Текст книги "Самое страстное перемирие"

– Что это за работа официанткой, требующая сидеть на коленях у банкиров? Предполагаю, что ты делала это не для собственного сексуального удовлетворения. Кстати, светлый парик мне понравился.

– Мне не нужно объяснять тебе, почему я поступаю так или иначе. – Кейт отважно боролась, чтобы вернуть себе достоинство. – Если тебе доставляет какое-то извращенное удовольствие представлять, как я буду заниматься сексом с незнакомцем за деньги, пожалуйста, я не против.

– Мне это не доставляет удовольствия, Кейт. Как раз наоборот.

Она внимательно изучала его лицо.

– Почему, Никос? Почему это тебя беспокоит? Почему тебе не все равно, что я делаю?

Она смеялась над ним! Никос выругался про себя.

– В конце концов, мы больше ничего не значим друг для друга. – Кейт надавила сильнее. – Мы можем встречаться, с кем хотим, и делать все, что хотим.

– И это то, что ты хочешь, не так ли? – Его охватил гнев. – Чтобы никто не мешал тебе продавать свое тело по самой высокой цене? Всем, кто готов платить, чтобы ты могла подольше поддерживать свой провальный бизнес?

Он увидел, как она вздрогнула.

– А что, если это так? Какое тебе дело до этого?

Никос не позволит себе взорваться.

Обойдя стол, он встал перед ней, расправив плечи и тяжело дыша.

– Мне невыносимо стыдно оттого, что моя невеста ведет себя таким откровенно распутным образом. Я этого не допущу.

– Ты что-то забыл. – Кейт быстро моргнула, не отводя от него глаз. – Я больше не твоя невеста. Вот уже три года я не твоя невеста!

– И поэтому я здесь. Чтобы исправить это.

– Что?

– Мы собираемся снова обручиться, Кейт. На этот раз мы поженимся.

Глава 3

– Поженимся! Ты с ума сошел?

– Нет, конечно, я не сошел с ума. – Его голос был совершенно спокойным.

– Тогда почему ты предлагаешь такое нелепое решение?!

– Потому что обстоятельства сложились таким образом, что я сейчас нуждаюсь в жене, и думаю, что ты была бы идеальной кандидатурой.

Кейт посмотрела на него с недоверием.

– Понятия не имею, почему ты думаешь, что я решу выйти за тебя замуж.

– Тогда позволь мне просветить тебя. – Никос поднял руку и загнул палец, начав перечислять. – Твоя компания находится в таком ужасном финансовом положении, что ты готова на все, чтобы ее спасти. Именно на то, что ты слишком ясно продемонстрировала прошлой ночью. – Его губы скривились от отвращения. – У тебя нет других инвесторов, тебе больше не к кому обратиться, и без моей помощи «Канди Кейт» обанкротится. Этих фактов достаточно?

– Так это шантаж? Если я не соглашусь выйти за тебя замуж, ты разрушишь мой семейный бизнес?

– Твой семейный бизнес уже разорен, Кейт. Чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Любой инвестор, включая меня, просто лишит компанию всех оставшихся активов, а затем продаст ее одной из крупных корпораций. Очевидно, они откажутся от названия, закроют фабрики, объединят то, что осталось от бизнеса, со своими собственными брендами.

– Нет!

– Я так и думал. Тогда, похоже, я твой единственный шанс.

Отведя взгляд, Кейт глубоко вздохнула. Она оглянулась на крошечный захламленный кабинет с низким потолком и облупившейся краской.

– Так что это за обстоятельства? – Кейт попыталась стряхнуть с себя оцепенение. – Зачем тебе жена?

– Я объясню. Но не здесь. Это место меня угнетает.

– Добро пожаловать в мой мир, Никос!

– Пошли, – нетерпеливо махнул он рукой. – Я найду место, где подают приличный кофе.

Никос выбрал местом встречи старомодное греческое кафе в соседнем переулке. Усадив ее в одну из кабинок, он заказал им обоим кофе, не удосужившись спросить Кейт, чего она хочет.

