Электронная библиотека » Энди Тейл » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Пленить охотника"


  • Текст добавлен: 21 апреля 2022, 13:31


Автор книги: Энди Тейл


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Энди Тейл
Пленить охотника

© Тейл Энди

© ИДДК

Глава 1. Взгляд из темноты

На меня смотрели. Пристально, раздражённо и зло. Я выгнулась, подаваясь навстречу нетерпеливым рукам. Мужчина что-то пробормотал, торопливо стаскивая с меня блузку, неловко касаясь груди, живота…

Я повернула голову к окну. В гостиничный номер заглядывала полная луна. Третий этаж третьесортного мотеля, там никого не может быть. Но всё же… Чужой взгляд был почти осязаем. Я запустила пальцы под мужской ремень и легонько коснулась горячей кожи. Мой партнёр, мой спутник на эту ночь прерывисто выдохнул и прижал меня к шершавой двери номера.

На меня смотрели. Всегда и везде: в супермаркетах, клубах, гостиницах, парках, на парковках и кемпингах. Мужчины бросали один оценивающий взгляд и уже больше не могли его отвести. Я привыкла к их липким прикосновениям, к деланному возмущению их спутниц. И даже к тому, что оставшись в одиночестве и удовлетворяя себя, мужчины видели не стены, оклеенные обоями в цветочек, а меня. Они представляли моё гибкое тело, слышали тихие стоны, что срывались с моих губ от удовольствия, граничащего с болью.

Расстегнув брюки, я запустила руку под бельё и обхватила член, одновременно покрывая мужскую грудь поцелуями. Прерывисто вздохнув, он провёл ладонями по моим волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы, а потом вдруг сгрёб и дёрнул назад, заставляя откинуть голову. Дёрнул и прижался к шее губами, целуя и мягко покусывая кожу.

На меня смотрели. Не на нас, а именно на меня. И этот взгляд был неправильным. За моими встречами подглядывают не в первый раз и, наверняка, не в последний. Я знаю, как горит кожа от чужого нетерпения, от чужого беспомощного желания, когда тот, кто стоит по ту сторону стекла, больше всего на свете хочет оказаться по эту. Страстные взгляды с привкусом запрета и вины, с налётом стыда, в котором никто никогда никому не признаётся.

Но этот был другой, отстранённый с лёгкой горчинкой. Невидимка не хотел быть здесь. И всё-таки был.

Я обхватила мужские плечи, прижалась к груди. Он опустил руки мне на талию, потом на бёдра, скомкал подол платья, касаясь кружевного белья. Раздался тихий треск, и мой компаньон на эту ночь отбросил в сторону разорванные трусики, туда, где уже валялась его мятая рубашка. Платье задралось до талии, горячие ладони обхватили ягодицы, приподнимая… Я закинула ноги мужчине на талию, слушая бешеное биение его сердца. Сердца, которое я в любой миг могу остановить. Миг покоя перед бурей, миг сладкого ожидания, миг до того, как его плоть окажется внутри и заполнит всё, удовлетворив жадную пустоту.

Обычно, я не позволяла этому завершиться так быстро. Для меня это действо, спектакль, который должен быть сыгран до конца. Я дразню мужчин, двигаюсь и останавливаюсь, отстраняюсь и позволяю себя заставлять. Или заставляю их. Иногда они рычат. Иногда умоляют. Иногда молчат, слишком ошеломлённые, иногда кричат, когда это ошеломление невозможно сдержать. Но не сегодня.

Этот чужой взгляд лишал уверенности. Больше всего хотелось броситься вон из этой комнаты, из этого мотеля, выбежать в тёмную ночь за окном и найти того, кто осмелился так на меня смотреть.

Мужчина одним резким, почти причиняющим боль движением вошёл в меня и не сдержал стона. Его плоть пульсировала, я вцепилась ему в плечи, царапая кожу. Вошёл и тут же вышел, почти задыхаясь от ощущений. Моё тело послушно следовало за ним, принимая толчки и изгибаясь.

