Текст книги "Утерянные победы. Воспоминания генерал-фельдмаршала вермахта"

3. Действия группы армий «Юг»

Когда на рассвете 1 сентября 1939 года наши войска перешли польскую границу, штаб нашей группы армий, разумеется, находился на своем посту в монастыре Святого Креста в Нысе. Монастырь, в котором обучались католические миссионеры, находился за чертой города и представлял собой идеальное помещение для высшего штаба благодаря своей вместительности и уединению, а также простой отделке классов и келий. Спартанское существование его обычных обитателей, которые уступили нам часть построек, накладывало определенный отпечаток и на нашу жизнь, тем более что наш комендант лагеря, хотя и служил раньше в знаменитой мюнхенской пивной «Левенброй», не выказывал большого желания нас побаловать. Естественно, что мы, как все остальные солдаты, получали ежедневный паек, да и на тушенку, которую нам готовили на обед в полевой кухне, жаловаться не приходилось. Однако мне очень сомнительно, что изо дня в день мы непременно должны были получать на ужин солдатский хлеб и твердую копченую колбасу, которую старшие из нас пережевывали с большим трудом. К счастью, время от времени монахи добавляли к нашему рациону зеленый салат и овощи со своего огорода. Иногда вечерами к командующему группой армий и штабным офицерам присоединялся настоятель и увлекательно рассказывал о самоотверженных трудах миссионеров в далеких краях. Эти рассказы помогали нам не без приятности отвлечься, хоть и ненадолго, от насущных вопросов, которые ставило перед нами ближайшее будущее.

Но 1 сентября положило конец нашим беседам. Отныне все свое время до последней минуты мы отдавали войне. Если в то утро мы так рано оказались на своих рабочих местах, то не потому, что в этом была практическая необходимость, а скорее из чувства, что мы должны быть в полной готовности с того момента, как наши войска придут в соприкосновение с врагом. Ведь мы точно знали, что пройдут многие часы, прежде чем мы услышим важные известия из подчиненных армий. Эти часы знакомы всем, кому приходилось работать в высших штабах, – часы, когда события уже идут своим чередом и можно лишь ждать их развития.

Фронтовой солдат знает, какое невероятное напряжение нарастает перед наступлением, когда на часах командира стрелки размеренно идут вперед вплоть до того мига, когда начинается бросок и напряжение спадает. Но с этой секунды бойца на передовой полностью захватывает бой и заставляет забыть обо всем остальном. В отличие от него у штабного офицера – и чем выше его звание, тем это вернее – в момент атаки начинается период ожидания, наполненного напряжением и тревогой. Вполне справедливо, что подчиненные соединения не любят получать запросы о ходе боя, которые не могут не понимать как признак нервозности. Поэтому лучше просто сидеть и ждать. Кстати, стоить заметить, что поговорка о худых вестях, которые не лежат на месте, редко подходит к военным событиям. Если дела идут хорошо, обычно новости приходят довольно быстро. Если же, наоборот, наступление завязает, фронт окутывает облако молчания либо из-за повреждения линий связи, либо потому что те, кому положено докладывать обстановку, предпочитают выждать, пока не смогут сообщить что-то более ободряющее.

Таким образом, напряжение спадает, только когда поступают первые донесения, будь они хорошие или плохие. А пока они не поступят, мы опять-таки можем только сидеть и ждать. Оправдают ли ожидания войска, на подготовку которых потрачено столько сил и труда, хотя она закончилась слишком быстро? А в особенности оправдают ли крупные танковые соединения, организация и применение которых представляли собой нечто совершенно новое, надежды генерала Гудериана, их создателя, и наши собственные? Смогут ли немецкие штабы, и в первую очередь нашей группы армий, овладеть ситуацией на первых этапах и довести дело до окончательной победы – уничтожить врага, пока он еще находится западнее Вислы, и тем самым устранить опасность войны на два фронта? Вот вопросы, не дававшие нам покоя в те часы напряжения и неизвестности.

План ОКХ предусматривал крупномасштабный обходной маневр против польской армии со стороны Восточной Пруссии и Силезии, который группа армий «Север» должна была осуществить, переправившись через Вислу после установления связи между Восточной Пруссией и Померанией и изгнания польских войск из коридора, чтобы с тыла атаковать основные силы противника на большой дуге Вислы.

Задача, назначенная группе армий «Юг», состояла в том, чтобы попытаться вынудить противника принять бой еще на Висле и сорвать его попытки отступить за линию Висла – Сан. С этой целью танковые соединения 10-й армии, непосредственно за которыми должны были следовать пехотные дивизии, должны собраться в кулак и опрокинуть войска неприятеля, вероятно сосредоточенные вблизи границы, и, по возможности опередив его, захватить переправы через Вислу от Демблина до Варшавы. Кроме того, 14-я армия, наступающая через Галицию, должна была как можно быстрее достичь и форсировать Сан. В случае, если враг намеревался оказать решительное сопротивление на Сане и Висле, 14-я армия могла немедленно внести беспорядок в неприятельскую оборону на речных рубежах и глубоко в тылу врага соединиться с восточным флангом группы армий «Север», подходящей с севера. Задача 14-й армии облегчалась тем, что ее правый фланг, далеко выдвинутый в Восточную Словакию, непосредственно угрожал глубокому флангу вражеских войск, сконцентрированных в районе Кракова, и тем самым исключала возможность долговременной обороны Галиции.

Таков был замысел, который лег в основу операций группы армий «Юг» в Польше. Она всеми силами стремилась завязать бой с противником и уничтожить его основные силы перед Вислой, но в то же время в любой момент была готова предотвратить попытки врага не вступать в решительный бой, пока он не отойдет за линию Сан – Висла.

Вместо того чтобы описывать каждый день операций, как бы ни был полезен подробный обзор этой «молниеносной» кампании, я предпочел бы ограничиться кратким пересказом ее основных этапов. Эти этапы, отчасти изложенные в хронологическом порядке, отчасти происходившие одновременно, таковы: тяжелые пограничные бои в Галиции и последующее преследование разбитого противника до Львова и за реку Сан силами 14-й армии; прорыв 10-й армии к Висле и сражение с окруженным противником в районе Радома; бой на Бзуре под непосредственным руководством штаба группы армий «Юг», в результате которого 8-я и 10-я армии уничтожили сильнейшую группировку вражеских войск; наступление на Варшаву и заключительные бои, явившиеся результатом частых изменений в договорах между руководителями Германии и Советского Союза, войска которого к тому времени вошли в Восточную Польшу, перейдя польскую границу 17 сентября 1939 года.

Операции группы армий «Юг» в ходе

Первой задачей 14-й армии было окружение значительных сил неприятеля, которые, как мы полагали, находились в районе Кракова. Армия уже начала маневр широким развертыванием из Силезии через район Моравска – Остравы (Мериш-Острау) в направлении на Карпаты.

В то время как 8-й корпус (командующий генерал Буш, в составе 8-я и 28-я пехотные дивизии и 5-я танковая дивизия) должен был прорваться за сильные пограничные укрепления поляков на востоке Верхней Силезии и затем наступать на Краков по северному берегу Вислы, 17-й корпус (командующий генерал Киниц, в составе 7-я и 44-я пехотные дивизии) подходил к Кракову из Моравии южнее Вислы.

Следующие армейские корпуса получили задание обойти с флангов вражеские силы, ожидавшиеся в районе Кракова:

22-й танковый корпус (командующий генерал фон Клейст, в составе 2-я танковая и 4-я легкая дивизии) должен был наступать на Краков с юга из долины Оравы в Западных Карпатах, а 18-й горнострелковый корпус (командующий генерал Байер, в составе 2-я и 3-я горнострелковые дивизии) должен был прорваться через долину Попрада восточнее Высоких Татр с целью нанести удар через Новы-Сонч (Ной-Зандец) на Бохню (западнее Тарнува) и выйти в тыл противнику в районе Кракова.

Словацкие войска, впоследствии выпущенные ОКХ, должны были наступать далее на восток, через перевал Дукла, хорошо известный еще со времен Первой мировой. 1-я горнострелковая Баварская дивизия, закаленная в боях, и две резервные дивизии получили задание позднее также принять участие в действиях на этом окружающем фланге.

Хотя первые бои 14-й армии – в частности 8-го силезского корпуса за польские пограничные укрепления – шли тяжело, судьбу этих пограничных районов в оперативном отношении уже решил обходной маневр со стороны Карпат. Правда, намеченное окружение группировки противника у Кракова не удалось осуществить в точности, поскольку враг распознал грозящую ему опасность и вовремя оставил Западную Галицию. Однако его главные силы все же были разгромлены в этих первых боях и во время дальнейшего преследовании, в ходе которого 22-му танковому корпусу удалось настичь отступающего врага. Правый фланг армии – 18-й горнострелковый корпус и 17-й корпус – продвинулись до Львова и крепости Перемышль, которые оба были взяты. Левый фланг, состоявший из 22-го танкового корпуса, 8-го корпуса и приданного группой армий 7-го корпуса, смог пересечь Сан выше места его впадения в Вислу, и, хотя в последующих боях, местами ожесточенных, неприятель храбро оборонялся, остальные его войска, подошедшие частично из Варшавы или с фронта группы армий «Север», были полностью разбиты. В надлежащее время наша группа армий соединилась с левым флангом группы армий «Север».

К 15 сентября пали Львов и Перемышль и преследование противника в основном было завершено, хотя здесь и восточнее Сана еще продолжались бои на уничтожение остатков польских частей.

В то время как основная задача 14-й армии – помимо уничтожения войск врага, развернутых в Западной Галиции, – состояла в преследовании и захвате отступающего врага с целью любой ценой помешать ему остановиться за Вислой для подхода свежих сил, две армии, наступающие из Силезии, должны были вынудить противника принять решительную битву до выхода к реке. Ключевая роль отводилась более сильной из двух – 10-й армии, которой со своими мощными бронетанковыми соединениями поручалось нанести удар через Вислу, тогда как более слабая 8-я армия должна обеспечить защиту северного фланга операции от вражеских войск, расположенных, по нашим сведениям, в районе Калиш – Лодзь и в Познанской провинции.

10-я армия выступила из Верхней Силезии – левый фланг из района Кройцбурга – четырьмя корпусами. Начиная с правого фланга, это были: 15-й моторизованный корпус (командующий генерал Гот, 2-я и 3-я легкие дивизии), 4-й корпус (командующий генерал фон Шведлер, 4-я и 46-я пехотные дивизии), 16-й танковый корпус (командующий генерал Хепнер, 1-я и 4-я танковые дивизии, 14-я и 31-я пехотные дивизии) и 11-й корпус (командующий генерал Лееб, 18-я и 19-я дивизии). Следом шел 14-й моторизованный корпус (командующий генерал фон Витерсхейм, 13-я и 29-я моторизованные дивизии и 1-я легкая дивизия).

Следом за армией в качестве резерва группы армий шли 7-й корпус (командующий генерал фон Шоберт, в составе 27-я и 68-я пехотные дивизии) и 62-я пехотная дивизия.

8-я армия в составе 13-го корпуса (командующий генерал фон Вейхс, 10-я и 17-я пехотные дивизии и моторизованная дивизия «Лейбштандарт») и 10-го корпуса (командующий генерал Улекс, 24-я и 30-я дивизии) должна была наступать глубокоэшелонированным построением в направлении Лодзи. За армией также следовали две дивизии (213-я и 221-я) в качестве резерва группы армий.

Сразу после того, как на рассвете 1 сентября 1939 года немецкие армии перешли границу, завязалось яростное сражение, в ходе которого враг был отброшен. В следующие несколько дней перед нами настоятельно встал вопрос, будет ли он по-прежнему пытаться принять решающий бой по эту сторону Вислы, или он поставил себе цель выиграть время, чтобы успеть отвести свои силы за реку. Сначала, во всяком случае, некоторые признаки свидетельствовали о том, что в горной местности Лыса-Гора в районе Кельце, Радома и Лодзи формируются сильные группировки противника.

Однако в первые несколько недель войны решающими для исхода боев стали два фактора, впервые проявившиеся в этой кампании.

Первый из них заключался в том, что вражеский фронт был прорван танковыми соединениями, глубоко проникшими в его тыл, хотя нашим пехотным дивизиям приходилось прикладывать все усилия, чтобы двигаться наравне с ними.

Второй состоял в том, что в результате успешных действий немецких военно-воздушных сил была почти полностью уничтожена авиация противника и парализована транспортная сеть и коммуникации. В силу этих причин полякам не удалось наладить централизованное управление операциями.

Исходя из обстановки, сложившейся со стороны противника, штаб нашей группы армий счел необходимым поставить перед 10-й армией две задачи. Правофланговая группа (в составе 14-го моторизованного корпуса и 4-го корпуса), а также следовавший за нею 17-й корпус (лишь позднее переподчиненный 14-й армии) должны были атаковать и разгромить вражеские группировки, сосредоточенные в районе Радома. На вторую, левофланговую группу, имевшую в составе 16-й танковый корпус, 14-й моторизованный корпус и 11-й корпус, была возложена задача преградить противнику путь к отступлению из района Лодзи к Варшаве, в то время как 8-я армия должна была нанести удар с запада.

В ходе выполнения приказа 10-я армия сумела завязать бой с радомской группировкой врага в лесистой и гористой местности Лыса-Гора, в то время как мобильный 15-й моторизованный корпус выдвинулся между этой группировкой и переправами через Вислу в Опатуве и Демблине, а 14-й моторизованный корпус, действовавший в составе левофланговой группы на севере, также преграждал путь на Варшаву. 9 сентября закрылся первый котел этой войны, в который попала вражеская армия. Хотя бои в районе Кельце – Радом продолжались до 12 сентября, поскольку враг стремился прорвать сомкнувшееся вокруг него кольцо, судьба его была решена. В конце сражения в наших руках оказалось 60 тысяч пленных и 130 орудий, а поляки лишились семи дивизий. Даже если бы врагу удалось перейти через Вислу, он не избегнул бы этой судьбы, так как в день, когда закончились бои под Радомом, 1-я горнострелковая дивизия 14-й армии уже стояла у врат Львова, а левый фланг армии перешел низовья Сана и потому был в состоянии сорвать оборону противника на Висле.

Между тем 16-й танковый корпус левофланговой группы 10-й армии с боями пробился к переправе через Вислу у Гора-Кальвария южнее Варшавы, а бронетанковая дивизия в составе корпуса вышла на ее юго-западные окраины. Для взятия столь укрепленного города, как Варшава, эти силы были недостаточны, и бронетанковую дивизию пришлось вывести из города. Однако факт остается фактом: путь к столице с запада был для врага отрезан.

В то время как в районе Радома еще продолжались бои, хотя победа, казалось, уже не за горами, наше внимание было приковано к северному флангу группы армий вследствие инициативы, проявленной здесь противником.

В первые девять дней кампании события происходили настолько гладко и планомерно, что возникало искушение поверить, будто ничто уже не сможет прервать или коренным образом изменить запланированный ход операции. Однако меня не покидало смутное ощущение того, что на северном фланге группы армий что-то готовится. Ведь нам было ясно, что враг собрал в Познанской провинции крупные силы, которые еще не обнаружили себя. В силу этого 8 и 9 сентября я неоднократно указывал начальнику штаба 8-й армии на то, что он должен уделить особое внимание разведке на северном фланге. В ходе обсуждения с командованием сухопутных сил относительно местонахождения познанских группировок 9 сентября мы получили из командования телеграмму о том, что противник отводит эти войска на восток всеми находящимися в его распоряжении транспортными средствами и что, следовательно, можно не опасаться угрозы глубокому флангу 8-й армии. Тем не менее, по нашим расчетам, южнее Вислы, между Лодзью и Варшавой, находилось около десяти дивизий противника.

Следует вспомнить, что группа армий планировала блокировать силами 10-й армии путь к Варшаве для группировки врага, состоявшей из пяти или шести дивизий, расположенных, по нашим сведениям, в районе Лодзи, в то время как 8-я армия получила приказ ударить по ней с запада. Первоначальная задача 8-й армии – защита операции группы армий на северном фланге глубокоэшелонированным построением – естественно, оставалась в силе.

При этом создавалось впечатление, что штаб 8-й армии больше заботился о выполнении первой из упомянутых задач, чем о событиях на севере, так как рано утром 10 сентября оттуда поступило донесение о том, что 30-я дивизия подверглась неожиданному нападению значительно превосходящих сил противника. Ситуация становилась критической, так как попытки армии восстановить положение контратаками терпели неудачи одну за другой. Однако командование армии все же рассчитывало на то, что врага удастся остановить, – безусловно, это были крупные силы, предположительно в основном переброшенные из Познанской провинции, – и с этой целью приказало всем корпусам занять оборону фронтом на север. Тем не менее оно запросило срочно перебросить для подкрепления армии танковый корпус, чтобы предотвратить прорыв врага в южном направлении на Лодзь, которая 9 сентября была занята без боя.

Однако штаб группы армий ни в коей мере не был расположен восстанавливать положение 8-й армии переброской подкреплений на ее фронт. Даже если здесь возник бы местный кризис – пусть даже серьезный, – он не имел бы никакого влияния на ход операции в целом. Напротив, он давал нам шанс превратить его в большую победу ввиду того, что крупные силы противника были задействованы в бою западнее Вислы, а он, если бы мы приняли верные меры, обязательно окончился бы их разгромом.

Поэтому, вместо того чтобы выполнить просьбу 8-й армии о подкреплении в составе танкового корпуса, штаб группы армий начал готовиться к окружению противника. С запада подходили две дивизии, следовавшие за 8-й армией в качестве резерва. Их можно было бросить против западного фланга неприятеля, атакующего 8-ю армию с севера. С той же целью одна легкая дивизия получила приказ выйти из боя в районе Радома, который как раз приближался к концу. В первую очередь штаб группы армий планировал заставить врага вступить в бой перевернутым фронтом. С этой целью штаб отдал 10-й армии приказ развернуть 16-й танковый корпус, находившийся тогда на южной границе Варшавы, и 11-й корпус, следовавший за ним, чтобы с востока вступить в бой, который вела 8-я армия. Задача самой 8-й армии состояла в том, чтобы отражать непрекращающиеся атаки врага, но, как только они начнут ослабевать, перейти в наступление.

Основываясь на тех впечатлениях, которые сложились у генерал-полковника фон Рундштедта и у меня самого при посещении штаба 8-й армии в то время (на одном из них присутствовал и Гитлер), штаб нашей группы армий решил взять на себя непосредственное руководство операцией. Наступление двух корпусов 10-й армии, вступившей в бой с юга и юго-запада, должен был возглавлять сам генерал-полковник фон Рейхенау, в то время как штабу 8-й армии поручалось руководить действиями обоих его корпусов, сражавшихся фронтом к северу, и окружением противника с запада. Наконец, по просьбе нашей группы армий из группы армий «Север», форсировавшей Вислу с севера в тылу врага, был выведен 3-й корпус для завершения охвата. Когда в ходе битвы стало ясно, что крупные соединения противника пытаются отойти вдоль Вислы к Модлинской крепости, штаб группы армий вывел 15-й моторизованный корпус из-под Радома, чтобы отрезать врагу и этот последний путь к спасению.

После тяжелых боев, в которых враг пытался прорваться сначала на юг, затем на юго-восток и, наконец, на восток, 18 сентября его сопротивление было окончательно сломлено. К 20 сентября 10-я армия сообщила о захвате 80 тысяч пленных, 320 орудий, 130 самолетов и 40 танков. 8-я армия сообщила о 90 тысячах пленных и огромном количестве захваченной техники, еще не подсчитанном. Были разгромлены девять вражеских пехотных дивизий, три кавалерийские бригады и части еще десяти дивизий – фактически гораздо больше соединений, чем мы ожидали.

Бой на Бзуре был крупнейшей самостоятельной операцией Польской кампании и явился ее кульминационным, если не решающим моментом.

Говоря в оперативном отношении, решающим было глубокое окружение всех польских сил группой армий «Север» на севере и 14-й армией на юге. Вызван ли этот единственный крупномасштабный контрудар надеждой польского командования изменить исход сражения в Висленской дуге, или он лишь преследовал цель расчистить дорогу к Варшаве для войск противника, находившихся южнее Вислы, – он уже не мог изменить судьбу польской армии.

Пусть даже битва на Бзуре по своим результатам не может сравниться с боями с окруженным противником, которые имели место позже в России, на тот момент она была одним из самых крупных сражений. Это сражение нельзя было спланировать заранее как следствие прорыва через вражеский фронт мощными танковыми соединениями, оно возникло как результат контрударов немецких войск, наносившихся в тот момент, когда враг своими собственными действиями предоставил нам счастливую возможность.