Текст книги "Все вейры Перна"

Еще не доходя до двери, он услышал звучный Айвасов голос. Судя по проникновенной интонации, он обращался к большой аудитории. Неслышно открыв дверь, Робинтон сначала изумился: сколько народа набилось в комнату! Еще больше вместилось в новые пристройки, выросшие со всех сторон; теперь в них вели две широкие двери. Само собой, обе стены, за которыми располагался Айвас, остались в неприкосновенности, но пространство для посетителей значительно расширилось Утренняя группа состояла из кузнецов; они были все как на подбор – рослые, широкоплечие. В первом ряду сидели Никат, Главный мастер горняков, Терри и два его помощника. Все они деловито копировали чертежи с главного экрана Айваса. Выла здесь и Джейнсис. Пристроившись в уголке, она склонилась над лежащей у нее на коленях чертежной доской. Все в комнате что-то чертили, иногда, за неимением лучшего, прислонив доску к спине сидящего впереди. Робинтон даже не пытался разобраться в сложных схемах, но, судя по тому, с каким вниманием все углубились в работу, было ясно: для кузнецов это дело необычайно важное. Айвас давал пояснения, время от времени добавляя пронумерованные таблицы, которые тоже ничего не говорили Главному арфисту. Размеренным голосом Айвас поощрял своих слушателей задавать вопросы, если возникнет любая неясность.

– Ты все так подробно объяснил, – проговорил мастер Никат, чье обветренное лицо выражало величайшее почтение, – что даже самому тупому ученику должно быть понятно.

– Можно мне спросить, Айвас? – поднял руку знакомый Робинтону кузнечный мастер – он возглавлял работы в одной из крупнейших литейных мастерских Телгара. – Если можно исправлять бракованные отливки, то сумеем ли мы восстановить те, которые уже давно выброшены за негодностью?

– Разумеется. Процесс применим и к старым отливкам. Более того, зачастую добавка старого металла улучшает конечный продукт.

– Даже металла, изготовленного древними? – спросил мастер Хэмиан. – Мы нашли кое-что в Дорадо, где, по-моему разумению, были старые разработки Андиара.

– В плавильном тигле из металла выгорают все загрязняющие его примеси… – Вдруг, к изумлению Главного арфиста, Айвас обратился к нему. – Добрый день, мастер Робинтон. Чем могу быть тебе полезен сегодня?

– Я не хотел вам мешать, – отозвался смущенный арфист.

– Ты нам не помешаешь, – вставая и потягиваясь, заверил его Терри.

– Ты согласен, Никат? – обратился он к Главному рудокопу, у которого был сосредоточенный вид человека, пытающегося разложить новые сведения по полочкам.

Ремесленники начали вполголоса переговариваться между собой, те же, кто сидел близко к дверям, друг за другом потянулись в коридор, осторожно складывая записи и зарисовки.

Пробираясь через комнату, Робинтон уловил едкий запах пота с кисловатым привкусом металла, к которому примешивался сырой дух глубоких горных выработок. Наконец комната опустела и только тогда он смог в полной мере оценить, насколько расширилось помещение за прошедшую ночь.

– Ну и ну! – пробормотал Главный арфист, заметив в каждом конце окна, в которые свободно залетал свежий ветерок. Одна Джейнсис осталась сидеть в своем углу, что-то с бешеной скоростью записывая. Подняв голову от работы, она улыбнулась Главному арфисту.

– Мы сегодня так много успели, мастер Робинтон!

– Но спала ли ты сегодня, девочка моя?

На щеках Джейнсис появились лукавые ямочки.

– Еще бы нам не спать! – Вдруг она вспыхнула. – То есть, я хотела сказать, что мы оба спали… и что Пьемур уснул первым… Фу ты! Робинтон от души расхохотался.

– Я ничего такого не подумал, Джейнсис, да и кому какое дело? Надеюсь, из-за всей этой суматохи вы не отложите официального объявления?

– Нет, – решительно заявила она. – Я как раз собираюсь назначить день. – Девушка мило покраснела, но взгляд не отвела. – Это все значительно упростит. – Она стала собирать свои принадлежности. – Все остальные уже в компьютерном зале. Может быть, тебе тоже будет интересно попробовать?