Тело – это инструмент, на котором хороший музыкант виртуозно сыграет, а плохой… Я посмотрела в затуманенные серые глаза мужчины. Его руки грубо шарили по груди прямо сквозь тонкую ткань платья. А плохой потратит время, слушая только себя. Как этот. Ещё одно-два движения и он сорвётся, не удержится на той тонкой грани, что позволит сперва удовлетворить женщину.

Не сможет и не захочет. Если бы не взгляд, я бы не дала ему так легко отделаться, но жизнь, как известно, редко считается с нашими желаниями.

Я наклонила голову и в тот момент, когда он в очередной раз погрузил свою плоть в мою, прикусила ему мочку уха. Простое движение, скорее игривое, чем наполненное страстью. Но я, в отличие от партнёра, была хорошим музыкантом, в совершенстве владеющим таким инструментом, как мужское тело. Знала сотни точек, нервных узлов, чувствительных мест, одно прикосновение к которым может подарить удовольствие. Или смерть. Или и то и другое одновременно.

Мужчина выдохнул. Волна чувственного удовлетворения, зародившаяся в глубине моего тела, накрыла его с головой. Миг ослепительного счастья, казавшийся бесконечным, казавшийся вершиной счастья, от которого вот-вот остановится сердце. И только я знала, что сейчас, всё ещё находясь в моём лоне, он полностью принадлежал мне. Именно сейчас его жизнь замерла, как вставшая на ребро монетка. Аверс или реверс? Жизнь или смерть? Решение за мной.

Я отстранилась. Мужчина дрожал и судорожно ловил ртом воздух. Он разжал руки, неуклюже отпустил меня и прислонился лбом к стене номера, пытаясь отдышаться. Я одёрнула платье, поднырнула под упирающуюся в стену руку и направилась в душ. Вот и всё. Предвкушение всегда слаще послевкусия.

Мужчина что-то сказал, бросил в спину какую-то пошлую фразу в стиле: «детка, ты супер!», как раз перед тем, как я закрыла дверь в ванную.

Чужой взгляд непрерывно следовал за мной.

Горячая вода струилась по телу и была куда более нежной, чем недавний любовник. Она стекала по лицу, плечам, горящей от грубых прикосновений груди, невесомо касалась позвоночника, ягодиц, ног, унося с собой чужой запах и память о чужих руках и губах. Старею, что ли, раз начала предпочитать горячий душ мужским объятиям? Так недолго и дома осесть, научиться готовить, начать читать книги… Ужас какой!

Я тряхнула головой. Мокрые пряди рассыпались по плечам, серебряные серёжки качнулись, отражая скудный свет ламп.

Когда я, надев платье, вышла из ванной, на журнальном столике у двери была уже приготовлена моя сумочка, рядом деньги, на полу стояли туфли, а поверх них лежали разорванные кружевные трусики. Что ж, очень доходчиво. Дело сделано, могу быть свободной. Надо сказать, так даже лучше. Я понятия не имела, о чём говорить в таких случаях с мужчинами. И они тоже не имели. Самых разговорчивых хватало только на пошлые комплименты, от которых сводило зубы. Самое смешное то, что завтра он об этом пожалеет. Начнёт раздумывать, а не поторопился ли избавиться от продажной девки, ведь можно было… Одна мысль будет цепляться за другую, как звенья цепочки, и рано или поздно, тот поводок, что накинула на него моя магия, притащит его обратно. Сперва на то место, где мы познакомились, хотя «познакомились» – это громко сказано. На то место, где он меня снял. А потом сюда, в этот мотель, в этот номер. Если не подпитывать магию, со временем наваждение рассеется. Он будет лишь изредка вспоминать о случайной любовнице, находя мои черты в других женщинах. А если подпитывать, если встретиться ещё раз и ещё, то…

Я задумалась – а нужен ли мне очередной раб, послушно сидящий у ног в ожидании ласки? Честно говоря, нет. От таких больше мороки, чем пользы. К тому этот мужчина оказался на вид гораздо более привлекательным, чем на вкус. Шуршащий блестящий фантик и не более.

Я подняла голову. Ощущение чужого взгляда пропало. Чёрт, как же всё не вовремя!

Схватив сумочку, я сгребла в неё деньги, подняла туфли и выскочила в коридор, оставив алый треугольник ткани, бывший когда-то трусиками, на полу номера.

