Текст книги "Белый дракон"

Энн Маккефри
Белый дракон

Глава 1

Холд Руат. Двенадцатый Оборот нынешнего Прохождения

– Ну, Н'тон, если он и теперь недостаточно чистый, значит, я уж и вовсе не знаю, что такое чистый дракон! – И Джексом навел промасленной тряпочкой последний глянец на шейный гребень Рута. Смахнул рукавом куртки пот со лба и только тут сообразил, что, кажется, недостаточно почтительно обратился к Предводителю Форт Вейра. На всякий случай Джексом добавил: – А ты как думаешь, Н'тон?..

Н'тон с улыбкой махнул рукой в сторону лужайки на берегу озера. Прочавкав по грязи, они одновременно обернулись и посмотрели на Рута: белая шкурка дракона, только что выкупанного с мыльным песком, влажно поблескивала на утреннем солнце.

– Я еще не видел его чище, – сказал Н'тон, насмотревшись. И строго добавил: – Нет, я не к тому, что ты не всегда его достаточно холишь, Джексом. Просто, если ты не велишь ему выбраться из грязи, он скоро снова измажется!

Джексом торопливо дал мысленную команду дракону, добавив: “Смотри, Рут, держи хвост повыше, пока не окажешься на траве!” И заметил краешком глаза, что Дорс и его дружки крадучись отступают в сторонку, – подобру-поздорову, пока Н'тон не задал им еще какой-нибудь тяжелой работы. Джексом умудрился ничем не выдать самодовольства, владевшего им, пока мыли дракона. Дорс с приятелями не посмели ослушаться всадника, весело пригласившего их подсобить. Джексом положительно развеселился, глядя, как они потели, усердно обихаживая “заморыша” и “ящерицу-переростка”, – и это вместо того, чтобы задирать и дразнить Джексона, как они наверняка собирались с утра! Он, конечно, знал, что блаженство будет недолгим. Но если сегодня Предводители Вейра Бенден сочтут Рута достаточно сильным для полетов с седоком на спине – Джексом по крайней мере всегда сможет спастись на нем от насмешек своего молочного брага и его дружков…

Н'тон сложил руки на груди, на пятнистой от брызг кожаной куртке. Снова нахмурился и сказал:

– А ты знаешь. Рут на самом деле не белый.

– Как так?.. – Джексом недоверчиво вгляделся в своего дракона.

– Присмотрись, – посоветовал Н'тон. – Его шкура отливает то коричневым, то золотым, а вон тот бок – зеленым и синим.

– Ты прав! – Джексом даже моргнул, с изумлением узнав о своем друге нечто совершенно новое. – Наверное, цвета сделались заметнее оттого, что он такой чистый, а солнце сегодня такое яркое!

Нет, право, что за наслаждение – обсуждать любимую тему со столь понимающим собеседником!

– Он совсем не бесцветен, – продолжал Н'тон. – Скорее наоборот: он сочетает в себе все драконьи оттенки. – Всадник похлопал ладонью по плечу Рута, по налитым силой бугрящимся мышцам, потом оглядел мощный круп. – И превосходно сложен к тому же. Может, он и невелик, Джексом, но до чего же хорош!

Джексом непроизвольно выпрямился, гордо расправляя плечи.

– Не толст и не тонок, а, Джексом? – И Н'тон с добродушным лукавством ткнул Джексома локтем в плечо, припомнив, сколько раз мальчик обращался а нему за помощью: “Предводитель, у Рута опять несварение.”” – ибо Джексом поначалу считал, что обильная пища поможет маленькому дракону сравняться в размерах с собратьями. Время, однако, показало, что этой надежде не суждено было сбыться.

– Как ты думаешь, Н'тон, – спросил Джексом, волнуясь, – Рут достаточно силен, чтобы поднять меня в воздух?

– Так, давай прикинем, – задумался всадник. – Ты совершил Запечатление веской прошлого Оборота, а теперь дело к осени. Большинство драконов перестает расти к концу своего первого Оборота. За последние шесть месяцев Рут, как мне кажется, не подрос и на пол-ладони. Приходится заключить, что таким он и останется… Ну, ну, – добавил Н'тон, услышав печальный вздох Джексома, – твой Рут на добрых полголовы выше самых крупных верховых скакунов, верно ведь? А они способны нести человека часами без устали, так? Да и ты не толстяк какой-нибудь, вроде Дорса.

