Текст книги "Пленить охотника"

Всю дорогу от подъезда до автомобиля охотник крепко держал меня за руку. Так крепко, что будь я человеком, наверняка остались бы синяки. Я даже старательно оглядывалась, словно в ожидании момента, когда можно будет сбежать. Смешной. Когда такой шанс представится, я и вида не подам.

– Можно вопрос? – Я села на переднее сиденье автомобиля.

– Нет. – Охотник захлопнул дверь, обошёл внедорожник и устроился за рулём.

– Ну и ладно.

Я отвернулась к окну. Машина заурчала двигателем и мягко тронулась с места.

Интересно, а если открыть дверцу прямо сейчас, пока мы не набрали скорость, и выпрыгнуть на ходу, есть шанс не разбиться? Выскочить, и не только не свернуть шею, но и, нырнув в переулок, затеряться среди уютных тёмных дворов и подворотен? Не знаю. А вот разблокировать дверь точно не получится. Это вам не старенькая классика. Чёрт, не мог завести тебе таратайку без центрального замка?

Охотник нажал на тормоз, сбрасывая скорость. Машина, проехав ещё метров двести, остановилась у тротуара.

– Спрашивай, – раздражённо разрешил мужчина.

– Благодарю, я уже передумала, – продолжая смотреть в окно, ответила я. Зря, наверное.

Мужчина схватил меня за волосы и дёрнул на себя.

Точно зря.

– Чего ты хотела? – чётко выговаривая каждое слово, спросил охотник.

– Ты испортил мне причёску, – пожаловалась я, пытаясь улыбнуться. В его глазах появилось что-то… что-то неправильное. На миг мне показалось, что зрачки изменили форму. – Всего лишь хотела узнать, почему великого и всесильного охотника наняла невеста – я выделила голосом это слово – погибшего? По законам стаи она ему никто, пока он не признал её парой. Почему она, а не родители? Если его отец вожак…

– Именно поэтому. Вырос новый альфа, и вряд ли он хотел бросить вызов отцу. – Охотник держал меня за волосы, причиняя боль и словно не замечая этого. – В стае не может быть двух вожаков. Волка, способного сразиться за власть, изгоняют сразу после первого выплеска силы, после первого обращения. И этого Алекса…

– Изгнали, – шёпотом закончила я. От боли в висках на глазах выступили слёзы. – Ему предстоит самому собрать свою стаю.

– Предстояло, – поправил меня мужчина. – Теперь и его волчица вернётся к родителям.

– Она, похоже, влюблена и могла ревновать. Наверняка ревновала, в ярости оборотни совершали и не такое.

Охотник притянул моё лицо к своему, разглядывая, словно диковинную зверушку и немного удивляясь тому, что эта зверушка умеет разговаривать.

– Это такой завуалированный вопрос – являешься ли ты ещё главной подозреваемой? Отвечу: являешься. Если бы его убила волчица, зачем ей в таком случае нанимать меня?

– Может, это мудрёное самоубийство. Муки совести, они такие.

– Может быть. Но контракт будет выполнен в любом случае, даже если заказчик и заказанный одно и тоже лицо, иначе… – Он продолжал рассматривать моё лицо.

– Иначе охотник лишится силы и умрёт. Ты умрёшь, – закончила за него я.

Мужчина выдохнул, и я поймала губами его отдающее кофе дыхание. Он разжал пальцы, выпуская мои волосы. Несколько секунд я продолжала смотреть на Дениса, а потом откинулась на спинку сиденья.

– Мне надо повторять, чтобы ты не пыталась сбежать?

Я промолчала, и он сам себе ответил:

– Видимо, да.

Охотник нажал кнопку, и двери с тихим щелчком разблокировались.

– Видишь вот тот переулок? – указал он на тёмную подворотню справа. – Он выходит к проспекту Верди. Если свернёшь направо, быстро затеряешься среди проходных дворов. Прямо – федеральная магистраль, поймаешь машину, только тебя и видели. Слева новый микрорайон с безликими высотками, миллион квартир, муравейник, где один сосед не знает, как зовут другого. Уверен, для тебя исчезнуть будет делом одной минуты. Дерзай! – Он поднял руки. – Я даже дам тебе фору. Скажем, полчаса. Мало? Тогда час.

Я схватилась за ручку двери. В голове билась одна мысль: бежать! Только вот… Я в смятении повернулась к охотнику. Ладони стали влажными.

У него контракт. Не будь он уверен, что выполнит его, не предлагал бы мне побег. Такие как он, ничего не делают просто так.

Дверь приоткрылась, в салон ворвался лёгкий ветерок.