Ночной портье проводил меня обеспокоенным взглядом и даже схватился за телефон, но потом, подумав, опустил трубку, наблюдая, как я выхожу через застеклённые двери. Его тревога была объяснима. Без каблуков, что добавляли мне десяток сантиметров роста, без косметики, с растрёпанными влажными волосами я выглядела как сбежавшая с уроков школьница, одолжившая платье у старшей сестры и отправившаяся искать приключения на пятую точку. А он сдал номер мужчине с несовершеннолетней. Впрочем, мой возраст его волновал только как причина возможных неприятностей, но никак не сам по себе.

Но дело было не только в косметике и туфлях. За ночь со мной мужчинам приходилось расплачиваться отнюдь не деньгами, что бы они там себе не думали. Сегодня я забрала у любовника три года жизни. И теперь они мои. Забрала три, а к моим прибавилось всего полтора, сделав меня немного моложе. Куда исчезали ещё полтора года, не знал никто. Отец пытался вывести закономерность, говорил о естественных потерях при переходе времени одного к другому, что-то ещё… Я не вникала, зная одно, что получаешь всегда в два раза меньше, чем берёшь. Поначалу меня злила подобная расточительность, а теперь стало всё равно. Если нужно отрезать два куска пирога, чтобы съесть один, я их отрежу.

Я могла бы забрать у любовника всего день, а могла бы и пятьдесят лет. Забрать просто так, потому что вернуться в младенчество таким как я не грозило. Наше время замирало на хрупкой границе, едва миновав переходный возраст, когда гормональная система только-только приходит в норму, каждый раз начиная отсчёт именно с него. Завтра я буду на день старше, через неделю ещё старше, а потом снова выйду на охоту или позволю себе отдохнуть, став чуть взрослее. А может, выйду на охоту просто так, из любви к процессу. Может быть… Главное – я всегда могу вернуться и начать всё заново.

Прохладный пахнущий бензином воздух ударил в лицо. Я больше не могла сдерживаться и побежала. Мелкие камушки впивались в босые ступни, сумочка ударяла по бедру. Неужели показалось? Неужели чужой взгляд и чужое внимание мне просто почудились?

Я остановилась под окнами того тёмного номера, где остался мужчина, и посмотрела на растущее напротив фасада раскидистое дерево. Нет, не померещилось. Провела рукой по стволу. Вот здесь он чуть содрал кору ботинками, скорее всего, когда спускался. Нижняя ветка надломлена, он торопился. Вывернуты два куска газона в том месте, где он приземлился. В воздухе витал слабый аромат туалетной воды.

Неизвестный в хорошей форме, раз смог так быстро спуститься. А вот что он сумел рассмотреть в темноте, ещё вопрос. Света в номере мы не зажигали. Но я почему-то была уверена, что он увидел всё, что хотел. Всё, что ему было нужно.

– Кто же ты? – прошептала я едва слышно. – И что тебе нужно от меня?

Над головой раздались тихие щелчки. С таким звуком вспыхивает пламя в одноразовой зажигалке. Я посмотрела наверх как раз в тот момент, когда мужчина, ещё недавно прижимавший меня к двери, поднёс огонёк к кончику сигареты. Мы встретились взглядами, в его глазах была неловкость. Я отвернулась. Этот парень больше не имел для меня никакого значения.

– Эй, – позвал он, перегибаясь через перила балкона.

Я сошла с газона на тёплый асфальт. За день он прогревался так, что становился мягким. Я отряхнула ступни и надела туфли.

– Эй, – повторил он. – Как тебя зовут?

Я даже не стала оборачиваться. Имена не имели никакого значения. У меня их было столько, что всё и не упомнишь. Хотя для людей они важны.

В разные времена нас называли по-разному. На севере чаще всего йо-коло, дословно «демон, сношающийся с животными». Самокритичное название, надо сказать. На юге, где солнце жарит так, что сама земля трескается от жажды, нас называли «морденаре» – смертельный поцелуй. Наибольшее распространение получило самое некрасивое и вульгарное название. На западе нас называли суккубами, и было в этом слове что-то пакостное, что-то сучье.

