Текст книги "Взгляд внутрь болезни. Все секреты хронических и таинственных заболеваний и эффективные способы их полного исцеления"

Дух не из тех, кто предлагает пустые утешения, он велит мне готовиться к худшему.

«Твои величайшие испытания еще впереди».

«Что ты имеешь в виду?» – спрашиваю я.

«Этот дар дается одному-двум людям раз в сто лет, – говорит он. – Это не обычная интуитивная или психологическая способность, и с ним справится далеко не каждый. Невозможность жить как нормальный человек и тем более как нормальный подросток рано или поздно покажется тебе совершенно невыносимой».

«Иногда ты не будешь замечать ничего, кроме страданий других, и тебе придется как-то с этим смириться. Иначе вполне возможно, что ты покончишь с собой».

Диагностика организма

Дух становится моим лучшим другом и в то же время обузой. Я благодарен ему, что он готовит меня по поручению высших сил. Но стресс, которому он меня подвергает, слишком силен.

Однажды он велит мне идти на большое красивое кладбище возле моего дома.

«Я хочу, чтобы ты постоял над той могилой, – говорит он, – и понял, от чего умер этот человек».

Каково было выполнить эту просьбу восьмилетнему мальчику?

Впрочем, я уже успел получить столько информации о здоровье знакомых и незнакомых мне людей, что стараюсь воспринимать это задание как очередной подобный случай.

С помощью Духа мне удается сделать то, о чем он просит.

У моего дара обнаруживается еще одна особенность: Дух не только устно описывает мне болезни окружающих – я и сам становлюсь способен словно бы сканировать тела людей.

Многие годы я провел на кладбищах, оттачивая на сотнях трупов свое мастерство. Я так напрактиковался, что мог практически сразу сказать, кто умер от инфаркта, инсульта, рака, цирроза, кто погиб в автомобильной катастрофе или был убит.

Вместе с тем Дух учит меня пристально всматриваться в тела живых. Он обещает, что однажды, к концу моего обучения, я смогу диагностировать любого человека.

Когда я утомляюсь или пытаюсь немного расслабиться, Дух говорит мне: «Наступит день, когда ты будешь смотреть на человека, и твой взгляд будет тем, что стоит между его жизнью и смертью. Коллапс легкого, закупорка артерий и остановка сердцебиения – все это ты сможешь предсказать».

Я тотчас возражаю: «Да кого это волнует? Почему это важно? Почему это я должен об этом заботиться?»

«Ты не должен, ты обязан, – о твечает Дух. – Все, что мы делаем на Земле, имеет значение. Добрые дела важны для твоей души. Ты обязан отнестись к этой ответственности серьезно».

Самоисцеление

В девять лет, когда другие мальчишки катаются на велосипедах и играют в бейсбол, я наблюдаю за людьми вокруг и слышу голос Духа, который рассказывает, как им можно помочь. Я знаю, как взрослые губят свое здоровье и что именно они должны сделать для своего исцеления… Но у них нет особого желания.

К этому времени полученные мною знания переполняют меня до краев, так что становится трудным не начать применять их.

Такая возможность представилась, когда заболеваю я сам. Однажды за ужином в кругу семьи я игнорирую обычные диетические наставления Духа и ем несвежее. Две недели я не встаю с кровати и ничего не ем – меня рвет. Родители водят меня к врачу и однажды ночью, когда мне особенно плохо, вызывают скорую, но жар и боль в желудке не ослабевают.

Наконец, когда я лежу в бреду, мне является Дух и говорит, что это E. Coli[2]2
  Escherichia coli – кишечная палочка, вид грамотрицательных палочковидных бактерий, широко распространённых в нижней части кишечника теплокровных животных. Большинство штаммов E. coli являются безвредными, однако серотип O157:H7 может вызывать тяжёлые пищевые отравления у людей и животных – Прим. перев.


[Закрыть]. Он велит идти к дому моего прадеда и собрать корзину груш с дерева в его саду. Дух говорит, что я должен есть только эти спелые груши, и тогда смогу исцелиться.

Я делаю, что мне велено, и быстро выздоравливаю.