– Но ведь полет – совсем не то, что бег… – Правильно. Но у Рута вполне пропорциональные крылья. Они должны удержать в воздухе и его, и тебя.

– Значит, Рут в самом деле… настоящий дракон?

Н’тон внимательно посмотрел на Джексома и положил обе руки ему на плечи:

– Да, Джексом. Рут – самый настоящий дракон. Несмотря на то, что он вполовину меньше других. И сегодня, когда вы взлетите, все смогут в этом убедиться. Ладно, давайте-ка двигаться домой, в холд! Да смотри приоденься, чтоб не стыдно было встать рядом с таким красавцем!

– Пошли, Рут, – позвал Джексом.

"Я бы еще посидел здесь на солнышке”, – послушно пристраиваясь слева от Джексома, пожаловался дракон. И, грациозно переставляя лапы, пошел к холду вместе со своим другом и Предводителем Вейра.

– Во дворе будет достаточно солнца. Рут, – заверил его Джексом, ласково проводя рукой по голове дракона. Фасеточные, похожие на драгоценные камни, глаза Рута замерцали радостной синевой.

Молча шагая вперед, Джексом окинул взглядом внушительный скальный обрыв, внутри которого помещался холд Руат – второе по древности людское поселение на Перне. Этот холд будет принадлежать ему, когда он достигнет зрелости. Или когда его опекун Лайтол, бывший ткач, бывший всадник, решит, что он, Джексом, сделался достаточно мудр.

И еще надо, чтобы другие владетели наконец перестали припоминать ему Запечатление, нежданно-негаданно связавшее его с маленьким Рутом. Джексом вздохнул, зная, что никогда не позабудет того дня.

Собственно, он и не хотел его забывать, но Запечатление Рута поставило слишком много проблем перед Ф'ларом и Лессой – Предводителями Вейра Бенден, – перед владетелями холдов, да и перед ним самим, поскольку ему так и не разрешили совсем превратиться во всадника и переселиться в Вейр. Все говорили, что ему, Джексому, следовало остаться владетелем Руата, – не то, мол, безземельные младшие сыновья всех главных владетелей вцепятся друг другу в глотки, оспаривая этот титул…

Но хуже других из-за Запечатления пришлось человеку, которому Джексом всем сердцем желал угодить, – Лайтолу, его опекуну. Если бы только, прежде чем спрыгнуть на горячий песок бенденской площадки рождений на помощь белому малышу, который никак не мог разбить слишком твердую скорлупу, – если бы тогда он остановился и подумал, он бы сообразил, какую непреходящую муку причинит тем самым Лайтолу: ведь Рут постоянно напоминал бывшему всаднику о горе, постигшем его с гибелью его собственного дракона, коричневого Ларта. Пусть даже Ларт погиб за много Оборотов до того, как в холде Руат родился Джексом, – душевная рана Лайтола кровоточила по-прежнему. Во всяком случае, Джексому часто говорили об этом. “Но коли так, – иной раз удивлялся он про себя, – отчего Лайтол не возражал, когда Предводители Вейра и владетели разрешили мне попробовать вырастить дракона в Руате?"

Взглянув на гребень скалы, Джексом заметил, что Лиот, бронзовый Н'тона, сидел носом к носу с Вилтом, старым коричневым сторожевым драконом. Вот узнать бы, о чем они разговаривали! О его Руте? О том испытании, которое сегодня ему предстояло?.. Над головами драконов лениво кружили огненные ящерицы-файры – крохотные родичи громадных зверей. Вдали, за скалами, пастухи перегоняли из хлевов на пастбища, раскинувшиеся к северу от холда, табунки скакунов и стада верров – нелетающих птиц, которых разводили на мясо. Дым вился над крышами домиков, обрамлявших восточный большак и подъем к главному двору. По левую руку от подъема строили новые здания: считалось, что дальние внутренние тоннели холда Руат грозили обвалом. Н’тон вдруг спросил:

– Много ли у Лайтола в Руате приемышей-подопечных из других холдов, Джексом?

– Подопечных? Ни одного, Предводитель, – ответил Джексом и нахмурился: уж это-то Н'тону было известно.