Я всегда предпочитала лёгкое и мелодичное «лайне» – «любящая жизнь», пришедшее с востока. Было в этом слове что-то лаконичное и острое, как клинок.

Я – лайне, любящая жизнь. А имена? Могу назваться любым, выбирайте.

Уличный фонарь два раза мигнул и потух. Послышался приближающийся шум двигателя, тихо шуршали по асфальту шины. Из двигавшегося малым ходом автомобиля высунулся рыжий парень и заорал:

– Эй, детка, поехали с нами!

В машине раздался взрыв хохота. Их там как минимум трое. Эх, встретились бы вы мне на два часа раньше… Сейчас я сыта, а переедать вредно.

– Девушка! Красавица!

Я, не раздумывая, шагнула в тень, растворилась среди серых очертаний придорожных кустов. Лайне могут становиться незаметными, когда захотят. Правда, такое случается очень редко.

– Эй, Алекс, куда она делась?

– Без понятия. Рули давай, найдём другую шалаву.

Да, это могло быть занимательно. Машина, взревев двигателем, проехала дальше и влилась в поток машин на центральной улице. Раздался пронзительный собачий лай, и я вышла из тени. Человеческие глаза можно обмануть, а вот звериный нюх – никогда.

Город не спал, он рычал автомобильными двигателями, говорил разными голосами, пел из радиоприёмников, плакал дождём, смеялся цветами, проклинал выхлопными газами, мигал яркими огнями рекламных вывесок, гудел проводами и веселился шумными компаниями. Кто-то спешил домой, кто-то из дома, кто-то убегал, кто-то находил приют. Город жил.

Я спустилась в подземный переход. Каблуки громко цокали по бетону, но и этот одинокий звук терялся в монотонном гуле поездов и ругани торговцев. Здесь тоже кипела жизнь, лотки с мороженым соседствовали с газетными будками и прилавками с китайскими футболками. Здесь кипела другая жизнь.

На картонке спал бомж, напротив него уличный музыкант наигрывал мелодию на саксофоне. Я остановилась, расстегнула сумочку и вытряхнула в раскрытый футляр деньги недавнего клиента.

– Удачная ночь? – спросил Гарик, опуская инструмент.

– Обычная. – Я пожала плечами и повернулась, чтобы уйти.

– Тобой интересовались, – произнёс парень, заставляя меня остановиться.

– Да? И кто?

– Наши его не знают. – Он облокотился на расписанную граффити стену.

В свете последних событий это прозвучало настораживающее. Неужели чей-то поводок оказался крепче, чем обычно? Придётся менять квартиру и ночной клуб.

– Ани, – музыкант вдруг оттолкнулся от стены и схватил меня за руку, – если тебе понадобится помощь, обещай, что ты её попросишь.

Точно, придётся, и возможно, не только район, но и город, раз уж уличный музыкант, с которым я изредка перебрасывалась парой слов, предлагает помощь.

– Брось, с такими как я никогда ничего не случается. Наверняка очередной клиент. – Я осторожно освободила ладонь.

– И… и… – Гарик замялся, а потом выпалил: – И деньги мне твои не нужны. Не эти деньги!

Я присмотрелась к купюрам и не нашла принципиальных отличий от тех, что лежали в футляре до моего прихода. Бумажки и бумажки.

– Хорошо, – покладисто согласилась я, – больше никаких денег.

Парень ответил неуверенной улыбкой.

Никаких денег, потому что больше я сюда не вернусь. Помахав музыканту рукой, я торопливо зашагала к лестнице. Никакого метро сегодня, доберусь на такси. Я и так непозволительно долго задержалась в этом городе, хотя всё так хорошо шло. Сегодня же соберу вещи и…

Что именно «и» додумать я не успела, лишь ощутила мимолётный укол тревоги. И ещё один – в шею, уже вполне осязаемый. И запах свежей туалетной воды, что напомнила мне о гостиничном номере, о дереве со стёртой корой под окнами. И о взгляде из темноты. Всё это я ощутила разом, открыла рот, чтобы закричать, но губы вдруг показались мне абсолютно чужими и непослушными.

На плечи легла твёрдая рука, а чей-то голос заботливо произнёс:

– Осторожнее.