Уволь его, Бог

В десять лет я пытаюсь обойти Духа и соединиться напрямую с его начальником.

Я подозреваю, что молитва не расскажет Богу обо всех моих желаниях, потому что Дух услышит меня.

Поэтому, дабы максимально приблизиться к Богу, я взбираюсь на самые высокие деревья, которые растут в округе, и вырезаю послания на их стволах.

Одно из моих первых посланий: «Бог, я люблю Духа, но пришло время, когда посредника между нами надо убрать».

Затем следует несколько наивных вопросов:

«Бог, почему люди болеют?»

«Бог, почему Ты не можешь вылечить всех?»

«Бог, почему я должен помогать людям?»

Эти вопросы кажутся мне очень разумными, но я не получаю ответа.

Поэтому я ищу высокие деревья поопаснее и лезу на самые высокие ветви в надежде, что мое безрассудство удостоится внимания Бога. На этот раз я вырезаю на деревьях мои просьбы в повелительном ключе:

«Бог, верни мне покой».

«Бог, не хочу больше слушать Духа. Прикажи ему выметаться».

Я вырезаю слова: «Бог, освободи меня», как вдруг теряю точку опоры и чуть не срываюсь вниз с ветки. «Такая свобода мне не нужна!» – проносится в моей голове. Напуганный, я осторожно слезаю вниз, где чувствую себя в безопасности.

Но эти послания не имеют никакого значения. Дух продолжает разговаривать со мной.

Если ему и известно о моих попытках поколебать его авторитет, то он достаточно милостив, чтобы не упоминать об этом. У него есть дела поважнее.

Первые пациенты

В одиннадцать лет, чтобы хоть как-то отвлечься от голоса над моим ухом, я хочу совместить приятное с полезным и получаю работу носильщика клюшек на гольф-поле.

Впрочем, от моего дара не так-то легко отделаться. Мальчик, который таскает клюшки, не может давать советы игрокам по поводу их здоровья. Но мне известно про их онемевшие суставы, негнущиеся колени, ноющие бедра, ушибы лодыжек, тендинит и прочее, о чем они подчас даже не догадываются.

Поэтому я говорю: «Ваш удар немного неточен, но это неудивительно, потому что у вас болят запястья» или «Вам пора бы серьезно заняться воспалением левого бедра».

Они изумленно смотрят на меня и спрашивают: «Откуда тебе это известно?» Потом они просят совета, а я рассказываю им, как следует питаться, что нужно изменить в своих привычках, какие существуют методы лечения и так далее.

Несколько лет я работаю носильщиком клюшек, но эта работа мне надоедает. Я принимаю решение: раз уж я рекомендую людям правильное питание и пищевые добавки, то я могу работать там, где их продают. Поэтому я устраиваюсь кладовщиком в местном супермаркете.

Мои пациенты могут зайти в любую минуту, и я выкраиваю время между раскладыванием товара на полках, чтобы им помочь. Владелец супермаркета не возражает против периодических перерывов в моей работе, потому что я приношу ему новых клиентов.

Кроме того, он тоже мой пациент.

Медицинские консультации в проходах между полками выглядят немного странно. Есть и другая сложность – пищевые добавки не всегда бывают в наличии, а количество продуктов ограничено. Дух продолжает объяснять, что в ближайшие двадцать лет ассортимент значительно расширится. Но пока что он помогает мне творчески подходить к делу, и я люблю подсказывать клиентам, какой товар улучшит их самочувствие.

Сильный тоже виноват

В четырнадцать лет я могу увидеть болезнь у человека, сидящего передо мной в автобусе или в поезде.

Тогда я трясу его за плечо и рассказываю ему об этом. Иногда меня благодарят. Иногда обвиняют во вторжении в личную жизнь, воровстве амбулаторных карт или в вещах похуже. Слишком много недоверия и враждебности – особенно для подростка в период полового созревания.

Взрослея, я учился быть более внимательным к тому, кому именно я пытаюсь помочь без спросу. Если я видел человека постоянно, то испытывал непреодолимое желание рассказать ему о диагнозе. Поэтому я выработал привычку сначала анализировать его эмоциональное состояние и определять, насколько он расположен к общению. Та к я реже попадаю в неловкие ситуации.

Как правило, если этот человек мне не знаком, то я держу все при себе. Но это знание тяготит меня. В подростковом возрасте мое чувство ответственности за свои поступки только усиливается. Если человеку угрожает заболевание почек или у него рак, и я ничего не делаю по этому поводу, то внутреннее чувство подсказывает, что я могу быть виновен в чьей-то серьезной болезни или смерти. Я сталкиваюсь с этим сотни раз в день, и чувства вины и ответственности буквально подавляют меня.

Попытки к бегству

Я взрослею, и моя жизнь становится все труднее. Например, большинство людей смотрят телевизор, чтобы отвлечься и забыться. Но когда телевизор смотрю я, то диагностирую состояние здоровья всех, кого вижу на экране. Я невольно считываю состояние здоровья всех, кто попадает в поле моего зрения и нуждается в помощи, независимо от того, знают они о своей болезни или нет. Когда эти видения повторяются снова и снова, телевизор не развлекает, а утомляет.

В кинотеатре еще хуже. Я невольно диагностирую здоровье каждого, кто сидит в моем ряду, в переднем ряду, в заднем ряду и так далее.

Но это еще не все. Я диагностирую здоровье людей, снимавшихся в фильме. Я могу определить, как на момент киносъемок чувствовал себя каждый актер, а также его сегодняшнее состояние. Представьте, каково это, когда ты пришел на свидание в кино, а на тебя помимо твоей воли обрушивается поток информации о здоровье зрителей и людей на экране.

Последнее, что хотят испытывать подростки, это быть непохожим на других, так что этот период оказался для меня особенно тяжелым. Из-за чувства непохожести и гиперответственности во мне назревает подростковый бунт. Я ищу пути бегства от моего «дара».

Я начинаю проводить много времени в лесу. Я обнаружил, что меня успокаивает дикая природа, а более всего – отсутствие людей вокруг. Днем Дух учит меня распознавать лесных птиц. Ночью он учит меня названиям созвездий – и тем, что дали им ученые, и тем, что дал им Бог. Но это нельзя назвать побегом, потому что Дух учит меня распознавать и применять в целительстве лекарственные травы и съедобные дары леса – красный клевер, подорожник, одуванчик, корень лопуха, плоды и лепестки шиповника, дикие яблоки и ягоды.

У меня возникает интерес к ремонту автомобилей. Мне нравится чинить всякие механизмы, потому что они не требуют эмоционального участия с моей стороны. Может быть, я не смогу отремонтировать древний «шевроле» с износившимся двигателем, но эта неудача – ничто по сравнению с ужасным осознанием того, что невозможно помочь человеку, потому что его болезнь уже так запущена, что неизлечима.

Но и с этим хобби у меня складывается не так, как я думал поначалу. Люди замечают, что я делаю, и подходят ко мне: «Ничего себе, вот это да! Ты сможешь починить мою машину?» Я не могу им отказать, так как Дух делает за меня самую трудную работу, определяя причину поломки.

Мне пятнадцать лет. Мама и я заезжаем заправить машину на бензоколонку. Я заглядываю в стоящий рядом гараж автосервиса и вижу механиков, уставившихся на машину так, словно перед ними сложная головоломка.

«Что здесь творится?» – спрашиваю я.

Один из мужчин отвечает: «Эта машина в ремонте уже несколько недель. Она должна работать идеально. Но мы не можем ее завести».

Дух сразу подсказывает решение. «Посмотри пучок проводов за защитным кожухом». Я говорю механикам: «Посредине десятка проводов вы найдете белый провод. Он порван. Соедините этот провод, и машина заведется».

«Что за ерунда!» – усмехается один.

«Что нам мешает проверить?» – возражает другой.

Они лезут в мотор – так оно и есть, белый провод разорван пополам.

Они смотрят на меня, широко разинув рот.

«Ты – владелец этого автомобиля? – спрашивает скептически настроенный механик. – Или его друг?»

