Текст книги "Исцеляющая сила чувств"

Д-р Ямпольски. То, о чем мы говорим, это любовь – с большой буквы Л. Вот в чем заключается сила. Как только вы почувствовали ее, вы присоединяетесь к силе вселенской энергии. И с этой силой невозможное становится возможным.

Вопрос. То есть вы верите в чудеса?

Д-р Ямпольски. Разумеется, верю. Позвольте мне рассказать вам одну историю; я постараюсь быть кратким, насколько возможно. Прошлой весной мы с Дианой посетили Белфаст в Северной Ирландии, где встретили милого маленького мальчика, страдавшего мышечной дистрофией. Его родители ожидали, что он умрет в течение года, и понятно, что он был страшно подавлен. Мы были там всего день, но я спросил его, если бы в этот день произошло что-то такое, что действительно помогло бы ему почувствовать себя по– другому – пробудить в нем интерес к жизни, что бы это могло быть? Он подумал мгновение и сказал: «Ну, если бы я полетал на вертолете». Вот мальчик, у которого нет мышц, сидящий в инвалидном кресле. Конечно, он хотел бы летать, как птица – свободно, высоко.

Это казалось вроде бы разумной просьбой. Но где нам было найти вертолет в Белфасте за один день? Я имею в виду, это же не Калифорния! В Северной Ирландии можно было отыскать только такие вертолеты, в которых сидели солдаты с винтовками. Мой извечно рациональный ум готов был сказать «брось это», но что-то внутри меня заставляло продолжать поиски.

Я позвонил в маленький частный аэропорт, и, хотя у них там редко бывают вертолеты, именно в этот день они ожидали один из Ноттингема, из Англии. Короче говоря, после нескольких звонков – в том числе одного звонка председателю правления горнопромышленной компании, которая зарезервировала вертолет, – мы получили то, что хотели.

Это было невероятно. Когда стало известно о том, что мы делали, все подхватились с места и забегали. Когда мы добрались до аэропорта, который обычно был весьма унылым местом, он тоже просто наэлектризовался. Даже охранная служба проявила интерес. Но, что было уж вовсе невероятно, на глазах изменялся Мартин, тот самый юный мальчик, который хотел покататься на вертолете. Он превращался из бледного и подавленного малыша в энергичного и живого мальчишку.

Теперь, я уверен, в Белфасте есть целая улица, жителям которой не придет в голову, что есть что-то невозможное. Мы все нуждаемся в том, чтобы иногда случались подобные чудеса. Они помогают нам осознать, что ничего невозможного нет. Заручившись силой любви, мы делаем возможным все. Пределов нет.

Вопрос. Если бы у вас было всего несколько мгновений, чтобы изложить суть оздоровления жизненной позиции, какова была бы ваша основная идея?

Сиринчионе. Прощение. Прощение – это ключ к счастью, ключ к миру в душе. К сожалению, большинство людей утратили понимание реального смысла прощения. Недостаточно простить кого-то за что-то, в чем вы с ним не согласны. Вы должны зайти гораздо глубже. Вы должны простить себя за ваше неправильное представление об этом человеке – за то, что вы осуждали этого человека и не видели в нем любящего собрата. И это облегчает чувство вины.

Д-р Ямпольски. Освобождение от критических оценок действительно меняет угол зрения. Все существующее можно рассмотреть с 360 градусов, то есть может быть 360 углов зрения хоть на цветок, хоть на человека. И если вы не исследуете каждый такой угол, вы никак не сможете узнать этот предмет или этого человека целиком. А без полноценного знания о ком-то вы, вполне возможно, не сможете разобраться в причинах его действий. Так почему не принять открыто этот факт? Зачем тратить свою энергию на осуждение?

Мне по собственному опыту известно, что, когда люди освобождаются от своих критических оценок, – на самом деле, как только что указала Диана, они таким образом освобождаются от чувства вины за осуждение других, – после этого состояние их здоровья часто изменяется к лучшему.

Вопрос. Страх – это еще одна травмирующая эмоция, с которой мы все сталкиваемся. Что бы вы порекомендовали для исправления подобного расстрой – ства установки?

Д-р Ямпольски. Ограничьте ваши мысли настоящим. Не тревожьтесь насчет разных ужасов, которые случались в прошлом или могут случиться в будущем. Слишком многие из нас всю жизнь жили в убеждении, что прошлое предопределяет будущее. Истина в том, что прошлое вовсе не обязательно его предопределяет. Настоящее – вот что нужно ценить. И как только вы научитесь жить в настоящем и будете думать о будущем как о продолжении данного мига, тогда вы откроетесь исцелению.