И мягко добавил:

– На таких ходулях немудрено и ноги переломать. Держитесь крепче, я помогу.

А где-то продолжала играть музыка. Я инстинктивно вцепилась в мужскую руку, стараясь разогнать подступивший со всех сторон холод. Это было последним, что я запомнила.

Глава 2. Ошейник

Первым ощущением после пробуждения было лёгкое покалывание в теле. Онемение постепенно отступало, и я открыла глаза. Над головой явно не ночное небо, а белый потолок с изящной люстрой по центру.

Куда меня притащили?

Я приподнялась и оглядела комнату. Обои в цветочек, паркет на полу и почти полное отсутствие мебели. Поправка: узкая кровать в углу, застеленная колючим одеялом, на которое меня и положили. Плюс одинокий стул напротив, навевающий мысли о комнатах для допросов. Невесело.

Правда, платье всё ещё на мне, мало того, наряд дополнили модным в этом сезоне аксессуаром – ошейником. Я знаю, о чём говорю, ибо перемерила не один и не два подобных в секс-шопе. От каждого движения тихонько звякала длинная цепочка, крепившаяся к батарее под окном. Снаружи ошейник был металлическим, а изнутри отделан мягкой тканью. Нет, он точно из магазина для взрослых, чтобы эти самые взрослые не заигрались ненароком.

Я спустила босые ноги на пол и ещё раз внимательно огляделась. Ни туфель, ни сумочки. Интересно, а Гарик видел, как меня умыкнули? Даже если видел, вряд ли что-то сможет сделать. Не в полицию же ему идти, жалуясь, что уличную девку забрали с этой самой улицы.

На пробу я подёргала цепочку. Движение отозвалось гулом в решётке радиатора. Батарею мне точно не оторвать. Пусть я и сильнее обычного человека, но до невероятного Халка мне очень далеко.

Я обхватила шею пальцами. Дужки ошейника смыкались спереди и застёгивались на маленький замочек. Осталось дождаться хозяина обновки и очень вежливо попросить ключик. Пара пустяков. Хотя… Платье он с меня так и не снял, и это тревожило даже больше надетого ошейника. Сиди я голой на привязи в комнате оснащённой только кроватью, знала бы чего ждать. И возможно, получила бы от игры некоторое удовольствие. Как говорила бабушка: «Секс – это просто, сложно обычно всё остальное».

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Сперва не худо было бы понять, куда меня притащили, раз уж понять «зачем» не вышло.

Цепь была достаточно длинной, чтобы я свободно перемещалась по комнате. Значит, вставать мне можно, а вот выходить из комнаты – нет. Я поднялась и подошла к окну, цепочка тихо шуршала по деревянному полу.

Первое, что я отметила, совершенно машинально – это отсутствие решёток. Вполне современный стеклопакет, за которым ветер шевелил листву на далёких деревьях. Комната на втором этаже, перед домом ухоженный ровный газон, солнце высоко в небе. Кажется, я провалялась в отключке всю ночь и часть утра… Но это тоже сейчас не так важно.

Высота небольшая. Если бы не украшение на шее, можно было бы попробовать вылезти. Сквозь качающиеся ветки деревьев просматривалась кирпичная стена. Значит, частный дом, стоящий, скорее всего, в укромном месте, где можно очень долго звать на помощь, но так и не дозваться.

Дверь открылась абсолютно бесшумно, но я уловила знакомый аромат туалетной воды. Пахло ледяной свежестью и опасностью. Я не обернулась, лишь опёрлась о подоконник, чуть изгибаясь и продолжая смотреть в окно. Пусть полюбуется на свой трофей, глядишь, мысли в правильном направлении потекут. А чтобы уж наверняка… Я закрыла глаза и отпустила гормоны на свободу. Чего не делала уже давно. Эстроген, что-то ещё… На самом деле не сильна я в науках. Невидимые и неосязаемые, они сделают за меня всю работу, выделят феромоны, взбудоражат нервную систему и сыграют танго на ваших мозгах. Сейчас здесь будет жарко. Остаться равнодушным сможет только дерево.

– Не старайся, я заблокировал рецепторы, – раздался мужской голос, и я резко обернулась.