«Нет, – отвечаю я. – Просто у меня есть талант к этому».

Они тут же чинят проводку и пробуют снова. Машина отлично заводится.

Один из механиков начинает приплясывать. Другой называет это «чудом».

Слухи разносятся по всей округе, и вскоре все гаражные механики моего городка, а также нескольких соседних городков находят во мне специалиста, который может отремонтировать, казалось бы, самые безнадежные машины. Когда я прихожу помочь механикам, которые меня позвали, то эти ребята, повидавшие всякое и намного старше меня, всегда относятся ко мне с недоверием. «Что здесь делает этот пятнадцатилетний мальчик?» – удивляются они в один голос. Впрочем, когда моя работа выполнена, они начинают думать по-другому.

Итак, я не ушел от ответственности, а только получил еще большую. Мало того, что я лечил людей, я теперь стал доктором для машин.

Последней каплей становится момент, когда я понимаю, какую бурю эмоций вызывают у людей их автомобили. Зачастую они готовы вкладывать в хорошее состояние машины больше, чем в собственное здоровье. С тех пор машины не представляют для меня интереса.

Пытаюсь взбунтоваться. Я выступаю в рок-группе. Громкая музыка помогает заглушить голос Духа. Но ему все равно. Он терпеливо ждет, когда я смогу перебеситься, а потом комментирует здоровье людей вокруг.

Но мой дар никуда не исчезает. Все средства бессильны. Совершенно отчетливо я начинаю понимать, что Дух, мой дар и я сам связаны воедино, и мне не избежать предначертанного пути.

Первые свершения

К моменту, когда я становлюсь взрослым, с помощью Духа я завершаю мое обучение. Я умею бесконтактно диагностировать и обследовать тысячи людей и помогать сотням заодно.

Однажды я думаю: «Хорошо, мне дана эта власть. На меня возложена особая миссия. Я просто должен принять ее как должное – здесь и сейчас».

Потом я говорю себе: «Ведь это не может тянуться вечно. Я буду исполнять свои обязанности, но потом выйдет срок, меня освободят, и я заживу нормальной жизнью». Дух никогда не говорил ничего подобного, но мне хочется в это верить, иначе я не смогу жить дальше.

Перешагнув двадцатилетний рубеж, я начинаю всерьез относиться к тому, что Дух упорно называет моей судьбой. Я гостеприимно встречаю всех больных, которые просят меня о помощи, обнаруживаю истинные причины заболеваний, советую, как выздороветь.

И как бы я ни противился пережитому мной стрессу, это благодарная работа. У меня хорошее настроение, ведь я помогаю людям.

Мои способности так воодушевляют, что иногда в голову закрадывается мысль, что я всезнающ.

Приведу пример. Сосед просит за свою жену. У нее паралич ног. Она была у десятков врачей, но тщетно. Муж говорит ей: «Смотри-ка, похоже, что Энтони здорово разбирается в этом деле. У нас есть шанс».

Вверенная моей заботе, через год она снова встает на ноги.

Я стою на грядке и рву лук, когда сосед заходит ко мне. «Я просто хочу еще раз поблагодарить вас, Энтони, – говорит он. – Мы ездили по всей стране, были у лучших врачей, и они не смогли ничего сделать. Не важно как, но каким-то непостижимым образом вы смогли понять, что с ней не так и что ей нужно. Не знаю, как такое возможно. Ведь вы даже не врач».

Я смотрю на него. В моей руке зажаты луковицы. Я говорю: «Это потому, что я всегда прав. Я могу решить любую проблему, потому что никогда не ошибаюсь. Помните: я всегда прав и буду прав».

Затем я поворачиваюсь, делаю два шага вперед и наступаю на грабли. Они бьют меня по лицу с такой силой, что я валюсь с ног.

Я лежу на земле. Ко мне подбегает встревоженный сосед и стоит надо мной. Я нахожусь в полубессознательном состоянии и думаю, что он – мой хороший друг. «Дух?» – спрашиваю я.

Высочайший Дух отвечает: «Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься. Запомни это. Я всегда прав. Ты всегда ошибаешься».

Всякий раз, когда я становлюсь слишком самоуверен, то вспоминаю этот эпизод. Он напоминает мне, что с помощью Духа я могу исцелять людей, и эти исцеления можно назвать чудесами, но я так и остался простым человеком, который может наломать дров, если слишком долго парит в своем гордом одиночестве.

Точка невозврата пройдена

Я – юноша. Дух считает, что я пережил переломный момент в моей жизни тогда, когда другие, с таким же даром, покончили с собой. Он уверен, что я уже смирился со своим даром и буду исцелять людей, пока жив.

Впрочем, надо сказать, что даже Высочайший Дух не может предвидеть всего, когда речь идет о свободной воле.

Поздняя осень. Я сижу одиноко у воды в час отлива, если не считать моей подруги, которая позже стала моей женой, и моей собаки по кличке Август (ее полное имя Августина).

Август живет у меня год, и я уже успел к ней привязаться. Она заменила мне старую собаку, верного друга нашей семьи, умершую в пятнадцать лет. Как и тот пес, Август необходима мне, чтобы не сойти с ума.

Мы сидим на берегу большого и глубокого залива. Вода ледяная, течение сильное.

Это наш последний день. Сегодня мы упакуем вещи и неохотно покинем этот мирный уединенный уголок.

Вдруг, без всякого предупреждения с ее стороны, моя собака прыгает в залив. Я чувствую, что она понимает мои мысли. Она как бы пытается сказать мне: «Давай не будем уезжать, останемся здесь и поиграем».

Но на свою беду, она оказывается во власти холода и течения. Ее сносит в море.

Мы стоим на берегу и что есть мочи зовем ее. Я кидаю камешки в воду, чтобы она вернулась – это наш условный сигнал: всякий раз, когда я бросал камешки в прибрежную воду, собака плыла назад. Но сегодня течение уносит ее все дальше и дальше от берега.

Август проплывает четыре метра. Я вижу, как она барахтается, пытаясь вернуться, но проигрывает битву за жизнь. Холод пронизывает ее до мозга костей, она перестает грести лапами… и идет прямо на дно.

Я срываю с себя куртку, ботинки, брюки и прыгаю в ледяную воду.

Я уже отплыл от берега на четыре метра, когда Высочайший Дух говорит мне: «Не плыви дальше, у тебя ничего не выйдет».

«Не важно! – кричу я. – Я не брошу Август. Я должен спасти мою собаку».

Я проплываю еще четыре метра, и беспощадный холод берет свое.

Мое тело немеет.

Дух говорит: «Получай, что хотел. Ты не можешь ни повернуть назад, ни проплыть вперед. Вот так вот».

«Неужели? Ты лишил меня нормальной, мирной жизни, я посвятил себя исцелению людей, и что я получаю взамен? Ты говоришь: “Вот так вот” и оставляешь нас умирать?»

Вся скрытая агрессия и весь гнев, которые я подавлял в себе с четырех лет, вырываются наружу. Я высказываю Духу все, что у меня накопилось за многие годы подавляемого внутреннего конфликта, вызываемого постоянными муками, которые я должен был принимать как «дар» – замкнутостью, слишком большими знаниями об окружающих людях, начиная с самого раннего возраста, и голосом, который говорил, как мне поступать с моей жизнью, и при этом не оставлял мне ни малейшего выбора.

Я говорю Духу: «Я столько всего натерпелся: пожертвовал своим детством, взял на себя человеческие боль и страдание, отвечаю за исцеление тысяч незнакомых мне людей, ежедневно изнуряю свой ум и тело. А теперь ты говоришь мне, что я даже не могу защитить мою собственную семью?»

«Нет же, черт побери! – кричу я и чуть не захлебываюсь в ледяных волнах. – Дух, если таков мой конец, то пусть так и будет. Я заберу мою собаку или утону вместе с ней».

Секунда кажется вечностью. Продрогший и выбившийся из сил, я понимаю, что, наверное, зашел слишком далеко. Если через несколько минут меня не спасут, я отправлюсь за своей собакой на морское дно.

Я поворачиваю голову к берегу и бросаю последний взгляд на девушку, с которой хотел провести оставшуюся жизнь.

Дух говорит: «Проплыви еще шесть метров». Я в шоке кричу: «Но как?»

К своему великому удивлению, я чувствую, что тело наливается новой силой. Я плыву вперед. Подсознательно я продолжаю роптать на Духа: выжить должен не только я, но и моя собака. В противном случае погибнем мы оба.

Дух говорит: «Я верну тебе собаку. Но взамен ты обязан вверить себя мне. Мы проживаем эту жизнь так, как должно. Ты соглашаешься, что Божественной силой тебе предначертано выполнять эту работу до конца твоих дней».

«Ладно! – кричу я. – По рукам. Позволь мне найти Август, и с этого момента я буду беспрекословно работать на тебя».

Я проплываю еще шесть метров. Дух говорит: «Задержи дыхание, нырни на два метра вниз и открой глаза».

Я вдыхаю полной грудью, и вдруг по моему телу прокатывается волна энергии.

Я снова чувствую ноги.

Я погружаюсь где-то на два метра вниз, открываю глаза и вижу ангела.

Я никогда не встречал ангелов раньше.

Я вижу существо с женскими очертаниями, оно спокойно дышит под водой, за его спиной – ослепительное сияние, из глаз его струится свет, а за спиной – огромные и прекрасные светящиеся крылья. Я нисколько не сомневаюсь в том, что эта женщина – Божественное существо.

На ее руках лежит моя собака, окруженная прекрасным умиротворяющим сиянием. На секунду мне кажется, что время остановилось. Мое подводное видение на удивление отчетливо, и задержка дыхания не причиняет мне ни страха, ни беспокойства.

Я хватаю собаку за ошейник. Затем некая сила толкает меня вверх вместе с ней.

Вместе с собакой я всплываю на поверхность воды.

Вода в заливе все так же ледяная, и яростное течение так же пытается утянуть нас с собой прочь от земли и жизни. Дует порывистый ветер.

Когда я снова открываю глаза, то на одно мгновение вижу Духа. Он стоит прямо над водой. Я впервые вижу его после того первого дня, когда он явился мне в возрасте четырех лет.

«Поспешим, – говорит он. – Ангел уходит».

Как только я понимаю, что все может быть потеряно, еще одна волна энергии проносится по моему телу. Я плыву обратно в ледяной воде, крепко держа собаку, которая не подает признаков жизни, и та же сила протаскивает меня по воде на пятнадцать метров вперед, где мы оказываемся в безопасности.

Вскоре я и моя собака подплываем к берегу. Там моя девушка, и она плачет от счастья.

Я выбираюсь с собакой на галечный пляж и плачу навзрыд. Не потому, что я нахожусь в начальной стадии переохлаждения, а потому, что боюсь за жизнь своей собаки. В голове только одна мысль: «Пусть она будет жива». Собака открывает глаза, вдыхает воздух и шевелит лапами. Из-за облаков выглядывает солнце, по воде бежит светлая полоса и озаряет мою Август. Я смотрю на свет и говорю: «Благодарю тебя, Дух».

Я понимаю: Дух приходил в мою жизнь раньше, но я впервые благодарен ему за все. С четырех лет я боролся с Высочайшим Духом, но теперь эта борьба закончилась. Пришло время заглянуть в те карты, что были мне розданы.

Даже до этого момента люди, нуждающиеся в помощи, толпами приходили ко мне.

И вот, верный своему обещанию, я полностью и до конца моих дней посвящаю себя помощи людям, хотя бы и без медицинского образования.

Я не берусь утверждать, что данные мне способности – это благословенное решение всех проблем.

Но я перестаю жаловаться и наконец-то принимаю себя таким, какой я есть.

С тех пор я действительно принял свою роль медицинского медиума.

Процесс

Решившись ввериться своему призванию, я вынашиваю план его реализации так, чтобы достичь максимального эффекта.

Для того чтобы диагностировать проблему пациента, мне вовсе не нужно находиться с ним в одном помещении, так что я организовываю переговоры с больными по телефону. Это позволяет мне помогать людям вне зависимости от того, в какой точке земного шара они находятся, при этом время между приемом пациентов сведено к минимуму и, таким образом, я могу помочь десяткам тысяч людей.

Когда я провожу сеанс, Дух создает вспышку ослепительно яркого белого света, позволяющую моему взору проникнуть в пациента. И хотя этот свет очень важен для моих способностей доктора-медиума, из-за него у меня развивается некое подобие «снежной слепоты», мое зрение в реальном мире резко ухудшается и к концу дня эта слепота только усиливается. После завершения работы мне требуется полчаса-час, чтобы зрение снова вошло в норму.

(Маленькое отступление. В поездки я всегда беру с собой помощника, поскольку рядом оказывается много людей и голосов, а я обычно начинаю диагностировать окружающих автоматически, что чревато временной потерей зрения. Например, если мне предстоит лететь самолетом, то рано или поздно я непроизвольно начинаю считывать состояние здоровья всех пассажиров на борту. К моменту приземления я уже почти ничего не вижу. Поэтому мне нужен помощник – он будет моим поводырем, пока я не начну видеть вновь).

Глубокий и исчерпывающий анализ состояния пациента занимает не более трех минут. Впрочем, еще десять-тридцать минут я объясняю увиденное и советую пациенту, как ему исцелиться, особенно если ранее мы с ним не работали.

Иногда я трачу больше времени, так как должен воодушевить или «реабилитировать» пациента, поскольку я имею дело не только с физическими болезнями.

Душа, сердце, дух

Выполняя диагностику пациента, я не ограничиваюсь одним только физическим здоровьем, а проверяю также его душу, сердце и дух.

Это три принципиально разных элемента человеческого существа, которые всегда взаимосвязаны.

Первым элементом является душа.

Это сознание человека или то, что иногда называют «призрак в машине».

Мозг – обиталище души, в нем душа хранит ваши воспоминания и впечатления.

Когда вы покинете царство смертных, душа заберет их с собой и продолжит свой путь вперед. Даже если черепно-мозговая травма или болезнь головного мозга мешают человеку вспомнить определенные события, душа в любом случае унесет эти знания с собой, когда человек отойдет в другой мир.

Кроме того, душа – хранилище надежды и веры, которые помогают вам не сбиться с истинного пути.

В идеальном случае душа человека остается нетронутой. Но из-за жизненных невзгод она может надломиться или даже распасться на части после травмирующих событий, например, смерти или измены любимого человека, предательства собственных принципов.

Когда я диагностирую пациента, его надломленная душа напоминает мне витражи в кафедральных соборах. Я могу сказать, где пролегают разрывы, потому что сквозь них льется свет.

Что до души с недостающими фрагментами, то она напоминает дом ночью, где светятся все окна… но есть комнаты, которые погружены во тьму.

Порча души может обернуться потерей энергии или даже потерей жизненной силы. Вот почему важно знать о ней. Иногда я вижу, что проблема пациента не физического свойства, нет, – это болезнь души.

Человек с надломленной душой уязвим. Если ваша девушка говорила вам: «Я не готова к новым отношениям, я так болезненно переживаю прошлое расставание», значит, она признается, что ее душа надломлена, что ей нужно время, чтобы исцелить душу, прежде чем рискнуть вновь с кем-то встречаться.

Если среди ваших знакомых есть человек, который жаждет духовного просветления в любой форме – в религии, духовном наставничестве, книгах по саморазвитию и ретритах, то вполне возможно, что его душа надломлена, и он инстинктивно ищет средство, которое помогло бы ему исцелиться и вернуть утраченную целостность души. Это важнейшая работа каждого из нас – когда земной срок души близится к концу, она должна остаться нетронутой, чтобы целой и невредимой воспарить в надзвездный мир, где ее примет Бог. Сердце – второй элемент человеческого существа. Здесь обитают любовь, сострадание и радость. Здоровая душа – это еще не признак гармоничной личности. Можно иметь безупречную душу и разбитое, надломленное сердце.

Сердце помогает нам сориентироваться, какие поступки следует предпринимать, и диктует, какие вещи следует совершить, когда ваша душа чувствует себя потерянной.

Сердце похоже на подушку безопасности, которая может смягчить травму души. Когда страдает надломленная и разлетевшаяся на осколки душа, человек с сильным сердцем переживет то время, пока душа не исцелится.

К тому же сердце помнит о добрых намерениях. Это означает, что у вас может быть надломленная душа и теплое, любящее сердце. По сути, сердце человека растет благодаря тем взлетам и падениям, которые пережила его душа. Большие потери ведут к глубокому пониманию… а также к большой любви и состраданию.

Когда я диагностирую пациента, то вижу третий ключевой элемент: дух, который в данном контексте связан с волей и физической силой.

Дух – это не душа. Они являются двумя отдельными частями вашей личности. Дух помогает карабкаться, выживать и бороться. Даже если ваша душа разбита, а сердце ослабело, дух даст вам возможность выжить и дотерпеть до того времени, когда вы сможете найти исцеление. Иногда я рекомендую своим тяжелобольным пациентам гулять на свежем воздухе, слушать пение птиц и любоваться закатами. Эта практика помогает пациенту восстановить дух, что дает возможность начать возрождение сердца и души.

Все люди разные. У всех свой личный опыт, чувства и состояние души. Чтобы стать сострадательным целителем, необходимо подобрать ключ к каждому уникальному состоянию и к каждой личности, чтобы вы могли облегчить боль именно этого человека и именно его страдание. Как говорит Дух, сострадание – важнейший момент исцеления.

Единственный в своем роде медицинский медиум

У голоса, постоянно говорящего в мое ухо, есть не только несомненные недостатки, но и большие достоинства.

Дух обособлен. Он не зависит от меня, и поэтому мое раздражение, болезнь или скука по определенным дням и часам не имеют никакого значения. Дух не подвержен влиянию моих эмоций, соответственно, диагностика здоровья каждого моего пациента также не зависит от моего состояния и всегда точна.

Я не из тех экстрасенсов, которым требуется определенный настрой, для моей работы нет ни хороших, ни плохих дней. Некоторые пациентки спрашивают меня: «Мне снять украшения? Они не помешают диагностике?» Пациентки могут завернуться хоть в фольгу – это неважно; я найду нужные ответы и пойму, что не так.

В отличие от большинства медиумов, у меня нет никаких проблем с информацией о здоровье моей семьи, друзей или меня самого. Опять же, поскольку мой Дух самостоятелен и обособлен от меня, мне остается только спросить, и он расскажет, что я хочу знать.

Это одна из моих особенностей, которые делают меня уникальным.

Однажды сомневающаяся журналистка потребовала, чтобы я, не сходя с места, поставил ей диагноз: «Я хочу, чтобы вы сказали, что у меня болит. Палец ноги? Нога? Желудок? Рука? Ягодицы? Или вообще ничего не болит? Давайте посмотрим, что скажет ваш Голос».

Дух немедленно сказал мне: «Она сама есть боль. У нее болит левая сторона головы. Ее мучают хронические мигрени». Я протянул руку, коснулся левой стороны ее головы и произнес: «Дух сказал мне, что у тебя болит здесь». Она заплакала.

Все предсказания Духа неизменно точны.

В два часа ночи раздается телефонный звонок. Дочь моего пациента срочно кладут в больницу, и он хочет знать, правильное ли это решение. И у меня есть одна минута, чтобы сказать врачу, что происходит на самом деле – то ли у маленькой девочки тяжелое пищевое отравление, то ли вот-вот разорвется ее аппендикс.

Я должен ответить, идет ли пациент на поправку или у него началось внутреннее кровотечение, ребенок мечется в жару из-за гриппа или из-за менингита, у пациента всего лишь высокая температура или уже апоплексический удар. И всякий раз Дух сообщает мне эту информацию.

Падре Пио и Эдгар Кейси, эти знаменитые мистики двадцатого столетия, были единственными медиумами новейшей истории, достигшими того уровня сострадания, который Дух требует от меня. В некотором смысле их деятельность как сострадательных целителей похожа на мою. Но сила и дар каждого из нас уникальны.