Текст книги "Дикая Мята"

Глава 15

Абсолютно обессиленная, я уткнулась лбом в шею Ловчего, желая продлить это чувство безопасности. Здесь, в его логове, рядом с ним, существовала отдельная вселенная. И я не хотела возвращаться в свою прежнюю жизнь.

– Что с тобой? – Ловчий взглянул мне в лицо, обхватив мои щеки ладонями. – Расскажи.

Я замотала головой, избегая зрительного контакта.

– Мята, – его голос отозвался вибрацией у меня в груди. – Я смогу помочь. Скажи.

С надеждой заглянув в его глаза, я на секунду допустила слабость и хотела все рассказать, но мое признание ничего бы не изменило. Поэтому я взяла себя в руки и попросила:

– Оставь меня себе, пожалуйста.

– Ты и так моя, сладкая, – улыбнулся он, внимательно всматриваясь в мое лицо. – Даже если бы ты просила об обратном, я бы не отпустил тебя.

– Хорошо, – выдохнула я и снова прижалась к шее Ловчего.

После душа Ловчий надел на меня свою огромную футболку заместо моей разорванной и сообщил, что готов отпустить Разина.

– Тебя снова запру в котельной, – пробасил он, вручая мне свою толстовку. – В мой кабинет может ворваться Косарь или Фарт, а в свое отсутствие я не смогу тебя защитить.

– Возьми меня с собой, – попросила я. – Я не буду следить за дорогой. Можешь завязать мне глаза.

Мужчина задумался на минуту, но все же согласился.

– Хорошо. Но если ты попытаешься сбежать, я лично прибью Разина, а тебя из-под земли достану.

– Мне некуда бежать, – пустым голосом отозвалась я.

Тогда Ловчий вывел меня из своего логова, усадил в машину и пристегнул наручниками к дверной ручке. А через несколько минут вернулся с Разиным. Игорь сильно хромал на правую ногу и прижимал руку к ребрам. На голове у него был мешок. Затолкав мужчину в фургон, Ловчий закрыл двери и двинулся в путь.

Остановился он примерно в квартале от нашего клуба. Как выяснилось, на клуб Разина за ночь была совершена облава, поэтому светиться там сейчас было опасно всем нам троим.

Мужчина грубо вытащил Разина из фургона, снял мешок и водрузил любимую кувалду на плечо.

– Я найду тебя завтра, – бросил он Разину, но тут раздался вой полицейской сирены.

Нужно было немедленно скрыться. Садиться в фургон уже не было времени, поэтому Ловчий отстегнул меня и мы все втроем бросились в подворотню. Узкая улица между домами заканчивалась высоким забором из металлической сетки. Надо было срочно перелезть, пока нас не заметили. Разин завозился у мусорного бака и попросил Ловчего подкинуть его. Времени соображать не было, Ловчий встал у забора и сложил руки для броска.

Тогда Разин подошел к нему совсем близко, и я заметила, как что-то блеснуло в его руке. В следующую секунду Игорь с размаху разбил бутылку о голову Ловчего, а тот осел на землю.

– Быстрее! – скомандовал мне Разин, а сам принялся штурмовать забор.

Несмотря на боль в боку, двигался он довольно резво.

Он что, все это время претворялся?

– Мята! – зашипел он, когда уже перепрыгнул на другую сторону, но тут мимо подворотни проехала полицейская машина.

Блюстители порядка явно спешили в определенное место, и наша компания осталась незамеченной.

– Слушай, – идея озарила лицо Разина. – Постой тут. Если он очнется – врежь ему кувалдой. А я пока соберу ребят. Пусть эта мразь за все ответит.

И, не дожидаясь моего согласия, Разин быстрым шагом направился через квартал.

Я с ужасом перевела взгляд на Ловчего. На его виске были видны крупные порезы, а кровь щедро стекала по щеке и шее.

Они ведь убьют его! Сейчас Разин вернется и Ловчему конец. А ведь он собирался помочь Игорю переправиться на другую сторону.

Я села перед Ловчим на колени и провела пальцами по его шее.

Пульс есть.

Но что же мне делать? Я не смогу его защитить. Меня даже слушать не будут. А ведь Ловчий был моим единственным спасением. Что меня ждет без него? Я снова вернусь в дом Игоря и буду его шестеркой, а он в упор будет не замечать меня?

