Текст книги "Звезды МУРа. Золотой век московского сыска"

Будни отдела по раскрытию заказных убийств

Чем сегодняшняя Москва отличается от Чикаго тридцатых годов прошлого века? Только тем, что тогда в Америке правил сухой закон и выстрелы гремели во славу подпольного зелья, именуемого в России самогоном. У нас, положим, с этим всё в порядке: пей – не хочу! За это не казнят.

А вот с коммерцией что-то не клеится. Никак народ не наворуется с самых девяностых. Остановить себя в этом деле не хватает ни силы, ни духа. И надо признать, что в смысле кровавых расчётов между коммерсантами мы уже давно догнали и перегнали Америку со всеми её подпольными спиртовыми оборотами прошлого века.

Да и не только Америку, один знакомый милицейский начальник, побывавший в Неаполе, на мой вопрос, как там «каморра», только усмехнулся – куда им до наших парней?

Чем знаменит МУР? Мобильностью и маневренностью. Стоит только появиться новой разновидности преступлений и в структуре самой надёжной детективной службы сразу появляется отдел с нужной специализацией.

Когда капитализм познакомил Россию с «моделью» заказных убийств, в составе МУРа немедленно был организован отдел по раскрытию преступлений такого жанра. И с тех пор сыщики этого отдела работают без устали целыми сутками. В Москве бывают дни, когда раскалённая телефонная трубка приносит по два, а то и по три тревожных сообщений. И в каждом свежий труп.

Чистый лист начинается с трупа

7 июня 2008 года на улице Раменки, около машины БМВ ХЗ обнаружили очередной труп очередного коммерсанта. Старший уполномоченный по особо важным делам Дмитрий Бузан получил задание приступить к расследованию. Для начала майор выяснил: погибший Максим Владимирович Подольский – генеральный директор ООО «Передовые агротехнологии». Ну, за передовые агротехнологии просто так не убивают, если они, конечно, не оценены в денежном эквиваленте. Тут есть о чём задуматься. Но начинать всегда приходиться с поиска «ваньки с пистолетом». Погибший подходил к машине, когда получил смертельную порцию свинца. Видели, как к нему подбежал неизвестный стрелок, и тут же скрылся. Ладно, пока этот факт отложим для дальнейших рассуждений.

Чем вообще занимались «Передовые агротехнологии»? Покупали и перепродавали удобрения по России. Основные клиенты находились в Саратовской области. Там покупали удобрения за бюджетные деньги. Всем теперь известно: там, где бюджетные деньги, неизбежны махинации. Публика узнала об этом только теперь, после громовых разоблачений в прессе. Сыщики МУРа постигли эту «коммерческую тайну» намного раньше. Так что первая мысль искать здесь.

В Саратовской области и впрямь были нарушения, но эту тему муровцы передали коллегам из департамента экономической безопасности МВД, а сами углубились в изучение личности Подольского.

Подольский человек не бедный, машины, квартиры, много раз женатый, словом, все признаки набитого кошелька. Проверять пришлось много версий. Даже семейную. Но всё же догадки муровцев склонялись к коммерции. Коммерция штука ветвистая. Чего только не узнаёшь, когда изучаешь прошедшую жизнь убитого коммерсанта?

И вот Дмитрий Бузан и его товарищи в числе прочей собственности находят автосервис, приобретенный ещё живым Подольским.

Генеральным директором автосервиса Подольский назначил своего знакомого Кондратьева (фамилия изменена), бывшего инструктора по вождению. Видимо, Кондратьев пользовался доверием, поскольку, как уточнили сыщики, хозяин ссужал ему на производственные расходы внушительные суммы. Однажды передал даже миллион долларов. Но поскольку все же главная деятельность у Подольского была связана с продажей удобрений, сыщики тщательно изучали всё, связанное с конторой. И в документах они нашли отметки Подольского по затеянной ревизии автосервиса, то есть по проверке его приятеля Кондратьева. Для сыщиков МУРа сигнал – личность Кондратьева срочно просветить под оперативным рентгеном. Оказалось, что бывший инструктор по вождению хорошо известен среди тех, кого принято называть представителями криминального мира. Скажем, знал Кондратьева некий Чебуракин (фамилия изменена), бывший милиционер, после службы отсидевшей срок чуть ли не за убийство.

