Электронная библиотека » Эмма Донохью » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Запечатанное письмо"


  • Текст добавлен: 2 апреля 2014, 02:19


Автор книги: Эмма Донохью


Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

И хуже того: выступая в роли наивного посредника, она поневоле стала препятствием для счастливого брака. В тот последний, злосчастный 1857 год Хелен окончательно захлопнула для мужа дверь своей спальни и категорически потребовала – по-своему истолковав заметку в «Телеграф» о новом Законе о бракоразводных процессах – раздельного жительства с ним на основании «несовместимости» (будто что-либо подобное было в законе)… Фидо так и не смогла разобраться в этой головоломке. И чем больше она старалась помочь, тем больше увязала, тем сильнее запутывала отношения, в которые ей лучше было бы не вмешиваться.

Вспоминать все это трудно и бесполезно. До сих пор существуют вещи, которые она не понимает; и к ним относятся подробности сложных семейных отношений Кодрингтонов, которые она предпочитала забыть. В том числе ужасные ссоры, отчаяние и мучительные переживания обоих супругов.

Ей по-прежнему стыдно было вспоминать, что Гарри пришлось попросить ее уехать. (Она хотела уехать еще раньше, но Хелен так отчаянно за нее цеплялась, а тут еще рыдающие малышки…) Он сделал это очень тактично, сказав, что «посторонний человек не обязан выносить подобные сцены». Но Фидо уезжала из дома на Экклестон-сквер как побитый ребенок.

А через несколько месяцев она узнала, что капитан Кодрингтон получил звание контр-адмирала и назначен на Мальту начальником морского порта Валлетты. Его жена и дети поехали вместе с ним на этот первый сухопутный пост, поскольку адмиралу предоставлялся просторный дом с множеством комнат, а выросшую в тропиках Хелен, в отличие от большинства англичанок, жара не пугала. И вот они поехали всем семейством. «Вы начнете все заново, – говорила Фидо заплаканной Хелен в то лето 1857-го. – Сам Бог послал вам этот шанс». Ей самой очень хотелось в это верить, она так надеялась на счастливую развязку.

«А какие у них отношения сейчас?» – задумалась она, перестав поглаживать бархотку. В голосе Хелен прозвучала лишь нотка грусти, когда она сообщила, что Гарри целиком зарылся в своих бумагах. Возможно, за семь лет они притерлись друг к другу, противоречия сгладились. Может, им каким-то образом удалось преодолеть старую антипатию и достичь «сердечного согласия»?

Тогда, перед их отъездом, Фидо собиралась писать им два раза в неделю и подолгу гостить у них на Мальте. Она продолжала носить эту бархотку и надевала ее еще долго после того, как перестала получать ответы на свои письма. Она только сегодня узнала, что их дружба прервалась – страшно подумать! – по чистой случайности, из-за небрежной работы мальтийской почты.

Фидо завернула и убрала бархотку на прежнее место. Наверное, теперь эта драгоценная ленточка уже не сойдется у нее на горле. Теперь она стала более зрелой, и не только телом, но и разумом. Сказались семь лет одиночества, когда ей приходилось рассчитывать только на свои силы. Фидо пришлось быстро повзрослеть и самой строить свою жизнь, целеустремленную, полезную и удовлетворяющую ее душевные потребности; жизнь полную смысла (как она называла ее про себя).

Но чувствовать, как подернутая седым пеплом дружба снова разгорается огнем…

Довольно! Так она сегодня не заснет.

Фидо выставила поднос за дверь, добавила «Одиноких девушек» к стопке других материалов и выдвинула нижний ящик тумбочки, где прячутся ее книги. Среди них нет ничего неприличного; на всех корешках красуется Пегас из библиотечки Муди[12]12
  Муди Чарльз Эдвард (1818—1890) – английский издатель и основатель публичной библиотеки и серии книг, печатавшихся по подписке.


[Закрыть]
. О романах мисс Брэддон[13]13
  Брэддон Мэри Элизабет (1837—1915) – британская писательница Викторианской эпохи, наиболее известная по своему роману «Тайна леди Одли».


[Закрыть]
и мистера Коллинза[14]14
  Коллинз Уилки (1824—1889) – английский писатель, автор 27 романов, 15 пьес и более чем полусотни рассказов.


