Текст книги "Фриндла"

Эндрю Клементс
Фриндла

Text copyright © 1996 by Andrew Clements

Illustrations copyright © 1996 by Brian Selznick

© ООО «Карьера Пресс», перевод и издание на русском языке, 2018

Published by arrangement with Atheneum Books For Young Readers, an Imprint of Simon & Schuster Children’s Publishing Division All rights reserved. No part of this book may be reproduced or transmitted in any form or by any means, electronic or mechanical, including photocopying, recording or by any information storage and retrieval system, without permission in writing from the Publisher.

Глава 1
Ник

Попроси кто-нибудь учеников и учителей школы «Линкольн элементари» составить три списка – самых вредных, самых умных и самых славных ребят и девчонок, – Ник Аллен не попал бы ни в один. Потому что – и все это отлично знали – Ник заслуживал персонального списка.

Можно ли было считать Ника возмутителем спокойствия? Вопрос спорный. Одно, впрочем, можно было сказать наверняка: у Ника Аллена всегда имелась масса идей, которые он без заминки претворял в жизнь.

Как-то раз в третьем классе Ник решил устроить в классе мисс Дивер тропический остров. Февраль в штате Нью-Гэмпшир – холодная пора, и лета хотелось всем. Для начала Ник раздобыл картон зеленого и коричневого цветов, сделал из картона небольшие пальмы и приклеил их скотчем по углам парт. Учительница мисс Дивер работала в школе всего полгода, и задумка Ника привела ее в восторг. «Как это мило!» – радовалась она.

На следующий день девочки явились в школу с бумажными цветами в волосах, а мальчики напялили темные очки и широкополые шляпы. Мисс Дивер захлопала в ладоши и сказала: «Ах, как колоритно!»

Еще через день Ник принес с собой маленькую отвертку и с ее помощью подкрутил термостат в классе, выставив на нем тридцать два градуса по Цельсию. Школьники переоделись в шорты и футболки и ходили босиком. А когда мисс Дивер на минутку вышла, Ник разбросал по классу чашек десять мелкого белого песка. Мисс Дивер вновь была приятно поражена: какой творческий подход!

Увы, завхоз Мэнни держался другого мнения и, когда школьники разнесли на ногах песок по всему коридору, отправился прямиком к директрисе.

Директриса прошла по песчаному следу и явилась в класс точнехонько в тот момент, когда мисс Дивер у доски учила нескольких школьников танцевать хулу, а высокий и худой мальчишка с каштановыми волосами, сняв рубашку, готовился сделать подачу и перебросить мяч через импровизированную сетку для пляжного волейбола, состоявшую из шести связанных между собой футболок.

И путешествию третьеклассников по южным морям тут же пришел конец. Раз – и все.

Впрочем, это не помешало Нику и дальше выдумывать способы оживить школьные будни. Школа «Линкольн элементари» периодически нуждалась в хорошей встряске, и Ник не намерен был пускать дело на самотек.

Приблизительно год спустя Ник сделал великое открытие. Однажды вечером в телепередаче рассказали, что птица под названием красноплечий желтушник при приближении коршуна или какого-нибудь другого хищника издает необычно высокий крик, и из-за особенностей распространения звука хищник не может определить, откуда он исходит.

На следующий день на уроке, посвященном самостоятельному чтению, Ник бросил взгляд на учительницу миссис Эйвери и заметил, что нос у нее крючковатый, совсем как клюв у коршуна. И чирикнул высоким тонким голоском, точь-в-точь как настоящий желтушник:

– Чик!

Миссис Эйвери, которая в этот момент читала книгу, вскинула голову и огляделась. Не разобрав, кто это чирикает, она сказала всем сразу:

– Ш-ш, тише.

Но через минуту Ник чирикнул снова, уже громче:

– Чик!

Кто-то захихикал. Миссис Эйвери сделала вид, что ничего не слышит, но секунд через пятнадцать медленно встала и прошла через весь класс к задним партам.