За Чебуракиным выявились ещё несколько своеобразных персон, из бывших стражей порядка, изрядно наследивших по меркам уголовного кодекса. Причём хорошо известных среди членов подольской ОПГ, на которую у сыщиков криминальной милиции набита оскомина уже издавна.

«Понятия» у коммерции такие же, что и у тех, кто её «крышует»

Теперь вернемся на место преступления седьмого июня. При отработке жилого сектора Бузан и его друзья нашли несколько свидетелей. Это были украинские торговки семечками и вязаными варежками, которых можно везде встретить на московских улицах. В день расправы над Подольским они находились неподалёку от места происшествия и слышали хлопки выстрелов. Кроме того, из подъезда дома вышла женщина и обратила внимание на человека в машине, который ей очень не понравился своей внешностью и повадками. Дело в том, что её сын передал ей на хранение крупную сумму, и с тех пор дама потеряла покой. Увидев подозрительную личность, она немедленно позвонила сыну и попросила забрать деньги и вообще изучить обстановку во дворе дома… Но для муровцев она оказалась неоценимой помощницей, запомнив лицо этого типа.

Сыщики уже располагали снимками Кондратьева и Чебуракина, а затем ещё и товарища Чебуракина, некого Петрикова, проживающего в Шатуре, кстати, тоже бывшего сотрудника милиции, судимого по тяжелой статье. В Шатуре этого парня потихоньку сфотографировали. За Петриковым выплыла фигура еще одного предателя милицейской формы – Виталия Семенова, проживающего в Серпухове. Но уроженца Красноярского края, там он служил, уволился и вскоре оказался судимым за убийство с использованием огнестрельного оружия. Освободился и приехал в Серпухов в соответствии с демократическим правом гражданина на выбор местожительства.

Дмитрий Бузан понял, что компания попалась «веселая», и хлопот она доставит немало. Особенно это стало ясно, когда он узнал, на каком эзоповском языке общалась между собой эта братия. Выезд на «дело» назывался «провести ремонт». «Ремонт» мог быть в «трёшке», «двушке», «однушке». От оплаты заказа зависела и выгода «дела». Тут важным было количество «комнат». «Ремонт» иногда называли «капитальным», и это могло означать убийство, а вот «косметический ремонт» предполагал, что кого-то надо только покалечить…

Для непосвященных тарабарщина, но сыщики точно разобрались с лексикой убийц и, расшифровывая их затеи, приходили к выводу, что перед ними отъявленные злодеи. Что-то вроде ещё одной «кущёвки», только на подмосковной земле.

Среди лиц на фотографиях женщина сразу опознала одного из «героев». Теперь оснований для размышлений появилось много, хотя доказательств для судебного разбирательства всё ещё было маловато. Ведь что означает в розыске установить «ваньку с пистолетом»? – Он может наверняка назвать заказчика, если с ним грамотно поработать.

В случае с убийством Подольского у Бузана появилась уверенность, что вероятный заказчик казни всё же сам Кондратьев, он так и не смог отчитаться перед Подольским за деньги, полученные для развития автосервиса. По закону дикого капитализма проще избавиться от кредитора, чем отдавать долг, тем более, когда он неподъёмный. С этим нехитрым правилом муровцы из отдела по раскрытию заказных убийств сталкиваются постоянно.

Что же дальше? Надо задерживать подозреваемых, чтобы продвинуть оперативное расследование.

Больше всего улик набралось против Петрикова и Семенова, который повсюду разъезжал на фольксвагене-гольф. Проверили, что это за машина?