[Закрыть]
говорят всякие нелепости – будто они будоражат нервную систему и доводят читателей до пьянства или безумия. Фидо же находит их произведения очень интересными, позволяя их себе в маленьких дозах; как и в отношении любого стимулятора, здесь важен умеренный прием. Жуткие тайны, убийства, двоеженство, погони – после трудного дня нет ничего лучше такого увлекательного чтения. На этот раз она достала «Тайну Ноттинг-Хилла»[15]15
  «Тайна Ноттинг-Хилла» – считается первым настоящим романом в жанре детектива, написанным неизвестным автором под псевдонимом Чарльза Феликса; роман вышел отдельным изданием в 1863 г.


[Закрыть]
и нашла свою закладку.

Через две страницы она поймала себя на том, что смотрит в пустоту. Странно… За эти последние семь лет она привыкла к своему одиночеству и чувствовала себя прекрасно. «Но вот мы случайно встретились на Фаррингдон-стрит; в этом многомиллионном городе Хелен коснулась моей руки!»

Во всяком случае, глупо так долго над этим размышлять и строить какие-то предположения, поскольку встреча уже состоялась и она не отвергла бывшую подругу. Надо честно признаться, что на свете не существует человека, в общении с которым она находила бы большее удовольствие, чем с Хелен Кодрингтон. Несмотря на ее слабости, на непредсказуемость и сложные, запутанные отношения. Все! Могила раскрыта, и их похороненная когда-то дружба воскресла.


На следующий день Фидо предстояло следить за набором газеты «Друг народа», типографии очень выгоден контракт на ее издание. Но она была не в силах справиться с волнением и наконец оставила вместо себя самого опытного, несмотря на молодость, старшего наборщика мистера Хеда. Она послала мальчика за тарантасом и назвала кучеру адрес, посетовав про себя на предрассудки высшего общества: она леди и должна передвигаться в громоздком четырехколесном экипаже, где может поместиться целая семья, а не в двуколке. Перед домом на Экклестон-сквер человек в фартуке разбрасывал гравий и поливал его водой, чтобы прибить пыль. Фидо вышла из экипажа и посмотрела на дом за зеленой оградой: он выглядел абсолютно таким же, как в тот день, когда она его покинула. У нее перехватило дыхание, и она уже почти пожалела, что приехала. С той минуты, как она снова встретилась с Хелен, ее буквально одолевали воспоминания, они просто не давали ей покоя.

Экономка миссис Николс, как всегда суровая и угрюмая, встретила ее, обращаясь по имени, будто и не прошло долгих семи лет, и велела горничной проводить ее в сумрачную гостиную. Кроме стен из дубовых, потемневших от времени панелей, здесь все обновлено. Муслиновые гардины приподняты, открывая тесно уставленные горшки с комнатными растениями в стеклянных витринах, встроенных в окна; на каминной решетке красуется павлин, искусно сделанный из разноцветной бумаги. На зеленых с розовым обоях рельефный узор из виноградных лоз. Кажется, в комнате стало гораздо больше мебели, чем прежде, при этом вся она, вплоть до столиков разного размера, этажерок и стульев, украшена инкрустацией и затейливой резьбой. Фидо рассматривала бронзовые вазы, фотографии незнакомых людей на приеме в саду, бенгальские шали, статуэтки собачек с позолоченными глазами. С жардиньерок пышным каскадом свисала блестящая зелень папоротников, на блюдах живописно разложены фрукты из воска, в круглом аквариуме плавала серебристая рыбка, повсюду развешаны клетки с жаворонками, попугаями и какаду, все – чучела, только какаду, напугавший ее пронзительным криком, – живой.

– Здесь все иначе, – сказала она, оборачиваясь к вплывающей в комнату Хелен, облаченной в сиреневый капот.

Ее подруга улыбнулась и достала из инкрустированного шкафчика банку с чаем и сахарницу.

– Я только приступила к обстановке. Думаю, мне понадобится не меньше года, чтобы превратить эту старую халупу в настоящий дом, но гостиной пришлось заняться сразу, как только мы приехали. Я как безумная ношусь по магазинам, побывала уже у Свона, Уайтли и Эдгара. Взгляни на эту затейливую металлическую шкатулку, угадай, что это такое?

Фидо открыла ее, и изнутри шкатулки выскочила стеклянная чернильница.

– А это – настоящие листья, покрытые металлом при помощи электролиза, – понятия не имею, что это значит, – смеясь, сказала Хелен. – У меня было бы все самое модное и современное, будь Гарри немного пощедрее, – тихонько добавила она.