Что мне за дело до его уверенности? Свою бы не растерять.

И всё же что-то меня остановило. Возможно, осознание того, что охотник хотел, чтобы я убежала. Он хотел начать охоту. Лайне всегда чувствуют чужие желания.

– А ты… – Я облизала губы. – Что будешь делать в этот час ты?

– Заведу машину…

Я распахнула дверь полностью.

– И поеду…

Я поставила ногу на тротуар под ласковое осеннее солнце.

– В аэропорт.

Охотник наклонился. Я от неожиданности отпрянула, но мужчина всего лишь открыл бардачок и достал два билета и паспорт. Со своего места я видела стилизованное изображение планера на бумаге – эмблему местного аэропорта. Он повернул руку, давая мне рассмотреть бланки. Два билета с открытой датой. Пункт назначения…

– Не знаю даже, что и выбрать: Амстердам или Эль-Фуджайру? Может, бросить монетку? Или ты что посоветуешь?

Я посмотрела на ставшую такой далёкой улицу. Ветерок, ещё минуту назад казавшийся таким ласковым, пробрал до костей. Я молча захлопнула дверь и пристегнулась.

– Правильное решение. – Охотник убрал билеты и снова завёл автомобиль. – Видимо, врут, что суккубы думают только одним местом.

Я продолжала молчать, до крови закусывая губу. Только бы не разреветься. Больше всего мне сейчас хотелось повернуться и провести рукой по мужскому лицу. Провести, выпуская когти, а потом слизать чужую кровь с пальцев.

– Думаешь о чём-то приятном?

– О, да, – ответила я, вытирая слёзы. – Очень.

Амстердам или Эль-Фуджайра? В Голландии бабушка вот уже два века держала бордель. А в Эмиратах отец собирал себе гарем. Экспериментировал, потому что со дня смерти мамы ему осталось жить всего ничего. Каких-то несчастных двести лет.

Так мы устроены. Лайне любят лишь раз в бесконечность. Любят и уходят вслед за любимыми. Отцу не повезло, его парой стал человек. Вернее, стала. Моя мать была самой обычной женщиной и смогла бы пробыть с ним очень недолго. Но даже этот короткий срок им не суждено было провести вместе. Пьяный водитель грузовика разлучил их. Мы с отцом остались одни. Слава бесконечности, что была ещё и бабушка. И дед. Его, конечно, мотало по белу свету от северного полюса до южного так, что не каждый охотник угонится. Но у бабки он появлялся регулярно. Таких как он называли «перекати-поле». Дед у меня – дух дороги.

Конечно, духи не столь безобидны и способны доставить немало неприятностей, но если охотник заберёт кого-то из родных, то я сама приду и буду умолять впустить в подвал вместо них. Мы не стая, что изгоняет себе подобного, мы семья.

Он хорошо подготовился к охоте на лайне.

– Тогда к чему всё это было? – горько спросила я. – Похищение? Ошейник?

– Хотел закончить всё быстро и без лишних сложностей, – ответил он равнодушно.

Глава 5. Кто чем торгует

В торговом центре «Солнечный», так похожем на свечку и состоявшем из пяти уровней, ничего солнечного кроме жёлтых стен не было. Рабочие в корзине лебёдки, громко матерясь, снимали с фасада букву «Ч». То ли перегорела, то ли просто чем-то им не понравилась.

Народу внутри толкалось прилично. Торговля шла бойко. Шмотки, телефоны, косметика. При входе радостно мигала фарами новенькая машина. Бытовая техника, садовый инвентарь, ювелирные украшения, снова шмотки. В любой другой день я бы с удовольствием прошвырнулась по магазинам, прикупила бы стрингов оптом.

Бутик «Симпатии» располагался на втором этаже, между магазином косметики и сувенирной лавкой с валенками и кокошниками на витрине. В «Симпатиях» безглазые, лысые и почему-то серебристые манекены демонстрировали всесезонные джинсы и белые блузки.

– Никуда не лезть. Рот держать закрытым, – отдал приказ охотник, минуя тревожные рамки.

После преподанного недавно урока, он больше не хватал меня за руки, не следил за каждым движением. Надо бы вздохнуть с облегчением, но… Откуда внутри это сожаление?

Выходящий из бутика подросток с серьгой в ухе обернулся и совершенно некультурно присвистнул вслед. На мне всё ещё было рабочее платье. Охотник нахмурился, оглядел меня с головы до ног и нахмурился ещё сильнее.

– Пока я разговариваю с руководством, – он кивнул на дверь с табличкой «только для персонала», – будь добра, купи себе чего-нибудь поприличнее.

