Текст книги "Научи меня"

Глава 6. Алиса

Тот, кто придумал пары в субботу, обязательно попадет в ад. Мы уже на четвертом курсе, а страдаем сильнее, чем на первом. Сегодня у нас всего две лекции, но от этого приятнее не становится.

Мы с Демьяном сидим вместе, он немного дремлет, и мне приходится регулярно толкать его в бок локтем, чтобы преподаватель не делал ему замечания.

– На сегодня мы с вами закончим, – произносит Юрий Павлович. – После перерыва вам прочитает небольшую лекцию следователь. К вам присоединятся третьекурсники и группа со второго курса, поэтому сядьте компактнее, чтобы ребята тоже могли разместиться.

К нам на первый ряд спускается Диана. Она садится рядом со мной, и мы болтаем весь перерыв, коротко обсуждая вечер, хотя мы уже сотню раз поговорили обо всем в сообщениях. Я половину утра записывала ей кружочки в мессенджер, пока собиралась в университет.

Мы договорились встретиться завтра днем, чтобы еще немного поболтать и прогуляться по торговому центру. Демьян все это время только закатывает глаза, потому что не выносит девичий треп.

Под конец перерыва в аудиторию заходят остальные студенты. Их много, мы набиваемся как селедки в бочку. Юрий Павлович включает кондиционер.

С кем-то здороваемся и успеваем переброситься парой фраз. Кровь стынет в жилах, когда в дверях я вижу Льва. Он невозмутимо обводит взглядом верхние ряды, выискивая свободное место, но там уже все занято.

Мы встречаемся глазами. Я напрягаюсь. Лев же, наоборот, расслабляется. На лице его появляется ухмылка. Он король положения, и он это знает. Мне хочется залезть под парту и просидеть там до конца лекции, дождавшись, пока все уйдут. Но приходится засунуть свои желания куда подальше и просто терпеть.

– Привет, – кивает он нам и проходит мимо.

Я слежу за ним. Лев садится на два ряда выше. Он тоже пялится на меня, словно чувствует, что я смотрю. С вызовом выгибает бровь. Толкает щеку изнутри языком и показывает на дверь.

Вот мудак! Скривившись, отворачиваюсь. Слышу его смех.

– Молодой человек, веселиться – это в цирковое. – В аудиторию заходит мужчина лет сорока в черном поло, застегнутом на все пуговицы. – Здесь мы обсуждаем серьезные темы, – он проходит за кафедру. – Добрый день, будущие коллеги. Я капитан Ремизов, следователь ОВД по статьям 105, 127, 131 и 162 УК РФ. Сегодня мы разберем два случая из практики. Начнем с эмоционально тяжелого, со сто тридцать первой.

Да, нас на юридическом вообще не щадят никогда. Преподаватели считают, чем быстрее мы станем толстокожими, тем легче нам будет. Многие из наших собираются идти в органы после окончания обучения, им эта информация всегда полезна.

– Товарищ капитан, вы как-то совсем жестко, – перебивает его Лев. – Вдруг среди нас есть те, у кого не было сексуального опыта, а вы им изнасилование подсовываете.

Кто-то в аудитории смеется, начинается гул.

Я улавливаю слишком очевидный намек и заливаюсь краской. Черт! Он бы еще пальцем в меня ткнул, чтобы все знали, чья душевная организация может пошатнуться от разбора преступления.

Диана сжимает под партой мою руку. Отвечаю ей тем же. Мне и правда не помешает поддержка в этот момент. И дело не в изнасиловании, а в Дьяконове, который решил поглумиться надо мной перед всем юрфаком!

– Я не собираюсь показывать на примере, как все произошло, студент. Вы что-то путаете, – он прокашливается. Подсоединяет флешку к ноутбуку и проецирует изображение на большой экран. – Тема щепетильная, но мы разберем ее с профессиональной точки зрения. Прошу тупые шутки оставить за пределами аудитории и сосредоточиться на деле.

Не злись, Лисенок, это недоразумение легко исправить. У кого-то в этой аудитории точно есть влажная мечта отыметь красивую теннисистку.

Приходит сообщение с незнакомого номера, но я по тексту догадываюсь, что это Лев.

*Fuck you*

Отправляю ему смайл и убираю телефон.

Снова толкаю Демьяна локтем в бок, чтобы не дремал, и в следующие полтора часа сосредотачиваюсь на лекции, не позволяя себе думать о произошедшем.

Дальше день затягивает меня так, что о вчерашнем вечере и сегодняшнем инциденте я даже вспомнить не успеваю, не то что основательно подумать. После пар мама тащит меня в спа. Маски, обертывания, массаж – все для того, чтобы к вечеру блистать. Потом новый маникюр, укладка. От макияжа я отказываюсь, сама потом быстро подкрашу глаза и губы. Тон не трогаю – за лето я сильно загорела, а косметику не обновила, так что патчи под глаза и сыворотка с кофеином мне и правда нужны.

После обеда – примерка нарядов, мини-фуршет дома и небольшая пресс-конференция, где папа с дядей Лешей – отцом Демьяна – рассказывает, как они решили вместе работать над проектом. Новый огромный автоцентр построят на выезде из города, в нем будут работы полного цикла – от заказа авто и оформления кредита до сервисного обслуживания и даже приемки отслуживших автомобилей, которые никуда, кроме как на свалку, не годятся.

Идея амбициозная и невыносимо сложная. Папа грезит мечтой о своем заводе для переработки автомобилей, но вряд ли такое получится провернуть без нужных политических связей. Скорее, только маленький цех организовать.

Демьяна на пресс-конференции нет. Я строчу ему сообщения, но ни одно не прочитано. Куда он вообще пропал? После пар мы доехали до дома и разошлись по своим делам. Судя по мачехе, которая понятия не имеет, где ее пасынок, дома Демьян не показывался.

Где ты, блин?

Отправлено. Доставлено. Прочитано.

Ура!

Смотрю на три мигающих точки. Взволнованно жду. Ладони потеют. И я почти не слушаю, что говорит дядя Леша.

Забей мне место в первом ряду.

И это все? Как он вообще собирается дойти до первого ряда незамеченным? Да, тут есть место как раз для Демы, но опоздать – хуже, чем вообще не прийти.

Шепчу Алине, мачехе Демьяна, что блудный сын скоро придет. Она, кажется, волнуется еще сильнее меня, так что приходится сжать ее ладонь, выказывая поддержку. Ну взрослая же женщина, ей тридцать два, а паникует хлеще меня.

– …идея принадлежит моему сыну. А вот и он! – раздается громко на всю комнату, и все синхронно оборачиваются, глядя на крадущегося по стеночке Дему.

Прикрываю рот ладонью, пряча усмешку. Все удивлены, но при этом расслаблены. Слышу пару щелчков камерой, но потом охранник что-то бормочет, и все стихает.

– Демьян Алексеевич, опаздывать нехорошо.

Дема поправляет черный пиджак и отлипает от стены. Уже нет смысла скрываться. Он находит меня взглядом, я показываю на свободное место рядом. Измайлов подмигивает, будто мы в коридоре университета. Мое настроение стремительно подскакивает, словно ему придали ускорение. Улыбаюсь ему в ответ и машу рукой в знак приветствия. Хорошо, что теперь я не одна.

– Да вы всю парковку заняли, не подъедешь, – укоризненно заявляет Дема, и зал взрывается хохотом.

Он сегодня звезда, в этом никаких сомнений. Демьян ныряет в общение с журналистами так легко, будто каждый день давал интервью. Когда только подготовиться успел?

Я включаюсь в беседу. Мне теперь интересно каждое слово, которое произносит младший Измайлов. За месяц лета, что мы не виделись, Дема будто вырос. Слишком быстро и слишком хорошо. Он стал серьезнее, умнее – в прошлом году я не замечала за ним поставленной речи. Или он прятал все свои навыки? Берег до лучших времен? А может, я просто не спрашивала? Мы болтали об учебе, обсуждали музыку и кино, иногда спорили о принятых решениях, делились планами, угощали друг друга кофе, но не лезли в душу с расспросами.

Когда Дема заканчивает, прокатываются бурные аплодисменты. Герой конференции идет прямиком ко мне, где в первом ряду осталось единственное свободное место. Он улыбается, довольный собой и произведенным впечатлением, садится на стул и наконец расслабляется, расстегивая пуговицы на пиджаке.

– Вы кто, молодой человек, и куда дели моего друга? – Смеюсь, а взгляд против воли приклеивается к Демьяну. Он и правда сегодня другой, какой-то взрослый, уверенный, но без самодовольства. – Ты был крут, – шепчу восхищенно, и Дема улыбается шире. Кажется, он никогда не был таким довольным, как в этот момент. Ну или я просто не видела его счастливым.

– О, да. – И не думает скромничать. – Может, по пути на вечеринку заедем за фри и наггетсами? – шепчет искуситель, и мой желудок отзывается на предложение довольным спазмом. Я терпеть не могу все эти изысканные закуски, от которых на следующий день живот урчит так, словно я съела живых червей.

– Зачем ты сказал? Теперь я хочу еще и мороженое!

– Заметано.

Объевшиеся, мы заходим в большой красивый зал, задержавшись на входе в фотозоне. Неинтересный вечер теперь и вовсе кажется утомительным. Светские тусовки не для меня: бомонд высокопарно общается и всеми силами старается делать вид, что каждый здесь не полощет друг другу кости за спиной. Никакого уважения, никакой искренности – только голый расчет и навязанная необходимость улыбаться, стоя в красивом платье или дорогущем смокинге, лишь бы другие не забыли, как ты выглядишь.

– Алиса, ты неотразима. – К нам подходит директор местного спортивного клуба. Все спортивные мероприятия проходят при его непосредственном участии. Сергей Валентинович уже намекал мне, что после выпуска содержать горе-теннисистку не будет, но пока я прибыльный актив, который добывает ему трофеи на городских и областных соревнованиях, гайки не закручивает. – Демьян, – они пожимают друг другу руки.

– Добрый вечер, – киваю, тогда как на самом деле мечтаю уйти как можно скорее. Я терпеть не могу встречи с Воробьевым. Он каждый раз грозится завершить наше сотрудничество, а сегодня слушать это я не хочу.

– Знаю, что такие приемы не место для подобных разговоров. – Он наклоняется и понижает голос, так что приходится податься вперед, чтобы расслышать. – В декабре приедут испанцы, они ищут в свою лигу таланты. Один клуб заинтересовался твоей игрой. Это твой последний шанс.

– Хорошо, – только и могу ответить. В голове шум, мысли несутся вскачь. Это правда? Я не верю. Три месяца, чтобы подготовиться и показать, на что я способна. Всего лишь три, за которые нужно столько всего успеть! Я сильнее сжимаю плечо Демьяна, боясь упасть. Ноги отказываются держать, они становятся ватными.

– Готовься. Даю тебе карт-бланш, – заявляет снисходительно Сергей Валентинович. – Но после него поддержка закончится в любом случае.

Вот умеет же сначала поднять настроение, а потом его испортить. Бесит. Хочу уйти как можно скорее, но Воробьев, испоганив весь вечер, уходит сам, не прощаясь. Скатертью дорога. Надеюсь, мы сегодня не встретимся больше.

На глаза неуместно наворачиваются слезы. Я ведь не заслужила такого. Он тоже получает свои льготы за то, что я играю и побеждаю. Или там папа руку приложил? Ему мой теннис как кость в горле, так и хочет к себе меня затянуть, а потом быстро найти партнера по бизнесу и выдать замуж. И плевать ему, что мне двадцать один и о свадьбе я вообще не думаю.

– Я отойду на пару минут. – Коротко улыбаюсь Демьяну. – Возьмешь для меня шампанское?

– Окей. Все нормально?

– Да, конечно. Конечно. Надо в дамскую комнату. – Виновато пожимаю плечами и поднимаю руки. Ну а как мне еще остаться в одиночестве? Если продолжу делать вид, что все хорошо, точно разревусь. Десять минут передышки еще никогда не были мне так необходимы.

Выхожу из зала, но вместо туалета иду на террасу. О ней мало кто знает, и она достаточно большая, чтобы не мешать другим страждущим побыть в одиночестве. Свежий вечерний воздух остужает щеки и скользит по голым плечам. Подхожу к ограждению и, опустив на холодный камень ладони, прикрываю глаза.

Я не буду сосредотачиваться на финальной реплике Воробьева. Не буду зацикливаться на словах человека, для которого спортсмены – это цифры на банковском счете. Я хорошо играю, даже очень, поэтому заслуживаю не просто шанса, но и победы. Я заслуживаю приглашения в европейский клуб, где смогу раскрыться, занимаясь любимым делом. И никто меня в этом не переубедит. У меня будет три месяца, девяносто дней, чтобы стать лучше и доказать всем, что я отличная спортсменка.

Вдох. Выдох.

Пульс приходит в норму. Я улавливаю новых визитеров. Мужчины о чем-то разговаривают, не обращая на меня внимание. Скорее всего, меня просто никто не заметил, и я становлюсь невольным слушателем разговора.

– Черт, Славик, да вести бизнес с начинающими все равно что с девственницей трахаться. Проблем много, и удовольствия ноль.