Если бы эта ситуация произошла до той самой близости в ванной, я бы и сама желала отомстить Ловчему за Игоря. Но сейчас я не могла.

– Очнись, пожалуйста, – я обхватила лицо мужчины ладонями. – Прошу тебя!

Я потрясла его за плечи – ничего. Похлопала по щекам – ничего.

– Очнись! – я ударила его кулаками в грудь, но все попытки были бесполезны.

Я должна что-то придумать! Должна!

Глава 16

Особо размышлять над своими действиями я не могла. Поэтому решила сделать невозможное – дотащить Ловчего до машины. Ухватив его покрепче за футболку, я осторожно повалила его на асфальт и потащила за собой. Вес был нереальный, мне казалось, что я прямо сейчас растеряю все свои внутренности от тяжести. К тому же волочь мужчину по асфальту означало содрать ему кожу на спине. Но это было все же лучше, чем оставить его для расправы.

Я не могу потерять сейчас единственное спасение!

На чистом адреналине, сдерживая крики и слезы, я продолжала надрываться и волочь Ловчего. Мышцы плеч и спины забились от напряжения, поясница онемела, но я морально готовилась к ещё более сложному маневру.

Дотащив мужчину до фургона, я на пару секунд выпустила его футболку из рук, и уложила Ловчего.

– Очнись, – хриплым голосом снова попросила я, тормоша мужчину за плечо. – Я не смогу тебя поднять. Прошу тебя, очнись!

Ничего.

Значит, все же придется все делать самой. Пошарив в фургоне, я нашла большой чемоданчик-аптечку, ящик с инструментами и ещё тяжёлую коробку с неизвестным содержимым.

Надеюсь, там не взрывчатка!

Соорудив подобие лестницы перед фургоном, я снова ухватилась за футболку Ловчего и потащила его по импровизированным ступеням. Ящик с инструментами был достаточно тяжёлый и он не позволял коробке и чемодану сдвинуться с места.

На этот раз крики сдержать мне не удалось и, я с особым остервенением и злостью затянула мужчину в фургон. Футболка треснула по плечевому шву, и я поняла, что, если не сделаю последний рывок, то все усилия будут напрасны.

Сжав зубы, я зарычала и рванула мужчину на себя изо всех сил и тут же упала на пол от бессилия.

Однако у меня получилось. Я сама не верила своему успеху, но у меня получилось! Спустившись на землю, я затолкала ноги Ловчего в фургон, занесла свою «лестницу» и крепко закрыла двери.

А затем, оглядевшись, я добежал до пассажирской двери, и села в салон. Быстро дав по глазам, я развернулась и поехала к главному шоссе. Там, по крайней мере, на нас не нападут люди Разина.

За свои девятнадцать лет, я ещё никогда не задумывалась хочу ли я детей, но почему-то в этот момент четко осознала, что после такой нагрузки я уже точно никогда не стану мамой.

Странно всё-таки устроен человеческий мозг. В моменты опасности и стресса он иногда думает о совсем ненужных вещах.

Тем временем, я выехала на шоссе и вздохнула с облегчением. Возможно нашу машину будут искать, поэтому сейчас нужно спрятаться, а заодно оказать Ловчему первую помощь.

Я свернула в парковую зону, съехала вниз к реке и припарковалась под мостом. Провести ночь здесь будет небезопасно – можно нарваться на охрану или ментов, но есть время перевязать голову Ловчего.

Снова пробравшись в фургон, я включила фонарик на потолке и раскрыла аптечку. Нашатырного спирта не было, но зато были щедрый моток бинта, антисептик и даже пара медицинских инструментов.

Я уложила голову мужчины себе на колени и первым делом омыла рану из бутылки с водой. Затем вытащила хирургическим пинцетом пару осколков, что глубоко вошли под кожу, затем обработала рану и перевязала голову. Руки трясло после такой физической нагрузки, но сжав зубы, я постаралась все сделать как можно аккуратнее и быстрее.

Надеюсь, он скоро очнется!

Все мое тело ныло от напряжения – физического и морального. И пока никто не видит, я позволила искренним слезам прорваться наружу. За последние сутки я плакала уже столько раз, но те слезы были вынужденными, ненастоящими. А сейчас у меня болела душа.

Все слишком сложно. Я не справлюсь! Я не смогу выйти из этой ситуации!

Но стержень внутри меня не допускал мысли все бросить. И я порой ненавидела себя за это качество. Даже в моменты отчаяния, я не могла положиться на апатию. И несмотря на то, что я предала Игоря, я сделала это ради него. Он уже никогда не простит меня, никогда не примет назад, возможно, даже не узнает, что я сделала. Но я сделала это ради него. Пусть даже если он этого не оценит.

Глубоко вздохнув, я сжала челюсти, завершая минуту слабости. А затем вылезла коленями из-под шеи Ловчего и пошла к водительскому месту.

Надо спрятаться, иначе мы не выживем.

Глава 17

– Мята, – сквозь сон до меня донёсся голос Ловчего, а его горячие ладони коснулись моей щеки.

Я припарковалась на парковке под торговым центром и, пробравшись в фургон, позволила себе немного отдохнуть. И, наверное, задремала.

Но сейчас, мгновенно распахнув глаза, я встрепенулась.

– Ты пришел в себя! – с огромным облегчении воскликнула я.

– Как я здесь оказался? – мужчина потрогал повязку на голове. – Это ты меня перевязала?

– Да, – выдохнула я, сбросив его ладонь. – Тебе нужно обработать спину.

Я завозилась с аптечкой и попросила мужчину снять футболку. На его шее и плечах уже проступили кровоподтеки от того, что я тащила его, но спина выглядела не так критично. Были ссадины, но не глубокие. А футболка ещё не позволила грязи попасть под кожу.

Смочив большой кусок ваты в антисептике, я осторожно провела им по повреждённым местам. Почему-то меня накрыло смущение от прикосновений к спине Ловчего. Его смуглая, местами испачканная кровью кожа была гладкая и приятная на ощупь.

Вот я странная! У нас уже все было, а я смущаюсь как малолетка.

– Сладкая, – вновь спросил Ловчий, пытаясь посмотреть на меня через плечо. – Кто затащил меня в фургон?

– Я, – усталость снова взяла вверх, а руки затрясло от держания их навесу.

– Но, как ты смогла? – нахмурился он.

– Ты думаешь, я вру?! – вспыхнула я. – Я все здоровье на тебя убила!

Мужчина развернулся и зажал меня в кольце своих огромных ручищ.

– Спасибо, сладкая, – он поцеловал меня в шею. – Но почему? Почему ты не бросила меня? Это ведь логичнее.

– Может, ты мне нравишься? – я заглянула мужчине в глаза, выжимая из себя нежный взгляд.

Пусть думает, что я к нему привязалась. Это избавит от множества вопросов на мой счёт.

Однако как мне показалось мужчина мне не поверил.

– Надорвалась, сладенькая, – он провел ладонями по моим плечам. Вроде и ласково, но и ненавязчиво ощупывая, будто осматривал. – Я не ожидал, что ты так поступишь. А… Где моя кувалда?

– Кувалда?! – снова разозлилась я и ударила кулачками в грудь Ловчего. – Я ещё должна была подумать о твоей чертовой кувалде?!

– Ну-ну, – мужчина улыбнулся и ещё крепче прижал меня к себе. – Тебе надо отдохнуть и поспать. Я отвезу тебя к себе, а завтра подлечу. Только… На дорогу смотреть нельзя. Я не хочу тебя оставлять здесь, поэтому давай ты честно попытаешься поспать в пассажирском кресле.

Я благодарно кивнула. Меня и саму рубило в сон так, что сил никаких не было.

Заснула я за считанные секунды. Мощный выброс адреналина, что я испытала пару часов назад, требовал теперь полного отключения организма.

Ловчий разбудил меня, когда уложил на огромную мягкую кровать.

– Где мы? – я с трудом разлепила веки, но сумрак комнаты все равно не давал разглядеть обстановку.

– У меня, – ответил мужчина, поднося стакан воды и лекарство. – Выпей и будешь дальше спать. А завтра я займусь твоей спинкой.

Я покорно забросила таблетки в рот и запила водой.

– Ты врач? – спросила я, укладываясь поудобнее.