– Поприличнее – это как? – уточнила я.

– Поприличнее – это когда жопа и сиськи прикрыты, – с лёгким недовольством ответил мужчина, протягивая мне кредитную карточку.

– Ты слишком щедр. – Я старательно улыбнулась. – Если вернёшь сумку, расплачусь сама.

– У тебя десять минут. – Он раздражённо сунул карту под тонкую лямку платья, словно купюру танцовщице в стриптиз-клубе и, толкнув служебную дверь, скрылся в помещении для персонала.

– Десять минут, – повторила я. – Десять минут, чтобы найти наряд для похорон. И поприличнее. Ага. Уже бегу. В конце концов, это мои похороны.

– Я могу вам помочь? – раздался громкий голос, и я обернулась. – Что-нибудь показать? – спросила симпатичная брюнетка в джинсах и белой блузке, точь-в-точь, как на манекене.

– Обязательно. – Я вытащила кредитку, повертела в руках, машинально заметив название банка и имя владельца.

Денис Велесов.

А у Тёмного не такая уж тёмная фамилия.

В десять минут я не уложилась, но и охотник тоже. Он не появился и не стоял над душой, словно ангел мщения всех ожидающих у примерочных мужчин. Мы с девушкой неплохо провели время, перебирая шмотки. Конечно, продавщица слегка удивилась, когда я первым дело попросила принести бельё, да так в нём и осталась. В её взгляде появилось беспокойство и капелька странного уважения. Как разнится отношение мужчин и женщин к исподнему. Не обнаружив оного, мужчина напрочь перестаёт видеть в тебе разумное существо, только инструмент для удовлетворения похоти. Тогда как женщина всегда отдаёт должное чужой смелости. Взять хотя бы продавщицу. Ни одного завистливого взгляда, только улыбка, немного отрешённая и мечтательная. А ведь она влюблена, поняла я. И не просто влюблена, а напрочь, с полным сносом крыши. И поэтому ей всё равно, как на мне сидит бельё и какой длины у меня ноги. Любовь – это яд. Для лайне – самый сладкий яд на свете. Отец уже глотнул его с лихвой.

Я накинула на блузку лёгкий пиджак. Всё бы ничего, если бы не мысль, что в нём меня и похоронят, которая прочно обосновалась в голове.

Девушка показала большой палец, взяла кредитку и ушла к кассе.

Нужно что-то придумать, раз бежать не получится. Вернее, раз бежать нельзя. Охотник ясно дал понять – убегу, и моё место займёт кто-то из родных. Тогда что? Какие варианты? Найти убийцу молодого оборотня? Этого Алекса, так, кажется, его зовут? За наше скоротечное знакомство мы не обременяли себя такой ерундой, как имена.

Легко сказать «найти». В жизни этим не занималась. Максимум, что я могу найти – это очередного любовника.

Вернувшаяся продавщица протянула мне карту и несколько фирменных пакетов.

– Спасибо, – поблагодарила я. – В прошлый раз меня обслуживала другая девушка. Как же её… – Я нахмурилась, будто стараясь вспомнить: – Елена… Елена…

– Вам не понравилось? – смутилась девушка. – Я сделала что-то не так? Или Ленка сделала?

– Что вы, – уверила я её, – всё отлично. Просто хотела её увидеть, поздороваться.

На лице продавщицы появилось сомнение. С ней, видимо, клиенты нечасто здороваются.

– Она уволилась, но… – Брюнетка обернулась на торговый зал, и я увидела идущего к нам охотника.

– Жаль, – проговорила я. – Хотя чему удивляться, она же собиралась замуж.

Я говорила наугад, полагая, что все влюблённые девчонки должны собираться замуж, что эта, что та. Их хлебом не корми, дай только в белом платье побегать.

– Да, – ответила продавщица и снова оглянулась на зал.

– Хотела её поздравить, – предприняла я последнюю попытку.

– Всё? – спросил подошедший охотник и стал рассматривать мой новый наряд. Застёгнутую под горло блузку и короткий пиджак, узкие джинсы, обтягивающие зад куда сильнее, чем платье.

– Да.

– Идём, – скомандовал мужчина. – Она уволилась. Адрес я взял, но надежды на него мало. Прописана она где-то в области, а здесь жила на съёмной квартире.

– Жаль, – вздохнула я.

Наверное, я выглядела настолько расстроенной, что девушка не выдержала и сказала:

– Лена иногда приходит и покупает что-то дорогое. Хотя все прекрасно знают, что точно такие же вещи можно купить двумя этажами выше всего за треть цены… Ой! – Она зажала себе рот руками.

