Текст книги "Прекрасное зло"

– Одного тебя? Без команды, как здесь?

– Одного меня. Официально в мои обязанности входило помогать с распределением помощи, предоставляемой британским правительством местному населению для улучшения качества его жизни. Она заказывала учебники для школ и все в таком духе. Но в реальности ее задача заключалась в том, чтобы тайно документировать произошедшее во время недавнего геноцида. Резню. Худшее задание в моей карьере.

Внезапно Иэн словно бы сжался. Его подбородок дернулся.

– Что? – спросила я.

– Секунду. – Опустив глаза, он долго массировал себе заднюю часть шеи. – Через год после нашего возвращения в Лондон Хелена погибла, бросившись под грузовик. Она была чудесным, добрым человеком, который хотел по– настоящему помочь. Вроде Джоанны, но не такая сильная. Она не смогла с этим жить. Помню, как однажды ночью, после того как мы побывали на месте массового захоронения, я довел ее до двери ее дома и она, обернувшись, сказала: «Значит, это правда, Иэн. Бог умер».

Опустив взгляд, я какое-то мгновение собиралась с духом:

– Если Бог умер, значит, все дозволено.

– Что-то подсказывает мне, что ты читала те же книги, что и Хелена. Ты такая зубрила, черт возьми! За это я тебя и люблю.

Он сказал «люблю». И сказал, что меня.

– Тогда на хрен Фиону. – Я ждала.

Рука Иэна скользнула по моей спине, и он опять схватил меня за собранные в хвост волосы.

– Ты прекрасно знаешь, что она – не та, кого бы я сейчас хотел трахнуть.

Я продолжала ждать. Мое дыхание остановилось. Боюсь, что если бы я могла говорить, то стала бы его умолять. Все так же держа меня за волосы, Иэн глядел на мои губы.

– У тебя самые красивые губы, которые я когда-либо видел в жизни. Ты хоть понимаешь, каким сюрпризом для меня стала? Прекрасный цветок, проросший вопреки всему сквозь трещину ночного кошмара, в котором я жил. И что мне прикажешь делать?

Он слегка прикоснулся к моей нижней губе, и его движение выглядело так, словно ему было мучительно больно.

– Как лепесток, – тихо произнес он, – пролетающий через весь этот ужас. Я и глазом не успею моргнуть, как ты исчезнешь.

У меня больше не было сил терпеть.

– Иэн, прошу. – Я притянула его к себе.

– Нет, – сказал он, отпуская мои волосы. – Это будет ошибкой, поверь. Я хочу сделать все правильно.

Сглотнув, я отвела взгляд.

После этого мы довольно долго не произносили ни слова. Он проводил меня до главной дороги, где, как и сказала Джо, на углу стояло несколько такси. Мы сели на заднее сиденье одного из них, и Иэн обнял меня за плечи. Через пять минут мы уже подъезжали к дому Джо. Я едва могла это вынести. Я ощущала сильнейшее возбуждение, но при этом все было совершенно невинно. Наконец такси остановилось.

– Спасибо, что привез меня домой.

– Всегда рад.

Расплатившись с таксистом, он вышел вслед за мной. Его дом был всего в нескольких минутах ходьбы.

Иэн дождался, пока я не найду запасной ключ Джо и не помашу ему на прощанье рукой, стоя в залитом светом дверном проеме, после чего зашагал вниз по улице. По дороге он перезвонил мне и сказал:

– Отныне мы будем рассказывать друг другу только забавные истории, ладно?

* * *

Закрыв за собой дверь, я обернулась и увидела стоявшие у лестницы высокие, на платформе, черные сапоги Джоанны, которые были практически идентичны моим. Она была дома. Усевшись прямо на белый плиточный пол, я разулась и на цыпочках стала пробираться в гостиную. В нижней части лестницы, ведущей в подвал, горел свет. Должно быть, Джо спустилась туда, чтобы избежать встречи со мной, и заснула на клетчатом диване. Наши спальни располагались по соседству. Впрочем, в последнее время она и так все чаще спала внизу.

Быстро налив себе стакан воды, я торопливо проскользнула к себе в комнату. Закрыв дверь, я впервые за все время заперла ее на замок. Раздевшись, я поняла, что мои месячные наступили раньше срока. Быстро перебрав все возможные варианты, как с этим справиться, я отважилась все же сходить в ванную Джоанны.

Тихо приоткрыв дверь и убедившись, что ее спальня все так же пуста, я выскочила в коридор. Я оставила ее спальню погруженной во тьму, включив свет лишь в ванной. Как обычно, там царил полный беспорядок. Джоанна питала пристрастие к кружевному белью, и ее разноцветные лифчики и трусики свисали со всего, на что их только можно было повесить.

Встав на колени, я открыла шкафчик под умывальником и немедленно отпрянула, вскочив на ноги, – настолько сильным был запах. Он казался ржавым и сладким одновременно, напомнив мне об озерной воде. От этого запаха я начала задыхаться и схватила одно из больших белых полотенец Джо, чтобы закрыть на него шкафчик. Полотенце было практически полностью бурым от старой запекшейся крови.

Я лихорадочно смотрела то на ванную, то на пол. Углубления между белыми восьмиугольными плитками теперь были коричневыми. Остатки крови после уборки. Странно, но моя первая мысль была не о том, что здесь случилось, а о том, зачем она это сделала. Дистанция между нами разрасталась в пропасть, а ее молчание по поводу всех этих секретов было подобно помехам в моей голове, которые, постепенно усиливаясь, превращались в визг.

Выключив свет, я бросилась обратно в свою комнату. Мне все никак не удавалось восстановить свое дыхание. Забравшись в постель, я свернулась под одеялом клубком подобно ребенку.

Но я забыла запереть дверь. Сбросив одеяло, я опустила ноги на пол – и именно в тот момент дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену.

Джоанна не спала.

Она стояла в дверном проеме, опустив подбородок, с глазами, испачканными черной тушью, и растрепанными волосами, струившимися по ее ссутуленным плечам.

– Какого черта ты делала в моей комнате?

Иэн

2001

Джоанна жила всего в десяти минутах ходьбы от дома, предоставленного британской команде телохранителей.

В квартале было тихо, в окнах домов – темно. Из-за облаков выглянула луна, и внезапно скромные белые домики с красными черепичными крышами стали казаться одновременно причудливыми и уютными. А еще – безопасными. Однако Иэн не замедлил шаг, чтобы насладиться ночной свежестью и одиночеством. Его взгляд скользил по дорожкам между домами, особое внимание уделяя местам, затененным деревьями.

Лишь увидев подъездную дорожку занимаемой его группой виллы, он позволил своим мыслям вернуться к началу сегодняшнего вечера.

Поведение Джоанны по отношению к лучшей подруге потрясло Иэна. Он мог понять, почему она злилась на него, но при чем здесь Мэдди? В чем ее вина?

Просто потому, что она захотела провести некоторое время с ним.

Иэн достал свои ключи. Ни он, ни один из его коллег никогда бы не совершили ту же ошибку, что и Джоанна, оставив дверь незапертой или распахнутой. Изнутри доносилась музыка. Иэн взглянул на часы.

Два тридцать утра. Еще слишком рано.

Он зашел на кухню, где Питер, одетый в самые что ни на есть настоящие пижамные штаны со шнурком на поясе, возводил из тостов нечто, напоминавшее башню.

– Привет, приятель, – сказал Иэн.

– Привет. Ты один, как я погляжу?

– Остальные отправились в тот стриптиз-клуб у шоссе.

– В «Секси», – произнес Питер, поджав губы.

– Он самый. Тебе нужно было поехать с нами. Вечеринка была веселой.

– Я пообещал Эшли долгий разговор с ней и Полли, – сказал Питер, слизывая масло с пальца. – Но, честно говоря, лучше бы я этого не делал. У нее теперь проколоты уши!

– А разве они у Эшли не были проколоты? – спросил Иэн, доставая из холодильника бутылку апельсинового сока.

– Не у Эшли, приятель. У Полли! Она проколола уши Полли. А ведь ей нет еще и пяти.

Иэн сочувственно кивнул, хотя эта тема его не интересовала и ничуть не возмущала.

– Будешь водку с апельсиновым соком? – спросил он, открывая стеклянный шкафчик.

– Давай, – ответил Питер. – Спасибо. Через минуту у меня будет полно сыра для тостов.

– Звучит неплохо. – Приготовив коктейли, Иэн подошел к Питеру и заметил, что повсюду валялись крошки, а на разделочном столе грелось масло. – И как я только раньше не замечал, что ты такой неряха?

Питер рассмеялся.

– Ты хотел сказать, такой прекрасный повар! Ты просто не замечал, какой я прекрасный повар.

Он положил хлеб на поднос и начал класть на него кусочки желтого сыра.

Сев за кухонный стол, Иэн сделал большой глоток из своего бокала. Его телефон запищал. Уперев локти в колени, Иэн уставился в пол.

Питер взглянул на него.

– Фиона, я полагаю?

– Да.

– С ней-то хоть все в порядке? – спросил Питер, наклонившись со своим подносом над печкой.

Нет. Она была нимфоманкой, агрессивной, постоянно думающей о самоубийстве и убийстве других. Худшим врагом самой себе.

– По правде говоря, – медленно произнес Иэн, – я не знаю, в порядке ли она. Не думаю, что она хоть когда-то была в порядке.

– Серьезно? – Питер взял сделанный для него Иэном коктейль и встал, опершись о разделочный стол. – Не могу сказать, что так уж удивлен. У нас с Джейсоном у обоих сложилось впечатление, что ты, возможно, увлекся Джоанной.

Иэн с любопытством посмотрел на него.

– Это еще почему?

– Не знаю. Если бы у меня не было Эшли, я бы увлекся Джоанной.

– Ну, – произнес Иэн, выпрямившись, – я удивлен. Правда. Я думал, что ты больше по части девчонок типа Эммы Бантон из «Spice Girls».

Питер скорчил гримасу.

– Нет! Эмма Бантон – это вылитая моя сестра. Не-а. Я? Я бы скорее выбрал Викторию Бекхэм.

– А-а-а, – сказал Иэн, откидываясь на спинку стула и грозя Питеру пальцем. – Вот, значит, в чем дело с Джоанной. Тебе нравятся ее ножки.

– Признаю вину, сэр, – ответил Питер, поднимая бокал. – Но дело не только в этом. Она заботится обо всех этих матерях и детках. И не забывай, что на том благотворительном вечере она назвала именно меня своим «официально новым любимчиком».

– Ну ты даешь, мужик, – произнес Иэн, расхохотавшись так, что его стул качнулся, – она это сказала через десять секунд после того, как тебя встретила. Она дразнила тебя потому, что тебе вскружило голову гребаное шоу народных танцев. – Сделав короткую паузу, он добавил: – В любом случае мне, как оказалось, очень нравится Мэдди.

– Я ее почти не знаю, – надевая две большие перчатки-прихватки, произнес Питер, – но у нее обаятельная улыбка.

– Это точно. – Иэн принюхался. – Думаю, повар скоро сожжет тосты.

– Вот дерьмо! Спасибо.

Питер вновь сконцентрировался на духовке.

– В ней что-то есть. Ты прав насчет ее улыбки. Она меня… – Иэн замолчал.

– Прости, приятель, – сказал Питер, выкладывая тосты на тарелку. – Что ты там говорил? Ее улыбка тебя – что? Возбуждает?

– Да нет же, Питер, нет! Ее улыбка делает меня счастливым. – Иэн сделал театральную паузу. – Возбуждают меня ее сиськи.

Питер заржал как конь, отчего его щеки порозовели еще сильнее.

– Ладно. Пора ужинать.

Подвинув тарелку к Иэну, он уселся напротив.

– Как думаешь, – тихо спросил Иэн, глядя в свою тарелку, – пытаться завоевать кого-то вроде Мэдди или Джоанны – это пустая трата времени? Я имею в виду – завоевать по-настоящему?

– С чего бы это?

– Ну, я в том смысле, что они ведь не такие, как мы. Может, им просто нравится иногда поразвлекаться со всякими голодранцами?

Питер хлопнул по столу.

– Меня в жизни так никто не оскорблял! – Но вдруг он ухмыльнулся. – Не знаю, приятель. Ничем не могут тебе в этом помочь. Эшли из простой семьи. Мы с ней одного поля ягоды. Мы с ней всегда были на одной волне, если понимаешь, о чем я.

– С Фионой мне тоже никогда не приходилось об этом волноваться. С ней у меня было множество других проблем, уж поверь, но я никогда не считал, что она чересчур хороша для меня.

Минуту они молча, с удовольствием жевали, ссутулив массивные плечи. Тосты казались крохотными в их больших руках.

– Они из-за меня сцепились, – наконец произнес Иэн. – Мэдди и Джоанна.

Продолжая жевать, Питер расплылся в ухмылке.

– Круто было? – спросил он с набитым ртом.

– Вроде того, – ответил Иэн. Он казался немного смущенным. – Признаю, что мне даже было приятно.

В это мгновение входная дверь хлопнула, и через несколько секунд на кухню ввалился Саймон.

– Неужели это тосты с сыром? – заорал он.

Подмигнув Иэну, Питер встал и взялся за готовку новой партии.

День убийства

«В этом тихом доме есть что-то сюрреалистическое, – обходя кровавое пятно, думала Дайан. – Зловещее и сюрреалистическое, с цепочкой подсказок, как в сказке братьев Гримм “Гензель и Гретель”. Ищи игрушки – и найдешь мальчика». Дайан думала, что это, скорее всего, был мальчик. Вот желтый пластиковый чемоданчик. А вот – силиконовый лоток с кубиками «Лего». Игрушечный пистолет и большой напольный пазл. Миниатюрные игрушечные машинки и сломанная железная дорога.

Мальчик, который не хотел убираться. Мальчик, попавший в беду?

Шиппс разозлится на нее за то, что она его не дождалась. Но Дайан сделала это не потому, что не уважала своего начальника. На самом деле он ей очень нравился. Но пусть уж лучше вынесет мальчика из дома она, а не коронер.

В окне блеснул свет фар, и Дайан знала, что это был внедорожник детектива Шиппса. Она больше не была одна.

– Это Шиппс, – раздался голос по рации. – Я уже здесь.

– Я внутри, – произнесла Дайан, наклонив голову к микрофону.

– Что? – В голосе Шиппса зазвучали сердитые нотки.

Дайан знала, что он будет зол.

– Я просто вошла.

– Ты в порядке?

– Да. Пока нашла только следы крови.

– Ник упоминал о ребенке. Ты не нашла ребенка?

У Барри Шиппса и его жены Меган были двенадцатилетние мальчишки-близнецы. Неудивительно, что в первую очередь он подумал о ребенке.

– Нет, – прошептала Дайан. – Здесь тихо. Много крови, но ничего, кроме нее.

Тщательно обходя центр комнаты, где на полу было множество улик, Дайан заметила несколько кровавых пятен на стенах вдоль лестницы, которая вела в подвал. Отпечатки рук. Она также увидела, что валявшийся у главной лестницы разбитый предмет был, как она и предполагала, телефоном. Не сотовым, а большой трубкой стационарного радиотелефона. Ее пластмассовая задняя крышка отскочила, и батарейки вывалились на пол. На прозрачном пластике экрана виднелась трещина.

Взгляд Дайан вновь упал на армейские ботинки у двери. Они были просто огромными. Здесь живет крупный мужчина, подумала она. У ее отца были похожие ботинки, и он, приходя домой, тоже иногда оставлял их у двери. Ее отец был военнослужащим.

А вот запах… Он был каким-то летним. Солнечным. Дайан вспомнила, что так же пахло, когда она в детстве училась плавать, и в тот же момент увидела плавательный жилет и сваленные в кучу влажные плавки, лежавшие за дверью.

Ребенок сегодня играл в бассейне.

Внезапно Дайан ощутила дрожь в затылке, так, словно кто-то зашептал ей на ухо. Что-то заставило ее поднять глаза.

На стене над лестницей висело большое декоративное зеркало в резной деревянной раме. Верхняя его треть отражала железные стойки перил лестничной площадки вверху – такие же, как и у лестницы внизу. Они были тонкими и черными, и все же в двух местах в отражении промежутки между стойками были заполнены чем-то сплошным и твердым.

Дайан взяла пистолет на изготовку: она поняла, что увидела пару ног. На площадке прямо над ней неподвижно стоял человек, наблюдавший за ней и ждавший ее дальнейших действий.

Издалека, поднимая на уши всю округу, донесся звук сирены скорой помощи, мчавшейся среди холмистых полей. Собака на заднем дворе продолжала протестовать. Дайан не отрывала взгляда от зеркала, продолжая вдыхать улетучивавшийся аромат детства и кокосового крема от загара, на смену которому приходил тяжелый запах крови.

Набрав полные легкие воздуха, Дайан развернулась вокруг своей оси и оказалась лицом к лестничной площадке.

– Полиция! Руки вверх! – заорала она, нацелив свой глок в темноту.

Однако в следующее мгновение размытая фигура уже исчезла, отступив обратно в коридор.

Дайан зашарила в поисках своего фонарика. Через секунду она уже направляла его туда, где видела ноги, хотя и знала, что уже поздно.

– Ни с места! – крикнула она в пустоту.

Дайан уже собиралась ринуться вверх по лестнице, когда у нее из-за спины донесся громкий стук, заставивший ее вздрогнуть.

За матовым стеклом парадной двери просматривались неясные внушительные очертания детектива Шиппса. Дайан впустила его. Шиппс держал пистолет на изготовку и учащенно дышал.

– Ты должна была дождаться меня.

– Прости. Я не намеренно.

Впрочем, это было неправдой. По телу Дайан прокатывались волны адреналина, и ей хотелось мчаться наверх, перескакивая через ступеньку. На лбу начинала выступать испарина.

– Раненый внизу, – сбивчиво начала она. – И я только что увидела кого-то наверху. Мне нужно найти его.

– Успокойся, Ди. Кого ты видела?

– Лишь мельком. Кого-то некрупного. Женщину или ребенка.

– Ладно. Ты берешь на себя верхний этаж, а я – подвал. Билл и Си Джей будут с минуты на минуту.

С этими словами Шиппс, идя по кровавому следу, спустился в подвал.

Дайан хотелось бегом взлететь по лестнице, но она заставила себя двигаться с осторожностью. Скрестив запястья, она направила и фонарик, и ствол пистолета в темноту наверху. С каждой минутой она потела все сильнее, и с ее носа на деревянный пол упала капелька пота. Шагнув на ступеньку, Дайан посмотрела вниз и поняла, что, хоть Шиппс и пошел по самому большому кровавому следу, этот след был не единственным.

В свете ее фонарика блеснули маленькие красные капельки. Кроме того, перед ней на ступенях что-то лежало. Может, куча грязной одежды? Дайан подсветила фонариком и увидела скомканное пушистое желтое одеяло с шелковой окантовкой. Она ногой отбросила его в сторону, отметив, что одеяло было перепачкано кровью.

Дайан замерла. Тот, кто был наверху, мог попытаться выпрыгнуть в окно.

– Прибывающие офицеры! Следите за периметром.

– Принято, – первым ответил Си Джей. – Я возьму северо-восток.

– Принято, – эхом отозвался Билл. – Я беру юго-запад.

Дайан двигалась по стенке, держа оружие наготове и следуя за кругом света, создаваемым ее фонариком. Она увидела в коридоре три двери и поворот в конце. Первая дверь находилась слева. Она была открыта. Дайан посветила в щель между дверью и косяком. За ней никто не прятался. Тогда Дайан осветила комнату. Похоже, это была гостевая спальня. Спрятаться можно было в трех местах. Она заглянула под кровать, посмотрела с другой ее стороны и открыла шкаф. Пусто.

Выйдя из комнаты, Дайан пошла дальше по коридору к открытой двери с правой стороны. Она вновь посветила в зазор между дверью и косяком. И вновь никого.

Тут Дайан услышала, как кто-то плачет. Она сглотнула, но не двинулась с места. Действительно ли это был плач? Или просто какие-то ночные звуки? Дыхание этого проклятого, жуткого дома? Звук доносился из-за закрытой двери. Дайан подкралась поближе. Почти шепотом мальчик повторял одну и ту же фразу. Одно и то же обвинение, произносимое опустошенным, полным неверия сдавленным голосом:

– Мне больно! Мне больно!

Мэдди

За семь недель до этого

– Чарли, прекрати! – крикнула я.

Впрочем, он знал меня слишком хорошо. Знал, что в действительности я на него не сержусь. Потому Чарли со своим новым другом – мальчиком его возраста – продолжили бороться и спускать с горки игрушки из своих «Хэппи Милов». Я жестом дала им понять, что наблюдаю за ними. Чарли захихикал. Я вернулась к своему телефону и холодному кофе.

Разница во времени между восточной частью Канзаса и Нигерией составляла шесть часов. По этой причине, а также из-за того, что Иэн не мог писать эсэмэски, когда находился у нефтяных месторождений, мы с ним обычно общались всего раз в день. Впрочем, сегодня их машина сломалась, и Иэн застрял в гостинице, став внезапно очень разговорчивым.

Мой телефон вновь запищал.

Половина задания позади, – написал он.

Ура! – отвечаю я.

Чарли хорошо себя ведет?

Подняв глаза, я увидела руки Чарли в иллюминаторе самолетика, установленного наверху макдональдсовской конструкции для лазания. Прижавшись лицом к прозрачному пластику, он корчил рыбьи рожицы и, вероятно, лизал его. Молодец, Чарли, – ждем на следующей неделе стрептококкового фарингита.

Да, мы в «Макдональдсе», и он ведет себя замечательно, – ответила я.

Что ж, завидую, что вы в «Макдональдсе». Можете представить себе, какого качества еда здесь! Скучаю по тебе, Лепесточек. Обними за меня Чарли.

Взболтав свой по вкусу немногим отличавшийся от воды холодный кофе, я нахмурилась, увидев оставшиеся на подносе Чарли и уже успевшие потемнеть яблоки.

Иэн, пожалуйста, не делай вид, что все нормально. У нас с тобой не все в порядке. Я знаю, что происходит с Фионой. Плюс ночь, в которую со мной произошел несчастный случай, и наша ссора прямо перед этим. Ты слишком многое от меня скрываешь, и мне тяжело так жить. Я люблю тебя, но взгляни, в кого мы превратились. Нам нужны перемены. Я боюсь за Чарли.

Я смотрела на только что напечатанный мною текст, а мой палец завис над кнопкой отправки сообщения. Поможет ли это нам? Изменит ли это хоть что-то? Возможно.

Я удалила сообщение.

– Чарли? – позвала я его, вставая. – Спускайся и бери свои ботинки. Мы уходим.