Зарегистрирована на сестру. База «Поток» сообщила на муровский запрос: фольксваген, интересующий сыщиков, в тот день, через несколько минут после расстрела на улице Раменки, проехал в сторону области.

Петрикова задержали в Шатуре. При этом выяснилось, что он объявлен в розыск подольской милицией за хулиганские действия, драку и разбой.

Задержали и Семенова.

Семенов, прошедший зону, хорошо понимал, что, где и как надо говорить. Он не возражал, что подвозил товарища на улицу Раменки. Познакомился с Петриковым в электричке. За то, что возил его в Москву, получил пять тысяч рублей. Цель поездки Семенову неизвестна. И об убийстве ничего сказать не может.

Петриков оказался более разговорчивым. Он не отрицал, что убил Подольского, но сделал это по просьбе Кондратьева, которого очень уважал и отказать ему никак не мог. Тем более, что Кондратьев жаловался на Подольского. Он, мол, соблазнил жену, много раз обманывал в расчётах и вообще, как только земля терпит такого паразита!

Как бы там ни было, но признательные показания на заказчика убийства под видеозапись от Петрикова были получены. Больше того, на очной ставке он опознал в Кондратьеве заказчика и рассказал, что за выполнение убийства Подольского ему полагалась плата в пятнадцать тысяч долларов. Казалось бы, дело можно считать законченным? Но…

Закон заставляет разгадывать шарады

Как всегда, когда дело принимает близкий к завершению оборот и касается оно людей, связанных с ОПГ (а в группировках полезных людей обычно прикрывают) на сцене появляются адвокаты, специализированные на клиентах определённого толка.

По информации сыщиков линия защита заключалась в том, чтобы основную вину свалить на Семенова, человека судимого, и очень подходящего на роль главного виновника. Кондратьева и Петрикова за счёт принесенного в жертву Семенова, надо было любой ценой выгородить. К Семенову подослали специально назначенного адвоката, чтобы узнать, что именно он говорит следователю? А Семенов прямо заявил, что отказываться от первичных показаний не собирается. Да ведь если бы и решился на такое, это могло для него обернуться невообразимой глупостью.

Тогда Петриков стал давать показания, уличающие Семенова. Мол, он видел в руках Петрикова оружие и получил за участие в убийстве не пять тысяч рублей, а пять тысяч долларов… Петриков утверждал это даже на очной ставке. Больше того, Семенов не только, мол, видел у Петрикова травматический ПМ, переделанный под боевой ствол, но и был в курсе, где они выкинули оружие после убийства. Так что пусть, мол, Семенов не темнит, знал наверняка, куда и зачем они едут.

Работа сыщиков нервная и несправедливая. Кто они? Санитары общества. Избавляют его от паразитических элементов. Но какой ценой это даётся! Во время обысков в квартирах у Кондратьева и Петрикова они, бедолаги, наслушались столько брани в свой адрес, что этого хамства, наверное, им не забыть долгое время.

По совету адвокатов Петриков и Кондратьев стали менять показания. Новая версия Петрикова выглядела так. Никакого заказа на убийство от Кондратьева он не получал. Действительно, приезжал вместе с Семеновым в тот день на улицу Раменки.

(Отказаться от признания в поездке Петриков уже не мог, Семенов твердо настаивал, что они были там вместе.) Но ехали они не для убийства человека, а получить деньги, которые тот должен. Но этот человек с деньгами не пришел, и они так и уехали ни с чем. Никаких денег Семенову он, Петриков, не платил. Да и за, что было платить? Ведь просьбу не выполнили, деньги не привезли…

И тогда сыщики ещё раз прошлись чёсом по всем знакомым Петрикова и нашли человека, который рассказал Бузану – Петриков убил ещё одного человека. Это произошло в 2003 году в городе Подольске.