– Что ж так? – поинтересовался всадник. – Следовало бы тебе почаще знакомиться с другими ребятами, равными тебе по званию.

– Я часто езжу с управляющим Лайтолом в другие холды…

– Я говорю не об общении, а о компании сверстников, которая тебе бы не повредила.

– Ну, здесь есть мой молочный брат Дорс и его друзья.

– Да-да, конечно.

Джексом быстро глянул на Предводителя, несколько озадаченный его тоном. Но лицо всадника было бесстрастно.

– А с Фелессаном часто видишься? Помнится, в Вейре Бенден вы с ним без конца проказничали вдвоем…

Джексом почувствовал, как жаркий румянец залил его лицо до самых корней волос, но ничего поделать не смог. Возможно ли, чтобы Н’тон откуда-то дознался о том, как они с Фелессаном пролезли сквозь щель на бенденскую площадку рождений, желая поближе рассмотреть кладку Рамоты?.. Нет, Фелессан не мог проболтаться! Ни за что, никому! Правда, Джексом нередко задумывался – ведь он тогда в самом деле потрогал маленькое яйцо, сиротливо лежавшее отдельно от прочих.. уж не в тот ли самый момент судьба предназначила их с Рутом друг другу?.. Вслух он ответил:

– Да нет, с Фелессаном мы теперь встречаемся редко… Я должен ухаживать за Рутом… и вообще…

– И то верно, на все времени никогда не хватает, – кивнул Н’тон. Похоже, он хотел сказать что-то еще, но потом передумал.

Молча шагая вперед, Джексом поневоле принялся соображать, уж не ляпнул ли он что-нибудь не то. Но долго размышлять ему не пришлось: как раз в это время коричневый Трис – файр Н'тона, – трепеща крыльями, вспорхнул Предводителю Вейра на плечо и возбужденно заверещал.

– Что-нибудь случилось? – спросил Джексом.

– Он просто слишком взволнован, – рассмеялся Н’тон и, ласково посвистывая, принялся гладить шею Триса. Наконец коричневый прочирикал что-то Руту и, успокаиваясь, сложил крылья на спинке.

"Он любит меня”, – сообщил Рут.

– Все огненные ящерицы тебя любят, – ответил Джексом.

– Я тоже это заметил, – сказал Н’тон. – Ты обратил внимание, как они слетелись к озеру и помогали его мыть?

– Интересно, почему так?.. – Джексом давно собирался спросить об этом Н'тона, но все не решался. Еще не хватало отнимать время у Предводителя Вейра, задавая глупые вопросы. Но сегодня был особенный день, да и вопрос пришелся кстати.

Н’тон повернулся к своему файру, Трис прощебетал что-то и принялся чистить переднюю лапку.

– Он говорит, что любит Рута, – посмеиваясь, объяснил всадник. – Больше от него ничего не добиться. Можно предположить – все дело в том, что Рут несколько ближе к ним по размерам: они могут разглядеть его целиком, даже не отлетая прочь на несколько длин дракона..

– Может, и так, – сказал Джексом, хотя ему не особенно понравилось это объяснение. – Во всяком случае, огненные ящерицы то и дело слетаются к нему в гости. Представляешь – со всей округи! Чаще всего они несут несусветную чушь, но по крайней мере с ними он не скучает. Мне ведь приходится иногда отлучаться…

Они вышли на дорогу и двинулись к подъему, что вел в главный двор.

– Давай, Джексом, одевайся поскорее: Ф'лар с Лессой вот-вот прибудут, – сказал Н’тон, входя в распахнутые ворота и направляясь к массивной металлической двери холда. – Не знаешь – Финдер, ваш арфист, сейчас у себя?

– Должен быть у себя.

Расставшись с ним, Джексом с Рутом повернули в сторону кухни и старых амбаров, и тут мальчика с новой силой одолели сомнения по поводу сегодняшнего испытания. Утешала лишь мысль, что Н’тон вряд ли обнадежил бы его насчет разрешения летать на Руте, не будь он уверен, что Предводители Бендена дадут свое согласие.