Фидо с ужасом узнала старую тему.

Дамы уселись на мягком диване, обитом красным бархатом, и миссис Николс принесла поднос с чаем.

– А я наверху играла с девочками в фанты, – объяснила Хелен.

И как раз в этот момент вошли Нэн и Нелл в белых фартучках поверх платьев, волосы у девочек рыжие, как у мамы, гладко зачесаны назад и прижаты черным ободком, а ростом они пошли в отца, что, видимо, их смущает: они неловко топтались на брюссельском ковре с ало-зеленым узором.

– Скажите, мои милые, помните ли вы мисс Фейтфул, которая жила у нас до нашего отъезда на Мальту?

– Кажется, я помню, – неуверенно ответила одна.

– Но мы называли ее тетушка Фидо, – добавила другая.

– Ну конечно, – обрадованно кивнула Фидо, – и мне было бы очень приятно, если бы вы называли меня по-прежнему.

– Нэн у нас стала замечательно играть на фортепьяно, – похвасталась Хелен, подзывая старшую девочку и обвивая рукой ее тоненькую талию, словно сомневаясь, что Фидо знает, кто из них кто. – А еще прекрасно рисует акварелью. А вот Нелл…

– Я далеко не такая способная, – заявила Нелл.

– Зато у тебя больше добродетелей, – тут же вставила ее сестра.

Фидо рассмеялась:

– Вы отвечаете вместе, как раньше вместе играли в игрушки.

– О, у них все общее, даже ошибки, – улыбнулась Хелен. – Они все делают сообща, как маленькие заговорщицы.

Фидо порылась в памяти:

– Помнится, вы очень любили запускать волчок.

– О, у нас их целая коллекция – тридцать четыре волчка, – сообщила Нелл.

– Только мы больше в них не играем, для этого мы слишком взрослые, – уточнила Нэн.

– Да, мы уже выросли, – добавила младшая.

Их мать восхищена.

– Теперь их интересует только стереоскоп. – Она указала на приспособление из красного дерева и меди, стоящее на миниатюрном столике. – Стоит мне обернуться, и я вижу, что они уже прилипли к этому хитроумному прибору, что не очень полезно для зрения.

– Но это замечательная вещь, мама! В нем все совсем как настоящее.

– Стереоскоп намного интереснее старого волшебного фонаря в зале у Алленса.

– Когда я смотрю в стереоскоп на картинку с видом пропасти, мне кажется, что я вот-вот в нее упаду.

– Ну, довольно, отправляйтесь в классную, чтобы мама могла поговорить со своей подругой.

Проходя мимо гостьи, Нэн наклонилась и прошептала ей на ухо:

– Ты будешь снова жить наверху, тетя Фидо?

Та вздрогнула.

– Нет, дорогая, – растроганно сказала она, – но, надеюсь, мы будем часто видеться.

Девочки одновременно присели в реверансе, и горничная закрыла за ними двери.

«Странно, но почему-то мне тяжело оставаться наедине с Хелен», – подумала Фидо и невольно вздохнула.

Хелен натянуто улыбнулась:

– Ты так сильно изменилась, что вчера на Фаррингдон-стрит я не сразу решилась тебя окликнуть.

– Ты хочешь сказать, я постарела и растолстела?

– Нет-нет! Думаю, дело в том, что теперь ты не завиваешь волосы и отпускаешь их только до плеч. И юбку носишь более короткую.

То есть немодную, перевела в уме Фидо.

– Да, мы, работающие женщины, предпочитаем одеваться в загородном стиле. Чтобы платье не попало в машину и не волочилось по грязи.

– Гарри не потерпел бы, чтобы его жена ходила без корсета, – заметила Хелен.

Не послышалась ли в ее голосе нотка зависти? Снова возникла пауза. В доме им труднее поддерживать разговор, чем на улице. Разливание чая заняло полминуты, затем Фидо начала с жаром пересказывать содержание «Тайны Ноттинг-Хилла».

– Что ж, – снисходительно заметила Хелен, откидываясь на подушки, – вижу, в твоей напряженной жизни сохранились две привычки, позволяющие тебе расслабиться: чтение романов и… курение.

– Как ты…

Хелен звонко рассмеялась:

– Вчера в метро я держала тебя за руку, и потом от моих пальцев пахло турецким табаком.