Вопрос. Ирония состоит в том, что врачи, которые как раз и занимаются лечением, постоянно напоминают нам о прошлом и заглядывают в будущее, когда обращаются к статистике или дают прогнозы. Разве они, в сущности, не вносят страх в нашу жизнь и, как следствие, не снижают нашу способность к выздоровлению?

Д-р Ямпольски. Я думаю, что бывают ситуации, когда мы, врачи, и я в том числе, невольно порождаем страх и отнимаем надежду у наших пациентов. Меня не интересует, что говорит статистика. Она абсолютно бессмысленна, когда речь идет об отдельном человеке.

Я думаю, нам следует излагать факты в том виде, как мы их знаем. Но при этом нужно напоминать себе, что все, что мы знаем о будущем, – это некие вероятностные ожидания. На самом деле мы не можем предсказать с абсолютной точностью динамику болезни любого отдельного человека.

Вопрос. Рассуждать миролюбиво и мысленно прощать, когда эмоции в расстройстве, всегда нелегко. Можете посоветовать методику, которой можно воспользоваться в тот момент, когда нас охватывает волнение и беспокойство? Такую методику, которая выдернет нас из негативного состояния и вернет в русло конструктивного мышления?

Сиринчионе. Если я вдруг почувствовала себя неспокойно, я задаю себе три простых вопроса: что меня расстраивает? Почему я держусь за это негативное чувство? Чего я на самом деле хочу?

Что меня расстраивает? Этот вопрос помогает определить значение проблемы. Это что-то, что происходит именно в данную секунду? Или это что– то, что уже произошло, или что-то, чего я боюсь, что оно вот-вот произойдет? Такое обдумывание сужает область поиска. Обычно в этот момент все в порядке, но мысли обращены в прошлое или в будущее, и именно там что-то создает расстройство. То есть необходимо вернуть мысли обратно в настоящее и оказаться здесь и сейчас.

Почему я держусь за это негативное чувство? Все, что происходит, на самом деле наш выбор. Все, что мы чувствуем, – это наш выбор. Так что, если вы чувствуете себя одинокой, скованной, нелюбимой, в этом должен быть какой-то смысл, заставляющий вас держаться за это чувство. Я обычно легко погружалась в депрессию и успешно делала из себя жертву. Теперь я знаю, что могу на самом деле избавиться от этого ощущения, если захочу. Или если мне нужно на некоторое время сохранить его для чего-то, то это тоже нормально.

Чего я на самом деле хочу? На это легко ответить, потому что каждый хотел бы добиться единственной цели – душевного спокойствия. Мне не надо мира любой ценой, но я хочу быть спокойной, исправляя неадекватное восприятие. Если я чувствую, что фокус моего внимания сдвинулся, я его поправляю и говорю: я хочу мира.

Если я зла на кого-то, я осознаю, что этот гнев – всего лишь мое сильное желание заставить себя чувствовать вину. И я знаю, что любовь и чувство вины не могут сосуществовать. Я должна выбрать. И тогда я выбираю любовь.

Д-р Ямпольски. Есть еще очень простая вещь, которую вы можете проделать, дабы гарантировать, что ваши негативные чувства останутся в уходящем дне и не перейдут в следующий. Вечером, лежа в кровати с закрытыми глазами, представьте большой– пребольшой контейнер для мусора и сложите в него все, что вызывает у вас страх или чувство вины – любые негативные мысли, которые у вас возникали на протяжении дня. Теперь закройте веки поплотнее и визуализируйте большой воздушный шар, наполненный гелием, который поднимает мусорный контейнер со всеми вашими негативными мыслями и возносит его высоко в небо. Следите, как он делается все меньше и меньше и в конце концов исчезает.

То, как вы начинаете день, тоже важно для вашего самочувствия. Напомните себе, что ваша цель на день – это душевное спокойствие и, именно чтобы достичь его, вы собираетесь посвятить себя другим людям. Если свой день вы начнете с такой установкой, это может оказать на вас громадное влияние.

Вопрос. Значит, если ваш Центр оздоровления жизненной позиции так известен и достигает таких замечательных результатов с тяжелейшими больными, то это потому, что здесь учат отдавать себя?

