Электронная библиотека » Энн Вулф » » онлайн чтение - страница 2

Текст книги "Так не бывает"


  • Текст добавлен: 27 мая 2022, 12:05


Автор книги: Энн Вулф


Жанр: Короткие любовные романы, Любовные романы


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 3
Верни мое тело!

Обычно Юта просыпалась рано, отводя себе два часа для того, чтобы принять душ, привести себя в порядок и скудно позавтракать низкокалорийными хлопьями с обезжиренным молоком. Но сегодня она проснулась не под звук музыкального будильника, а под глуховатое бормотание миссис Пирс:

– Вставай, миленький… Видать, вы с Ютой крепко вчера поспорили… Оба проспали работу…

Проспала работу?! Юта вскочила с кровати как ужаленная. Она никогда еще не позволяла себе прийти позже, чем ее подчиненные! Но почему Вэнди обращается к ней, как к Робину? Неужели старушка совсем ослепла и перепутала комнаты? Конечно, миссис Пирс никогда не отличалась хорошим зрением, но перепутать Юту с мужем – это уж слишком…

Юта спустила ноги на пол и нащупала тапочки. Похоже, сегодняшний день будет не лучше вчерашнего… Во всяком случае, начался он отвратительно…

Она разодрала глаза, клейкие, как почки весенних деревьев.

– Вэнди, ты хорошо видишь? – поинтересовалась она и с ужасом услышала незнакомый голос, густой, с хрипотцой, почти как у Робина. Неужели ее угораздило простудиться? Поэтому и тело такое тяжелое, а ноги – как две колонны античного строения…

– Не жалуюсь, деточка, – ответила Вэнди. – Вроде могло быть и хуже…

Миссис Пирс пробормотала что-то еще, но Юта ее не слышала. Она с ужасом смотрела на свои огромные ноги, невесть откуда взявшийся живот и пальцы, пухлые, как баварские колбаски.

– Бог ты мой… – прошептала она и потрясла руками так, словно этим жестом могла согнать с них внезапно образовавшийся жир. – Бог ты мой… Я… я… я… Вэнди, я умираю!

Миссис Пирс подошла к кровати и недоуменно посмотрела на Юту.

– В чем дело, деточка? По-моему, ты выглядишь нормально. Даже румянец на щеках… Что у тебя болит, Робин?

– Робин?! – воскликнула Юта, не в силах больше сдерживаться. – Какого черта я вдруг стала Робином? Надень очки, Вэнди, и посмотри на меня повнимательнее!

Вэнди удивилась такой вспышке. Обычно Робин бывал с ней очень ласков, шутил и никогда не позволял себе повышать на нее голос, даже если она действительно была в чем-то виновата. Ее тонкие губы сжались, подчеркнув иссохшие устья морщин. Она пошарила рукой в оттопыренном кармане фартука и извлекла из него очки в толстенной роговой оправе. Водрузив сей инструмент на положенное место, миссис Пирс пристально посмотрела на Робина Макаути.

– И что ты видишь?! – раздраженно поинтересовалась Юта.

Вэнди развела руками. Она совершенно не понимала, чего от нее хочет хозяин. Вчера он пришел навеселе и, наверное, еще не очнулся от долгого сна. Вот и мерещится ему всякое…

– Тебя, деточка. Робина Макаути собственной персоной… Кого же, по-твоему, я должна увидеть?

– С меня хватит! – воскликнула Юта голосом, который явно принадлежал не ей. Чтобы угомонить нарастающее беспокойство, она бросилась к зеркалу. На стальной поверхности отчетливо прорисовывались очертания чужого тела, чужого лица, чужих глаз и губ. Юта охнула. Тело, которое возникло перед ней в призрачном мире зеркала, принадлежало… ее мужу, Робину Макаути.

– Бред, бред, бред… – прошептала она, прижимая чужие руки к чужим губам. – Этого не может быть… Я все еще сплю, сплю… – Юта повторяла слова, словно этот нелепый повтор мог вернуть ее в мир реальности, в тот мир, из которого ее так внезапно вырвали.

Звонкий возглас, раздавшийся в соседней комнате, заставил Юту вздрогнуть. Этот крик, разбивший напряженное стекло тишины, показался ей хорошо знакомым. Тонкий, хрустальный, холодный, чуть резковатый, как прогорклый аромат осени… Юта замерла, пытаясь принять и осознать действительность. Господи, кому принадлежит этот крик?!

Не обращая внимания на оторопевшую Вэнди Пирс, Юта бросилась в коридор, а затем, без стука, влетела в соседнюю комнату, где Робин проводил большую часть свободного от работы времени. Смутные догадки, призрачными мотыльками мелькавшие в ее душе, тут же возникли перед ней в виде жуткой, неправдоподобной реальности.

Робина в комнате не было. Вместо него перед ошеломленной, обескураженной Ютой стояло то, что она каждый божий день привыкла наблюдать в зеркале. Юта застыла на пороге, в очередной раз за утро пытаясь постигнуть странные, невероятные перемены, которые внесла в ее жизнь какая-то неведомая сила.

– Юта! – воскликнул ее двойник, возникший, увы, не в недрах зеркала, а в комнате ее второй половины. – Юта! Боже! Что это?!

Двойник реагировал на происшедшее куда более эмоционально, нежели она сама. На нее вдруг нашло отупение, что-то сродни коллапсу, когда мысли текут в реку под названием Никуда, а чувства плывут по течению этой реки. Ей показалось, она падает, но ощущение было ложным. Чтобы действительно не упасть на ярко-желтый ковер, окропленный фисташковыми пятнами, – у нее от них всегда рябило в глазах – Юта опустилась на пол и подогнула под себя ноги. Эта непривычная поза мало ее трогала – сегодняшнее утро принесло слишком много непривычных вещей, чтобы Юта испытала неудобство из-за такой мелочи.

Теперь она могла смотреть на двойника снизу вверх. Ощущение зеркальности тотчас же исчезло. Перед ней стояло вовсе не отражение, а настоящая, живая худенькая женщина с всклокоченными вьющимися волосами. Она беспрестанно жестикулировала и произносила фразы, смысла которых Юта не понимала.

Неужели перед ней – сама она? Ее лицо, ее тело, ее голос… Вроде бы все это принадлежит… или принадлежало… ей, Юстинии Макаути, в девичестве Маггер. Все, кроме жестикуляции, мимики и интонации, с которой двойник выкрикивал суетливые фразы, адресованные ее персоне. И, черт бы ее подрал, если раньше она не видела кого-то похожего… Только с другим лицом и телом!

– Робин… – выдохнула она, догадавшись. – Господи, неужели это ты?!

– Дошло наконец?! Детка, я уже несколько минут пытаюсь объяснить тебе, кто я! Может, ты объяснишь мне, в чем дело?!

– Я?! Какого черта – я, Робин?! Я знаю об этом не больше твоего!

– Детка… – простонал Робин. Поток эмоций иссяк.

Юта усмехнулась. Это было так похоже на мужа – стоило только замаячить перед ним призраку неприятностей, он тут же начинал махать руками, а затем перекладывал груз ответственности на плечи жены. Сейчас он попросит у нее совета, как будто она лучше его понимает, что с ними произошло.

– Детка, что нам делать?..

Бедный, бедный предсказуемый Робин… Сознание того, что муж, как обычно, спасовал перед неизвестностью, придало ей сил. Юта решительно поднялась с пола и попыталась посмотреть на своего двойника без удивления.

Это – другой человек, уговаривала она себя. Совершенно другой человек в моем теле… Защитный механизм, никогда не позволявший ей опускать руки и падать духом перед неприятностями, сработал и на этот раз. За собственной кудрявой головкой и высоким лбом Юта признала разум Робина Макаути.

– Ты что-то придумала? – оживился Робин, с надеждой глядя на жену. В отличие от нее, он не мог примириться с обстоятельствами, поскольку не сознавал причины, повлекшей столь радикальные перемены в своей внешности.

Он до сих пор не мог прийти в себя от шока, в который его повергли лиловые кружевные трусики, одетые на него вместо привычных трусов-боксеров. Сами по себе трусики были довольно миленькими и не представляли угрозы. Хотя, конечно, он предпочел бы увидеть их на одной из своих любовниц. Но то, что находилось под трусиками… Робин был мужчиной традиционной сексуальной ориентации и никогда, даже в самых сокровенных фантазиях, не представлял себя женщиной. Поэтому он не смог сдержать крика, когда обнаружил под трусиками… пустоту!

Юта снова усмехнулась: холодно, пронзительно, как умела только она одна.

– Я не знаю, что делать с этим, – она пренебрежительно постучала по своему новому животу – следствию мужниного обжорства. – Но жизнь должна идти своим чередом. У нас есть дом и работа. У нас куча дел, и мы не можем сложить руки…

Карие глаза Робина округлились. Для него не было секретом, что Юта даже во сне думает о своем агентстве и даже в самой немыслимой ситуации сохраняет трезвый рассудок. Но сейчас ее прагматизм перешел все границы и отдавал бредом. Как она может говорить о делах, когда они… поменялись телами?!

– Юта, ты в своем уме?! – Робин неуклюже прошелся по комнате. Он все еще не мог привыкнуть к своему весу – поразительно легкому, поэтому ходил вразвалочку, как привык, и тяжело опускал свою новую, маленькую, как у балерины, ножку. – О чем ты?! Какие дела?! Неужели ты думаешь, что я выйду на улицу как… как… как женщина?! Да и потом, как я появлюсь на работе? Кем я представлюсь? Ютой Макаути? Не говоря уже о том, что сейчас я хочу только одного: опрокинуть несколько стаканов виски и заснуть, чтобы наконец-то проснуться!

Юта подошла к Робину. Ее тело было тяжелым, малоподвижным. Толстый живот мешал и нервировал ее, а ноги казались отекшими, словно вчера она выпила несколько ведер воды.

– Возьми себя в руки, Робин! – шикнула она на мужа. – Не веди себя, как ребенок! Какое-то время тебе придется работать вместо меня, а мне – вместо тебя.

– Какое-то время? – Робин расхохотался звонким непривычным смехом. Звук собственного смеха так напугал его, что он прикрыл рот, чтобы не дать этим странным звукам вырываться наружу. – И какое же, по-твоему?!

– Не знаю. Мы сходим к доктору, к психоаналитику, к кому понадобится. А пока будем работать, – продолжала настаивать Юта.

– К доктору?! Это смешно! Ты говоришь так, будто речь идет о заболевании. Как будто с кем-то из твоих знакомых случалось нечто подобное! По-твоему, мы больны ветрянкой, которую вылечить – раз плюнуть?!

Взрывная волна Робина натолкнулась на ледяную стену решительности Юты.

– Нет, не раз плюнуть, – холодно произнесла она. – Но я не собираюсь сидеть здесь и распускать нюни, как ты. У тебя есть другие варианты? Ты можешь вернуть мне мое тело?

Робин вздохнул. Аргумент был непрошибаемым, словно Юта одела его в бронежилет.

– Нет. Не могу. Так же как ты – мое… Поверь, я не в восторге оттого, что стал женщиной. Худшего со мной не случалось.

– А со мной случалось. Когда я вышла за тебя.

Робин посмотрел ей в глаза, чтобы понять, шутит она или настроена серьезно. Его теплые карие глаза сейчас были непроницаемы, холодны, словно лед. Так странно было видеть самого себя и знать, чувствовать, что внутри этой оболочки находится Юта…

Похоже, вчерашний вечер определил его судьбу. Теперь Юта окончательно убедилась в том, что их брак – полоса неудач.

– Когда все это закончится, мы разведемся, – добавила она сухим спокойным тоном, так, если бы речь шла о чем-то обыденном. О завтраке или о походе на работу… Робин сглотнул. Внутри образовалась липкая, кишащая змеями яма, в которую с размаху плюхнулись Ютины слова. Он только сейчас понял, насколько был не готов к ее решению. Она права – он, как ребенок. Ребенок, которому только что сказали, что рождественская поездка в Диснейленд отменяется…

– Если ты хочешь, – бросил он, пытаясь казаться равнодушным. Ему даже не пришлось натягивать улыбку. Она сама выползла на лицо и притаилась на губах ядовитой змеей. – Все что хочешь, детка. Значит, ты хочешь, чтоб я поработал вместо тебя в твоем цветнике?

– В моем агентстве, – поправила Юта. – Надеюсь, это ненадолго. Через месяц у меня показ, а мне совсем не хочется, чтобы ты завалил это мероприятие.

– Неужели… – Робин скроил обиженную мину. – А у меня на носу крупный заказ. И мне не хочется, чтобы ты его прощелкала.

– Прощелкала? – Юта криво усмехнулась. – Что за словечки… Впрочем… Думаю, у нас есть все основания помочь друг другу.

– Конечно, детка, – механически согласился Робин.

Он никак не мог взять в толк, откуда в его глазах появились осколки льда, а на губах – улыбка холодной деловой стервы…


Из-за густых серых туч выглянул хрупкий лучик солнца. В другой день Пит улыбнулся бы такому проявлению небесной щедрости, но не сегодня. Сегодня было настолько паршиво, что внезапно начавшаяся осень казалась дополнением ко всем неприятностям.

Он пришел в школу раньше времени и, не обращая внимания на удивленный взгляд уборщицы, вошел в пустой класс. Какое-то нелепое чувство подсказывало ему, что Дженнифер должна увидеть его первым, и он высунулся в распахнутое навстречу осени окно. Пит ждал ее терпеливо, усердно, не сводя взгляда с каменной дорожки, которую какой-то умник выложил розовыми и голубыми плитами.