Дождавшись, пока официантка принесет их заказ, Кейт снова начала свой допрос:

– Итак, что все это значит?

Она решила идти напролом.

– Ты помнишь Филиппа?

– Да, конечно, – быстро ответила Кейт. – Твой друг в Агиа-Лукии.

– Он умер. Два месяца назад.

– О! Мне очень жаль это слышать.

Никос пожал плечами.

– Что случилось?

– Передозировка, – сухо продолжил Никос. – Он занимался самолечением.

– Мне очень жаль, – повторила Кейт, вспомнив неловкого молодого человека, которого Никос представил ей тем летом на Крите как своего «гениального нового делового партнера».

– Я знаю, что вы были хорошими друзьями, – сказала она.

– В любом случае… – Овладев собой, он снова повернулся к ней. – У Филиппа есть младшая сестра София.

– Да, я помню, – сказала Кейт. – Сколько ей сейчас лет?

– Пятнадцать.

– Это, должно быть, ужасно для нее. Разве ты не говорил, что их родители некоторое время назад погибли в автокатастрофе?

Никос кивнул.

– Значит, она совсем одна. Бедная София.

– Только вот она не бедная. Когда она достигнет совершеннолетия, она унаследует почти все состояние Филиппа.

– Я не имела в виду ее финансовое состояние. Я хотела сказать, что…

– Я знаю, что ты имела в виду. – Грубо прервав ее, Никос скрестил руки на груди. – Но из-за своего богатства София нуждается в защите. Есть люди, которые уже пытаются заполучить ее деньги. Ей, может быть, сейчас все равно, она сильно горюет, но я волнуюсь. – Его плечи напряглись. – Вот почему я обратился в суд с просьбой стать ее законным опекуном.

– Ее опекуном? – Кейт не могла скрыть своего удивления. Она уже видела, как с Никосом произошла трансформация, и он превратился из непринужденного любовника в энергичного бизнесмена. Но она не могла представить его в роли опекуна!

– Но что ты знаешь о воспитании девочки-подростка?

– Это тебя не касается. Важно то, что я смогу защитить ее состояние, разумно вложить его для нее, пока она не станет достаточно взрослой, чтобы понять, что она хочет с ним делать.

Кейт провела пальцем по крошкам сахара на столешнице, представляя, что, должно быть, чувствует София. Она ни разу не встретилась с ней тем летом, что провела в Агиа-Лукии, – София уехала по какой-то схеме обмена, если Кейт правильно помнила.

Собственная семья Кейт была далека от идеала, но, по крайней мере, у нее все еще была мать.

– Значит, самое главное – найти ей безопасный дом? Где-нибудь, где она будет чувствовать себя в безопасности…

– Да, именно это я планирую сделать. – Яростная решимость полыхнула в глазах Никоса. – Но позволь мне прояснить одну вещь, Кейт: я здесь не для того, чтобы узнать твое мнение о благополучии детей.

Он решительно отодвинул чашку с кофе в сторону.

– Согласно условию суда, чтобы стать опекуном Софии, я должен доказать, что я состою в стабильных отношениях, предпочтительно в браке.

Он сделал паузу, оценивая, какое впечатление произвели на нее его слова, и эффект оказался ошеломительным!

– Что мне нужно сейчас, так это твое согласие, что ты будешь моей женой.

Кейт моргнула, напоминая себе, что нужно дышать. Второй раз Никос сделал ей предложение, но обстоятельства не могли быть более разными. Первый раз был таким нежным и радостным. Они так сильно любили друг друга, и Кейт была убеждена, что их счастье будет длиться вечно. Как она ошибалась!

Кейт закрыла глаза от боли, внезапно пронзившей ее. Ей казалось, что она давно преодолела эту боль. В этом она тоже ошибалась.

Она снова открыла глаза и увидела, что Никос смотрит на нее, ожидая ответа.

– Мой ответ – «нет», Никос. – Она подчеркнуто покачала головой, отчаянно пытаясь не обращать внимания на стук своего сердца. – Я не могу этого сделать. Это было бы неправильно.

