Текст книги "Огрики и жабечательный Новый год"

Эрхард Дитль
Огрики и жабечательный Новый год

Литературно-художественное издание

Переводчик Аля Хайтлина

Редактор Любовь Рыклина

Главный редактор «Альпина. Дети» Л. Богомаз

Руководитель проекта М. Шалунова

Корректор З. Скобелкина

Компьютерная вёрстка О. Макаренко

Иллюстрации Э. Дитль

© Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg 2019

First published in German under the title Die Olchisaus Schmuddelfing

Text and illustrations by Erhard Diet

Published by agreement with Verlag Friedrich Oetinger, Hamburg, Germany.

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина Паблишер», 2022

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Это огрик

У огрика вместо ушек – слуховые рожки. Он слышит, как кашляют муравьи и вздыхают дождевые черви.

Его нос-картошка обожает обнюхивать всё заплесневелое и подгнившее.

Волосы у огрика такие жёсткие, что обычные ножницы с ними не справляются, а напильник – запросто.

Глаза у огрика часто и с удовольствием закрываются, ведь огрики настолько ленивы, что спят когда угодно, всё равно, день вокруг или ночь.

Зубки огрика могут разгрызть всё: стекло, металл, пластик, дерево и даже камень.

Огрики обожают прыгать по грязным лужам.

Огрики страшно радуются, когда находят в мусоре вкусненькое. Больше всего им нравится есть острое, горькое и жгучее.

Огрики никогда не моются, поэтому от них всегда прекрасно воняет. Мухи любят огриков, но иногда падают на лету от их дыхания.

Огрики очень сильные. Они могут кинуть кирпич на 232 метра.

Особенно хорошо огрикам в клубах вонючего дыма. А выхлопные газы для них – самый изысканный аромат.

Снежное веселье

Ночью выпал снег. Мусорная гора огриков стала молочно-белой, а их пещера скрылась под толстым снежным одеялом.

Рядом с пещерой крепко спал дракон Огнепых, и только его нос выглядывал из-под сугробов. Дыхание дракона было таким жарким, что падавшие на нос снежинки сразу таяли.

Утром дедушка Огри первым вылез из пещеры.

– Разрази меня болото! – закричал он, пробираясь через снежные холмики. – Столько белой ерунды я в последний раз видел триста лет назад!

Остальные огрики высунули из пещеры любопытные носы.

– Ворчливые мочалки, – проскрипел папа. – Выглядит просто омерзительно чисто.

(Помните, что чистота для огриков почти так же отвратительна, как запах духов.)

Только детям понравилась ослепительная белизна вокруг.

– Это же жабечательно! Мы теперь сможем кататься с горки на санках и на пакетах! – воскликнул один Огрик.

– И лепить снегогриков! – отозвался второй.

– Милостивые грязноглоты, – проворчала бабушка. Она порылась в мусорном мешке, в котором хранилось семейное добро, и вытащила старое одеяло. – Это не даст нам замерзнуть.

– Не переживайте так, – сказала мама, – когда-нибудь всё это растает. И получится превосходная слякоть!

Дети быстро натянули свои засаленные куртки и выскочили на улицу. Они решили сразу же соорудить снегогрика.

– Я с вами! – закричал дедушка. – Хочу почувствовать себя на сто лет моложе!

Плюх!

Огромный снежок угодил деду прямо в нос.

– Вот потеха! – восторженно заорали Огрики.

– Да уж, смешнее некуда, – проворчал дедушка и высморкался.

Снегогрик получился расчудесный. Три огромных снежных кома, взгромождённых один на другой, длинная печная труба в руке, а на голове – чёрная бочка. Дедушка захотел сразу слепить ещё одного. Но детям надоело – им не терпелось покататься с горки.

Ребята взяли по пластиковому пакету и отправились к горе, весело протаптывая дорожку в свежем снегу.

И вдруг увидели маленького Томми Райсмайера. Тот выгуливал свою собаку по кличке Пушок. Пёсик давно почуял Огриков и теперь начал угрожающе рычать.

– Тихо, Пушок! – сказал Томми и натянул поводок.

Мальчик уже много слышал и читал про огриков. Пару раз он даже тайком пробирался на Мусорную гору и наблюдал за ними.

Пушок поджал хвостик и жалобно заскулил. Запах Огриков был невыносим: он как будто царапал и кусал чувствительный собачий нос. Да и Томми старался теперь пореже дышать.

– Привет! – сказал один Огриков и потянул Томми за рукав. – Пойдём кататься на пакетах?

Второй Огрик дёрнул Пушка за хвост. Тот залаял и цапнул обидчика за руку.