Д-р Ямпольски. Да. В нашем мире трудно отыскать место, где отдавать легко и приятно и где вы можете найти безусловную любовь. Но если вы придете в наш центр, вы обнаружите как раз такую атмосферу. Каждый из нас, будь то персонал или участник тренинга, находится здесь, чтобы творить позитивное исцеляющее окружение. Они здесь не для того, чтобы судить. Они здесь даже не для того, чтобы советовать. Они здесь, чтобы давать безусловную любовь, что означает слышать и видеть каждого человека как любящую личность или как того, кому отчаянно нужна любовь.

Всякий, кто посетит центр, уходит отсюда с чувством восторга. На встречах вы можете столкнуться с детьми, у которых после лечения рака отсутствуют конечности и волосы. Вы можете подумать, что это зрелище подавляет, но видите, как эти дети смеются и радуются. Они испытывают радость, помогая друг другу. А когда вы искренне делитесь вашей любовью и радостью, ваша радость только увеличивается. Мы делаем все, что можем, чтобы воплотить в жизнь следующие принципы:

1. Выбирайте мир вместо конфликта.

2. Выбирайте любовь вместо страха.

Семь принципов установочного лечения

2.1. Здоровье – это внутреннее спокойствие. Следовательно, здоровье – это освобождение от страха. Ставить своей целью изменение тела – значит не понимать, что наша единственная цель – это мир в душе.

2.2. Сущность нашей жизни – это любовь. Любви не могут воспрепятствовать чисто физические преграды. А потому мы верим, что разум не имеет пределов, невозможного не существует и все болезни потенциально обратимы. А поскольку любовь вечна, смерти бояться незачем.

2.3. Отдавать – это получать. Когда наше внимание направлено на то, чтобы давать, чтобы объединяться с другими людьми, тогда страх проходит и мы исцеляемся сами.

2.4. Все души объединены между собой. Следовательно, любое излечение – это излечение себя. Наш внутренний мир будет сам собой распространяться на других, как только мы примем его для себя.

2.5. Сейчас – это единственное время, которое существует. Боль, горе, уныние, чувство вины и другие виды страха исчезают, когда разум фокусируется на любви и мире текущего мгновения.

2.6. Решения нужно принимать, научившись выбирать то, что способствует миру внутри нас. Не бывает правильного или ошибочного поведения. Единственный осмысленный выбор – это выбор между страхом и любовью.

7. Прощение – это путь к истинному здоровью и счастью. Перестав осуждать, мы освобождаемся от прошлого и избавляемся от наших страхов перед будущим. Поступая так, мы начинаем понимать, что каждый человек – наш учитель и что каждое событие – это возможность для движения к счастью, миру и любви.

Место для дарения, разделения и исцеления

Никто не может отнестись с большим пониманием к страхам, страданиям и тяжким испытаниям других людей, чем тот, кто сам прошел через подобное. Потому-то и имеет такой успех программа Центра оздоровления жизненной позиции в Тибуроне, Калифорния, что это результат не терапевтической помощи пациентам, но помощи людей друг другу.

Групповые сеансы – их посещают те, кто болен тяжелыми болезнями, их родители, родственники и помощники – обычно начинаются и заканчиваются тем, что все участники берутся за руки и проводят минуту в молчании, стараясь ощутить единство с другими. Затем участникам предлагают рассказать о своих чувствах и переживаниях и поделиться своим видением с другими, кто, возможно, борется с теми же проблемами. К примеру:

Я стесняюсь выходить из дому, потому что я лишился всех волос.

Я чувствую себя совершенно одиноким.

Я боюсь, что мой ребенок скоро умрет.

Я чувствую, что люди от меня отшатываются, и меня это злит.

Я ревную, потому что мой больной брат притягивает к себе все внимание.

Кроме того, центр предлагает программу «Друг по переписке/друг по телефону», что-то вроде службы знакомств, чтобы дать возможность серьезно больным людям контактировать с другими, испытывающими те же переживания, невзирая на большое расстояние между ними. Например, девятилетний мальчик из Висконсина, страдавший лейкемией, смог обменяться поддержкой и ободрением с другим девятилетним мальчиком из Техаса, на чью долю выпали такие же испытания. Центр, основанный частными лицами, некоммерческая организация, оплачивает счета за все междугородные переговоры. Все обслуживание бесплатное.

Другая программа называется «Лицом к лицу». Она открыта для каждого, болен он серьезно или нет, и разработана для того, чтобы научить нас образовывать терапевтические партнерства. Двух человек знакомят и дают некоторое время пробыть вместе наедине, чтобы дать им узнать друг друга. Единственная инструкция, которую они получают, – не давать оценок и быть снисходительными. Доктор медицины Джерри Ямпольски объясняет этот процесс так:

«Когда два человека встречаются, они часто ведут себя как насекомые, которые натолкнулись друг на друга. Их «антенны-усики» начинают шевелиться, и они пытаются нащупать, что в другом человеке отличается от них самих. Они проводят сравнения и быстро формируют суждение про характерные особенности и внешний вид друг друга.

