Текст книги "Просто Марго"

– А я тебе все время говорила, душа моя, что лучше на прогулку надевать высокие ботиночки на шнуровке, как у Ксюши, сейчас бы этого не произошло! – упрекнула ее мать.

– Не ругайте меня, пожалуйста, мама, ну что поделаешь, случается!

– Ничего страшного и вправду, маменька! Дома, слава Богу, другие туфли имеются! Будем ждать извозчиков, нам отсюда далеко в гостиницу возвращаться, – защищала Ксения сестру.

И они присели втроем на лавочку в ожидании экипажа.

Увидев все это издалека, Вазилис понял, что ему, наконец-то, выпал шанс познакомиться с барышней. Если он его упустит, другого подходящего случая может и не представиться больше. Он собрался с духом и рискнул подойти к лавочке, где они все сидели.

– Добрый день, уважаемые дамы, позвольте представиться: меня зовут Вазилис Савулиди или можно просто по-русски – Василий. Мне кажется, у вас небольшая проблема, не так ли? Что, внезапно каблучок сломался? Я могу быть вам чем-нибудь полезным? – любезно предложил свои услуги юноша.

– Очень приятно познакомиться с вами, молодой человек! Хотя мы заочно почти с вами знакомы, виделись не раз здесь на променадах, не так ли? Я жена полковника Юдина, Валентина Сергеевна, а это мои дочери, Александра и Ксения, – женщина изящно протянула Вазилису свою руку для поцелуя. – Сашенька сломала каблук, вот мы и дожидаемся экипажа, чтобы добраться до нашей гостиницы.

– Так не надо никакого экипажа, госпожа Юдина! Если вы позволите, Александра могла бы опереться на мое плечо, правда при этом я буду вынужден поддерживать ее за талию, и таким образом, не торопясь, мы славно дойдем до вашей гостиницы. Честно скажу, если бы расстояние не было таким большим, я с легкостью смог бы донести вашу дочь на руках до гостиницы. Но, увы, не получится, я же не Геракл какой-нибудь! – пошутил Вазилис.

Такая откровенность, юмор и непринужденность в разговоре очень понравились дамам, и они тоже дружелюбно улыбнулись ему.

– А каблук без проблем я смогу починить в моей мастерской и завтра же вам его доставлю прямо в гостиницу, – продолжал деликатно настаивать на своей помощи юноша.

– Ну, что же, это неплохая мысль, давайте так и поступим! – не увидев ничего неприличного в этом предложении, согласилась Юдина-старшая. К тому же, юноша, к ее удивлению, был хорошо воспитан и умел вести себя с дамами. А уж как красив был при ближайшем рассмотрении, просто влюбиться можно!

По дороге в гостиницу Александра и Вазилис даже смогли немного поговорить друг с другом – хотя мама и сестра шли на несколько шагов позади них – так, ни о чем, о природе, о погоде, ну и конечно, о войне. Девушка настолько была обеспокоена за судьбу ее папеньки, которому, как она выразилась, сейчас, наверное, так тяжело где-то на фронте в сырых и холодных окопах без его близких людей, что у нее просто сердце разрывается на части, но она верит, не может не верить, что скоро все закончится и отец приедет к ним, если не сюда, в Батум, то уж точно – во Францию. Вазилис в свою очередь произнес тоже несколько ободряющих слов по этому поводу, на том и простились до завтра.

Когда же на следующий день он принес отремонтированную обувь, жена полковника Юдина пригласила юношу в кафе при гостинице, чтобы отблагодарить его и познакомиться немного поближе. Она не могла не заметить, что ему очень понравилась ее старшая дочь, да, кажется, и девушке он тоже пришелся по душе, поэтому решила расположить к себе Вазилиса, выведав при этом все его жизненные планы.

Юноша, не лукавя и не подозревая никакого подвоха со стороны благородной дамы, рассказал ей почти всю свою небогатую биографию и даже поделился планами на будущее, твердо заявив, что решил, как только все утрясется в стране, пойти учиться на инженера.

«Какой целеустремленный и серьезный юноша! Безусловно, из него в будущем выйдет толк, но только все равно он не пара моей Сашеньке!» – подытожила про себя Валентина Сергеевна, мило улыбаясь юноше.

Видя, как немного нервничает и ёрзает на стуле юноша, проницательная жена полковника тотчас же осведомилась у него:

– Я вижу, вы хотели бы у меня что-то спросить, юноша? Может, и вам нужна наша помощь? Не стесняйтесь, говорите! Я с радостью помогу вам, чем смогу.

– А как вы догадались? – наивно спросил Вазилис у помещицы.

– Поживешь с мое, мой мальчик, еще не то сможешь угадывать. Говорите, не стесняйтесь, я слушаю вас.

– Госпожа Юдина, не найдется ли у вас времени, пока вы еще в Батуме, дать мне несколько уроков русского языка?

Смышленый грек решил найти благородный предлог для того, чтобы иметь хоть небольшую возможность видеть свою обожаемую Александру. Конечно, это также прекрасно поняла и мать Александры, но она была настолько уверена в своей дочери, которая ни при каких обстоятельствах не пошла бы против воли своей родительницы, что, не увидев никакой опасности для себя в этом начинании, милостиво согласилась дать несколько уроков юноше.

– Вы же, Василий, очень сносно говорите по-русски, зачем вам еще заниматься? – прищурив глаза, уточнила Юдина.

– Да, говорю-то я уже неплохо, но у меня большие пробелы в письменном языке и в чтении, как я смогу поступить в инженерное училище без этих знаний? А денег на занятия с преподавателем у меня, увы, нет, вот я и подумал, если вы могли бы мне помочь…

– Да, да, конечно, приходите завтра после работы. – Юдина, как обычно, подала ему на прощание ручку для поцелуя и направилась по своим делам в центр города.

В течение трех месяцев Вазилис Савулиди приходил каждый день заниматься в гостиничный номер Юдиных. Но за все это время смог перемолвиться лишь несколькими словами с Александрой, обмениваясь с девушкой выразительными, полными любви и нежности взглядами.

Госпожа Юдина всякий раз под благовидным предлогом отправляла сестер на время ее занятия с Вазилисом из гостиницы или давала какие-нибудь задания типа чтения или вышивания в другой комнате. Она всячески препятствовала возникновению более близкого общения между двумя молодыми людьми.

Но разве настоящей пылкой юношеской любви страшны какие-нибудь преграды?! Молодые люди полюбили друг друга и очень страдали от невозможности быть вместе, разговаривать, гулять или просто наслаждаться обществом друг друга без навязчивого присутствия посторонних. У Вазилиса еще не появился настоящий друг в Батуме, такой, каким для него был Лукас из его родного Трапезунда, с которым приятно было поделиться самыми сокровенными мыслями и чувствами, и ему приходилось все держать глубоко в себе, а Александра, напротив, все же рискнула и открылась своей сестре Ксении, что безумно влюблена в этого греческого юношу.

– Ой, как романтично! – защебетала вечером после вечерней молитвы Ксения. – Неужто ты так влюблена, Сашенька! А как это? Что ты конкретно чувствуешь? Расскажи, сестренка? – пыталась понять младшенькая, что, собственно, это такое – Любовь?

– Да разве словами это можно выразить, Ксюша, дорогая?! Ну, в общем, это когда ты видишь его или касаешься его руки и по твоем телу пробегает такая дрожь, что просто жуть, почти до обморока!

– Поняла!!!! И ты, наверное, постоянно о нем только и думаешь?

– Думаю и день, и ночь, постоянно, сестренка, думаю, только радости от этого у меня мало! Ведь ничего у нас с Василием не получится, он останется здесь, а мы с маменькой поедем во Францию!

– Да… Жаль, конечно. Ну, ничего, мы еще с тобой очень молоды, найдем себе суженых. К тому же, ты же понимаешь, что он не из нашего круга! Родители никогда бы не дали своего благословения на этот брак!

– То-то и оно! Никогда! – Александра глубоко вздохнула, повернулась на другой бок и тихо заплакала в подушку от безнадежности своего положения.

Но, все же, один раз своей природной деликатностью и обаянием Вазилис (отныне он просил всех называть его на русский манер Василием) смог убедить маму Александры опустить их ненадолго погулять в Александровский сад.

– Но только на часок, не больше, слышишь меня, Саша? – строго наказывала мать.

– Да, хорошо, мама. – Саша была безумно счастлива, что, наконец-то, сможет остаться со своим возлюбленным наедине.

– Побежали скорей, Сашенька, в парк! Не будем терять время, у нас его и так мало! Вот увидишь, он такой красивый! А хочешь, я рассажу тебе его историю? – юноша взял девушку за руку.

– Да откуда ты все это знаешь, Василий? Ведь ты такой же приезжий, как и мы?

– Я хоть и приезжий, но очень любознательный по природе своей человек, меня многое увлекает и интересует в жизни! Я обожаю этот город, и все, что с ним связано, мне любопытно и дорого.

– Ты большой молодец! Я думаю, что тебя ждет большое будущее!

– Я тоже хотел бы в это верить! Обязательно кем-нибудь стану! Ну, в профессиональном смысле! Правда я еще достаточно молод, и у меня есть еще время все хорошенько обдумать! Не так ли, Сашенька?

– Да, конечно, у нас еще есть много, много времени впереди! – весело отозвалась девушка, и они побежали вдоль моря по набережной по направлению к парку.

– Видишь, какое это красивое место, я не обманул тебя! Этот парк в 1885 году создал французский садовник Альфонс, а позже сюда приезжал сам русский император Александр Третий с семьей и лично участвовал в посадке нескольких деревьев. Поэтому его так и назвали.

– Интересно! А как называется расположенное в центре него озеро? – спросила девушка.

– Сначала оно называлось Гёль-Баши, что в переводе с турецкого означает «главное, основное озеро», а потом здесь произошло одно очень печальное событие: утонул турецкий мальчик Нури, и тогда местные жители назвали озеро в честь этого несчастного мальчика Нурие-гель. А еще в этом озере турки искали жемчуг, то есть, жемчужные устрицы, и местные жители уверяют, что им удалось их найти! Наверное, на этом кто-то тогда хорошо разжился!

– Как интересно! – Александре Юдиной очень нравилось, как этот по сути своей малограмотный греческий юноша так толково и подробно, со знанием дела ей все рассказывал. Александра почему-то была просто уверена, что этот, из простой семьи, понтийский юноша, так щедро наделенной не только природной внешней красотой, но и гибким умом, и великолепной памятью, сможет достичь небывалых высот в своей будущей жизни.

– Пойдем, купим вон в той лавочке немного хлеба и покормим лебедей! – предложил ей Василий.

– Пойдем! – взявшись за руки, они побежали к хлебному ларьку.

– А потом давай возьмем напрокат лодку и покатаемся на ней по озеру, ты не против, Сашенька?

– Нет, конечно! Как это романтично! Только, к сожалению, нужно посматривать на часы. Маменька засерчает, если мы надолго задержимся!

– Ничего. Не волнуйся! Если даже мы немного припозднимся, я весь огонь беру на себя! – юноша еще больше выпятил вперед свою и без того широкую, могучую грудь, как бы доказывая, что от всех невзгод и неприятностей сможет оградить свою любимую.

До этой судьбоносной встречи с Василием Савулиди юная Саша Юдина не то чтобы не была ни в кого влюблена, но ей даже никто и не нравился из щеголей местной курской знати, хотя отец ее, Александр Иванович, уже прочил в мужья своей старшенькой дочери сына одного местного промышленника. Их даже успели в чопорной обстановке представить друг другу, но Александре молодой человек не понравился своей чванливостью и надменностью, хотя и был не лишен привлекательных внешних данных. Александра была воспитана, как, впрочем, и все дети ее поколения, в полном повиновении своим родителям и, скорей всего, вышла бы замуж за этого парня согласно святой воле ее родителей. Но, к счастью, этого не произошло, началась гражданская война, и уже было не до свадеб и заранее запланированных браков.

«Боже, как я счастлива! Мне кажется, что я на самом деле самая счастливая девушка на свете!» – Александра завидовала самой себе, после того как Василий в лодке признался ей в любви и она первый раз в своей жизни страстно поцеловалась с мужчиной.

– Я никуда тебя больше от себя не отпущу, слышишь, Сашенька?! – покрывая ее лицо поцелуями, заверял Василий. – Выходи за меня замуж, Александра! Я клянусь тебе светлой памятью моих родителей и сестры, что сделаю все, чтобы ты была со мной счастлива, ни в чем не нуждалась и чтобы ты даже ни на секунду не пожалела в будущем о том, что вышла за меня замуж! – Молодые люди лежали, протянув ноги, в лодке и смотрели на плывущие по небу светло-голубые облака.

Не переставая восхищенно смотреть на своего любимого, Александра ответила на его предложение:

– Василий, я согласна стать твоей женой! Я остаюсь здесь, с тобой, и не поеду с маменькой и сестрой во Францию. Сейчас для меня самое важное – это ты. Хотя я и буду бесконечно скучать по ним. Наверняка папенька очень разгневается, что я вышла замуж без его родительского благословения, но это только первое время, он у меня очень добрый и очень любит нас с Ксюшей. Он потом поймет и простит меня. К тому же, мы ведь приедем к ним в гости, правда, Василий?

– Конечно, любимая! Да мы вообще можем повременить со свадьбой, подождем, когда твой отец вернется с фронта, попросим у него твоей руки, а потом, как полагается, пойдем венчаться в церковь.

Василий вовсе не был уверен, что Александра согласится выйти за него замуж. Скорее, наоборот. Поэтому услышав такое твердое «да» из юных уст девушки, был приятно удивлен и обрадован.

«Боже, неужели это правда? Она согласилась выйти за меня, нищего, безродного грека? От счастья у меня даже в глазах потемнело! Только с этого дня на меня ложится вся ответственность за наше будущее! Мне предстоит много учиться, а потом также много работать, чтобы выполнить все то, что я ей только что пообещал. Лишь бы Валентина Сергеевна не смогла переубедить Сашеньку в обратном! Сможет ли она, во всем послушная маменькина и папенькина дочка, противостоять всем тем доводам своей строгой и не терпящей возражений мамаши?» Влюбленные спешили обратно в гостиницу, ведь время, выделенное им Юдиной для прогулки, давно уже истекло.

Запыхавшись, с немного растрепанными на ветру волосами Александра влетела в свой гостиничный номер с двадцатиминутным опозданием. Валентина Сергеевна сделала, как подобает, недовольный вид, сухо попрощалась с Савулиди и приказала Саше идти умываться и ложиться спать.

Наутро состоялся неприятный и очень откровенный разговор между матерью и старшей дочерью.

– Мама! – набрав побольше воздуха в легкие, первой начала разговор Александра. – Я должна сказать вам что-то очень важное.

Валентина Сергеевна подняла кверху свои очки и, оторвавшись от чтения местной газеты, сказала:

– Я тебя внимательно слушаю, Александра.

– Маменька, я больше чем убеждена, что вы меня не одобрите и, может быть, даже проклянете, но я не могу поступить иначе. Не знаю, как вам это объяснить получше… В общем, я не могу жить без Василия! Я его очень люблю, и он меня любит очень! Он попросил стать его женой, и я согласилась. Я, мамочка, никуда не еду, я остаюсь здесь, в Батуме, жить со своим любимым человеком! – как можно тверже старалась произносить каждое слово Александра. Она боялась, что матери все же удасться со своими неоспоримыми аргументами ее переубедить. И тогда конец ее счастью с Василием!

– Да что ты такое говоришь! Ты это про что, Александра?? Ты хочешь предать, а по иному я это не могу назвать, свою семью, своего отца и мать?! Ты, урожденная Юдина, дворянка с внушительным наследством и высоким положением в обществе, хочешь связать свою судьбу с без рода и племени понтийским греком? И остаться жить в этой полумусульманской провинции?! Нет, даже и не думай ничего такого, я никогда не дам тебе моего благословления! И отец тоже бы так же поступил. Ты нас позоришь, Александра, неужели ты этого не понимаешь?!

Валентину Сергеевну просто колотило от ненависти к этому греческому юноше, который позволил себе попытаться украсть у нее дочь! Немного переведя дух, Юдина-старшая категорично заявила:

– Мы немедленно уезжаем вместе с англичанами. И если вам еще непонятно, – она уже обращалась к обеим дочерям, – то это вопрос жизни и смерти, потому что сюда очень скоро придут красные и тогда всем нам конец! – истерично кричала она. – Собирайте ваши чемоданы! Я скоро вернусь! А пока я вас закрою на ключ!

– Я все равно никуда не поеду, я остаюсь с ним! – кричала вслед матери Александра, колотя кулаками по закрытой двери.

Быстрым шагом, покрыв голову легким шелковым платком, Юдина шла по направлению к православному собору Святого Николая. Нужно усердно помолиться перед отъездом за всю свою семью, и особенно, за старшую дочь, попросить Господа наставить ее на путь истинный, и конечно же, и самой исповедоваться, спросив у батюшки совета, поведав ему о сложившейся в ее жизни столь непростой ситуации.

В православном храме курская помещица преклонила колени перед святым ликом Богородицы. Валентина Сергеевна произнесла несколько молитв перед иконой, перекрестилась и, оглядевшись вокруг себя, поискала глазами священника. Но его, как ей сказали, в данный момент в обители не было. Она искренне огорчилось этому, но все ж решила не терять времени на ожидание и прямым ходом направилась туда, где жил Василий Савулиди.

В то время Батум был совсем маленьким городом, и все его кварталы, так или иначе можно было сказать, находились в центре.

Придя по адресу, она увидела перед собой ветхий маленький домишко с покосившимся крыльцом и небольшим двором, в центре которого возвышалось в гордом одиночестве одно лишь инжировое дерево. Лишь только одна мысль, что ее драгоценная, выращенная в богатстве дочь могла бы остаться жить здесь, больно покоробила ее.

– Добрый день, дамочка! Вам кого? – вот так без прелюдий и не совсем дружелюбно спросил ее моющий, вернее, отмывающий под краном во дворе от машинного масла свои руки средних лет греческий мужчина.

– Я жена полковника Александра Ивановича Юдина, – чеканя каждое слово с высоко поднятой головой, представилась женщина. – Желаю видеть Василия. Он дома?

– А… К нам благородная дама пожаловали. Извиняйте покорно, что не можем оказать вам прием согласно вашему высокому происхождению, – съехидничал он.

– Послушайте, я не затем к вам через весь город шла, не для того, чтобы вы надо мной иронизировали. Василия позовите! – приказала Юдина.

– А вы тут не приказывайте, мы вас в гости не приглашали! – возмутился грек, и брызги от умывальника нечаянно попали на гостью. Юдина брезгливо смахнула их с себя, как-будто это была не вода, а рой грязных мух.

– Ишь, привыкли тут командовать над нами, простыми работягами, вы, никчемные изнеженные господа! Ну, ничего, советская власть всех вас поставит на место! И тогда мы поглядим, кто над кем и как будет командовать! А сейчас я желаю знать, зачем вам нужен мой двоюродный племянник!? – совершенно игнорируя присутствие дамы, он сел на старое крыльцо, раздвинув широко в грязных брюках свои ноги, и принялся пальцем неприглядно что-то выковыривать из своих зубов.

Такого в ее присутствии даже их крестьяне никогда себе не позволяли!

«Какой ужасный субъект! Неприятный и совершенно невоспитанный?! Неужели они все такие эти греки? – до этого Юдина не была знакома ни с одним греком в своей жизни. – Василий на фоне своего родственничка смотрится почти как принц Уэльский!» – отметила про себя Валентина Юдина.

– Мне срочно нужно поговорить с вашим племянником о моей дочери Александре. А времени у меня очень мало – мы практически сидим на чемоданах. Я вас очень прошу, позовите его, – уже сменив командный тон на более вежливый, попросила Юдина.

– Ну и уезжайте себе на здоровье! Все равно вы против, чтобы ваша благородная дочь встречалась с нашим Вазилисом. Так не надо ему душу рвать! Лучше уходите!

– Так в том-то и дело, что моя дочь не хочет уезжать с нами во Францию, желает, видите ли, выйти замуж за вашего племянника!

– А что?! Вазилис – отличный работящий парень! С ним ваша дочь была бы как за каменной стеной. Все умеет своими руками делать, а если еще и выучится, вообще далеко пойдет. Кстати, а ваша изнеженная дочка чаво умеет делать? – и он скривил неприятную гримасу.

– Я сейчас не намерена обсуждать с вами положительные качества моей дочери и браку этому не бывать! Я настаиваю: мне необходимо поговорить с Василием, – нервно комкая в руках свои кружевные перчатки, продолжала нелегкий диалог с двоюродным дядей Вазилиса помещица Юдина.

Мужчина еще раз смерил дамочку с ног до головы и, решив, что уже хватит ее словестно мусолить, громким голосом позвал своего родственника.

– О, здравствуйте, Валентина Сергеевна, как неожидан ваш приход! Я очень рад вас видеть! В дом войдете? – как обычно, был предельно вежлив и уважителен с ней юноша.

– Нет, спасибо, Василий, у меня очень мало времени, – без вступительных слов начала она. – Давай побыстрее отойдем отсюда куда-нибудь и поговорим откровенно, – недоброжелательно посмотрев в сторону сидящего на пороге грека, предложила дама.

– Да, конечно. Можно вот туда пройти, – юноша показал рукой на что-то наподобие небольшого сквера в двух шагах от его дома.

– Предлагаю поговорить предельно откровенно, Василий! Ты славный, умный и очень красивый юноша, поэтому в принципе меня не очень удивляет тот факт, что Александра в тебя влюбилась. Но это всего лишь первая влюбленность, которая скоро пройдет. И что тогда? К тому же, ты не сможешь дать моей дочери и доли того, к чему она привыкла! Она заупрямилась и ни в какую не хочет уезжать. А времени нет! На подходе красные! И тогда всех дворян поубивают! Ты еще не знаешь, кто такие большевики! А мы в Курской губернии днями на улицу не выходили, боясь красного террора! Многих наших близких друзей тогда поубивали, – при этих воспоминаниях глаза Юдиной заблестели от слез. – Я тебя умоляю, не разбивай материнское сердце, откажись от моей дочери, пойдем со мной в гостиницу и скажи ей, чтобы она уезжала со мной. Можешь даже пообещать ей, что ты сам вскоре к ней приедешь! Ведь это вполне реально, не так ли? – гордой и надменной Юдиной с трудом дались все эти слова и вообще весь этот унизительный для нее приход в дом родственников Савулиди.

– Ну, предположим и в моей жизни было много горя, может, даже и побольше, чем у вас! На моих глазах турки убили моих маму, папу и младшую сестренку, – Василия возмутило, что Юдина жалеет только свою семью и себе подобных, а что творится в душах других людей, то на это ей совершенно наплевать.

– Прости, я не знала ничего об этом! – посочувствовала ему Валентина Сергеевна. – Тем более, ты можешь понять, что это такое, когда у тебя отнимают твоего близкого человека!

– Да, но я Александру от вас не отнимаю! Я лишь хочу связать мою жизнь с ней! Мы любим друг друга, понимаете?! Я вас очень прошу, уважаемая Валентина Сергеевна, не надо так расстраиваться! Поверьте мне, я искренне люблю вашу дочь! И никогда, слышите, никогда, не допущу, чтобы с ней что-либо плохое произошло. Наша любовь настоящая, а не так, что на один день! Пожалуйста, позвольте ей остаться со мной! Я клянусь вам – вы никогда об этом не пожалеете! Я вас умоляю! – и он опустился перед дамой на колени. – Не увозите ее от меня! Я тоже этого не переживу! Я обещаю вам, как только сможем, мы приедем к вам. Мне бы очень хотелось познакомиться с вашим супругом и понравиться ему! Вот увидите, я выучусь, стану инженером и добьюсь многого в жизни.

– Я вижу, мы не договоримся с тобой! – зло ответила ему Юдина. – Я просто трачу здесь с тобой мое драгоценное время! Ты что, хочешь, чтобы моя дочь жила вот тут с твоими полуграмотными родственничками? Ты вообще в своем уме, парень?! Не бывать этому ни-когда! – при этих последних словах она резко отвернулась и пошла прочь от Василия.

– Но позвольте, милостивая Валентина Сергеевна, – оставаясь стоять на коленях, пытался возразить ей парень. – Вы меня не дослушали, я вам обещаю создать все условия для Александры… Ну не уходите же… Поверьте мне! – тщетно продолжал умолять юноша вслед удаляющейся Юдиной. Жена полковника Юдина, конечно же, слышала его слова, но была непреклонна и своих решений обычно не меняла. Этот визит еще больше ее разозлил и настроил против Василия. Зачем она туда пошла, на что она рассчитывала?

Разве могут найти взаимопонимание благородные образованные люди с невежественными слоями общества?!

Раскрасневшись от быстрой ходьбы по жаре и от внутренней ярости, не покидавшей ее, Валентина Сергеевна примчалась в гостиницу и уже с порога их номера закричала на дочерей:

– Вы собрали свои чемоданы, как я вам наказала, вы готовы?! Мы сегодня же уезжаем! Нас ждет английский генерал на линкоре «Император Индии»!

Посмотрев внимательно на свою мать и поняв, что ее любимый так и не смог ту переубедить, всегда тихая и послушная Александра, ни в чем и никогда не противоречащая своим родителем, подошла к матери и, посмотрев ей в глаза, еще раз решительно заявила:

– Я никуда не поеду, я остаюсь здесь с Василием! Хочешь, можешь позвать английский конвой – пусть меня силой тащат на линкор! Мне ничего не страшно!

– Ты сумасшедшая! Ты не понимаешь, что ты делаешь!! Ты здесь погибнешь! Он не сможет тебе дать ни-че-го, понимаешь?! – матери даже в какой-то момент хотелось залепить дочери звонкую пощечину, но не от ее непослушания, а так, чтобы та, наконец, отрезвела на минутку и посмотрела на всю эту ситуацию уже другими глазами.

– Мама, он способен мне дать намного больше, чем материальное благополучие. Он меня любит по-настоящему, и я верю ему, что он сделает для меня все, что только будет в его силах. Я буду счастлива с ним, мама, пожалуйста, поймите меня и простите меня, разрешите мне остаться с ним здесь! – целуя ее руки, умоляла на коленях свою мать старшая дочь.

– Доченька моя! Ты разрываешь мне сердце! И отец не одобрил бы твой выбор! Когда он об этом узнает, то сильно рассердиться на меня, что я допустила все это! Встань уже с колен, Александра, хватит! – Юдина очень любила своих дочерей и страдала, когда ей приходилось вот резко и категорично с ними разговаривать.

– Ты ставишь меня перед таким выбором, что я просто не знаю, что мне делать!!! – она на несколько минут замолчала и, сменив гнев на милость, продолжила рассуждать.

– Предположим, что ты будешь по-женски с ним счастлива, но что будет, если советская власть закроет границы, и ты не сможешь к нам приехать?! Ты как без нас будешь жить, а мы без тебя?! Нет, нет, я даже думать об этом отказываюсь!

– Что вы, мама, да это вряд ли произойдет! Почему они должны это сделать? Мы с Василием обязательно приедем к вам во Францию, может, я даже смогу его уговорить остаться там навсегда!

– Тогда почему ему сейчас с нами не уехать?! – Юдина была готова пойти даже на это.

– Сейчас это нереально. Я уже пыталась его уговорить, но знаешь, его аргументы правильны: на Лазурном берегу сейчас много богатых и знатных эмигрантов из России, и Василий будет чувствовать себя среди них, мягко говоря, неуютно, Он правильно решил, что не может и никогда не будет нахлебником в нашей семье! Вот когда он выучится, станет кем-нибудь, заработает немного денег, тогда можно и приезжать к вам в гости!

Валентина Сергеевна с восхищением смотрела на свою дочь, в то время как та так четко, по-взрослому, излагала свои решения и мысли.

«Боже мой! Когда она успела так повзрослеть, я даже этого и не заметила! А может, просто мы с отцом с ней по-настоящему и не разговаривали? Все принимали ее за маленькую, послушную нам во всем, девочку? Боже, что мне делать?! Мне кажется, мое сердце просто перестает биться, при мысли, что мне придется расстаться с моей любимой доченькой!»

В это время с улицы раздались звуки оркестра и все три женщины подошли к окну своего гостиничного номера, из которого было хорошо видно все, что в тот момент происходило в центре города. В Батум вошли грузинские войска во главе с генералами Квинитидзе, Гедевановым и Захариадзе. Именно им, грузинским меньшевикам, передавали бразды правления английские войска. Местное население очень радовалось этому событию и забрасывало своих генералов цветами. Ровно в семь вечера перед штаб-квартирой британского командования был устроен прощальный парад. Английский большой оркестр сыграл английский гимн, и медленно спустили английское знамя. Затем сыграли «Марсельезу» и стали спускать французский флаг. Потом прогремел салют из двадцати одного орудийных залпов с британских линкоров. И только после всего этого оркестр народногвардейского конного полка сыграл грузинский гимн и взвился грузинский штандарт. Присутствующий при этом действии народ стал дико и восторженно аплодировать.

– Боже, чему они так радуются! Глупцы! Ведь грузинам одним без поддержки союзников не справиться с большевиками! Они же раздавят их как неоперившихся цыплят! – Юдина отошла от окна и надвинула на него тюлевую штору.

– Почему, мама, вы такая пессимистка? А разве Белая гвардия не придет им на помощь? А что, генерал Деникин, он побеждает? – взволнованно спрашивали девочки.

– Да уж, побеждает… Не хотела вас, девочки, расстраивать, но, увы, дела у армии Деникина не очень хорошие. Боюсь, что они уже проиграли эту войну!

– Да нет, не может этого быть! Мы ведь тоже читаем газеты с Ксенией, там ничего такого не писали, а наоборот даже! Всегда говорилось о больших военных успехах белой гвардии. А как же папенька, а что с ним-то будет?! – на грани нервного срыва спрашивала Александра. Если отец в опасности и надо поддержать, уехав насовсем во Францию, то она была готова пожертвовать своей любовью и сделать это!

– С папенькой все хорошо, не волнуйтесь, мои хорошие! – тут бы Юдиной схитрить и обмануть Сашу, сказав, что отец, мол, приказывает им немедленно выехать в Европу, что он тоже туда и сам выдвигается. Тогда бы старшая дочь наверняка передумала оставаться в этом грузинском городишке. Но Валентина Сергеевна или не додумалась до этого, или хотела намеренно оставаться честной перед своей дочерью, чтобы потом не быть обвиненной в том, что помешала ее личному счастью.

– Не стану от вас больше скрывать правды, дорогие мои, у армии Деникина большие потери, и они вынуждены отступать в Крым. Впрочем, помните, отец этого и не исключал с самого начала. Так что, мы скоро все увидимся в Ницце, – почти радостно заключила она.

Обхватив руками головы своих дочерей, Юдина крепко прижимала их к своей материнской груди, как бы говоря им: «Помните, мы же с вами единое целое. Плоть от плоти, так сказать! Куда же вы без меня, роднулечки мои!»

Может и бывала Валентина Сергеевна иногда слишком строгой и бескомпромиссной со своими дочерьми, но поступала так лишь на благо им, очень переживая и боясь за них! И особенно сейчас, когда она оказалась одна, без мужа в незнакомом ей городе, этот страх почти застилал ее разум.