Дженнифер появилась только через полчаса, неся на плече женственный рюкзачок фисташкового цвета, в тон ее плиссированной юбке.

Сердце Пита забилось в предвкушении скорой встречи. Как она посмотрит на него? Как заговорит с ним? Что ему скажет? Уверенность в том, что заклинание подействует, придавала ему смелости. Именно поэтому он смог посмотреть в глаза Дженнифер без обычного стеснения, за которое одноклассники прозвали его Мышонком.

– Привет, Дженни! – крикнул он ей, чувствуя, как голос обрывается от волнения.

– Хай, Мышонок, – бросила она, даже не глянув в его сторону. Все ее внимание занимала Элен, у которой в ушах звенели новые сережки – предмет обсуждения подружек.

Сердце Пита, все это время висевшее на тонкой ниточке ожидания, упало. Сорвалось с ниточки и распласталось где-то в легких, как игрушка-лизун. Неужели «хай, Мышонок» – это все, что она может ему сказать? Неужели его неуклюжая попытка заполучить ее любовь потерпела фиаско?

Пит сел за парту и принялся тупо разглядывать надписи.

«Д. К. Я тебя… сердечко». «Д.К. – самая красивая». «Д. К., я твой поклонник…» Все это было напрасно, да? Все это было зря? И его вчерашний визит к госпоже Эльве, и эти глупые заклинания? Но, может быть, не все еще потеряно? Может, заклинание должно действовать не сразу?

Пит путался в догадках до самого конца занятий. Учитель географии чуть было не оставил его после уроков, по его словам, «за пассивность и невнимание». Когда прогремел последний звонок, стало ясно, что сердце Дженнифер Китс не подвластно чарам волшебной книги. Душа Пита опустела, из нее словно вычерпали все, без остатка. Место ожидания, волнения и надежд заняла пустота. Холодная, мерзкая пустота, которую Питу нечем было заполнить…

А Дженнифер, ни о чем не подозревавшая Дженнифер, хихикала с Элен, обсуждая очередную попытку Лиланда пригласить ее на свидание.

Руперт, заметив состояние друга, предпринял неловкую попытку утешить его:

– Не вешай нос, приятель. По крайней мере, ни Лиланд, ни Пэйн не проявляли к нам особого интереса.

Пит хмыкнул, хоть ему было совсем не до смеха.

– Да уж. Похоже, мы стали невидимками.

– Надеюсь, навсегда, – улыбнулся Руперт и хлопнул друга по плечу. – Может, сходим в парк, съедим по ход-догу, прокатимся на «крэйзи дэнс»? Короче, отметим как-нибудь начало осени?

Пит покачал головой. Несмотря на то, что хот-доги были его любимой пищей, а «крэйзидэнс» – самым приятным развлечением, ему не хотелось ни того, ни другого.

– Иди один, Руп. Что-то мне сегодня не очень весело.

Руперт еще раз хлопнул Питера по плечу. Он догадывался, что причина кислого лица друга крылась в златокудрой Дженнифер Китс, но из природной деликатности не подал вида, что знает тайну Пита.

– Что ж, как хочешь, Пит. Мое дело предложить… До завтра в школе.

– До завтра в школе, – мрачно отозвался Питер.

Друзья хлопнули друг друга рюкзаками – церемония приветствия и прощания, – и Руперт своей обычной, чуть шатающейся походкой двинулся в ту сторону, где за густо позолоченными осенью верхушками деревьев мелькали пестрые сооружения аттракционов.

Пит вздохнул. Ему захотелось окликнуть Руперта, пойти с ним и забыться в судорожной тряске «крэйзи дэнс». Но вместо этого он сел на ступеньки, сунув подбородок в выемку, образовавшуюся между коленями и рюкзаком. Частенько, когда его накрывали неприятности, он сидел так, угрюмо и согбенно, чувствуя себя закрытым, отрешенным от негостеприимной реальности.

Резкий толчок в спину заставил его покачнуться. Пит едва не клюнул носом в ступеньки. Ему с трудом удалось сохранить равновесие. Опять этот Лиланд со своим шакалом Пэйном! Пит обернулся, заранее сжав кулаки.

Но ни Лиланда, ни Пэйна позади не оказалось. На ступеньках, впившись в него странным взглядом, стояла Колючка – «землетрясение школьного масштаба», как называл эту девчонку Руперт.