В программе «Лицом к лицу» заранее предполагается, что мы начинаем первый опыт общения, имея полностью отличающийся склад ума. Мы предварительно принимаем решение внимательно искать в другом человеке приметы любви, доброты и душевного спокойствия, и единственная информация, которую мы сохраним в нашей памяти, та, которая позволит нам продолжать смотреть на этого человека доброжелательно. Другими словами, мы ищем только их невинность, а не их вину. Мы смотрим на них, доверяя своему сердцу, а не своим предвзятым мнениям».

Это, как подчеркивает Джерри, тот подход, которым нам всем желательно пользоваться в наших каждодневных взаимоотношениях с окружающими.

На территории США существует множество других центров, предлагающих подобные программы. Ни один из них впрямую не является филиалом центра в Тибуроне, хотя многие работают, следуя тем же принципам оздоровления жизненной позиции.

Глава 3
Разум выше рака

Спонтанная ремиссия. Так врачи обычно пытаются объяснить необъяснимое – то есть когда рак или другая тяжелая болезнь внезапно отступает или исчезает «сама по себе». Мы склонны думать об этом как о счастливой случайности – это такой современный вид чуда.

Но чудо ли это? Доктор медицины Бернард С. Сигел так не считает. «С пациентами, которым без всяких видимых причин стало лучше, не происходило никаких счастливых случаев, или чудес, или спонтанных ремиссий, – говорит он. – С ними произошло самовнушенное выздоровление».

Однако то, что кто-то уровня д-ра Сигела называет самовнушенным выздоровлением, многие действительно могут счесть чудом. Практикующий хирург в Йеле, больнице Нью-Хейвена и больнице Святого Рафаэля, клинический ассистент хирургии в Йельской медицинской школе, он не только связан с одной из ведущих медицинских школ страны, но и работает в сфере, которая расценивается в качестве, вероятно, наиболее механистической и наименее человечной из всех врачебных специальностей.

Но д-р Сигел именно такой необычный хирург, какого вы наверняка бы предпочли любому другому. Он крепко обнимает своих пациентов и настаивает, чтобы они звали его Берни. Его диагностический инструментарий включает в себя коробку цветных мелков, с помощью которых он просит пациентов нарисовать картинки их болезней. Его операционная наполнена успокаивающей музыкой, либо предварительно выбранной пациентом перед погружением в анестезию, либо любимыми композициями самого хирурга, вроде соло гобоя из «Эмейзинг Грейс».

В основе этой практики лежит философия естественного исцеления, свободная от ограничений традиционной медицины. Д-р Сигел верит, к примеру, что самый лучший врачебный уход эффективен лишь настолько, насколько позволяет бессознательное желание пациента, и что сочетание снижения напряжения, разрешения конфликта и позитивного подкрепления (в виде визуализаций и позитивных эмоций, таких как надежда и любовь) может стимулировать иммунную систему и включить процесс выздоровления. Масштабная работа с раковыми пациентами, которую он проводит, это подтверждает.

Впервые мы встретились с Берни Сигелом на семинаре, именуемом «Психология болезни и искусство исцеления неординарных пациентов», который он проводил в Институте холистических исследований «Омега» в Ринбеке, Нью-Йорк. Позже мы обсудили с ним его клинический опыт лечения рака – какие психологические и эмоциональные факторы влияют на нашу уязвимость и как мы можем кардинально улучшить наши шансы на выздоровление.

Вопрос. Когда вы впервые пришли к осознанию того, что исцеление рака находится во власти разума?

Бернард Сигел, доктор медицины. Мое прозрение выросло из боли, которую я испытал в собственной жизни. Будучи хирургом, я постоянно был угнетен и расстроен. Справиться со своими чувствами мне было сложно, хотя мне говорили, что врачи так себя не ведут. Они не прикасаются к людям. Они не сжимают их в объятиях. Они не взваливают на себя личные проблемы своих пациентов. В общем, пытаясь стать более счастливым врачом, я отправился на семинары – сначала на тот, который проводили Карл и Стефани Саймонтон в Саймонтон-центре онкологических консультаций, затем в Даллас, штат Техас. Там я встретил некоторых моих пациентов. Они сказали мне: «Слушайте, вот вы хороший доктор. Вы прислушиваетесь к нам и поддерживаете нас. Но что нам делать между посещениями вашего кабинета? Нам нужна помощь, чтобы научиться жить с нашей болезнью».

