Текст книги "Игрушка Тирана"

Эрика Адамс
Игрушка Тирана

Глава 1. Кейтлин

– Будь осторожна, Кейтлин, – Кастор ещё раз обнимает меня, целуя в макушку, и нехотя разжимает объятия.

– Хватит. Времени в обрез, – обрывает нас папа.

Кастор огрызается, ворчит на папу. Брат всегда ругается вполголоса, когда мы отправляемся на задание. Воровать драгоценный лазурит. Тот самый, что немногим ранее добываем, работая на шахтах посменно.

День клонится к вечеру. Но на планете GI-51 Срединного сектора это не имеет никакого значения. Постоянные сумерки, низкие, тёмно-серые тучи, дым многочисленных заводов по переработке руды.

Мы пробираемся короткими перебежками давно известным нам путём, ещё ни разу не подводившим нас. Кастор зол больше обыкновенного. Мой брат не любит брать меня на задания. Он это ненавидит и постоянно спорит с отцом, убеждая, что на моё место они могли бы привлечь кого-то другого. Отец обрывает его всегда одним и тем же доводом: исключено. Доверять можно только своей семье.

Каждый из нас занимает своё место у огромной автоматической машины по очистке.

– Осторожнее, маленькая, – шепчет мне Кастор, подсаживая меня вверх. – Не рискуй понапрасну. Это всего лишь синий камушек.

Я согласно киваю и подтягиваюсь вверх. Отец занимает место у входа, карауля, а брат привычно вскрывает крышку электрического щитка, чтобы устроить короткое замыкание. Когда машина встанет на несколько секунд, нужно будет успеть стащить несколько камушков, заменив их подделками. Потом уносить ноги, другим путём.

Я забираюсь внутрь огромной гудящей машины. Гул механизма и множественные лопасти меня уже не пугают. Я привычно перебираюсь по тонким перекладинам и жду. По ленте ползёт очередная партия кристаллов. Щелчок. Металлические щётки счищают лишнее. Слышится шипение. Лента замерла. Я тянусь за кристаллами. Всё должно пройти как обычно. Но вместо этого я цепляюсь рукавом за один из торчащих зубцов. Пока дёргаю рукав, драгоценное время оказывается потерянным. Я едва успеваю отдёрнуть руку. Машина вновь начинает выполнять свою работу.

Проклятье. Сама виновата. Не надо было надевать эту рубаху с болтающимися рукавами. Если мы уйдём с пустыми руками, можно будет отложить на неопределённый срок мечту. А здесь, на этой планете, мы все мечтаем только об одном – покинуть её как можно скорее. Беда в том, что отбросы, подобные нам, перекинуты сюда только для того, чтобы работать от зари до зари. Я не хочу расстраивать отца. И не хочу, чтобы брат опять ругался с отцом из-за того, что мне приходится лезть в машину. Я прислушиваюсь: никаких посторонних звуков.

– Кастор. Ещё один раз! – кричу я, пытаясь перекричать гул приборов.

Брат что-то неразборчиво говорит в ответ. Материт меня на чём свет стоит. Но всё же послушно заставляет ленту машины замереть. На этот раз всё проходит, как надо. Я подменяю кристаллы и выбираюсь наружу.

– Кастор, всё в порядке, – улыбаюсь я.

Брат подлетает ко мне и встряхивает так, что мои зубы клацают друг об друга. Лицо брата искажено злостью, но он не успевает ничего сказать мне. К нам спешит отец.

– Уходим! Быстро! Они изменили время обхода и уже направляются сюда!

Мы откладываем родственные разборки на потом и решаем уйти. Бежим в привычном направлении. Но сноп света выхватывает нас из темноты. Вспыхивают яркие прожекторы. Нас обкладывают со всех сторон.

Бежать некуда. К нам спешат трое солдат в сером с автоматами наперевес. Бьют прикладом под коленями. Мне достаётся первой. Я, как подкошенная, падаю на цементный пол. Кастор звереет и кидается на обидчиков. Он движется очень быстро. Ни разу не видела его таким. Ему удаётся вырвать оружие из рук одного из солдат. Кастор прикрывается солдатом, словно щитом, приставив к его виску дуло автомата.

– Кейт, ко мне. Поскорее.