– Смейся сколько тебе угодно, – смутилась Фидо. – Я предпочитаю заниматься этим втайне, когда уединяюсь в своей спальне. Что до моей напряженной жизни, то должна тебе сказать, что работа стала для меня настоящим открытием, находкой. Как там говорит миссис Браунинг?.. Ах да! Сама по себе работа важнее того, ради чего мы работаем.

Хелен иронически выгнула бровь:

– Но разве ты бездельничала до того, как стала бороться за права женщин?

– Ну, ничего серьезного – уроки латыни с отцом, шитье одежды для приходских детей! – Фидо пренебрежительно взмахнула рукой. – Когда я случайно наткнулась на экземпляр «Журнала английской женщины» и узнала об этом великом движении, – эти слова она произнесла с некоторым смущением, – то сразу явилась на Лэнгхэм-Плейс, представилась мисс Бесси Паркес и предложила располагать мною по ее усмотрению. О, это такое счастье – заниматься тем, что по-настоящему важно… – Она умолкла, спохватившись, понимая обидный смысл своих слов для Хелен.

Но подруга лишь коварно усмехнулась.

– Я имела в виду тех женщин, у которых нет других важных дел – например, воспитание детей, ведение домашнего хозяйства…

– Полно, полно тебе! Мы достаточно хорошо знаем друг друга, к чему эти церемонии. Обучением девочек занимается миссис Лоулесс, а хозяйством – миссис Николс, я уже давно вручила ей все свои ключи. Я провожу время в чтении, в поездках за покупками и… зеваю, – лениво возразила Хелен. – Сейчас, когда сезон еще не начался, в Лондоне царит невыносимая скука. – Она обвела взглядом гостиную. – Думаю провести сюда газовое освещение. Надеюсь, мне удастся уговорить на это Гарри под предлогом научного прогресса.

– Только не торопись и хорошенько подумай, – посоветовала Фидо. – На мой взгляд, с газом связано множество проблем. Случаются его утечки, в комнатах стоит резкий, неприятный запах, от копоти чернеют потолки, а летом от него слишком жарко.

– Гм… Зато он дает такой яркий свет! «Шагай в ногу со временем» – кажется, так звучит лозунг ваших «новых» людей?

– Мы имеем в виду подлинный прогресс, нравственный, – слегка задетая ее насмешливым тоном, возразила Фидо, – а не научные эксперименты.

– Я бы сказала, что руководство собственным издательским домом тоже является экспериментом. Довольно необычно для женщины – самой зарабатывать себе на жизнь.

Фидо усмехнулась:

– Вот что я скажу тебе, моя дорогая: если человеку платят за его работу, значит, кому-то нужны плоды его труда. И тогда у него появляется возможность творить добрые дела. Когда я впервые принесла в банк чек и получила настоящие золотые соверены… Может, тебе тоже попробовать? – весело предложила она.

Хелен рассмеялась:

– Скажи, ты читала в газетах на прошлой неделе про мадам Женевьеву?

– Я не знаю эту леди.

– Я тоже. Это циркачка, акробатка, которая ходит по натянутому канату. У нее есть муж и дети. Мадам Женевьева исполняла свой трюк с завязанными глазами на празднике в Бирмингеме, упала и разбилась насмерть. Выяснилось, что она была неуравновешенна…

– В отношении психики?

– В буквальном смысле! – уточнила Хелен. – Поскольку находилась на последнем месяце интересного положения.

Фидо в ужасе вздрогнула.

– Не значит ли это, что природа устанавливает некоторые границы для амбиций женщин?

– Этот трагический случай, Хелен, не может служить веским аргументом.

Хелен снова рассмеялась:

– Лично я чувствовала себя на последнем месяце неуклюжей коровой. Трудно подняться по лестнице, не говоря уже о том, чтобы балансировать на канате.

– Оставь этот тон, – серьезно произнесла Фидо. – А чувство гордости от сознания, что ты даришь жизнь еще одному созданию?

– И от кого я это слышу? От женщины, которая никогда этого не испытывала! – воскликнула Хелен, шутливо ткнув ее пальчиком в плечо. – Все, что я помню, – это запах хлороформа и странное ощущение, будто у меня в мозгу взлетают сигнальные ракеты. А потом сознание заволакивается туманом, и все обрывается, – объяснила Хелен. – К тому же в первые месяцы мои девочки не вызывали во мне никакой нежности. Новорожденные выглядят ужасно: отекшая голова, тощие ручки и ножки, которыми они судорожно дергают, как лягушки лапками.

Фидо не смогла удержаться от смеха.