Охотник! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Это было похоже на удар под дых, когда его не ждёшь, когда почти уверен в победе. Надо же было так вляпаться. Не то, чтобы я его испугалась, но… Что такому как он, может быть нужно от такой, как я?

– Чем обязана? – Я присела на край подоконника и поболтала голыми ногами, в глубине души надеясь, что он сейчас расскажет о деловых партнёрах, которые приехали с востока и жаждут развлечений. Это было бы наименьшей из бед.

– Десять дней назад, гостиница Парк*Инн, двести сорок четвёртый номер, молодой оборотень восточной стаи, – по-военному чётко произнёс охотник, садясь на стул.

– И это всё? – Я едва не рассмеялась от облегчения. – Ради этого мог бы просто пригласить девушку на кофе.

– Где он? – бесстрастно спросил мужчина.

Кольнуло беспокойство, пока ещё неопределённое. Услуги охотника стоят недёшево. И дело не в деньгах, хотя сумма довольно кругленькая. Заказчик расплачивается не только презренным металлом. К денежным знакам обычно прилагается что-то очень весомое. Например, сила, возможно, время или редкий артефакт. Вопрос в том, кто не пожалел всего этого богатства ради одной маленькой лайне?

– Понятия не имею, – честно ответила я. – Он мне не отчитывается.

Охотник прищурился. Врать не имело смысла, особенно по такому пустяковому поводу. Чем быстрее он получит ответы на вопросы, тем быстрее закончится наше общение. Я со слезами благодарности верну ему ошейник, он мне туфли, и разбежимся.

– Пусть так. – Он кивнул собственным мыслям. – Сделаю вид, что поверил. Ты не знаешь. А кто знает? Твой сообщник?

Я поёрзала, продолжая рассматривать охотника. Беспокойство только усилилось. Говорят, когда-то давно первые охотники были людьми. Сейчас в это верилось с трудом. Слишком высокий, особенно по сравнению со мной, широкоплечий, он подавлял одним своим присутствием. От пристального немигающего взгляда очень хотелось спрятаться или почесаться. Резкие черты лица, ещё немного, и они стали бы грубыми, отталкивающими. Но бог, или кто там у охотников вместо него, создавая это лицо, смог удержаться на тонкой грани и не перейти её.

Мужчина запустил руку в каштановые волосы…

Интересно, они на самом деле такие мягкие, какими кажутся или нет?

Я заморгала, осознав, о чём думаю.

– Давай, поясню, чтобы избавить тебя от лишних мыслей. Ты затащила парня в номер и отвела душу, трахнув его как следует. А через четыре часа горничная, пришедшая убирать номер, обнаружила залитую кровью постель. Матрас пропитался насквозь, и его пришлось выкинуть. Крови было столько, что вопрос о том, жив ли парень, даже не поднимался. Итак, повторяю вопрос. Где тело?

Я вскочила с подоконника и вытаращилась на охотника, неприлично широко открыв рот. Охотник ждал. Невозмутимо и спокойно продолжая следить за мной светлыми янтарными глазами. В них появилось что-то похожее на предвкушение. Он ждал, даже предвидел мои возражения, возможно, слёзы и уверения в невиновности. Он наблюдал такое сотни раз, и сто первый не покажется сколько-нибудь занимательным. Этот спектакль уже успел ему наскучить.

Я закрыла рот. Нет, играть по твоим правилам мы не будем. Кстати, а хорошо бы вообще узнать, что это за правила такие.

– Если я скажу, вы меня отпустите? – голосом маленькой заблудившейся в лесу девочки спросила я, едва удержавшись от обращения «дяденька». Не перегибать, Ани.

– Нет, – спокойно ответил он. – Не отпущу. Я взял на тебя контракт. Знаешь, что это такое? По глазам вижу, что знаешь. Заказчику нужно тело парня и заслуженная кара для его убийцы.

– Тогда почему…

– Что «почему»? Почему я не стал это скрывать? – Он скрестил руки на груди и вытянул ноги, положив одну на другую. – Когда гораздо проще было бы ответить утвердительно и сделать вид, что верю в твою невиновность, да вообще во всё то, что ты намеревалась мне наболтать? Да потому, что я никогда не вру. Ни клиентам, ни мертвецам. Думаю, ты слышала обо мне….