Кастор кивком головы указывает мне, чтобы я держалась между ним и отцом. Мне кажется, что ничего хорошего из этого не выйдет. Раньше нам вменили бы в вину только воровство, а сейчас приплетут ещё и нападение на стражей порядка. Но Кастор убеждён в правильности своих действий. Мы выбираемся наружу. Возле входа виднеется воздушный катер.

– Туда, – кивает Кастор.

– Ты справишься? – удивляюсь я. Не знала, что Кастор может управлять воздушным катером.

– У нас нет выбора, – безумно улыбается он в ответ.

Мы почти добрались. Почти. Потому что раздался сильный гул откуда-то сверху и засвистели пули.

– Сдавайтесь! Вы окружены!

Гул нарастает всё сильнее. Приземляется воздушный катер, намного лучше оснащённый, чем тот, на котором хотел удрать Кастор.

Серая цепочка солдат приближается ровными перебежками.

– Не подходить. Или я его пристрелю! – кричит Кастор.

На мгновение солдаты останавливаются. Воздушный катер замирает в воздухе неподалёку от нас. Внезапно сбоку открывается люк. Звук выстрела. Солдат, которого Кастор взял в заложники, падает замертво.

Глава 2. Кейтлин

Мы все теряемся на мгновение. Из открытого люка вниз бросается тёмный силуэт. Кажется, что он разобьётся с такой высоты. Но он приземляется мягко, на носки высоких военных сапог. Солдат одет в чёрную униформу с серебристым «Т» по линии плеч и груди.

Эта буква «Т» указывает на принадлежность к войскам Тирана Рэмиана Гая. Именно в его руках сосредоточена власть по управлению планетами нашей системы. Не удивлюсь, если костюмы его бойцов оснащены чем-нибудь ещё, кроме ботинок, амортизирующих силу удара при приземлении.

Кастор словно просыпается и наставляет дуло автомата на бойца, но тот двигается намного быстрее и в гигантском прыжке настигает Кастора, выбивая у него из рук автомат. Через несколько мгновений Кастор оказывается прижатым к земле. Оставшиеся солдаты берут нас в плотное кольцо и сковывают руки браслетами за спиной.

Боец поднимается и жестами раздаёт указания. Потом касается кнопки сбоку шлема. Чёрное забрало мгновенно втягивается в верхнюю часть шлема.

– Приятно иногда развлечься самому, – слышится голос, который знаком любому из нас.

Управляющий Системой наших планет. Тиран Рэмиан Гай. Собственной персоной.

Я застываю каменным изваянием, ещё не представляя, как сильно мы вляпались. Я едва дышу, смотря на мужчину, передвигающегося изящно, словно огромный грациозный хищник.

– Этих доставить внутрь. Я разберусь с ними сам.

Тиран Рэмиан Гай скользнул по нам взглядом и отвернулся, словно говоря самому себе:

– Внеплановая проверка принесла неожиданные результаты.

Через несколько десятков минут нас всех ввели в жилой комплекс, выделенный под нужды Тирана Рэмиана Гая, когда тот посещал со своей свитой планеты системы. Сам Тиран уже переоделся. Сейчас на нём надет костюм серебристого цвета, оттеняющий смуглую кожу.

– Итак, что у нас тут? Дерзкие воришки? Мне уже доносили не один раз, что кто-то додумался, как воровать лазурит. И делает это весьма успешно.

Спокойный сильный голос Рэмиана Гая разносится далеко по залу. По коже бегут мурашки. Даже не от его устрашающего вида и не от знания того, кем он является. Нет. В его распоряжении есть оружие куда смертоноснее и опаснее. Он сам.

Вперёд выступает директор шахты и перечислят убытки. На нас повесили не только всё то, что наворовали мы сами, но и всё остальное. И глядя на сытую рожу директора шахты, я поняла, что он приписал сюда ещё и свою долю. Тиран Рэмиан Гай выслушивает директора, даже не глядя на него. Скользит взглядом поверх голов собравшихся и пребывает мыслями далеко отсюда. Кажется, что его вообще не волнует происходящее. Он небрежно бросает:

– Двоих мужчин причислить к списку для отправки в Дальний Сектор. Девчонку оставить здесь. Обработать и отправить в «Красный дом».