Летать на Руте!.. Какое это было бы счастье!.. Не говоря уж о том, что все усвоили бы раз и навсегда:

Рут – настоящий дракон! А вовсе не файр-переросток, как без конца заявлял Дорс. И потом, Джексом мог бы с легкостью улетать прочь от Дорса. Сегодня, купая Рута, он был избавлен от насмешек молочного брата – впервые за несколько Оборотов. До появления Рута Джексом не раз скрывался от Дорса в глубине внутренних тоннелей Руата: его обидчик не любил затхлой темноты коридоров и обычно отставал. Избавиться от внимания Дорса вдвоем с драконом стало много труднее. Иногда Джексом даже жалел, что его связывало с Дорсом столь многое. Но ничего не поделаешь – юный владетель Руата был обязан молочному брату самой своей жизнью. Если бы за два дня до преждевременного появления Джексона на свет Дорс не родился у Диланы – Джексом, надо думать, не прожил бы и нескольких часов. Зато теперь он только и слышал от Лайтола и руатского арфиста, как велик был его долг перед Дорсом. По их словам, ему следовало всем делиться с мальчиком, уступившим ему когда-то половину материнского молока. По правде говоря, Джексом вовсе не находил, чтобы Дорс сильно от этого пострадал: он был на целую ладонь выше Джексома и куда толще его. И без зазрения совести пользовался своей привилегией.

Джексом приветливо помахал рукой поварам, готовившим праздничный обед. Этим обедом, как страстно надеялся Джексом, будет отмечен его первый полет на Руте. Неподалеку от кухни стоял старинный амбар, перестроенный под вейр для белого дракона и жилье для его друга. Как ни мал был Рут полтора Оборота назад, уже тогда было ясно, что для обычных апартаментов владетеля в самом холде он скоро станет слишком велик. Тут-то Лайтол и решил, что из каменного амбара с его сводчатым потолком выйдет отличный просторный вейр для дракончика и еще спаленка с рабочей комнатой – для Джексома. Фандарел, Мастер кузнецов, сам изготовил новые двери и тщательно подогнал петли – так, чтобы с дверями мог совладать не только худенький подросток, но и только что вылупившийся дракон.

Рут сунул голову внутрь жилища и сообщил Джексому:

«Мое ложе не подмели. Лучше я посижу здесь, на солнышке…»

– Все слишком заняты уборкой, – сказал ему Джексом. – Ведь сегодня приедет Лесса!

И засмеялся, вспомнив ужас на лице Диланы, когда Лайтол объявил ей, что в гости ждут саму Госпожу Вейра Бенден. Для кормилицы Джексома Лесса была в первую очередь единственной чистокровной руатанкой, уцелевшей после вероломного нападения владетеля Фэкса на холд – более двадцати Оборотов тому назад.

Войдя в свою комнату, Джексом стащил с плеч влажную рубашку и потянулся к стоявшему у раковины кувшину. Вода успела остыть. Джексом сморщился: не годилось казаться неряхой рядом с чисто вымытым Рутом, но и сбегать в горячие бани холда до приезда Предводителей он уже не успеет. Ко времени их прибытия он должен быть на месте. Джексом распустил в холодной воде мыльный песок и принялся умываться.

"Они здесь”, – получил он мысленное сообщение Рута. А еще через мгновение Лиот и старый Вилт разом протрубили со скал, приветствуя высоких гостей.

Джексом кинулся к окошку и высунулся наружу. Там и в самом деле мелькали громадные крылья: новоприбывшие приземлялись на главном дворе. Потом бенденские драконы взмыли на сторожевые высоты, сопровождаемые роями взволнованных файров, но этого Джексом уже не видел. На ходу вытираясь полотенцем, он скинул промоченные в озере штаны и натянул чистую новенькую одежду. Подбитые пушистым мехом теплые сапоги были сшиты специально для этого случая. Выскочив наружу, Джексом вмиг обрядил Рута в кожаную полетную сбрую. Маленький дракон с готовностью подставлял ему шею: зря, что ли, они столько тренировались со сбруей все эти дни!

Но тут Джексома снова одолели дурные предчувствия. А вдруг Н’тон ошибся? Вдруг Лесса и Ф'лар все-таки решат повременить еще несколько месяцев, желая окончательно убедиться, что Рут в самом деле перестал расти? А если у Рута не хватит сил взлететь со всадником на спине, ведь он такой маленький? А если он надорвется? Вдруг ему повредит этот полет?..

Рут ободряюще заворковал.