Колючка была особенной, непохожей ни на одну девчонку в их классе, что не мешало Питу испытывать к ней неприязнь. Она была очень своенравной, дикой, резкой, всегда держалась независимо и гордо, за что девчонки ненавидели ее и побаивались, а мальчишки бросали вслед оскорбления. Все, кроме Пита и Руперта. Они не любили Колючку, но уважали ее за то, что она не примыкала ни к одному из «кланов» их класса. Впрочем, Колючке было наплевать на оскорбления. Она полностью оправдывала свое прозвище и сама могла отбрить любого, кто пытался ее уколоть. Хотя зачастую обидчикам хватало ее взгляда – темных, насмешливых глаз удивительного ежевичного цвета, в глубине которых светилась какая-то таинственная, пугающая сила.

Колючка дралась, как настоящий мальчишка, но прибегала к силе всего лишь два раза. Первый, когда кто-то осмелился нацепить ей на спину бумажку с надписью «пни меня», а второй, когда один из мальчишек подставил ей подножку. Она нередко отпускала шуточки насчет стеснительности Питера и неуклюжести Руперта, но никогда не присоединялась к глумящимся над ними Лиланду и Пэйну. К этой паре она испытывала такую же ненависть и презрение, как Пит и Руперт. Однако этот факт нисколько не сближал друзей со странной девчонкой.

Однажды она попыталась взорвать школу – причину, по которой Колючка совершила этот безумный поступок, знал лишь школьный психолог, – и директор Уормс чуть было не выставил ее за порог учебного заведения. Однако конфликт был улажен какой-то загадочной родственницей Триш Ланди – так звали Колючку – и Уормс пошел на попятный. Такое поведение строгого и принципиального директора поставило всех в тупик. Обычно мистер Уормс не отличался подобной мягкостью.

То, что Колючка стояла за его спиной и тиранила его своим ежевичным взглядом, окончательно сбило Пита с толку. Чего она хочет от него? Почему так пялится?

– В чем дело? – поинтересовался он довольно резко, стараясь не прятать глаз от пронзительного взгляда Колючки. – Чего ты толкаешься?

– Расслабься, Мышонок. – Она спустилась на несколько ступенек и села рядом с Питом. Его взгляд уткнулся в ее сапожки, сшитые из фиолетовой замши – Колючка всегда носила что-то фиолетовое или черное. – Я тебя не трону.

– Не очень-то я и боюсь, – недовольно пробурчал Пит. Еще не хватало бояться девчонки, даже такой, как Колючка.

– Ну да, – усмехнулась Колючка, растянув тонкие губы в улыбке, такой же колючей, как и она сама. – Не боишься. А кислый такой, потому что влюбился в сладенькую Дженни.

Лицо Пита вытянулось и тут же пошло алыми, как бочок манго, пятнами. Колючка залилась звонким смехом и хлопнула себя по колену. Этот звук заставил Пита прийти в себя и наконец-то возразить чрезмерно догадливой Колючке.

– С чего ты взяла?! Что за ерунда?! – делано возмутился он.

Но за его возмущением Колючка тут же разглядела фарфоровое личико Дженнифер Китс.

– Если злишься, значит, точно влюбился! – констатировала она, все еще смеясь. – Мышонок и сладенькая Дженни… Вот потеха!

– Слушай, чего ты ко мне пристала! – окончательно взбесился Питер. – Не можешь жить спокойно, пока не выпустишь когти?!

Колючка внезапно посерьезнела.

– Да ладно. Я не собираюсь шутить. Просто… Просто весь день ты был такой кислый, что мне… мне показалось, у тебя неприятности…

– И ты решила мне их добавить?

– Не выпускай иголки. Это моя привилегия.

Пит посмотрел на Колючку. Сейчас глаза ежевичного цвета не казались такими темными и жуткими. Освещенные куцыми лучами солнца и ее улыбкой, они посветлели. Пит улыбнулся в ответ.

– Прости, но я сегодня не готов откровенничать. Хотя… спасибо за заботу.

– Не за что. – Колючка встала и тряхнула блестящими, как гематит, кудрями, которые немедленно рассыпались по черной кожаной куртке. – Если что – обращайся. Я не такая страшная, какой кажусь, Мышонок.

Пит помахал ей рукой, все еще удивляясь тому, что Колючка к нему подошла. Неужели он и вправду весь этот день выглядел таким грустным? Удивительно… Один сюрприз за весь день, и даже нельзя сказать, приятный он или нет. Чего можно ждать от этой Колючки? Что она задумала?

Питер тряхнул головой, устыдившись своей трусости. Колючка, конечно, странная и игольчатая, но даже у нее могут быть обычные человеческие чувства. Он посмотрел вслед этой худенькой девчонке в черной курточке и фиолетовых сапожках. Хорошо бы, она не выболтала его секрет. Хотя, насколько он знает Колючку, она не из болтливых…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации