Текст книги "Вторая жизнь агента Эсэр"
Автор книги: Епископ Екатеринбургский и Ирбитский Ириней
Жанр: Шпионские детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава третья
Тяжело в учении – легко в бою
Исторический и культурный центр Швейцарии, город Цюрих, расположенный на двух берегах разделяющей город реки Лиммат, со своими суперсовременными офисными комплексами и шоппинг-моллами, отлично вписывающимися в древнеримские и средневековые городские интерьеры, восхищает своей красотой. Приехав сюда, стоит не только посетить антикварные и ювелирные магазины, но обязательно прокатиться по оригинально подсвеченным ночным улицам на экскурсионном троллейбусе-«фондю», совершить гастрономический или танцевальный круиз на старинном колесном пароходе по Цюрихскому озеру.
Любителей старины, несомненно, привлечет правый берег реки Лиммат, ведь здесь расположен исторический центр, пестрящий шпилями старинных соборов, высокими башнями и монументальными стенами древних аббатств. Визитная карточка Цюриха – сдвоенная башня Гроссмюнстер, построенная Карлом Великим в память обезглавленных святых – Феликса и Регула. В Цюрихе более 50 музеев и художественных галерей, среди которых можно выделить Виллу Ритберга с обширной коллекцией неевропейского искусства, музей Дали, пешеходный средневековый Шанценграбен, Кунстхаус, Национальный швейцарский музей.
Увы… Всего этого московкая студентка-первокурсница Адель Альковицкая тогда так и не увидит. Позже она не раз по долгу службы приедет в Цюрих и с удовольствием пройдется по его уютным улочкам и переулкам.
Сейчас, открыв глаза, она увидела, что находится в лечебном заведении. Первой ее мыслью было: «Все, это конец! Они запихнули меня в сумасшедший дом! Отсюда мне точно не вырваться! Но прислушавшись к еле уловимым голосам в коридоре, Адель поняла, что люди говорили вовсе не на русском, а на немецком языке! Девушка резко вскочила с кровати, подошла к окну и начала внимательно всматриваться в пейзаж за стеклом.
– Похоже, что я нахожусь в Германии – заключила Адель. – Уф… Слава Богу, что не в российской психушке! – От такого позитива у нее сразу же проявился аппетит, и она с удовольствием откусила большой кусок от сочного зеленого яблока, кем-то заботливо положенного вместе с другими фруктами на ее тумбочку.
Опытный в подборе кадров и в «выращивании» новых спецагентов (поэтому ему начальство и поручило заняться столь деликатным вопросом) полковник Васильев Сергей Иванович решил поменять тактику общения с молодой девушкой, которая до сих пор оказывала сильное сопротивление на все их действия.
«Надо рассказать ей всю правду, почти всю правду! Призвать, так сказать, к ее гражданской ответственности и патриотическим чувствам. Ее правильно воспитали ее родители и бабушка. Наверняка она правильно меня поймет, – полковнику уже сообщили, что девушка проснулась, и он собирался зайти к ней в палату. – Не хотилось бы делать ей пластическую операцию насильно. Как-то это совсем уж не по-человечески».
– Можно к тебе, Адель? – полковник улыбался, присаживаясь на край ее кровати.
– Вы уже вошли. Что? Будете связывать меня по рукам и по ногам? Или опять какую-нибудь гадость вколете? – Адель была готова ко всему, инстинктивно продвинувшись вглубь кровати.
– Я понимаю твою злость и обиду на нас, но ты же сама не оставила нам никакого другого выбора!
– Да что же получается, я еще и виновата во всем этом? – девушка смотрела на полковника взглядом озлобленного маленького звереныша.
– Послушай, давай не будем так нервничать, а то и вправду придется опять тебе дать успокоительное, и поговорим спокойно и откровенно.
– Ну, давайте, кто вы там по званию, рассказывайте, что вам от меня конкретно надо! – с вызовом приказала полковнику девушка. – «Сейчас начнет меня опять уговаривать, смотри на него, весь такой белый и пушистый! А несколько дней назад они со мной несколько по-другому себя вели! Нет… Ни при каких условиях я не соглашусь работать у них», – решила Адель, приготовившись выслушать полковника.
– Извини, ты права, я совсем забыл представиться. Я полковник СВР Васильев Сергей Иванович – твой главный куратор.
– Ух, ты! А в каком смысле вы меня курировать собираетесь?
– В прямом, как спецагента СВР России.
На это московская студентка еще раз заявила полковнику, что не собирается становиться разведчицей. Не для нее эта профессия! Даже если бы она и захотела, не осилить ей этого!
– Не спеши, Адель! Послушай меня внимательно, что я сейчас тебе расскажу, а потом и скажешь свое последнее слово.
Коротко рассказав Адели кто такая была Сара Гольдман и почему она так важна для СВР и для государства в целом, полковник подчеркнул, что заменив, так сказать, собой погибшего агента, девушка поможет своей стране и своему народу.
– Это не просто высокопарные слова! Эта так на самом деле! – подчеркнул полковник Васильев. – Гольдман создала отличную сеть агентов-информаторов, с помощью которых были предотвращены многие террористические акты и другие серьезные преступления. Мы не можем потерять этих людей! Они были очень преданы самой Саре, уважали ее и даже восхищались ее профессиональными навыками и храбростью. Они не станут сотрудничать с другим российским разведчиком-нелегалом! Только ты, Адель, так похожая на нее, можешь нам помочь в этом!
– Ну, предположим, все так, как вы говорите. Если честно, то мне хотелось быть полезной своей стране! Но еще раз вам говорю, что не справлюсь с этим! Не тот я человек, который вам нужен, хотя я и чисто внешне, как вы меня уверяете, похожа на вашу Сару!
– Ты можешь в этом сама убедиться, – и полковник достал из бокового кармана своего пиджака фотографию агента Эсэр.
– «Вот это да! И в самом деле одно лицо со мной! – Адель поразило их сходство. Как будто это ее сестра-близнец! – Только форма губ и немного разрез глаз не совсем одинаковые», – подметила девушка.
– Я вижу по твоему выражению лица, что ты потрясена сходством между вами, не так ли, Адель?
– Да, именно так! Но мне кажется, что есть некоторые различия, правда, совсем незначительные, и к тому же полагаю, что Сара была меня старше на несколько лет. Или я ошибаюсь, полковник?
– Вот видишь, Альковицкая, какая ты молодец! Сразу же нашла различия! А говоришь, что не пригодна для нашей профессии? – «Какая умница! Сразу же все подметила! Будет из девчонки толк, будет, только придется много поработать!» – Да, верно… Саре было 28, когда она погибла… Но она всегда выглядела моложе своего возраста, – подтвердил Васильев.
– Теперь я, наконец, все поняла: вы меня привезли сюда, в эту больницу (или, может быть, это частная клиника?), чтобы сделать мне пластическую операцию и немного состарить меня! – Мало того что они хотят лишить ее настоящего имени и фамилии, но еще и намерены изменить ее внешность! Нет, этому не бывать!
– Вы находитесь в Цюрихе, в самой лучшей частной клинике Швейцарии. Адель, пожалуйста, соглашайся! Операция будет совсем незначительной и безболезненной для тебя! Изменения в твоей внешности произойдут совсем незначительные.
Первокурснице-студентке на мгновение показалось, что главный куратор смотрел на нее почти с отцовской нежностью и пониманием. Нет… Ей просто показалось! Он специально так с ней любезничает. Хочет заманить ее в ловушку, из которой ей уже никогда больше не вырваться! Одна только мысль, что она больше никогда не будет сама собой, а ее имя и фамилию («Адель Альковицкая») поменяют на «Сара Гольдман» и изменят, пусть даже незначительно, ее внешность, приводило в ужас легко ранимую душу молодой девушки. Полковнику Васильеву стоило немалых усилий и деликатности, чтобы еще раз все разъяснить, объяснить и попытаться уговорить девушку пойти на сотрудничество с СВР добровольно. После двух часов напряженной беседы Адель сдалась. Все равно они сделают то, что решили! Они не могут позволить себе ее упустить, ведь реальная кандидатура на роль Сары Гольдман была у них одна!
