Текст книги "Двое во дворе"

– Все нормально, – сказал он наконец. – Я рад, что вам немного лучше, сеньорита Вест. Вы нас заставили немного поволноваться, но я рад вам сообщить, что вы идете на поправку и весьма быстро.

Тони облизнула пересохшие губы.

– Спасибо.

– Не хотите ли чего-нибудь съесть? – с улыбкой спросила сестра. – Может, немного супа?

– Да, пожалуйста, – кивнула в ответ Тони. – Я действительно проголодалась. Сколько я здесь пролежала?

Доктор нахмурился.

– Немногим более суток, сеньорита, – ответил он. – Обычно, когда у человека сотрясение мозга, сознание возвращается не сразу. Мы наложили два шва на затылке, сеньорита. Вот почему у вас так болит голова.

Тони просто не верила своим ушам – она была без сознания весь день и целую ночь! Да, в это нелегко было поверить.

– Сестра Гонзалес принесет вам немного супа, а я зайду вас проведать завтра, – сказал врач. – Спокойной ночи, сеньорита.

Когда доктор ушел, а сестра отправилась за супом, Тони попыталась поудобнее усесться в подушках. Она сразу же почувствовала головокружение и покрылась холодным потом. Она откинулась назад. В эту минуту дверь открылась, и в комнату вошел граф делла Мария Эстрада.

Она взглянула на него, остолбенев от удивления.

– Но… но вы ведь в Лиссабоне! – сказала она, не веря своим глазам.

– Я был в Лиссабоне, – спокойно ответил граф, закрывая дверь.

Тони сжала руки под одеялом.

– Что вам нужно, сеньор?

– Разве так уж трудно вообразить, что меня интересует ваше состояние? – сказал он резко.

– Честно говоря, да, – сказала Тони, на минуту закрыв глаза. Затем она опять их открыла, услышав движение возле кровати, и увидела графа рядом с собой.

– Сестра Гонзалес через минуту будет здесь и принесет суп, – проговорила она, не глядя на него.

– Я знаю. Как вы себя чувствуете? Тони попыталась повертеть головой.

– Все в порядке, я думаю. – Она задрожала. – Мне бы хотелось, чтобы вы ушли. Я очень нервничаю.

– Но почему, сеньорита? – Граф поглубже засунул руки в карманы брюк. – Может быть, вам есть что скрывать?

Тони посмотрела на него, и в ее широко раскрытых глазах была тревога.

– Мне нечего скрывать, сеньор.

– Нечего? – Он недоверчиво взглянул на нее. – Вы не очень убедительно говорите не правду, сеньорита Морли.

Тони почувствовала, что боль у нее в голове усилилась. Она судорожно мигнула и закрыла глаза, и в это время вошла сестра.

– О! – воскликнула сестра в замешательстве. – Извините, сеньор граф, я не знала…

– Все в порядке, сеньорита Гонзалес, – тихо отозвался граф спокойным тоном, так отличавшимся от того, каким он только что говорил с Тони. – Я уже ухожу. – Он опять посмотрел на Тони и добавил:

– Я увижу вас позже, сеньорита.

Тони не ответила, и когда он ушел, закрыв за собой дверь, сестра Гонзалес посмотрела на Тони с большим интересом.

– Граф беспокоился о вас? – В ее голосе звучал интерес.

Тони вздохнула.

– Может быть, – сказала она устало. Усилия, которые Тони затратила на то, чтобы съесть суп, очень утомили ее, и, несмотря на беспокойство, она опять заснула. Теперь она плавала в зеленом мире. Везде была вода, она лилась ей в уши, глаза, горло. Она душила ее. Когда она проснулась, кровь стучала у нее в ушах.

Уже наступило утро, ставни были распахнуты, и легкий ветерок с моря приятно холодил лицо. Она расслабилась и, успокоившись, почувствовала, что головная боль значительно ослабла. Тони уже могла вытягивать ноги и руки. Комната была пуста, но вдруг дверь медленно открылась и кто-то остановился на пороге. Это была Франческа, и, внимательно посмотрев на нее. Тони заметила в ее лице усталость. Девочка была бледна, и Тони удивилась, что могло ее так обеспокоить. Конечно, не состояние Тони.