– И увидеть, как Софию передают в руки дальнего родственника – двоюродного дядюшки, которого она никогда не видела, которому наплевать на нее или Филиппа. В этом отношении – это было бы правильно, не так ли?

Ответ Никоса был горячим и резким, и от гнева у него раздулись ноздри.

– Но должен быть кто-то еще, кто мог бы действовать как ее опекун.

– Больше никого нет. Я единственный человек, который заботится об интересах Софии. Я знаю, что Филипп хотел бы этого.

– Но он не назвал тебя ее опекуном в своем завещании?

– Нет никакого завещания. Филипп так и не сделал его.

Кейт это не удивило. Она не знала его хорошо, но Филипп произвел на нее впечатление человека, далекого от практической стороны жизни. Его блестящий ум мог придумывать новые удивительные способы революционизировать индустрию программного обеспечения, но почему-то его шнурки всегда развязывались.

– Почему я? – Она снова нервно потянула мочку уха. Из шторма вопросов, все еще гудящих у нее в голове, этот вопрос был первым, который она сообразила задать. – Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж, когда, несомненно, есть множество красивых, достойных женщин, которые были бы только счастливы стать твоей невестой?

– Я польщен, что ты считаешь меня таким сердцеедом. Но дело в том, что я хочу тебя.

– Но почему? – повторила Кит вопрос, пытаясь удержаться на ногах.

– Потому что я знаю, в каком ты отчаянном положении.

Она выпрямила спину, готовясь встретиться с ним взглядом.

– Я, может быть, в отчаянном положении. Но не настолько!

Каким-то образом ей удалось сказать это спокойным голосом.

– Ты уверена в этом, Кейт?

– Совершенно уверена.

– Послушай, просто прими во внимание факты.

Кейт могла слышать, какие усилия он прилагал, чтобы его голос звучал спокойно.

– Тебе нужны деньги. Мне нужна жена. Было бы глупо принимать какое-либо решение, пока ты не услышишь мое предложение.

– Не так глупо, как думать о том, чтобы снова с тобой связаться. В любом качестве.

Болезненные воспоминания были полезным инструментом, чтобы остановить ее браваду.

– Мое решение принято, Никос.

– Но это неверное решение!

Терпение Никоса лопнуло. Его щека дернулась, когда он резко вдохнул и сжал руки.

– Подумай об этом, Кейт. – Он сдерживал себя, но его суставы побелели. – Такое положение устроит нас обоих. Ты соглашаешься быть моей женой до тех пор, пока суд не примет решение в мою пользу и я не получу законную опеку над Софией. Взамен я спасу «Канди Кейт». Я предоставлю все необходимые средства, чтобы расплатиться с твоими кредиторами, чтобы бизнес снова начал процветать. Это твой карт-бланш, Кейт. Представь, что ты могла бы с этим сделать…

Кейт закрыла уши. Она не должна позволять себе мечтать о несбыточном.

– Нет, Никос…

Она хотела что-то сказать, но в этот момент снова появилась официантка.

– Тогда сделай это для Софии! – Никос прервал открывшую было рот Кейт в тот момент, когда официантка наконец отошла. – Подумай о ней!

– Я… я думаю о Софии. – Сердце Кейт сжалось. – Я очень за нее переживаю.

– Тогда сделай что-нибудь с этим – переживаний недостаточно. Выходи за меня замуж, и ты поможешь обеспечить ее будущее. Если откажешься, ее дядя-манипулятор вполне может получить законную опеку.

– Я не знаю… Я хочу сказать, просто предположим, что мы поженимся и суд присудит тебе опекунство над Софией, что тогда?

– Тогда мы разведемся, София будет под защитой закона, и ты восстановишь свой бизнес. Это очевидное решение.

Кейт судорожно вздохнула.

– А как насчет Софии? Она же поверит, что мы будем настоящей супружеской парой? Что она будет чувствовать, если мы разведемся, как только ты получишь над ней опеку?

– Ты оставишь Софию мне. – Тон Никоса не предусматривал дискуссий на эту тему. – Твоя роль – помочь мне обеспечить опеку. Ничего больше.

