Текст книги "Анатомия призраков"

– Известно, что юноши в университете любят остроумно подшутить друг над другом.

– Поступок, вызвавший столь пагубные последствия, нельзя расценивать как обычную шалость. Если это случилось преднамеренно, уверена, что за ним стоит злая воля.

– Есть ли у призрака имя, миледи? – спросил Холдсворт.

– Мой сын уверен, что встретил покойную жену своего знакомого, миссис Уичкот. Обстоятельства ее смерти могут оказаться тесно связаны с этим делом. Если потребуется, вы расследуете их.

– Гарантии успеха быть не может, учитывая природу вашего поручения.

– Но успех будет вам сопутствовать. И когда это случится, я ссужу вам деньги, необходимые, чтобы покрыть все ваши долги, причем на условиях, которые вы найдете весьма выгодными. Более того, я прикажу мистеру Кроссу выплатить гонорар за порученное вам дело и возместить издержки, которые вы понесете в процессе, будь они связаны с моим сыном или же с составлением каталога и передачей библиотеки моего покойного мужа.

– Я потрясен добротой вашей светлости, – произнес Холдсворт. – Но я еще не решил…

Анна подняла крошечную ладонь:

– Подождите минутку, сэр. Я не хочу, чтобы вы решали, прежде чем узнаете всю подноготную того, с чем именно столкнетесь в Кембридже. Я не позволю этому отяготить мою совесть. Будьте добры позвонить в колокольчик.

Джон повиновался. Через мгновение в комнату вошел лакей.

– Пригласите мистера Кросса.

Слуга удалился так же бесшумно, как вошел. Холдсворт услышал шорох в дальнем конце комнаты. Леди у окна наконец покинула свое кресло и направилась к нему. Она была почти такой же высокой, как он, просто одета и безупречно выдержанна. Ее худое лицо с тяжелыми чертами не позволяло считать ее красивой, но она производила поистине неизгладимое впечатление.

Леди Анна улыбнулась ей:

– Да, Элинор?

– Я хочу увидеть, как дела у мистера Кросса. И к тому же, возможно, мне следует представиться мистеру Холдсворту. В конце концов, не исключено, что мы еще встретимся.

Леди Анна кивнула:

– Элинор, позвольте представить вам мистера Холдсворта. Мистер Холдсворт, это миссис Карбери, моя крестница.

Джон низко поклонился. В ответ она почти незаметно присела, разглядывая, как будто оценивая его стоимость в фунтах, шиллингах и пенсах. Ее глаза были голубыми, с очень яркими и чистыми белками, и окаймленными длинными темными ресницами. Холдсворт решил, что глаза и безукоризненную кожу, пожалуй, можно считать главным ее украшением. В ней чувствовалось что-то знакомое, но вряд ли он встречал ее прежде.

– Если вы отправитесь в Кембридж, – сказала леди Анна, – то будете порой встречать миссис Карбери. Ее муж – глава Иерусалим-колледжа.

В дверь постучали, и вошел мистер Кросс, одетый в тот же коричневый сюртук и шарф, что и прежде. Его правая рука запачкана чернилами, как будто он был занят письмом, когда получил вызов леди Анны.

– Я изложила свое предложение мистеру Холдсворту. По крайней мере, в общих чертах. Однако я не могу с чистой совестью позволить ему двигаться дальше, не показав, отчего он должен действовать осторожно, если хочет избежать каких-либо… каких-либо неприятностей.

Мистер Кросс взглянул на Джона и затем снова на нее.

– Как я уже говорил, мистер Холдсворт силен, – шепотом заметил он. – Это его преимущество.

– Несомненно. Снимите, пожалуйста, шарф.

Миссис Карбери шагнула ближе.

Мистер Кросс распустил свободный узел шарфа и распутал его складки на шее.

Холдсворт неотрывно глядел на то, что открылось его взору. Миссис Карбери вздохнула.

– Мистер Кросс не станет возражать, если вы присмотритесь внимательнее, – добавила леди Анна. – Разумеется, подобные вещи выглядят хуже всего, когда начинают заживать.

Холдсворт подошел к человечку и осмотрел его шею. Мистер Кросс послушно наклонял голову в разные стороны. Шею над кадыком охватывал размазанный и опухший пурпурно-синий обод. Человечек сглотнул, и его лицо исказила гримаса, как если бы даже это движение причиняло ему неудобство.

– Вам следует быть настороже, если вы увидитесь с моим сыном, сэр, – сказала леди Анна. – Он пытался задушить мистера Кросса.

Глава 5

Покинув Голден-сквер в то утро, Холдсворт не знал, возьмется ли за поручение леди Анны. Он не мог вычеркнуть из памяти лицо Элинор Карбери. Джон медленно шел к реке. Только дойдя до Стрэнда, он осознал, что миссис Карбери неким не вполне ясным образом напомнила ему Марию. Мария была светлокожей и миниатюрной, а миссис Карбери – смуглой и высокой. Но обе женщины обладали схожим телосложением и схожей манерой смотреть прямо на собеседника.

На Стрэнде было полно шума. Джон медленно пошел в сторону Сити. После всего, что случилось, он очень устал. Ему пришлось остановиться на Ладгейт-хилл, где три пары портшезов и их носильщики переплелись друг с другом; портшезы опасно раскачивались, носильщики ругались, а обитатели портшезов стучали по стеклу, причем один из них еще и вопил. Сквозь шум Холдсворт услышал за спиной свое имя. Он обернулся и увидел миссис Фармер с двумя корзинами на локтях. Лицо ее было розовым, кожа влажной от жары.

– Мадам… добрый день. – Холдсворт попытался поклониться, но толпа ему воспрепятствовала.

– Я искала вас сегодня утром, сэр, – сообщила она, – но вы выскользнули из дома, когда я еще не проснулась.

– Я привык рано вставать. Позвольте поднести ваши корзины?

Она сунула ему покупки.

– Я хочу поговорить с вами, мистер Холдсворт. Здесь не место для этого разговора. Давайте перейдем дорогу – я направляюсь домой.

Миссис Фармер просочилась мимо неподвижной повозки и экипажа и невредимой очутилась на противоположной стороне дороги. От природы она была невысокой полной женщиной с похожим на клюв носом и крошечным подбородком. Благодаря скромной помощи Неда она стала еще более полной, чем обычно, поскольку носила их первого ребенка и должна была разрешиться через месяц или около того. Холдсворт последовал за ней, восхищаясь тем, как женщина шагает среди пешеходов по безупречно прямой линии, как будто они были Красным морем и небесный глас заверил ее, что они расступятся перед ней. Ведя за собой Холдсворта, она свернула на Ньюбридж-стрит, уводя его в сторону… если он куда-то и направлялся, то на Лиденхолл-стрит.

Когда они проходили мимо тюрьмы Брайдуэлл, миссис Фармер остановилась так резко, что Холдсворт едва не налетел на нее.

– Вы видели сегодня мистера Фармера, сэр?

– Да… видел.

– Ему представилась возможность упомянуть, что вскоре нам понадобится ваша комната?

– Нет, мадам.

– Нам обоим жаль, что так вышло, – небрежно бросила миссис Фармер. – Но когда родится ребенок, комната понадобится няне. К тому же я уверена, что вы и сами мечтаете перебраться в более удобное место.

Холдсворт не стал спрашивать, чем или для кого более удобное. Вместо этого он слушал заунывный грохот и лязг ступальных колес и глядел сквозь тюремные ворота на кучку бродяг, которые щипали паклю под сводами галереи. Он не хотел стать одним из них. И в работный дом тоже не хотел.

– Вы очень скоро найдете новое жилье, – заверила его или даже себя миссис Фармер. – Нед непременно окажет вам всяческую поддержку… то есть в пределах его скромных возможностей, ведь его средства в настоящее время весьма ограниченны. Но возможно, вам найдется место на Лиденхолл-стрит.

Джон поклонился. Угол в подвале, быть может, или скамейка в мастерской, где он ставил свою тележку? Миссис Фармер, вероятно, даже рассчитала, что от него будет польза – ночной сторож, которому не надо платить.

Они пересекли мост Блэкфрайерс и повернули на Бэнксайд. Оба молчали. Впереди показался дом и Козья пристань за ним. Холдсворт внимательно смотрел на стертые плиты мостовой под ногами, чтобы не видеть саму пристань и воду, плещущую и шелестящую у ее подножия. Чайки взвились в воздух, быстро и неровно молотя крыльями. Джон увидел на земле голову и хвост мертвой рыбы, лежащей среди своих собственных внутренностей. Птицы вились над ними и яростно вопили в надежде вернуться к остаткам пиршества. Они кружились в воздухе, как хлопья обугленной бумаги над костром.

Чайки едят все. Холдсворт видел мужчин и женщин, которых доставали из воды с выклеванными глазами и объеденными до костей лицами. Хорошо, что Марию нашли так быстро – ее тело заклинило канатом в нескольких ярдах ниже по течению, – не то ее могла постигнуть такая же участь. Внезапно на Джона снизошло поистине божественное откровение, что он больше не хочет здесь оставаться. Не хочет жить рядом с рекой. Не хочет жить на Лиденхолл-стрит. Он не станет призраком своей прошлой жизни.

– Что вы сказали? – переспросила миссис Фармер, поскольку прекрасно слышала, когда сама того хотела, а он пробормотал последние слова вслух.

– Ничего, мадам.

Через мгновение они вошли в прохладную темную прихожую дома на Бэнксайде. Холдсворт оставил корзины на кухонном столе.

– Я не хочу быть негостеприимной, сэр. – Миссис Фармер сложила руки на своем огромном животе.

– Вы сама доброта, – сказал Холдсворт и смотрел на нее, пока она не отвернулась.

Могила располагалась у западной стены. Земля больше не выглядела взрыхленной, вопиюще голой, как гноящаяся рана. Природа затянула ее коркой спутанной травы и сорняков. Деревянная табличка покосилась, и Холдсворт оставил попытки ее выпрямить. Вокруг нее вырос пышный воротник герани Роберта, а Мария любила все зеленое и живое. Она пробовала разводить растения в кадках на темном сыром дворе за домом, но эксперимент потерпел неудачу.

Когда каменотес на Квин-стрит закончит работу и когда Холдсворт заплатит ему, здесь, по крайней мере, появится приличная могильная плита. Сам камень ждал во дворе. Если Холдсворт не сможет внести остаток денег, на нем скоро появится новое посвящение. Но пока что он не может наскрести даже на добрый обед и новую рубашку.

Первое время он беспокоился, что однажды придет на могилу и увидит, что та разграблена. Он не верил в честность сторожа, и в любом случае ограда кладбища разрушилась в нескольких местах. Несмотря на попытки отвадить похитителей трупов, они не раз занимались здесь своим гнусным ремеслом. Несколько недель назад Холдсворт встретил старую женщину, которая безутешно рыдала над пустой могилой своего покойного мужа.

Когда Холдсворт вышел из ворот на углу Ред-Кросс-стрит, он увидел знакомый силуэт, который чистил ногти карманным ножиком, опершись о подставку для посадки на лошадь.

– Джон, – произнес Нед Фармер. – Так и думал, что найду тебя здесь.

– Ты мог бы не утруждаться и найти меня дома.

Фармер сдвинул на затылок парик и шляпу и почесал голову.

– Я хотел поговорить с тобой вдали от дома.

– Тогда давай вернемся вместе и поговорим по пути.

Фармер взял его под руку, и они вместе отправились к реке.

– Для начала я приказываю тебе явиться на ужин.

Холдсворт покосился на него:

– Я не хочу мешать.

– Миссис Фармер не потерпит возражений. Все уже готово. Я видел стряпню Сэл не далее как двадцать минут назад, и сейчас она наносит последние штрихи. Телячьи отбивные самого аппетитного вида, завернутые в капустные листья, в сопровождении вкуснейшего ломтика ветчины. Ты не должен нас разочаровывать.

Нед выглядел таким обеспокоенным, что Холдсворт ответил, что с радостью принимает приглашение. Обычно он не ел за одним столом с хозяевами – миссис Фармер сумела дать понять, что он не принадлежит к числу ее домочадцев, хотя и проживает под одной с ними крышей.

– Весьма обязан, – сказал Нед, как будто это его пригласили на ужин. – И вот что, Джон… я знаю, что порой Бетси кажется грубой, но на самом деле она добрая женщина и искренне заботится обо всех нас.

– Несомненно.

– К тому же у нее есть голова на плечах… и… она удивительно набожна. Порой мне кажется, что она слишком строга к себе на этот счет, и самое неприятное, что порой это проявляется в ее отношении к другим людям. И все же ничего не поделаешь, Джон, и, как я уже говорил, у нее самые благие намерения.

Холдсворт коснулся его плеча:

– Ни к чему столько слов. Я совершенно уверен, что миссис Фармер достойна всяческого восхищения. Слова не способны выразить мою благодарность вам обоим за то, что так долго предоставляли мне кров.

Нед зашагал дальше. Он был добрым человеком, и Холдсворт отдавал миссис Фармер должное за то, что она это разглядела. Но она также разглядела, что Нед податлив и может стать глиной в ее руках. Она принесла в их брак не только деньги: она принесла решимость и целеустремленность.

– Я хотел бы сделать больше, – не вытерпел Нед. – Ты и сам знаешь. Но что я могу поделать, оказавшись между вами? Ты упрям, как испанский идальго, а миссис Фармер… знаешь, она проверяет книги каждый вечер. Она следит за каждым пенни. Ей-богу, она лучше разбирается в делах, чем у меня когда-либо получится.

Джон заметил, что и не сомневался в этом, на что Нед рассмеялся, и товарищ засмеялся в ответ.

– Вот, – сказал Нед. – Так-то лучше. Кажется, я лет сто не слышал твоего смеха. Похоже, твое настроение улучшилось? Тот похожий на обезьянку человечек сделал тебе предложение?

– Да. Я полагаю, он поверенный или что-то вроде того. Возможно, дворецкий. Как бы то ни было, он представляет интересы леди Анны Олдершоу.

– Вдовы покойного епископа? А! Я начинаю понимать, к чему идет дело.

– Думаю, не вполне. Ее светлость попросила меня составить каталог и оценить библиотеку епископа. Но потом стало ясно, что библиотека – лишь часть той причины, по которой она меня позвала. Она хочет, чтобы я отправился в Кембридж ее эмиссаром. Ей пришла в голову мысль пожертвовать часть книг или даже всю библиотеку колледжу Иерусалима.

– Замечательно. Ты именно тот, кто ей нужен. И все это займет недели или даже месяцы.

Они дошли до Мэйд-лейн, где толпа была гуще и шум громче. Оба молчали, пока не перешли улицу и не нырнули в проход, который вел на Бэнксайд. Переулок был таким узким, что им пришлось идти гуськом.

– Есть еще одна причина, по которой она хочет, чтобы я отправился в Кембридж, – бросил Холдсворт через плечо. – Ее светлость желает, чтобы я подстерег привидение.

– Что? Ты бредишь?

Джон остановился и повернулся к нему:

– Это истинная правда. Она прочла мою книжку и убеждена, что я окажусь превосходным охотником на привидений.

– Ты меня разыгрываешь.

– Честное слово, нет. Смотри под ноги. – Холдсворт поднял руку как раз вовремя, чтобы Фармер не наступил на аккуратную кучку человеческих экскрементов посреди дороги. – Ее сын учится в университете, и он уверен, что видел призрака.

Они вышли из зловонного переулка на относительно свежий воздух Бэнксайда. Холдсворт взглянул вверх по течению на Козью пристань. Чайки продолжали ссориться, на этот раз из-за чего-то в воде.

– Ты поедешь? – спросил Фармер.

– Я пока не решил. Разумеется, матери нет ни малейшего дела до книг. Ее заботит только мальчишка.

Фармер хрюкнул:

– Дело пахнет деньгами. К тому же она Воден в девичестве – стало быть, пользуется благосклонностью тех, в чьем распоряжении имеется нечто большее, чем просто деньги.

– Во время приступа мальчишка впадает в ярость, – сказал Холдсворт. – Он пытался задушить человека-обезьянку. Я видел синяки.

– А! Это уже хуже.

– Скорее всего, я ничем не смогу помочь парню. А значит, его мать доставит мне немало неприятностей.

Фармер положил руку на плечо Холдсворта:

– Кто бы это мог быть?

Он указал на высокого, просто одетого мужчину в тридцати ярдах впереди. Тот стучал в дверь Фармеров. Когда Сэл открыла, Фармер и Холдсворт подошли к дому. Услышав их шаги, незнакомец обернулся. Это был лакей с Голден-сквер. Он протянул Джону конверт:

– Ее светлость велела мне дождаться ответа, сэр.

Холдсворт сломал печать и развернул письмо.

Сэр,

ее светлость надеется, что Вы сможете отправиться в Кембридж в пятницу. Все необходимые распоряжения будут отданы. Пожалуйста, зайдите на Голден-сквер завтра в одиннадцать, чтобы предварительно осмотреть коллекцию его светлости и получить указания, буде таковые найдутся. Она велела мне вложить в конверт пятифунтовую банкноту, чтобы покрыть Ваши расходы. Пожалуйста, подпишите приложенную бумагу, чтобы подтвердить получение денег, и передайте посыльному. Ваш смиренный и покорный слуга,

Л. Кросс

Миссис Фармер вышла в прихожую, чтобы посмотреть, из-за чего переполох. Она с любопытством уставилась на банкноту. Ее лицо стало мягким, почти девичьим. «Деньги – могущественная вещь, – подумал Холдсворт, – подлинный философский камень, способный трансмутировать мечты».

Дальше по Бэнксайду чайки взлетели злобной, ссорящейся стаей, их крики становились все громче и яростнее. Есть ли в Кембридже чайки? Если и есть, то немного, и не такие хищные, как эти.

Джон протянул письмо Неду и вошел в дом. Свернул в малую гостиную. Здесь Мария и ее друзья молились и причитали, здесь они беседовали с призраками. Он нашел ручку и чернила на столе у окна и нацарапал свое имя на расписке. Посыпал бумагу песком, сложил ее и вернул лакею, ожидавшему у двери. У него кружилась голова, как будто он осушил бокал рома.

Лакей поклонился и вышел. Миссис Фармер и Сэл вернулись на кухню, где ужин приближался к последней стадии приготовления. Вечер был приятным, и Джон и Фармер отправились бродить вдоль реки. Холдсворт наблюдал за чайками, которые немного притихли, но продолжали пикировать и скользить над водой у Козьей пристани. Такого спокойствия он не испытывал много месяцев.

– Что ж… – произнес Фармер. – Она уже решила, что ты едешь, – значит так тому и быть. Колесо Фортуны повернулось, а?

Холдсворт похлопал себя по карману, в котором лежала банкнота:

– Это подкуп.

– Но весьма тактичный. Притом что деньги вовсе не нуждаются в тактичности.

– Загляну утром к каменотесу, – сказал Холдсворт.

– Чтобы уладить дело с надгробием? Разве эта трата не может немного подождать?

– Двадцать семь шиллингов и шесть пенсов. Это все, что ему нужно. У меня останется достаточно.

– И все же я думаю, что это может немного подождать.

– Нет, я должен сделать для Марии хотя бы это. Я задолжал ей кусок камня. – Джон помедлил, продолжая глядеть вниз по течению на Козью пристань. – Быть может, тогда она оставит меня в покое.

Нед нахмурился:

– Ты сегодня говоришь загадками. Что ты имеешь в виду?

Холдсворт обвел рукой реку и Сити за ней:

– Иногда я… ну, нет… не вижу призраков, нет, конечно вовсе нет. Но порой разум подводит меня, всего на долю секунды, мгновение ока. Мне кажется, будто я вижу изгиб плеча на той стороне дороги, слышу ее голос в толпе или… или… даже плач ребенка.

Он глядел, как два ученика гребут по реке, сражаясь с приливом, и думал о черной патоке, которая поднялась из общей могилы Марии и Джорджи, чтобы поглотить его.

– Возможно, надгробие все уладит, – тихо сказал он.

– Это голос горя, – ответил Нед. – И ничего более. Естественное последствие чрезмерно развитого воображения, невыносимо обостренного меланхолией…

– Довольно болтать. Лучше дай мне совет. Купить завтра рубашку? Новую шляпу? В конце концов, мне предстоит нанести визит знати. Я должен побриться… причесаться. Миссис Фармер и Сэл будут ослеплены моим блеском.

Фармер покачал головой:

– Не забывай об осторожности.

– Внезапно ты стал очень серьезен.

– Деньги все изменили. Ее светлость вручила тебе немалую сумму, хотя ты еще палец о палец для нее не ударил. Она потребует ответной услуги. Все богатые так поступают.

Холдсворт улыбнулся ему:

– Вот потому они и богаты.

Глава 6

В четверг Элинор позавтракала в одиночестве. Леди Анна поздно вставала и редко спускалась вниз раньше середины утра. Карета была заказана на половину двенадцатого. Миссис Карбери вернется в Кембридж на почтовых, с большим комфортом, чем в общественном экипаже, и путешествие займет на два или три часа меньше.

После завтрака она имела краткую беседу с леди Анной, которая была не в духе, поскольку Элинор отказалась остаться еще на день.

По дороге вниз она заглянула в свою комнату, где горничная собирала вещи. Сьюзен была пухленькой брюнеткой с карими глазами и толстыми лодыжками. Она просияла при виде хозяйки:

– Я могу вам чем-нибудь помочь, мадам? Хоть чем-нибудь?

– Постарайся не помять шелк на этот раз.

Улыбка горничной даже не дрогнула. Как правило, Сьюзен склонна к угрюмости, но несколько месяцев назад Элинор отдала ей ненужный плащ, и горничная так и сочилась лестью и патокой, поскольку надеялась получить новый подарок. Чтобы избавиться от этой преждевременной благодарности, Элинор сбежала в длинную комнату с книгами епископа. Она села в кресло у окна и взяла томик, который просматривала вчера утром. Это был экземпляр «Анатомии призраков» мистера Холдсворта, принадлежавший лично леди Анне. Та приобрела его по совету Элинор, когда Фрэнка постигло несчастье. Теперь, перечитывая первую главу, она обратила особое внимание на прискорбный случай, который мистер Холдсворт описывал довольно подробно, поскольку именно он пробудил его интерес к феномену призраков. По его словам, безнравственная мошенница наживалась на «одной его знакомой леди», которая недавно потеряла своего единственного ребенка вследствие трагической случайности.

Незадолго до одиннадцати Элинор услышала то, чего ожидала, – стук в переднюю дверь и сиплый голос привратника, впустившего гостя в прихожую. Лакей Джеймс проводил мистера Холдсворта в комнату. Элинор положила книжицу на ближайшую полку и встала.

– Мадам, – поклонился он. – Прошу прощения. Я вернусь в другой…

– Пожалуйста, не уходите, сэр. Я надеялась поговорить с вами до своего отъезда. Скажите, ваш приход означает, что вы решились отправиться в Кембридж?

– Да, мадам.

– Задача может оказаться нелегкой.

– Трудности меня не удивят.

Она взглянула на него, почувствовав в его словах нотку дерзости.

– В таком случае я хочу предупредить вас еще об одном обстоятельстве, которое, возможно, облегчит выполнение ваших новых обязанностей.

Холдсворт снова поклонился, но промолчал. Этот мужчина упрям и горд, внезапно решила она. И настолько ординарен, что почти некрасив. И зачем только он так высок? Это дает ему несправедливое преимущество. И все же у нее не было выбора: придется работать с тем, что под рукой.

– Я хочу сообщить вам некоторые сведения, прежде чем вы уйдете.

– Весьма признателен, мадам.

Элинор нахмурилась, глядя на него и вновь подозревая, что он дерзит.

– Это касается леди, призрак которой мистер Олдершоу якобы видел.

– Миссис Уичкот?

– Да. Она внезапно умерла в феврале.

Элинор выглянула в окно. Стекло казалось затуманенным, как будто во время дождя. Подоконник был испачкан завитками и мазками сажи.

– Отчего она умерла? – спросил Холдсворт.

Элинор повернула голову:

– Миссис Уичкот утонула в Длинном пруду на территории Иерусалим-колледжа.

– Утонула? – На мгновение его лицо сморщилось, как будто смятое в невидимом кулаке. – Утонула? Она упала в воду?

– Говорят, оступилась в темноте.

– Вы намекаете, что это не так?

– Нет, сэр. Но кое-кто намекает… ну, это не важно… всегда есть те, кто хочет подбросить дров в огонь.

– И они говорят, что это было самоубийство?

Она кивнула.

– Полагаю, они считают, что одно подтверждает другое, – заметил он.

– Что?

– Они считают, что явление духа миссис Уичкот подтверждает версию самоубийства. И наоборот – поскольку она совершила самоубийство, ее призрак должен бродить по земле. Это типичный замкнутый круг догадок, который невозможно разрушить доводами.

– Имя миссис Уичкот мало кому известно, – тихо сказала Элинор. – Я не хочу привлекать к нему повышенное внимание.

Джон ухватился за подробность:

– Вы сказали, было темно… В каком часу произошел несчастный случай?

– Ночью. Точного часа мы не знаем. Ее нашел золотарь рано утром.

– Но что она делала в колледже в такое время? Несомненно, леди обычно не бродят по садам в одиночестве, без всякой защиты глухой ночью?

Элинор ощутила, что краснеет.

– По-видимому, миссис Уичкот время от времени страдала приступами лунатизма. Она часто навещала меня в Директорском доме, и у нее был собственный ключ от сада. Нам обеим было удобно, что она могла приходить и уходить, минуя сам колледж.

– Так вы считаете, что она ходила во сне? Что она решила во сне нанести вам визит?

– Это наиболее вероятное объяснение. Коронера оно удовлетворило.

Помолчав, Холдсворт заметил:

– Ее светлость очень беспокоится о сыне.

– После того как она овдовела, он стал ей особенно дорог. Он ее единственное выжившее дитя.

– Тогда почему она сама не отправится к нему на выручку?

– Здоровье не позволяет ей путешествовать, – ответила Элинор. – Она упала… теперь ее приходится носить повсюду, как ребенка. Она устала этим утром всего лишь от того усилия, которое приложила вчера.

– Странно, что леди Анна не поручила вам представлять ее интересы. Она явно ценит ваше мнение. Вы уже в Кембридже, вы знакомы с ее сыном…

– Вы забыли, сэр. Я всего лишь женщина. Леди Анна придерживается твердых взглядов на права и обязанности полов.

– Но в таком случае почему ее светлость не обратилась к доктору Карбери? Вероятно, есть и другие мужчины, почти столь же сведущие, которые могли бы исполнить сие деликатное поручение, в том числе тьютор мистера Фрэнка.

– Она решила, что они не подходят… она предпочитает послать вас.

– Потому что может меня нанять?

Элинор мгновение молча смотрела на него:

– И потому, что вам известно кое-что о привидениях. Можно теперь я задам вам вопрос?

Джон кивнул.

– Я не хочу совать нос в вашу личную жизнь. И вы можете не отвечать. Поступайте как знаете. Но поверьте, я спрашиваю не из пустого любопытства… у меня есть цель. Мистер Кросс рассказал, что вы недавно пережили потерю жены и что многие считают, будто она и есть та неизвестная леди, которую вы с неподдельным жаром описали в своей книге… леди, невинной доверчивостью которой воспользовались с такими ужасными последствиями.

Холдсворт кивнул, но промолчал.

– Я искренне сожалею, что не ошиблась. Так, значит, привидение…

– Было привидением нашего сына. – Он посмотрел на нее. – Однако это не имеет отношения к делу. Я пришел, чтобы помочь мистеру Фрэнку Олдершоу. – Джон обвел взглядом комнату. – И ознакомиться с книгами.

– Но это имеет отношение к делу, сэр. Привидения, как подлинные, так и мнимые, обычно обладают личностью, и это важно само по себе.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Надеюсь, я не задену ваши чувства, если выскажусь прямо. Как ваше привидение важно для вас, так и это важно для меня. Я не хочу, чтобы репутацию миссис Уичкот еще больше вымазали грязью.

– Ваши чувства делают вам честь, мадам. Заверяю вас, что буду вести расследование как можно более осмотрительно.

– Смерть простой женщины в результате простого несчастного случая как таковая не вызывает любопытства сплетников. Если только… – Элинор осеклась и вздохнула. – Полагаю, вы меня понимаете. Нам повезло, что этот слух о самоубийстве не попал в кембриджские газеты, не говоря уже о лондонских. Доктор Карбери приложил все усилия, и проректор тоже. Эта глупая история с привидением также не получила широкого распространения. Но если она станет известной…

– Самоубийство и привидение? Леди, бродящая по кембриджскому колледжу глухой ночью? И конечно, мистер Фрэнк Олдершоу. – Джон говорил и загибал пальцы на вытянутой правой руке после каждого пункта. – Да, вы правы. Подобное сочетание развяжет языки болтунам по всей стране. Не пройдет и недели, как о ней начнут распевать песенки в пивных.

– С миссис Уичкот довольно страданий. Умоляю, окажите мне услугу. Я прошу вас о доброжелательности, сэр, и ни о чем более… вашей помощи в сохранении репутации леди.

– Мадам. – Голос Холдсворта внезапно стал резким. – Меня наняла ее светлость. Невозможно служить двум господам одновременно.

Элинор отмахнулась от его слов. Ей хотелось влепить ему пощечину той же рукой.

– Я не прошу вас предать доверие нанимателя. Мне не нужно, чтобы вы работали на меня.

– Могу я узнать, почему репутация этой леди так дорога вам?

– Потому что миссис Уичкот была моей подругой. – Она заговорила резче, чтобы скрыть дрожь в голосе. – Я не из тех, кто с легкостью предает дружеские узы. Смерть не властна разрубить их.

Вскоре после часа дня лакей вошел в библиотеку с легким полдником из хлеба, сыра и слабого пива на подносе. Он также доставил наилучшие пожелания от мистера Кросса, который надеялся, что мистер Холдсворт отобедает с ним несколько позже. В четыре часа слуга вернулся и провел Холдсворта в небольшую темную комнату, обставленную как кабинет.

Мистер Кросс стоял у стола, подсчитывая колонки цифр. Его шея все еще была замотана шарфом, но он выглядел более счастливым, чем прежде. Он снял очки и живо поприветствовал Холдсворта, сказав, что они немедленно отобедают. Во время еды мистер Кросс методично излагал распоряжения, отданные в связи с путешествием Холдсворта и его пребыванием в Кембридже.

– Очень жаль, что вы не смогли отправиться в Кембридж вместе с миссис Карбери сегодня, – заметил он. – Или что она не смогла вас подождать. Но она торопилась домой, что и понятно.

Для Холдсворта было заказано внутреннее сиденье в дилижансе, который уходил от «Зеленого дракона» на Бишопсгейт-стрит. Оказавшись в Кембридже, он должен был отправиться в Иерусалим и остановиться у четы Карбери в Директорском доме.

– Помните, что вы едете в качестве эмиссара леди Анны, – произнес Кросс тихим сиплым голосом. – Вы должны изучить библиотеку колледжа, но никто не удивится, если вы проведаете несчастного мистера Фрэнка в Барнуэлле от лица его матери. У меня есть письмо для мистера Ричардсона – это старший член совета колледжа; он не только библиотекарь, но и тьютор мистера Фрэнка. Ее светлость просит его оказывать вам всяческое посильное содействие.

– Он знает, насколько далеко простирается мое поручение?

– Не считая четы Карбери, никто не знает, что вам доверена задача расследовать мнимое явление призрака миссис Уичкот.

– Что именно произошло?

– Увы, я не знаю подробностей. Вы должны обратиться за ними к доктору Карбери. И возможно, даже к миссис Карбери.

Мистер Кросс продолжил инструктаж, подчеркнув, что леди Анна ожидает регулярных отчетов. Если обстоятельства не потребуют иного, Холдсворту предстоит провести в Кембридже не более двух недель. Он должен вернуться вместе с мистером Фрэнком.

– Ее светлость желает жить под одной крышей с сыном, что вполне естественно для матери, – пробормотал Кросс. – И конечно, она надеется, что к тому времени его здоровье значительно улучшится.

– А если нет?

Мистер Кросс чуть покачал головой:

– Оно, несомненно, улучшится. Леди Анна совершенно уверена…

Он поспешно сменил тему и почти развеселился, перейдя к вопросу денег. Он вручил Холдсворту пятнадцать фунтов на покрытие расходов и выдал ему кредитное письмо, адресованное поверенному на Сейнт-Джонс-лейн, к которому Холдсворт должен был обратиться в случае нехватки средств. В этот момент мистер Кросс стал весьма серьезен и сообщил, что ее светлость рассчитывает увидеть подробные обоснования всех расходов, вплоть до последнего фартинга.