– Хорошо… Я согласна, – обреченно произнесла Адель.
– Я рад, Адель, что ты приняла правильное решение! Со своей стороны могу твердо заверить тебя, что никто отныне не посмеет с тобой плохо обращаться и обижать тебя. Но, естественно, во время прохождения учения требования к тебе будут высокими.
– Ну-ну, – без энтузиазма промычала девушка. – Ладно… Я вижу, Альковицкая, ты немного подустала. Отдохни, хорошо покушай (сейчас принесут обед) и набирайся сил для операции. Через час к тебе зайдет врач и все тебе подробно объяснит. До скорого, Адель!
Посетивший ее швейцарский пластический хирург заверил девушку, что сделает все возможное и невозможное, чтобы операция прошла как можно наиболее безболезненно и успешно. К тому же предстоит исправить совсем небольшие части лица.
– Вы представить себе не можете, дорогая Адель, какие иногда бывают в нашей врачебной практике тяжелые случаи. Случается собирать по мелким частицам полностью все лицо или полностью создать новое. А в вашем случае – это просто пустяки. Единственно, что потребуется, это какое-то время на реабилитацию, но ее вы пройдете уже в другом месте, не в нашей клинике. Вам там понравится…
Господи! Как ей было жалко себя, простую московскую студентку, чья судьба и без того складывалась трагично! До слез, до полного отчаяния! В душе все пылало и жгло от тех испытаний и несправедливости, выпавших на ее долю.
Она подошла к окну своей комнаты в дорогой цюрихской клинике пластической хирургии, наблюдая, как пациенты после операций не спеша прохаживались по ее парку. «Интересно, ищут ли меня Валя со Славиком? Вспоминают ли они обо мне?» – их девушке очень не хватало! Особенно она скучала по своему молодому человеку, ее первой любви! Как же невыносима мысль, что, скорее всего, она больше никогда не увидится с ним! «Надо смириться, бесполезно травить себе душу!» – пыталась сама себя успокоить Адель.
В палате на небольшом письменном столике стоял чайный сервис, сахарница, печенье, шоколадные конфеты и электрический чайник. Она закипятила воду, заварила себе душистого жасминового чая и, сев перед окном, начала пить его, как принято в России – из блюдечка вприкуску с такими вкусными швейцарскими шоколадными конфетами…
Завтра предстояла пластическая операция, и этот день, пожалуй, станет самым важным днем после дня ее рождения.
«Настроимся на позитив, как говорила моя обожаемая бабушка! Я знаю, я чувствую это, что ты и мамочка с папой – вы все помогаете мне и оберегаете меня „оттуда“! К тому же я очень надеюсь, что в моей новой жизни будут и свои радости!» – засыпая, проговорила Адель, не забыв помолиться перед маленькой иконой Божьей Матери, с любовью когда-то подаренной ее бабушкой.
Как и обещал пластический хирург, операция прошла удачно и безболезненно для пациентки.
– Сегодня мы снимаем с вас все бинты, и вы сможете впервые после операции посмотреть на себя в зеркало, – заявил хирург спустя месяц, явно довольный результатом своей профессиональной работы.
– Что скажете, дорогая? – спросил он, поднеся поближе к лицу Адели большое круглое зеркало.
А что она могла им ответить? Молодцы, ребята, отличная работа!? Как же ей хотелось в тот момент отомстить им, больно наказать их всех за причиненные издевательства над собой! Но у «заключенных» нет такой возможности, им остается только подчиниться своим «палачам».
– Очень неплохо, доктор, теперь, как мне кажется, я полная ее копия, – подтвердила Адель, еще раз посмотрев на фотографию Сары Гольдман и на себя новую в зеркале. – Вы ведь этого добивались, господа!?