– Однако, сделай милость, расскажи мне об этой Лэнгхэмской группе реформисток, вы ведь так, кажется, называетесь?

– Ты хорошо информирована. – Фидо почувствовала себя польщенной тем, что Хелен проявляет такой интерес к движению.

– Ну, в газетах, которые мы получали из дома, много писалось о тебе и твоих сподвижницах с Лэнгхэм-Плейс: про ваш «Журнал английской женщины», законопроект о собственности замужних женщин, про твое издательство «Виктория-пресс»…

– Значит, ты читала и презрительные отзывы о нас, и одобрительные. А реформистками нас прозвали наши противники, и мы, как в свое время квакеры, приняли это название, чтобы доказать, что мы занимаемся серьезным и важным делом и что мы выше издевательских насмешек.

– А лидер вашей группы мисс Паркес?[16]16
  Паркес Бесси Райнер (1829—1925) – английская поэтесса, писательница и выдающаяся деятельница женского движения, известная своей борьбой за право женщин на труд и профессиональное образование. В 1858 г. вместе с Бодишон основала первый английский феминистский журнал «Журнал английской женщины».


[Закрыть]

Фидо покачала головой:

– Мы представляем собой неофициальное общество единомышленниц. Каждая из нас занимается улучшением доли женщины в разных областях. Ты помнишь страшное прошлогоднее кораблекрушение, когда погибли все до одной пассажирки, потому что не умели плавать? Вообрази, нам удалось убедить купальни Мерилибон раз в неделю устраивать для женщин занятия по обучению плаванию.

Но занятия по плаванию Хелен не интересовали.

– Но ведь в каждой организации непременно есть свой лидер.

– Что ж, тогда нашим лидером можно назвать мадам Барбару Бодишон[17]17
  Бодишон Барбара Лей Смит (1827—1891) – английская художница, экономист, преподавательница и активистка женского движения; родственница Флоренс Найтингейл по отцовской линии.


[Закрыть]
, в девичестве Смит, – сказала Фидо, – на собственные средства она организовала первые кампании за права женщин и руководила ими. Но она вышла замуж за доктора из Алжира и большую часть года проводит в этой стране.

– Довольно разумно с ее стороны, – иронически заметила Хелен.

– Мисс Бесси Паркес – главный помощник и близкая подруга мадам, она основала «Журнал английской женщины» и редактировала его до тех пор, пока по состоянию здоровья не была вынуждена передать эту работу мисс Дэвис – нашей новой, удивительно талантливой подруге… Пожалуй, я сказала бы, что мисс Паркес можно считать «первой среди равных», – признала Фидо. – А я занимаюсь главным образом издательством и Обществом содействия трудоустройству женщин, сокращенно ОСОТРУЖ.

– Не очень благозвучная аббревиатура, – усмехнулась Хелен.

– Сейчас уже все привыкли. Но пять лет назад, когда мы с таким энтузиазмом основывали его, многие посмеивались.

– А скажи, кто из этих леди… Полагаю, все вы леди?

Фидо смутилась.

– Да, по образованию, если не по рождению. Мисс Бушере[18]18
  Бушере Джесси (1825—1905) – английская активистка движения за права женщин. Принимала участие в организации Общества содействия трудоустройству женщин в 1859 г.; в том же году присоединилась к небольшой Лэнгхэмской группе, которая активно боролась за улучшение положения женщин.


[Закрыть]
достаточно состоятельна, чтобы охотиться верхом с собаками, а мисс Крейг – дочь перчаточника, – с некоторым вызовом ответила она.

– Но меня интересовало, кто из них твой настоящий друг?

Фидо посмотрела на Хелен с недоумением.

– Ну, кто занял мое место?

Ее насмешливый тон задел Фидо.

– Хелен! Видно, ты плохо знаешь меня, если думаешь, что я способна пожертвовать старой дружбой ради новой!

Лицо Хелен озарилось сияющей улыбкой.

– Как отрадно это слышать!

– Конечно, всех нас на Лэнгхэм-Плейс связывают узы товарищества и взаимной симпатии, но… Например, Иза Крейг[19]19
  Крейг Иза, в замужестве Нокс (1831—1903) – английская поэтесса, писательница, журналистка, борец за права женщин, за социальные реформы.


[Закрыть]
очень милая и приятная, но не знаю, могу ли я считать ее своим настоящим другом. И после смерти мисс Проктор[20]20
  Проктор Аделаида Энн (1826—1864) – английская поэтесса, филантроп и участница женского движения.


