Текст книги "Zero. Обнуление"

28 дней 1 час

Центр «Слияние», Вашингтон, округ Колумбия

Команда, прикрепленная к Рэю Джонсону, работает быстро. Диаграммы связей с его известными коллегами, прошлыми и нынешними, уже красовались по всему дисплею, группируясь в различных уголках Штатов, но с явным преобладанием во Флориде. В частности, в Орландо. Подсвечен кластер, где проживают три его предположительно закадычных дружка. Модель хороша; один из ребятишек из АНБ выдал славную идею обозначить флотских приятелей, присвоив каждому весовой коэффициент согласно годам совместной службы и упоминаниям в личных делах о совместном участии в боевых действиях, чтобы выявить, к кому из них Рэй обратится с наибольшей вероятностью. Его кандидат номер один: петти-офицер[22]22
  Петти-офицеры – группа званий в ВМС и Береговой охране ВС США, в целом соответствующая отечественной группе званий флотских старшин.


[Закрыть] первого класса в отставке Скутер Макиллени.

Да еще отсылка к случаям, когда телефон его жены гуглил «Флорида дома престарелых» в то самое время, когда журнал ее фитнес-клуба показывал, что она на занятиях по аквааэробике. Ага. Теперь команда Нуля-1 может с вероятностью 73 процента утверждать, что Рэй сядет на поезд или автобус – вероятнее всего, на автобус – в Солнечный штат в один из дней первой недели операции, и потому посоветовала перебросить команду захвата из Чикаго уже сейчас, чтобы она была готова по первому сигналу выдвинуться на железнодорожные и автобусные станции в Милуоки, как только алгоритмы распознавания лиц и походки выдадут соответствие. Анализатор походки уже сканирует каждый переулок, дорогу, магазин и тротуар. Дорожные камеры взяты в оборот. А сверх того какой-то умница догадался подпрячь камеры предотвращения столкновений, устанавливаемые на задках автомобилей, сошедших с конвейера после 2016 года. Алгоритм всасывает селевой поток видеоданных, как пожарный насос, заглатывая толпу и отсеивая шатуна, топтуна, шаркуна, сутулого (наверное, офисный работник), семенящую (явно наседка).

Будучи добрым начальником, Сай произносит слова ободрения, достаточные, чтобы лица сотрудников просияли. Затем – дзынь.

Распознавание походки выдало подозреваемого. Центральный автовокзал Милуоки. Снято девяносто минут назад.

Вернувшись в свой кабинет, Сай наблюдает, как члены его команды набирают обороты, сгребая в кучу изображения из различных источников, которые едва ли не сразу же помещают Рэя Джонсона на рейс в 9:35 до Орландо через Нэшвилл. Остановка для отдыха и дозаправки запланирована перед самым Нэшвиллом через семь часов. Команды пошевеливаются.

* * *

У команды Нуля-1, для которой Рэй Джонсон на первом месте вплоть до его захвата, спортивный азарт нарастает с каждым часом. Когда настает время, Сай подходит к стене кабинета, чтобы сверху вниз посмотреть, как Рэй, красующийся на HD-экране во всем великолепии красок, сходит с автобуса, чтобы поразмять старые косточки. Остальные команды тоже стягиваются со всех сторон, чтобы молча поприветствовать надвигающийся захват.

Камеры безопасности кафе рядом с автобусной станцией подключены через вай-фай для удобства менеджеров, желающих приглядывать за персоналом, даже находясь вдали от заведения. Кроме того, записями делятся с рядом заинтересованных сторон, что очень удобно для страховщиков, производителей продуктов питания и аналитиков поведения потребителей, жаждущих отточить свои технологии продаж, не говоря уж о силовых структурах Соединенных Штатов. Прими благодарность от лица нации, кафе «Кукурузка».

«Слияние» наблюдает, как Рэй усаживается в кабинке, ерзает, устраиваясь поудобнее, и решает побаловать себя лучшей нэшвилльской острой курочкой.