И тут ее нервы опять не выдержали! Ее понесло! Она кричала, разорвав на мелкие кусочки фото погибшей Сары Гольдман, с ненавистью топтала их ногами, кидала все, что ей попадалось под руку, в присутствующих в ее палате людей, обзывая их исчадиями ада, извергами рода человеческого, беспощадными и бессовестными мерзавцами, наконец-то позволив себе выплеснуть всю ярость, накопившуюся в ее душе за все это время.
Присутствующему при этом медицинскому персоналу в целях недоведения истерики до серьезного нервного срыва ничего не оставалось, как только ввести пациентке успокаивающее лекарство.
Остров Бриссаго. Тичино. Наши дни.
– Как дела у нашей подопечной? – главный куратор полковник Васильев сразу приехал из Москвы, как только узнал, что туда привезли из Цюриха Адель.
– Синьорина Адель чувствует себя хорошо, много гуляет, читает и имеет отличный аппетит, – нанятый куратором сотрудник виллы для присмотра за его подопечной докладывал обстановку.
– Хорошо… А что с нервами? Были ли приступы у нее за последнее время?
Ох, уже эти панические атаки! Полковник Васильев узнал о том, что у выбранной на роль Сары Гольдман девушки имеются некоторые проблемы с нервной системой слишком поздно, когда не представлялось возможным прекратить этот проект. Естественно, он «спустил всех собак» на своих подчиненных, Как же так, прежде чем затевать все это с Альковицкой, не удосужились проверить здоровье девушки? Капитан Виктор Никитский и его помощник, виновато опустив головы и извиняясь перед грозным начальством, только и сказали в свое оправдание, что и предположить не могли, что у такой молодой особы могут быть такие серьезные проблемы с нервами. Да что говорить – сам полковник и тот не подумал об этом, поэтому и не приказал им проверить здоровье Адели. Ладно… Теперь что уж об этом… Нужно избавить девушку от этой напасти как можно быстрее и любыми способами. В разведке нет места людям с плохими нервами или неустойчивой психикой! Было решено найти самого лучшего в округе специалиста по этой проблеме и приступить немедленно к лечению.
Сама Адель тоже начала работать над собой: взяла себя в руки, твердо решив больше не впадать ни в какие депрессии и истерики, а конструктивно посмотреть на сложившуюся в ее жизни ситуацию, вернее, на начинавшуюся ее новую жизнь с совершенно новой биографией и судьбой, перестав всему сопротивляться и, как говорят психологи, «отпустив ситуацию плыть по течению».
«Необходимо успокоиться и принять все, как есть! Сложившаяся ситуация и люди, окружающие меня, сильнее меня во много раз! Буду продолжать бунтарство и борьбу – сломаюсь психологически! А я не хочу стать инвалидом в 18 лет!» – размышляла Адель, натягивая джинсы: время было идти в сад на прогулку. – «Мое лицо после пластической операции совсем немного изменилось, только я и могу это заметить, но все равно чувствую, как будто вырвали у меня с корнем что-то мое очень родное… И которое никогда ко мне больше не вернется… Какое-то время я буду жить не своей жизнью и под чужим именем, но это же не навсегда, как они меня уверяют?» – успокаивала себя Адель. Также вселяла некую надежду на светлое будущее этой ранимой молодой душе прочитанная информация в интернете о том, что разведчики, как и военные, уходят довольно рано на заслуженный отдых. А потом можно начать жизнь заново, вернее, начать нормальную жизнь: выйти замуж, родить от любимого человека детей… И быть просто счастливой женщиной, а не суперагентом сразу двух разведок.
Ее наивные размышления о жизни прервал персонал виллы на острове Бриссаго, в которую ее привезли для прохождения профессионального обучения.
– Синьорина Адель! Пора на прогулку. Во время ее мадам Александра (вы уже с ней знакомы) расскажет вам о первой владелице этой виллы. Вы же интересуетесь историей, как мы успели заметить? – одетая в строгий деловой костюм швейцарка была сама доброжелательность.