Между ними воцарилась тяжелая тишина. Шипение кофемашины, звук голосов в кафе растворились на заднем плане, когда Кейт обнаружила, что смотрит в завораживающие глубокие карие глаза этого всемогущего человека.

– Так что ты скажешь? – спросил он тихим голосом, в котором прозвучали нотки дружелюбия.

Вздохнув, Кейт заставила себя оторваться от его глаз и огляделась, чтобы отвлечься. Но ее мозг был парализован мужчиной перед ней и тем, что он предлагал ей.

Когда Никос потянулся к ее руке, лежащей на столе между ними, его прикосновение пронзило ее, как электрический разряд.

– Так мы договорились?

И прежде чем она поняла, что происходит, услышала свой голос:

– Хорошо. Я сделаю это.

Никос удовлетворенно выдохнул. Он поймал ее. Как приятна ему была эта маленькая победа!

Кейт О’Коннор была сама себе хозяйка, и после того, как они расстались, могло случиться все, что угодно. Но он добился своей цели! Теперь ему просто нужно было закрыть сделку.

Он откинулся назад на спинку стула, закинув руки за голову, и посмотрел на Кейт.

Кейт, как будто вспомнив что-то, извинилась и поднялась, чтобы сходить в дамскую комнату.

Она не смогла выбраться достаточно быстро, скользнула по сиденью и выпрямила свои длинные ноги, прежде чем исчезнуть в глубине кафе.

Никос сделал еще глоток кофе. Причину, по которой он хотел, чтобы Кейт, и только Кейт стала его женой, он предпочел не изучать слишком глубоко. Когда адвокаты сообщили ему, что его дело об опеке будет решено в его пользу, если он будет женат, имя Кейт сразу пришло ему в голову.

Он так долго пытался стереть ее из своей памяти, пытался избавиться от воспоминаний о ней, сожалея о том дне, когда встретил ее, что это почти превратилось в навязчивую идею. Но он был вынужден признать, что в случае с Кейт одержимость была вполне объяснима. Его ошибка заключалась в том, что он принял эту одержимость за любовь.

Она понравилась ему сразу. В тот вечер, сидя за одним из шатких столиков на пляже возле таверны своего отца, Никос был мгновенно поражен. Ее длинные темные волосы, великолепные глаза и ослепительная улыбка, которой она его одарила, когда забирала меню из его рук, поразили его прямо в сердце. Поставив себе задачу узнать о ней все, он быстро обнаружил, что она совершала в одиночестве поездку по Европе и что ее первой остановкой были Афины, где кто-то порекомендовал это «чудесное местечко» на Крите, и вот после Афин она приехала сюда.

Чего Кейт не рассказала ему, так это то, что она принадлежала к чрезвычайно состоятельной американской династии кондитеров, названной в ее честь «Канди Кейт».

Очарованный ее экзотической красотой, Никос был виноват в том, что серьезно пренебрегал другими посетителями тем вечером – пока его отец, Мариос, не вернул его на рабочее место.

Отношения между Никосом и отцом никогда не были простыми. Отец воспитывал Никоса самостоятельно, после того как мать Никоса бросила их, когда Никос был еще совсем маленьким. Мариос изо всех сил пытался быть хорошим отцом. Но он прибегал к бутылке чаще, чем следовало, и слишком часто обвинял Никоса в том, что его жена ушла.

Мариос жалел о сказанном, когда трезвел, но даже тогда он почему-то так и не мог найти слова, чтобы извиниться. Вместо этого он выражал свое раскаяние с помощью тарелки с едой, которую грубо ставил перед своим сыном, трепля его темные кудри.

Никос никогда не винил своего отца – возможно, он был прав… может быть, это была его вина, что мать ушла от них обоих, – но перепады настроения Мариоса помогли ему принять решение покинуть родной дом как можно скорее.

В шестнадцать лет он переехал в Афины и брался за любую работу. В восемнадцать лет ему удалось получить стипендию для поступления в университет, после чего он год служил в армии. Затем он путешествовал по Европе в течение нескольких месяцев, не собираясь возвращаться, пока не получил известие от отца, настаивающего на его возвращении. Отец сообщил, что его здоровье ухудшается и что ему нужен сын, чтобы помочь ему управлять таверной. И вот Никос вернулся в свой родной город Агиа-Лукия.