– Взять его сейчас? – справляется Эрика у Сая.

– Подождем. Мне нравится этот мужик. Подождем.

Официантка кидает заказ Рэя по «блютус» на кухню, а значит, одновременно и бригаде ангелов, следящих за Рэем из Вашингтона. Сегодня вечером Рэй не беспокоится о холестерине. Острая курочка, картошка фри, яблочный пирог со взбитыми сливками и мороженое с шоколадным соусом и крошкой грецкого ореха – это вам совсем не диета из салата и печеной рыбы, которой ему приходится довольствоваться дома, согласно дебетовым картам его жены. Этот заказ срывает аплодисменты команды «Слияния». Мужик всем по душе.

– Сейчас? – спрашивает Эрика.

Сай отрицательно трясет головой:

– Дайте человеку поесть.

Эрика улыбается. Подобные моменты напоминают ей, за что она любит Сая. И старается зафиксировать эту уверенность до будущего раза, когда почувствует в ней потребность.

27 дней 17 часов

Кафе «Кукурузка», Нэшвилл, штат Теннесси

Рэй ловит кайф от десерта вовсю. Со вкусом наслаждается последней ложкой и выскребает креманку[23]23
  Креманка – здесь: бокалообразная емкость с расширенным диаметром для порционной подачи десертов.


[Закрыть] дочиста. Минуту спустя в кафе входит Бенсон, начальник команды Теннесси, чтобы уведомить старика, что его карта бита. Просто усаживается в кабинке напротив него и козыряет своим значком.

– Добрый вечер, мистер Джонсон. Как вам понравилась курочка?

Рэй, запечатленный нательной камерой Бенсона для публики, оставшейся дома, вовсе не выглядит шокированным. Более того, кивает, словно отчасти ожидал этого.

– Как вы меня нашли? Я платил наличными.

– Вы отлично справились! – смеется Бенсон.

– Трудно было меня найти?

– Не то чтобы.

– Однако ж меня взяли не первого, а?

– Ну, второго.

– Твою мать!.. Ладно. Что вы можете сделать?

– Да почти ничего, сэр.

– Значит, все кончено?

– В общем, да.

Официантка предлагает Рэю кофе, но он качает головой, достает салфетку из диспенсера – винтажного, с логотипом «Кока-колы» – и тщательно вытирает пальцы.

– И что теперь?

– Мы доставим вас домой. – Тут Бенсон подносит палец к наушнику. Ему задали вопрос. – Один вопрос, сэр, из штаб-квартиры. Мы хотели бы проверить наши прогнозы вашего поведения в будущем. Вы планировали на время мероприятия остаться в Орландо?

– Вроде того, ага. У меня там старые друзья.

– Мы знаем.

– Еще б вам не знать!

Немножко волокиты: планшет Бенсона просит Рэя подтвердить, что он был пойман и будет соблюдать СНКИ. Рэй ставит свою закорючку очень аккуратно, неловко управляясь со скользким цифровым пером руками, привычными к настоящим чернилам и настоящей бумаге. Потом откашливается и смотрит на Бенсона слезящимся взором, преисполненным мольбы.

– У меня тоже вопрос к тебе, сынок. Мы… мы должны сообщить моей жене, что это маленькое мероприятие уже завершилось?

27 дней 13 часов

Ютика, штат Нью-Йорк

– Пассажиры до Ютики, пассажиры до Ютики! – Микрофон водителя хрипит и сипит, и в ответ раздаются разнообразные отклики просыпающихся пассажиров: стоны облегчения тех, кто прибыл к месту назначения, недовольные зевки тех, кому еще ехать и ехать в духоте при тусклом люминесцентном свете, да еще и на жестких сиденьях.