Привычка убивать

Была вечеринка, в которой участвовали сам рассказчик, Петриков, его будущая жертва, местный парень, и девушки, без которых сейчас не обходится ни одна пьянка.

Между Петриковым и тем самым парнем разгорелась ссора. В квартире была целая коллекция финских и охотничьих ножей. Петриков сорвал со стены клинок и нанёс недругу несколько ударов, от которых парень скончался. По данным, поступившим в МУР, убийство носило характер обычной бандитской разборки. Павший от руки Петрикова до этого сам убил члена банды, занятой торговлей наркотиками, и Петриков отомстил в соответствии с «понятиями», принятыми в «дворянском обществе».

Показания свидетелей, обличающих Петрикова во втором убийстве, прозвучали и в суде. Причём очевидцами выступили как этот свидетель, так и девицы, оставившие отпечатки пальцев на месте кровавой вечеринки. Эти девицы позже попались милиционерам во время облавы на наркопритон, пытались убежать, но когда услышали, что их могут

привлечь, как соучастниц убийства, перепугались и признались, что были на той самой вечеринке. Таким образом, Бузан и его товарищи представили суду обвинение Петрикова в ещё одном убийстве.

Муровских сыщиков отличает дотошность. Если они зацепились за доказательства, остановить их невозможно. Они собрали достаточно улик, чтобы обвинить Кондратьева в заказе убийства Подольского, и на этом можно было бы считать их работу завершенной. Но муровская школа тем и характерна, что пока в деле остаётся хоть один факт, вызывающий сомнение, оперативники будут до конца просеивать через сито розыска все тёмные стороны жизни своего клиента.

После убийства Подольского Кондратьев всячески старался приблизиться к семье погибшего. Сочувствовал его матери, любезно предлагал свою помощь и охотно взялся продать тот самый БМВ ХЗ, возле которого погиб хозяин ООО «Передовые агротехнологии». Мать погибшего и в самом деле обратилась к Кондратьеву с такой просьбой. Кондратьев год ездил на этой машине, затем потихоньку её продал, но денег мать Подольского так и не увидела. Пока он приводил всякие отговорки, мать Подольского верила, что Кондратьев выбирает выгодного покупателя. И всё ещё полагаясь на добропорядочность «друга семьи», она попросила его продать ещё и мицубиси-паджеро, на котором ездил сын Подольского. Увы, деньги не поступили и от этой «продажи» иномарки, поступившей в распоряжение Кондратьева. Таким образом, усилиями сыщиков из отдела по раскрытию заказных убийств заказчику преступления были ещё предъявлены обвинения в мошеннических действиях.

Работа оперативных органов сейчас требует большой квалификации. Преступники, окруженные демократической заботой о гражданских правах (потерпевшие, к сожалению, такой заботы лишены!), имеют право выбирать для себя судей по факту. На понятном языке – суд присяжных. А это для тех, кто собирает обличающие улики, требует тщательного доказательного процесса. В случае с Кондратьевым и его подельниками надо было предъявить суду безупречные факты, доказывающие его участие в преступлении, как основной фигуры – заказчика. Поскольку исполнитель, Петриков, несмотря на то, что обвинение против него было объективным, под влиянием адвокатов внезапно решил отказаться от первичных показаний, Кондратьева присяжные могли осудить только по мошеннической статье. Но мошеннические действия Кондратьева при продаже машин давали присяжным основание считать выдвинутую сыщиками мотивацию для организации убийства Подольского убедительной – Подольский вкладывал в развитие автосервиса огромные средства, а Кондратьев бесшабашно тратил их на свои прихоти. И когда пришел черед для ответа, «где деньги Зин», наступила пора для подольских бандитов. То есть, в обязанности сыщиков сегодня входит не просто подбор доказательств, но и убедительных аргументов для обвинительного выступления прокурора.