Внутри меня всё холодеет. Папу и брата хотят отправить далеко отсюда. Туда отправляют только отбросы общества и закоренелых преступников, а мне Тиран уготовил судьбу служить в борделе. Кастор что-то быстро и резко отвечает Тирану. Кастору заламывают руки и пинают под колени. Рэмиан Гай слушает моего брата с лёгкой издевательской улыбкой на губах. Рэмиану Гаю плевать. Ему весело. Одним щелчком пальцев он рушит жизни троих и улыбается.

Я стою ближе всех к Рэмиану. А слева от меня стоит солдат, держащий обе руки на автомате. Сбоку на поясе закреплены ножны с лезвием.

– Уводите их, – равнодушно говорит Рэмиан Гай.

Медлить нельзя. Я бросаюсь к солдату, выхватывая лезвие, и кидаюсь вперёд.

– Кейтлин! – послышался предупреждающий окрик отца.

Брат что-то зарычал, но слов было не разобрать. Его усмирили электрическим зарядом. Я видела всё это только краем глаза.

В мою сторону двинулись несколько солдат. Серые тени выстроились в ряд, загораживая Рэмиана. На мгновение мне стало смешно. Неужели солдаты решили, что я стану кидаться на одного из претендентов на кресло Президента Сектора с одним ножом?

Глава 3. Кейтлин

Меня приняли за умалишённую или самоубийцу? Но некогда было думать, действовать нужно было очень быстро. Я поднесла нож и ударила им себя сзади по шее. Точно в центр чипа, вживлённого под кожу.

От первого же удара раздался пронзительный воющий звук внутри моей головы. Целостность чипа была нарушена. И сейчас микросхема пыталась перенастроиться. Но не получалось. Просто нарушить целостность чипа было недостаточно. Нужно было вырезать его из-под кожи. Это очень болезненная и неприятная процедура. Когда остриё лезвия поддело чип, меня скрутило от мучительной агонии. По щекам текли слёзы.

Мне казалось, что я не смогу выполнить задуманное, но потом я вспомнила, как обычно поступают с нарушителями. Их отправляют в один из технически отсталых миров дальнего Сектора. Переправляют, как рабочий скот, который очень быстро выходит из строя. И становится блюдом для местных жителей… Я не могла допустить, чтобы такая участь постигла моих любимых и близких людей. Тем более в том, что нас задержали, была моя вина. Не нужно было мешкать… Именно поэтому сейчас я должна была вытащить чип и развеять иллюзию.

Я обхватила рукоять лезвия правой ладонью и изо всех сил нажала на него. Пальцами левой руки ухватила крошечный прямоугольник и окончательно вырвала его из своего тела. Перед глазами всё потемнело.

Сильная боль пронзила затылок. Я сжимала в окровавленной ладони чип. Но не смогла удержаться на ногах. Колени подогнулись. Я безвольным мешком рухнула на пол. По телу прокатывались волны боли. В сознание вкручивались лишние образы, чересчур громкие слова, чужие мысли. Их было слишком много, и они рвали меня на части.

Больно было не только телу, но моему сознанию. Создавалось впечатление, что легион демонов рвал моё сознание на части, жадно вгрызаясь в него зубами. Но надо было заставить себя поднять голову и посмотреть на Рэмиана. Чтобы он увидел меня. Увидел такой, какая я есть. Чтобы увидел и понял. Я та, которую он ищет.

– Дагоррианка? – раздался спокойный голос Рэмиана.

– Нет… Не просто дагоррианка…

Мой голос был слаб. Я произносила слова едва слышно и поскуливала от боли, как побитая уличная шавка. И наверняка смотрелась на полу с пробегающими радужными иллюзиями сейчас точно так же. Унылая блёклая клякса. Белые волосы, тонкая, почти прозрачная кожа. На губах чувствовался привкус металла. Наверное, я прокусила губу от боли.

Я заставила себя поднять голову. Хоть это было нестерпимо больно. Заставила себя посмотреть на Рэмиана. Сейчас – я знала – всю радужку моих глаз залило беспросветным чёрным от боли. Глаза-хамелеон. Отличительная чета дагоррианцев.

Говорят, что глаза – зеркало души. И у дагоррианцев они на самом деле были зеркалом. По ним можно было считывать наши эмоции. Открытая книга. Которую было легко прочитать. Слишком уязвимая книга в нашем жестоком мире. Вымирающая раса. Чистокровных дагоррианцев оставалось всё меньше. А зачать ребёнка – полукровку получалось далеко не со всеми расами Альянса.

Рэмиан – и сам дагоррианец. Не чистокровный. Он намного сильнее и выносливее. Но с отклонениями. С мутацией. Он может излучать пси-энергию, влиять на сознание, подавлять его. Раньше это считалось даром и одновременным проклятием для обладателей такой способности. В принципе, ничего не изменилось… Дагоррианцев с пси-способностями сейчас было очень мало. И все они были на особом счету самого Рэмина. Почти все, кроме меня. Такого же мутанта, как он сам.

Фигура в серебристом костюме расплывалось перед глазами, полными мутных слёз. Я давно не практиковала владение пси-энергией. Сначала запрещал отец, а потом мне вживили в тело чип, который маскировал внешность и подавлял волны пси-энергии. Но сейчас мне нужно попытаться вытащить её на поверхность.

Пока получалось только впитывать чужую энергию, но нужно было показать, что я обладаю силой. Я попыталась. Собрала всю свою волю в кулак и дала выскользнуть наружу тому, что пряталось очень и очень долго. Получилось ли? Я была не уверена.

Ничего в окружающем мире не изменилось. Только запахи будто отдалились и голоса стали тише. Я почувствовала бурлящий поток силы, к которому непреодолимо влекло, и потянулась к нему всем своим существом. Сияющий, пульсирующий, притягательный. Прикоснулась лишь краешком сознания, но меня обожгло. Так сильно, будто меня опустили в чан с кислотой, разъедающей плоть. Меня обожгло и отшвырнуло прочь.

Я зажала голову между коленей, стремясь избавиться от слов, горящих в моём сознании.

«НЕ ЛЕЗЬ В МОЮ ГОЛОВУ, СУКА!»

Это мог быть только Рэмиан. Сила, которая сейчас сминала моё сознание, словно шар из фольги, исходила от него. Тиран словно выжег каждую из букв в моей голове и смотрел. Пристально смотрел, наблюдал. Пил мои ощущения, чтобы убедиться: я на самом деле чувствую его.

Глава 4. Кейтлин

– Плюс ещё одно правонарушение, – ровным голосом произнёс Рэмиан. Почти без эмоций.

Можно было подумать, что он ничего не чувствует, но это было не так. Я успела прикоснуться к его пси-полю всего на мгновение, но почувствовала вихрь эмоций. Яростные, сильные, насыщенные. Может быть, Рэмиан и хорошо владел своим лицом, не давая волю своим чувствам, но они бурлили внутри. Под идеальной кожей, под маской безразличия был океан. И это была не бирюзовые спокойные толщи вод до самого горизонта, но самый настоящий шторм, первозданная стихия во всей своей мощи, великолепии и ужасе.

Меня словно вывернули наизнанку и опустили в жерло вулкана, полного кипящей лавы. Так больно было чувствовать прикосновение его силы. Рэмиан улыбнулся одними губами. Он считывал мои эмоции. Легко и непринуждённо, словно лениво перелистывал страницы книги, каждую из строчек в которой он знал наизусть.

– Не только правонарушение, – возразила я.

Нельзя было скрывать принадлежность к расе. Блокирующие чипы были вне закона.

– Что именно ты хочешь этим сказать, Кейтлин Роу, младший помощник, работающий на лазуритовых приисках на Планете GI-51 Срединного сектора?

– Возможность. Для тебя.

– Ты достаточно самонадеянна.

– Не думаю, – мотнула я головой. – Именно по этой причине все дагоррианцы на особом учёте. В особенности женщины…

– Заткнись, – Рэмиан взмахнул рукой и приблизился. Он сыто улыбнулся.

– Все вон. Оставьте меня наедине с этой маленькой и наглой крысой.

Солдаты покинули помещение, выводя под руки отца и брата. Отец бросал на меня сердитые взгляды. Он был недоволен моим решением. Недоволен тем, что я полезла вперёд него и решила всё сама, не посоветовавшись с ним. Отец привык решать всё сам, привык распоряжаться нашими жизнями и не мог позволить, что кто-то опередит его и сделает выбор сам.