– Входите, Франческа, – сказала Тони, устраиваясь поудобнее.

Франческа мгновение колебалась, но затем вошла в комнату. Она выглядела недовольной, не говорила ни слова, и Тони, собравшись с духом, сказала:

– Я сожалею, что причинила вам беспокойство, Франческа.

Девочка прожала плечами.

– Вы мне никакого беспокойства не причинили, – сказала она холодно.

– По крайней мере, я должна благодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь.

Франческа рассмеялась.

– Да, я сделала это, – отозвалась она по-прежнему холодно. – Я не хотела иметь на совести вашу смерть.

Тони проговорила раздраженно:

– Франческа, вы просто невыносимы. Зачем вы пришли сюда? Для того, чтобы пугать меня?

Тони подумала, что Франческа пришла убедиться, что Тони действительно приходит в себя. В конце концов, Франческа еще слишком молода, и не все ее слова соответствовали тому, что она думала на самом деле.

Если бы только суметь найти дорогу к ее сердцу, подумала Тони с грустью. Ни одно юное существо никогда не бывает уж совсем плохим. В соответствующих обстоятельствах она поступила как нужно.

– А почему отец пришел вас навестить? – спросила вдруг Франческа, и Тони растерялась.

– Я думаю, он хотел узнать, как я себя чувствую, – сказала Тони в замешательстве, не желая говорить о графе и о том, что он знает, кто она на самом деле.

Франческа прикусила губу.

– А зачем ему это?

– Господи! – воскликнула Тони. – Я думаю, графу это совершенно безразлично, но ведь я гостья, и, наверное, он, как и вы, не хочет, чтобы происшествие со мной было на его совести. Франческа задумалась.

– А почему он вернулся из Лиссабона? Он мог бы просто позвонить по телефону. Ведь доктор Родригес сразу же уведомил отца о происшествии.

На этот вопрос у Тони не было ответа. Она не могла объяснить Франческе, что ее отец вернулся, чтобы обличить самозванку, пробравшуюся в его дом. Пусть Поль все объясняет. Она очень бы хотела, чтобы все прояснилось. Здесь в замке слишком много подводных течений, и она хотела уехать отсюда. Тони никогда не считала себя человеком с богатым воображением. Почему же граф делла Мария Эстрада вызывал в ней такие странные чувства?

Франческа беспокойно двигалась по комнате, дотрагиваясь до коробочек и флаконов с косметикой.

– А Эстебан считает, что вы просто изумительны, – проговорила она довольно насмешливо.

Тони не ответила, и Франческа злобно посмотрела на нее.

– Когда вы с Полем уезжаете? Тони беспомощно пожала плечами.

– К сожалению, я не могу вам сказать ничего определенного.

– Но почему? Пожалуйста, не делайте вид, что вы хотите уехать!

– Я действительно этого хочу! – воскликнула Тони. – Но ведь я ничего не могу сказать с уверенностью теперь, – и она показала на голову. – Но я обещаю, что мы уедем, как только сможем это сделать.

– Ладно. – Франческа скрестила руки на груди и внимательно посмотрела на Тони. – Я буду рада, когда в замке опять будет спокойно!

Тони провела языком по пересохшим губам.

– У вас будет, наверное, гувернантка, – сказала она вскользь.

Франческа нахмурилась.

– Никакой гувернантки мне не нужно, сеньорита.

– А твоя бабушка так не думает, дорогая, – насмешливо сказал Поль, появляясь в дверях. Франческа резко повернулась.

– Вы ничего об этом не знаете, – ответила она сердито. – Почему вы остаетесь здесь и вмешиваетесь в наши дела? Вы ведь знаете, что мой отец вас не любит!

– Да, я знаю это. Однако твой отец не может мешать внуку навещать свою бабушку, каковы бы ни были его личные чувства.

– А какие у него могут быть личные чувства? – спросила Тони устало.

– Вы хотели бы знать? А разве Поль вам еще ничего не сказал?

– Франческа! – проговорил Поль с угрозой, а Тони смотрела на этот спор с интересом.

– О, не тревожьтесь, я ей не скажу, – продолжала Франческа презрительно. – Пусть сама узнает, за кого она выходит замуж!