Вляпалась! По самую макушку. Он прав, я слышала о нём. Об охотнике, который никогда не врёт. Денис Тёмный, так его называли, или он сам себя называл. Понятия не имею, настоящее это имя или нет. О нём говорили вполголоса, патетично закатывали глаза и судорожно оглядывались, словно он мог услышать. Он не оставляет ни свидетелей, ни следов. Он всегда доводит дело до конца. И он никогда не врёт. Его имя стало нарицательным среди охотников. Да, я слышала, но никогда не встречала. Почему-то казалось, что он должен быть старше.

– Тогда почему я должна отвечать на твои вопросы, если ты уже всё решил? – дерзко спросила я, в то время как поджилки тряслись от страха. Маленькая глупая лайне…

– Потому что смерть тоже бывает разной. Ты мне всё расскажешь, даже если придётся снять с тебя кожу. Ты будешь кричать, будешь умолять, чтобы я тебя выслушал. И будешь благодарна, когда я сделаю это. Но можно отыграть спектакль по-другому. Ты расскажешь всё сама, а потом заснёшь после пары коктейлей. Заснёшь с улыбкой на губах и будешь видеть сладкие сны. Я даже окажусь столь любезен, что отдам твоё тело родным, а не сожгу в подвале. Как ты на это смотришь?

Честно говоря, я на это никак не смотрела. И смотреть не хотела.

– Даю тебе время на раздумья до вечера, – с этими словами он встал и пошёл к двери. И теперь уже я следила за каждым его движением, как следит мышь за удаляющейся кошкой, которая почему-то отказалась от загнанной добычи.

Он вышел, а я осталась упиваться собственной беспомощностью. Но, честно говоря, мне это быстро надоело. Всего лишь пару раз прошлась по комнате, в бессилии сжимая кулаки.

Тело он моё отдаст, благодетель желтоглазый! Нужно что-то делать. И как можно скорее. Умирать не хотелось совершенно. Но это, если можно так выразиться, меньшее из зол. А большее – это то, что, получив на руки мой труп, – мысль заставила поёжиться – отец не переживёт такого счастья, особенно после того, как он потерял маму. Или ещё хуже, и папа начнёт мстить. Но он такой же лайне, как и я. Инкуб. Хитрый, изворотливый, двуличный, но всё же не соперник охотнику. Вывод прост. Как бы ни обернулось дело для меня, этого допускать нельзя. Только вот выдержу ли я сдирание кожи? Вряд ли. Уж лучше подвал и огонь. Представив, как меня сожгут в печи, я села прямо на пол и на пробу всхлипнула.

Не скажу, что сильно понравилось, но стало чуть легче.

– Думай, Ани, думай, – скомандовала я себе.

Как же не хотелось в народные мученицы. Какая из меня героиня? Разве что отрицательная, рядом с которой приличным мученицам и стоять-то зазорно.

Я шмыгнула носом и потёрла глаза. Как назло, мысли были все какие-то отрывочные и бестолковые. То представляла, как расцарапаю лицо охотнику, то вспоминала молодого оборотня, которого угораздило так некстати откинуть лапы. Вот говорила же мне бабушка, что охотиться на нелюдей чревато, так нет же, не смогла пройти мимо молодого волка.

Он казался таким потерянным и несчастным, что я невольно замедлила шаг, а потом и вовсе подошла к лавке. Сиденье было мокрым от дождя, но для молодого плечистого парня это не имело значения. Чувствовалось в нём что-то некрасивое, изломанное, какой-то надрыв. И вкус этого надрыва манил меня, словно огонь в ночи. Он раздул ноздри и сразу понял кто я, пусть до вечерней охоты было ещё несколько часов, пусть сейчас на мне были обычные джинсы и кофта. Поправка: очень обтягивающая кофта вот с такенным вырезом, куда не посмотрел бы только ленивый. Парень посмотрел и сглотнул.

Я не стала ничего говорить, просто взяла его за руки и повела за собой к ближайшей гостинице, к ближайшему свободному номеру, к ближайшей свободной постели. А он пошёл, не задав ни одного вопроса.