Не шевелясь, сосредоточенно уставившись в книгу, Ник поднатужился и чирикнул совсем уж громко и противно, самым тонким голосом, каким только мог:

– Чи-и-ик!

Миссис Эйвери спикировала на добычу:

– Дженет Фиск, прекрати сию секунду!

Дженет сидела через четыре места от Ника. Она побледнела, потом залилась алой краской.

– Я не… Это не я, правда!

Голос ее дрогнул, словно она вот-вот собиралась расплакаться.

Миссис Эйвери поняла, что ошиблась, и извинилась перед Дженет.

– Но кто-то у меня допрыгается, – заметила учительница, с каждым мгновением все больше становясь похожей на коршуна.

Ник старательно читал книгу. Больше чирикать он не стал.

За обедом Ник поговорил с Дженет. Нику было не по себе оттого, что ей досталось за его проделки. Дженет жила неподалеку от Ника, и иногда они вместе играли. Она здорово играла в бейсбол, а в хоккей могла обыграть почти кого угодно в школе, хоть мальчишку, хоть девчонку. Ник сказал:

– Послушай, Дженет… Извини, что так вышло. Что она на тебя наорала. Это все я виноват. Чирикал-то я.

– Ты? – удивилась Дженет. – А почему тогда миссис Эйвери решила, что это я?

Ник рассказал ей про желтушников, и Дженет это очень заинтересовало. Она тут же попыталась чирикнуть, и оказалось, что у нее выходит даже тоньше и пронзительней, чем у Ника. И еще она пообещала не выдавать приятеля.

И до самых летних каникул учительница четвертого класса миссис Эйвери по меньшей мере раз в неделю слышала громкое «чик!» произесенное иногда тонким, а иногда очень тонким голоском.

Учительница так и не дозналась, кто же это чирикал, и в конце концов просто перестала обращать на это внимание. Но на коршуна была похожа все равно.

Для Ника вся эта история стала попросту длинным – и успешным – научным экспериментом.

И Дженет Фиск она тоже понравилась.

Глава 2
Миссис Грейнджер

В пятом классе все было совсем по-другому. Пятый класс – значит, пора готовиться к переходу в среднюю школу. Пятый класс – это экзамены. В пятом классе нет дополнительной перемены по утрам. В пятом классе в табель ставят настоящие оценки. Но главное, пятый класс – это миссис Грейнджер.

Всего пятиклассников в школе было человек сто пятьдесят. Классов было семь и классных руководителей тоже: двое – учителя математики, двое – естественных наук, двое – обществознания, но всего один учитель родной речи – английского языка и литературы. Во всем, что касалось английского языка, монополия принадлежала миссис Грейнджер, а кто такая миссис Грейнджер, знали все без исключения.

Миссис Грейнджер жила в небольшом аккуратном домике в старой части города. Сушь ли, слякоть ли, снег или дождь, град или ветер, она неизменно садилась в голубой автомобиль и прибывала в школу. Никто не помнил случая, чтобы она пропустила хотя бы один урок.

Волосы у миссис Грейнджер были почти белые. Она зачесывала их назад и стягивала на затылке в бублик. В отличие от некоторых учительниц помоложе, она никогда не носила брюки. У нее имелось два костюма, состоявших из пиджака и юбки, – серый и синий, и оба здорово смахивали на военный мундир, – а под пиджак она надевала белую блузку и закалывала воротник булавкой с небольшой камеей. Бывают люди, которые никогда не потеют, и миссис Грейнджер принадлежала к их числу. Чтобы она сняла пиджак, столбик термометра должен был подняться до тридцати двух градусов, не меньше.

Мисс Грейнджер обожала словари

Для учительницы она была довольно маленького роста. Некоторые пятиклассники и те были выше. Однако всякому, кто встречал миссис Грейнджер, она казалась великаншей. Дело было в ее глазах. Они были темно-серого цвета, и если миссис Грейнджер включала взгляд на полную мощность, вы тут же начинали чувствовать себя жалкой пылинкой. Правда, глаза эти умели также лукаво поблескивать и улыбаться; рассказывали даже, что порой миссис Грейнджер способна смешно пошутить. Но прославилась она вовсе не шутками.