– Франческа! – Поль побелел от гнева. Франческа, очевидно, решила, что с нее довольно: она повернулась и вышла из комнаты, оставив их вдвоем. Поль сразу же успокоился. А Тони протянула руку в его сторону и сказала:

– Твой дядя знает, что я не Джанет Вест! У Поля перехватило дыхание.

– Что ты говоришь!

– Ты слышал, – сказала Тони устало. – Твой дядя знает, кто я на самом деле.

– Но как? – Поль смотрел на нее с изумлением. – Неужели ты..?

– Конечно, нет. Зачем мне нужно говорить правду именно ему? Поль пожал плечами.

– Я не намереваюсь спорить об этом опять! – пробормотал он, и Тони взглянула на него в возмущении.

– Как бы то ни было, нам лучше уехать отсюда, как только я буду в состоянии! Поль мрачно проговорил:

– Уверен, он все разнюхал о тебе, чтобы сказать бабушке.

– Неужели ты действительно думаешь, что твоему дяде нечего делать, кроме как беспокоиться о глупой девчонке которую ты привез сюда?

– Нет, но, в любом случае, у него есть причины не желать, чтобы я здесь находился!

– По-видимому, – сказала Тони, волнуясь. – Уходи, Поль. Ты выводишь меня из себя. Как жаль, что я согласилась на этот маскарад!

Поль подошел к двери и обернулся, глядя на Тони.

– Но не забудь, когда ты говоришь обо мне в таком тоне, что ты сама согласилась приехать сюда. Я ведь тебя не связал веревкой и не похитил.

– Я прекрасно это помню. Уходи, Поль.

Поль ушел, когда вернулась сестра Гонзалес. Она стала суетиться вокруг Тони, благожелательно улыбаясь ей и, очевидно, считая что Тони важная персона. А что Поль скажет своей бабушке? И захочет ли граф наказать их за то, что они пытались его обмануть? Ситуация была ужасной, и она была рада, когда усталость взяла свое, и ей захотелось спать.

Несколько дней спустя Тони уже вставала и ходила по комнате. Силы быстро возвращались к ней. Конечно, ведь она была молода, у нее было прекрасное здоровье, и хотя она потеряла много крови, отдых в постели почти вернул ей силы. Помог ей и морской воздух: она много сидела у окна, глядя на пронизанные солнечными лучами море и небо.

За эти два дня ее неоднократно посещала графиня и проводила с ней время перед обедом. Она, по-видимому, ничего не знала о том, что выяснил ее сын, и относилась к Тони с такой добротой, что девушка остро ощущала свою вину за обман.

Поль не возвращался, Франческа тоже. Тони не удивилась что Франческа к ней не ходит. Девочка ясно показала, что не выносит Тони и не доверяет ей. Но в отношении Поля дело было другое, и у Тони было неприятное предчувствие. Может быть, он использовал любую возможность, чтобы уговорить бабушку дать ему немного из своих денег, и просто не хотел тратить время попусту на так называемую невесту.

Тони опасалась, что Поль может попытаться продолжать свои интриги, не обращая внимания на презрение к нему со стороны графа. Может быть, он думал, что дядя не расскажет бабушке правду, чтобы ее не расстраивать. Тони хотела бы уехать, и каждый раз, когда открывалась дверь, она ожидала, что появится граф и станет изливать на нее свой гнев.

Через четыре дня после несчастного случая, когда она сидела у окна в темно-синем халатике с распущенными по плечам волосами светлого золота, вошел граф.

Не успела раскрыться дверь, как Тони уже знала, кто пришел. Она услышала его твердые шаги и стала, как обычно, волноваться. В этот раз он постучал, прежде чем войти.

Она оглянулась и посмотрела на него. Он был одет в кремовый костюм, волосы были гладко причесаны, и он выглядел настоящим аристократом. Тони задрожала, когда он подошел и стал рядом с ней.

– Итак, сеньорита, – сказал он, пристально глядя на нее своими темными глазами, – вы выглядите гораздо лучше.

Тони сглотнула и ответила:

– Да, сеньор, мне гораздо лучше.

– Прекрасно, прекрасно, я рад. – Тони посмотрела ему прямо в глаза. – Действительно рад. – Он слегка улыбнулся, насмешливо глядя на нее. – Безусловно, сеньорита. Будьте уверены.