Тогда я организовал групповую терапию для таких больных. И произошло вот что: я увидел, что одновременно с тем, как люди овладевали умением жить со своей болезнью, у них невероятно повышалась способность управлять общим состоянием своей жизни. Я видел людей, справлявшихся со своими конфликтами, а затем вдруг их опухоль уменьшалась или исчезала.

Это были явления, с которыми я никогда прежде не сталкивался. Я был изумлен. И как врач я чувствовал себя при этом некомфортно. Им становилось лучше, а я не пошевелил и пальцем.

Но они сказали мне: «Будьте терпеливее, доктор. Вы научитесь. Вы даете нам надежду. Вы даете нам способность управлять. Мы начинаем чувствовать себя лучше. Нам становится лучше».

Вопрос. Почему вы принимали это с таким трудом?

Д-р Сигел. Вам следует вспомнить, что медицина ориентирована на неудачников. Мы имеем дело только с теми пациентами, которым не становится лучше. Те же, кому становится лучше, несмотря на плохие прогнозы, к нам не возвращаются. И именно этих пациентов мы на самом деле должны изучать.

Однажды, когда я произносил речь, ко мне подошел мужчина и протянул мне карточку. На ней было написано: «Десять лет назад ваш коллега оперировал моего отца. Мне сказали, что у него был рак поджелудочной железы и он должен был умереть через шесть месяцев. Мне нужно было пойти домой и подготовить семью к его смерти. Я этого не сделал. Я никому не сказал. Мой отец только что отпраздновал свой 85-й день рождения. Моя мать сияла, глядя на него».

Я вернулся в отделение и извлек из нашего архива карточку этого мужчины. Моей первой реакцией была мысль: возможно, в то время могла быть какая-то ошибка в диагнозе. Но нет, по всем показателям он должен был умереть десять лет назад. Я говорил всему отделению: «Вы только посмотрите! Разве это не чудо? Мистер Джонс жив! А мы-то считали, что он умер, потому что он так и не вернулся больше в отделение». Понимаете, никому из нас и в голову не пришло, что можно прийти в дом мистера Джонса, постучаться в дверь и спросить его: «Мистер Джонс, мы предполагали, что вы скончались десять лет назад. Почему вы не умерли? Что вы сделали, чтобы излечиться от рака?» Никто до этого не додумался.

Вопрос. Так как же медицинская профессия объясняет подобные случаи?

Д-р Сигел. Они трактуют их как медицинские аномалии. Еще был случай, когда я получил записку от онколога. В ней говорилось: «С Роуз все поразительно хорошо. Ее опухоль пропала».

Я знаю Роуз. Я знаю, почему исчез ее рак. Роуз привезли в дом престарелых умирать. Ей там было очень плохо. Там не прислушивались к ее нуждам. И тогда вместо того, чтобы пассивно смириться со своим положением, она восстала и устроила в доме престарелых революцию. Она вернулась домой, и ее рак исчез.

Я приведу вам другой пример: я знаю женщину, у которой была опухоль с метастазами в брюшной полости. Ее подвергали всевозможным видам лечения – химиотерапии, лучевой терапии, хирургическому вмешательству, но рак невозможно было остановить. Она покинула больницу и уехала в дом своей дочери – опять-таки в ожидании смерти. Несколько месяцев спустя она вернулась в наше отделение, чтобы проверить состояние здоровья. Мой коллега обследовал ее и обнаружил, что опухоли нет. Он позвал меня. Он сказал: «Эй, тебя подобные штуки интересуют». Я пришел и попросил ее: «Айрин, скажите ему, что вы сделали». И Айрин сказала: «Я поехала домой, решила жить до ста лет, а моими проблемами пусть занимается Господь».

Вопрос. Разве это так легко?

Д-р Сигел. Это вовсе не легко. Если бы я сказал пациентам: «Если вы хотите поправиться, то у вас два варианта – вы можете изменить ваш образ жизни или сделать операцию» – большинство ответило бы: «Оперируйте. Это не так болезненно».

Когда я впервые начал сеансы групповой терапии, я разослал сто писем раковым больным, приглашая их на встречу и предлагая научить чувствовать себя лучше и жить дольше. Я искренне рассчитывал, что приедет множество народу. Появились всего двенадцать человек. Всего двенадцать из ста захотели принять участие в собственном выздоровлении. Видите, насколько это на самом деле трудно.