Было доподлинно известно, что у миссис Грейнджер рентгеновское зрение. Попробуй только сунуть в рот жевательную резинку в радиусе пятнадцати метров от того места, где она стоит! Попробуешь – и миссис Грейнджер заметит, и сцапает тебя, и заставит выплюнуть жвачку на ярко-желтую библиотечную карточку, а потом приколет эту карточку тебе на рубашку английской булавкой, и ходи так весь день. А потом неси карточку домой, и пусть папа или мама на ней распишутся, а на следующий день неси карточку обратно учительнице. Даже если ты был не из пятого класса, миссис Грейнджер это не волновало, поскольку она считала, что рано или поздно ты все равно там окажешься.

Все, кто учился в школе «Линкольн элементари», знали: весь последний год – в пятом классе – не кто иной, как миссис Грейнджер, будет проверять все тесты на правописание и принимать зачеты по чтению и, что хуже всего, проверочные работы по словарю, много недель и много месяцев подряд.

Все учителя родной речи очень любят отсылать учеников к словарю: «Проверь, как это пишется. Посмотри, что это значит. Уточни, как правильно разбить это слово на слоги».

Но миссис Грейнджер не просто любила словари. Она их обожала. Она их практически боготворила. И каждую неделю вручала своим ученикам список по меньшей мере из тридцати пяти слов, которые надлежало выучить наизусть.

Мало того – каждое утро на доске красовалось новое «слово дня». Если же ты вдруг решишь полениться, не спишешь это слово, не посмотришь его в словаре и не вызубришь наизусть, рано или поздно миссис Грейнджер об этом непременно узнает, и всю следующую неделю лично для тебя на доске каждый день будет появляться не одно, а два «слова дня».

В классе миссис Грейнджер имелась специальная полка, на которой стояли добрых три десятка словарей. Но главной ее гордостью был огромный словарище из тех, в которых записаны все слова, сколько их есть, а чтобы поднять такой том, нужно по меньшей мере двое школьников. Для этого словаря перед кафедрой был поставлен специальный столик, вид которого наводил на мысли о церковном алтаре.

Все без исключения выпускники школы «Линкольн элементари» за последние тридцать пять лет хранили в своей памяти воспоминания о том, как стояли у этого столика, слыша над собой громоподобный голос миссис Грейнджер: «Посмотри в словаре! За этим он здесь и лежит!»

И даже летом, когда до начала учебы в пятом классе оставалась еще куча времени, миссис Грейнджер не знала покоя. Всем родителям своих будущих пятиклассников она разослала по письму. Августовским вечером мама Ника за ужином прочла вслух отрывок из этого письма.

Каждая семья должна обзавестись хорошим словарем, поскольку он будем необходим учащемуся для качественного выполнения домашних задании. Задача каждого школьника заключаемся в мом, чтобы писать без ошибок, правильно строить предложения и грамотно излагать свою мысль. Владение родным языком – первый шаг к упорядоченному мышлению. Каждый школьник обязан наращивать свой лексический запас, и пятый класс – идеальное для этого время. бб™

К письму был приложен список словарей, которые миссис Грейнджер милостиво сочла «приемлемым вариантом для занятий дома».

– Как приятно, когда учитель относится к своему предмету так серьезно! – сказала миссис Аллен.

Ник застонал и откусил от гамбургера, который вдруг разом утратил свой вкус. На десерт был арбуз, но даже он не вернул мальчику хорошего настроения.

Ник не особенно интересовался словарями. Да, он любил слова и умело ими пользовался. Но он полагал, что все необходимые человеку слова можно почерпнуть из книг, а читал Ник много.