Тони наклонила голову, чувствуя, что его близость волнует ее. Может быть, виной всему была ее болезнь, но она почувствовала, что ей жарко, и не могла поднять на него глаз.

Он подошел к окну и стал к нему спиной, скрестив руки на груди и испытующе глядя на нее. Ей стало неудобно, она взглянула на него и сказала с некоторым вызовом:

– Не смотрите на меня так!

– Вам неприятно, чтобы я смотрел на вас, сеньорита?

– Да. Когда вы смотрите вот так!

– Как?

Тони покраснела.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду. Пожалуйста, скажите, зачем вы пришли, и уходите.

– Но мне доставляет удовольствие смотреть на вас. В конце концов, даже ваше смущение подтверждает вашу вину. Бедная сеньорита Морли, вы не ожидали, что вас выведут на чистую воду, и так быстро.

Тони сжала кулаки.

– Вы дерзки, сеньор! – она вздрогнула. – Вы не разговаривали бы со мной таким образом, если бы ваша мать или Поль были здесь!

– Нет, конечно. Но их здесь нет. И я могу сказать то, что хочу, такой женщине, как вы! Тони встала, ноги ее дрожали.

– Что вы хотите сказать? Что значит: такой женщине, как я?

– Мое мнение о представительницах вашего пола уже много лет было весьма неблагоприятным, а ваши игры с моим племянником не изменили его в лучшую сторону. Нет, сеньорита, очень мало найдется женщин, которые достойны доверия мужчин…

Лицо его изменилось, а шрам стал отчетливо виден, и Тони вновь подумала, откуда он мог у него появиться.

– Сеньор, ваше мнение обо мне совершенно не важно.

– А вот здесь вы ошибаетесь, сеньорита. Оно очень важно в нескольких отношениях. Моральный облик женщин всегда важен!

– Господи, Боже мой! Ну что я такого сделала? Притворилась невестой Поля, только и всего. Это что – преступление? Я совратила его с пути истинного?

Он резко схватил ее за плечи и стал трясти ее.

– Я скажу вам, что вы сделали. Вы пытались соблазнить мужа моей хорошей знакомой – Мигеля де Каля!

Он резко отпустил ее, и она упала в кресло.

– Вы… да вы просто сошли с ума, – проговорила она, задыхаясь. – Ваша знакомая верит в то, во что ей хочется верить!

Граф смотрел на нее с усмешкой.

– Вы хотите сказать, что Мигель принуждал вас принимать его ухаживания, что он забыл о своей жене и стал оказывать неподобающие знаки внимания гувернантке своих детей?

– Да, это действительно так. – Тони побледнела.

Граф покачал головой.

– О, сеньорита, неужели вы принимаете меня за глупца? Неужели я выгляжу таким простаком? Неужели я юнец, у которого еще молоко на губах не обсохло? Нет, сеньорита! Я вовсе не так глуп. Мигель богат, а женщина, подобная вам, не будет против знаков внимания со стороны такого мужчины.

Тони смотрела на него в ужасе.

– Да как вы смеете!

– Сеньорита, я смею, – он схватил ее за руку своей железной рукой и притянул ее к себе. Тони отчаянно сопротивлялась, стараясь высвободиться, но он прижал ее к себе, и она оказалась во власти какого-то странного чувства. Дыхание ее участилось. Она ощущала слабый запах лосьона и жар его тела. Ей стало больно, когда он резко отвел ее руку, но больше всего ее беспокоили его губы, они были почти рядом с ее губами, он улыбался насмешливо, и в его глазах было презрение. – Итак, сеньорита, – тихо проговори он, – что вы скажете сейчас?

Тони чувствовала, что ее лоб горит, но она знала, что его отношение изменилось. Еще минуту назад он насмехался над ее попыткой освободиться, но в следующее мгновение в его глазах появилось странное выражение, и он прижал ее к себе еще сильнее. Тони показалось, что сердце ее остановилось. Он пристально смотрел на нее, покачивая головой, а затем с тихим восклицанием нагнулся к ней, и она почувствовала, как его губы обожгли ей рот.