– Я, к сожалению, не могу, – ответил Томми. – Мне пора домой: мы с родителями собираемся на новогоднюю ярмарку.

– А это что ещё за штука?

– Это не штука, – ответил Томми. – Это связано с Новым годом.

– Снов? Чьих снов? – спросил один из Огриков.

– А что ещё за ымгодом? – уточнил второй.

– Вы не знаете, что это такое? – удивился Томми.

– Ржавый гвоздь! Так объясни! Каких снов? Что за ымгодом? – наперебой заговорили Огрики.

И Томми рассказал им про то, что через три дня будет Новый год. Про Деда Мороза, подарки и ёлку. Про новогодние орехи и пряники. И ещё – про новогоднюю ярмарку, на которой можно купить всякие потрясающие вещи.

– Новый год – самый замечательный праздник, – подытожил Томми.

От удивления Огрики застыли, вытаращив глаза и разинув рты. Томми зажал нос ещё крепче.

– Теперь мне действительно пора! – крикнул он и побежал домой. – Всего хорошего!

Новогодние поделки

Огрики стремглав понеслись обратно к пещере. Кататься с горки на пакетах им расхотелось.

– Мы тут услышали такое! Тако-о-о-е! – закричали они, подбегая к пещере. – Просто суперогриковское! Будет праздник! В Грязьбурге! Сновымгодная ярмарка!

Они взахлёб пересказали всё то, что услышали от Томми.

– На сновымгодной ярмарке можно продавать разные штуки! Даже то, что сам смастерил!

– То, что сам смастерил? Бяка-шмяка-и-воняка! Мы тоже умеем мастерить! – сказала мама.

– Мастерить и продавать, – добавил папа. – Хвост горелый! Какая отличная идея!

– Но денег мы брать не будем, они невкусные, – решил дедушка. – Пусть нам лучше платят подошвами и рыбьими костями.

– Ах, – размечталась бабушка, – как это было бы жабечательно! Мастерить огриковские поделки за суперогриковские рыбьи кости! Да у нас отбоя не будет от покупателей.

– Ржавые огрызки! Давайте-ка сразу и начнём! – воскликнул папа и поплевал на ладони.

Полдня всё семейство с превеликим удовольствием пилило, строгало и стучало. Они настолько увлеклись, что даже забыли пообедать. И какие прекрасные получились поделки! Каруселька из ржавых жестянок! Мусорная погремушка! И даже очень удобная грязевая катапульта.

Вдобавок мама напекла из опилок и извести целую миску печенек-вонючек. И ещё сделала салат: пакетные обрывки под кнопочным соусом.

– Такое всем понравится! – сказала она с гордостью.

Но лучше всех придумала бабушка: она взяла растрескавшуюся рамку для фотографий и вставила в неё дырявую подошву.

– Как потря-потря-потрясающе! – воскликнула мама. От восторга нос у неё стал тёмно-зелёным.

Только дедушка не желал мастерить. Он сочинял стихи, чтобы прочитать их на ярмарке со сцены.

– Я получу свои рыбьи кости за поэзию, – объяснил он, потом вытащил изо рта трубку и провозгласил: – Внимание! Я только что сочинил своё лучшее снежное стихотворение!

 
Блестит болото в серебре
И слякоть мёрзлая в ведре.
Весь мир сияет и хрустит,
И только сажа не блестит!
 

– Горелые мочалки! Здорово, дедуля! – сказал один из Огриков.

– Какое чудесное снежное стихотворение, – сказала бабушка. Глаза её тоже подозрительно заблестели, и она погладила дедушку по щеке. – Я ужасно тронута.

– Что ж, пора! – воскликнул папа. – Идём в Грязьбург!

Огрики похватали все поделки и отправились в дорогу. И, хотя путь до Грязьбурга был долгим, а груз – тяжёлым, они бодро топали вперёд по свежему снегу.

На ярмарке

Изрядно замёрзнув, огрики наконец добрались до Грязьбурга. Уже издалека они услышали музыку, увидели золотые огни и унюхали запах жарящихся сосисок и засахаренного миндаля.

– А здесь довольно приятно воняет, – заметил дедушка и поморщился. – Скорее всего, это и есть сновымгодная ярмарка.

– Почти так же гадко, как духи, – сказал один Огрик.

Огрики пробрались сквозь людскую толпу и нашли свободное место между палаткой с пряным чаем и стойкой с жареными сосисками. Там они и разложили свои вещи.

– Огриковские сновомгодные поделки! – сразу же завопил папа и затрещал мусорной погремушкой.

– Огриковские стихи! – закричал следом дедушка. – За один стишок всего одна рыбья кость!

– Самые огриковские и самые вонючие печеньки на свете! – воскликнула мама и высоко подняла миску с печеньем.

– Кому вкуснейший пакетный салат? – вторила ей бабушка.

– Сновымгод! Сновымгод! – веселились Огрики, грызя гирлянду, украшавшую стойку с сосисками.

Только малыш-огрик ничего не говорил. Он мирно лежал под ёлкой и жевал серебряный дождик.

Скоро вокруг них собралась толпа.

– Это кто ещё такие? – брезгливо поинтересовался господин Табуреткин.

– И как они пахнут! – фыркнула госпожа Лягушко.

– Вы только принюхайтесь! – прошептала ей в ухо госпожа Чаинкина. – От них несёт так, словно они не мылись последние лет пятьдесят.

Люди отступили на шаг.

– Они уже однажды были в Грязьбурге, – сообщил пожилой человек. – Тогда господин мэр собственноручно выставил их из города!

– А по-моему, они смешные! – выкрикнул из толпы какой-то юноша.

– Совершенно крышесносные! Ужасно миленькие! – сказала девушка с волосами, покрашенными в огриковский зелёный цвет.

Дедуля Огри встал на цыпочки и закричал так громко, как только мог:

– Итак! Внимание! Стихи!

 
Блестит болото в серебре
И слякоть мёрзлая в ведре…
 

– Прекратите! Какое безобразие! Фу! – раздались вокруг разъярённые голоса.

– Кто их вообще сюда пустил? Из-за них придётся закрыть ярмарку! Прогоните их отсюда! – орал толстый господин Пробка.

– Нет, так нельзя, – возмущённо проговорила пожилая дама, – Новый год – праздник любви и дружбы, не забывайте об этом.

– Но они воняют! – сказал Пробка, густо покраснев от гнева.

– Вы же не можете их выгнать просто из-за запаха, – возмутилась дама.

– Они противные! Нахальные! Мерзкие! – закричал Пробка.

– А мне они кажутся даже симпатичными, – возразила дама.

Но тут через толпу пробрался господин Шиман, полицейский.

– Пожалуйста, успокойтесь, уважаемые граждане, – сказал он, а потом обратился к огрикам: – Простите, не могли бы вы показать ваше разрешение на торговлю?

– Бяка-шмяка-и-воняка! – воскликнул папа. – Зачем это ещё? Мы просто хотели продать наши поделки! Это разрешено на сновогодных ярмарках!

– И печенье, и стихи, – добавила мама. – Это тоже разрешено.

– И где же ваше разрешение? – спросил господин Шиман снова, теперь чуть менее дружелюбно.

И в эту минуту оркестр начал играть, и над площадью разнеслось «О ёлочка, о ёлочка, ты в зелень вся одета…».

– Как прекрасно! – закричали огрики. – Мы тоже любим петь!

Они широко открыли рты – и окружавшие их люди невольно сделали ещё один шаг назад. Во всё горло огрики завопили:

 
О грязочка, о грязочка,
Ты в слякоть вся одета!
Зимой и летом, круглый год,
Воняешь ты, как дохлый крот!
О грязочка, о грязочка,
Ты в слякоть вся одета!
 

– Прекратите! Безобразие! Они просто издеваются над нами! – послышалось со всех сторон.

– Хватит! – закричал Шиман так громко, что у него с головы слетела фуражка. – Немедленно освободите это место! Идите туда, откуда пришли! Иначе я вас арестую.

– А вы не особо любезны, молодой человек, – сказал дедуля Огри полицейскому.

– Я думал, что ярмарка – это куда более весёлое место, – проговорил папа.

– Я хочу обратно домой, – заныл один из младших Огри.

– А я останусь тут, пока всё не продам, – заявил дедушка. – У меня ещё около сотни стихов остались нераспроданными!

– Тогда я вас прямо сейчас отведу в участок! – крикнул полицейский и в одно мгновенье надел на дедушку наручники – так быстро, что тот даже не успел бы сказать «пук».

– Следуйте со мной! – скомандовал Шиман и потянул растерянного дедушку в сторону полицейской машины.

– Если дедуле туда можно, то мы тоже хотим! – закричали остальные огрики.

– Поезжайте и повеселитесь там хорошенько, – сказал папа. – Встретимся дома. А мне ещё надо кое-что сделать.

И он исчез между киосками. Остальные огрики набились в полицейскую машину.

– Эта штука мне, пожалуй, мешает, – сказал дед и перекусил наручники так легко, как если бы это был леденец.

В полицейском участке

Когда Шиман появился в участке, его коллеги изрядно удивились. Лицо полицейского было совершенно зелёного цвета, потому что запах огриков в машине был очень уж неприятен. Шиман, спотыкаясь, зашёл в комнату, а огрики ввалились следом. Малыш захныкал. И все огрики снова запели:

 
О грязочка, о грязочка,
Ты нежная, как сказочка,
К любому блюду хороша…
 

– Ти-ши-на! – закричал Шиман.

Его лицо стало красным как помидор. Полицейский забарабанил по клавиатуре компьютера и отрывисто бросил дедушке:

– Назовите себя.

– Огрик.

– Имя и фамилия!

– Дедуля Огри.

Огрики засмеялись, а господин Шиман нервно потеребил волосы.

– Место жительства? – спросил он.

– Прямо сейчас на твоём столе, милостивые грязноглоты! – сказал дедушка и устроился поудобнее.

– Я хочу выяснить, где вы проживаете! – закричал Шиман и попытался спихнуть огрика со стола.

– На помойке!

– То-то вы так пахнете, – вмешался другой полицейский. Он встал, открыл окно и вдохнул полной грудью воздух с улицы.

– Итак, вы арестованы за нарушение спокойствия и за торговлю без разрешения, – сказал Шиман.

Тут бабушка возмутилась:

– Мы ничего не продали! Не получили даже самой маленькой рыбьей косточки, грязь побери! Потому что ты нам помешал!

– Именно, – сказала мама. – Иначе у нас была бы сейчас целая куча рыбьих костей, бяка-шмяка-и-жабяка!

И она сунула полицейским под нос полную миску печенек-вонючек. Остальные огрики разложили на столе поделки.

Полицейские не верили своим глазам.

– И ЭТО вы надеялись продать? – спросил один из них.

– Точно, – сказала мама.

– Вы можете купить это всё сразу, – сказала бабушка. – За сто рыбьих костей. По случаю праздника сделаем вам скидку.

– Сто рыбьих костей? Вы, кажется, совсем ку-ку, – сказал один из полицейских. – Нам не нужно такое барахло.

И вдруг бабушке пришла в голову огриковская идея.

– Мы останемся тут до тех пор, пока вы у нас всё это не купите, – упрямо сказала она.

– В конце концов, скоро праздник, – сказал один из Огриков.

– При чём здесь Новый год? – рассерженно спросил Шиман.

– Разрази меня болото! Точно! Мы останемся здесь! – сказал дедушка и зевнул.

Шиман рванулся к окну и хватил глоток свежего воздуха. Такие арестанты ему ещё не попадались!

– Что значит – вы останетесь здесь? – возмутился он. – Как только я закончу допрос, вы отсюда смоетесь.

– Мыться? А это обязательно? – поинтересовалась бабушка и икнула.

– Я имею в виду, что вы исчезнете, свалите, рассосётесь! – заорал Шиман.

– Нет-нет! – сказал дедушка. – Конечно, мы останемся! До завтра или до послезавтра.

– Или на подольше, – сказала бабушка. – Пока вы у нас всё не купите.

– За сто костей! – напомнила мама.

– Потому что скоро праздник, – объяснил один из Огриков.

– Вы меня с ума сведёте! – закричал Шиман. – Мы вас сейчас отсюда вышвырнем!

– Попробуйте-попробуйте, – сказала бабушка. – Только имейте в виду, что мы можем цепко ухватиться когтями, крепко вгрызться зубами и сильно навонять!

– О господи, – сказал один из полицейских и кисло улыбнулся. – Но у нас тут нет для вас ни единой рыбьей косточки.

– Нам подойдут и подошвы! – снисходительно сказал дедушка и показал на чёрный форменный сапог Шимана.

– В смысле… нам нужно отдать вам нашу обувь? – удивился полицейский.

– Не, только подошвы! – успокоил его дед. – Мы их откусим, это пара пустяков.

– Всё, мне надоело! – заорал в сердцах Шиман. – Теперь вы арестованы за хамство!

И тут дедушка схватил карандаш со стола и съел. Бабушка откусила кусок светильника, а дети набили рты бумагой. Дед громко икнул. Малыш-огрик сунул в рот линейку и уже отжевал от неё пятнадцать сантиметров, а мама с аппетитом поедала лампочку.

Полицейские застыли от страха.

– Они же всё здесь сожрут, – прошептал один из них на ухо Шиману, – а потом примутся за нас. В качестве десерта…

Дедушка как раз нацелился на компьютер.

– Всё, вы победили! – воскликнул Шиман. – Забирайте мою обувь!

– Остальные пускай тоже разуются, – потребовал дед.

Полицейские торопливо поснимали сапоги. Огрики вцепились своими острыми зубами в подошвы и оторвали их так легко, как будто бы это были ломтики колбасы.

Когда они управились, бабушка ласково сказала:

– Теперь вы можете надеть ваши сапожочки.

– И можете забрать то, что мы смастерили! – сказал дедушка. – А я прочитаю вам своё стихотворение:

 
Блестит болото в серебре
И слякоть мёрзлая в ведре…
 

– Пожалуйста, прекратите, – взмолился Шиман, – мне и так плохо!

– Кроме того, нам пора домой, – сказала бабушка. – Нужно успеть отпраздновать Сновымгод. И мой день рождения.

– Опять? – удивилась мама. – Ты ведь уже дважды отмечала его на прошлой неделе!

– Огрики празднуют дни рождения когда хотят и сколько хотят! – напомнила бабушка.

И всё семейство выпрыгнуло из окна полицейского участка на улицу. Бабушка оглянулась и помахала. Шиман стоял у окна, но в ответ почему-то не махал.

– Всё-таки он довольно симпатичный, этот полицейский, – проговорила мама.

– Хорошо, что мы скоро будем дома, – заявил дедушка. – Сможем наконец-то спокойно отпраздновать Сновымгод.

Огриковский Новый год

Как только огрики вернулись домой, они тут же начали готовиться к празднику. Бабушка испекла печенья-вонючки и в придачу нарезала пряники из деревянных досок.

– А мы принесём ёлочку! – вызвались дети. – Это очень важно в Сновымгод, нам Томми объяснил!

Они выдернули из земли растущую рядом с Мусорной горой маленькую ёлочку, отнесли её к пещере и увешали ржавыми жестянками, дырявыми носками, пёстрыми пакетами и розовой туалетной бумагой. На верхние ветки они прикрепили полицейские подошвы.

– Как потря-потря-потрясающе! – сказала мама. – Сейчас заплачу от умиления!

– А кстати, где папуля? – вспомнила бабушка.

– Он ещё не вернулся из Грязьбурга, – сказал дед. – Когда придёт, разбудите меня, я пока вздремну. Эти ярмарки ужасно утомительные.

– Нам нужны подарки! – закричали дети. – Не бывает Сновымгода без подарков!

– А мне достанется в два раза больше подарков, – сказала бабушка. – Потому что у меня ещё и день рождения.

– Подарки – дело десятое, – проворчал дедушка. – Главное, чтобы в доме было уютно и достаточно душно.

– Если не будет подарков, я расстроюсь… – захныкала бабушка.

– Пожалуйста, хоть в Сновымгод не ссорьтесь, разрази вас болото! – сказала мама.

И тут засаленная тряпка, служившая огрикам дверью, отдёрнулась, – и на пороге возник папа. Он был в костюме Деда Мороза, а на плече нёс большой синий мусорный мешок.

Огрики еле узнали его.

– Склизкий мухомор! – воскликнули дети. – Папуля, ты похож на садового гнома!

– Глупышки! Я Огрик Мороз! – сказал папа. – И я принёс вам подарки!

Он вытряхнул на пол содержимое мешка: ореховые скорлупки для малыша-огрика, три лампочки для мамы, сломанный насос для дедушки, а также рыбьи кости, кнопки и два ёлочных шарика для старших детей.

Всё это звенело и дребезжало.

– Вкуснотища! – воскликнул один Огриков и сунул за щёку ёлочный шарик.

Бабушка получила в подарок старый абажур и тут же нацепила его на голову.

– Мне ещё можно такое носить? – спросила она. – В моём возрасте?

– Ты сразу выглядишь на пятьдесят лет моложе! – ответил дедушка и поцеловал её.

– А теперь можно праздновать! – воскликнул папа. – На старт, воняние, марш!

И они устроили настоящий пир: чавкая и икая, жевали печеньки-вонючки и запивали их мыльным раствором и машинным маслом.

– Какой потря-потря-потрясающий Сновымгод! – сказала мама.

– Теперь мы будем часто отмечать его! – сказала бабушка.

Дедушка прочитал ещё парочку стихотворений, а потом они все вместе исполнили праздничную версию своей любимой песни:

 
Свист и попа от жука!
Жизнь ужасно коротка!
Мы любим слякоть, грязь и слизь,
Ах, как мы миру удались!
 
 
Огрипраздник огриновый,
Ешь подошвы и подковы.
Банки ржавые шуршат.
Жизнь ужасно хороша!