Как оказалось, «подорванное здоровье» Мариоса было ложью. У старика все было хорошо – даже лучше с тех пор, как он отказался от узо. Никос разгадал уловку отца, заставившую его навсегда переехать домой. И он определенно не собирался «навестить» младшую дочь Агнес Демопулус Елену, какой бы красивой она ни была.

Никос распознал ловушку, когда увидел Елену. Кроме того, у него не было намерения найти жену и остепениться. Отнюдь нет. Этот путь мог привести только к несчастью. Когда-нибудь летом – это все, что он пообещал отцу. К тому времени он надеялся уехать с Крита.

Но за одно лето многое может измениться…

Первым триггером была встреча со старым школьным другом Филиппом. Никос уже слышал трагическую новость о том, что родители Филиппа погибли в автокатастрофе два года назад, оставив его и его младшую сестру на произвол судьбы. Стремясь узнать, сможет ли он чем-нибудь помочь, находясь в Агиа-Лукии, Никос сел за стол Филиппа, не ожидая ничего, кроме чашки кофе в обмен на его предложение помощи.

Но когда Филипп заговорил о проекте, над которым работал, – о том, что он нашел способ печатать схемы на гибком пластике, – Никос сразу увидел потенциал. Он знал, что проект ожидал большой… огромный успех!

Пообещав, что это сделает их богатыми, Никос основал с ним совместный бизнес и приступил к реализации проекта. На тот момент у них практически не было денег, это означало, что обеспечить инвестиции было сложно. Но, обладая безграничным энтузиазмом и решимостью, Никос знал, что у них все получится.

И вот однажды ночью в таверне появилась замечательная женщина, как раз вовремя, чтобы разделить с ним его интересы в жизни. Внезапно Никос смог увидеть в своем будущем жену и детей. Это была женщина, с которой он хотел провести остаток своей жизни. Кейт О’Коннор, только она.

Боже, как же он ошибался…

Глава 4

Двадцать четыре часа спустя Кейт ехала в такси к зданию мэрии.

Она увидела Никоса на ступенях здания еще до того, как такси остановилось.

Расплачиваясь с водителем, Кейт почувствовала, как остатки ее независимости ускользают с монетами, которые она передала ему.

Закрыв сумочку, она остановилась на тротуаре, не оглядываясь и понимая, что Никос видит ее.

Глубоко вздохнув, она разгладила ткань платья. Значит, вот так и должно быть.

Никос настоял на том, чтобы они поженились немедленно, отмахиваясь от возражений Кейт и утверждая, что откладывание дела никому из них не поможет. Когда Кейт наконец признала, что он мог быть прав, Никос тут же помчался с ней получать разрешение на брак.

– Ты прекрасно выглядишь!

Когда он взял ее под локоть, у нее не было другого выбора, кроме как взглянуть на него, на его безукоризненно скроенный темный костюм, на воротник рубашки, белоснежный на его оливковой коже, на идеально завязанный синий шелковый галстук. Она увидела блеск в его глазах, легкую улыбку, которая слегка изогнула его чувственные губы. Так может улыбаться лисица, глядя на цыпленка.

Кейт боролась с неистовым порывом желания, вызванным одним его видом. Такой учтивый, такой потрясающе великолепный, он был воплощением идеального жениха.

– Вот. – Никос извлек из-за спины букет цветов. – Я подумал, что у невесты должен быть букет.

Кейт взяла цветы. Смесь кроваво-красных пионов и нежно-розовых роз. Конечно, они были красивы. У Никоса всегда был безупречный вкус.

Она сделала еще один вдох. Никто не заставлял ее выходить замуж за Никоса. Это было ее решение.

Прижимая цветы к груди, Кейт позволила Никосу взять себя за руку и пойти вслед за ним вверх по ступеням. Он прижимал ее к себе, как должен вести себя любящий жених, собирающийся жениться.

Ее нервозность усилилась в десять раз, пока она в ожидании своей очереди наблюдала, как другие пары приходят и уходят.

Все они казались такими счастливыми!

Наконец их позвали, и они вместе вошли в офис регистратора. Тот быстро проверил правомочность заключения брака и дал им расписаться в документах. Свидетельство о браке подписали Кейт и Никос и два свидетеля, и все – они поженились!

Для Кейт это было похоже на сон, от которого она могла пробудиться в любой момент.

– Привет, «Канди Кейт!»

Как из ниоткуда появился фотограф, заставив Кейт вздрогнуть. Этого еще не хватало!

– Встань прямо здесь, детка, вот и все. Ты можешь повернуться? Вот так хорошо!

Почему Никос не выгнал наглеца?

Кейт посмотрела на него, ее глаза молили его о помощи – ей нужно было, чтобы Никос велел этому наглецу убраться. Она ведь говорила ему, что ей не хотелось привлекать к себе больше внимания, чем это было необходимо. А люди уже оборачивались на возгласы папарацци. Имени «Канди Кейт» было достаточно, чтобы они позабыли о своих делах и потянулись за телефонами.

Но, к ее ужасу, Никос не отогнал фотографа – как раз наоборот, крепко притянул ее к себе.

– Никос! Сделай что-нибудь!

– Обязательно! – Никос притянул ее еще ближе к себе, нежно сжав в объятиях. – Я хвастаюсь своей красавицей-женой.

– Эй, Кейт, посмотрите сюда!

К ним подбегал другой фотограф, и несколько фотоаппаратов подпрыгивали у него на груди.

– Поздравляю, ребята! – Высоко подняв фотоаппарат, он поправил массивный объектив. – Как насчет красивой широкой улыбки?

– О, я думаю, мы сможем это сделать!

Никос без предупреждения взял лицо Кейт в ладони и опустил голову, одним плавным движением впившись своим ртом ей в губы.

Кейт тихонько вздохнула, прикосновение его губ на мгновение парализовало ее. Все время затворы фотоаппаратов шумно щелкали.

– Намного лучше, любовь моя! – Никос наконец отпустил ее и прошептал ей что-то на ухо.

Кейт отстранилась, ее сердце бешено колотилось. От шока она не смогла ничего возразить. Вместо этого она обнаружила, что прижимает пальцы к своим губам.

– Ладно, ребята, дайте нам пройти!

Наконец, устав позировать, Никос, держа Кейт за талию, начал спускаться с ней по ступенькам к машине. По дороге он отвечал на вопросы и благодарил за поздравления.

Блестящий лимузин волшебным образом подъехал к обочине. Когда водитель открыл дверь, Кейт поспешила войти внутрь. Никос скользнул рядом с ней, и, когда дверь машины закрылась, воцарилась тишина. Бросив букет между ними, Кейт яростно вздохнула.

– Ну спасибо за это представление! После этой маленькой сцены мы будем завтра во всех газетах!

– Совершенно верно. – Надменное выражение лица Никоса было весьма красноречиво. – Прекрасная возможность сфотографироваться.

– Что? – Внезапно она начала прозревать. – Ты хочешь сказать, что ты это подстроил?

Никос пожал плечами:

– Я случайно сказал кому-то, кого я знаю из газетного бизнеса, что мы сегодня здесь планируем пожениться. Должно быть, они сообщили об этом папарацци, которых привлекают к работе.

Он даже не удосужился взглянуть на нее. Вместо этого он что-то изучал в своем телефоне.

– И у тебя не хватило совести сначала спросить меня, согласна ли я? – прошипела Кейт в ответ.

– Я не хотел портить сюрприз.

Он выключил телефон, сунул обратно в карман.

Он медленно скользнул взглядом по ее бедрам, замечая, как задралось ее платье, когда она в ярости повернулась к нему лицом. Кейт, приподнявшись с сиденья, потянула платье вниз.

Взглянув на Никоса, она моментально поняла, что вертится у него в голове.

– Ты не имел абсолютно никакого права рассказывать прессе о нашей свадьбе, не спросив сначала моего разрешения.

