Текст книги "На берегу Тёмного моря"

17. Дневник Бонифера Сквуна

Джаннер и Тинк трудились несколько часов. Зузаб суетился вокруг и давал непрошеные советы, а время от времени наигрывал грустные мелодии на странной маленькой свистульке. Оскар Н. Ритип торжественно сидел за столом, спустив очки на кончик носа, и записывал сведения в огромный том в кожаном переплёте. Одновременно он указывал мальчикам, куда поставить каждую книгу в зависимости от тематики.

– Рива Две-ноги, «Звук сидибага»! – кричал Тинк.

– Прекрасная вещь. Очень редкая. Поставь в отдел «Принадлежностей для сидения», вон там в углу, – распорядился Оскар, тыча пальцем.

– Лотар Свиб, «Я расплакался как девчонка», – прочитал на другом корешке Джаннер.

– Свиб? Ах да. Посредственный, но очень плодовитый автор. Поставь в «Песни под бекон», вон там, за абажуром.

– Финксам Понкбелли, «Тюкнутые».

– Садоводство. Превосходная книга.

Спустя несколько часов мальчики вспотели и измучились. У Тинка неумолчно урчало в животе. Оскар дважды просил Зузаба принести воды, и тот беспрекословно выполнял поручение, а затем вновь взбирался на груду ящиков.

К крыльцу подошёл Подо, возвестив о своём прибытии оглушительной отрыжкой.

– Ничего личного, просто хороший эль, – объяснил он, подмигнув. – Вижу, старина Оскар приставил вас обоих к делу.

Джаннер и Тинк обрадовались поводу немного передохнуть.

– Да, дедушка, – сказал Джаннер. – Мы уже почти закончили. Господин Ритип разрешил нам взять домой несколько книг.

– Очень мило с его стороны! Ну, если у вас тут всё ладно, я пока схожу за лопатой. Надо вернуть её проклятым Клыкам до заката. Вы ведь сумеете дойти до дома без меня?

Мальчики переглянулись. Джаннеру по-прежнему было не по себе от близости Клыков, однако он решил доказать дедушке, что достоин доверия.

– Ну конечно сумеем, – сказал он.

– А если что-нибудь случится, – добавил Тинк, – мы позовём Лили и она отпинается.

Старый пират громко хохотнул:

– Ха! Пусть ящерицы держатся подальше от Лили Игиби и её страшного пса! – Он замолчал и внимательно посмотрел на мальчиков. – Никуда не лезьте и идите прямо домой, ясно? – хлопнув Джаннера по плечу и чуть не сбив его с ног, Подо вышел.

Последний ящик с книгами оказался меньше остальных. Судя по всему, он был и гораздо старше. На крышке стояло пугающее слово: Дань.

Джаннер и Тинк ахнули. Ахнул даже Зузаб, который за целый день не издал ни звука.

– Ага! Мне не терпелось добраться до этого ящика, ребята, – сказал Оскар, возникая у них за спиной. Он посмотрел по сторонам и шепнул: – Видите, откуда он?

– Но… как? Разве… разве у вас в Дане есть знакомые? – спросил Тинк.

– Ш-ш! – Оскар прижал палец к губам и вновь оглянулся. – Скри кишит Клыками, если вы ещё не заметили. Хотите, чтобы вас снова бросили в тюрьму? – Он впервые намекнул, что ему известны вчерашние приключения Игиби, и Джаннер это отметил.

Тинк понизил голос:

– Простите, господин Ритип. Но кто…

– У меня нет в Дане знакомых. Я нашёл этот старый ящик вместе с остальными и поставил на самое дно повозки, чтобы не привлекать к нему внимания. Я приоткрыл его ровно настолько, чтобы увидеть содержимое. Вот и всё, что мне известно. – Он потёр руки, как ребёнок, перед которым поставили кусок пирога, и приподнял крышку. Братья подошли ближе и заглянули в ящик. Книги на вид были самые обычные, но при мысли о том, что они прибыли из далёкой страны, полной опасностей и тайн, захватывало дух.

– Подавайте мне по одной, а я буду записывать, – с улыбкой сказал Оскар, жадно глядя на книги. – Сегодня я их все прочитаю… – Он откашлялся и поднял брови. – День близится к вечеру, мальчики. Хоть они и прибыли сами знаете откуда, но, в конце концов, это просто книги. Как сказал великий путешественник Джинто Квеб: «Торопитесь! Ведь читать весело!»