Результат – Кондратьеву суд назначил срок в двадцать три года, стрелку Петрикову – двадцать лет, хотя убийство в области присяжные не посчитали доказанным и ход их размышлений вызывает интерес. В судебном заседании Петриков начал говорить, что свидетель и есть убийца, а он-то как раз, настоящий свидетель. Поскольку обвиняющий Петрикова человек внешне действительно выглядел не очень респектабельно, а для присяжных эмоциональная оценка играет не последнюю роль, они прониклись недоверием к его словам. Тем более, девицы показали: в момент разборки все находились на кухне, и узнали об убийстве только когда вбежал Петриков и потребовал от них вымыть помещение. То есть, в комнате на момент убийства находились только двое, сам Петриков и зарезанный им парень…

На вопрос судьи, куда вы все отправились после произошедшего, свидетель невразумительно промямлил, что-то вроде того: как куда? Разъехались по домам, мол, все были потрясены, ну не в милицию же сразу бежать?

Непонятно решение суда в отношении Семенова. Он получил только пять лет, поскольку у присяжных создалось мнение, что он не знал, куда и зачем едет и кого везёт.

Вот в этом опять проявилась некомпетентность так называемого суда улицы, на что многократно указывают профессиональные юристы. Вообще, первичные показания подсудимых всегда для квалифицированных судей бывают наиболее аргументированными.

Ведь почему бандиты теперь требуют разбирательства в суде с присяжными? Подмечено, что отказ от первичных показаний всегда влияет на эмоции присяжных. И, соответственно, на выносимый ими вердикт. Чем чаще всего и пользуются в своей практике адвокаты. В случае с Семеновым присяжные совещались и спорили до десяти вечера. Семенов судим в прошлом по тяжелой статье. По показаниям Петрикова, он у него видел оружие, вместе со стрелком они проводили подготовку к убийству, следили за жертвой, и только потому, что Семенов в момент убийства находился в машине, а не на месте преступления, присяжные посчитали, что он мог не догадываться об убийстве Подольского!? Вот за такие, в общем, пустые выводы и ругают суды присяжных. Видеть пистолет у сидящего рядом человека и не знать для чего он взвёл курок, прежде чем выйти из салона? Такой аргумент для оправдания можно расценить как классическую демагогию.

Сыщики пережили неприятные минуты, опасаясь, как бы присяжные не потребовали выпустить Семенова прямо из зала суда. Да и для судьи такая нестыковка создавала трудности для окончательного приговора…

Мы рассказали подробно эту историю читателям, чтобы было понятно, какой сегодня трудный хлеб у тех, кто сутками неутомимо совершает незаметную для посторонних глаз работу, обременённую сложными законами и подчас необъективными критериями со стороны общества, для безопасности которого они отдают свои силы. Таковы их не очень благодарные будни.

P.S. Имена фигурантов изменены.

Кроме масла из Вологды везут ещё и «маслята»…

За скупой строчкой газетных новостей читатель не видит напряженного труда людей, призванных по долгу службы охранять общество от преступных посягательств. Поток информации о дерзких и жестоких преступлениях возрастает с каждым днём. «Намыленный» глаз читателя привычно пробегает очередное сообщение в криминальных сводках об нападении бандитов на инкассаторский фургон и расстреле охранников, и сразу переключается на заметки по экономике, политике, спортивным событиям и подробностям гламурной жизни. Пройдёт два дня и газетная строчка о бандитском налёте будет забыта. Она растворится в вихре криминальных сообщений, с которых в столице начинается новый день.

И только в детективных службах Московского уголовного розыска теперь каждое рабочее утро будут докладывать о том, как продвигается поиск убийц и разбойников. И неважно, что, спустя короткое время, где-то в другом месте Москвы повторится нападение на инкассаторов. Опять прогремят выстрелы, кто-то будет убит, кого-то в бессознательном состоянии доставят в больницу. Усталым от бессонных ночей сыщикам только прибавится дополнительных забот, и строже с них будет спрос за нераскрытое преступление, совершенное раньше…

Преступников в Москве много, сыщиков по пальцам пересчитать. Начальству надо отчитываться в показателях хорошей работы службы, а сыщикам, которые из последних сил добывают эти показатели, предстоит месяцами не появляться дома, променяв уют вечеров с родными на засады и встречи с агентурными людьми, типа, по словам знакомой песни: «кто-то что увидел, кто-то что услышал…».

Клубок преступлений, как снежный ком, нарастает ежедневно, успевать их распутывать становится всё сложней. Работа детективных служб начинает напоминать скоростной конвейер, когда у сыщика нет времени оглядываться на вчерашний день.

В таких условиях оказались сегодня наши службы уголовной полиции и то, что им удается делать в России не по силам ни одному полицейскому в мире, включая хвалённых американских копов из ФБР. Эх, если бы нашим парням да ещё ту технику, что у американских полицейских…

Но это несбыточная мечта, и вся работа российских оперов основана на так называемом «человеческом факторе». А это определение ведь включает такие свойства, как крепкие нервы, здоровье, выносливость, уменье жертвовать своими интересами, и, наконец, знаменитую «милицейскую смекалку», с которой на войне как на войне!

Вот почему прежде, чем рассказать увлекательную историю о раскрытии одного из налётов на инкассаторов, стоит поблагодарить всех, кто самоотверженно посвятил себя опасной и незаметной для посторонних глаз работе. Сотрудники МУРа – начальник отдела Влад Новиков, его заместитель Вадим Кузнецов, сотрудники МВД РФ, частый герой наших очерков Александр Евгеньевич Кшевицкий, он давно уже перешел на работу в министерство, но в душе так и остался муровцем, преданным легендарной службе.

Вместе с ним «работал по преступлению» его коллега Александр Матвеев и другие сотрудники департамента.

Очень много в успехе раскрытия преступления зависело от работы следователей-аналитиков – профессионалов высокого класса. Когда следствие и опергруппа согласованы в действиях, ошибки в расследовании исключены. Наш случай это подтверждает.

Зона в Скопине

В Рязанской области есть город Скопин. Рядышком, у посёлка Октябрьский расположено исправительное учреждение, проще – зона. Так сложилось, что при отбытии наказания там «нашли» друг друга несколько друзей-товарищей, все бывшие сотрудники милиции, направленные для исправления именно в это место. Но сегодня ведь как? Если люди в зоне находят между собой общий язык, то на этом языке они начинают обсуждать, как им жить дальше, после выхода из-за «колючки»? Времени для таких проектов достаточно. Работы сегодня в местах исправления почти нет. Зато занятия самодеятельностью и спортом очень даже поощряются. Кстати, такие занятия помогают ускорить и выход на волю. С другой стороны, они способствуют укреплению «мужской дружбы» и стимулируют развитие всяких инициатив. Ну, а какие это инициативы – тут говорить не приходиться. Понятно каждому.

Вот так и встретились под Скопиным В. Пархин, В. Борискин, И. Макеев и И. Лавренов. Скажем, Пархин когда-то служил в ОВД по Замоскворечью водителем, потом загремел на восемь лет за вымогательство взятки. Борискин оказался в зоне за махинации с драгоценностями и за сделки с землей, получил срок до двенадцати лет, хотя служил в 62-м отделении милиции в Москве и может показаться странным, причём тут земля? Но вот оказался замешан.

И. Лавренов, служил оперуполномоченным в городе Череповце, Вологодской области. И частенько задумывался о том, как бы создать преступную группировку из бывших сотрудников правоохранительной системы. Как говорят, все мечты сбываются, товарищ, если очень захотеть.

Лавренов угодил в скопинскую зону за букет преступлений, тут и разбой, и причинение вреда здоровью, и сбыт похищенного имущества, добытого преступным путём… И обнаружил в зоне единомышленников.

А вот И. Макеев получил срок за разбойное нападение и попытку изнасилования, и хотя вроде до этого в гусарах не числился, но в компании пришелся ко двору, и коллеги по неволе разглядели в нём своего. Вообще, коллектив сложился творческий. И когда они освободились (а сегодня это не очень трудно, при некоторых усилиях), настало время для применения талантов, которые бесцельно столько времени ржавели за решеткой.

«… где резной палисад»

Есть люди, которых, как метко подметила народная пословица, и могила не исправит. Наверно, она точно характеризует бывшего «мента» Лавренова, охотно отзывающегося на «погремушку» «Кубик». Отсидел своё человек, но ничему не научился, и по приезде в Вологду, после срока, всё же создал преступную группу. Друзей «по ремеслу» подобрал со вкусом. Один из них, В. Елкин, успел отметиться в покушении на убийство в Казахстане и находился в межгосударственном розыске, объявленном по требованию этой республики.

Ещё один «подчиненный» Лавренова, И. Попов, немало насолил вологодской милиции, организовав бесшабашные молодёжные банды. Они быстро нагнали страху на горожан уличными нападениями на прохожих и грабежами.

Вологда это не Москва, и любую «дичь» с точки зрения уголовного стервятника видно издалёка. Вот Лавренов и решил объявить охоту на местную знаменитость, продюсера и участника инструментальной группы «Сборная Союза». Группа стиля «шансон» пользовалась в Вологде успехом и, следовательно, по расчёту Лавренова, денежки у них должны были водиться.

21 декабря 2007 года Лавренов сотоварищи подкараулили продюсера прямо в подъезде и отобрали у него миллион рублей выручки. Музыкальная общественность города возмутилась, обратилась к местной власти, и началось расследование дерзкого нападения. 13 октября 2008 года Лавренова задержали.

Группировка осиротела, но, обсудив сложившуюся ситуацию, собравшиеся решили не падать духом, а бороться за освобождение друга и наставника. А поскольку судьба Лавренова теперь целиком зависела от того, что в суде скажет продюсер, решено было за три миллиона рублей изменить его первоначальные показания…

Но где отыскать эти самые три миллиона? И тут Лавренов даёт подсказку. На помощь могут прийти только проверенные в неволе друзья. И вот Елкин находит в Москве Борискина и договаривается с ним о встрече.

В середине декабря 2008 года Елкин и Попов прибывают в белокаменную и возле дома Борискина происходит знаменательная встреча. В ней участвуют вместе с вологодскими гостями уже знакомые читателю Пархин и Макеев.

На встрече обсуждают разные варианты «шоколадных набоек». Тут квартирные кражи и разбойные нападения на состоятельных людей, варианты вымогательств. Словом, ассортимент на любой вкус. Но, что особенно пришлось по душе вологодским посланцам, так это предложение совершить нападение на сотрудников ЧОПа «Южный двор», занятых инкассированием выручки сразу с нескольких торговых точек.

1 июля 2007 один из советчиков уже принимал участие в нападении на этих чоповцев и, как все присутствующие могут убедиться, жив, здоров и нос до сих пор у него в табаке. Дело в милиции зависло, а его выполнение не стоит выеденного яйца, настолько всё легко там получилось.

Предложение вызвало общее одобрение. Оно получалось прямо «в цвет», тема нападений для всех привычная, собрались ведь одни профессионалы «гоп-стопа». Денег рисуется немерено, хватит и на выкуп Кубика, и на приличный навар.

Объект выбран, пора приступать к действиям. 24 декабря 2008 года Елкин появился в офисе ООО «Южный двор». Важно было разведать расположение помещения, места охраны и «кассовые гнезда».

Он поднялся на второй этаж, поинтересовался у охранника, где тут можно разменять тысячную купюру, и, действительно, разменял её на две банкноты по пятьсот рублей. Внимательно осмотрел внутренние помещения и удалился, при этом его визит был зафиксирован камерами наблюдения как внутри офиса, так и при выходе на улицу. Это обстоятельство, видимо, Елкина не очень насторожило. Ну, правильно, такие дела обычно совершают, прикрывая лица масками-бандитками.

В Москве больше делать было нечего. Елкин и Попов отбыли в Вологду, чтобы порадовать результатом поездки томящегося в заключении Лавренова и начать подготовку к ответственной операции.

«Денег нет, и не будет!»

В Москву Елкин и Попов вернулись в усиленном составе, прихватили с собой ещё некого Котова. Теперь группировка считала себя способной совершить серьёзную работу. Балашиху, где у Пархина были личные интересы, они выбрали как базу временного пребывания. По случаю, в Долгопрудном купили старенькую побитую «пятёрку», которая хоть и ездит, но бросить такую колымагу не жалко… Подготовились старательно, привезли из Вологды пистолеты ПМ и ТТ, да ещё прихватили с собой дополнительно травматический бесствольный пистолет «Осу».

Москвичи должны были обеспечить транспорт для отступления после нападения и захвата добычи. «Пятёрку» предполагалась оставить по ходу отступления и пересесть в поджидающие машины для разъезда по разным направлениям. По плану всё выглядело как в вестерне. С поправкой, конечно, на время. Вместо горячих скакунов – современные иномарки, вместо «Кольта» – принятое у теперешних преступников оружие с «маслятами» (патронами) и ещё «боевые симки» для мобильных телефонов, которые также выбрасываются после решения бандитских задач.

«Техасские нападения» на инкассаторов сегодня в Москве самый распространённый и прибыльный вид преступлений и то, о котором пойдёт речь, одно из самых тяжелых.

Поскольку раскрывать такие нападения очень трудно, для преступного мира они стали излюбленными и совершают их постоянно.

Перед нападением на сотрудников ЧОПа «Южный двор», плохо знакомые с Москвой вологодские парни изучили все маршруты передвижения машин инкассаторов. Деньги чоповцы перевозили чуть ли не из ста торговых точек, объезжая их на двух машинах. Затем выручку доставляли в главный офис для пересчёта, а потом на специально оборудованном броневике инкассировали в отделение банка.

Возник вопрос, когда лучше нападать – при вносе сумок с деньгами или при выносе? Выгодней вроде при выносе, но выбрали всё же момент вноса. Решили, так будет неожиданно. Да и броневик пока не загружен. В нём инкассаторы не успеют укрыться.

По «военной науке» распределили роли, связь между собой держать с помощью «боевых симок», машины отхода расставить в удобных местах для пересадки и в день назначенной операции (а это, между прочим, было 30 декабря 2008 года, самое суматошное время, Новый год на самом носу!) ещё раз проверить, что должен делать каждый.

И хотя «организатор» операции Пархин всё тщательно продумал, кое-кто из участников всё же подвёл. Один из москвичей, выразимся помягче, постарался проявить излишнюю осторожность.

Этот человек подъехал на своей иномарке к месту сбора недалеко от станции метро «Царицыно». Там уже стояли «Газель» Борискина, две машины марки «Кия». Гости из Вологды прибыли на «Субару форестер». Москвичу поручили сопровождать водителя из Вологды на станцию заправки. Водитель там оставил свою машину и пересел в машину москвича, поле чего оба вернулись на место сбора, не проронив по дороге ни слова.

Пархин почувствовал, что москвич увиливает от участия в деле, и пригрозил: денег тебе не видать, если и дальше будешь выкручиваться! Он потребовал – надо захватить сумку с деньгами и сразу увёзти её с места налёта. Боясь расправы, тот согласился. Но когда Пархин вышел из машины и велел его ждать, водитель нарушил распоряжение организатора и уехал на то место, где ему полагалось стоять по выработанному плану и ждать сигнала на сотовый.