[Закрыть]

– Ты лично знала эту поэтессу? – изумилась Хелен.

– Аделаида была нашей самой энергичной и самой мудрой сотрудницей, – с грустью сказала Фидо. – С тех пор как мы потеряли ее, в нашем кругу стали резче проявляться разногласия, чаще вспыхивают дискуссии… Но нас по-прежнему объединяет общая цель, – поспешно добавила она, опасаясь, что ее неправильно поймут. – Всеми нами движет большая любовь и сострадание к людям.

Хелен презрительно фыркнула.

– Мне приходилось заниматься благотворительными распродажами с женщинами, которых я бы с радостью похоронила. Но, carina[21]21
  Милая, дорогая (ит.).


[Закрыть]
, – рассмеялась она, кладя руку на шелковую юбку платья Фидо, – мне просто не верится, что из всего этого сборища ведьм ты не выбрала себе хотя бы одну близкую подругу! У тебя же истинный талант к дружбе, такая страстная, такая любящая натура!

«Все это было у меня… в молодости, – с горечью подумала Фидо. – А теперь, видимо, ушло…»

– Должна признаться, у меня было что-то вроде подруги там, на Мальте, – сообщила Хелен.

– Что значит – вроде?

– Это жена преподобного Уотсона, который служил там в миссии, она много старше меня. Дело в том, что они пригласили гувернантку-француженку для своих подопечных детей и предложили Нэн и Нелл приходить к ним на уроки, что казалось вполне безобидным, – холодно рассказывала Хелен. – У нас с миссис Уотсон были прекрасные отношения до тех пор, пока она не стала настраивать Гарри против меня.

Фидо была поражена.

– Но, конечно, он не…

– О, она не из тех, кто привлекает красотой, – объяснила Хелен, – но ей удалось полностью подчинить его себе. Хуже нет женщины, чем лицемерная ханжа. За ее напускной скромностью таится жажда власти.

Фидо пришло в голову, что сейчас самое время спросить об отношениях с Гарри. Только дома ли он? И знает ли о том, что она пришла в их дом?

Но она слишком долго раздумывала, а тем временем Хелен продолжала говорить:

– Что ж, дорогая моя, если у тебя действительно нет ни одной близкой души среди этой своры ведьм, я намерена снова занять свое место.

Обеих развеселила ее дерзость.

– Среди нас нет ведьм, – заверила Фидо. – Вот, например, Бесси Паркес такая хорошенькая и хрупкая, что рядом с ней я кажусь себе просто коровой. Прошлой весной произошел курьезный случай: один шведский профессор принял меня за мисс Паркес и в своих воспоминаниях описал как плотную женщину независимого нрава, которая вышла на улицу и сама подозвала себе кеб! Бесси пришла в неописуемый ужас!

Хелен расхохоталась над забавной сценкой, после чего заметила:

– Когда я на Мальте читала о твоей карьере, все думала, не выйдешь ли ты в конце концов замуж за какого-нибудь реформатора, профессора гигиены или что-нибудь в этом роде, или за викария, как твои сестры.

Фидо улыбнулась:

– Видишь ли, в наше время старые девы уже перестали быть объектом жалости.

– Я вовсе не жалею тебя!

– Я независима, у меня есть собственный дом, возможность путешествовать, – перечисляла она, загибая пальцы. – Любви и браку многие из нас предпочитают свою свободу.

– Я отнюдь не осуждаю жизнь в девичестве, – возразила Хелен, – только не очень представляю ее себе. Впрочем, от меня ты ни слова не услышишь в защиту супружеской жизни! – помрачнев, закончила она.

Теперь она сама затронула эту тему, и Фидо поспешила задать вопрос, который ее так живо занимал:

– А ты… Могу я спросить, счастлива ли ты сейчас с мужем?

Словно тень пробежала по лицу Хелен.

– «Mi ritrivai per una selva oscura», – процитировала она. – Это единственная фраза из Данте, которую я запомнила из уроков синьоры.

– «Я… «то есть ты» проснулась в дремучем лесу»? – перевела Фидо.

– И когда замужние женщины попадают в дремучий лес, обычно они сами находят выход.

– Мне очень, очень жаль! – с чувством воскликнула Фидо, хотя нисколько не удивилась.