– Мне? – озадаченно переспросил Главный арфист. – Нет уж, это развлечение для молодых и восприимчивых, вроде вас с Пьемуром и Джексома.

– К обучению способны не только молодые, мастер Робинтон, – вставил Айвас.

– Там видно будет, – ответил Главный арфист, нервно потирая пальцами виски. Он болезненно переживал, что память его больше не удерживает ноты и слова новых музыкальных произведений и почти не сомневался, что скоро эта напасть распространился и на другие сферы жизни. Он не считал себя ни гордецом, ни слишком тщеславным человеком, но ему не хотелось, чтобы окружающие узнали о его слабости. – Поживем – увидим. А пока у нас возникло маленькое затруднение…

– Ты про толпу, которая, несмотря на все запреты мастера Эсселина, решила во что бы то ни стало увидеть Айваса? – спросила Джейнсис.

– Совсем маленькое затруднение, – неожиданно для себя повторил мастер Робинтон и едва удержался от стона.

Джейнсис весело рассмеялась.

– Все правильно, – сказала она. – Им позарез нужно увидеть Айваса – иначе что они доложат своим лордам и мастерам?

– Все дело в том, что их слишком много. Айвас, если ты не против, я буду запускать их партиями, чтобы они могли отчитаться, что побывали у тебя.

– Ты считаешь, что в данной ситуации это самое разумное?

Робинтон откашлялся.

– Я считаю, что как можно больше людей на планете должно получить доступ к твоей сокровищнице знаний, но, несмотря на то, что помещение значительно расширено, это пока невозможно – да и вряд ли разумно.

Люди ограниченные стремятся разузнать всякие бесполезные мелочи. Нерешительные считают, что их сомнения требуют срочного разрешения, и что ты настолько всеведущ, что можешь дать ответ на любой поставленный вопрос.

– Так уж повелось на свете, мастер Робинтон, – как всегда невозмутимо проговорил Айвас. – Человечество всегда верило оракулам.

– Оракулам? – Главный арфист впервые слышал это слово.

– Подробное объяснение данного феномена придется отложить, пока у вас не найдется сорок четыре часа свободного времени, чтобы ознакомиться с архивом религиозных документов – он весьма обширен. А сейчас – как вы собираетесь удовлетворить прибывших посетителей?

– Впускать их небольшими группами, чтобы они смогли хотя бы ненадолго встретиться с тобой и задать несколько вопросов. – Пусть войдут все. Мои наружные датчики зарегистрировали, что их как раз такое количество, которое теперь может вместить эта комната. Толпа, провожаемая неодобрительными взглядами мастера Эсселина , с готовностью устремилась по коридору.

– Приветствую вас, господа, – произнес Айвас, и его звучный голос поверг собравшихся в изумленное молчание. – В стенах, на которые сейчас обращены ваши взгляды, располагается Искусственная Интеллектуальная Справочная Система с Голосовой Связью, в которой хранится информация, открытая для использования. Среди присутствующих опознаны члены цеха рудокопов. Вы, несомненно, заметили, что мастера вашего цеха были на предыдущем занятии. Вы получите большую пользу, если расспросите их о новых способах добычи и выплавки металлов. Надеюсь, что двое дворецких, – из Набола и Крома – принесли Летописи своих холдов. Они очень помогут оценить настоящую и будущую продуктивность владений, о которых вы столь рачительно заботитесь. Уважаемые стеклоделы Исты и Айгена, в песчаных карьерах и свинцовых рудниках ваших холдов сосредоточены запасы лучших на этой планете силикатов. Именно это позволяет вам получать самое тонкое и долговечное стекло на всем Перне. Если данная система может быть хоть чем-то полезна вашим цехам, попросите, пожалуйста, мастера Робинтона назначить время для более длительной беседы.

Большинство собравшихся бестолково озиралось, пытаясь обнаружить источник бестелесного голоса. Стеклодел из Исты сделал шаг вперед, прочистил горло и, запинаясь, заговорил:

– Мастер Айвас, мастер Олдайв попросил меня сделать стекла для микроскопа.