Женщина на сиденье 14A вращает плечами. Прошло четыре часа с момента ее отъезда из Бостона. Она не спала – то впадала в полубессознательное состояние, подсвеченное голубым мерцанием чужих экранов, то снова приходила в себя, прислонив голову к холодному стеклу; кинжальные просверки встречных фар били в глаза. Она читала, как воздействует на организм избыток адреналина. Плохо воздействует. Он подстегивает сердце и мозг для борьбы или бегства; миллион лет назад он загнал бы охотника-собирателя на дерево, спасая его из кишащей крокодилами реки, или пасти льва, или от более крупного человека с более крупной палкой, но в современном человеке запускается снова и снова на долгие часы, а то и дни от банального вжиканья и звяканья телефона. Постоянная накачка кортизолом и дофамином мало-помалу изнашивает суставы, измочаливает контакты в напрочь перекоммутированном мозгу, пока все не пойдет вразнос и в конце концов слетит с катушек. Вот вам и современная жизнь.

Баллы утраиваются, если на следующий вопрос вы ответите «да»: ведет ли за вами активную охоту совместная инициатива титана соцсетей и самого могущественного и прекрасно обеспеченного ресурсами государства на планете?

«Но оно ведь того стоит, правда?» – задается она вопросом. Снова и снова. Да, стоит. Это единственное, что ей под силу. Несколько лет жизни долой? Ну и что? Ее сознание затуманится и спутается чуть раньше, чем у ровесников? И ладно. Сердце устанет и износится чуть прежде своего времени? Да сколько угодно. Цена зашкаливает, это факт, но что ей проку от капельки лишнего времени, если она этого не сделает? Кому нужно продлевать такую жизнь, какую она ведет? Ее жизнь нужно разнести в пух и прах. Вот она и здесь, и все летит в преисподнюю.

Она смотрит на часы. Прошло одиннадцать часов третьего дня Обнуления, так что самое время для следующего этапа по плану.

Глядя, как первый из попутчиков сходит с автобуса, она открывает рюкзак, стоящий у ног, и достает мобильник. Вставляет батарею на место, включает аппарат, и экранчик загорается. За пару секунд аппарат находит устойчивый сигнал. Она снова в Сети.

27 дней 11 часов

Вольта-Плейс-Северо-Запад, Джорджтаун, Вашингтон, округ Колумбия

В 1:00 ночи часы Сая тихонько подают сигнал, так что он напрочь просыпает новости, что команда захвата мобилизована после принятия сигнала от телефона Нуля-10 где-то на севере штата Нью-Йорк. В 5:00 утра он просыпается, видит это, бурчит. «Кейтлин? Кейтлин? – соображает. – А, эта Кейтлин!»

Выкатывается из кровати, отбросив белье плотностью тысяча нитей на дюйм, не содержащее никакой химии, идущее в комплекте с квартирой класса люкс (бассейн, сад, спортзал, домашний кинотеатр), снятой для него компанией «Уорлдшер» в округе Колумбия. Эрика продолжает спать – элегантно, тихонько. Он потягивается, наклоняется к носкам, готовя тело к предстоящему дню. Эрика говорит, что на самом деле ему нужно, чтобы кто-нибудь каждое утро поворачивал заводной ключ, торчащий у него из спины, взводя пружину туго-натуго, чтобы исполнять нелегкую ежедневную задачку быть Саем Бакстером.

Оборачивается взглянуть на нее. Ему нравится разглядывать ее, когда она спит. Ее хоть сейчас в «Инстаграм»[24]24
  21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.


[Закрыть], даже во время отдыха – волосы ниспадают плавными волнами, руки сложены ладошками под щекой, будто в молитве. Порой даже чуточку чересчур напоминает глянцевый журнал о загородной жизни. Он редко сомневается, что любит ее. Сомневается ли сейчас? Нет, ничуть. Они невероятно подходят друг другу, просто-таки родственные души. Их секс – конечно, пореже, чем раньше – по-прежнему хорош. Смех дается им легко. Но его фобия перед обязательствами неотступна, она стоит между ними стеной. Души не обязательно должны заключать союз и в юридическом смысле, доказывает он. Почему души не могут просто проводить вместе вечера по понедельникам, средам и субботам? Кроме того, любовь у него далеко не на первом месте в списке приоритетов; 90 процентов успеха он достиг своим трудом. Так что, не считая пунктика с женитьбой, у них все хорошо, а взамен этого он хотя бы может обеспечить ей лучшее постельное белье на свете.

К моменту, когда он выходит из душа – распаренный, благоухающий и заряженный – и облачается в отглаженную, тщательно выверенную, деликатную, непритязательную роскошь, команда захвата уже видит автобус, в котором едет Нуль-10. Члены команды планируют перехватить его на следующей остановке по графику, то есть уже через десять минут. Замечательно. Идеально. Великолепно. Сай рад, что она дотянула до третьего дня. И все же, пожалуй, хорошо бы убрать ее с дороги; библиотекарша, выпущенная из библиотеки надолго, не самая лучшая вещь на свете.

Сай вызывает автомобиль и расслабляется на прохладном, шикарно обитом заднем сиденье. Включает функцию массажа, чтобы размять узлы, до которых не может добраться ни душ, ни растяжка, и начинает мысленно планировать следующий блистательный доклад о ходе работ Берту Уокеру.

Но когда входит в Центр «Слияние», ему сообщают о проблеме: Нуля-10 все-таки не захватили.

Библиотекарши в автобусе не оказалось. Команда захвата, дожидавшаяся на автобусной остановке, обнаружила ее телефон, воткнутый между сиденьями, явно оставленный там совершенно намеренно, чтобы сбить их со следа. Фактически Нуль-10 могла сойти в Ютике или любом предыдущем пункте следования. Дальнейший анализ записей систем скрытого видеонаблюдения каждой высадки на маршруте результатов не дал. Водитель толком не помнил ни эту пассажирку, ни ее высадку. Время было позднее, автобус набит битком, а по головам он пассажиров не считает. «Это ж не школьный автобус, приятель».

– Такую уловку мог бы провернуть и двенадцатилетний ребенок, – говорит Сай удрученной группе, собравшейся у него в кабинете на втором этаже. Они стоят. Он сидит, пристально разглядывая лица команды Нуля-10. Выглядят, как и должны люди, ни свет ни заря узнававшие скверные новости капля по капле и теперь страшащиеся за свое будущее. Они его разочаровали. Они знают это. Они чувствуют это. И, если честно, он хочет, чтобы они чувствовали это. Пусть попотеют. Обычно каждый стремится попасться Саю на глаза, заслужить кивок, лишнее мгновение контакта, но не сегодня. Никто на него даже глаз не поднимает.

– Ладно, – выдыхает он. – Что еще?

– Мы кое-что упустили, – подает голос Зак Басс, начальник команды Нуля-10. – Вчера. Еще в Бостоне. Вытянув архивные данные трекинга телефона Кейтлин Дэй за последние шесть недель, а затем сопоставив их с видеозаписями систем скрытого видеонаблюдения магазинов и кассовыми чеками, теперь мы считаем, что она… ну, что она купила не меньше восьми разных телефонов в трех разных магазинах в центре Бостона. Они даже зарегистрированы онлайн с малость видоизмененными версиями ее собственного имени. – Он покашливает. – Семь телефонов действуют и движутся в разные стороны. Один отключен. Батарея извлечена.

Сай уже стоит. Преимущества утреннего душа, тщательного одевания, одеколона и массажа в машине по пути сюда начинают оплывать, и нервы у него вдруг взбрыкивают. Нельзя сказать, чтобы находчивость этой библиотекарши уже перестала его радовать – она и вправду очень умна, – но он никогда не был в восторге от разгильдяйства со своей стороны. Сай ощущает начинающий вздыматься гнев и чувствует, насколько ценно будет выказать его уже на этом раннем этапе.

– Ладно. Так. В ту же секунду, когда она скрылась в подземке, надо было догадаться, что она умнее, чем вы полагали ранее. Всю информацию о дополнительных телефонах, которой вы теперь располагаете, следовало собрать еще вчера днем. Вчера. Днем.

Он театрально поворачивается к ним спиной, давая им прочувствовать свое неудовольствие, давая им покорчиться, как уж на сковородке, пока сам сосредотачивает внимание на природном чуде прекрасного леса секвой, возносящегося к небесам вдоль дальней стены его кабинета с безупречной цветопередачей и разрешением 1200 пикселей на дюйм. И наконец снова оборачивается к ним лицом.

– Кто эта женщина? Это простой вопрос. Здесь, в «Слиянии», мы должны быть способны задать себе этот вопрос – и быстрее, чем когда-либо прежде в истории человечества, ответить на него. Вот чем мы здесь заняты. И все. Ничего более. Это ваша работа. Что она за человек? Ну что, у кого из вас есть хоть что-нибудь напоминающее ответ? Хоть у кого-нибудь… – Он ждет, переводя взгляд с одного испуганного лица на другое. – Ни у кого? Ладно. Расслабьтесь. Просто все расслабьтесь. Для начала попроще: что у нее на уме?

– Потроллить нас. – Женский голос.

Он устремляет взгляд на нее. Новенькая.

– Как вас зовут? – спрашивает Сай.

– Соня Дюваль.

– Итак?

Соня хороша собой. Лет двадцать семь. Типичная выпускница частной школы Восточного побережья. Сто десять фунтов амбиций, упакованных в хрупкое тельце с тонкими костями и, полагает Сай, ледяным сердцем.

Она продолжает:

– Она не хотела, чтобы мы нашли эти телефоны с ходу, однако хочет, чтобы мы связали их с ней, как только расшевелим извилины. Отсюда и разночтения в имени.

– Ладно. Что еще?

Зак Басс с усиками, напоминающими штрихкод, хотел бы выдать что-нибудь ценное, но он иссяк.

Соня обходит его на повороте:

– Я, э-э, прошлась по всем «Чарли кард», которыми воспользовались в центре города с момента, когда Нуль Десять вышла из такси.

Зака хватает лишь на то, чтобы осклабиться и попытаться ее затюкать:

– С чего бы это ей пользоваться зарегистрированной карточкой?

Сай одаривает этого почти-уже-не-начальника таким взглядом, что тот прикусывает язык, и возвращает внимание к Соне.

– Продолжайте.

– Она и не стала бы. Но мне казалось, что я могла бы разглядеть что-то такое, что алгоритм упустил. И смогла. В смысле, нашла. Карта, которая отметилась на турникете в «Даунтаун-кроссинг» через три минуты после того, как мы ее потеряли, зарегистрирована на имя…

– На имя?

– Имя… Сая Бакстера, а указанный адрес…

– Ну? – не выдерживает Сай.

– CyBaxterknowswhereyouare[25]25
  Сай Бакстер знает, где ты (англ.).


[Закрыть] на gmail.com.

Пятнадцать секунд молчания. Сай пытается переварить эту новость. А затем расплывается в улыбке. Библиотекарша с ним играет. Развлекается. Издевается.

– Скажите на милость…

– Значит, эта женщина явно умная, – снова высказывается Соня. – И пошутить не дура.

В ее интонации проскальзывают нотки восхищения, которые Сай растерял напрочь. Его мозг сбоит, на минутку зависает; такого почти не бывает. Заводному ключу в его спине, как шутит Эрика, явно не помешал бы оборот-другой.

– А телефоны, что она купила, они-то где? – кивает он Соне.

Та смотрит на коллегу, располагающего этой информацией.

– Пять в районе Бостона, – сообщает коллега, опустив взгляд на планшет у себя в руках. – Один выключен, без батареи. Один с прошлой пятницы в Нью-Йорке, один в Великобритании, в центре Лондона. Тот, кто его носит – мы предполагаем, не зная этого, – вчера вечером сходил на мюзикл «Король Лев», а в настоящее время находится в… в Египетской галерее Британского музея, вообще-то. – На секунду замолкает. – Смотрит на статую Тота, бога письменности.

– Просто красота! Выводы?

Соне одной достает храбрости, чтобы рискнуть ответить:

– Подозреваю, она украдкой подсовывает эти телефоны другим людям в сумки, чтобы создать облако отвлекающих данных.

– И… где она?

– Полагаю, там же, где единственный телефон без батареи, – отвечает Соня. – Держит его на всякий пожарный.

Сай барабанит пальцами по столу. Его мозг снова находит свой ритм.

– Первый приз Соне! Итак, похоже, у нас в колоде джокер. Это ей плюс. И отборочной комиссии плюс. А я-то гадал, за что ее выбрали… Они явно что-то знали, что-то разглядели. Так или иначе, именно этого мы и хотели. Правильно? Так что давайте удвоим усилия, сосредоточенные на ней. Ее квартиру отсканировали, все запротоколировали?

– Да, – докладывает Соня.

– Я бы хотел ее осмотреть. Подготовьте ВР. Что до этих ее липовых телефонов, разделите команды, чтобы собрать их. Допросите лондонскую наводку на предмет предыдущих связей с нашим Нулем, вдруг появится ниточка. Давайте разгоним тучи. Короче, короче, просто делайте свою сраную работу. Ах да, Соня…

– Да?

– Хорошая работа.

Соня сияет.

27 дней 5 часов

Шривпорт, штат Луизиана

Внезапное одиночество в его возрасте будто невесомость. Фредди Дэниелс, Нуль-4, сорок шесть лет, бывший красавец – по лицу видно, как жизнь его потрепала, – чувствовал головокружение, словно земля уходит из-под ног, а в голове каша вместо мозгов. Вот тогда и начались ошибки в работе, обходившиеся дорого. Его партнеры по строительной компании уговаривали взять продолжительный отпуск. Так он и сделал. Неделями просто таращился в телевизор, пока не встанет поперек горла то, другое и третье, да все без толку. Потом приятель-фэбээровец упомянул ему об этой дичи – «Слияние», Обнуление – и трех миллионах баксов, если он заляжет на дно на тридцать дней и обставит силы «глубинного государства». И подумал: «А с хрена ли мы думаем, что это так трудно?»

Идею этого логова подсказало ему кино. Название он подзабыл, но фильм ему понравился. О бунтаре-одиночке, восставшем против системы. С Дензелом, кажется. Или тем другим чуваком, как бишь его, который играл в… А, насрать, без разницы. В общем, как только прочел официальное письмо, подтверждающее, что его выбрали, он сразу понял, что будет делать. Завез лес, краску и штукатурку, воспользовался случаем. И как только дали сигнал «Обнулиться!», он был готов.

День первый был увлекателен. Восторг прямо как от просмотра Суперкубка: слушать, как команда захвата рыщет по дому, перехватывать обрывки разговоров, сидя прямо здесь, в дюймах от них, оставаясь совершенно невидимым за фальшивой стеной на колесиках, которую он закрыл за собой, как каменную дверь гробницы, прикрутив к полу с помощью шуруповерта и где-то пяти сотен шурупов. Перед этим он как раз перекрасил всю комнату, так что новая краска не будет выделяться. Колесики предотвратили появление царапин на полу. Продумано практически все. И с каждым прошедшим часом Фредди набирался уверенности, думая: «Ну, раз они до сих пор не сообразили, то где им дальше-то… Значит, теперь только ждать».

Срок он ни разу не тянул, но слыхал достаточно рассказов о том, каково сидеть в каменном мешке. И подготовился. Строгий режим упражнений и занятий в сверхстесненном пространстве. Фотографии семьи и друзей развешаны по стенам. Три новеньких блокнота для эскизов и старый радиоприемник с наушниками, чтобы не шуметь. Пошел уже третий день, а он еще держится. По большей части. Консервы. Фрукты, соки и тридцать банок пива в миниатюрном холодильнике. По-маленькому в старые бутылки от сока, по-большому в портативный туалет, который подогнал по его просьбе собутыльник. По вечерам радио нашептывает ему на ухо, пока он вскрывает баночку, чтобы отпраздновать. Тост за три миллиона баксов.

Сто штук баксов за день; мысль о награде поможет продержаться. Деньги, денежки, деньжата… Каждый вечер под пивко он будет прокручивать в мозгу, что с ними сделает. Вернется к Джейни, попросит дать ему второй шанс. Может, принесет сколько-то нала в клювике в виде портфеля и скажет: «Это твоя половина, детка». Даст обещания. Больше никакой выпивки. Два отпуска в год гарантированно. Если ничего не сработает, даже согласится на искусственное оплодотворение, как она всегда хотела. Подарит ей двух детей, хоть эта идея всегда его ужасала. А еще – свадьбу, какую ей всегда хотелось и в которой в первый раз он ей отказал, вместо того по-быстрому расписавшись с ней в суде и устроив вечеринку на заднем дворе дома ее родителей, с гирляндами на бельевых веревках, барбекю и мороженым. На сей раз у нее будет платье, а он наденет костюм, они устроят все в отеле, с крохотными закусочками, с шампанским, с настоящим фотографом, а не безруким кузеном Джейни. А остальное? После медового месяца охрененный новый домище, тачка получше. Визитные карточки толщиной с тост и, наверное, секретарша, чтобы вела записи на компьютере, отправляла счета-фактуры и звала его «мистер Дэниелс». Не делать все подряд самому.

* * *

Голоса.

Должно быть, он задремал. Не слышал, как открылась входная дверь, но теперь двое мужчин разговаривают совсем рядом. В такие моменты он задерживает дыхание, убедившись, что крышка туалета плотно закрыта, а мини-холодильник выключен, чтобы не издавал негромкого гула.

– По-моему, пусто, – низкий голос, как у знаменитого актера.

– Ага, это подтверждается, – второй голос повыше, моложе, чуть ли не подростковый. – Но что-то ведь сосет электричество…

Фредди в темноте прикасается к мини-холодильнику. Соглашаться на этот умный электросчетчик было большой ошибкой. Но все едино, он сделал отвод электричества в эту клетушку так, что врезку нипочем не найдут. Он был осторожен, но с холодным пивом, видно, придется распроститься.

– Ладно, – говорит другой.

Длинная пауза. Сердцебиение Фредди учащается.

Голоса.

Низкий:

– Ага, тут у меня что-то есть. Только что пришло из «Слияния». С дрона.

Тонкий:

– Ну-ка, покажи…

Фредди в темноте: «Что?»

Больше ничего от этих двоих Фредди не слышит, только зловещие недомолвки вроде «лады», «значит, вот здесь?» и «похоже на то».

Голоса приближаются прямо к его фальшстене, вплотную к ней, говорят ближе, ближе…

Низкий голос:

– Мистер Дэниелс! Вы здесь? Мистер Дэниелс!

Тьфу ты, жопа! Голос звучит настолько близко, словно засранец сидит прямо у Фредди на коленях. Но Фредди не отвечает. Не сдается. Что, если он ничего не скажет?

– Мистер Дэниелс! Если вы здесь, слушайте меня. Вы можете сдаться, или мы можем взломать эту стену. Вам выбирать. Мистер Дэниелс! Вы меня слышите?

Не-а, Фредди по-прежнему ни гугу.

– Ладно. Значит, придется сломать эту стену. Вам решать, мистер Дэниелс.

Высокий голос:

– Я звоню насчет этого, Честер. Поставь ограждение. Может, сперва сделаешь термоскан, чтобы проверить, там ли он еще?

– Ой, да там он, там.

Фредди аж корчит от сожалений. Вариант был верное говнище, ни за что не следовало ставить на него. Надо было хоть запасной выход сварганить, лючок в полу на этот самый случай, выползти сейчас оттуда, сделать ноги, а не сидеть сиднем, как дурак, дожидаясь, когда вломится кувалда…

Несколько минут спустя слышатся еще голоса, новые, и один из них предупреждает его:

– Мистер Дэниелс! Пригните голову и закройте глаза, мы приступаем!