– Ага, – он укрыл меня одеялом. – Патологоанатом. И мне уже не терпится узнать, что у тебя внутри. Спи.

В следующий раз я проснулась поздним утром. Полностью раздетая. Рядом никого не было, но смятая постель явно говорила о том, что Ловчий проспал со мной всю ночь.

Я попыталась пошевелиться и только сейчас поняла, насколько у меня все болит. Такое ощущение, что я вчера участвовала в драке с поножовщиной. Мне казалось, что у меня нет ни одной целой кости и ни одной не разорванной мышцы.

Я обреченно застонала и зарылась лицом в подушку.

Боже, как больно!

– Тише-тише, – ласково протянул мужчина, а его тяжелая ладонь опустилась на обнаженную спину. – Я обо всем позабочусь, не волнуйся.

Я проскулила в подушку что-то нечленораздельное, чувствуя, как мои забившиеся окаменевшие мышцы ноют под широкой ладонью мужчины.

Ловчий скинул с меня одеяло и аккуратно подхватил на руки.

– Для начала тебе нужно принять очень горячую ванную. Это немного расслабит твои мышцы и разгонит молочную кислоту.

– Пожалуйста, сделай что-нибудь! – я не могла открыть глаза от боли, не могла даже поднять голову. – Мне очень больно.

– Я все сделаю, не бойся, – успокоил меня Ловчий.

Мужчина внес меня в ванную и одной рукой включил кран. Шум воды приятно заглушил мысли в голове.

– Мята, я задам тебе несколько вопросов, – предупредил мужчина, пока вода набиралась в ванную. – Ты обязана ответить честно. Теперь, когда мы заодно ты больше не можешь отмалчиваться.

Нет! Слишком рано! Я не могу сейчас все выложить!

– Хорошо, – наперекор своим мыслям ответила я.

В конце концов мы действительно должны открыться друг другу чуть больше.

Глава 18

Ловчий улёгся в огромную ванную, не выпуская меня из рук и не сняв с себя домашнюю одежду.

– Постарайся расслабиться, – проговорил он, устраивая меня на своей груди. – Больно будет ещё пару дней, но уже не так сильно.

– Хорошо, – обречённо ответила я.

Вода в ванной и вправду была очень горячей – даже пар шел, но я быстро привыкла и даже начала расслабляться.

– Расскажи мне теперь чем ты занималась у Разина на самом деле, – спросил Ловчий.

– Всем, – выдохнула я. – Я делала все, что он мне поручал. Любую работу.

– А что насчёт моего человека? – мужчина мягко проводил ладонями по моим ноющим мышцам, чуть сжимая лёгкими массирующими движениями. Любое его движение причиняло мне боль, но с каждым разом всё меньшую.

– Мы хотели узнать кто ты, – наконец призналась я. – Через него. Поэтому я его споила, а когда он даже пьяный ничего не сказал, то я разозлилась и обчистила его. Разин бы меня отругал, если б узнал.

– Откуда ты меня знала?

– Я не знала, – я крепче обняла мужчину, боясь, что мое признание разозлит его. – Просто о тебе ходили слухи, что ты методично зачищаешь наш район. Мы боялись, что попадемся тебе и хотели как-то разведать обстановку.

– Разин тебе это поручил? – Ловчий чуть сильнее сжал мои плечи, и я всхлипнула. – Ничего, потерпи.

– Да.

– И он не считал, что этим подвергает тебя опасности? – Ловчий сильнее, но все так же бережно массировал мне мышцы, а я закусила губу, чтобы вытерпеть все это.

– Нет. Ничего плохого я не сделала! Могу вернуть ему все до копейки!

– Тише-тише, – успокоил меня мужчина. – Тебе ведь ничего не угрожает. Со мной ты в безопасности. Просто делай то, что я говорю и у нас не возникнет конфликтов.

– А можно и мне спросить? – я заглянула мужчине в глаза.

– Поверь, не стоит, – мягко, но уверенно отказал Ловчий. – Если не хочешь разочароваться в моем ответе.

– Что будет дальше? – я пропустила его отказ. – Ты убьешь Разина?

– Я уже говорил тебе. Если бы Разин воспользовался моим шансом, то для него все было бы хорошо. Но он поступил крайне неосмотрительно.

– Ты убьешь его? – я настойчиво буравила мужчину взглядом.

– Мята, перестань! – Ловчий строго сдвинул брови на переносице.

– Ты законченный мерзавец! – агрессия полилась из меня, и я, превозмогая боль, ударила кулаками в грудь мужчине, а затем попыталась вырваться. – Ты мне обязан жизнью!

– Ты мне тоже, – мужчина прижал меня плотнее к себе, обвив рукой мое обнаженное тело. – Любой другой на моем месте и мокрого следа от тебя бы не оставил. Так что молча радуйся тому, что ты оказалась в меру смазливой и достаточно желанной постельной игрушкой. Во всех остальных случаях… сама понимаешь.

– И что ты будешь со мной делать?! – рычала я от бесполезных и болезненных попыток сопротивления. – Трахать по расписанию?!

– Нет, – хищно улыбнулся он. – Без расписания. Просто всякий раз как мне захочется. А хочется мне тебя постоянно.

– Животное! – еще больше злилась я. – Не прикасайся ко мне!

– Вот дуреха! – хохотнул Ловчий и с аппетитом сжал мою ягодицу. – Пойми, глупая, лично для тебя я готов сделать очень многое. Тебе нужно лишь попросить.

– Ненавижу! – я шлепнула ладонью по воде и забрызгала мужчину. – Отпусти! Я лучше умру в муках, чем останусь…

Договорить свою гневную тираду мне не удалось, так как Ловчий подмял меня под себя и погрузил с головой под воду.

В полнейшем ужасе я заметалась, выпуская из легких драгоценный воздух, а Ловчий прижал меня ладонью ко дну ванной.

И тут меня пронзило мыслью: вот оно мое спасение. Мне нужно лишь расслабиться и ничего не делать. Больно не будет – только страшно. Но ведь это совсем не долго. И я разом избавлюсь от всей той душевной боли, что рвет меня на части уже столько лет!

Я перестала держаться за плечи мужчины, закрыла глаза и намеренно вдохнула ртом под водой.

«Не бойся», – я четко услышала в голове голос родного мне человека. «Просто сделай это и все закончится».

Легкие обожгло от удушья и подступившего кашля, и в ту же секунду Ловчий вытащил меня из воды.

– С ума сошла?! – выкрикнул он. – Ты суицидница что ли?

Он чуть похлопывал меня по спине, чтобы я могла откашляться.

– Я не могу, – я закрыла лицо руками, чтобы сдержать слезы и кашель. – Я не могу с этим жить! Больше не могу!

– С чем? – Ловчий отнял мои руки от лица. – Что ты сделала?

Раздавленная воспоминаниями прошлого, я призналась ему:

– Я… убила человека.

Глава 19

– Ты серьезно? – с недоверием переспросил Ловчий, заглядывая мне в глаза.

Я судорожно закивала.

Ловчий тяжело вздохнул, а затем вылез из ванной, снял мокрую одежду и надел на себя халат.

Я спрятала лицо между коленями, чтобы не видеть его осуждающего взгляда. А в том, что он смотрит на меня осуждающе я не сомневалась.

Затем он осторожно вытащил меня из воды и завернул в большое полотенце.

– Ты мне сейчас все расскажешь, ладно? – он бережно подхватил меня на руки и вновь отнес в спальню. – Только честно!

Мне и самой этого хотелось. Сейчас мне стало настолько невыносимо, что хотелось выть от душевной боли.

– Ты сделала это недавно? – спросил Ловчий, усаживая меня на кровати рядом с собой и укутывая в одеяло. – Тебя ищут?

– Нет, – я боялась даже поднять голову. – Прошло уже несколько лет.

– В тот день, – начала я, – когда я сбежала из дома, я была не одна. Со мной была подруга. Она была старше меня на пять лет и всегда относилась ко мне как к младшей сестре. Моя мать была запойной, и частенько лупила меня, просто потому что под ногами мешалась. Поэтому я довольно часто сбегала от нее. Как-то я познакомилась с… – я не могла собраться и произнести имя подруги.

– Просто рассказывай, – Ловчий погладил меня по волосам. – Можешь не называть ее имя.

Я кивнула и тяжело сглотнула.

– Она сначала просто проводила со мной время, потом позволяла мне по ночам пробираться в ее комнату через окно, чтобы я могла где-то переночевать. Ее родители были против моего появления в доме. Наверное думали, что я конченная заразная наркоманка. Но… она… жалела меня.

Однажды мне попало особо сильно от матери, и я наконец поняла, что лучше жить на улице, чем с ней. Тогда я решилась уйти, но по пути зашла к… подруге. Она просила меня подумать, подождать. Предлагала пожить у нее несколько ночей. Днем, конечно же, я не могла появляться в ее доме. Но все это не решало проблемы. Мне нужно было начинать жить одной.

И тогда она сказала, что уйдет со мной. Поначалу я не поняла, зачем ей это. Она была из хорошей семьи, не богатой, но среднего достатка. У нее была возможность учиться, общаться с нормальными людьми и вообще ее жизнь только начиналась. А потом она рассказала мне, что ее весь такой положительный отчим грязно пристает к ней. Мать не верила ей, так как мужику на тот момент стукнуло уже больше шестидесяти, и он никогда не проявлял себя в подобном свете. Но… подруга рассказала, какая он на самом деле мерзкая похотливая сволочь. Так мы решили сбежать вдвоем.

Мое горло сжал спазм, а в глазах застыли слезы. Я не могла больше произнести ни слова.

– Расскажи мне все, – Ловчий нежно прошелся подушечками больших пальцев по моим щекам. – Я помогу тебе, обещаю.

Только сейчас я нашла силы поднять на него глаза. И теперь, не отрываясь от его взгляда, я принялась вытаскивать все воспоминания из своей души.

– Несколько дней мы провели на улице. Ночевали где придется, ели… сам понимаешь что. А потом… На нас напали. Какие-то гашенные отморозки. Сил сопротивляться у нас не было. Мы были голодные, да и парней было слишком много. В общем, пытаясь спасти подругу, я бросилась в эту кучу, меня ударили головой об стену и я отключилась. А моей… подруге… достались все зверства, которые только можно представить.

Когда я пришла в себя, рядом уже никого не было. Не знаю, почему они не убили меня, но лучше бы они это сделали. Я подползла к ней, а она… вся в крови. Ее порезали. А она даже не потеряла сознание. Все чувствовала, понимаешь? Все, что с ней сделали! Она сказала, что ей невыносимо больно и… попросила…

Я больше не могла сдерживать слезы:

– Я убила ее, понимаешь?! – выкрикнула я. – Единственного родного мне человека! Я просто не хотела, чтобы ей было так больно! Она попросила… ее задушить. Просто сильно нажать большим пальцем сюда, – я показала на яремную ямку на своей шее, – и держать пока все не закончится. Ее несколько раз ударили ножом в грудь и ее легкие уже были пробиты. Она сказала, что все равно умрет через несколько минут, но ей будет легче от того, что она умрет от руки близкого ей человека, чем от этих… Я не понимала, что делала. Я видела лишь ее слезы, ее боль и слышала хрип вместо слов. В последнюю секунду она беззвучно прошептала Мя-та, а из ее кулачка выпала мятная конфетка.

Теперь я разрыдалась в голос:

– Ты не понимаешь! Я всегда любила эти конфеты. И когда я приходила к ней домой, она угощала меня ими. И… когда мы столько дней голодали на улице, она все равно берегла эту конфетку для какого-то особого случая…

Ловчий крепко прижал меня к своей груди, сжимая плечи.

– Когда все закончилось, – продолжала я, заливая слезами воротник мужского халата, – я не могла сидеть с ней, не могла плакать. Просто сбежала. Оставила ее совсем одну! А потом осознала, что сделала. И уже не смогла себя простить. Вдруг можно было ей еще помочь? Нас бы не приняли в больницу, но я ведь даже не попыталась!

А еще через пару дней меня нашел Разин. Случайно. Я почти месяц не могла говорить. Он и не спрашивал. Просто потом выяснил, где моя мать и выкупил меня у нее. Чтобы та не искала меня. А меня бы и так никто не искал.

Никто не знает об этом. Даже Разин. Он считает, что до такого состояния меня довела мать. А я назвалась этим именем, чтобы навсегда сохранить эту боль…