Встретив незнакомое слово, Ник спрашивал, что оно значит, у папы, или у брата, или еще у кого-нибудь, кто оказывался под рукой и мог объяснить, и если этот человек знал, то давал ответ. Но с миссис Грейнджер этот номер не пройдет. Ник был о ней наслышан и в прошлом году не раз видел в библиотеке пятиклассников, которые лихорадочно листали словари, изо всех сил торопясь доделать перед уроком английского задание на словарный запас.

До школы оставалась еще неделя, но в душу Нику уже закрадывалось подозрение: год в пятом классе будет тянуться очень, очень долго.

Глава 3
Вопрос

В первый учебный день в школе обычно бывает много нового. Учителя выдают учебники, ученики болтают между собой. И все спрашивают друг друга: «А что ты делал этим летом?»

Первые шесть уроков для Ника промелькнули незаметно.

Но вот настал седьмой урок. Миссис Грейнджер взялась за дело всерьез.

Сначала они написали предварительный словарный тест, призванный уточнить, какие из заданных на следующую неделю тридцати пяти слов школьникам уже знакомы. «Шествовать», «географический», «симфония» – и так далее, и так далее, и так далее. Большинство слов Ник уже знал.

Потом миссис Грейнджер раздала им листочки, в которых говорилось, как будет устроено все в классе. После этого они читали текст о том, как правильно писать письменные буквы, а затем получили лист с образцом оформления письменных работ. И так тридцать семь минут подряд, без единой передышки.

Ник был большим специалистом по части отвлекающих вопросов (известных также как «сбей учителя с панталыку» или «дотяни до звонка»). Когда до конца урока оставалось каких-нибудь три минуты, в тот самый миг, когда последнее упражнение уже доделано и учитель готовится объявить домашнее задание, Ник умело задавал вопрос, который гарантированно отвлекал внимание и заводил беседу так далеко в сторону, что о домашнем задании учитель вспоминал, только когда звенел звонок (а то и не вспоминал вовсе).

Тут важно было не только правильно рассчитать время, но и подобрать подходящий вопрос. Это было самое сложное. Тут нужно вспомнить что-нибудь из новостей или спросить учителя про колледж, в котором он учился, задать вопрос про любимую книгу или хобби – вариантов было множество, и Ник знал их все и успешно применял в прошлом.

И вот теперь, в первый день учебы в пятом классе, в конце самого первого в его жизни урока английского языка у миссис Грейнджер, Ник ощущал приближение домашнего задания столь же ясно, как фермер ощущает приближение ливня.

Миссис Грейнджер на мгновение умолкла, чтобы сделать вдох, и Ник тотчас же выбросил вверх руку. Учительница пробежала взглядом лежащий перед ней список учеников по партам и посмотрела на Ника. Серые глаза смотрели цепко, но в четверть силы, не больше.

– Да, Николас.

– Миссис Грейнджер, вот у вас тут так много словарей, а вон тот совсем огромный… А откуда в них берутся слова? Их что, переписывают из других словарей? Их же много, вон какой словарь толстый!

Снаряд угодил точно в цель – ба-бах!

Кто-то в классе ухмыльнулся, кто-то посмотрел на часы. Ник был признанным специалистом по таким вещам, и одноклассники прекрасно понимали, что он затеял.

Увы, понимала это и миссис Грейнджер. Она на мгновение задумалась, а потом сладко (чуть-чуть слаще, чем нужно) улыбнулась Нику. Глаза ее потемнели, словно грозовое небо.

– Какой интересный вопрос, Николас! Это и впрямь очень важная тема, о ней можно говорить часами, – она обвела взглядом класс. – Что скажут остальные? Вам тоже интересно?

Все закивали.

– Что ж, вот и хорошо. В таком случае, Николас, подготовь к следующему уроку небольшой доклад на эту тему, договорились? Когда человек находит ответ на свой вопрос сам, то запоминает его гораздо лучше, чем если бы ему рассказал кто-то другой. А на следующем уроке выступишь с этим докладом перед всем классом.