Рэмиан остановился напротив меня. Очень близко. Меня обожгло жаром. Моя коленопреклонённая поза и он, возвышающий надо мной горой. Он отбрасывал на меня свою тень и заслонял своей фигурой свет люминесцентных ламп.

Впервые я оказалась так близко от него, одного из претендентов на кресло Президента Сектора, и могла рассмотреть всё в мельчайших деталях. До самого последнего мелкого стежка на его костюме. Но вместо этого я уставилась на крупные мужские руки с длинными пальцами. Рукава серебристого костюма заканчивались ровно по линии косточек на его запястьях. Я разглядывала мужские руки с тёмными жёсткими волосками. Синеватые дорожки вен виднелись на кистях и убегали вверх под рукава, прячась под плотной серебристой тканью.

Резкий взмах руки. Рэмиан запустил руку в мои волосы на затылке и заставил запрокинуть голову. Приблизился ещё немного, едва не упираясь коленями в мою грудь.

– Ты что-то хотела предложить мне, маленькая дрянь?

Я сглотнула. Рэмиан подавлял своей энергетикой. Идея заключить с ним сделку уже не казалась такой хорошей. И нужна ли ему сделка? Сейчас, когда все карты раскрыты, и он просто может навязать свои условия, не дав ничего взамен?

– Вот именно, маленькая дрянь. Я могу взять всё и не дать тебе ничего. С чего ты решила, что я соглашусь?

– Ты же не знаешь, что я хочу тебе предложить.

– Но догадываюсь. Хочу услышать это от тебя. Давай поработай, как следует, своим язычком. Произнеси несколько слов.

– Ты ищешь ту, которая смогла бы родить тебе наследника, Рэмиан. С твоей… принадлежностью к расе дагоррианцев сделать это не так-то просто.

– Предлагаешь себя? С чего ты решила, что я соглашусь? – рассмеялся Рэмиан.

Тяжёлый взгляд, проникающий под кожу. Тёмно-синие глаза, почти чёрные. Смуглая кожа. Я сравниваю нас двоих: он словно негатив, а я – карандашный набросок на белой бумаге. От дагоррианца в Рэмиане очень мало. И может быть, это всего лишь слухи, что он нуждается в наследнике. Может быть, его законная супруга уже вынашивает ребёнка, а россказни по углам – лишь отвлекающий манёвр.

Я не знаю, что сказать, кроме правды, поэтому позволяю словам выскользнуть из губ:

– Ни с чего. Я не знаю, что на самом деле тебе нужно. И есть ли такая потребность. Это всего лишь слухи и мои догадки. И мой единственный шанс спасти близких и дорогих мне людей.

– Допустим, я соглашусь. Допустим.

Рэмиан резко садится на корточки и наклоняется, потому что даже сидя он всё равно намного больше меня.

– Где гарантии, что я исполню свои обязательства? Где гарантии, что получив тебя в своё распоряжение, я не продам твоих родных на чёрном рынке? А оттуда они отправятся прямиком на ужин к ящерам на планету Богардус? Ящеры хорошо заплатят за такой деликатес.

Перед глазами сразу возникает мерзкая картина. Подсунутая в моё сознание Рэмианом: двуногие человекоподобные с чешуйчатыми телами и головами ящеров терзают треугольными зубами розовое мясо, сочащееся кровью. Мне становится трудно дышать, спазм перехватывает горло. Слёзы сами начинают катиться из глаз. Но я боюсь даже поднять руку, чтобы отереть слёзы. Отрицательно машу головой. Солёные капли сами срываются вниз. Одна из них падает на манжет рукава Рэмиана и расползается по дорогой ткани мокрым пятном.

– Нет никаких гарантий, – едва слышно произношу я.

– Надо же. Ты хочешь перепрыгнуть огромную пропасть без страховки, Кейтлин Роу. Не боишься разбиться?

Рэмиан впивается мне в лицо своим взглядом. Колючим и холодным, словно осколки космического льда.

– Я много чего боюсь. Каждый день мы спускаемся в шахты для добычи лазурита и не знаем, выйдем ли на поверхность.