Тони считала, что знает все о поцелуях, но сразу поняла, как была не права. Граф хорошо знал, что делает. Это прикосновение разбудило ее, и Тони почувствовала, что ее сопротивление стало слабеть. Вместо того, чтобы бороться, ей захотелось обхватить его шею руками и позволить ему делать с ней все, что он хотел. Куда делся надменный граф делла Мария Эстрада? Место его занял просто человек. Когда Тони уже почти забыла его презрение к ней, он вдруг отшвырнул ее от себя, и его губы искривились в жестокой улыбке.

Тони с трудом удержалась на ногах, а граф продолжал смотреть на нее с насмешливой улыбкой.

– Итак, сеньорита, – проговорил он резко, – все обстоит именно так, как я и думал. Мои ласки вовсе не вызывают у вас неприятного ощущения.

Тони закрыла лицо руками.

– Уходите, – проговорила она дрожащим голосом. – Уходите.

Граф выпрямился и не спеша пригладил волосы.

– Я уйду тогда, сеньорита, когда буду готов это сделать. А вы теперь уже не можете отрицать, что я доказал свою правоту.

Тони посмотрела на графа.

– Какую именно?

– То, что вы слабы и несдержанны в чувствах! – Он выну портсигар и медленно закурил. Затем он посмотрел на Тони сквозь облачко голубого дыма. – Тем не менее, я не могу отрицать, что вы, как бы это сказать, красивая женщина, – он говорил безразличным тоном и смотрел на нее оценивающим взглядом. – Может быть, вам и не нужно было так уж стараться, чтобы привлечь Мигеля.

– Я вообще не старалась! – Тони сжала кулаки. – Ради Бога, оставьте меня в покое! Я не хотела сюда приезжать, и я уеду, как только смогу! – Она выпрямилась. – И не думайте, что если я завишу от вашего гостеприимства, вы смеете вести себя, как вы хотите.

Он рассмеялся, как будто сказанное ею показалось ему забавным.

– Сеньорита, вы просто уникальны! Вы ожидаете, что я вам проверю, когда сам Мигель де Каль рассказал мне, как вы старались, чтобы он вошел в вашу комнату…

– Что вы говорите! – ужаснулась Тони.

– Да, вот именно, и не пытайтесь отрицать это. Разве я не был свидетелем происшествия, участницей которого вы были в Лиссабоне? Очевидно, это опять была ошибка? У вас богатое прошлое, сеньорита! Но вы не удовлетворились тем, что уже сделали, и явились сюда в роли невесты моего племянника. К вашему несчастью, сеньора Пассаментес – близкая подруга Эстель де Каль. Она вспомнила, что встречала вас в ее доме, и после того, как я сам там побывал, ваша игра была открыта.

Тони опустилась в кресло. Вот почему Лаура Пассаментес показалась ей тогда знакомой! Естественно, как гувернантка она не вступала в прямые контакты с гостями, приходящими в дом, но они могли ее видеть.

Она посмотрела на графа.

– Ну хорошо, – покачала она головой, – я не хочу больше об этом слышать. Я сказала, что я уеду, как только смогу. Но так как Поль не заходил ко мне уже несколько дней, мы еще об отъезде окончательно не договорились. Граф медленно пошел к двери.

– Поль вернулся в Англию, я полагаю, – заметил он холодно. – Он уехал три дня тому назад. А вы останетесь здесь!

– Что вы говорите? – Тони опять встала. – Что вы хотите сказать? Я здесь не останусь, какие бы планы вы ни строили! – В висках у нее опять застучало, и она не могла понять, что происходит.

– О нет, вы останетесь здесь, сеньорита. Я объясню вам все более подробно позже, когда вы будете в состоянии лучше меня понять…

Тони почувствовала, что ей снова становится дурно.

– Но я не хочу здесь оставаться! – воскликнула она в испуге, хотя не отдавала себе отчета, чего она боится.

– Может быть, вы так и думаете в настоящую минуту, – сказал он тихо, – но вы останетесь.

– Но… но если Поль уехал, как я могу здесь оставаться? Что скажет ваша мать что скажет Франческа?

Граф насмешливо улыбнулся.

– Разве я вам не сказал? Вы будете новой гувернанткой Франчески.