"Ты не можешь мне повредить. Ты – мой друг!” – И он ласково ткнул Джексома головой, обдав его теплым, чистым дыханием.

У мальчика бурчало в животе от волненья. Стараясь успокоиться, он поглубже вздохнул – и только тут заметил толпу, собравшуюся на ступенях холда. Откуда столько народу?..

"Ну, не так уж их и много, – снова подбодрил его Рут, но сам любопытно вытянул шею, разглядывая собравшихся. – Зато сколько огненных ящериц явилось проведать меня! Не беспокойся. Я знаю всех, кто к нам сегодня приехал. И ты тоже всех знаешь”.

Действительно, незнакомых лиц не было, и то, что дракона ничуть не смущало такое количество зрителей, добавило Джексону мужества. Он расправил плечи и решительно двинулся вперед.

Главными гостями были, конечно, Ф'лар и Лесса – Первые Всадники Перна. Рядом с ними стоял Ф'нор, спутник грустной Брекки, всадник коричневого Канта: они с Джексомом были добрыми друзьями. Присутствовал, конечно, и Н’тон, ведь это он возглавлял Форт Вейр, исстари защищавший Руат. Джексом искренне обрадовался Робинтону, Мастеру арфистов Перна, и Менолли, юной арфистке, часто исполнявшей поручения Робинтона. От лица владетелей холдов присутствовали Сэнджел из Южного Болла и Грох из Форта. Они, конечно, имели полное право приехать, но Джексом им не слишком обрадовался.

Лайтола он сперва не заметил, но вот арфист Финдер наклонился к Менолли, желая что-то сказать, и Джексом разглядел наконец своего опекуна. “Быть может, – с надеждой подумалось ему, – Лайтол хотя бы сегодня как следует приглядится к Руту! Хотя бы сегодня!.."

И вот они пересекли широкий мощеный двор и остановились против ступеней. Джексом положил руку на мускулистую, изящно изогнутую шею Рута и заставил себя прямо посмотреть судьям в глаза.

Лесса первой протянула руку, приветствуя дракона, потом сошла вниз поздороваться с Джексомом.

– Рут изрядно окреп с весны, Джексом, – сказала она одобрительно. Но ничто не могло укрыться от ее глаз. – А вот тебе самому не мешало бы есть побольше. Лайтол! Скажи на милость, Дилана когда-нибудь кормит ребенка?.. Одни кости!

Джексом между тем потрясение осознал, что изрядно перерос Лессу: она задирала голову, чтобы посмотреть ему в лицо! Подумать только, она всегда казалась ему высокой!.. Джексом ужасно смутился, вынужденный сверху вниз глядеть на такую важную персону, как Госпожа Вейра Бенден. Она же добавила:

– Я бы сказала, ты даже выше Фелессана, а уж он-то вытягивается прямо на глазах!

Джексом принялся невнятно оправдываться.

– Чепуха, Джексом, вырос – ну так и будь на высоте, – сказал Ф'лар, подходя к подруге. Впрочем, все его внимание было посвящено дракону, и Рут приподнял голову, чтобы встретиться взглядом с рослым Предводителем. – Когда ты вылупился, Рут, я и думать не смел, что ты вырастешь таким здоровенным! Видно, твой друг, владетель Джексом, неплохо за тобой ухаживает! – Ф'лар слегка подчеркнул слово “владетель”, и Джексом смутился еще больше: напоминание о двусмысленности его положения было не из приятных.

– Однако, – продолжал Предводитель Бендена, – вряд ли ты, Джексом, когда-нибудь сравняешься мощью с нашим добрым Мастером кузнецов, так что Руту твой вес, скорее всего, не покажется чрезмерным в полете. – Ф'лар оглянулся на зрителей, заполнивших ступени. – Рут в плечах на целую голову выше верховых животных и куда крепче сложен!

– А какой у него размах крыльев? – задумчиво сдвинула брови Лесса. – Джексом, попроси его, чтобы развернул крылья!

Лесса могла бы и сама его попросить, ведь она была способна разговаривать со всеми драконами. Джексом по достоинству оценил этот жест, передавая мысленно Руту ее пожелание. Глаза белого дракона замерцали от волнения; он оторвал от земли передние лапы и широко распахнул крылья. На груди и плечах, переливаясь всеми цветами, вздулись могучие мышцы.

– Удивительно пропорционален для своего роста! – похвалил Ф'лар, ныряя под крыло и разглядывая верхнюю сторону широкой просвечивающей перепонки. – Ох, спасибо, Рут! – добавил он, когда белый дракон повернул крыло для удобства осмотра. – И по-моему, Джексом, он рвется летать не меньше, чем ты!

– Да, Предводитель: ведь он дракон, а все драконы летают! Для того и даны им крылья!

Ф'лар вскинул на него глаза, и Джексом невольно затаил дыхание, испугавшись, не слишком ли дерзок был его ответ. Но рядом с ним звонко расхохоталась Лесса, он оглянулся и увидел, что ее смех был адресован не ему и не Руту. Она смотрела на спутника, и Ф'лар, подняв правую бровь, улыбался в ответ. Джексом понял, что в этот миг их с Рутом для Предводителей попросту не существовало.

– Драконы должны летать, верно, Лесса? – как бы вспомнив давнюю семейную шутку, негромко сказал Ф'лар подруге. Потом перевел взгляд на сторожевые высоты, откуда за всем происходившим во дворе с неослабным вниманием следили драконы – великолепная золотая Рамота, бронзовый великан Мнемент и два коричневых, Кант и Вилт.

– Что говорит Рамота, Лесса?

Лесса фыркнула:

– Ты же знаешь – она всегда утверждала, что у Рута все будет хорошо.

Ф'лар посмотрел на улыбавшегося Н'тона, затем на Ф'нора. Коричневый всадник кивнул головой.

– Единогласно, Джексом, – сказал бенденский Предводитель. – Мнемент, тот вообще не может взять в толк, к чему столько разговоров. Что ж, полезай, парень! – И Ф'лар шагнул вперед, словно бы намереваясь подсадить его на шею белого дракона.

Мгновение Джексом разрывался между ощущением блаженства – сам Первый Всадник Перна хотел ему помочь! – и искренним возмущением: неужели Ф'лар полагал, будто он, Джексом, без посторонней помощи не может взобраться на собственного дракона?! Рут решил дело: убрал за спину крылья и подогнул левое колено. Джексом легко вскочил на его лапу и перебрался на положенное место между последними выступами шейного гребня. Эти выступы у взрослых драконов достигали достаточной высоты, чтобы надежно удерживать человека в обычном полете, однако Лайтол настоял на том, чтобы Джексом воспользовался предохранительными ремнями. Пристегивая их к своему поясу, Джексом исподтишка поглядывал на толпу. Он ждал насмешек, но на лицах не отразилось ни тени удивления или презрения по поводу этой предосторожности.

И вот наконец все было готово, и у Джексома вновь похолодело в животе от нахлынувшего волнения: а если Рут все-таки не сможет…

Он успел заметить уверенную улыбку Н'тона и то, как Мастер Робинтон и Менолли приветственно вскинули руки. Потом Ф'лар поднял кверху сжатый кулак – традиционный сигнал взлета.

Джексом набрал полную грудь воздуха и скомандовал:

– Летим, Рут!

Под ним волной перекатились твердые мышцы – Рут присел на задние лапы. Вот напряглась спина, вот буграми вздулись грудные мускулы, поднимая широкие крылья для первого, столь важного взмаха. Вот Рут пригнулся еще ниже, и вдруг рванулся вверх, оттолкнувшись задними лапами от земли с такой силой, что голова Джексома резко запрокинулась назад. Мальчик инстинктивно вцепился в ремни, между тем как мощные взмахи крыльев возносили маленького дракона все выше, мимо окон, откуда с изумлением взирали на него обитатели холда – так быстро, что ряды окон слились для Джексома в одно смазанное пятно. Громадные драконы на сторожевых высотах тоже развернули крылья, трубя во всю мощь, подбадривая Рута. Огненные ящерицы вились вокруг, их звонкие серебристые голоса раздавались сверху и снизу, справа и слева, сзади и спереди. Джексому оставалось только надеяться, что они не испугают Рута и не столкнутся с ним в полете.

«Они рады видеть нас вдвоем в воздухе, – сказал Рут. – Рамота и Мнемент просто счастливы, что ты наконец-то оказался у меня на спине. Я тоже очень доволен. А ты? Теперь тебе легче?»

От этого вопроса, заданного почти жалобным тоном, у Джексома застрял в горле комок. Он хотел ответить, но ветер, бивший в лицо, отнес прочь слова.

– Конечно, я счастлив! Мне всегда хорошо, когда я с тобой! – прокричал он, и голос сорвался. – Как я мечтал об этом полете! Теперь-то все видят – ты самый что ни на есть настоящий дракон!..

«Почему ты кричишь?»

– Потому что я счастлив!..

"Но здесь только я могу тебя услышать, А я всегда хорошо слышу тебя”.

– Ну конечно… Нет, Рут, правда, я больше всего рад за тебя!

Рут заложил вираж, и Джексом пригнулся, затаив дух и борясь с центробежной силой. Бессчетное число раз летал он на драконах, но всегда – пассажиром, всегда – в тесноте между двоими взрослыми седоками. Нынешний полет впервые дарил удивительные ощущения. Восторг, сдобренный страхом… переживание чуда, происходившего здесь, с ним, сейчас…

"Рамота советует тебе крепче держаться ногами, – передал Рут. – Так, как если бы ты ехал на скакуне”.

– Я боялся сдавить тебе горло, – ответил Джексом. Плотнее прижал ноги к теплой шелковистой шее друга и сразу почувствовал себя увереннее.

"Так лучше. Нет, ты не повредишь мне шею. Ты не можешь сделать мне больно. Ты – мой всадник! Вот только Рамота велит, чтобы я садился…” – добавил Рут недовольно, – Садиться? – удивился Джексом. – Но ведь мы только-только взлетели!

«Рамота говорит, чтобы я не переутомлялся. Но тебя так легко носить! Я хочу летать с тобой. Она говорит, что мы с тобой будем летать каждый день все дальше. Вот это мне нравится!»

Рут снова лег на крыло. Они возвращались ко двору с юго-востока. Люди на дороге останавливались поглазеть и приветственно махали им руками. Джексому даже казалось, будто он слышит их крики, но встречный ветер гудел в ушах, не давая толком ничего разобрать. Люди во дворе поворачивали головы вслед планирующему дракону. Изо всех окон холда торчали головы любопытных.

– Пусть только кто-нибудь теперь посмеет сказать, что ты. Рут, – не настоящими дракон!

Джексом жалел лишь о том, что их первый полет оказался до обидного коротким. Каждый день все дальше? Что ж, ни туман, ни пожар, ни падение Нитей не удержат его от ежедневных полетов – дальше и дальше от Руата!

И тут его резко бросило вперед, больно ударив грудью о вырост гребня это Рут часто заработал крыльями, гася скорость и аккуратно усаживаясь на то самое место, с которого совсем недавно взлетал.

«Прости, пожалуйста, – сказал Рут виновато. – Кажется, кое-чему мне все же следует поучиться.»

Не в силах сразу отрешиться от пережитого в полете восторга, Джексом еще какое-то время сидел на спине у дракона, потирая грудь и утешая Рута. Ф'лар, Ф'нор и Н’тон уже шли к нему через двор: лица у них были довольные. Почему же такой задумчивый вид был у Мастера арфистов? И почему нахмурился владетель Сэнджел?

«Всадники убедились: мы можем летать, – сказал Джексому Рут. – Остальное не имеет значения!»

Джексом тщетно вглядывался в лицо Лайтола: черты его опекуна, как всегда, были угрюмо-бесстрастны, и гордость, распиравшая подростка, несколько сникла. Как он надеялся сегодня – хотя бы сегодня! – заслужить одобрительный взгляд Лайтола, одно-единственное доброе его слово.

"Ему не забыть Ларта”, – очень тихо и мягко напомнил Рут.

– Ну что, Джексом? Я же тебе говорил! – окликнул Джексома Н’тон. – Я же говорил, что все пройдет отлично!

– В самом деле, превосходный полет, Джексом, – сказал Ф'лар, зорко оглядывая Рута и не находя никаких признаков переутомления. – Он легко поднял тебя, как мы и рассчитывали.

– Малыш способен повернуться в воздухе вокруг кончика крыла, – добавил Ф'нор. – Не забывай о ремнях, пока не привыкнете друг к другу как следует! – И он стиснул руку Джексома, обхватив пальцами предплечье: рукопожатие, которым всадники удостаивали лишь равных себе. Сердце мальчика вновь замерло от гордости и восторга.

– Вот ты к ошибся, владетель Сэнджел, – разнесся по двору звонкий голос Лессы. – Мы никогда не сомневались, что белый дракон полетит. Мы просто откладывали его первый полет, ожидая, чтобы Рут полностью вырос!

Ф'нор подмигнул Джексому, Н’тон скорчил рожу, а Ф'лар возвел глаза к небу, призывая всех к долготерпению. И это окончательно убедило Джексома в том, что трое самых могущественных всадников Перна в самом деле отныне считали его за своего.

– Ну, парень, ты теперь всадник, – сказал Н’тон.

– Верно, – кивнул Ф'лар и тотчас строго нахмурился. – Верно, но только не думай, будто сможешь прямо завтра путешествовать по всему Перну. И не смей лезть в Промежуток! Время еще не пришло. Надеюсь, ты это понимаешь? Отлично. Будешь каждый день тренировать Рута в полете. Есть у тебя с собой расписание занятий, Н’тон? – Тот протянул табличку, и Ф'лар передал ее Джексому. – Мышцы крыльев надо развивать медленно и осторожно – их, чтобы ты знал, недолго и надорвать. Это – главное. Может случиться, однажды тебе потребуется поворотливость или скорость, а плохо тренированные мышцы откажут. Слыхал о трагедии на Плоскогорье?

Лицо Ф'лара было сурово.

– Да, Предводитель, – ответил Джексом. – Финдер мне рассказал.

Он предпочел умолчать о том, как Дорс с дружками, тоже прослышавшие о несчастье, с тех пор не давали ему шагу ступить без напоминаний о неопытном всаднике, насмерть разбившемся на горном склоне: слишком многого потребовал он в полете от своего дракона, столь же молодого и неумелого, как и он сам.

– И потом, Джексом, на тебя возложена двойная ответственность: за Рута – и за твой холд.

– Разумеется, Предводитель, я знаю. Предводитель…

Н’тон рассмеялся и хлопнул Джексома по колену.

– Да уж, юный мой владетель, бьюсь об заклад – ответственность у тебя только что из ушей не течет.

Ф'лар оглянулся на Предводителя Форт Вейра, несколько удивленный его легкомысленным тоном. Джексом замер: неужто и Предводителям случается сболтнуть не подумав? Лайтол без конца внушал воспитаннику: прежде, чем открывать рот, не забывай хорошенько подумать…

– Я сам присмотрю за обучением Джексома, – продолжал тем временем Н’тон. – А что до чувства ответственности, об этом можно не беспокоиться. Вот уж что вколочено в него крепко… Так я, с твоего позволения, научу его лететь в Промежутке, когда он будет готов. Правда, я полагаю, – и он кивнул на двоих владетелей холдов, о чем-то споривших с Лессой, – чем меньше мы будем болтать об этих полетах, тем лучше…

Н’тон и Ф'лар обменялись взглядами, и Джексом ощутил в воздухе некое напряжение. Но тут со скал протрубил сперва Мнемент, а затем и Рамота.

– Они согласны со мной, – негромко сказал Н’тон.

Ф'лар покачал головой и убрал со лба упавшую прядь.

– Но, Ф'лар, Джексом вполне заслуживает звания всадника, это же очевидно, – присоединился к Н'тону коричневый всадник. – Если уж на то пошло, решение должен вынести Вейр, а вовсе не владетели. И потом, Рут – бенденский дракон!

– Вот именно: все дело в ответственности, – хмуро глядя на двоих всадников, сказал Ф'лар. Потом поднял глаза на Джексома. Тот не особенно хорошо понимал, о чем все говорят, ясно было лишь то, что решалась их с Рутом судьба. – Ладно, – сдался наконец Предводитель Бендена. – Ладно, пускай учится летать в Промежутке. Ведь если ему запретить, он обязательно попробует сам,. А, Джексом? Или в твоих жилах не руатская кровь?

– Д-да, Предводитель?” – Джексом не смел поверить в свое счастье.

– Нет, Ф'лар, Джексом не станет пробовать сам, – странноватым голосом проговорил Н’тон. – Видишь ли… похоже, Лайтол кое в чем перестарался…