– Неужели?

Никос скрестил руки на груди.

– На самом деле ты ошибаешься. Потому что, согласившись выйти за меня замуж, ты также согласилась с условиями наших отношений.

– Какие условия? – Ее сердце сжалось от тревоги, когда она резко повернула голову, чтобы снова встретиться с ним взглядом. – Я не согласна ни с какими условиями.

– Я думаю, ты поймешь, что иного выхода у тебя нет.

– Наш брак – это договоренность, заключенная для нашей взаимной выгоды. Я сделала это исключительно ради денег, Никос, ты это знаешь.

– Ах, Кейт…

Никос поднял руку, нежно погладив ее подбородок. Кейт задержала дыхание.

– Ты так романтична. – Его голос был полон сарказма.

– Что мне с тобой делать?

– Ничего! – Кейт резко откинула голову, чтобы освободиться от его прикосновения. – Ты ничего не будешь со мной делать – в том-то и дело.

– Давай проясним пару вещей, ладно? Наши жизни будут неразрывно связаны в течение следующих нескольких месяцев. Так что тебе лучше привыкнуть. Мне нужно привлечь внимание к нашему браку, чтобы подкрепить этим мое ходатайство об опеке. Суды захотят увидеть доказательства того, что мы двое вместе, чтобы доказать, что это законно. Мы должны казаться влюбленными. Я надеюсь, что это не проблема?

Кейт сглотнула.

– Я сделаю все, что нужно… В пределах разумного.

– Отлично. «Канди Кейт» нужна позитивная реклама.

– «Канди Кейт» – мое дело. Мне не нужны твои советы в том, как вести свой бизнес.

– Ты уверена в этом? – поддразнил ее Никос. – Кому-то нужно что-то делать. Как крупный инвестор, я бы не хотел, чтобы мои деньги вылетели в трубу. Между прочим, первый платеж уже поступил на твой счет.

Он постучал по телефону в кармане.

– А акции, которыми я владею, будут переданы тебе обратно.

– О, спасибо… – пробормотала Кейт с грустной улыбкой.

– Но для того, чтобы снова добиться успеха «Канди Кейт», нужны не только деньги. Нам необходимо радикально изменить представление общества о нашем бизнесе. Замени его пресный образ чем-то гораздо более веселым… полезным. А что может быть лучше для начала, чем солнечное фото, на котором ты стоишь на ступенях мэрии после бракосочетания с мужчиной твоей мечты?

Кейт бросила на него яростный взгляд. Он наслаждался новой идеей.

– Мужчина моей мечты? Я так не думаю, Никос.

– Нет? – Никос скептически взглянул на нее. – Я уже признался, что мне снятся сны о тебе в предрассветные часы ночи. Ты хочешь сказать, что у тебя все было по-другому?

– Я-то ни в чем не призналась.

Чувствуя, как жар заливает ее лицо, Кейт отвернулась. Он понимала, что почти призналась в своих чувствах.

Она смотрела в окно на шумные улицы Нью-Йорка, на людей, которые бежали по своим делам, совершенно не обращающие внимания на жалкую Кейт.

– В любом случае, – Никос вернулся к разговору, – эти кадры вызовут ажиотаж о нашей свадьбе в прессе, и это хорошая реклама для нас обоих. Так будет и дальше, Кейт, так что тебе лучше к этому привыкнуть.

– Куда мы вообще едем?

Повернувшись к нему, Кейт заставила себя не думать о своих проблемах. Теперь не было смысла ни о чем сожалеть. Что сделано, то сделано.

– Что обычно делают молодожены после свадьбы? – Никос лукаво улыбнулся ей.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Расслабься, дорогая! – Никос тихо рассмеялся. Он взял ее за руку и повертел кольцо на ее пальце. – Не то, о чем ты подумала. Если, конечно, ты сама не предложишь.

– Я ничего не предлагаю.

– Хм… жаль. Что ж, в таком случае я предлагаю тебе расслабиться и наслаждаться поездкой. Потому что мы с вами, миссис Кейт О’Коннор Николадис, собираемся отправиться в медовый месяц.