– Ничего, – успокоила её я. – Мы сделаем вид, что ничего не слышали о других этажах. Скажите только, по каким дням она приходит. Или это у неё спонтанно получается?

– Спонтанно, – нехотя ответила продавщица, уже жалея о том, что заговорила. – Вот, например, сегодня… – Она в третий раз оглянулась на зал, и я, наконец, поняла, куда смотрит девушка. На одну из примерочных. – Вон, Люда ей плащ понесла. Они никогда не ладили. Ленка специально возвращается и её гоняет. Остальных, конечно, тоже, но Людке больше всех достаётся.

Она всё ещё говорила, а охотник уже направлялся к примерочной, куда та самая Людка, коротко стриженая блондинка, отнесла серый тренч.

– Спасибо, – поблагодарила я продавщицу и поспешила за мужчиной.

Людка и вправду выглядела замученной и, судя по стиснутым зубам, держалась из последних сил. Она старательно улыбалась и столь же старательно прикидывала, не придушить ли бывшую коллегу в примерочной.

Охотник улыбки расточать не стал, он просто взял и отдёрнул штору. Примерявшая плащ девушка возмущено вскрикнула:

– Что… что вы себе позволяе…

Она встретилась взглядом с охотником, увидела меня и замолчала.

– Алекс, – назвал ей имя мужчина и приказал: – Расскажи о нём.

– А вы пока отдохните, – предложила я Людке. – Мы встретили старую подругу, давно не виделись и всё такое.

– Но… – Ленка беспомощно посмотрела на ту, что гоняла последние полчаса.

– Конечно, – ответила продавщица. – Не буду вам мешать. – Девушка, не сдержав на этот раз искренней улыбки, направилась обратно в зал.

– Алекс, – напомнил охотник. – Где он?

– Не… не знаю. – Елена села на миниатюрный диванчик, что стоял в просторной примерочной.

– Когда ты видела его в последний раз?

– Кажется третьего числа, – не очень уверенно ответила она.

«Значит, это было за день до нашей встречи с оборотнем у отеля» – подумала я.

– А потом?

– Потом всё, – она пожала плечами.

– Какой захватывающий рассказ, – восхитился охотник. – Вы со всеми своими женихами общаетесь по принципу: пришёл – хорошо, пропал – ну и бог с ним?

– Алекс пропал? – Она вскочила.

– А вы не знали? – Мужчина скрестил руки на груди и облокотился о стену.

– Нет! Откуда? – Она снова села, положила плащ рядом и затеребила ремешок сумочки. – Понимаете, у него… У него была невеста. Её ему нашли родители. Но он её не любил, – с вызовом сказала она, как будто это кого-то интересовало. – Он любил меня и не хотел врать. Сразу всё рассказал, – Одинокая слезинка покатилась по щеке. – Сразу сказал, что ему придётся… придётся… – Она покачала головой.

Один из администраторов зала посмотрел на болтающую с кассиром Людку, потом на нас и решительно зашагал к примерочной, желая прервать душевную беседу. Я улыбнулась мужчине, на груди которого висел бейдж с именем «Егор». Администратор сбился с шага. Продолжая слушать сбивчивый рассказ девушки, я сняла только что купленный пиджак, и Лена замолчала, проглотив последнее слово. Охотник не обратил на это внимания. Он тоже смотрел только на меня, и от его взгляда внутри почему-то становилось тепло. Да, блузка спереди была застёгнута на все пуговицы, а вот спины у неё не было. Администратор замер посреди торгового зала, забыв, не только куда шёл, но и наверняка своё имя. Я взяла с сиденья тренч и накинула на плечи, словно прикидывая, подойдёт ли. Конечно, подойдёт, мне всё подходит.

Сказать, что лайне красивы, это как сказать, что вода мокрая.

– Продолжай, – между тем приказала охотник.

– И пусть он говорил, что любит только меня, что брак – фикция, я поняла, что рано или поздно он уйдёт. Там будет жена, а я всего лишь… – Она всхлипнула. – Когда однажды он не появился, я просто подумала, что такой день наступил раньше, чем мы надеялись. Правда, я несколько раз звонила, а один раз даже ездила к нему, очень боясь увидеть там её. – Девушка достала платок. – Но квартира была пуста. Всё стало ясно без слов. Захотел бы – давно приехал. А теперь пришли вы, и говорите, что…

– Но на работу, тем не менее, вы не вернулись? – уточнила я. – Кто теперь вас содержит?

Не знаю, что мне не нравилось, она сама или то, что она говорила. Чувствовалась в ней какая-то странная маета.