Черт. Я весь день избегала воспоминаний о вчерашнем вечере, а теперь они хлещут с накопленной силой. По сути Лев такого же мнения, как и собеседник моего отца. В том, что там папа, я даже не сомневаюсь. Больше Славиков на вечере нет.

– А как же честь и верность? – задает правильный вопрос папа.

– Да кому они нужны? Опыт решает. А у неопытных только амбиции, с которыми хрен договоришься. Отказывай им, пусть предложат что-то поинтереснее, если хотят с нами сотрудничать.

Опыт решает.

Он всем нужен. Спортсменам, идущим за медалями. Соискателям при трудоустройстве. И девушкам, по всей видимости, если они хотят нормальных отношений. Опытным парням неинтересно с теми, кто ничего не знает о сексе. Это долго, утомительно и не факт, что впоследствии будет приятно. В этом есть своя логика. И, надо признать, достаточно убедительная.

Видимо, Лев посчитал так же.

И неизвестно, сколько еще парней окажутся солидарны с ним.

А мне слишком понравилось целоваться. Не исключено, что я сама захочу зайти дальше, но наткнуться еще раз на презрительный взгляд все равно что умереть. Поднимать с парнями тему девственности на первых свиданиях тоже не вариант, неприлично как-то. Да и что я спрошу? Хочется ли тебе стать первым? Хочешь, чтобы первый секс с девушкой был самым посредственным?

Нет. Нужно разобраться с этой проблемой наверняка. Потому что опыт решает.

Глава 7. Алиса

Опыт. Опыт. Опыт. Где его набраться-то?

Теорию почитать и посмотреть я могу. Последнее, кстати, иногда делаю. А вот сама практика? С этим что делать? Очередь из желающих мне помочь как-то не выстраивается, хотя вчера Матвей из волейбольной команды приглашал в кино.

Я отказала в очередной раз. Он ходит за мной с первого курса. Мне уже кажется, что все эти приглашения – обязательная программа, после которой открывается новый уровень. Финальный этап – позвать Вайцеховскую на свидание. Результат не важен, главное – сам факт.

Хотя Матвей, наверное, был бы идеальным кандидатом в… дефлораторы. Добрый, мягкий, галантный. Не удивлюсь, если в самый ответственный момент он из вежливости поинтересуется, можно ли войти.

Ну почему это все так сложно? Целую неделю ломаю голову.

– Все, хватит на сегодня! – кричит моя партнерша, с которой мы тренируемся уже третий час.

Ноги гудят, руки тоже отваливаются. Есения бросает ракетку на корт и, уперев ладони в колени, тяжело дышит. Мы загоняли друг друга до невозможности. Она тоже хочет поучаствовать в отборе, здоровая конкуренция. Так даже интереснее.

– Ненормальные обе, – задыхаясь, говорит Еся. – Сдохнем раньше, чем испанцы приедут.

– Да ладно, времени полно. Чем быстрее в форму придем, тем лучше будет. Все, если на сегодня закончили, я переодеваться. Мне еще с делом разбираться.

Мы прощаемся, договариваемся о тренировке послезавтра и бронируем зал, а после, переодевшись, все-таки расходимся. Я иду в соседний зал, где занимаются баскетболисты, чтобы дождаться Дему. Дело – наш зачетный проект по курсу. Один студент – адвокат, другой – прокурор. Нужно выстроить линию защиты или обвинения, а в конце провести импровизированное заседание, где преподаватель выступит судьей и примет решение.

В зале шумно и слишком подвижно. Ребята носятся по площадке как сумасшедшие. Половина с зелеными жилетами, вторая – с красными. В глазах от них рябит. Мое присутствие на трибунах остается незамеченным, поэтому я могу немного попялиться, прежде чем спрячусь за книгой, которую понемногу читаю каждый день, пока жду Дему с занятий. У него преддипломные консультации и сдача долгов за прошлые курсы. Я же за время ожидания успеваю подготовиться к одному семинару и немного почитать.

Демьян проворный для своих без пяти двух метров. Он, наверное, самый подвижный в команде. Обходит противников, лавирует между ними так филигранно, будто танцует на паркете. Идет к половине соперника, пересекает среднюю линию. Давай, давай, у тебя получится. Остановка, подъем рук. Дема слегка приседает, чтобы спружинить и забросить мяч с трехочковой линии, но перед ним выпрыгивает Лев, блокируя бросок.

Черт.

Он так незаметно приблизился, что я не понимаю, как ему это удалось и почему никто не остановил.

Игра прекращается, Лев что-то говорит Деме, и тот недовольно отмахивается. Идет к скамейкам. Там их полотенца и вода. Вот-вот, и заметит меня. Совсем чуть-чуть осталось. Тут всего четыре ряда кресел. Я сижу на последнем, но не увидеть меня в пустом зале сложно.

– Привет, – здороваюсь первой и улыбаюсь.

Демьян все еще хмурится, будто до сих пор на площадке. Сжимает бутылку сильнее. Взгляд стеклянный. С ним такое бывает, когда эмоции шкалят. Не может справиться со всеми сразу, поэтому зависает.

– Ты со мной сегодня? – вместо приветствия выдает Дема.

– У нас же дело. – Пожимаю плечами.

– Я забыл и договорился на ТО тачки, – произносит растерянно. – Если хочешь, поехали со мной. Закинем машину и сядем где-нибудь, пожрем и разберем, что там у нас.

– Хочу.

Соглашаюсь моментально, потому что не планировала оставаться в одиночестве, а в последнее время оно меня страшит. Я думать начинаю. Очень активно. Причем о том, о чем думать не надо. Это гиперфиксация. Из-за своей проблемы вижу намеки везде. То целующаяся парочка из себя выведет, то какой-нибудь пошлый мем в ступор вгонит.

– Я скоро. – Дема кивает мне и уходит, все еще растерянный. Может, у него случилось что? Мы не слишком много общались на неделе, чаще пересекались и катались в универ и обратно. Я чувствую, что ему нужна поддержка, только хватит ли меня?

Пока гадаю, остальные ребята тоже заканчивают тренировку. Они теперь бурно общаются, так что вместо скрипа кроссовок я слышу басовитые голоса. Уже не пялюсь – скроллю ленту в телефоне, переодически отправляя Деме и Диане смешные записи и видео. Так можно хоть вечность сидеть. Весело, тепло и почти удобно.

Не слежу за временем, Демьян все равно позовет. Зарываюсь с головой в чтение постов у блогеров. Мне интересно вообще все, я так давно не ныряла в мир соцсетей. Сама не веду страничку и ни за кем не слежу. Надо исправляться. Надаль вот фотку запостил – обязательно ставлю сердечко лучшему теннисисту современного мира, кто бы что ни говорил.

– Алиса? – окликает меня кто-то, и звук эхом разлетается по пустому залу.

Поднимаю голову, о чем тут же жалею. Лев собственной персоной. Он становится напротив, но забираться ко мне не спешит, просто стоит и смотрит снизу вверх на меня, как на божество. Ерзаю на кресле, свожу колени и всеми силами стараюсь на него не смотреть. Дьяконов мокрый после тренировки, майка липнет к телу, а еще он какой-то грустный, либо я драматизирую. Скоро месячные, хочется какой-то грусти вокруг. Разбитого сердца (не моего), несчастной любви или хотя бы тоски.

– Привет, – бросаю холодно. – Я Демьяна жду, – не буду ему давать даже повода подумать, что я могла притащиться сюда ради него. Зачем? Получить очередную порцию унижений? Ой, знаешь, Лев, мне в прошлый раз мало было, давай теперь еще больше пренебрежения во взгляде, чтобы моя самооценка точно упала ниже плинтуса.

Нет, спасибо, я не мазохистка.

Хотя откуда мне знать? Я же не пробовала.

– Можем поговорить? Пару минут, – он хрипит на последних словах, прокашливается, прочищая горло, и возвращается взглядом ко мне.

Я не смотрю, но чувствую, как кожу жжет. Хватит уже. Я поняла, что из нас двоих пялишься ты. Это уже неприлично.

– Нам не о чем разговаривать.

– Слушай, я…

– Алис, идем! – прерывает его крик Демьяна. Он стоит у дверей, а я понимаю, что это мой шанс сбежать.

Поднимаюсь и со всех ног несусь, проигнорировав Льва. Ну а что я ему скажу? О чем мы будем беседовать? О том, как он хочет, чтобы я сосала его пальцы? Вот вроде противно должно быть от мысли, но низ живота странно ноет.

Нет, нет, нет. Выкинуть это из головы. Так дела не делаются. Лев повел себя неуважительно, а значит, думать о нем больше нельзя. Может, он рассчитывал на опытную девушку, но что-то я сомневаюсь, что даже опытной понравилось бы такое обращение. В особенности все, что было после в аудитории. Хватило, спасибо, больше к таким парням я на пушечный выстрел не подойду. И вообще я сюда не глазки строить пришла, а по делу. Друга жду. И вот о нем думать можно, потому что он хороший, заботливый и искренний.