Он зажёг трубку и зашаркал к своему столу, что-то напевая по пути.

Джаннер достал из ящика первую книгу – тяжёлую, в потёртом переплёте, украшенном замысловатыми узорами. Посередине размашистым шрифтом было выведено: «Песни горностранников: поэзия гор»[24]24
  Согласно «Бичу лощин» Падована А’Малли (издательство «Ифрения», Зелёные лощины, 111/3), «горностранники очень любят сложные стихи, хотя их основная тема – почти исключительно фрукты. Некий вольнодумный горностранник по имени Тизрак Рзт шокировал соплеменников, сочинив знаменитое стихотворение под названием «Любовь, любовь, любовь, ты нескончаемость», в котором фрукты ни разу не упоминаются.


[Закрыть].

Зузаб взвизгнул от восторга и спрыгнул вниз. В мгновение ока он вновь оказался на крыше, а Джаннер остался стоять внизу, с пустыми руками. Открыв книгу, маленький горностранник принялся читать, шевеля губами.

– Вы что, заснули там? – крикнул Оскар.

Джаннер и Тинк торопливо понесли ему книгу за книгой. А Оскар, в клубах дыма из трубки, сидел за столом, делал пометки в своём каталоге и бормотал:

– Мм… восхитительно. «Тема носоглоточных заболеваний в «Горестях Шрева»…

Джаннер старался рассмотреть каждую книгу и уронил всего четыре штуки. Одни были написаны странными рунами. Другие содержали карты земель, о которых мальчик никогда не слышал. Одна книга называлась «Рассказы симийских пиратов, преимущественно правдивые». Джаннер открыл её, думая о дедушке, и на первой же странице увидел изображение красивого корабля на гребне гигантской волны. На палубе толпились пираты в ярких одеждах, с мечами и кинжалами. Джаннер, не скрывая восторга, держа книгу в руках, представлял себе солёные моря и бесстрашных мореходов. Он неохотно отдал «Рассказы» Оскару.

– Всё в своё время, паренёк, – сказал тот, беря книгу одной рукой, а другой прижимая к лысине длинную прядь седых волос.

Тинк нашёл книгу с рисунками фантастических животных. Там были маленькие драконообразные существа, на которых верхом сидели люди, и крылатые лошади с когтистыми ногами, и косматые прямоходящие звери с длиннющими клыками. Под рисунками указывались достоинства и недостатки каждого животного. Не отрываясь от книги, Тинк медленно подошёл к столу господина Ритипа. Оскар улыбнулся и протянул руку:

– «Зверопедия» Пембрика, сынок[25]25
  См. «Зверопедия», издательство «Графф», Зелёные лощины.


[Закрыть]. Не беспокойся, я дам тебе её почитать. Времени будет предостаточно.

Тинк прибавил скорости, и вскоре Джаннер уже тянулся за последней книгой. Она была меньше остальных, и потёртую кожаную обложку украшало изображение дракона с распростёртыми крыльями.

Открыв книгу, Джаннер обнаружил, что она не печатная, а рукописная.

Это дневник Бонифера Сквуна, главного советника Верховного короля Анниеры, хранителя светлого острова.

Кто прочтёт сие без спроса – тот останется без носа.

У Джаннера захватило дух. Верховный король Анниеры? Ему не померещилось? Каждый человек хоть раз да грезил о прекрасных берегах Анниеры – даже те, кто отрицал существование острова. И вот у него в руках – запечатлённые мысли королевского советника. Конечно, дневник мог быть подделкой, однако Джаннер, как и остальные жители Скри, хотел верить, что Анниера существует – или существовала, пока её не уничтожил Наг Безымянный.

Но как только мальчик попытался перевернуть страницу, книгу выхватили у него из рук.

– Зузаб! – прошипел Джаннер, обернулся – и увидел не Зузаба, а господина Ритипа.

Вид у книготорговца был весьма суровый.

– Работа окончена, юные Игиби, – сказал Оскар, сунул дневник под мышку и указал трубкой на пустые ящики. – Сложите их возле поленницы. Потом можете пойти порыться в книгах. Разрешаю взять домой по три штуки, только сначала покажите мне.

Джаннер и Тинк стояли неподвижно под пристальным взглядом Оскара. Джаннеру отчаянно хотелось узнать, что написано в дневнике советника, и он не понимал, отчего господин Ритип так скрытничает.

– Тинк, – сказал Оскар, – ты, кажется, любишь рисовать? Пойдём со мной. У меня есть целое собрание художественных альбомов. Возможно, они тебе пригодятся. – Он скрылся в лабиринте полок.

Когда мальчики догнали его, Оскар возился с лампами. Корешки книг в золотистом свете выглядели гораздо роскошней, и Джаннер вспомнил, что Оскар сказал утром: «Оглянитесь, мальчики. Здесь хранится лучшее, что есть в старом Скри. Или, по крайней мере, то, что от него осталось». Ему страстно захотелось побродить по магазину, выбирая себе книги для чтения.

– Сюда, юный Тинк, – сказал Оскар. – Я покажу тебе, откуда начать, а дальше ищи сам.

Бросив беспомощный взгляд на брата, Тинк взял лампу и, последовав за Оскаром по коридору, скрылся из виду.

Дважды мальчики, повернув за угол, чуть не столкнулись лбами, но в конце концов каждый побрёл своим путём по лабиринту шкафов.

Тинк нашёл две книги по искусству – одна была полна фантастических пейзажей, равных которым он в жизни не видел, а вторая представляла собой пособие по анатомии, объясняющее, как нарисовать хоркнея[26]26
  Хоркней – огромная бескрылая птица, обитает преимущественно в холодном климате. В поселении Кимера, в Ледяных прериях, есть ферма, где этих огромных птиц седлают, взнуздывают и объезжают, совсем как лошадей. Перепончатые лапы хоркнея снабжены выдвигающимися шипами, которые позволяют птице ходить по льду и глубокому снегу. В редких случаях мужские особи рождаются с крыльями, достаточно развитыми, чтобы совершать небольшие перелёты, однако сидеть на хоркнее в этот момент не рекомендуется.


[Закрыть] в любом ракурсе. Блуждая в поисках третьей книги, он стукнулся обо что-то ногой. Увидев на полке свечу из сопляного воска, Тинк понял, что стоит там, где утром споткнулся Джаннер, и опустил лампу к полу, чтобы посмотреть получше.

В самом низу от шкафа отскочила небольшая дощечка. «Наверное, Джаннер сбил её ногой». Тинк нагнулся, чтобы поставить дощечку на место, и, заметив в образовавшейся щели какой-то предмет, вытянул на свет краешек скатанного в трубку пергамента, пыльного и пожелтевшего от времени.

У Тинка заколотилось сердце. Он оглянулся, жалея, что Джаннера нет рядом, потом посмотрел в другую сторону, но не увидел ничего, кроме исчезающих в полумгле полок.

– Джаннер! – шёпотом позвал он.

Тишина. «Ну и где он?» – подумал Тинк и снова огляделся. Он впервые пришёл в «Книги и укромные уголки» как помощник, и ему казалось, что он испытывает терпение господина Ритипа. Тинку не хотелось ещё сильней раздражать хозяина магазина, но любопытство сводило его с ума.

В последний раз посмотрев по сторонам, он поставил лампу на стопку книг, осторожно вытащил пергамент из-под полки и дрожащими пальцами развернул его.

18. Найденный секрет

Карта была начерчена очень аккуратно, хоть и была испещрена крошечными дырочками. Тинк узнал Тёмное море тьмы, украшенное миниатюрными изображениями кораблей. Он увидел дорогу, которая вела от утёсов к маленькой кучке зданий – все они были тщательно вычерчены и подписаны. Мальчик наклонился ниже и прочёл в жёлтом свете лампы: «Цветочная лавка Феринии», «Тюрьма» и «Мой книжный магазин».

Тинк с удивлением понял, что перед ним карта Глибвуда, нарисованная самим Оскаром Н. Ритипом[27]27
  Приблизительную карту Оскара см. на. с. 346.


[Закрыть]. Он провёл пальцем по нарисованной дороге от утёсов до того места, где должен был находиться дом Игиби, – и, разумеется, нашёл его. Так и было подписано – «Игиби».