– Это не то… – Она отвернулась. – Не то, что вы думаете. Я познакомилась с Михаилом раньше, сперва не обращала на него внимания. Он…. он был таким милым, таким нерешительным.

– То есть вы встречались с двумя мужчинами одновременно? – спросила я, мысленно отметив, что они с Алексом, похоже, друг друга стоили.

– Вы меня осуждаете?! Вы… вы… – Лена схватила сумочку и вскочила. – Да пошли вы! – выкрикнула она и выбежала из примерочной, а потом и из магазина.

Несколько покупателей и тот самый администратор Егор проводили её взглядами.

Я посмотрела на охотника, но тот едва заметно качнул головой. Преследовать девушку он не собирался. Я сняла плащ, взяла пиджак и последовала за покидающим бутик мужчиной. Меня, в отличие от расстроенной Лены, провожали восхищённой тишиной.

Лайне можно сравнить с цветами. Мы воздействуем на людей неосознанно. Сколько не отворачивайся от розы, всё равно будешь ощущать её аромат. Надень я вместо брюк и блузки пыльный мешок из-под картошки – ничего не изменилось бы. Мужчины будут всё так же оборачиваться вслед.

Спроси кто, нравится ли мне это, и я бы задумалась. Не знаю. Так было всегда. Ну, почти всегда, с той минуты, как мне исполнилось шестнадцать. Я привыкла, как привыкает артистка к свету софитов. Это всего лишь часть моей жизни, и отнюдь не самая важная.

– Она даже не спросила, кто мы и откуда нас таких красивых черти принесли, – заметила я в спину охотнику, но тот не ответил.

Стеклянные двери торгового центра разъехались. Я догнала мужчину у самого выхода и хотела ещё что-то добавить. Какая-то простая мысль пришла в голову…

Денис схватил меня за руку, увлекая к наружной стене. Куривший возле урны парень проводил нас недоумевающим и немного завистливым взглядом. «Увлекая», конечно, мягко сказано. Дёрнул за плечо и толкнул к стеклянной стене так, что у меня все кости заныли в ожидании переломов.

Какие же твёрдые у него пальцы, какая горячая кожа, сколько ярости в глазах, сколько злости в тихом шёпоте, что звучит куда громче любого крика.

– Запомни, сук… суккуба, они тебе не помогут. Никто не поможет. Ни один из тех кобелей, что облизываются на расстоянии, и готовых на всё, чтобы уложить в койку. Никто, кроме меня. Поняла? – Он встряхнул меня за плечи, и я стукнулась головой о стекло. – Так что не старайся. А если попытаешься…

– Если снова начнёшь рассказывать про подвал, я перестану соображать. А нам ещё нужно найти убийцу и тело.

– Нам? – переспросил мужчина и добавил: – Я уже нашёл. Тебя.

Он опустил руки и отошёл, оставив меня у стеклянной стены. Тросы лебёдки над головой изредка ударялись о стекло.

– Тогда почему ты так злишься? – спросила я, и по тому, как он дёрнул головой, поняла, что попала в точку. И пожалела, что не рискнула и не коснулась его губ, пока он стоял напротив. Надо было отравить его своим прикосновением, взглядом, голосом. Отравить страстью и…

И всё это бесполезно с охотником. У него иммунитет к нашему яду. Обидно, до слёз, до свиста в ушах, до сбившегося прерывистого дыхания, до лихорадочного стука сердца, до…

– Осторожно! – закричал мужчина, что ещё недавно курил у входа.

Он ещё только отбрасывал сигарету, когда что-то тяжёлое врезалось в меня. Судя по ощущениям, локомотив поезда, не меньше. Свист внезапно стал почти оглушающим. А потом мы вместе с этим «чем-то» врезались в стеклянную стену, разбивая её вдребезги. Грохнулись на пол маленького кафе, где продавали горячие напитки навынос всем страждущим. Из-за соседнего столика на нас круглыми от ужаса глазами смотрела белокурая девушка, стаканчик с кофе замер у рта.

Спустя секунду на землю грохнулась корзина лебёдки, на которой полчаса назад рабочие меняли буквы вывески. Оглушительно заскрежетало железо, со свистом изгибались металлические тросы, кто-то кричал.

Охотник поднял голову, прищурив глаза цвета мёда. В волосах блестели осколки толстого стекла, которое невозможно разбить обычному человеку. Будь мы людьми, мы бы лежали сейчас там, под этой грудой металлолома.

– Тебя только что пытались убить, – тихо проговорил мужчина.

А потом все закричали разом. Кто-то плакал, кто-то требовал вызвать полицию, пожарных, сантехников, службу газа, стриптизёров и даже мэра с губернатором.