Толкнула его на кровать, а он упал, продолжая смотреть на меня снизу вверх. Я стащила и отбросила в сторону блузку, а молодой оборотень торопливо возился со своими пуговицами…

Воспоминания мелькали, как кадры из старого кино. Он уронил рубашку на пол, пальцы чуть подрагивали от напряжения. В нём было столько силы, она клубилась, рычала, билась и царапалась внутри него, как запертая в клетку фурия. Он был на грани срыва. Скоро человек обернётся зверем и убьёт всех, кто в этот момент будет рядом. Это один из этапов взросления перевёртышей, и чем сильнее должен стать волк, тем кровавее будет срыв. Обычно они чувствовали его приближение и успевали принять меры, да и наставники не одну собаку на этом съели, причём многие – буквально. Но за этим, видимо, не досмотрели. Или он настолько хорошо себя контролировал, что когда подошло время, оказался не в изоляции на псарне, а посреди улицы, посреди людей, средь бела дня. Я могла понять его страх перед подступающей яростью, страх перед первым обращением в зверя. Могла, потому что у лайне свои особенности переходного возраста.

Я наклонилась и накрыла его руки своими, но он оттолкнул их и зарычал. Предплечья парня покрылись короткими серыми волосками. Он был на грани. Если обернётся – убьёт! И в первую очередь – меня. Я дёрнула за пояс, отрывая пуговицу и стаскивая свои джинсы. Парень обхватил меня за талию и одним резким движением уронил на кровать, оказавшись сверху. Его тело дрожало, у него не осталось времени… У нас не осталось. Никаких изысков и ласк, никаких поцелуев, никаких сладких игр, никакого дразнящего промедления. Я схватила его за ремень брюк, расстегнула, чувствуя, как тело продолжает дрожать, стащила грубую ткань и… Никакой романтики, только действия, торопливые, порывистые. Его кожа казалась странно холодной, секунда промедления и она сползёт с парня, как одежда, и я окажусь под разъярённым зверем. Это страшно. И это, вопреки всякой логике и чувству самосохранения, возбуждает. Моё тело тоже, только не от ярости, а от предвкушения.

Он схватил меня за руки, заставляя вытянуться, и прижал ладони к покрывалу над головой. Мужские бёдра раздвинули мои, и он вошёл в меня сразу и до конца, нисколько не заботясь о моих ощущениях и не боясь причинить боль. Если его кожа была холодной, то плоть – просто ледяной. Я подалась вперёд, встречая его движение. Он вошёл в меня и вышел. Воздух казался обжигающе горячим по сравнению с его членом.

Тепло и холод сменяли друг друга всё чаще. Из его пальцев выскочили когти. Один из них проткнул мою ладонь в тот момент, когда член в очередной раз вошёл в моё лоно. Потекла кровь, взывая к зверю. Парень захрипел, сильное и гибкое тело покрылось испариной. Мои чёрные волосы спутались, его светлые стали похожими на шерсть.

Тепло и холод. Миг движения и миг покоя. Он не выдержал, отпустил руки и вцепился в мои бёдра, входя так глубоко и так сильно, что я вскрикнула. Оборотень захрипел, и его зрачки сузились, став маленькими-маленькими. Черты лица поплыли, а чресла содрогались и содрогались. Он почти упал на меня, и ставшие вдруг острыми зубы прокусили кожу над ключицей.

Миг покоя, миг наполнения, миг абсолютного холода. Миг, когда жизнь оборотня принадлежала мне. Я обхватила руками его голову и пила, пила, пила звериную силу, дерзкую и кусачую, которой, казалось, не будет конца. Я пила и захлёбывалась, но никак не могла остановиться. Молодость, напор, ловкость и магия древней, как мир, крови – оглушительный коктейль, терпкий до дрожи, до крика наслаждения. Его и моего. Теперь мы дрожали вместе.

Я тогда хлебнула столько, что дней десять не охотилась. Могла бы валяться в постели и несколько месяцев, но сидеть дома оказалось на удивление скучно, и вчера я снова вышла на улицу. Не потому что была голодна, а из любви к искусству, так сказать.


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации