за документами! – хозяйка просторной светлой студии поспешила к двери. Я непроизвольно поправила шарфик на шее – даже толстый слой тональника не позволил полностью избавиться от засоса. Гадкий Измайлов, как кровосос, постарался на славу. – Здравствуй, дорогой! – Надежда Павловна тепло поприветствовала племянника.

– Тетя! Катерина! – его светлые брови удивленно приподнялись. – Рад вас видеть! – блондин очаровательно улыбнулся, внимательно меня разглядывая.

– Ну, не буду вам мешать! – поспешила я к выходу.

– Леша, может, подбросишь Катерину до дома? Будь другом!

– С удовольствием! – лукаво подмигнув родственнице, он сделал шаг ко мне.

– Спасибо, но не стоит. Я как-нибудь сама…

– Сочту за честь! – приправил еще одной обезоруживающей улыбкой, и у меня не нашлось аргументов для отказа…

…Дорога прошла в веселой непринужденной обстановке. Алексей много хохмил, рассказывая курьезные истории из своего преподавательского опыта. Однажды он даже нашел трусики студентки в своем портфеле… В общем, у нас действительно оказалось много общего.

Уже прощаясь, коллега предложил как-нибудь провести время в более располагавшей для общения обстановке, и я не стала возражать. Почему, собственно, нет?

* * *

Я нервно сжимала в руках папку с лекциями, прислушиваясь к гулу голосов за пределами аудитории. Помещение понемногу наполнялось студентами.

Придёт или нет? Наверное, не осмелится. Неужели у него хватит совести появиться здесь после того, что произошло в кабинете?! Поморщилась, припоминая пропущенные звонки и сообщения, обнаруженные в субботу утром. Я оставила их без ответа. Все ещё надеялась, что у этого гада найдётся хоть капля здравого смысла… Но куда уж там.

Подняла голову, натыкаясь на черные омуты его бесконечно наглых глаз. Измайлов как ни в чем не бывало вошёл в аудиторию и без всякого стеснения остановился около моего стола.

– Катя… – так тихо, что расслышать могла только я. Резко отшатнулась, ощутив, как от его выдоха кожа на шее покрывается мурашками. – Это тебе… – вытащил из папки какой-то сложенный вдвое лист и, положив его передо мной, отошел и плюхнулся за первую парту.

Прямо напротив.

Развернула послание, обескураженно его рассматривая. Измайлов в виде комикса наваял нашу недавнюю потасовку, не забыв изобразить на переднем плане меня. Как мило. Ван Гог бы, наверное, обрыдался, увидев сиё художество. Внизу подмигивала надпись: «Мир?!» Прямо анекдот. Так просто, если бы не было так грустно.

Подняла голову и наткнулась на его пристальный разбойный взгляд. Перехватив его, мучитель растянул уголки губ в какой-то садистской улыбочке. Не разрывая зрительного контакта, он вытащил из кармана красное яблоко и, откусив крупный кусок, медленно его прожевал, пройдясь кончиком языка по нижней губе.

Б-р-р. Придурок.

Вроде ничего особенного не сделал, но у меня в голове подул сквозняк, выветрив все здравые мысли. Перевела взгляд на свои записи, пытаясь сосредоточиться на теме лекции.

Ну же, соберись!

Почему Измайлов одним своим присутствием так немилосердно расшатывал мой эмоциональный фон?! И какой черт дернул пойти в этот клуб?!

Кстати, на днях Кислицына снова предложила отдохнуть в «Черной дыре», собираясь «поохотиться на Казанову». Еле сдержала нервный смешок: подруга даже не подозревала, что задолжала мне вагон и маленькую тележку нервных клеток…

Аудитория почти заполнилась. Цокая каблучками, мимо меня, проплыла белокурая староста группы Маргарита. Жизнерадостно улыбаясь, уселась рядом с Измайловым, собственнически погладив его по плечу ладонью с идеальным красным маникюром. В сознании промелькнула мысль, что они будто вылеплены из одного теста: яркие магниты для всеобщего внимания. Не коронованные Король и Королева.

Блондинка что-то ворковала мажору на ухо, в то время как его губы плотнее сжимались в тонкую линию, а взгляд темнел. Судя по тому, как сияли глаза Маргариты – Измайлов и здесь отличился.

Я отвернулась, испытывая неловкость. Нужно было начинать лекцию, но ощущения были такими, будто меня три раза прокрутили через мясорубку. Тем не менее, собравшись с силами, я стала вещать, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. А потом так увлеклась процессом, что на некоторое время вообще забыла про хулигана с первой парты.

А он, к сожалению, про меня не забыл… Вздрогнула, неожиданно натыкаясь на пристальный взгляд. Въедливый. Злой. Он царапнул губы, стекаясь к шее, и бесстыже пополз ниже… к груди.

– Измайлов, а где ваши письменные принадлежности? – ровно поинтересовалась, заметив у него отсутствие конспекта с ручкой.

– Мои принадлежности, Катерина Борисовна, всегда при мне, – криво ухмыльнувшись, переместил ладонь на пах. Я поморщилась, стараясь не обращать внимания на разлетевшиеся по аудитории смешки. Клоун. Всё ему шуточки. – Проверите? – чуть оттянул резинку белоснежных спортивных штанов, являя миру широкую темную дорожку волос, уползающую вниз.

Разумеется, внимание студентов моментально сосредоточилось на его бесстыдной персоне, а ведь я два часа распиналась, стараясь разбудить их интерес. Вдруг стало любопытно – почем нынче услуги киллера?

К счастью, за дверью послышались голоса. Бросив беглый взгляд на часы, обнаружила, что пара закончилась. Студенты поспешили на свободу. К счастью, Измайлов оказался в числе первых, кто покинул аудиторию. Да это настоящий прогресс!

Выдохнув с облегчением, я какое-то время собиралась с мыслями, бездумно глядя перед собой. Наконец, совсем успокоившись и даже мысленно отпраздновав свою маленькую победу над вселенским злом по фамилии Измайлов, собрала конспекты в сумку и двинулась к выходу.

Потянула ручку на себя, но в этот миг кто-то с такой силой толкнул дверь вперед, что я отлетела в сторону, еле устояв на ногах. Секунда, и шаткое преимущество разлетелось в щепки… Мощная фигура этого гада нависла надо мной, закрывая пути к отступлению.

– Может, наконец, поговорим? – тихо, почти ласково.

Почти… Потому что я видела, какие голодные демоны притаились на дне двух зыбких омутов черных глаз.

– А ты умеешь?! – я невольно попятилась.

– Даю честное, – ухмыльнулся, – злодейское.

Вздрогнула, оглушенная щелчком замка входной двери.

– Что ты от меня хочешь?! Я оплачу ремонт. Даже не сомневайся…

Измайлов медленно наступал, держа меня на привязи острого жадного взгляда.

– Может, это прозвучит странно, но я редко чего-то по-настоящему хочу. Особенно от женщин. Я прощу тебе долг. И этих мудазвонов не трону.

– И?!

– Что и?

– Жду, когда начнется новая серия эмоционального насилия, шантажа и угроз. Приступай. – Я хлопнула в ладоши, дышала при этом через раз.

– Я правда пришел заключить перемирие.

– И ты больше не будешь сводить меня с ума?

Уголки его полноватых губ приподнялись в шальной улыбке.

– Можно попробую в последний раз?

– Что? – от его тихого хрипловатого голоса на коже наэлектризовался каждый волосок.

– Свести тебя с ума.

– Измайлов…

– Катюша, – прошептал почти беззвучно, с придыханием. – Я сделаю то, чего ты так боишься…

Судорожно сглотнула, вопросительно выгнув бровь.

– …Один поцелуй. И я забуду про разбитое стекло и нападение этих мудаков. Обещаю.

– Алихан…

– А вот это уже другой разговор. Хорошая девочка. – Резко приблизился и, перехватив мои запястья, притянул к себе. – Ну же, Катя. Чего ты так боишься?! Поцелуй меня. И я тебя больше не побеспокою. Только если ты сама не придешь за добавкой…

Я отрицательно покачала головой.

– …Не забывай, ты состоишь в оргкомитете осеннего бала. Будет лучше для всех, если мы найдем общий язык. – Склонился надо мной, обдавая кожу мятным дыханием, так, что она покрылась мурашками. – Ну, потерпишь? – охрипшим голосом.

Резко отшатнулась. Господи, как же надоела эта игра в кошки-мышки…

– Что ты…

Не успела договорить – здоровенные ручищи дернули меня с такой силой, что я ахнула, инстинктивно хватаясь за его плечи.

Услышала приглушенный вздох: Алихан шумно проглотил слюну, а потом так посмотрел на мои губы… От его тяжелого прерывистого дыхания кровь застучала в висках. Тук-тук-тук. Еще немного, и я оглохну. Измайлов стиснул мое лицо пальцами, надавливая на скулы, от чего губы сами приоткрылись.

– Козел! – попыталась вырваться, вздрогнув, когда он развел мои ноги коленом и, смеясь, еще крепче прижал к себе.

– Держись, котенок, – услышала его рычание в лицо.

Воздух. Мне катастрофически его не хватало. Боже. Нет! Рваное дыхание рот в рот, а после Измайлов ударился о мои губы своими. Раздвинул их языком, проникая между зубами.

– Бл***, Катя… – тяжело дыша, он толкался в меня раскаленным пахом, ввинчиваясь в рот непреклонными грубыми поцелуями.

– Алихан… – барахталась, сминая кончиками пальцев его футболку.

Это безумие!

– Замолчи… – провел горячим языком по моей нижней губе, плавя ее. – Просто замолкни. Катя, – немного пососал.

Еще раз. Дольше. Быстрее. Со свистом выдохнул, перемещаясь к верхней. Прикусил. Облизал. Несдержанно. Грязно. Так, словно дорвался… Умело кружил языком, двигаясь так, будто…

– Р-с-с-ш… – хулиган дернулся, как от удара током, резко отпрянул и, поднеся палец к своим губам, с изумлением уставился на каплю крови.

– Ты пообещал, что это больше не повторится. – Стиснула кулачки, болезненно жмурясь, потому что пульс до сих пор буянил, давно перевалив за критическую отметку. – Хоть раз сдержишь слово?! – прошептала, задыхаясь.

Воспользовавшись его замешательством, я схватила сумку и выбежала из аудитории.

POV. Алихан

– И ты больше не будешь сводить меня с ума? – тихо, робко, обжигая испуганным невинным взглядом, с такой искренней надеждой, что я чуть не расхохотался ей в лицо.

А ты сама-то в это веришь, Катюша?! Ха-ха! Потому что я не особо. Если быть до конца откровенным, это пизд*ц какая трудная задача. Я бы даже сказал – задача со звездочкой. Тут надо напрячь извилины, чтобы справиться, поэтому все, что я мог – откинуться на спинку сиденья, и вместо сдачи нормативов табачить до рези в глазах.

Бляха.

За одну неделю похерил сразу два своих принципа. Браво, Алик. Так держать, мужик. Я зажмурился и шумно вздохнул. Надо остановиться. Поставить этот дурдом на паузу. Взять тайм-аут. Не ходить к ней на лекции, не смотреть в глаза. Съ*баться как можно дальше. Иначе для нас всё может закончиться весьма плачевно.

– Мы… – хмыкнул, повертев это короткое слово на языке. – Мы… – повторил, сминая фильтр. – Блядство. – С силой оттянул корни волос, стараясь хоть как-то избавиться от наваждения.

Прижался к ее губам, и меня унесло в открытый космос. Без страховки. От силы гравитации черепушка раскололась на части. Её запах, казалось, просочился везде. В голове бомба рванула, а потом еще торпеда, пушка, ракета…

Просто поцелуй. Мягкие полные губы, от прикосновения к которым чуть не обкончался. Длинные угольные реснички, подрагивающие на моем лице. Всего один долбаный поцелуй. Катя даже не ответила, находясь на грани обморока. А я уже ни ху* не соображал. Как малолетка, ей богу, которому приспичило пососаться…

Это пиз*ец, Алик! Натуральный сдвиг по фазе. И ведь ты, сука, пообещал.

Пообещал…

В первую очередь себе. И уже давно. Нужно выкрутить себе руки, но оставить Катюшу в покое. Хер знает, как меня накроет, если дожму. И ведь мы оба понимаем, что ей не справиться. Ни один у*бан не защитит. Только я.

А кто защитит ее от меня?!

Алик, Алик… Это надо ж было так вляпаться! Почему она? Почему я?!

Прижал ладонь ко рту, морщась от вкуса фантомных губ, мягких, податливых, чуть приоткрытых, ощущая давно забытое покалывание на кончиках пальцев. Меня знатно размотало. В штанах до сих пор было тесно. Нужно срочно отвлечься. Хоть как-то отвлечься, чтобы не сорваться и не поехать к ней. Вот тогда точно наломаю дров.

Машинально открыл бардачок, хватаясь за блокнот и тупой карандаш.

– Ч-ё-р-т.

Истерично хохотнул, прикинув, как давно не «марал» бумагу своими художествами.

Прошло почти четыре года…