– Да, такой инструмент очень необходим для Цеха лекарей.

– Я, мастер Айвас, просмотрел наши Летописи, – ремесленник извлек из-за пазухи несколько ветхих листов, покрытых пятнами и разводами; кое-где в них виднелись дыры. – Только, сам видишь… – он протянул их к экрану.

– Прошу тебя, мастер, положи их на освещенную панель.

Стеклодел мешкал, нерешительно оглядываясь по сторонам, пока Робинтон не велел ему пошевеливаться. Остальные глазели на смельчака, дивясь его отваге. Край страницы отвалился, когда мастер укладывал ее на освещенную панель. Его молодой подмастерье бросился на помощь и, с видом человека, решившегося на отчаянный поступок, приложил недостающий кусок на место.

В тот же миг на экране засветилось изображение поврежденного чертежа. Как по волшебству разорванные линии соединились и, под изумленный вздох наблюдателей, картина вновь стала целой. Из щели принтера выполз лист, который ошеломленный подмастерье, услышав подсказку Айваса, проворно подхватил.

– Вы только поглядите! – взволнованно воскликнул парень. – Лучший чертежник не смог бы скопировать точнее!

– Следующую страницу, пожалуйста, – сказал Айвас, и стеклодел, суетясь, поспешил выполнить его просьбу.

Не прошло и нескольких минут, как недостающие надписи и детали были восстановлены, и все собравшиеся смогли полюбоваться на обновленные листы.

– Есть ли у вас еще вопросы, касающиеся изготовления тубуса, фокусирующих устройств или стекол? – учтиво осведомился Айвас. Подмастерье задал пару вопросов, мастер же был слишком ошеломлен, чтобы связно мыслить.

– Может быть, вопросы появятся в процессе производства, – подытожил Айвас.

– В чем? – переспросил подмастерье, не разобрав незнакомые слова.

– Во время изготовления. Тогда направьте их мастеру Робинтону или придите сами для дополнительных пояснений или дальнейшего показа. Робинтону без особого труда удалось выдворить изумленных слушателей из комнаты и направить к выходу.

– На все это ушло десять минут, – тихо проговорил Айвас. – Весьма небольшие затраты времени.

– Тебе кто-нибудь посоветовал назначить меня своим помощником? – поинтересовался мастер Робинтон.

– Ваша справедливость, мастер, стала легендарной, и сейчас вы продемонстрировали свое беспристрастие. Мастер Эсселин, делая выбор, в значительной мере склонялся в пользу титулов. В то же время, потребность в информации у мастера-стеклодела была столь неотложной, что его нужно было допустить в первую очередь еще утром. Но мастер Эсселин отказал ему.

– Неужели? – возмутился Робинтон.

– Если ты позаботишься, чтобы он не превышал своих весьма ограниченных полномочий, можно будет в будущем избежать обид и упреков. – Я займусь этим прямо сейчас.

– Если ты сам не пожелаешь выполнять эти обязанности, то, может быть, удастся привлечь Д'рама, бронзового всадника. Он тоже пользуется большим уважением как у своих товарищей, так и в цехах и халдах. Это правда, что он решился сделать прыжок из прошлого на четыреста Оборотов, чтобы помочь в борьбе с Нитями? И значительную часть своей жизни отдал этой благородной цели?

– Правда, Айвас.

– Удивительные люди встречаются и в вашем поколении, мастер Робинтон, и в поколении Д'рама. – Несмотря на ровный тон, арфист ощутил в голосе машины явное восхищение и горделиво расправил плечи.

– Здесь я с тобой целиком согласен, – сказал он и добавил, переходя прямо к делу: – А сейчас, мастер Айвас, в качестве твоего помощника, я вразумлю мастера Эсселина, как следует назначать очередность. Будь уверен, тебя он послушает так же беспрекословно, как слушает меня и Предводителей Вейров. Выйдя в коридор, Робинтон отмахнулся от Эсселина, который бросился к нему с многословными оправданиями и извинениями. Д'рама он отыскал в комнате, где Пьемур, Джейнсис, Джексом и Бенелек, сидя перед маленькими экранами, бойко стучали по клавишам, выполняя очередное задание. Насколько он мог понять, каждый из них работал над своим проектом. Джейнсис, например, повторяла чертеж, который Айвас недавно показывал горнякам.

– Заходи, мастер Робинтон, – оторвавшись от экрана, – пригласил его Пьемур. – Я установил экран специально для тебя – не хочешь ли попробовать?

Робинтон воздел руки к небесам и попятился.

– Нет, на сегодня я назначен помощником Айваса. Вы просто не представляете, до чего бестолков наш Эсселин!

– Отчего же, вполне представляю, – закатив глаза, заметил Пьемур.

– Он непробиваем, как железная болванка, – проворчал Бенелек. – И все время цепляется: то туда нельзя, то сюда.

– А вот меня он никогда не трогает, – заявила Джейнсис, и в глазах ее заплясали озорные искорки. – Просто я всегда даю ему кружку кла или что-нибудь пожевать, когда прохожу мимо с подносом.

– Вот еще один вопрос, который я собираюсь решить с этим старым ворчуном, – сердито сказал Пьемур. – Ты ему не кухонная прислуга. Можно подумать, он никогда не замечал значка мастера у тебя на воротнике! Что он, не знает: ты – внучка Фандарела и гордость своего цеха!

– Думаю, с этим покончено, – заметил Джексом, не отрывая взгляда от клавиатуры, над которой проворно летали его пальцы. – Сегодня утром я обратил внимание на эти его замашки и напомнил ему, что звание Джейнсис – мастер Кузнечного цеха, и впредь следует обращаться к ней только так. А значка на воротнике он, может быть, и не увидел.

– Это не извинение, – взвился Пьемур, которому явно не терпелось свести счеты с нудным мастером Эсселином.

– По-моему, мастеру Эсселину самое время вернуться к своим прежним занятиям, – сказал Д'рам. – Кажется, он заведовал тут складом не слишком ценных находок, их описями и архивами? Это занятие как раз по нему.

– Вот-вот… Больше ни на что он не годится, – буркнул Пьемур.

– Но поскольку кто-то должен взять на себя его обязанности, я, пожалуй, назначу себя на его место.

– Отличное решение. Д'рам, – произнес Робинтон, когда стихли одобрительные возгласы молодежи. – Сам Айвас только что посоветовал мне предложить тебе эту должность. Он уже наслышан о твоей неподкупной честности и уважении, которым ты пользуешься. Хотя, разумеется, он не знает тебя так хорошо, как я… – Д'рам вопросительно взглянул на Главного арфиста, и тот ответил ему насмешливой улыбкой. – Думаю, мы должны заманить сюда и Лайтола. Неужели три честных немолодых человека – слишком много для такой работы?

– Честных людей никогда не может быть слишком много, – оторвавшись от экрана, твердо заявил Джексом. – Думаю, Лайтолу пойдет на пользу смена обстановки. – На лице молодого лорда отразилась тревога за своего стареющего опекуна. – Вы оба уже заметно помолодели от того, что ваш богатый опыт нашел себе применение. Здесь нужны именно такие люди, которые обладают врожденным чувством здравого смысла.

– Согласен! – раздался с порога чей-то голос, и в комнату вошел мастер Хэмиан. – Мне пришлось отодвинуть с дороги старого дурня, чтобы попасть сюда. Теперь я вижу, что имела в виду Шарра, когда говорила, что ты, Джексом, с головой ушел в новое занятие, – снисходительно усмехаясь, произнес он, приветствуя супруга сестры, потом учтиво поздоровался с остальными. – Я, мастер Робинтон, не хотел понапрасну будоражить собравшихся, но теперь решил спросить: может Айвас рассказать нам, а вернее, мне – потому что мне невтерпеж это узнать – как наши предки изготавливали столь долговечные пластмассы?

– Ура! – разом воскликнули Пьемур и Джейнсис, потом Пьемур вскочил с места и хлопнул Хэмиана по плечу.

Рослый кузнец из Южного холда, хоть и не был таким великаном, как мастер Фандарел, все же не шелохнувшись выдержал этот удар. Он молча ухмыльнулся, обнажив крупные ровные зубы, казавшиеся особенно белыми на загорелом лице.

– Рад что хоть кто-то меня одобряет. А ты что скажешь? – он в упор взглянул на Главного арфиста.

Робинтон вопросительно посмотрел на Д'рама.

– Вот и наше первое испытание на новом посту, друг мой.

– Я бы сказал, что Хэмиан – как раз тот человек, который должен попытаться сделать что-то новое – новое для всех нас, – согласно кивая, произнес старый всадник.

– Теперь все будет зависеть от того, кто владеет этими знаниями, – проговорил Робинтон, повернувшись к комнате Айваса. – Давайте спросим его.

Все, кроме Бенелека, подошли поближе, чтобы услышать, что скажет Айвас. Робинтон сделал знак Хэмиану, чтобы тот встал напротив экрана. Ему пришлось понукать кузнеца, который вдруг обнаружил, что никак не может сформулировать вопрос.

– Ну, спрашивай. Он еще никого не укусил, – подбадривал его Робинтон.

– Пока никого, – с притворным испугом добавил Пьемур.

– Гмм… мастер Айвас… – Хэмиан снова запнулся.

– Ты желаешь освоить метод изготовления пластмасс на основе силикатов, которые ваши предки применяли в строительстве? Я правильно понял, мастер Хэмиан?

Кузнец молча кивнул, его брови взметнулись в комическом удивлении.

– Откуда он узнал? – шепотом спросил он Робинтона.

– У него длинные уши, – наслаждаясь изумлением Хэмиана, ответил арфист.

– Неверно, мастер Робинтон, – заметил Айвас. – У данной системы есть датчики, куда более чувствительные, чем человеческое ухо. И поскольку дверь в соседнюю комнату оставалась открытой, твои слова, мастер Хэмиан, были отчетливо слышны. Так, значит, мастер Хэмиан, вы хотели бы научиться получать пластики, которые использовали ваши предки?

Хэмиан выпрямился и поднял голову.

– Да, мастер Айвас, это мое желание. Среди моих товарищей достаточно людей, которых интересуют сталь, железо, медь и латунь. Я же, увидев долговечность пластиков, хотел бы заниматься ими. Я уверен, что для нас они могли бы стать не менее важным материалом, чем для древних.

– Во времена ваших предков производство пластмасс было очень развито. Из разных полимеров получали разнообразные пластмассы – жесткие, полужесткие и пластичные, в зависимости от химического состава. Поскольку недалеко от озера Дрейка открыты поверхностные запасы нефти, ничто не мешает вам возобновить производство органических пластмасс. Но для этого придется усвоить значительно больше знаний по химии, чем это принято у вас для получения звания мастера. Само производство можно организовать как непрерывный процесс полимеризации из раствора. Джо Лилиенкамп оставил две установки в Пещерных складах.

– Лилиенкамп? – воскликнул Пьемур, повернувшись к Джейнсис, и она откликнулась, как эхо:

– Лилиенкамп?

– Кем был Джо Лилиенкамп? – взволнованно спросил Айваса Пьемур.

– Начальником снабжения экспедиции, человеком, сохранившим столько памятников прошлого в Пещерах.

– Тогда наверняка Джейд – его потомок! – крикнул Пьемур и тут же извинился за то, что прервал Айваса.

– У меня не отмечено, что две большие полимеризационные установки надежно запакованы. Скорее всего, они пришли в негодность от старости. Однако их можно использовать как модели. Восстанавливая оборудование, вы многому научитесь, мастер Хэмиан, а еще большему вас научат физические и химические эксперименты, которые предстоит поставить.

По лицу Хэмиана расплылась широкая улыбка.

– С удовольствием, мастер Айвас, с превеликим удовольствием. – Он энергично потер широкие мозолистые ладони. – Когда можно начинать? – Прежде всего, вам придется отыскать в пещерах исходную модель. – На экране засветилось изображение двух толстых кубов, из которых торчали замысловатые трубки. – Вот как она выглядит. Учтите, эти кубы тяжелые и транспортировать их будет неудобно.

– Ничего, мастер Айвас, доводилось таскать и кое-что потяжелее…

Лист с изображением необходимых установок выскочил из прорези, и Пьемур, подобрав его, подал кузнечному мастеру.

– Понадобится мастерская, чтобы разобрать их, и материалы, чтобы создать современную модель. И желательно, чтобы не вы один изучали основы химии; для производства качественных полимеров потребуется целая бригада специалистов, сведущих в науках.

Хэмиан задумчиво усмехнулся.

– Да, учиться наверняка придется – хотя бы для того, чтобы понимать незнакомые слова, которые ты употребляешь.

– Я думаю, что не ошибусь, предположив, – вставил мастер Робинтон, со значением глядя на Пьемура и Джейнсис, – что в твоей группе, Айвас, прибавится еще трое, а то и четверо учеников. Уверен, что и ты, Хэмиан, захочешь, чтобы в ней обучался кто-нибудь из твоего цеха.

– Да, у меня на примете уже есть пара подходящих ребят, – ответил Хэмиан. – Он набрал побольше воздуха и произнес: – Благодарю за все, мастер Айвас.

– Принимаю вашу благодарность, мастер Хэмиан.

– Как ты собираешься скрыть это от Торика? – заслоняя ладонью рот, тихо спросил Пьемур.

– Никак, – насмешливо улыбнулся Хэмиан. – Я сам себе хозяин. Я так поставил дело в копях, что работа может продолжаться и без меня. А мне пришла пора расширять свои горизонты, как это в свое время сделал и сам Торик. Благодарю, мастер Робинтон, и тебе спасибо, Д'рам. Я знаю, где находятся пещеры. Так что сейчас же и начну. – Он решительной поступью вышел из комнаты и зашагал по коридору. Не успел кузнец завернуть за угол, как из одной из спален вынырнул мастер Эсселин; вид у него был расстроенный.

– Мастер Робинтон, я ведь говорил этому кузнецу, чтобы он не…

– О, мастер Эсселин, – с самым любезным видом произнес Главный арфист, обнимая толстяка за плечи и увлекая по коридору. С другой стороны к ним пристроился Д'рам, и так, втроем, они стали неумолимо приближаться к выходу. – Мне просто стыдно, как безобразно с тобой обходились последнее время…

– Со мной? – Настороженный взгляд Эсселина сменился удивлением, и он прижал пухлую ладонь к груди. – Да уж, мастер Робинтон, когда грубияны, вроде этого кузнеца из Южного, плюют на мои распоряжения… – Ты совершенно прав, мастер Эсселин, совершенно прав. И я считаю, что твою жертву – ведь из-за этих раскопок ты на время оставил свои бесценные архивы – недооценили самым возмутительным образом. Поэтому решено, что мы трое – Предводитель Вейра Д'рам, лорд-Оберегающий Лайтол и я – избавим тебя от этой обременительной обязанности, чтобы ты смог вернуться к своим делам.

– Но позволь, мастер Робинтон… – Эсселин попытался замедлить шаг, но не тут-то было, – я вовсе не хотел сказать, что отказываюсь…

– Да-да. Ты у нас человек безотказный, – кивая головой, согласился Д'рам, – и это тебя только украшает. Ты проявил невероятную любезность, когда согласился принять на себя столь тяжкую обузу. И вот теперь, наконец, мы снимаем ее с твоих плеч.

Всю дорогу до выхода мастер Эсселин пытался протестовать, но Предводитель Вейра с Главным арфистом вывели его на тропинку, что вела к домику архивов и ласково, но в то же время твердо подтолкнули в спину, кивая, улыбаясь и не обращая ни малейшего внимания на его возражения.

– Дело сделано! – довольно потирая руки, сказал Д'рам, когда они вернулись в здание. – Первым дежурить буду я, Робинтон. – Потом он обратился к одному из стражей. – Теперь главный здесь я. Как тебя зовут?

– Гейтон, мой господин.

– Буду тебе очень благодарен, Гейтон, если ты принесешь нам с кухни попить чего-нибудь холодненького. Да побольше, чтобы хватило на всех… Нет, Робинтон, вина он тебе не принесет. Ты должен сохранять трезвую голову: ведь следующая очередь – твоя.

– Ах ты, старый дурень! – воскликнул возмущенный Робинтон. – Моя голова всегда трезвая, сколько бы вина я ни выпил!

– Ступай отсюда, Робинтон, – посмеиваясь, стал наступать на приятеля Д'рам. – Нечего здесь безобразничать.

– Это я безобразничаю? – с шутливым негодованием прорычал арфист. Вдруг оба они услышали торжествующий вопль Пьемура и поспешили узнать, что случилось.

– Вышло! Вышло! – никак не мог успокоиться юноша. Джейнсис и Джексом глядели на него с легкой завистью. Бенелек был как всегда невозмутим.

– Что вышло?

– Я сам составил программу!

Главный арфист взглянул на экран, покрытый загадочными словами и буквами, потом на своего ученика. – Это и есть…программа?

– Ну да! Оказывается, все до смешного просто, когда разберешься, что к чему! – Пьемур так и сиял от восторга.

– Пьемур, – неожиданно для самого себя произнес Робинтон. – У меня образовалось несколько свободных часов, пока на дежурстве Д'рам. Ты, кажется, говорил, что есть одна свободная штуковина?

– Разумеется, учитель..

Разом утратив всю свою дерзость, Пьемур вскочил с места и с довольным видом направился к полке, на которой были аккуратно разложены все детали.

– Как бы мне потом не пожалеть об этом, – сказал себе под нос Робинтон.

– Надеюсь, этого не случится, мастер Робинтон, – в тон ему ответил Айвас.

* * *

Робинтона разбудил Заир, ущипнувший его за мочку уха. Главный арфист сидел, откинувшись в кресле, ноги его опирались на подставку. Первое, что он ощутил, очнувшись от дремоты, – ломоту в шее. Ноги так затекли, что колени не сгибались. Робинтон невольно застонал, и тут Заир снова ущипнул его, глаза файра пламенели тревожным красно-оранжевым светом.

Главный арфист мгновенно пришел в себя. Из коридора доносился голос Айваса, который что-то терпеливо объяснял, и вопросы его учеников. Все шло как положено. Робинтон взглянул на Заира, который беспокойно вглядывался в темноту. И уловил слабый хруст и еще более слабый шум льющейся жидкости.

Арфист поднялся, в душе проклиная неподатливость старческих суставов, совсем не таких подвижных, как бывало. Стараясь не шуметь, он прокрался через вестибюль и выглянул в ночь. Робинтон знал, что скоро рассветет. Стрекот насекомых, убаюкавший его на посту, смолк, а звуки занимающегося дня еще не раздавались. Он стал осторожно пробираться вперед и снова услышал тихий хруст. Слева, где вдоль стены были установлены в ряд Фандареловы батареи, метались темные тени. Двое. И эти двое деловито громили стеклянные баки, в которых хранилась жидкость для батарей!

– Что это вы такое делаете? – в ярости закричал Робинтон. – Заир! Хватай их! Пьемур! Джейнсис! Да отзовитесь же хоть кто-нибудь! – арфист бросился вперед, полный решимости защитить запас питания для Айваса от окончательного уничтожения.

Потом он и сам удивлялся, где была его голова – безоружный старик в одиночку против крепких парней. И даже когда эти двое направились к нему, размахивая железными прутьями, которыми они крушили баки, Робинтон совсем не испугался. Гнев и возмущение вытеснили страх.

К счастью, у Заира было оружие: двадцать острых когтей; и едва бронзовый малыш налетел на одного из разбойников, целясь ему в глаза, как в битву вступили Пьемурова Фарли, Ориг Джейнсис и с полдюжины других файров. Робинтон поймал край туники и попытался повалить одного из негодяев на землю. Но тот сильно рванулся и, испустив вопль, когти файра располосовали ему лицо – освободился и кинулся наутек. Его спутник, яростно отбиваясь от атак огненных ящериц, бросился следом. Файры, разделившись на две группы, преследовали их по пятам.

К тому времени, когда подоспели люди, шум погони затих вдали.

– Не переживай, учитель, – утешал Робинтона Пьемур. – Нам остается только найти двоих со следами когтей на физиономиях. И мы их обязательно найдем! С тобой все в порядке?

Робинтон, схватившись за грудь, старался отдышаться. Несмотря на то, что он делал настойчивые знаки Пьемуру и остальным, понуждая их броситься в погоню, молодежь продолжала хлопотать вокруг него.

– Да оставьте вы меня, со мной все в порядке! – закричал он наконец, отмахиваясь от их забот. – Займитесь лучше этими бандитами! – арфист забился в приступе кашля, вызванном больше волнением, нежели физическими усилиями.

Когда Робинтону удалось убедить окружающих, что он цел и невредим, вернулись файры. Вид у них был чрезвычайно самодовольный – как же, они так долго преследовали беглецов! Раздосадованный тем, что негодяям удалось скрыться, Главный арфист подхватил светильник и повел всех к месту сражения.

– Пять баков разбито, и если бы ты не услышал… – вымолвил Пьемур.

– Услышал Заир, а вовсе не я, – Робинтон не мог себе простить такого упущения: как он мог уснуть на посту!

– Какая разница? – плутовато ухмыльнулся Пьемур. – Главное, что они не успели разбить достаточно баков, чтобы поставить под угрозу энергоснабжение Айваса. Не волнуйся, учитель. В кладовых есть еще запас.

– Я волнуюсь из-за того, что это вообще могло произойти! – возмущенно повысил голос Робинтон.

– Мы разыщем негодяев, – успокаивал наставника Пьемур.

Усадив старого арфиста в кресло, он налил ему стакан вина.

– Обязательно! – мстительно воскликнул Робинтон. Он знал, что кое-кто испытывает вражду к Айвасу, но ни на мгновение не допускал, что возможно столь дерзкое нападение.

«Но кто мог на это пойти? – он терялся в догадках, потягивая вино и, как всегда, ощущая его благотворное действие. – Эсселин? Навряд ли старый дуралей осмелился бы на такую выходку, как ни обидно ему было расставаться со своей почетной должностью. Не было ли вчера на Посадочной площадке стеклоделов Нориста»?

– Не стоит так волноваться, – повторял Пьемур, с тревогой поглядывая на своего мастера. – Ты видел? Заир в кровь расцарапал одного из них. Не беспокойся, никуда они от нас не денутся.

Но, несмотря на то, что Пьемур наутро организовал негласные поиски среди всех, кто работал на Посадочной площадке, бандитов разыскать не удалось. Подмастерье даже поднял с постели заспанного Эсселина, но на его пухлом круглом лице никаких отметин не обнаружилось.

– Наверное, все еще в бегах, – доложил он встревоженному Робинтону, наблюдавшему за восстановлением батареи.

– Придется обнести это место забором, – сказал Главный арфист. И выставить круглосуточную охрану. Айвас должен находиться в безопасности.

– Как ты думаешь, на кого падает подозрение? – спросил Пьемур, заглядывая в утомленное лицо учителя.

– Подозрение? Подозревать можно кого угодно. Но где доказательства? Пьемур пожал плечами.

– Придется быть более бдительными. – Потом, поразмыслив, добавил:

– Но почему сам Айвас не поднял тревогу? Ведь он всегда знает, что творится вокруг, будь то ночью или днем. Когда они задали этот вопрос Айвасу, тот ответил, что бандиты орудовали за пределами видимости внешних видеодатчиков, а звуки, которые уловили его аудиосистемы, не превышали уровня обычных ночных шумов. – А что, если бы они забрались внутрь? – спросил Робинтон.

– Данная автоматическая система обладает защитой. Здесь вандализма можно не опасаться. Робинтона его слова не особенно успокоили, но спорить он не стал; уже собиралась первая утренняя учебная группа.

– Пожалуй, Пьемур, мы пока оставим это при себе, – не допускающим возражений тоном проговорил Робинтон.

– А как насчет наказа арфистам – чтобы искали людей с расцарапанными физиономиями?

Робинтон пожал плечами.

– Сомневаюсь, чтобы они появились на глаза, пока раны не заживут…

Но все же извести арфистов.