Глава 5

Через неделю Тони уже чувствовала себя опять вполне здоровой и настолько сильной, что могла ходить, не испытывая усталости. Она уже спускалась вниз к берегу одна и бродила в чистой теплой воде босиком. Время, казалось, остановилось. Она была предоставлена самой себе и встречалась с остальными членами семьи только за столом. Граф вернулся в Лиссабон, как ей сказали, а так как графиня продолжала звать ее Джанет, ей, по-видимому, ничего не было известно. Все произошедшее казалось просто невероятным, однако у нее пока не хватало сил готовиться к отъезду, поэтому она продолжала оставаться здесь.

Конечно, она задумывалась над тем, почему Поль уехал. Не может быть, чтобы он отказался от мысли легко разбогатеть. На упрямого Поля это было так непохоже!

Вздохнув, Тони решила больше об этом не думать и, взяв купальник, пошла на пляж. Растянувшись на песке, она почувствовала, что ей тепло и спокойно. Она почти забыла ту боль, которую испытывала при мысли о графе.

Здесь ее и нашла Франческа, села рядом с ней и заговорила впервые после той сцены у Тони в комнате.

– Сегодня утром звонил отец, – сказала она, внимательно рассматривая раковинку.

– Вот как! – сказала Тони, которая еще не забыла, как эти делла Мария Эстрада вели себя по отношению к ней.

– Да, и он спросил, здесь ли вы еще. Тони почувствовала, что вот-вот рассмеется.

– А что – он вообразил, что я уже в состоянии уехать?

– Нет, – спокойно сказала Франческа. – Он сказал мне, что вы останетесь здесь на неопределенное время.

Тони села и дотронулась до головы, которая опять начала болеть. Она взглянула на девочку.

– А он сказал вам, почему я остаюсь? Франческа пожала плечами.

– Он сказал, что вы будете моей гувернанткой. Он сказал, что вас зовут вовсе не Джанет Вест, а Антония Морли. Это верно?

Тони вздохнула.

– Тони Морли. Никто не зовет меня Антония. Франческа вздохнула.

– Значит, вы не невеста Поля?

– Нет.

– А мой отец, – она покраснела, – мой отец… он, ну… вы его любовница? Тони вытаращила глаза.

– Конечно, нет! – Она нахмурилась. – Но вы сказали это так спокойно. Я… я всегда думала, что вы, как бы сказать, что вы его ревнуете. Вам было бы неприятно, если бы все было именно так?

Франческа подняла плечи.

– Отец сказал мне, чтобы я не спрашивала вас о… о вещах личного плана. И я подумала, естественно… я просто не знаю, что и думать!

Тони сочувственно посмотрела на девочку.

– Я думаю, вы действительно любите своего отца! – воскликнула она. – Я считаю вас грубой и избалованной, но ведь это не так?

Франческа посмотрела Тони прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы мой отец был счастлив! – сказала она страстно. – Если кто-то связан с Полем, то ничто не может заставить меня относиться к этому человеку хорошо. Тони вздохнула.

– Но почему? Скажите мне, Франческа. Франческа покачала головой.

– Нет, я не скажу. Это не моя тайна. Кроме того, вы сами сказали, что мой отец вас не интересует.

– Но все дело в том, – сказала Тони, – что у меня нет абсолютно никакого желания оставаться здесь. Или становиться вашей или чьей-либо гувернанткой.

Девочка испуганно посмотрела на нее.

– Но вы должны это сделать, сеньорита, обязательно!

– Почему я должна это сделать?

– Потому что… потому что он так сказал!

– Ему придется подыскать еще кого-нибудь. Я не хочу здесь оставаться, и вы не можете меня заставить это сделать!

Франческа опять стала рассматривать раковинку.

– Я бы не сказала этого, сеньорита. Тони вскочила.

– Ради Бога, называйте меня Тони, я до смерти устала от слова «сеньорита»! Франческа пожала плечами.

– Хорошо. А куда вы собираетесь ехать? Тони покачала головой.

– Я даже не знаю. А почему уехал Поль?

– Мой отец заставил его уехать. Он заплати ему деньги.

– Что вы говорите!

Франческа взглянула на Тони.

– Неужели вы думаете, что он уехал бы без денег? – спросила она с неожиданно взрослой прямотой.

– Понятно, – ответила Тони со смешком. – Удивляюсь, почему он от меня не откупился таким же образом.

– Не знаю. Все это как-то странно. Тони вздохнула. Она чувствовала озноб, хотя и стояла под ярким солнцем. Она очень хорошо представила себе графа: он мог быть по-настоящему жестоким, и если она вызывала у него такое сильное желание, ее положение было очень уязвимым. Тони могла потерять все, играя против человека, который считал, что серьезного сопротивления она ему не окажет. Тони собрала свои вещи, а Франческа смотрела на нее глазами, так похожими на глаза своего отца.

– Не уезжайте, – произнесла она просто. Тони внимательно взглянула на нее и почувствовала, что ее захлестывает жалость. Девочка уже узнала горе: у нее умерла мать, и ей пришлось жить с человеком, который держится с людьми отчужденно и, может быть, полон горечи из-за того несчастного случая, который оставил на его лице такой ужасный шрам. Она попыталась отбросить эти мысли. Когда кто-нибудь из семьи делла Мария Эстрада пожалел ее, не считая, может быть, старой графини?

– А ваша бабушка?.. – начала она.

– Она не знает, кто вы такая. Вы можете сказать, что преподавали до того, как стали секретаршей. Она плохо знает современную жизнь. У нее не будет причин не поверить вам. Если мой отец так говорит, все так и будет!

Услышав упоминание об отце Франчески, Тони сразу же почувствовала, что ее переполняет неприязнь к нему. Она не останется здесь, она просто не может остаться! Она рискует слишком многим, и внутренний голос подсказывал ей, что в опасности находится не только ее чувство самоуважения.

– Мне… мне нужно переодеться, – сказала она, желая переменить тему.

– Конечно, сеньорита, – сказала она холодно и стала опять рассматривать раковины.

Тони заколебалась, но затем, не сказав ни слова, повернулась и пошла в сторону замка.

Однако несмотря на поведение Франчески на берегу, Тони заметила, что девочка ходит за ней почти повсюду и даже предложила посмотреть окрестности. Так как Тони раньше лишь изредка ездила на лошади в школе верховой езды, она не приняла предложение Франчески ехать верхом.

Поэтому они ходили пешком и разговаривали, и Тони увидела, что с Франческой очень интересно общаться. Девочка избавилась от чувства неприязни, которое было у нее вначале, она болтала обо всем на свете и, в частности, о своей прежней гувернантке, мадемуазель Дюпон, чопорной даме среднего возраста, совершенно неспособной справиться с такой живой девочкой, как Франческа.

Было очень странно, что отъезд Поля так повлиял на девочку, и Тони начала уже испытывать беспокойство по поводу того, что ей самой нужно начинать готовиться к отъезду.

– Когда она упомянула об этом в присутствии Франчески, та нахмурилась и сказала:

– Я думаю, вы должны остаться до возвращения моего отца.

Тони покачала головой.

– Видишь и, Франческа, медсестра уже давно меня оставила, и даже доктор Родригес признает, что я уже совсем здорова. Меня здесь ничто уже не удерживает, а мне нужно подыскать себе работу!

Франческа надула губы и опять стала похожа на ту девочку, с которой Тони встретилась, когда приехала в замок впервые.

– Почему бы вам не остаться здесь? Чем эта работа хуже всякой другой? И я уверена, платить здесь будут гораздо больше.

Тони вздохнула.

– Это бесполезно, Франческа. Видишь ли, я приехала сюда как невеста Поля. Мы не смотрели на это всерьез, ты ведь сама понимаешь. Когда мы сюда приехали, я увидела, что Поль старается вытянуть из бабушки все, что можно. И я захотела уехать тотчас же. Затем произошел этот несчастный случай. Я знаю, почему твой отец услал отсюда Поля, но я не хочу участвовать в каких-то неблаговидных делах, о которых я ничего не знаю. С меня вполне достаточно интриг… И я вздрагиваю каждый раз, когда твоя бабушка называет меня Джанет. Я хочу опять стать собой, Тони Морли, обычной девушкой без всяких претензий на аристократизм. Это бесполезно, Франческа, неужели ты не понимаешь? Франческа вздохнула.

– Я очень стараюсь вас понять. Тони. Но я просто… я хочу, чтобы вы здесь остались.

Послышался стук в дверь, вошла служанка и заговорила с Франческой по-португальски. Они сидели в гостиной и читали журналы, так как с утра упал густой туман, который и позже не рассеялся. Тони думала, что погода отражает ее состояние, и не прислушивалась к тому, о чем говорила служанка. Затем она вдруг уловила упоминание о сеньоре Пассаментес и нахмурилась.

Франческа посмотрела на Тони и сказала, когда горничная ушла:

– Приехали Лаура и Эстебан Пассаментес. Тони быстро встала.

– Я пойду к себе в комнату. Франческа положила руку ей на плечо.

– Конечно, нет. Вы ведь не прислуга, а мой друг. Вы должны остаться и выпить с нами чашку чая.

Тони посмотрела на свои синие брюки в обтяжку и коричневый свитер толстой вязки. Волосы ее были завязаны лентой, и она казалась немногим старше Франчески.

– Но, Франческа, я не одета для приема гостей, – начала было она, но тут дверь открылась, и вошла Лаура Пассаментес, а следом за ней ее сын.

Франческа неловко улыбнулась, взглянула на Тони и поднялась, чтобы поздороваться с гостями.

Лаура опять была в черном: черный костюм из плотного крепа прекрасно облегал ее изящную фигуру. Волосы были аккуратно уложены, а лицо искусно подгримировано. Эстебан был веселым мальчиком и приветливо улыбался, глядя на Франческу.

– Франческа, дорогая, – произнесла Лаура, говоря по-английски ради Тони, – так приятно с тобой встретиться! Эстебан просто места себе не находил дома – из-за погоды, наверное, и очень просил меня поехать навестить тебя. – Она взглянула на Эстебана с материнской теплотой. – Я просто не могла ему отказать. А как твои дела?

Франческа ответила ей, справилась о ее здоровье и вообще вела себя, как подобает хозяйке дома. Затем Лаура посмотрела на Тони оценивающе, замечая каждый элемент ее облика.

– А вы, сеньорита, все еще здесь? – В ее голосе чувствовалась завуалированная дерзость, и Тони от смущения покраснела. Она понимала, что Лаура знает, кто она такая, и презирает ее за обман.

– Да, сеньора, – ответила она. – Но я вскоре уезжаю.

Лаура пожала плечами.

– Этот… инцидент с вами произошел так некстати.

Франческа взглянула на Тони.

– Я в этом тоже виновата, а не только… Тони, – сказала она, поворачиваясь к Лауре. – Если бы я не вела себя так неосторожно, Тони не поскользнулась бы.

Тони улыбнулась девочке. Впервые Франческа признала, что она тоже имела к этому отношение.

– Конечно, – скептически произнесла Лаура. – Итак, теперь вас зовут Тони. Вам пришлось раскрыть, кто вы такая?

Тони удалось улыбнуться.

– С вашим участием, сеньора, – ответила она.

Лаура немного растерялась.

– А твоя бабушка, Франческа, она знает?

– Нет! – быстро прервала ее Франческа. – Я… я не думаю, что мы должны ей об этом говорить. Отец сам скажет, когда сочтет нужным!

Лаура пожала плечами.

– Если ты так хочешь, дорогая. А сейчас, может быть, мы выпьем чаю?

– Да, да, конечно, извините, – Франческа позвонила горничной.

Лаура сочувственно взглянула на нее, и Тони стало не по себе. Ей захотелось уйти. Ей было не о чем разговаривать с этой женщиной, которая, похоже, считала, что Рауль делла Мария Эстрада – это ее собственность, а его дочь должна выполнять ее распоряжения.

– Я пойду к себе в комнату, Франческа, – начала она, но Лаура покачала головой.

– О нет, сеньорита, останьтесь и поговорите со мной. Франческа, вы с Эстебаном можете пойти и послушать пластинки. А мы с сеньоритой Морли немного поболтаем.

Франческа посмотрела на Тони, а та, в свою очередь, взглянула на нее.

– Я не думаю, что… – начала было Франческа, но Эстебан воскликнул:

– Пойдем, Франческа, я все равно не хочу чаю!

У Франчески не оставалось выбора, она распорядилась насчет чая и ушла с Эстебаном, а Тони и Лаура остались одни.

– А теперь, сеньорита, – начала Лаура спокойным тоном, – подойдите и сядьте. Я хочу поговорить с вами.