– Да-да, конечно, я с удовольствием пообщаюсь с мадам Александрой! Она такая интересная личность и столько всего знает. Я готова!
На небольшом острове на озере Маджиоре вокруг старинной виллы располагался удивительный по своей красоте парк.
Благодаря субтропическому климату в нем росли растения и цветы из пяти континентов, а павлины и лебеди добавляли свой шарм в этот маленький земной рай.
– А вы знаете, моя дорогая, – пожилая женщина взяла под руку свою новую русскую знакомую, – что первой владелицей этой виллы (правда, она в те времена была совсем другой, потому что позже ее новый владелец полностью ее перестроил) была очень прелюбопытная особа, – начала свой рассказ мадам Александра.
– Ну, надо же, и здесь не обошлось без русских! – искренне удивилась девушка.
– Да… Где только наших не перебывало в те далекие времена, а про наши дни и говорить нечего. Как только Горбачев открыл границы, так народ и принялся без устали путешествовать… До сих пор остановиться не могут, ха-ха, а богатые новые русские вообще предпочитают жить за границей. Их немало тут живет в Швейцарии и здесь, в Тичино.
– Да, мне говорил про это местный персонал, который (надо им отдать должное) сносно изъясняется по-английски, – сказала Адель. – Я с удовольствием послушаю ваш рассказ про владелицу этой виллы, уважаемая мадам Александра.
Пожилая, умудренная опытом женщина и совсем юная, не перестающая еще мечтать даже после всего того, что с ней произошло за последнее время, Адель Альковицкая присели на скамеечку на самом краю берега озера Маджьоре. Попрошайки белые лебеди агрессивно выхватывали из их рук кусочки хлеба, жадно проглатывая их и прося еще. Привыкли к тому, что все их подкармливают. И попробуй не дать им чего-нибудь вкусненького, они и ущипнуть могут, злобно шипя на тебя.
– Так вот, – начала свое повествование мадам Александра – в 1885 году английский барон, военный, а по другим источникам – дипломат Ричард Флеминд де Сант Легер со своей женой Антуанеттой покупают этот остров. Сразу же необходимо пояснить, кем, в сущности, была жена английского барона.
В списке незаконных детей русского императора Александра II, который, как известно из истории, был весьма охочь до женского пола, числится некая Антуанетта Баер (год рождения 1856-й, Санкт-Петербург), а в графе «мать» стоит имя Вильхельмины Баер. По одним источникам, эта самая Вильхельмина была придворной танцовщицей, а по другим – придворной прусской куртизанкой. Наверное, красивая была, раз сам император положил на нее глаз.
– А, это та женщина, чей портрет висит в главном салоне?
– Да, это она.
– Явного сходства с династией Романовых я не замечаю, но осанка благородная… – подчеркнула Адель.
– Вот и получается, что в этой Антуанетте течет кровь Романовых… Поразительно, не правда ли, дорогая? Увы… Судьба у бедной баронессы сложилась несчастливо: в 16 лет она отправилась в Неаполь лечить (как тогда было модно) свои слабые легкие, а потом и в Мессину, на остров Сицилию, где знакомится с Эдуардом Джагером. Первым ее мужем станет богатый итальянец Федерико Столпи, от которого у нее рождаются двое детей: мальчик и девочка. Неизвестно, что там у них произошло, но она бросает Федерико, оставляя ему сына, и с дочерью уезжает в путешествие по северу Италии. Прибыв в Сан-Ремо, Антуанетта вновь встречается со своим старым знакомым Эдуардом Джагером, и у них завязывается роман. Они приезжают в Неаполь, где и женятся. От него у женщины рождается сын. Антуанетта ведет блистательный светский образ жизни: они с мужем желанные гости в самых лучших светских салонах Неаполя. А на термальных источниках даже сам знаменитый композитор Франц Лист, сраженный красотой русской женщины, берется преподавать ей музыку. Но и этому браку не суждено долго продлиться. Антуанетта бросает Джагера, оставляя его с сыном в Неаполе, и со своей дочерью отправляется опять в путешествие, впоследствии обосновавшись в Милане.
– Да что же это за мать такая, которая все время бросает своих сыновей?! – возмутилась искренне Адель. – Я еще очень молода, чтобы думать о материнстве, но не представляю, как это возможно? Жизнь детей без матери – это просто трагедия!! Я в 14 лет потеряла обоих своих родителей, которых очень сильно любила, и поверьте, мне было очень тяжело перенести боль этой невосполнимой утраты и если бы не моя обожаемая бабуля… – от нахлынувших внезапно воспоминаний девушка расплакалась, и ее руки нервно задрожали.
Увидев слезы Адели, мадам Александра сама сильно разволновалась! Может, она ошиблась, и не следовало рассказывать так подробно биографию владелицы этой вилы! Наверное, нужно было опустить некоторые детали! НЕ дай Бог, девушка опять впадет в нервное состояние! Ей платят за то, чтобы она «развлекала» Адель, а не наоборот! Надо срочно ее успокоить!!
– Нет, что вы, дорогая, не волнуйтесь так. И потом, это вовсе не точная ее биография… Вроде бы так и было, а может, и нет… Я очень сочувствую вашему горю, и вы это знаете, мы об этом с вами уже много беседовали. Так зачем вы опять себе рвете душу понапрасну? К сожалению, их не вернуть уже! Ни отца, ни мать, ни бабушку. Светлая им память! Самое важное, что вы их помните, вспоминаете и молитесь о них! А нервничать не стоит! Кому от этого лучше будет?
Мадам Александра так убедительно и, главное, спокойно все это произнесла, что девушка тут же успокоилась и была готова слушать дальше ее рассказ.
– Так вот, продолжаю… После второго брака Антуанетта едет, как я уже говорила, в Милан с дочерью и там знакомится со своим последним, третьим мужем – с богатым бароном ирландского происхождения Ричардом Флемингом Сан Легером. Наконец-то, женщина обрела свое счастье! У них рождаются сын и дочь.
Ричарду и Антуанетте очень нравится климат Тичино, и они часто приезжают сюда из Милана, останавливаясь на вилле их друга, известного русского анархиста Михаила Бакунина, «Ла Барона-та». Именно на этой вилле, недалеко от Асконы, Бакунин перевел на русский язык «Капитал» Карла Маркса.
Также барон и баронесса Флеминг – частые гости на вилле «Ада» князя Петра Трубецкого.
Кстати, этот князь Трубецкой был занятным персонажем. Женат был трижды: первым браком в России на представительнице также рода Трубецких Варваре, которую бросил безжалостно на Родине, влюбившись в американскую музыкантшу и певицу Аду Винанс, познакомившись с ней во Флоренции. Дорогая, позвольте мне узнать, вы бывали во Флоренции?
– Нет, мадам Александра, я нигде раньше за границей не бывала. Первой моей страной, если можно так сказать, был Израиль, но я ничего, кроме дороги из аэропорта в гостиницу, и не видела и вот сейчас Швейцария, да и то только клиника в Цюрихе, и вот теперь я здесь, на острове… – грустно разъяснила будущий секретный агент Эсэр.
– Ну, ничего, милая, у вас еще все впереди. Еще наездитесь, да так, что будете мечтать о покое!
– Так вот, от этой Ады-американки, в честь которой, как вы догадываетесь, и была названа эта вилла, у князя Трубецкого родилось два сына. Они очень были дружны с четой Флеминг, часто плавали вместе на лодках, проводили свободное время вместе. Правда, официально так он и не был женат. К тому же князю Трубецкому было запрещено возвращаться на Родину – его обвиняли в двоеженстве. Поэтому много лет его сыновья носили вымышленную фамилию STAH, а потом уже стали носить настоящую фамилию: Трубецкие.
– Вот дают эти русские аристократы! Красиво жили! Все себе позволяли! – заметила Адель.
– Раньше, дорогая моя, все было несколько по-другому. Самое удивительное, что потом любвеобильный князь Петр опять влюбился – на этот раз в швейцарскую гувернантку своих сыновей, некую Марианну Хан. И у них рождается сын Паоло Хан Трубецкой, который станет очень известным итало-русским скульптором. Например, его рукам принадлежит памятник императору Александру III в Санкт-Петербурге.
– Ой, правда, что ли?! Я в Питере не раз бывала с моим молодым человеком Славой. Мне очень нравится этот город – там совсем другая энергетика, нежели в Москве, а вам Питер нравится, мадам Александра?
– Санкт-Петербург не может не нравиться!! Я его обожаю, ведь я оттуда родом! К сожалению, приезжала туда последний раз еще во времена Советского Союза, в конце восьмидесятых. Очень скучаю по Родине, но, увы, здоровье не позволяет мне много путешествовать, – на этот раз по лицу самой рассказчицы пробежала легкая тень глубокой печали. – Давай, Адель, не будем говорить о грустном, а вернемся к чете Флемингов:
– И вот однажды посетив остров Бриссаго, они просто влюбляются в него и решают его приобрести. Антуанетта и ее муж Ричард строят шикарную виллу в стиле ломбардского ренессанса на приобретенном им острове, а вокруг нее за десять лет выращивают прекрасный парк, в основном этим занималась сама баронесса Флеминг.
– Жизнь бурлит на этой вилле: постоянные светские приемы, организованные с особым шиком, шумные вечеринки для творческой интеллигенции и каждодневные званые обеды и ужины. Все это составляло неотъемлемую часть жизни баронессы Антуанетты. А барону Флемингу все это не приходилось по душе. Ему бы домашний уют, тепло и любовь родных и близких и тишина для вечерних размышлений о жизни. Но его неутомимая жена ничего даже слышать не желала о перемене образа их жизни! Тогда барон Ричард Флеминг не выдерживает и принимает, как ему казалось, правильное для себя решение: бросает свою жену и даже детей, возвращаясь один в Неаполь!
– С этого момента начинается черная полоса в жизни Антуанетты. В результате неправильных финансовых инвестиций баронесса Флеминг теряет почти все свое состояние. За короткий период жизни у нее умирает сначала старшая дочь. После этого, говорят, ее разум сильно помутился. – «О Боже, опять я не про то говорю!» – заругала себя мадам Александра, со страхом посмотрев на подопечную. Но на этот раз взгляд девушки был серьезным и даже жестким.
– Потом умирает сын и самая младшая дочь, – робко продолжала мадам Александра, все же с опаской смотря на Адель. – Люди в то время поговаривали, будто баронесса играла с куклами, как со своими детьми, разговаривала с ними вслух и как будто в стенах виллы она замуровала тело своей старшей дочери Марии Грации Столпи. Рассказываю вам все это, а у самой по телу мурашки бегут от ужаса, – рассказчица остановилась, переведя дух; воспользовавшись этим, Адель вдруг безапелляционно заявила:
– Знаете, что я вам скажу, уважаемая мадам Александра: а мне нисколечко не жаль эту беспутную баронессу Антуанетту Флеминг! Да-да! Ее бедные дети умерли по ее вине! Они таким образом искупили ее грехи, а она, как я понимаю, была большой грешницей!
Мадам Александру удивила такая реакция ее подопечной. Она предполагала, что девушка всплакнет от жалости и все такое прочее… – «Нет! Эта Адель не такая уж и мямля, как ее хотят представить. В ней много цельного, решимости и внутренней силы. Получится из нее боец, обязательно получится!» – Женщину, конечно, не посвящали нанявшие ее люди, с какой целью молодая девушка находилась на острове Бриссаго. Но по отдельным фразам, которые она урывками смогла услышать от персонала, сделала вывод, что Адель проходит здесь не только реабилитационный период после постигшей ее якобы некой проблемы со здоровьем, а проходит серьезную профессиональную подготовку. Мадам Александре по большому счету было все равно, что все эти люди делают здесь, на острове. Ей было оказано большое доверие заниматься иностранными языками с Аделью и подтягивать ее общий образовательный уровень. Мало кого в ее возрасте приглашают на работу. Ей просто очень повезло и не только из-за денег… Пожилая женщина жила одна в Асконе, и ей было невероятно одиноко.
– Может, вы, дорогая, и правы, но все же по-человечески жаль бедную Антуанетту. Несомненно, эта женщина не являлась святой, но она любила своих детей, иначе ее разум не помутился бы после их смерти. Жизнь свою баронесса Флеминг закончила очень печально – в приюте для престарелых недалеко от Локарно, без роскоши и прислуги. Когда она умирала, с ней рядом не оказалось никого из близких ей людей. Ее душа покоится с миром здесь же, на острове.
– Вы рассказали мне, мадам Александра, интересную, но все же очень грустную историю. Теперь давайте немного развеселимся. Я вас приглашаю в свою комнату посмотреть веселую итальянскую комедию с Кристианом де Сика.
– О! С удовольствием приму ваше приглашение, дорогая! Я просто обожаю фильмы с де Сикой. Сейчас итальянцы снимают комедии, от которых, увы, совсем не смешно!
Время шло, и сроки выполнения поставленной перед сотрудниками СВР задачи по подготовке нового секретного агента и замене им погибшего агента Эсэр Сары Гольдман сильно сужались. Были задействованы лучшие специалисты в разных областях, особенно в медицине, но до цели было, увы, еще очень далеко. И это не могло не волновать высоких чинов в генеральном штабе СВР в Москве, посылавших на остров Бриссаго своих сотрудников для еще более тщательного контроля за самим процессом подготовки девушки.
Главный куратор – полковник Васильев Сергей Иванович – был крайне недоволен эффективностью работы швейцарских специалистов. Согласно его расчету, Адель должна быть уже готова к переходу от реабилитационного периода к самой профессиональной подготовке, но почему-то этого еще не происходило! Специалисты авторитетно заявили куратору, что еще необходимы пара-тройка недель для полного восстановления организма подопечной.
– Все и так идет на удивление большими темпами, – заверял его физиотерапевт, занимавшийся проблемой панических атак Адели, появившихся у нее в результате пережитой в детстве психологической травмы.
Такое положение дел никак не устраивало полковника Васильева.
– Многоуважаемый доктор, вы нас, наверное, не очень хорошо поняли, – куратор постепенно терял свою профессиональную выдержку. – Что выздоровление девушки идет быстро – это я и сам хорошо вижу. Но нам нужен конечный результат. Как скоро она сможет приступить к занятиям по восточным единоборствам, упражнениям на испытание силы воли и выдержки и многому другому? Нам нужен боец, а не какая-то там доходяга, которая не в силах справляться со своими эмоциями.
– Я прекрасно отдаю себе отчет, что вам нужны быстрые и положительные результаты, но я не Господь Бог, хотя обо мне и слывет молва как о хорошем специалисте в этой области. – Симпатичный молодой доктор лет 35, но уже с большим врачебным опытом не поддавался прессингу сотрудника СВР, отстаивая свое профессиональное мнение. Талантливый врач, обладающий редкой техникой особенной мануальной терапии, поднимал с кроватей самых тяжелых и, казалось бы, безнадежных больных после автокатастроф и инсультов. Немалых уговоров стоило организаторам лечения Адели пригласить именно его для восстановления нервной системы девушки. Врач работал в миланской частной клинике и даже за высокое вознаграждение наотрез отказывался оставлять свою основную работу. Он согласился приезжать на остров только три раза в неделю на пару часов.
В комплексе с мануальной терапией правильно подобранные щадящие лекарства, напрямую укрепляющие центральную нервную систему, на самом деле привели к потрясающим результатам в короткие сроки.
Требовательный полковник из Москвы понял, что не в силах пока изменить ход событий, так как полностью зависит от этого врача, и, сменив гнев на милость, уже более дружелюбным голосом поинтересовался у него:
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.