Рэмиан неожиданно хлопает меня по щеке, мазнув по ней кончиками пальцев. Рассматривает подушечки пальцев, влажные от моих слёз, будто впервые видит чьи-то слёзы. Больше всего сейчас он напоминает зверя: вот-вот принюхается и лизнёт палец шершавым языком, чтобы попробовать влагу на вкус.

– Хорошо.

Рэмиан резко поднимается и отходит, вытирает пальцы об свой мундир. Жест едва заметный, но полный брезгливости.

– Хорошо, Кейтлин Роу. Я согласен.

Я замираю на месте. Не могу поверить, что он согласился. Но Рэмиан обрывает крылья моей радости, не успевшей взлететь высоко от поверхности земли:

– Но прежде я должен удостовериться, что товар ещё годен к употреблению.

Глава 5. Рэмиан

Я родился на помойке. Или меня туда выкинули. Факт в том, что первые мои воспоминания связаны именно с огромной мусорной кучей, помойной свалкой. Настоящей горой ржавых, непригодных машин и гнилья. И в двух шагах – канал, вода в котором была с зеленоватым оттенком из-за промышленных отходов, сбрасываемых в воды канала. По нему всегда проплывало нечто занятное. Острова мусора, которые можно было потрошить, добывая что-то ценное.

Изначально я – тот ещё помойный житель, привыкший выгрызать зубами желаемое. Жрачку, глоток чистой воды, более-менее удобный угол… Все жители запредельной зоны уже давно свыклись со своей участью и копошились в мусоре, словно гигантские черви, жрущие отходы. Меня это никогда не устраивало.

Я был чистоплюем с самого начала. Даже тогда, быв пацаном, подтягивающим сопли, я считал себя лучше прочих, достойным другой участи. Наверное, все мечтали и мнили себя кем-то иным, вдыхая миазмы и забивая лёгкие смогом. Но пока они мечтали, отлёживая свои бока, я – делал и часто тайком вылезал из помойных кварталов. Очень часто.

Я приглядывался, принюхивался, наблюдал. Ненавидел гуманоидов высшего порядка, живущих в опрятных кварталах с воздухоочистителями в виде миниатюрной капли, прикреплённой на носу, словно декоративное украшение. В то время как они спокойно и без последствий дышали очищенным воздухом, я каждый вечер кашлял так, что всякий раз казалось – ещё немного, и я выплюю свои лёгкие вместе с очередным комком сероватой слизи.

Сидеть и дальше в вонючей куче? Хрена с два.

Подвернулся удачный момент. Настолько удачный, что я не упустил его из рук. Один из чистеньких мальчиков, сироток, воспитывающихся на попечении государства, прогуливался не там, где нужно. Он забрёл в неблагополучный квартал слишком далеко и слишком поздно. Я наблюдал за ним из-за угла и скалился. Для прочих жителей благополучных кварталов этот сиротка, в стандартной серой униформе был кем-то вроде низшего существа. Но для меня, выброшенного за пределы благополучного мира, этот сиротка был сияющей возможностью. Он был похож на меня. Или я был похож на него, если отмыть, разумеется.

Я набросился на него сзади и острым краем крышки от консервной банки резанул по глотке. Мне не впервые приходилось убивать. В помойном городе быстро прощаешься с иллюзиями и начинаешь бороться только за свою… нет, даже не жизнь, а выживание.

Я перевернул тёплый труп на спину и вгляделся в лицо пацана, похожее на моё. Только мягче и чище. Мне даже бриться налысо, как ему, не придётся. Я в отличие от других помойных жителей, не отращивал шевелюру, кишащую насекомыми. Дальнейшее – проще простого. Я переоделся в его одежду. Она пахла чужим потом и была заляпана в крови, но мне она показалась кристально чистой.

Голографический значок на груди сообщал, что пацана звали Рэмиан Гай. Я умел читать и считать, на трёх языках и системах счисления, чем очень гордился. Спасибо сбрендившему безногому пилоту, прибившемуся к помойной куче. От нечего делать этот безногий научил меня, а я за это делился с ним жрачкой. Интересно, как ему придётся без меня? А впрочем, насрать. Я умыл руки и для достоверности легонько полоснул себя по горлу. Как никак, Рэмиан Гай якобы дрался за свою жизнь с помойным отбросом.

Голографический значок и эмблема сиротского дома были своеобразным пропуском на общественном транспорте на ограниченное количество поездок. В тот день я спустил их все, балдея от того, что можно было не хлюпать босыми ногами, а кататься.

Вагоны наземного транспорта были забиты битком, но я кайфовал. Я вернулся в сиротский дом за несколько минут до закрытия. Там меня ждала выволочка за прогул, медицинский отсек и два дня пребывания в покое. Потому что мне якобы отшибло память, и я был в шоковом состоянии… В сиротском доме не заморачивались обследованиями, анализами крови и прочей ерундой. Для них несколько сотен бритоголовых тощих пацанов были все на одно лицо. А мне это было на руку.

По выходу из лазарета оказалось, что Рэмиан Гай был не особо популярен. Он держался низов в суровой иерархии сиротского дома. Суровой, ржать и ржать. Младенческие шалости. Для меня опрокинуть верзилу, плюнувшего в мою тарелку, не составило большого труда, как и выковырять вилкой глаз этому уёбку.

Наказание карцером? Для меня – курорт и уважение среди местных. А дальше всё пошло по накатанной. Кто-то гонял балду, не желая обучаться, но мне уже очень скоро стало мало просторов сиротского дома. Я жадно поглощал всё, что могла предложить убогая система обучения, и схватился за мизерный шанс выбраться чуть дальше. Один пропускной билет в военную академию. Он достался мне. Не мог не достаться.

Из сиротского дома Рэмиан Гай, счастливый ублюдок, запрыгнул в последний состав военной академии.

Забыл.

Рэмиан Гай – это и есть я.

Теперь у меня было имя. И хуева прорва шансов стать кем угодно. Но я стал Тираном.

По лестнице вверх я не полз и не взбирался степенно, но взлетал, держась за неё так прочно, что никому было не под силу выбить её у меня из-под ног. Скорее выбивал я, поддавая этой лестницей по голове тому, кто хотел перейти мне дорогу. Ни хрена. Мой счастливый билет не просто зажат в моём кулаке. Он спрятан у меня под кожей. И никому не удастся его выгрызть из меня. Так помойный мальчик не просто забрался на самый верх мусорной свалки, но и покинул пределы той вонючей планетки GI-51 Срединного сектора.

О том, что я обладаю способностью направлять пси-энергию, как и о том, что она у меня имеется, я узнал случайно, при контакте с арахнидами, одной из полу-гуманоидных рас с Дальнего Сектора. Просто в какой-то момент в моей голове вдруг появились непонятные мне мыслеобразы. Чуждое мне восприятие исказило понятный мир настолько, что я с трудом его узнавал. Арахнид запаниковал не меньше моего, попытавшись избавиться от меня. Я запаниковал гораздо больше, чем он, принявшись остервенело дёргаться в путах чужого сознания. Я дёрнулся очень сильно и выжег арахниду мозги, превратив его в безвольное существо, живой труп.

Я принялся искать. Рас, способных к телепатии, было не так много. Арахниды – одна из них. Но то, что творилось со мной, было непростой телепатией. Немного порывшись, я выяснил, что такая способность была присуща дагоррианцам. Не всем, но некоторым из них. Сюрприз в сюрпризе.

Дагоррианцы были гуманоидной древней, но вымирающей расой. Нечасто можно было встретить даже полукровку дагоррианца, не говоря уже о чистокровных. Отражение в зеркале говорило, что я – не чистокровный дагоррианец. У них светлая, почти белая кожа, глаза, меняющие свой цвет в зависимости от настроения.

Я не имел ни одну из этих черт. Смуглая кожа, чёрные волосы и тёмно-синие глаза. Но владение пси-энергией говорило само за себя. Потом, побывав на служебном задании, на одной из высокоразвитых планет Альянса я заказал себе дорогостоящий анализ крови на принадлежность к расам. Букет был знатный и дагоррианская кровь присутствовала.

Я использовал даже эту внезапно проснувшуюся способность себе во благо. Так проще стало устранять мешающихся под ногами, завистников, предателей и попросту неугодных. Власть, могущество, быстрые скачки вверх-вверх по социальной лестнице. Очередной скачок был самым впечатляющим…