– Что ж, по крайней мере, мы с Гарри ведем себя намного пристойнее, чем в прежние времена, когда тебе приходилось присутствовать при наших ссорах, – заметила Хелен. – Мы давно уже научились ладить друг с другом… У каждого из нас своя жизнь, своя комната, свои друзья…

– Но я уверена, что он по-прежнему любит тебя, правда, по-своему, сдержанно и немного неуклюже.

– Ха! Все свои представления о браке ты черпаешь из романов.

Фидо удивленно посмотрела на Хелен:

– Это далеко не так! Я разговаривала со многими замужними женщинами. Большинство из них смотрят на брак с прагматической точки зрения, считают, что у замужней женщины существуют свои обязанности, но и свои радости. А есть и те, кто находит, что мужем очень легко манипулировать, поскольку ему нужно только одно: чтобы к нему относились с уважением, как к хозяину дома.

– Следовательно, я должна ублажать Гарри, утешать дочерей, если у них что-то болит, отчитывать бестолковую горничную, проверять счета за уголь и за масло для ламп? – уныло констатировала Хелен.

– Тут требуются только такт, терпение и самообладание.

– Вот и попробуй сама! – Хелен с досадой повела плечами. Затем более спокойно добавила: – Наверное, глядя на нас, ты потеряла всякое желание выйти замуж?

– О нет! – заверила ее Фидо. – Боюсь, я просто никогда не испытывала того интереса к мужчине, который поэты называют «смыслом жизни женщины». Меня вполне устраивает одиночество. – Она вдруг задумалась, так ли это. Но разве одиночество в браке не подобно очагу, который, вместо тепла и света, дает только холод? – Но не стоит думать, что мои передовые взгляды на женщин означают, что я утратила веру в супружество, – смущенно закончила она.

– Ну, одна из нас ее действительно утратила.

– Хелен! – Фидо судорожно пыталась найти подходящий аргумент. – Если однажды воскресный обед не удался, то это еще не значит, что нужно отменять традицию воскресных обедов.

– Я уже пятнадцать лет давлюсь этим обедом, – тихо пробормотала Хелен.

– Но брак по-прежнему является фундаментом общества, – чуть ли не умоляюще произнесла Фидо. – Если в его основе лежат чувство собственного достоинства и свобода…

– Вот именно, если! – прервала ее Хелен. – В этом-то вся и проблема.

Фидо грустно вздохнула:

– Да, конечно, брак тоже нуждается в изменениях. Полное растворение личности жены в муже, ее отказ от имущества и другой собственности в его пользу, его почти неограниченная власть над ней… – Знает ли ее подруга о своем истинном положении? Британский закон уравнивает ее с преступниками, умалишенными и несовершеннолетними детьми! – И так часто жены, с которыми я имею дело, не чувствуют себя свободными, и при этом абсолютно неграмотны юридически!

Хелен энергично кивнула.

– Мы, борцы за права женщин, – объяснила Фидо, – стремимся добиться для них права на работу именно для того, чтобы они имели выбор. Чтобы из-за нужды в деньгах они не выходили замуж без любви, видя в браке что-то вроде спасательного круга.

– Мне казалось, что я сама выбирала себе мужа. Я думала, что люблю его, – дрогнувшим голосом проговорила Хелен. – Эти браки во время сезона с декабря по май…

– Но только не в декабре! Я вижу, ты по-прежнему склонна все преувеличивать, – улыбнулась Фидо, желая немного смягчить обстановку.

– Ну, мы-то поженились в конце октября. Гарри было сорок один, а мне едва исполнился двадцать один. Он мне в отцы годился! Красивый гигант в синем с белым мундире, с золотым шитьем на обшлагах! – с грустной усмешкой произнесла Хелен. – Он был направлен защитить нас, англичан, живущих во Флоренции, от взбунтовавшейся толпы. И я, маленькая мисс Хелен Смит, наивная Дездемона, была очарована его рассказами о морских приключениях.

Фидо нахмурилась. Возможно, Хелен и можно было сравнить с шекспировской героиней, но Гарри Кодрингтон, рассудительный и выдержанный, как все истые англичане, не имеет ничего общего с доверчивым, пылким и ревнивым мавром.

– Дорогая моя, неужели за годы совместной жизни вы не научились быть друг к другу добрее, снисходительнее?

– Ах ты святая невинность! – вздохнула Хелен. – Это не зависит от прожитых лет.


Утром в начале сентября еще холодно. Фидо, стоя в душе, решительно потянула на себя рычаг. Ледяной поток воды заставил ее вздрогнуть. Затем, кашляя, она энергично растерлась полотенцем. Большинство женщин при малейших признаках недомогания остаются в постели, но, по мнению Фидо, весь этот сложный механизм тела должен непрерывно находиться в движении.

Снаружи донесся стук подбитых железом башмаков молочницы. Скоро она поднимет свой тяжелый бидон, наполнит свежим молоком бутылку в полкварты для мисс Фейтфул и подвесит ее на крючок к перилам крыльца.

Фидо продолжала анализировать позавчерашний разговор с Хелен на Экклестон-сквер. Рассказ о своей работе ей явно не удался; она не сумела передать восторг, который испытывает от сознания важности движения, которое втягивает в свою орбиту все больше умных и энергичных людей, и не только женщин. Сейчас, когда, как принято говорить, система определяет все (ох уж эта избитая фраза!), когда не находится виноватых в социальных болезнях общества, женщины из Лэнгхэмской группы – совместно с мужчинами из Национального общества социологических наук и еще из некоторых передовых организаций – утверждают: это не так! Фидо видела изменения, происходящие за одно поколение; устаревшие взгляды и предубеждения теряют свою силу. Она работала упорно и с энтузиазмом, чтобы другие женщины могли обрести свободу, порвать сковывающие их цепи – будь то нищета, депрессия, материальная зависимость или привычка к праздному, бездумному образу жизни. Эта великая цель заставляла Фидо каждый день вставать в шесть утра и чувствовать прилив энергии, как бы она ни устала накануне. Так почему ей кажется, что у Хелен создалось впечатление, будто она только и занимается пустыми склоками с другими благодетелями человечества?

Главная контора издательства «Виктория-пресс» расположена в доме номер 9 по Грейт-Корэм-стрит, в пяти минутах быстрой ходьбы от ее дома. (Она на ходу заметила ошибку в рекламном плакатике, который высоко держит мальчик, продающий газеты: «Эвакуация Атланты завершает четырех месячную осаду», и посоветовала ему написать слово «четырехмесячную» слитно.)

В типографском цехе она увидела Глэдис Дженнингс и тепло поздравила ее с выздоровлением после оспы; на воспаленном лице девушки еще остаются корочки на месте язв, но Фидо сделала вид, что ничего не заметила. Затем она остановилась у стола Флоры Парсонс.

– На исправление этой статьи уйдет полдня, – сказала она, возвращая ей длинный лист, испещренный сделанными дома пометками красным карандашом. – Если бы вы работали внимательно, как это делает мисс Дженнингс…

– Простите, мэм, – опустив голову, пробормотала Флора Парсонс, продолжая выхватывать литеры из алфавитных ящичков.

– Дело не в моем прощении, – безнадежно вздохнула Фидо. – Я просто объясняю вам, почему мисс Дженнингс зарабатывает восемнадцать шиллингов, а вы всего десять. Именно поэтому я плачу вам за лист, а не за неделю: ваш заработок зависит только от вас самой.

– Вы очень добры к нам, мэм.

Фидо не обратила внимания на прозвучавшую в голосе девушки язвительную нотку. Эта белокурая работница – тяжелый случай: сирота из работного дома, она служит здесь уже четвертый год, но по-прежнему небрежна и невнимательна. К тому же она уже успела обручиться с одним из младших наборщиков, мистером Недом Данстеблом, что очень огорчает Фидо: молодые руки обучаются быстрее старых, но многие девушки не дают себе труда овладеть профессией в надежде выйти замуж и оставить работу.

– Вы недооцениваете себя, мисс Парсонс, – неожиданно для себя сказала она.

Наборщица подняла на нее удивленный взгляд.

– Меня просто изумляет, как вам, не получившей школьного образования, удалось так быстро выучить грамматику.

Та пожала плечами:

– Наверное, по текстам, которые я набирала. Старик Роберт Оуэн[22]22
  Оуэн Роберт (1771—1858) – английский философ, педагог и социалист; один из первых социальных реформаторов XIX в.


[Закрыть]
назвал бы это распространением образования.

Фидо наклонилась ближе к ней.

– Но вот что меня огорчает… – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Если бы вы работали с полной отдачей, то стали бы у нас самой быстрой и аккуратной наборщицей. Накопили бы немного денег и вышли замуж, по меньшей мере, почти на равных условиях. Вообще я еще не нанимала замужних женщин, но в вашем случае…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации