Текст книги "Снежное забвение"

– Где-то в Мардле?

– Нет. Мы ехали на метро. Я не помню. – Она посмотрела в потолок и неожиданно показалась очень юной. – Я была немножко не в себе. – Она на секунду замолкла. – Он купил мне билет! – воскликнула она так, будто теперь все встало на свои места.

– Где вы вышли? На какой станции?

– Я не знаю! Где-то по дороге в город, – сказала Ди, будто за пределами Мардла и его ближайших окрестностей начиналась неизведанная территория. Вера подумала, что она, возможно, не умеет читать.

– А потом? – спросил Джо. – Что случилось потом? – Он отлепился от двери, присоединяясь к разговору. Ди впервые как следует его рассмотрела и, кажется, осталась удовлетворена увиденным. С этого момента все ее ответы были адресованы ему.

– Я вернулась. Потратила немного из того, что он мне дал. Купила картошки и вернулась в паб.

– Он вернулся вместе с вами?

– Нет! – возмущенно заявила она. – Я тоже подумала, что он хочет провести со мной вечер, но он просто выпустил меня из квартиры, и мне пришлось искать метро самой. Был снег. Дико холодно!

– В котором это было часу? – спросил Джо.

– Не знаю. Но было темно.

– И вы доехали на метро до самого Мардла? – уточнил Джо. Вера затаила дыхание.

– Нет, поезд остановился на Партингтоне. Из-за погоды. Всем пришлось выйти и сесть на автобус. Тысячу лет добиралась. Только время зря потратила – за пару-то бумажек.

– В каком вы сидели вагоне, Ди?

Она посмотрела на Джо так, будто у него крыша поехала.

– Что?

– В метро? Вы сидели ближе к началу или концу?

– Я не помню! А что?

– Там убили Маргарет, – тихо произнесла Вера. – В поезде, который остановили из-за погоды.

– Я ее не видела! – с ужасом повернулась к ней Ди. – Если бы я тогда ее заметила, я могла бы ее спасти!

Глава 14

Холли выяснила, что у лечащего врача Маргарет практика в Госфорте. Расторопная секретарша любезно сообщила, что Маргарет приходила пару раз за последний месяц, но не в день гибели. Если нужны дополнительные подробности, им придется записаться на встречу с доктором, чтобы она их приняла. Когда Холли позвонила сообщить новости Вере, ожидая благодарности хотя бы за старания, она услышала в ее голосе лишь разочарование.

– Понимаю, ты тут ничего поделать не можешь, но мне правда нужно знать, что эта женщина делала вчера в Госфорте. – Повисла пауза, и только потом Вера добавила: – А как там в остальном идут дела?

– Мне кажется, пресс-конференция прошла хорошо, но я тут по уши завязла, босс. Пытаюсь сопоставить хотя бы ту информацию, что мы уже получили, – и это кошмар. Но я вроде держу все под контролем. Не думаю, что до вечерних новостей будет еще наплыв звонков.

Была уже вторая половина дня. После пресс-конференции поднялся большой шум, и следующие два часа Холли безвылазно сидела в участке и вписывала имена звонивших в ячейки на линованной бумаге. Она попыталась создать план рассадки пассажиров на компьютере, но в конце концов оказалось эффективнее просто расстелить линованную бумагу на столе и разделить на квадраты, каждый из которых обозначал конкретное место в вагоне. При этом оставались и свободные ячейки. Многие из тех, кого вспомнил Джо – тискающиеся подростки, разгулявшиеся бизнесмены, – так и не объявились. Другие пассажиры видели, как Маргарет села на поезд в Госфорте, но не заметили, был ли с ней кто-то на платформе.

На другом конце провода повисла тишина, и Холли подумала, что сейчас ей зададут взбучку за нытье. Каждый контакт с Верой Стенхоуп был для нее словно попыткой пообщаться с большой и непредсказуемой собакой. Никогда не знаешь, залижет она тебя до смерти или откусит ногу.

– Не хочешь отдохнуть от документов?

– Была бы не против! – Холли пожалела о своих словах, не успев их произнести. Проблема Веры заключалась в том, что она пользовалась людьми. Холли сейчас могли дать надуманное задание, которое вообще никакого отношения к расследованию не имеет.

– Переговори с профессором Майклом Краггсом, – сказала Вера. – Я не вижу его в качестве подозреваемого, но расследование касается и его. Он регулярно останавливается там, где жила и работала Маргарет, и он может предоставить какое-никакое алиби для Малкольма Керра.

– А кто такой Керр? – И снова Холли подумала, что упустила какую-то подробность во время брифинга и теперь на нее наорут за невнимательность. Из-за Веры она постоянно чувствовала себя школьницей.

– Извини, Хол. Нужно было объяснить. Керр – это лодочник. Он держит полуразвалившуюся мастерскую во дворе рядом с бухтой и живет на Перси-стрит, сразу за станцией метро. Маргарет Краковски работала на него в молодости. Сегодня Керр объявился на пороге у Кейт Дьюар в подпитии. У нее возникло впечатление, что они с Маргарет были любовниками. В общем, он утверждает, что, когда убили Маргарет, он собирал образцы в Северном море вместе с Краггсом. Так что проверь алиби, ну и узнай, что нового Краггс может сказать о жертве. На данный момент у нас по-прежнему нет ни родственников, ни близких друзей, а профессор долгие годы был постоянным клиентом гостевого дома на Харбор-стрит.

Холли повесила трубку в некотором шоке после того, как услышала от начальницы извинения. Она тут же отыскала телефон университета. Там ей сказали, что профессор сейчас не на кафедре, но работает со студентами в лаборатории «Дав Марин» в Каллеркоутсе. Так что она взяла служебную машину и отправилась на побережье.

Каллеркоутс находился южнее Мардла: симпатичная бухточка в окружении просторных диких пляжей Тайнмута и Уитли Бэй. В самом центре располагалось несколько ресторанов и винных баров с видом на море. Летом это было идеальное место, чтобы пообедать и выпить на променаде, наблюдая за играющими на пляже детьми. Холли провела здесь немало приятных вечеров с друзьями. Но сейчас, когда в спускающихся сумерках с моря дул холодный ветер, здесь было серо и неуютно. Она припарковалась в одном из переулков и перешла главную улицу, после которой начиналось побережье. Фонари освещали пирс от начала до конца. Периодически по заледеневшим лужам проезжали машины, но больше никого на улице не было.

Лаборатория располагалась в особняке из красного кирпича с современной пристройкой, практически на самом пляже. Внутри студенты уже собирались уходить: натягивали теплую одежду, складывали в сумки оборудование. Краггс оказался приятным ланкастерцем слегка за шестьдесят. Холли подумала, что он слишком старый и грузный, чтобы рассекать на маленькой лодочке. Она обнаружила группу в небольшом кабинете с рядами лабораторных парт и металлических стульев; он стоял в центре аудитории и прощался со студентами, желая им счастливого Рождества. Холли почувствовала укол сожаления. Она пришла в полицию еще в студенческие годы. Ей нравилось в университете. Может, все-таки стоило связать свою жизнь с академической карьерой? Но реальность тут же воспротивилась: «Ну нет, ты бы померла от скуки».

Он поднял глаза и взглянул на нее.

– Здравствуйте! Я могу вам помочь? – Он выглядел дружелюбно, и его открытость казалось искренней. Впрочем, Холли очень редко сталкивалась с недружелюбными пожилыми мужчинами. Им льстило внимание молодой, привлекательной женщины, даже когда они узнавали род ее занятий. В аудитории больше не осталось студентов, и она представилась.

– Что такое? – Никакого волнения. Он обернулся на ряд пробирок за своей спиной.

– Вы не слышали о Маргарет Краковски? – Наверное, в это не так уж сложно поверить. Студентов вряд ли заинтересовала смерть женщины, которая показалась бы им невероятно старой. Они наверняка ждут не дождутся конца семестра – скорее всего, это был их последний семинар перед Рождеством. И больше всего людей сейчас занимала погода. Но даже после этого вопроса Краггс казался сосредоточенным только на работе. Его взгляд остановился на стоящем на столе микроскопе, как будто ему не терпелось снова к нему вернуться. Он нахмурился.

– Маргарет, которая живет у Кейт Дьюар? Нет. А что случилось?

– Ее убили, – сказала Холли. – Вчера вечером. Ударили ножом в метро по дороге домой.

Она ожидала увидеть огорчение и шок. Даже случайные люди обычно чувствуют, что необходим какой-то отклик на известия о насильственной смерти. Но реакция Краггса оказалась крайне эмоциональной. У него вся краска ушла с лица, и он внезапно рухнул на стул рядом с партой.

– Бедная Маргарет. Какая ужасная смерть.

– Вы хорошо ее знали?

Ему понадобилось некоторое время для ответа.

– Я исследую акваторию Мардла со студенческих времен и останавливаюсь в гостевом доме на Харбор-стрит как минимум раз в месяц с самого его открытия. Кейт и Маргарет были для меня почти семьей. Кейт, должно быть, разбита. Хотя сейчас у нее и появился новый друг, я даже не знаю, как она справится без Маргарет. – Он замолк. – Вы знаете, кто убил ее? Даже не знаю, как вам помочь. – Он сел, упершись локтями в парту. Холли заметила, что его вязаный синий свитер аккуратно заштопан. Спереди на нем виднелось какое-то пятно, смахивающее на остатки яйца. Он был похож на рассеянного профессора из детских рассказов.

– Мы общаемся со всеми постоянными клиентами гостевого дома.

– Конечно.

– Когда вы видели ее в последний раз? – Холли тоже присела. Они глядели друг на друга через парту. В воздухе чувствовался запах химикатов и чего-то органического.

– Вчера за завтраком. Она, как всегда, прибирала мой стол.

– Как она выглядела?

– Как и всегда. – Краггс задумчиво покрутил обручальное кольцо на пальце. – Вежливая, активная, веселая. Я рано позавтракал, потому что планировал весь день работать. Если в тот день и были другие гости, до моего ухода они не появились.

– У вас не возникло впечатления, что она была встревожена или расстроена?

– Нет, но я бы, наверное, и не заметил. Мы нечасто обращаем внимание на тех, кто нас обслуживает, правда? Хотя исчезни они, нам бы их не хватало…

Холли он показался очень странным человеком. Она сомневалась, что у него есть хватка, необходимая современному профессору. Она не могла представить, как он отстаивает свою позицию в спорах с университетской администрацией или привлекает зарубежных студентов, готовых платить крупные суммы за обучение.

– У нас возникли сложность с поиском ее родственников. Она никого при вас не упоминала?

И снова перед ответом ему потребовалось некоторое время на раздумья.

– За все годы, что я останавливался на Харбор-стрит, я единственный раз говорил с Маргарет по-настоящему. У нее была квартирка наверху, и она редко появлялась в помещениях для жильцов в нерабочее время. Но однажды вечером мы вернулись домой одновременно. Она шла через дорогу – видимо, из церкви, а я, продрогший до костей, возвращался с моря. Я пригласил ее вместе выпить, и мы уселись в пустой темной гостиной. – Он помолчал. – Я, наверное, говорил о своей работе, о семье. Я женат уже сорок лет, и у меня есть внуки, которыми я до смешного горжусь. Счастливые люди могут быть очень эгоцентричны, но в тот момент я неожиданно понял, что она совсем не счастлива. Что тихая услужливость – это просто маска, за которой скрывается страшное отчаяние. Я спросил ее про мужа. Виделась ли она с ним? «О нет, – сказала она. – Его давно уже нет». А потом она сказала нечто очень странное. «У меня ничего не осталось, кроме тайн». Я не стал спрашивать, что она имеет в виду. Я видел, что она мне не ответит.

Холли подробно все записала. Большинство деталей ничего для нее не значили, но Вера была в гостевом доме, и, возможно, ей они о чем-то скажут. Она снова посмотрела на профессора.

– Вчера днем вы были с Малкольмом Керром?

– Да. Он отвез меня на остров Коке. Мои исследования посвящены температуре воды и тому, как малейшие изменения могут повлиять на морские микроорганизмы и как это может отразиться на всей пищевой цепи. Мы собирали образцы. Это скрупулезная работа – кто-то даже скажет, нудная. Мы занимались этим всю первую половину дня.

– Нет студентов, которые могли бы заменить вас в полевых исследованиях? – Холли однажды встречалась с парнем, который защищал диссертацию и все время жаловался, что научный руководитель заставляет его делать всю черную работу.

Креггс рассмеялся.

– Я все-таки хотел бы сам все контролировать. Мне нравится самому заниматься своими данными. – Он снова покрутил кольцо на пальце. – К тому же мне нравится на море. Именно это изначально и привлекло меня в профессию. Страсть к экологии и к большим открытым пространствам. Я в следующем году ухожу на пенсию. Даже не знаю, чем себя займу. Наверное, напишу книгу, как все ученые на пенсии.

– Значит, вы должны хорошо знать Малкольма Керра?

– Мы определенно провели очень много времени вместе с тех пор, как я начал исследования. Я начал работать с ним, когда сдавал магистерскую, тогда бизнесом управлял его отец. Малкольм был немного бунтарем, легко взрывался. Пару раз он приходил с утра с подбитым глазом после потасовок с парнями в «Коубле», – улыбнулся Краггс. – Он остепенился, как происходит с большинством из нас, когда мы находим хорошую женщину. И только недавно у него все расстроилось. Жена ушла, он лишился дома и почти не видится с детьми. Начал пить больше, чем следует. Иногда он приходил на работу в таком виде, будто спал в одежде. Он потерял работу рулевого, потому что команда перестала ему доверять. Но он по-прежнему отличный моряк.

Холли сомневалась, что все это имеет какое-то отношение к делу.

– Во сколько вы с Керром вчера вернулись в Мардл?

– Около трех. Я надеялся поплавать подольше, но прогноз был ужасный. Изначально я планировал провести на Харбор-стрит еще одну ночь, но решил вернуться домой. Мы живем в Тайн-Вэлли, и путь тут неблизкий. – Он снова взглянул на часы. – Извините, мне действительно пора ехать. Сегодня внуки играют в школьном спектакле, а я обещал успеть к началу.

Холли вышла вместе с ним и дождалась, пока он запер замок. Его грязный внедорожник с полным приводом был припаркован на стапеле. Темнело.

– А какая машина у Малкольма Керра? – она задала этот вопрос в последний момент равнодушным тоном, как будто это не имеет значения. Джо упомянул, что в день гибели Маргарет подвозили в «Хейвен» на старой машине. Выпендривался единственной крупицей информации, которую они добыли за целый день. Холли понимала, что Джо сам пробьет машину по номеру, но было бы неплохо разузнать все раньше его.

Краггс задержался у машины, положив руку на дверь.

– Старенький побитый «гольф». Жена забрала новую «тойоту». Еще один повод для обиды.

Холли ухмыльнулась в темноте. Маргарет привезли в «Хейвен» на «гольфе».

– Как получилось, что Малкольм столько потерял при разводе?

Она не видела, но представила, как он пожимает плечами.

– Наверное, это связано с тем, что ее новый мужчина – юрист? – Он замолк, сомневаясь, что стоит продолжать. – Или с тем, что однажды она обвинила Малкольма в побоях.

– Он бил ее?

Он снова пожал плечами.

– Я… я не знаю. Возможно. Он не самый уравновешенный человек. Вполне допускаю, что под градусом он на такое способен.

Вернувшись в машину, Холли позвонила Эшворту и Вере, но никто из них не взял трубку. Она чуть не поддалась обычной паранойе по поводу Веры и Джо – что они настоящая команда, из которой ее сознательно исключают. Но она отмахнулась от этих мыслей. Она оставила обоим сообщения, что установила личность человека, который подвозил Маргарет в «Хейвен» в день убийства. Внезапно она почувствовала аромат, доносящийся из кухни итальянского ресторана неподалеку, и ей захотелось есть. Но она не поддалась искушению: слишком легко набрать вес во время серьезного расследования, когда большинство детективов выживают на пицце и шоколадках. Тем более скоро она поедет домой на Рождество, и там ее закормит мама.

Она поехала обратно в Киммерстон. Ее коллеги из участка уже собрались в переговорной вокруг телевизора в ожидании сюжета о пресс-конференции. Она пришла как раз к начальным титрам, и, когда во время заставки на экране появилось ее лицо, она услышала одобрительный свист, а после окончания программы – несколько скабрезных замечаний. Холли показалось, что она справилась неплохо. Она выглядела профессионально и не сказала лишнего. Как только сюжет о пресс-конференции завершился, начали раздаваться звонки.

Глава 15

Вера и Джо стояли в подъезде дома на Перси-стрит и ждали, пока закончит моросить дождь. Через дорогу кто-то очень громко слушал диск с рождественскими песнями, так что музыка орала на всю улицу. После «Pogues» пошли «Slade». Вера задумалась, что будет делать на Рождество Ди Робсон и окажется ли отец Граскин таким добрым христианином, чтобы пригласить ее на ужин к себе домой. Такой сценарий показался ей настолько невероятным и несуразным, что Вера чуть не рассмеялась в голос. Она замотала головой, представив, как пожилые прихожанки дерутся за право накормить рождественским ужином любимого пастора.

– Что думаете? – Джо топал ногами, чтобы согреться, и прятал руки в карманы пальто.

– Не уверена, что Ди справится в одиночку, без поддержки Маргарет. – Вера понимала, что он говорил не об этом. – Бедная девочка. Может, ее возьмут обратно в «Хейвен». Нужно сообщить в социальные службы.

Джо нетерпеливо взглянул на нее. Видимо, он считал, что ее сочувствие к Ди неоправданно: он явно испытывал отвращение к этой женщине.

– Что будем делать дальше?

– Нужно провести вечерний брифинг, и я поеду домой. – Внезапно она почувствовала себя старой и уставшей. – Мне необходима горячая ванна и ранний отбой в собственной постели. – Она с надеждой взглянула на него. – Не хочешь заскочить перекусить по пути домой? В холодильнике наверняка что-то найдется. Джоанна заносила запеканку с ягнятиной на прошлой неделе. Ее можно быстро погреть. И мы сможем спокойно обсудить расследование в тепле.

Какое-то время он стоял молча, не вынимая рук из карманов.

– Мне не по пути. И у вас дома никогда не бывает тепло.

Но она видела, что он сдается.

Она ехала впереди и успела разжечь камин прежде, чем он вошел. Запеканка отправилась в микроволновку и уже была готова к подаче. Вера знала, что он учует ее, как только окажется в дверях. Под окном на столе стояли бутылки пива. Она выросла в этом доме среди холмов. Ее мать умерла здесь, когда Вера была еще ребенком, и здесь она до самой смерти ухаживала за своим отцом Гектором, который до сих пор дразнил ее из могилы. Дом был непрактичный и запущенный, но она знала, что никогда не переедет. Она надеялась тоже здесь умереть.

На кухне она прокручивала в голове вечерний брифинг. Это был триумф Холли. Она с гордостью поделилась с ними, что Малкольм Керр ездит на старом «гольфе» и в день убийства вернулся в Мардл около трех дня. Значит, у Керра нет алиби. И, если он действительно подвозил Маргарет, то соврал Вере о том, что в последнее время с ней не общался.

Джо вошел без стука. Вера кивком указала на пиво.

– Возьми одну бутылочку, составь мне компанию. – Еще один ритуал. Джо и ее соседи-хиппи были единственными, кто к ней заходил. Она всегда предлагала им пиво.

Они ели запеканку ложками из супниц, держа их на коленях. Было слишком холодно, чтобы ужинать за столом, не у огня. На кофейном столике между ними лежал хлеб на доске. Пиво они пили прямо из бутылок. Вера успела открыть вторую, прежде чем они начали обсуждать дело. Джо унес посуду на кухню – она бы так и оставила ее на полу. Вернулся он, дрожа от холода.

– Вам и холодильник не нужен. Никогда не думали о центральном отоплении?

– Может, когда выйду на пенсию. Нет смысла, раз меня тут почти не бывает. – Гектор считал, что центральное отопление подтачивает внутренний стержень. – Итак, – начала она, – Маргарет Краковски. Насколько мы продвинулись? – Сейчас она чувствовала себя счастливей всех на свете. Запутанное дело и пиво. И человек, с которым можно поделиться своими идеями. Джо Эшворт, чья жена имеет на него большие планы и которого не сегодня завтра повысят. Неужели она могла по-настоящему наслаждаться лишь тем, что у нее в любой момент могли отнять?

– Маргарет Краковски, – повторил Эшворт эту фамилию, как строчку из песни. – Держалась особняком. Почему? Потому что ценила уединение или потому что ей было что скрывать?

– Джордж Эндерби, тот агент, который останавливается в гостевом доме, считает, что она была шпионкой во время холодной войны.

– Ну нет, – Джо покачал головой. – Это что-то бытовое, нет? Личное. Ну, или какой-то случайный взбесившийся психопат в метро. Ничего политического.

– Ну да, – отозвалась она. – Наверное, ты прав.

Но в теорию про случайного психа она тоже не верила. Первое предположение – самое правильное. Это личное.

– Мы знаем, что Малкольм Керр, лодочник, сказал нам не всю правду. – Вере нравился Керр. Она понимала его отчаяние и почему он пьет. Но она не любила, когда свидетели водят ее за нос. – Он водит «гольф», подходящий под описание машины, на которой подвезли Маргарет. И он вернулся в Мардл позже, чем сказал. Расхождение во времени действительно может быть ошибкой, но между ним и Маргарет явно что-то происходило. Иначе почему он просто не сказал мне, что подвозил ее в тот день?

– Вызовем его в участок? – Джо допил пиво и поставил бутылку на пол. – Может, на официальном допросе под охраной он станет более сговорчивым?

Вера подумала о человеке, которого видела в сарае на старом дворе. В полицейском участке, в комнате для допросов с голыми стенами, он еще больше обозлится, испугается и замкнется окончательно. И она не хотела привлекать юристов раньше времени.

– Давай пока повременим. Попробую еще раз на его территории.

Они посидели в тишине. Вера размышляла, не выпить ли чего-нибудь еще, но решила, что не надо.

– Я хочу, чтобы ты навестил священника, – сказала она. – Питера Граскина. Маргарет регулярно ходила в церковь, а он один из учредителей «Хейвена». Со мной он не поладил. Может, ему просто не нравятся сильные женщины. Если между Керром и Маргарет что-то было, в таком месте, как Мардл, уже должны были пойти слухи. И он бы их услышал. Эти старушки сплетничают напропалую, пока протирают фарфор и чистят серебро. Намекни ему, что он не помогает Маргарет, продолжая хранить ее секреты.

Джо кивнул.

– А Холли нужно послать к Кейт Дьюар, да? – Вера чувствовала, что она в ударе. – Новая пара глаз в гостевом доме не помешает. Я не помню, чтобы Джордж Эндерби уезжал. Если он все еще там, она может с ним поговорить.

Джо снова кивнул и поднес руки к огню. Она взглянула на часы на каминной полке. Часы Гектора, которые стояли здесь всю жизнь.

– А теперь иди, – Вера замахала руками, прогоняя его. – Меня ждет ванна и постелька. Увидимся завтра утром на брифинге. – Она поднялась на ноги.

Казалось, Джо не очень-то хочется уходить, но он тоже встал.

– Пресс-конференцию Холли снова покажут сегодня вечером в местных новостях. Может, из этого выйдет какой-то прок.

Она слегка рассмеялась.

– Наша Холли – лицо нортумберлендской полиции. Ей бы это понравилось!

Она открыла дверь и проводила его. Дождь закончился, и небо расчистилось. Звезды казались очень яркими.

Следующим утром на брифинге Вера излучала энергию, и ей хотелось продемонстрировать команде свою благосклонность.

– У Холли была очень продуктивная встреча с Майком Краггсом, профессором морской биологии Университета Ньюкасла. Вчера она доложила о машине Керра и о том, когда именно его лодка вернулась в Мардл, но я решила, что нам нужен более пространный отчет об этой беседе.

Холли заняла центральное место у белой доски, и Вера увидела, что девчонке это нравится; для этого она и была создана – стоять во главе команды и изливать на нее мудрость и свет. «Если бы у меня были мозги, это ее я вела бы к успеху, ее бы готовила к повышению. Тогда Джо могли бы оставить здесь».

Но Вера знала, что ей такая хитрость никогда в жизни бы в голову не пришла. И вдруг ее внимание привлекли слова Холли.

– Повтори, пожалуйста, Хол?

Холли испуганно подняла глаза.

– Профессор Краггс сказал, что единственный раз он по-настоящему разговаривал с Маргарет лишь однажды вечером в гостевой доме на Харбор-стрит. Он предложил ей выпить. Они были одни, и Краггс спросил ее о муже. Она сказала, что его давно уже нет и все, что у нее осталось, – это секреты.

– Маргарет Краковски и ее чертовы секреты… – Вера начала сомневаться, а были ли вообще какие-то секреты. Может, Маргарет скрывала свое прошлое, просто чтобы показаться интереснее. Может, это были фантазии одинокой, пожилой женщины. Она посмотрела на Холли. – Извини, Хол. Продолжай.

Холли, кажется, растерялась. Вера подумала, что неплохо иногда встряхнуть команду подобной сменой тона.

– После того, как нашу пресс-конференцию вчера показали по телевизору, нам поступило много звонков от людей, которые были в тот день в метро. Некоторые вспомнили, что были именно в первом вагоне. Один парень оказался из той группы бизнесменов, которых запомнил Джо. Они вместе возвращались с рождественского обеда. Свидетель ничего не видел, но дал нам еще несколько контактов. А девчонки, которых Джо видел с парнями, связались с нами через родителей. Они из «Святой Анны» – элитной школы в Джесмонде. Они вышли на Госфорте и не заметили Маргарет Краковски.

– Спасибо, Холли. Хорошая работа. Попроси кого-нибудь взять у них официальные показания.

Холли просияла.

«Господи, – подумала Вера, – неужели сотрудникам для счастья нужно так мало? Просто немного похвалы?» Холли напомнила ей лохматую колли ее соседей, которая радовалась миске еды в конце дня и хозяйскому поглаживанию по голове. Она кивнула Джо Эшворту, чтобы теперь вышел он и рассказал про «Хейвен» и отношения Маргарет с местными женщинами. И все это время Вера пыталась влезть в голову жертвы. Элегантная женщина, из хорошей семьи – и все же довольствовалась жизнью в маленькой квартирке на последнем этаже гостевого дома в захудалом прибрежном городке. Неужели Маргарет не хотелось большего? Если не собственной семьи, то хотя бы работы, удовлетворяющей ее. Вера не могла представить жизни без своей работы. Она полностью ее определяла.

Тут она заметила, что Джо замолчал, и теперь вся команда смотрела на нее. Она поднялась, все еще чувствуя себя в узких туфлях Маргарет: словно балансируя на тонких каблуках. Она тряхнула головой, чтобы отогнать это наваждение.

– Кто-нибудь слышал о Ди Робсон? Вероятно, алкоголичке и сексуальной работнице? – Чарли поднял руку и устало кивнул. Вера продолжила: – Она живет в квартире на Перси-стрит. Маргарет встретила Ди во время ее недолгого пребывания в «Хейвене» и с тех пор за ней приглядывала. Ди была в метро, когда Маргарет убили. На убийцу она не похожа, да и выглядит она настолько своеобразно, что о ней бы уже обязательно кто-нибудь вспомнил, если бы она ехала в том же вагоне. Но это еще одна зацепка, и нам нужно ее проверить. Ди утверждает, что тем вечером была с мужчиной в его квартире. Чарли, расспроси по своим каналам. Может, удастся его найти.

Чарли снова кивнул, еще более устало.

– Холли, я хочу, чтобы ты еще раз съездила в Мардл. Поговори с Кейт Дьюар. Она много лет прожила вместе с Маргарет, и я не могу поверить, что она знает так мало, как говорит. Может, она считает, что таким образом оберегает память этой женщины. Джо, на тебе священник. То же самое. Чарли, я знаю, что на камерах метро в Госфорте ничего не видно из-за снега, но проверь, не появлялся ли «гольф» Керра где-нибудь между Мардлом и Госфортом в тот день. Краггс сказал, что они вернулись около трех, так что у Керра была куча времени, чтобы доехать дотуда и спуститься в метро вслед за Маргарет. А потом ему бы пришлось вернуться, чтобы забрать машину. Метро не ходило, так что проверь местных таксистов. – Она остановилась и перевела дух. – И пока будешь этим заниматься, попробуй заодно выяснить, где именно Ди села в метро. Либо у нее отсутствует всякое представление о географии за пределами Мардла, либо она водит нас за нос. Если посмотришь записи камер за весь день, то, может, увидишь у мужчину, с которым она была.

Все встали и начали выходить из комнаты. Вера попросила Холли задержаться. Они остались вдвоем в большом кабинете.

– Прежде чем поедешь в Мардл, Хол, сделай мне одолжение. Позвони в социальную службу и попроси их проверить Ди Робсон. Просто я не могу разговаривать с ними дольше минуты. Сразу выхожу из себя. – Вероятно, это было связано с тем, что после смерти матери заботу о Вере доверили Гектору. – Маргарет присматривала за Ди, и я не уверена, что бедняга справится одна в этой квартире. Она представляет опасность для себя и окружающих.

Холли взглянула так, будто у начальницы слегка поехала крыша, но Вера уже к этому привыкла.

– Одолжение, Хол, – повторила она, теряя терпение. – Хорошо?

Холли кивнула и вышла из кабинета, не сказав ни слова.