И миссис Грейнджер опять улыбнулась сладенькой улыбочкой. А потом вернулась к делу:

– Итак, домашняя работа на завтра: откройте учебник «Живое слово» на странице двенадцать…

Ник едва мог расслышать, что она говорила. В ушах грохотало сердце, а сам Ник ощущал себя очень маленьким и ничтожным. У него горели уши. Это был нокаут. Дополнительное задание! Да еще, скорее всего, маленькая черная метка рядом с его именем в списке по партам.

Все, что он знал об этой учительнице, на поверку оказалось чистой правдой. Грымза Грейнджер была опасным противником.

Сначала уроки

Глава 4
Охотник за словами

Стоял чудесный сентябрьский день. Светило солнце, дул легкий ветерок, на небе не было ни облачка. Но Ник ничего этого не замечал.

Нику предстояло подготовить небольшой доклад на завтра. А кроме того, выписать определения ко всем тридцати пяти словам. Так распорядилась миссис Грейнджер. Это было нечестно. Так с людьми поступать нельзя. С Ником – точно нельзя.

В семье у Ника было принято правило: сначала уроки, потом все остальное. Сначала – значит, сразу после школы. Ник помнил, что его старший брат Джеймс всегда стонал и жаловался на это правило до тех пор, пока не окончил школу и не уехал в колледж. Было это два года назад. Окончив первый семестр, Джеймс прислал письмо, в котором говорилось: «Я учусь отлично, потому что еще в школе научился сначала делать самое важное». Письмо стало доказательством правоты родителей. И закон «сначала уроки, потом все остальное» царил в доме с сентября по июнь.

Прежде этот закон не особенно волновал Ника, потому что в школе почти ничего не задавали. Нет, конечно, по вторникам он заглядывал в учебник, чтобы освежить в памяти словарные слова, а в четвертом классе пришлось даже написать несколько коротеньких отзывов о прочитанных книгах, но и только. До сих пор школа не посягала на его свободное время. Но те дни ушли в прошлое. Спасибо миссис Грейнджер.

Первым делом Ник нашел значения слов в новеньком словаре с красной обложкой, который заранее купила мама – по указке миссис Грейнджер, разумеется. На это ушел почти час. Во дворе у Джона играли в бейсбол, и до слуха Ника доносились крики, визг, а каждые несколько минут – резкий хлопок удара битой по мячу. Но впереди Ника ждал доклад. Доклад, который ему велела подготовить миссис Грейнджер.

Ник открыл самую первую страницу словаря. Вступительная статья называлась «Происхождение слов».

«Отлично, – подумал Ник. То, что нужно. Переписать за пару минут – и дело в шляпе». На какой-то миг он ощутил на своем лице солнце и ветер и представил, как бежит играть с друзьями, бросив на столе готовый доклад.

Потом он взялся за вступительную статью и прочел первое предложение:

Можно с уверенностью утверждать, что данный словарь современного американского английского языка принадлежит к числу наиболее сложных и объемных трудов, когда-либо создававшихся человечеством, поскольку включает в себя уникальные этимологические подробности и наряду с выдающимися познаниями в области лексикографии отображает мечты, речь и воображаемые таланты миллионов людей, живших на земле на протяжении нескольких, тысяч лет; свой вклад в этот словарь сделал каждый, кто когда-либо говорил или писал по-английски.

Что-что? Ник почесал в затылке и еще раз прочел предложение. И еще раз. Понятнее не стало. Это было все равно что читать наклейку с составом на бутылочке шампуня.

Он сердито захлопнул словарь и пошел вниз.

В семье Ника много читали, поэтому три из четырех стен гостиной были уставлены книжными полками. Энциклопедий было целых две, черные тома – энциклопедия для взрослых, а красные – детская. Ник вытащил красный том на букву Ʈ и отыскал статью ƮLjNjƿƽǍǙ. Статья занимала целых три страницы и была разбита на отдельные кусочки: «Первые словари», «Охотники за словами», «Современные словари» и так далее. Скука смертная. Но деваться было некуда, поэтому Ник плюхнулся на диван и погрузился в чтение.

Дочитав статью из детской энциклопедии, он достал черный том и прочел почти все, что там говорилось о словарях. Понять удалось примерно половину из прочитанного.

Ник откинулся на спинку дивана и закрыл глаза рукой, пытаясь вообразить, как он будет читать доклад о таких скучных вещах. Хорошо, если его хватит на три минуты. Но Ник не был бы Ником, если бы тут же не придумал одну штуку, от которой на лице у него расцвела широкая улыбка.

Чтение доклада можно превратить в неплохое развлечение, подумал Ник. Такое, чтобы все надолго запомнили. В конце концов, разве не этого хотела миссис Грейнджер?

Глава 5
Доклад

На следующий день ближе к обеду у Ника начало противно посасывать в животе. Надвигался седьмой урок. Предстоит выступать перед всем классом. Все будут смотреть на Ника и только на Ника. А миссис Грейнджер включит свой убийственный взгляд на полную мощность.

Ник снова и снова перечитывал свои записи. В голове у него все смешалось в кучу: первый английский словарь, распространение английского языка, Уильям Шекспир, заимствования из французского и немецкого, новые слова, старые слова, неологизмы, англосаксонские слова, латинские и греческие корни, американский английский. Что же до составленного накануне коварного плана, то в флуоресцентном свете школьного дня он казался невыполнимым.

Да что такое случилось со всеми часами в школе? Когда после уроков тебя ждет какое-нибудь развлечение, часы только что назад не крутятся и несчастные семь уроков тянутся недели три, не меньше. А вот если после уроков надо идти стричься или там в одежный магазин, вж-ж-жик! – не успеешь глазом моргнуть, как звенит последний звонок. Вот и теперь та же история: пятый и шестой уроки после обеда промелькнули в две минуты.

Под дребезжание звонка, возвещавшего о начале седьмого урока, миссис Грейнджер вошла в класс, сделала четыре шага к стоявшему в углу учительскому столу, открыла журнал посещений, обвела взглядом класс и сделала в журнале две пометки. Затем она посмотрела на Ника и сказала:

– Сегодня наш урок начнется с небольшого доклада. Николас, прошу.

С начала урока прошло каких-нибудь пятнадцать секунд, а Ник уже выставлен на всеобщее обозрение. «Жестко играет», – подумал Ник. Он сглотнул, сгреб мятые карточки со своими заметками, поднял рюкзак и вышел вперед. Он встал рядом со столиком, на котором покоился исполинский словарь, в то время как миссис Грейнджер ушла в заднюю часть класса и чинно присела на высокий табурет у книжного шкафа. Сегодня она была в синем мундире.

Ник сделал глубокий вдох и начал.

– В общем, самое первое, что я узнал – это что первый словарь английского языка…

– Прошу прощения, – вмешалась миссис Грейнджер, – а где же название твоего доклада?

Ник непонимающе на нее посмотрел.

– Название? Какое название? У меня нет.

– Прошу всех запомнить, что любой доклад, как письменный, так и устный, должен иметь название. Продолжай, пожалуйста, – она улыбнулась и кивнула.

Ник начал заново. Глядя на миссис Грейнджер в упор, он произнес:

– Словарь.

Кто-то захихикал, как будто это было очень смешно, но Ник не обратил на смешки внимание и пустился в рассказ.

– Часто считают, что первый словарь английского языка составил где-то в начале XVIII века человек, которого звали Сэмюэль Джонсон.

Он жил в Лондоне, это в Англии. Он был очень умный, написал много книг и решил, что умным людям пригодится хороший словарь. Вот он его и составил. Но на самом деле словари существовали еще до того. Чем от них отличался словарь Джонсона? Во-первых, размерами. В нем было больше сорока трех тысяч слов.

Эта огромная цифра вызвала в классе некоторое оживление – «О-го», «Ух ты!» и тому подобное, – и Ник потерял мысль. Он глянул на миссис Грейнджер, ожидая встретить прожигающий насквозь взгляд, но ошибся. Учительница смотрела на него почти дружелюбно, на свой, конечно, на учительский манер. Утихомирив класс, она сказала:

– Продолжай, Николас. Ты хорошо начал.

Ник чуть не улыбнулся, но заметил, что все опять на него смотрят, поэтому покрепче вцепился в карточки с заметками и вернулся к рассказу.

– Еще Сэмюэль Джонсон сделал другую необычную штуку: решил, какие слова самые важные, и приписал к ним много разных примеров, чтобы показать, как эти слова используются. Например, он показал, что у слова «брать» есть целых тысяча тринадцать способов использования…

Ник говорил без запинки двенадцать минут подряд. Он сам был удивлен тем, как легко оказалось стоять перед классом и рассказывать все, что ему удалось узнать. После первых пяти минут миссис Грейнджер снова прервала Ника, чтобы предупредить:

– Только очень невоспитанные люди громко зевают или кладут голову на парту, когда слушают чужой доклад.

Впрочем, доклад не интересовал никого, если не считать самой миссис Грейнджер.

Поглядывая на нее, Ник всякий раз видел, что она улыбается. Она смотрела на него тепло и вовсе не пыталась прожечь взглядом. Она слушала, кивала и время от времени говорила: «Хорошо подмечено» или «Именно!»

Однако когда Ник поглядел на нее в очередной раз, то заметил, что миссис Грейнджер украдкой посмотрела на часы. Прошло уже восемнадцать минут с начала урока. Что ж, может быть, идея и сработает. Пора переходить ко второй фазе.

Ник полез в рюкзак и вытащил оттуда принесенный из дому словарь в красном переплете. Такие словари были почти у всех, ведь миссис Грейнджер сама их рекомендовала. Ник сказал:

– Вот этим словарем я пользуюсь дома, когда делаю домашнюю работу. Вчера… вчера я открыл его на самой первой странице и увидел, что там очень много рассказывается о том, как составляется словарь… прямо в самом словаре. Я решил, что кое-что из этого надо включить в доклад. Вот здесь написано, что…

– Николас!

Ник поднял взгляд. Миссис Грейнджер поднялась с высокого табурета, его деревянные ножки со скрежетом проехались по линолеуму. Школьники рывком подняли головы и сели прямо, изображая повышенное внимание. Миссис Грейнджер с улыбкой подняла брови и показала на часы:

– Пожалуй, это каждый сможет прочесть в своем словаре и сам, дома. А сейчас…

Джон рывком вытянул руку, дождался кивка миссис Грейнджер и сказал:

– А у меня дома не такой словарь. У меня голубой.

И еще несколько человек тут же добавили:

– И у меня тоже.

Миссис Грейнджер постаралась скрыть раздражение.

– Хорошо, Ник, читай, но только недолго. Сегодня нам нужно еще многое сделать.

Ник невинно округлил глаза и кивнул, поправил очки и стал читать дальше:

Можно с уверенностью утверждать, что данный словарь современного американского английского языка принадлежит к числу наиболее сложных и объемных трудов, когда-либо создававшихся человечеством, поскольку включает в себя уникальные этимологические подробности и наряду с выдающимися познаниями в области лексикографии отображает мечты, речь и воображаемые таланты миллионов людей, живших на земле на протяжении нескольких тысяч лет; свой вклад в этот словарь сделал каждый, кто когда-либо говорил или писал по-английски…

Статья была длинная и очень скучная. Но слушатели вовсе не скучали. Все отлично понимали, что Ник занял уже больше половины урока и что его доклад был на самом деле не доклад, а мощный пожиратель времени, лучший из всех, какие он когда-либо придумывал.

Миссис Грейнджер тоже прекрасно это понимала. Она обошла класс и встала у окна. Читая, Ник то и дело на нее поглядывал и каждый раз замечал, что взгляд миссис Грейнджер раскаляется все сильней. Через восемь минут, заполненных очень выразительным чтением без единой паузы, миссис Грейнджер принялась прожигать взглядом доску за спиной у Ника. До конца седьмого урока оставалось каких-нибудь десять минут.

Когда Ник закончил абзац и сделал паузу, чтобы набрать в грудь воздуха, миссис Грейнджер прервала его:

– Спасибо, Николас, достаточно. Дети, давайте похлопаем Нику за доклад.

Аплодисменты быстро увяли.

Волоча за собой рюкзак и записки, Ник вернулся на свое место. Взгляд у миссис Грейнджер уже почти остыл, она даже улыбнулась мальчику.

– Твой доклад был несколько длинноват, – она сделала паузу, чтобы все хорошенько расслышали сказанное, – но вышло неплохо. Не правда ли, замечательно говорить на языке, в котором больше слов, чем в любом другом языке мира? – Она указала на огромный словарь. – В этом словаре содержится более четырехсот пятидесяти тысяч слов с пояснениями к ним. Ну что, Николас, ты понял, что я была права? Теперь это для тебя не пустой звук. Вот почему я хотела, чтобы ты нашел информацию сам.

Миссис Грейнджер устремила на Ника пронзительный взгляд. Сидевший за партой Ник съехал пониже. Миссис Грейнджер вела себя так, словно… словно он был ее любимчиком. По сравнению с этим писать доклад или выступать с ним перед классом было сущей чепухой. Ник заподозрил, что учительница не зря стала так ласкова. Его репутация была под угрозой. И он решил вбросить новую тему.

Ник поднял руку и, не дожидаясь, пока его вызовут, сразу заговорил:

– Вот только я все равно не понял, как так вышло, что эти слова обозначают всякие разные вещи. Ну вот кто решил, что «с-о-б-а-к-а» – это зверь, который говорит «гав» и виляет хвостом? Кто так решил?

И миссис Грейнджер клюнула.

– Кто решил, что слово «собака» означает собаку? Ты сам. Ты, и я, и все в этом классе, в школе, в городе, в штате, во всей стране. Мы все так решили и договорились между собой. Если бы мы жили во Франции, мы бы договорились, что пушистое четвероногое животное зовется по-другому – chien, читается как «шьен», но это то же самое, что для нас «с-о-б-а-к-а». В Германии мы говорили бы hund, и так далее, в каждой стране по-своему. Но если бы мы, все, кто сейчас сидит здесь в классе, решили бы называть это животное иначе и если бы все остальные с нами согласились, то его называли бы другим словом и в один прекрасный день это слово занесли бы в словарь. Это мы, мы сами решаем, что будет записано в этой книге.

Кто решил, что слово «собака» означает собаку?

И она указала на исполинский словарь. И посмотрела прямо на Ника. И снова улыбнулась.

Помолчав, миссис Грейнджер добавила:

– Но, конечно, над этим словарем много лет трудились сотни очень умных людей, поэтому для нас с вами то, что в нем написано – закон. Да, иногда законы меняются, но только когда без этого не обойтись. Да, возможно, когда-нибудь нам понадобятся новые слова, которые пока еще не придуманы, но те слова, что есть в этой книге, попали в нее не просто так.

Миссис Грейнджер еще раз посмотрела на часы: до конца урока оставалось восемь минут.

– Итак, на сегодня были заданы упражнения со страницы двенадцатой учебника «Живое слово». Сара, прочти, пожалуйста, первое предложение, укажи, где в нем ошибка, и скажи, что у тебя получилось после исправления.

В оставшиеся восемь минут миссис

Грейнджер втиснула все, что было запланировано на целый урок, утопила учеников в глаголах, существительных и предлогах и, конечно же, дала новое задание на дом.

Ник больше не пытался отвлечь миссис Грейнджер. Он сумел слегка замедлить ее наступление, но остановить так и не смог. Увы.

Ее невозможно было остановить… по крайней мере, пока.