Вдоль верхнего края карты Оскар вывел: «Цитируя бессмертные слова Лошейна П’стана, «кто возьмёт сие без спросу, того постигнет мучительная смерть. Ну или он лишится, по крайней мере, двух-трёх пальцев».

Тинк вздрогнул от страха и отдёрнул руки. Пергамент начал скручиваться обратно, и мальчик дрожащими пальцами вновь его разгладил.

В верхней части карты, на краю леса, был нарисован дом, подписанный «Поместье Анкльджелли». Над ним стоял большой крест. Внизу Тинк увидел стихи.

 
Хоть враг, хоть друг – но в этот дом
Ты не ходи отнюдь:
В подвале, в сумраке ночном,
Скрыт потаённый путь.
К беде ведёт он прямиком,
Там страх, и боль, и жуть,
И Бримни Ступа злобный дух
Тебе вопьётся в грудь.
Не помышляй вовек о том,
Чтоб в тайну заглянуть!
 

Услышав неподалёку тяжёлые шаги Оскара Н. Ритипа, Тинк вздрогнул, в испуге свернул карту и, сунув её в рукав, схватил лампу и потянулся наугад к первой же книге на полке.

Круглая фигура господина Ритипа, окружённая светом лампы, показалась из-за угла в то самое мгновение, когда Тинк вытащил книгу.

– А, юный Тинк! Вижу, ты нашёл что почитать. Что здесь у тебя? – Оскар прищурился, разглядывая выбранные Тинком книги.

Мальчик стоял неподвижно, молясь, чтобы Оскар не заметил его странно оттопыренного рукава.

– «Чесальное искусство», – прочитал Оскар и, подняв бровь, посмотрел на Тинка поверх очков.

Тинк понял, что попался, и стал размышлять, что сделает с ним господин Ритип: убьёт или, сжалившись, всего лишь оттяпает ему палец? «Интересно, какой? И чем?»

– Что-то не так? – спросил Оскар, прищурившись. – Ты что-то скрываешь.

Тинк побледнел. Ему показалось, что он сейчас упадёт.

– Понимаю, – сказал Оскар. – Это личное. И совсем не моё дело… – он понизил голос и наклонился к Тинку. – Но, к твоему сведению, если ты подцепил чесотку, есть гораздо более содержательные книги, чем «Чесальное искусство». Поверь, я их все читал… – Оскар кашлянул. – Между нами говоря.

От облегчения Тинк утратил дар речи. Он выдавил смешок, положил на пол книгу, которую наугад схватил с полки, и свободной рукой почесал себе живот и подмышки:

– Да, сэр, я вас понимаю. Ха. Ха-ха.

Из-за угла с тремя громадными книгами под мышкой показался Джаннер. Он взглянул на младшего брата и нахмурился.

Оскар одобрил выбор Джаннера, и Тинк не успел опомниться, как уже шагал к выходу вместе с братом, неся в рукаве карту и радуясь, что все десять пальцев остались при нём.

Когда мальчики отправились домой, уже почти стемнело. Тинка буквально распирало, и как только они немного отошли от «Книг и укромных уголков», он выпалил:

– Я украл карту!

Джаннер остановился:

– Ты… что?!

– Я не хотел! Она сейчас у меня в рукаве – значит, я её украл, но я не нарочно, честное слово, – выпалил Тинк, озираясь.

Джаннер в ужасе смотрел на брата.

– Не останавливайся, – велел он. – И смотри не вырони карту. Ну, выкладывай, что случилось.

Они быстро шли по Главной улице мимо тюрьмы, где слонялись с десяток Клыков, однако не чувствовали страха. Тинк был слишком взволнован случившимся, а Джаннер слишком поглощён его рассказом, чтобы заметить Сларба, который ненавидящим взглядом смотрел на них с тюремного крыльца.

Командор Гнорм стоял у Сларба за спиной и оглядывал улицу, будто чего-то ждал.

– Я едва успел прочитать про пальцы, как вдруг услышал шаги Оскара, – едва переводя дух, произнёс Тинк.

– Наверное, это какая-то ошибка, – сказал Джаннер. – Я не представляю себе, чтобы господин Ритип кому-нибудь отрезал пальцы.

Тут уже Тинк замер посреди улицы.

– А я представляю, – сказал он, округлив глаза.

– Он добрый старичок, – возразил Джаннер.

– Ты бы видел карту, – ответил Тинк, качая головой. – Когда придём домой, я тебе покажу.

Внезапно услышав стук подков и звон упряжи, мальчики замерли… этот звук леденил кровь в жилах. В сумерках щёлкнул бич, и братья, обернувшись, увидели, как тёмный экипаж огибает выгон. На козлах сидела фигура в чёрном одеянии.

Джаннер схватил Тинка за руку, и они нырнули за «Единственную гостиницу» и прижались к стене. Джаннер закрыл глаза, чтобы отогнать кошмар, но в ушах у него эхом отдавался шум приближающейся кареты. Он живо представил себе зарешеченное оконце и руку возницы в чёрном.

Сейчас бледный призрак схватит их с Тинком и посадит в клетку…

Он приоткрыл один глаз и увидел, что младший брат выглядывает из-за угла.

– Что ты делаешь?! – прошептал Джаннер.

– Смотри, она остановилась возле тюрьмы, – ответил Тинк.

Джаннер по-прежнему стоял как вкопанный.

– Это Чёрная Карета?

– Не знаю… подожди… командор Гнорм разговаривает с возницей…

Джаннер больше не мог ждать. Он выглянул из-за угла и увидел двух нетерпеливо фыркающих коней. Возница в капюшоне поговорил с Гнормом, а затем спустился и открыл дверцу кареты.

Джаннер вздохнул. Дверца была сделана не из железа, а из полированного тёмного дерева. И на крыше не сидели вороны. Он принял за Чёрную Карету самый обычный экипаж.

Гнорм влез внутрь и устроился поудобнее. Дверца захлопнулась, снова щёлкнул кнут, и лошади тронулись с места. Карета повернула за угол и исчезла так же быстро, как появилась. Остальные Клыки смотрели ей вслед.

Но не все.

– Как пож-живают ваша хромая сестрёнка и её дворняжка? – прошипел на ухо Тинку и Джаннеру знакомый голос.

19. Страх, боль и жуть

Тинк и Джаннер вскрикнули и, обернувшись, увидели Сларба. В потёмках его чёрные глаза напоминали два пустых колодца. Обнажив клыки, ящер шагнул к ним из темноты.

– Я хочу закончить начатое, детиш-шки. – Сларб жадно щёлкнул зубами и наклонил голову набок, словно оценивая мальчиков.

Джаннеру показалось, что Сларб точь-в-точь похож на носатую змею, которую он однажды видел на пастбище. Она точно так же вытянула шею и повернула голову, прежде чем схватить невезучую полёвку. «Значит, конец», – подумал Джаннер.

Что бы там ни приказал командор Гнорм, Сларб собирается их убить.

– Сларб! Оставь мальчишек в покое! – крикнул другой Клык с тюремного крыльца. – Гнорм тебя живьём изжарит, если останется без мясного хлеба!

Сларб рыкнул и, помедлив, плюнул Джаннеру под ноги. Башмак, на который попала ядовитая слюна, задымился.

Джаннер едва подавил крик.

Сларб, казалось, хотел уже прыгнуть на детей, однако сдержался. Он бросил угрюмый взгляд на сородичей и скрылся в темноте за «Единственной гостиницей».

Джаннер и Тинк развернулись и побежали домой.

Теперь уже было не до таинственной карты Оскара. Жить под пятой Клыков и так скверно – а теперь Игиби обзавелись личным врагом. Единственное, что удерживало Сларба от убийства, – это хлеб, обещанный Гнорму Нией.

Впрочем, добравшись до дома, Джаннер и Тинк приободрились. В очаге трещал огонь, ярко горела лампа, и в воздухе витал аромат тушёного мяса. Подо дремал на кушетке и храпел так, что дрожали стёкла.

Тинк тихонько прокрался в спальню и спрятал карту под подушку. Тут же Ния позвала всех ужинать.

Сев за уставленный едой стол, Джаннер и Тинк наконец почувствовали усталость. Они рассказали, как прошёл день, о ящике с книгами из Даня и об анниерском дневнике. Ния и Подо живо интересовались всем, что услышали, но ровно до тех пор, пока мальчики не упомянули о Бонифере Сквуне. Джаннер увидел, как взрослые переглянулись. И Ния тут же заговорила о другом.

Что всё это значит? У старших внезапно появились секреты? Или они были всегда, просто раньше Джаннер ничего не замечал?

В мысли Джаннера вмешалась Лили:

– Ты, случайно, не видел у Оскара каких-нибудь книг о музыке? Мне они очень нужны!

Джаннер рассмеялся:

– Если у него нет сотни книг о музыке, я съем червяка!

Когда они рассказали о встрече со Сларбом, Подо несколько раз пожелал Клыку смерти – от самых разных причин.

Ния напомнила, что каждые несколько месяцев гарнизон в городке меняется:

– Он тут ненадолго. Просто нужно выждать. Будем надеяться, что мясной хлеб удастся на славу.

– Пусть дедушка им займётся, – сказал Тинк, зачерпывая ложкой рагу. – От его картупельной каши у меня кишки в трубочку сворачиваются.

Все, кроме Подо, расхохотались.

– А что не так с моей картупельной кашей? Отличная каша! – Брови у старика взмыли так высоко, что слились с волосами. – Щепотка ячменного корня, немножко перца… кишки в трубочку – подумаешь! – Но чем больше Подо протестовал, тем громче смеялись остальные. – Отличная каша! – с негодованием повторил Подо. Он возмущённо сложил могучие руки на груди и вскинул голову.

Но даже Подо не мог удержаться от смеха. Губы у него дрожали как желе, затем по лицу старика расплылась улыбка, и скоро он уже хлопал себя по коленке и хохотал вместе со всеми.

Джаннер не помнил, когда они в последний раз так весело смеялись. Конечно, Тинк не так уж блестяще пошутил – просто их душам, измученным страхом, смех был нужен как лекарство.

Наконец смех прекратился, совсем как летний дождь, который налетает и проходит, омыв и освежив всё вокруг.

– Вы принесли от Оскара что-нибудь интересное? – спросила Ния, утирая выступившие на глазах слёзы.

Улыбка Тинка померкла. Он умоляюще взглянул на Джаннера, чтобы тот промолчал об украденной карте.

– Тинк, – произнёс Джаннер, невинно глядя на брата, – ты ничего не хочешь сказать?

Тинк гневно уставился на него и постарался как можно незаметнее покачать головой. Все тут же повернулись к нему. Все как один.

– Тинк, в чём дело? – спросила Ния.

Тинк покраснел и с упрёком посмотрел на брата.

– Давай, парень, говори, а то мясо стынет, – велел Подо.

– Ну, я… я… – запинаясь, начал Тинк и так низко опустил голову, что его волосы чуть не упали в тарелку с тушёным мясом.

– Он подцепил чесотку, – сказал Джаннер, ухмыляясь, и налил себе воды из кувшина. – Что, подмышки у тебя теперь тоже чешутся?

Тинк вскинул голову:

– Что?! Нет-нет!

Джаннер подмигнул ему, но Тинк и не думал смеяться.

Подо велел, чтобы ему объяснили, в чём дело, прямо здесь, за столом. К огромному удовольствию Джаннера, расспросы продолжались до конца ужина.

Убедившись, что с Тинком всё в порядке и его чесотка, скорее всего, лишь плод воображения – от волнения, наверное, – Подо позволил внуку уйти к себе.

– Знаешь, как-то неприятно думать, что тебе могут отрезать пальцы, – буркнул Тинк, забираясь на кровать.

– Мы порубим их в тесто для маминого мясного хлеба, – со смехом сказал Джаннер. – Наверняка твои грязные пальцы улучшат вкус.

– Не смешно, – заявил Тинк.

Из гостиной донёсся звук свистоарфы: Лили по просьбе Подо играла воодушевляющую матросскую песенку.

Джаннер и Тинк вместе уселись на кровати Тинка и развернули карту. Они читали и перечитывали стихи, пытаясь представить, что же такое может быть спрятано в поместье Анкльджелли, если Оскар сделал секретную карту.

Дойдя до строчки про Бримни Ступа, Тинк вздрогнул.

– Не люблю я привидения, – сказал он.

– Брось, Тинк, привидений не бывает.

– Это ты так думаешь. А Подо их видел.

– Он сказал, что видел в Тёмном море брошенный корабль с командой призрачных пиратов, – напомнил Джаннер. – Но до этого он трое суток не спал. Если не выспаться, начинаешь видеть странные вещи… – он покачал головой. – Нет, привидений не бывает.

– А откуда взялись эти дырочки на карте? – поинтересовался Тинк.

Джаннер пожал плечами:

– Мыши, наверное, прогрызли. Или жуки. Смотри! – он указал на нарисованного в правом нижнем углу дракона. – Ничего не напоминает?

Тинк покачал головой.

– Помнишь анниерский дневник? – сказал Джаннер. – Там вроде был такой же дракон.

Тинк прочитал надпись под рисунком:

– «Сокровища Анниеры»… Что такое Сокровища Анниеры?

Джаннер пожал плечами:

– Понятия не имею. Но наверняка господин Ритип не просто так держит эту карту в секрете. А заодно и Сокровища Анниеры, что бы это ни было. Одно я тебе скажу точно: искать их я не хочу. Поместье Анкльджелли слишком близко к лесу, а там ещё до войны было жутко. Туда много лет никто не ходил.

– Почему?

– Не знаю. Я читал в книжке по истории Глибвуда[28]28
  Джаннер, вероятно, имеет в виду книгу Рандольта Минерки «Между Блапом и заливом: город Глибвуд» (издательство «Брук», Дагтаун, 404/3). Эта книга пользовалась популярностью в Глибвуде отчасти потому, что в ней всего семнадцать страниц.


[Закрыть]. А Подо говорил, что оттуда доносятся странные звуки. Поместье так давно забросили, что люди уже забыли, кто его построил, да и кто вообще был этот Анкльджелли. Я никогда там не бывал. Судя по карте, это к северу от города, на самой опушке…

Тинк посмотрел в темноту за окном:

– Если мы выйдем сразу после обеда, то успеем…

– Ты спятил?! – воскликнул Джаннер.

Тинк молча уставился на брата. Тот бросил взгляд на дверь и понизил голос:

– Ни за что.

У Тинка загорелись глаза.

– Нет, это ты спятил! Мы нашли карту сокровищ! Ты что, не хочешь их отыскать?

– Нигде не сказано «тут лежат сокровища»! За два дня мы успели подраться с Клыками, попасть в тюрьму и чудом избежать Чёрной Кареты! Ты украл карту, а Сларб сказал, что хочет нас всех убить! А теперь ты хочешь пойти в проклятое поместье на опушке леса из-за какого-то стишка, который обещает тебе боль, страх и жуть?!

Тинк ухмыльнулся:

– Ага.

Джаннер издал горестный стон.

Брат поморщился.

– Послушай, – сказал он, – в этом маленьком городке гораздо больше тайн, чем мы думали. Наша мать хранила драгоценности, о которых мы понятия не имели. Господин Ритип раздобыл дневник человека с острова Анниера и нарисовал секретную карту. И не далее чем вчера нас спас загадочный незнакомец, который умеет метко бросать камни.

– Ты прав, – признал Джаннер. – Кстати, Подо и мама, кажется, знают, кто нас выручил…

Тинк наморщил лоб.

Джаннер пристально посмотрел на брата:

– И ещё кое-что. Я знаю одну вещь про нашего отца.

Тинк молчал.

– Его звали Эсбен.

– Кто тебе сказал? – тихо спросил Тинк.

– Мама. Случайно.

– Эсбен, – повторил Тинк.

Братья сидели на кровати, размышляя об отце, пока в спальню не вошла Лили.

– Что это вы оба там делаете? – с улыбкой спросила она, ложась. Малыш свернулся рядом с ней.

– Ничего, – хором ответили Джаннер и Тинк – слишком поспешно.

Но Лили ничего не заметила. Вскоре девочка и пёс заснули.

Джаннер спустился на свою кровать и долго лежал без сна. Голова у него кружилась, а на душе было тревожно. Ненависть в глазах Сларба не давала ему покоя. Он слышал его шипение, чуял гнусное дыхание, вновь ощущал жжение яда на шее; мальчик с особой остротой сознавал, что обязан беречь брата и сестру.

Сверху свесилась голова Тинка.

– Ты не спишь? – прошептал он.

– Нет.

– Выйдем сразу после обеда, – напомнил Тинк и исчез.

– Нет! – шёпотом ответил Джаннер, но брат уже храпел, притворившись спящим.